Слезы Феникса. Книга 3. Любовь

– Эмми, где же мне тебя найти? – пробормотал Ромунд, прижимая сжавшегося в комок Хрюшика к сердцу.

***

– Отлично, этого нам хватит, – пробормотал Ромунд, разглядывая добычу Хрюшика. Маленький питомец, брякнув три тушки пушистиков под ноги хозяину, взобрался к магу на плечо и уткнулся пятачком в щеку. Довольный похвалой, он заурчал подобно кошке.

– Правда, если ты немного умеришь аппетит, – усмехнулся юноша и погладил Хрюшика по макушке.

Малыш оказался жутко прожорливым. Собранные "апельсины" с недюжинной помощью Хрюша закончились быстро, причём по количеству съеденного миниатюрное животное превосходило здорового Ромунда раза в два. И куда только девалось всё?

Когда мешок с припасами показал дно, Хрюшик загрустил. Но ненадолго. На первом же привале он вылез из нового подсумка и отправился на охоту, пропав на некоторое время. Ромунд начал волноваться, когда его питомец вернулся с двумя мохнатыми зверьками в зубах. Они чем-то напоминали хомяков, только без хвоста. С того дня любимое кушанье странников получило наименование пушистиков.

– Так, здесь пристроимся на сон. – сказал Ромунд, разглядывая россыпь жёлтых валунов, словно специально собранных в кучу. Среди голой равнины, залитой сочной зеленью, это нагромождение камней казалось странным. Но выбирать было не из чего: спать среди бесконечного пустыря не хотелось. В отличие от первого острова, на этом живности было много, причём разной, и не всегда дружелюбной или безобидной. – Только, боюсь, не на чем будет твою добычу готовить. Хвороста, поди, здесь не найти. А до другого портала далеко. Чувствую.

Большинство островов (а может, и все) оказались связанными телепортами. Причём не рукотворными, а, судя по всему, природными. Ромунд скривился. Вот бы магистры Академии от зависти полопались: в родном мире считается, что двусторонняя связь между двумя точками пространства возможна исключительно при искусственном воздействии. А тут нет. Порталы работали в обе стороны: юноша специально убедился. А представляли собой любой предмет ландшафта: хоть дерево или булыжник, палку, или просто сгусток материи в воздухе. С виду-то и не поймёшь, пока не дотронешься. Однако Ромунду и дотрагиваться не было необходимости: он начал их чувствовать. Оказавшись на любом острове, он мог безошибочно определить место нахождения следующего портала. Лёгкая резь в голове усиливать по мере приближения к следующей "остановке", и пропадала, как только юноша вместе с маленьким питомцем оказывался рядом.

Впрочем, порталы были не самой удивительной вещью в этой. реальности.

И не самой опасной.

Разделав тушки, Ромунд разжёг костёр. После нехитрых операций с вертелом и рогатинами кушанье весело зашипело над пламенем. Преисполненный энтузиазма Хрюшик сидел на коленях у Ромунда и с удовольствием вкушал запах готовящейся пищи. Малыш не ел сырое мясо.

Где-то вдали раздался встревоженный вой, а затем низкий визг. Ромунд отложил дела и прислушался. Всё было спокойно. Осторожно усадив питомца на заготовленный матрац, он поднялся на верх гряды. Осмотреться.

Но ничего на горизонте видно не было. Стояла непробиваемая тишина.

Спустившись к костру, Ромунд окружил место привала охранным полем. Требовалось хорошенько выспаться. Только солнце мешало. Оно для всех островов было одно, и никогда не садилось.

Первый остров, на котором Ромунд оказался после огромного каньона, был лишён привычного притяжения. Голый камень, испещрённый трещинами. Однако в полуметре от него росла зелень! Густая, пушистая, сочная трава и невысокие кусты! Ромунду оставалось только качать головой и удивляться, паря над зелёным покрывалом.

К счастью Хрюшика, среди кустарников обитали маленькие шустрые зверушки с треть человеческой ладони: телом они напоминали крыс, а мордочкой – кошек. Смешно подвывая, они улепётывали прочь от задорно хрюкающего питомца Ромунда, который с радостью разминал замлевшие мышцы, гоняясь за крысокошками. Парочку местных обитателей он поймал, подёргал маленькими лапками за хвосты, и отпустил, погладив на прощание.

Второй мир предстал перед путниками великолепным разнообразием флоры и фауны. Высокие лиственные деревья всех цветов радуги хранили под широкими кронами буйство сине-фиолетовых кустарников, застенчиво жавшихся к оранжевым стволам древесных гигантов. Вокруг царил хаос природной фантазии. Но, кроме растительности, на острове обитали и весьма колоритные представители животного мира. Некоторые достигали внушительных размеров. Продираться сквозь разноцветные джунгли пришлось с большой осторожность: несколько раз на Ромунда с Хрюшиком нападали клыкастые и шипастые твари, большую часть из которых удалость отогнать магией, остальных – созданным из воздуха оружием. Одного шустрого кота, разросшегося до размеров упитанного вепря, прогнал сам Хрюшик! Запрыгнув к Ромунду на плечо, он метко выстрелил одной из своих иголок в подкрадывавшемуся сзади монстру в глаз. Тому осталось дико завопить и улепетнуть прочь.

Покинув красивый, но опасный остров, путники перенеслись сквозь портал, спрятанный в одном из деревьев, на выжженную сотнями вулканов пустошь. Магия спасала от невыносимого пекла: вокруг царило царство огня. Бедный Хрюшик дрожал от страха и от голода. Малыш к тому времени опустошил запасы «апельсинов».

Подкрепиться у них получилось только в следующем мире. Там питомец Ромунда и поймал первых пушистиков. В последствии эти вкусные зверьки стали попадаться везде, где росли низкорослые жёлтые деревья со слоистой корой и длинными мясистыми листьями.

Однако не все острова имели растительность. На одном вообще не было ничего, кроме белой гальки. И, видимо, не предполагалось вовсе: стоило Ромунду вступить на землю этого странного места, как его одежда принялась рассыпаться по ниткам, а кожу безжалостно защипало солнце.

Пока Ромунд сообразил закрыть себя непроницаемым магическим щитом, все материальные вещи превратились в прах. Сидевший на плече Хрюшик смотрел на хозяина и почему-то громко и довольно хрюкал, приложив одну из лапок к пяточку. Ромунд чувствовал, что малышу весело. Похоже, он таким образом смеялся.

Миры и их образы сменялись от острова к острову, но Ромунд продолжал оставаться в неведении относительно своего будущего. Что же дальше? Путешествовать он может среди висящих в воздухе земель вечно. Но как же Эмми? Как найти её? Как вернуться в родной мир? Сколько времени прошло? Может, здесь оно идёт быстрее, а может, и медленнее. А что, если оно вовсе не существует в этой реальности? И что она из себя представляет? Междумирье? Или отдельный мир?

Однако к чёрту всё! Что бы это ни было, где-то здесь Эмми. Ромунд чувствовал это. Он был уверен.

Милая, как же найти тебя? Что же нужно сделать?

Сердце Ромунда сжалось в груди. Захотелось закричать.

Хорошо чувствовавший хозяина Хрюшик забрался к тому на плечо и уткнулся пятаком в щеку, будто разделяя переживания.

– Да, малыш. Вот так вот, – пробормотал Ромунд, потрепав питомца за уши. – Давай лучше поедим.

Хорошенько отобедав, путники выспались и снова отправились в путь. Добравшись до портала, спрятанного в камень, зависший в метре от земли, Ромунд лёгким движением пальца активировал его, и магия в мгновение ока перенесла их на новый остров.

После использования портала несколько мгновений болели глаза, их было трудно открыть. Проморгавшись, Ромунд случайно сделал несколько шагов, а когда взор окончательно прояснился, то замер на месте от удивления: мир вокруг оказался расчленённым на две разные половины – чёрную и розовую. В эти два ужасных цвета было выкрашено всё: от маленького камушка, притаившегося в невысокой траве, до огромных деревьев-гигантов. Хвала богам, сам Ромунд оставался в привычных оттенках. Настороженно похрюкивающий в подсумке Хрюшик был того же мнения.

Портал вынес Ромунда с питомцем в чащу разноцветного леса. Широкие кроны деревьев закрывали солнце, поэтому вокруг царил плотный сумрак. У путников ушло много времени на то, чтобы продраться сквозь густые и ощетинившиеся колючками заросли.

Когда беспросветная чаща закончилась просторной опушкой, Ромунд решил сделать привал. К счастью, здесь обнаружились и невысокие деревья с чёрно-розовыми плодами. Обнюхать их на пригодность Ромунд поручил Хрюшику.

Пока маг возился с заготовкой охранных кругов, он утратил должную внимательность. Сначала раздался жуткий визг Хрюшика, затем треск, и только потом Ромунд увидел надвигающуюся на него тень.

Действуя по наитию, Ромунд перекатился через правое плечо и наотмашь рубанул огненным кнутом, возникшем в его руке.

Тварь закричала. Это был огромный шестирукий кусок камня, голова которого была едва видна за толстыми складками наплечной брони. Кисти рук венчали огромные плоские колотуны. Оружие Ромунда оставило на твари едва заметную чёрную полосу.

Взревев снова, монстр атаковал. Несмотря на размеры, он действовал чудовищно быстро.

Но и Ромунд был не промах. Ускорившись в несколько десятков раз, маг подхватил с земли сжавшегося в комок Хрюшика и атаковал ходячий камень сзади. Огненный пульсар с треском разорвался о спину твари. Но лишь слегка опалил.

Враг не унимался. Ревя и визжа, он атаковал снова и снова, стараясь растоптать ненавистную букашку: тварь была не меньше семи метров ростом.

Однако юноша постоянно уворачивался и отбегал на безопасное расстояние. Но справиться с глыбой не удавалось.

Ромунд хотел сбежать от надоедливого монстра, но в какой-то момент решил опробовать кое-что новое.

В стихии воды он был не силен, но окружающая сила позволила состряпать сложное заклинание кислотного облака в считанные секунды.

Разогнавшаяся тварь не успела затормозить и влетела в ярко-жёлтое марево. Спустя пару мгновений опушку заполнил жуткий вой агонизирующего животного. Тело несокрушимой каменной глыбы неестественно изогнулось, задрожало. Взбесившийся монстр старался выбраться из губительного облака, но оно не собиралось отпускать свою жертву: утробно шипя, заклинание прогрызало тысячи маленький отверстий, разъедая могучую броню живого существа и устремляясь всё глубже и глубже к мягким тканям.

Спустя пару мгновений тварь в муках умерла. Кислота превратила его тело в груду изуродованного камня.

Ромунд глубоко вздохнул. Впервые он ощутил некоторую усталость. Любые силы имеют предел.

Магия кислотного облака закончилась. Останки монстра с хрустом развалились. Показалось нечто коричневое.

И в этот миг джунгли наполнились звуками. Казалось, каждое дерево стремилось выказать протест. Земля затряслась.

Хрюшик зажался в угол подсумка и жалобно заскулил.

Времени на раздумья у Ромунда не осталось.

Он побежал.

Бежал он немыслимо долго. Магия придавала сил. Преследователи не собирались останавливаться. Наоборот, их число росло. Целые орды каменных тварей, с треском ломая заросли, требовали отмщения за смерть собрата. Они гнали дерзкого мага всё дальше и дальше.

Ромунд чувствовал портал, но не мог выбрать направление. Каменные глыбы постоянно возникали у него на пути.

Хрюшик тихонько пищал в подсумке. Малыш хотел кушать. Но у Ромунда не было возможности перейти на шаг. Запасы сил таяли. Окружающая магия рано или поздно не сможет помочь.

Чем больше Ромунд находился на острове, тем более осмысленным он становился. Исчезали некоторые угловатости и условности. Краски становились чётче, объекты объёмнее. А небо! Чёрное небо начинало розоветь, исчезали из вида другие острова, потоки силы, загадочное солнце. И энергии вокруг становилось меньше.

Однако выяснять, почему, у Ромунда не было желания. Добравшись до портала, он воспользовался им и перенёсся на другой остров.

Хотелось есть. Нужно было найти что-нибудь съестное.

Но мысли о голоде быстро отошли на второй план, когда Ромунд окинул взглядом новый мир: тысячи черных пирамид, усеявших ровное выжженное плато. И белеющие костяки. Тысячи, миллионы истлевших останков.

Закружилась голова. Хрюшик встревоженно захрюкал в сумке.

– Осторожнее, молодой человек, не стойте рядом со сгустком тьмы. Опасно для здоровья.

Ромунд отскочил в сторону и посмотрел на говорившего. В нескольких шагах от него стоял человек в грязной серой робе, с короткой стрижкой, поддёрнутыми кверху усами и в круглых линзах очков.

– Спокойно. Не стоит нервничать. – вкрадчиво сказал человек. – Меня зовут Сильвестор, а вас?

***

Сонная Оля проснулась, когда лагерь пришёл в движение. Солдаты бодро собирали пожитки и в последний раз проверяли амуницию. Отряжённые в авангард сотни начали потихоньку выдвигаться по заданному маршруту. Послышались песни.

Бойцы же Яра только начали выбираться из палаток и готовить еду. У них был день в запасе. Можно было отдохнуть.

– Я заготовил воды, – заявил Яр, просунувшись в палатку. – Иди мыться.

Разбудив Олю, асассин задумчиво замер рядом с палаткой, разглядывая, как сонные воины постепенно приходят в себя, разжигают костры, шутят и беззлобно переругиваются. Наёмник мог поклясться, что с каждым часом всё больше проникается особым. отеческим чувством к подчинённым.

– Ты не. посторожишь?– смущённо спросила Оля, выбравшись из палатки. В руках она держала какие-то тряпки.

– Посторожишь что? – нахмурился Яр. Оторвавшись от мыслей, он не сразу понял вопроса.

– Меня, – смущённо ответила девушка.

– Зачем?

– Да незачем! – вздохнула Оля. – Где твоя вода? Показывай.

Яр отвёл девушку на несколько десятков шагов к притаившемуся за небольшим бугром шатру. Несмотря на суровость, наёмник предусмотрел для девушки некоторую защиту от чужих глаз. В противном случае весь лагерь бы сбежался поглазеть на голую девушку. Нечего тревожить и так терпящих лишения воинов.

– Всё внутри? Спасибо… – неуверенно пробормотала Оля, рассматривая купальню. – А если кто залезет? Постой хотя бы рядом… – щёки девушки покрылись румянцем.

Асассин фыркнул, но затем кивнул.

– Быстро, – сквозь зубы бросил он.

– А она тёплая? – спросила Оля из палатки. Послышался характерный всплеск.– Ой! Тёплая. Спасибо огромное!

– Не за что, – ответил асассин, повернувшись спиной к шатру: нацепленная на копья медвежья шкура шатра в нескольких местах была изорвана, и при особом желании Яр мог бы полюбоваться на прелести пленницы. Но внутренняя дисциплина сдержала его. Отвернувшись, он принялся внимательно рассматривать окрестности.

Лагерь Альянса опустел. Последние роты прикрытия постепенно собирались в дорогу, гася костры и проверяя амуницию. Ещё немного, и под стенами замка Льеж останутся только три сотни Яра. Если повозки Маяна не задержатся, они выступят следующим утром.

– Долго. Сейчас уйду, – спустя минут пять сказал Яр.

– Я только начала! – испуганно воскликнула девушка.

– Шутка. Быстрей давай, – процедил Яр. Его спокойный равнодушный голос подстёгивал получше любого кнута.

По прошествии ещё минут десяти, девушка вылезла из купальни. На ней была надета холщёвая рубашка с льняными штанами, стянутыми верёвкой. Мокрые рыжие волосы собраны в пучок и перевязаны выцветшей тряпкой.

– Это что за наряд? – губы Яра предательски дрогнули.

– Нашла в твоих шмотках. – честно призналась девушка. – Свои только вымыла.

– Замечательно, – усмехнулся наёмник. – Идём, сделаешь мне завтрак.

Когда ароматная каша сготовилась в чугунном котелке, на горизонте возникли повозки Маяна. Яр успел съесть пару ложек, когда к нему явился дозорный – молодой парнишка-лучник бросился докладывать командиру сразу после появления на подходах к замку фуража.

– Говори, – бросил Яр, пережёвывая завтрак.

– Командир… Прибыли посылки с Торвиля. Вот только… – дозорный замялся.

– Только что? – нахмурился наёмник.

– Их всего четыре. И вся команда изранена. Есть трупы.

Яр отложил кашу в сторону и взялся за лежащие рядом даги. Быстро прицепив их к поясу, он велел двум дежурным идти вместе с ним. Одевать доспехи ему не требовалось: по старой привычке асассин был всегда собран и готов к действию.

Повозки они встретили недалеко от ворот замка. Деревянные конструкции едва передвигались под действием затухающих заклятий. Рядом шли оборванные и перевязанные люди.

– Кто тут главный? – спросил Яр, обратившись к первому человеку. На нём была накинута разодранная серая ряса.

– Нету главных, – раздался знакомый голос. Из-за повозки вышел Маян. Широкоплечий коротко стриженый ветеран прижимал к могучей груди плачущую девушку. Белая сорочка несчастной была перемазана засохшей кровью.

– Что случилось? – повозки неожиданно дрогнули и остановились. В нос ударил запах разложения. Магия полностью иссякла. В тот же момент человек в серой рясе пошатнулся и упал. Один из дежурных склонился над ним и потрогал шею. Готов.

– Насколько я понял, на них напали. – проговорил Маян. – Тише, милая, успокойся, всё нормально. В общем, Ян, на юге беда. Торвиль в огне. Дикие племена повылезали из нор, и, собравшись в бесчисленные полчища, попёрли друг на друга и на людей. Сожгли все селения и вроде даже ворвались в город. Нашему фуражу пришлось отбиваться от всякой нечисти первую половину пути. А вторую… – Маян внимательно посмотрел на собравшихся вокруг – их было не больше десяти. – Они говорят, что некоторых из охранения стало охватывать безумие. Они вдруг набрасывались на всех подряд и стремились убить. Без всякого смысла. У них синели глаза, и они…

– Говорили что-то о Мстителе? – прищурился Ян.

– В точку! – Маян удивлённо дёрнул бровью. – Ты-то откуда знаешь?

– Да повстречал я таких среди ренов. Ладно, что-нибудь из фуража уцелело?

– В одной из повозок. Арбалеты, какие-то щиты, кожаные доспехи. В других – трупы.

– Не стали бросать своих? – щека Яна дёрнулась..

– Верно. У этой бедняжки оба брата погибли. Специально нанялась в обслугу, чтобы быть рядом с ними. Одного она зарубила сама, когда у того крыша поехала.

– Душераздирающая история, – равнодушно сказал Яр. – Ладно, люди и трупы – твоя забота. Организуй кого-нибудь из гарнизона. Нам нужно оружие, выступим через два часа.

– Что так скоро? – поинтересовался Маян.

– Боюсь, Строгонову скоро понадобятся все силы.

Из остатков вооружения воинам Яра досталось немного. В основном довольными остались стрелки, приобретшие новые лёгкие кожаные доспехи и арбалеты. Мечники же удовольствовались несколькими тяжёлыми щитами. Зато Оля была вне себя от радости: среди доспех рыжей лисичке нашлась лёгкая женская куртка из волчьей шкуры, шерстяные штаны и элегантные кольчужные поножи с сапогами. Яр поначалу запротестовал, но затем сменил гнев на милость. Пускай порадуется девчушка. Всё равно в его сотне больше женщин не было.

Яр собрал отряд в дорогу ближе ко второй половине дня. При всей дисциплинированности, воины были так настроены на полноценный отдых, что тайком от командира с утра хорошенько набрались горилки. Пока немногочисленные маги привели солдат в чувство, драгоценное время неумолимо убежало вперёд на целых восемь часов. Самых нерадивых Яр погнал полупьяными вперёд в качестве дозора. Столько отборной ругани его подопечные ещё не слышали из уст обычно молчаливого асассина.

Когда выстроившиеся в походную колонну сотни угрюмо двинулись сквозь заливные луга и жиденькие рощи Великой Центральной Равнины, солнце начало медленно клониться к закату. Озлобленный Яр запретил делать привалы, а также посулил жуткие кары тому, кто собьётся и пойдёт не в ногу. Даже несчастную Олю заставил маршировать со всеми наравне.

Ближе к вечеру к активно движущейся колонне присоединился и головной дозор. Яр велел наказанным десяткам вернуться к основному строю, оставив впереди нескольких разведчиков. Его приказ был обусловлен весьма тревожными вестями, переданными командиром дозора по трансферансу. По пути следования основной армии были замечены многочисленные места мелких схваток с дикими племенами. Судя по следам, дикие бросались на солдат Альянса даже не из засад: с ходу нападали толпой и гибли чуть не сотнями. Дозорные обнаружили множество трупов тропосов, псоглавцев, гоблинов, карликов и даже лесных эльфов. Потери Альянса были минимальными.

Вскоре сотни Яра прошли мимо таких мест. Страшная вонь разлагавшихся тел не оставила никого из воинов равнодушными. Несмотря на усталость, ребята подобрались и зашагали быстрее.

Первая стычка с нечистью состоялась недалеко от Дубравной Зори – живописной рощи широколиственных деревьев, усеявших берег небольшого лазурного озера. Некогда в этом месте располагалось селение купцов, но во время войны Ренессанса и Хранителей деревня богачей была сожжена дотла.

Нынче там обосновались весьма агрессивные дикие племена, принявшиеся поливать двигавшихся вдоль рощи бойцов Яра градом стрел и камней.

Десяток боевых магов сработал без лишних слов и приказов: рощу накрыли взрывы Большого огня и град цепных молний. Прекрасный уголок природы за несколько секунд охватило адское пламя, пожравшее половину нападавших. Другую половину оно выгнало из-под спасительных крон деревьев под плотный поток стальных болтов. Никто из диких добраться до строя не сумел: в большинстве своём плохо защищённые эльфы вперемешку с тропосами, ошарашенные огнём магов, не смогли сориентироваться и погибли все до единого. Причём пока шёл обстрел, никто из врагов не попытался бежать: все упорно шли на перестроившихся в плотную линию бойцов Яра и погибали. Асассин был готов поклясться, что видел синий свет в глазах наиболее близко подобравшихся эльфов.

Вторая стычка произошла в темноте: разведка вовремя доложила о приближении огромного количества карликов и псоглавцев с севера. Яр успел развернуть свои сотни и закрепить до того, как лавина нечисти обрушилась на его воинов. В потёмках полагаться на арбалеты Яр не стал – всем приказал биться в строю. Только маги и редкие мастера среди стрелков позволили себе сражаться на дистанции.

Несмотря на бестолковость действий врага, количество диких было безмерно. Солдаты Яра через час ожесточённой схватки стали уставать и принялись медленно откатываться назад. Проклятые твари перле без страха, умирая с одинаковым странным именем на устах – «Фарг’нар». Не известно, чем бы закончилась жуткая схватка, если бы поток диких не иссяк.

Покинув поле боя, Яр позволил бойцам не более часа на привал. Хоронить погибших – их было около пятнадцати – не стали: обстоятельства требовали скорейшего соединения с общими силами Альянса.

Последующие встречи с дикими прошли по менее драматичному сценарию, но также жестоко и бескомпромиссно. Твари лезли из всех возможных мест. Однажды из земли выкопалось несколько цианосов прямо посреди строя! Один чуть не зашиб несчастную Олю – спас вовремя оказавшийся рядом чародей.

Впрочем, бои с дикими хоть и были тяжёлыми, однако прошли в обычном для таких случаев порядке. Потери отряда составили около двух с лишним десятков человек, причём только мечников. Благодаря стараниям магов, все раненные вовремя получили необходимую помощь, и многочисленных жертв удалось избежать. Большую же сумятицу внёс другой инцидент.

Шагавшая рядом с Яром Оля время от времени устало потирала виски и постоянно спотыкалась. Суровый наёмник поначалу не обращал на пленницу внимания, но после очередного особенно неуклюжего спотыкания девушки, стал присматриваться к ней и в какой-то момент подхватил на руки: рыженькая лисичка потеряла сознание от усталости. Однако его резкое движение спасло ему жизнь: над левым ухом просвистел арбалетный болт.

Положив бесчувственную девушку на землю, Яр развернулся и активировал артефакт Щита, заключённый в маленькое золотое колечко. Наложить на себя защитную магию заранее он не успел.

Как оказалось, стреляли из его же отряда. Несколько арбалетчиков из середины строя ни с того ни с сего атаковали своих: трое бойцов были убиты наповал, прежде чем обезумевших скрутили стоящие рядом товарищи. Стрелявших было четверо.

Когда асассин подошёл к связанным ремнями стрелкам, он не смог удержаться от грязной ругани. У спятивших бойцов горели синим светом глаза, и они без остановки сулили окружающим страшные наказания и ужасы от грядущего Мстителя.

– Только сейчас заговорили так? – спросил Яр у стоявшего рядом старого десятника.

– Да вроде около часа бубнили себе под нос что-то, никто не обращал внимания, – ответил седой щербатый ветеран.

– А что делали до выхода?

– Пили горилку со всеми, спали. Ничего особенного.

– Ни с кем не встречались? Ничего не получали? – спрашивал Яр, разглядывая лежавших ребят. недавно они были нормальными. А что теперь?

– Командир, отвечаю головой. Ничего. Они делали всё, как и мы.

Слова десятника ужаснули Яра.

– Что делать с ними? Они ведь неуправляемые, – пробормотал ветеран. В голосе слышалось желание переложить на кого-нибудь логично вытекающий из ситуации приказ.

– Устранить угрозу, десятник, – коротко ответил Яр. – Быстро и тихо. Лекарь, ко мне. У меня человек без сознания.

К утру Яр сумел вывести свои неполные три сотни к позициям Альянса. Войско Строгонова по всем правилам воинского искусства взяло замок Лиги в осаду, принявшись насыпать кольцевой вал. Первое, что бросилось в глаза при входе в лагерь – погребальные костры.

– Тяжело шли, с боями, – ответил на немой вопрос Яра офицер, встретивший прибывших. Будучи Распорядителем, он внёс в специальный журнал численный состав отряда Яра и указал ему место расположения по утверждённой диспозиции: бойцам Яра досталась левая сторона квадратной цитадели ренов, ощетинившаяся двумя мощными башнями. – И сумасшедших развелось что-то. Чуть не сотня свихнулась. Дела…

Весь день армия Альянса провозилась с подготовкой вала. Видимо, Строгонов не рассчитывал взять замок с нахрапа и решил обезопасить себя от возможного прорыва врага из окружения. Мало ли…

Попасть в ставку к главнокомандующему у Яра до конца дня не получилось. Да он и не старался. Уточнил у Распорядителя основные приказы для его сотни, и на этом успокоился. Что-то ему не хотелось лезть в верха. Если потребуется, Владимир сам его позовёт. А пока…

Сидя вечером у костра, Яр в который раз задумывался над одним простым вопросом: что он делает на этой войне? В принципе, от Отдела давно не поступало никаких указаний. Строгонов не упрашивал оставаться и помогать. Школа давно не вмешивается в его дела. Так какого, спрашивается, чёрта он полез в пекло? Что здесь хотел найти? Чем-то поживиться? Конечно, к добыче он руку приложит. Ну а дальше что?

Самое интересное, что подобные мысли были не свойственны Яру. После обучения в Школе Шепростана, наёмника ничего, кроме выгоды, преимущественно материальной, не волновало. Заказы, редкие задания Отдела, и, конечно, заслуженное вознаграждение. А теперь война, чуть не за освобождение, равенство и братство. Что за, чёрт возьми, такое?!

– О чём задумался? – спросила Оля. Девушка сидела рядом с костром и помешивала готовящуюся кашу в котелке.

– О людях, – отстранённо ляпнул Яр.

– А что о нас думать? Животные и мрази, – спокойно ответила девушка.

Резкие слова Оли заставили наёмника оторваться от мыслей.

– С чего ты так решила?

– Да по жизни, – пожала плечами девушка. – Жрём, гадим, размножаемся, убиваем друг друга. Как животные.

– А мрази почему?

– Потому что гадим и убиваем с чрезвычайным удовольствием, и стараемся прикрыть самые отвратительные дела великими целями, общим благом и волей богов, – ответила девушка заготовленной фразой.

– Занятно, – пробурчал Яр и махнул рукой. – Жрать готово?

Оля улыбнулась.

– Почти. Немного осталось.

Лёжа ночью в палатке, Яр почему-то вспомнил свою первую любовь. Впервые за последние несколько лет его холодное сердце немного оттаяло. Он позволил себе слабость. Но обругал себя и со злостью повернулся на бок.

– Мне холодно, – проворковала Оля, лежащая рядом. Её нежный пальчик скользнул по мускулистой спине наёмника.

– Выйди и попрыгай: согреешься, – угрюмо буркнул Яр.

– Чурбан! – воскликнула девушка и тоже повернулась. На противоположный бок.

Сам не зная почему, Яр улыбнулся. И провалился в глубокий сон.

***

Убаюканный лёгким полётом драконицы, Даратас очнулся в самом конце пути: весь перелёт от Цитадели до Мёртвых земель он спокойно спал на спине Герды, уступив Ольвену возможность любоваться открывающемуся с высоты виду. Для пошатнувшегося здоровья мага требовался отдых. Но о нём оставалось только мечтать.

Герда всего за сутки добралась до места назначения.

С громким треском огромный дракон опустился среди мертвенно-спокойных скал. Чёрное небо над головой среди белого дня и безудержный рокот бушующей стихии не оставляли сомнений о месте посадки.

– Ты что-то сломала, дорогая, – пробормотал сонный Даратас. Очнувшись, он наложил на себя и Ольвена защиту от погодных явлений. Здешние ветры весьма опасны для здоровья.

В голове Даратаса появился образ большого скелета, принадлежавшего какому-то неизвестному магу созданию.

– Да? Что-то не помню здесь таких гадов. Ольвен, слезаем! – скомандовал Даратас, с трудом переваливаясь через правое крыло Герды. Лишний раз пользоваться магией чародей не стал, а спрыгивать оказалось высоко. Пришлось подсказать драконице, чтобы та немного наклонилась набок.

– Старый я стал, – пробурчал Даратас, поправляя складки новой белой мантии.

– Вы выронили посох, мессир, – сказал эльф, передав магу его оружие. Найденная в закромах Цитадели тёмно-зелёная палка с рубиновым набалдашником едва ли могла называться посохом. Но ничего другого у Бульвара не было. Маги и так ходили во всём вторичном и подлатанном.

– Спасибо, друг. Ты, я вижу, в полном облачении. – ответил Даратас и скривился. Его слова можно было принять за издевательство: замечательные мифриловые доспехи эльфа сгинули под завалами Башни. В арсеналах Цитадели на рост эльфа ничего не нашлось, кроме плохонькой кирасы и кольчужных накладок.

– Для этого не пришлось сильно стараться, – улыбнулся Ольвен, и оба путника рассмеялись.

– Ладно. Нервные смешки отставить. Как я выгляжу? – спросил Даратас.

Герда направила хозяину видения старого дряхлого старика, державшего на спине огромный мешок, наполненный всяким барахлом.

– Отлично, мессир. Как истинный правитель, – ответил Ольвен.

– Ох, дорогой друг, ты никогда не умел врать. А вот некоторые, – Даратас посмотрел в хитрющие глаза дышавшей рядом Герды, – любят быть чрезмерно прямолинейными!

Драконица фыркнула в ответ.

– Ну что, мой друг. Пора снова навестить мой народ и направить его к новой, лучшей жизни, – отстранённо проговорил Даратас. – Если я не ошибаюсь, вход в пещеры за тем холмом. Герда, будь добра, пристройся где-нибудь невдалеке от Мёртвых земель. Если что, я вызову тебя. А пока… Нечего тут делать такой красавице.

Герда снова фыркнула, но подчинилась. Два раза взмахнув мощными крыльями, драконица взмыла в небо. Если бы не магическая защита, Даратас с эльфом улетели бы от мощных потоков воздуха, взбудораженных Гердой.