– Потому что в реальном мире, ты хотел его уничтожить, – ответил Сэм и Лекса накрыло разрозненными образами, словно кусочками мозаики. – В Чистилище человек проживает разные версии одной истории в замкнутой петле. Снова и снова. Персонажи этой истории реальны, но ведут себя иначе, чтобы показать ее другую сторону, изменить опыт, суждения, убеждения. Человек получает возможность стать лучше. Принять себя и свои поступки.

– Больше похоже на промывку мозгов, нежели… реабилитацию, – ответил Лекс, от чего Сэм слегка рассмеялся.

– Мы лишь направляем события по иному пути, но оставляем людям свободу выбора и… обычно, они выбирают страдания. Вы сами себя наказываете, – сказал Сэм, слегка откинувшись на стуле.

Образов становилось все больше, и они все быстрее мелькали где-то на заднем плане сознания. Лекс закрыл руками лицо и пытался сконцентрироваться на реальности, но он не мог понять, что вообще здесь было реальным.

– Дискомфорт от пребывания в Лимбе скоро пройдет. Постарайся расслабиться. Не думай и не анализируй. Просто наблюдай за образами или не обращай на них внимания.

– Легко сказать, – Лекс убрал руки от лица и сделал глубокий вдох. – Сколько раз? Сколько петель я уже прошел? Столько мне еще предстоит их пройти?

– Эта была двенадцатая, а что касается окончания, это зависит только от тебя. Двери Чистилища открыты, но вот уже одиннадцать раз ты отказывался выходить и возвращался обратно в петлю.

Внезапно дискомфорт прошел. Образы выстроились в верную последовательность, и Лекс вспомнил все свои прошлые петли. В первой он порицал перенос Нади в виртуальный мир, что в итоге привело его к полному одиночеству и смерти. В последующих петлях он менял свою точку зрения на цифровое бессмертие и к началу седьмой, наконец, решил помочь ее спасти, но не сумел. Дальше его попытки перенести Надю в Посмертие приводили либо к закрытию проекта, либо к потере Ники. Лишь в одиннадцатой он сумел воссоединить семью, но в итоге погиб сам. Двенадцатая петля стала лучшим заходом для всех. Для Ники, для Нади и для него… но в ней было так много боли.

– Я вспомнил, все… кроме реального мира, он… еще ускользает от меня, – Лекс вновь сделал глубокий вдох, пытаясь собрать мозаику образов, но тщетно. – Почему я не могу вспомнить реальный мир!?

– Может прозвучать странно, но именно потому, что он реальный, – Сэм развел руками. – Я могу открыть тебе часть истории, настоящей истории, но она тебе точно не понравиться. Говорю, исходя из опыта последних одиннадцати наших встреч…

– Покажите мне, что было на самом деле…

Сэм щелкнул пальцами, и комната пропала. Лекс все еще сидел на стуле, но теперь оказался в палате Нади рядом с человеком, очень похожим на него, но при этом совсем другим. Одетый в осеннее черное пальто, костюм тройку под ним и черные туфли, он скорее был похож на одного из руководителей корпорации, чем на инженера. Из разговора Лекс понял, что в реальном мире с Надей произошла такая же трагедия, но вместо попыток ее спасти, он собирался отключить ее от системы жизнеобеспечения и дать умереть. Вот только Ника была против и руководство больницы не позволило этого сделать…

– Я хотел убить свою сестру? – Лекса начало тошнить и он стал тяжело дышать.

– В реальном мире ты вошел в проект ради славы и денег. Ты не разделял философию цифрового бессмертия и считал всех, кто ей воспользуется, всего лишь жалкими копиями, – ответил Сэм. – Ника сумела предотвратить гибель Нади и даже устроить ее переход, но это стоило ей немалых сил…

Сэм опять щелкнул пальцами, и они оказались снаружи дома, где в петле жили Лекс и Ника. Несколько человек с оружием, в масках и черной одежде, прокравшись мимо камер видеонаблюдения, бросили в дом две гранаты, а затем перешли в наступление, открыв огонь по охране и окнам. Лекс не знал, был ли он среди атакующих, но от одной только мысли об этом его начало трясти. Охрана сумела отбить атаку, как и в последней петле, но это никак не смягчало тот факт, что, похоже, прошлый он из реального мира был замешан в нападении…

– Знаю, что ты не понял, но вот это изначальный… ты, – Сэм указал пальцем на раненого человека.

– Значит, так я и умер… поделом… – Лекс закрыл лицо руками и упал на землю.

– Ты умер в больнице, но Мария настояла на том, чтобы тебя перенесли в Посмертие, правда, с одним условием, – сказал Сэм. – Если сразу после переноса ты откажешься, тебя сотрут. Если согласишься – отправишься в Чистилище. Ника смогла уговорить тебя остаться и, собственно, вот результат…

– Я не заслужил этого, – Лексу было стыдно от осознания реальности. Стыдно до слез. – Почему Мария это сделала?

– Она создала систему Посмертия, чтобы дать людям второй шанс, – Сэм щелкнул пальцами, и они вернулись в черную комнату. – Даже для таких людей, как он…

– Он? Он это я…

– Нет. Он это он… а ты это ты, – серьезным голосом возразил Сэм, сев обратно на стул. – Я уже говорил это в наши прошлые встречи, но повторюсь. Человек из этого воспоминания давно мертв. Прошлое может влиять на тебя, но не может быть тобой. Прошлое статично, а жизнь – это движение. Ответь, ты разделяешь убеждения того человека из воспоминания?

– Нет… но… это больно. Понимать, что я натворил…

– Вот видишь! – воскликнул Сэм. – Человек есть сумма всего его жизненного пути. Путь того человека из воспоминания, как и прочих до него и после уже окончен. Реален только ты…

– Спасибо, – сказал Лекс и наконец встал с пола. – Что будет дальше?

– Что ж, вот мы и подошли к финальной части нашего разговора, – загадочно ответил Сэм и слева от него появилась дверь. – За этой дверью все твои воспоминания, в том числе реального мира и переход в Посмертие.

– Значит, я буду помнить и реальный мир, и свои петли?

– Верно. Недостаточно сделать вывод и осознать себя настоящего. Надо также научиться жить со своим прошлым. Если ты к этому не готов… – с противоположенной стороны появилась другая дверь. – Ты можешь вернуться обратно в петлю. Скажи, чего ты на самом деле желаешь?

– Я хочу обнять сестер, – из глаз Лекса потекли слезы.

Сэм улыбнулся и, встав со стула, пошел вместе с Лексом к первой двери. Войдя в нее, они оказались в комнате Нади. Она слегка изменилась, но Лекс без труда узнал ее. Он посмотрел в окно, за которым находился Китеж. Люди гуляли по улицам, дети играли в парковой зоне. Небо, деревья, здания, птицы… все, как он и запомнил.

– Спасибо, – Лекс посмотрел на Сэма. – Последний вопрос, если можно?

– Почему бы и нет. Все же из тысячи людей петлю покидает только один, так что… заслужил, спрашивай, – ответил Сэм и одобрительно махнул рукой.

– Что, если я не смогу жить с этими воспоминаниями?

– Люди! Все до вас, как до жирафов, – Сэм покачал головой, но при этом улыбался. – Переступив порог этой двери, ты сделал выбор жить с ними. Так что вопрос скорее в том, сможешь ли ты жить с этим выбором?

Лекс опустил голову и улыбнулся. И вправду, как до жирафа. Он поднял глаза, решив еще раз поблагодарить его, но Сэм уже пропал. Дверь в комнату открылась, и внутрь вошла Надя с покупками в руках. Она увидела Лекса и, бросив пакеты на пол, побежала к нему, обняла и расплакалась. В этот момент он, наконец, почувствовал облегчение, которого не смог почувствовать в прошлый раз…

***

Через пару дней жизни в Посмертии, к ним присоединилась Ника. Она вошла с образом из реального мира и появилась в тот момент, когда Лекс и Надя гуляли по городу. Она стала намного старше, но Лекс легко ее узнал. Он обнял ее и попросил за все прощения.

– Так, а чего это ты такой молоденький!? Между прочем, в реальном мире прошло двадцать восемь лет, – недовольно сказала Ника. – Мира, покажи-ка его настоящий образ! На пару минуток… пожалуйста!

– Так стоп, Мира реально существует? – только и успел спросить Лекс, как внезапно стал… старше.

– Вот блин! – воскликнул Лекс глядя на себя в зеркальную витрину неподалеку. – Я так и знал, так и знал! Вы только посмотрите на это!

Он был лысым, но не полностью. На затылке и у висков все еще остались волосы, а вот борода как была похожей на пух одуванчика, так и осталась, разве что поседела. Он недовольно повернулся на Нику и попросил Миру вернуть все как было. Сестры вдоволь посмеялись над ним, а затем решили продолжить прогулку на пляже.

– Скажи, что там сейчас, в реальном мире? – спросил Лекс у Ники. – Неужели технология все же смогла сделать мир лучше?

– Технология сама по себе не несет зла или добра, она нейтральна, – ответила Ника. – Все дело в людях, которые ее используют. К счастью, за сорок лет существования проекта все, кто хотел использовать его как инструмент контроля или обогащения… Скажем так, их грехи судят на другом уровне. Хотя парочка все же смогла реабилитироваться!

– Ага, я тому живое доказательство! – сказал Лекс, от чего Ника слегка захихикала.

– В договоре четко были прописаны риски того, что при переносе могут возникнуть критические ошибки и человек умрет, – Ника пожала плечами. – Да, возможно это не соответствует высокой морали и где-то ограничивает свободу воли, но тут все дело в том, как на это смотреть.

– Точно. Этот урок я хорошо выучил, – ответил Лекс. – Но неужели никто не заметил, что власть имущие мрут один за другим, при попытке перенести свое сознание?

– Ну, большую часть таких людей перенесли в Посмертие, но карма быстро их настигла и отправила… на реабилитацию, – Ника хитро улыбнулась. – Те, кто так и не смог покинуть петлю, в итоге растворились в Лимбе и, как ни парадоксально это звучит, о них быстро забыли…

Ника продолжила свой рассказ, шагая по теплому песочку вдоль пляжа Китежа, держа за руки своих брата и сестру. За сорок лет Посмертие оказало колоссальное влияние на общество и развитие человечества. Научный прогресс неумолимо шел вперед, а мировой уклад медленно, но верно менялся в сторону объединения людей, приближая день, когда глупая парадигма различий между представителями одной расы канет в прошлое. В Посмертии разрабатывались новые технологии, позволившие начать колонизацию Марса, выведя космические полеты на совершенно новый уровень. Появлялись новые лекарства и способы продления жизни биологического тела. Открытия в сфере чистой энергии постепенно исправляли нанесенный планете урон, а пересмотр товарно-денежных отношений сделал доступной еду и воду во всех уголках планеты. И все это лишь первые шаги к светлому будущему. Покидая реальный мир, люди уходили в творчество без необходимости работать. Книги, фильмы, картины и скульптуры, величественные строения и новые города переходили из одного мира в другой, меняя внешний вид планеты, но все это не было заслугой одной только технологии. Корпорация «Заслон» и дальше продолжала скрытно влиять на Посмертие, взяв пьяную и слепую эволюцию человечества под контроль, подарив миру, который еще недавно стоял на краю пропасти, второй шанс. Кто знает, что было бы, если подобного не случилось? Если бы Посмертие следовало принципам безусловной свободы воли и пути слепой эволюции? На эти вопросы каждый имеет свое собственное мнение…

– Понятно… – коротко ответил Лекс и посмотрел на небо.

Чистилище для жителей реального мира было тайной, нет, даже скорее страшилкой. Мол, если плохо себя вести, то тебя отправят в бесконечную петлю страданий. Вот только в Посмертии Лекс был не единственным, кто прошел через него, так почему никто об этом не рассказал всему миру? А может, рассказал, но ему не поверили? Впрочем, для него это было не важно. Для него Чистилище стало спасательным кругом, хеппи-эндом и он не хотел случайно поставить его под угрозу, рассказывая всем и каждому, через что именно он прошел. Лекс свой выбор сделал и уже точно знал ответ на вопрос Сэма. Он сможет с ним жить, ведь он обрел семью, которую потерял в реальном мире двенадцать петель назад…