9.
Мерседес свернул во двор и остановился у первой парадной. Диана опустила окно и стряхнула на асфальт пепел с тонкой сигареты. Она опоздала на восемь минут, но его всё еще не было. Она вышла из машины и посмотрела по сторонам. Двор был пуст. Какая-то злость забурлила внутри ее, но она сразу смогла погасить ее в себе. Чего она не смогла, так это объяснить себе, как такое вообще могло быть. Она приехала за ним на машине, приехала с центра города к самому его дому, может даже к самой его парадной (она не знала в какой именно парадной он жил), но его не было! Он еще одевался, может еще ел, может даже спал! Как можно договариваться о встрече с девушкой и опаздывать, особенно когда единственное, что тебе нужно сделать, это всего лишь спуститься вниз?! Как можно быть таким «бараном»?! Она взяла телефон и полезла в записную книжку, желая найти его телефон и позвонить, но в этот момент где-то скрипнула дверь и через несколько секунд, похожий больше не на охотника, а на какого-то бойца иррегулярной армии, одетый в штаны и куртку зеленого цвета, из двери парадной вылез он. Диана натянула улыбку на лицо и сделала несколько шагов в его направлении. Ксеноновые фары подсвечивали сзади ее стройное тело.
– Проспал, блин! – с ходу, не доходя до нее метров десять, выпалил он. – Поставил будильник на телефон и его на кухне забыл, прикинь?! Вот… блин… осел! – он подошел вплотную к Диане и поставил к ее ногам какую-то коробку в пакете, которая при соприкосновении с асфальтом загремела звуком множества бутылок. Это было уже слишком и та улыбка, которую Диана смогла держать на лице те несколько секунд их встречи, испарилась практически моментально.
– Что… это?..
– Пивчага! – он пнул коробку ногой, видимо, чтобы показать, что не врет, и она ответила ему жалобным звоном. – Пиво! – повторил он, восприняв ее молчание как непонимание первого слова.
– Ты взял с собой коробку пива?
– Думаешь мало? – он посмотрел на нее удивленно и даже как будто с испугом. – Ну давай еще полтораху купим, если хочешь. Тут магазинчик есть недалеко, продают… собственно, в любое время.
– Хватит! Этого… нам… хватит. Я, если честно, вообще не хотела, чтобы ты с собой брал что-то из напитков…
– Да ты чё?! Какая охота и рыбалка без пива! Прикол что ли?..
– Поехали! Нам пора! – она подошла к машине и у двери, через силу, улыбнулась. – Мы и так уже опаздываем!
– Ну так я ж только за! – он быстро обошел машину, открыл багажник и бросил туда все свои вещи, включая снятую с плеч куртку. Коробку же с пивом он предусмотрительно положил сзади на сиденье. Диана недовольно покачала головой, рассматривая всё это в зеркало заднего вида. Но когда пассажир занял свое место, даже несмотря на резкий запах пота, наполнивший вмиг салон, на лице ее снова была улыбка.
Они выехали из города ближе к шести утра и уже к половине седьмого миновали всю транспортную суету, которая так или иначе существует в большом мегаполисе даже в самое раннее время суток. Перед ними открывалась почти пустая дорога. Лишь временами им попадались на пути грузовики, везущие контейнеры или какие-то строительные материалы, да садоводы-любители, машины которых больше напоминали передвижные теплицы, нежели транспортные средства. Диана ехала быстро. На обгонах стрелка спидометра заваливалась за сто семьдесят километров в час. Впрочем, пассажир ее насчет этого особо не беспокоился. Первые несколько минут он вел себя как-то напряженно, что Диана частично приписывала своей агрессивной и немного неженской манере езды, но потом, пробурчав что-то неразборчивое себе под нос, он повернулся и вытащил из коробки, которая лежала на заднем сиденье, бутылочку «Степана».
– Не против? – из учтивости спросил он у нее. Она, естественно, хотела возразить, но прежде чем губы ее успели что-то сказать, она услышала шипение открывшейся пробки и вскоре запах пива распространился на весь салон.
– Конечно нет, – проговорила она без особого удовольствия, впрочем, и без злобы. Перевоспитывать человека, которому было за тридцать, не входило в ее интересы. Да и, тем более, перевоспитанный человек это уже совершенно другой человек, а это им уже совсем было не нужно.
– Клевая у тебя тачка! – он поудобнее устроился в сиденье и расстегнул ремень безопасности. – Только вот не могу ехать с этой херней… фигней, – поправился он, – натирает… соски вот тут, потом болеть будут – он показал на себя рукой. Диана повернулась посмотреть и в этот момент заметила, как пена из открытой пивной бутылки капала вниз. Впрочем, она капала не на сиденье, а ему на футболку, что было еще хоть как-то терпимо. – Сколько разгонялась на нем?
– На ком? – не сразу поняла она вопрос.
– Ну на Мерене.
– А, ты про это. По ЗСД ехала как-то двести сорок, но это уже опасно. Может попасться какой-нибудь болт, который отвалился от предыдущей машины, и такая езда может плохо закончится.
– Болт попасться может! – он как-то глупо хихикнул, но тут же остановился. – Слышь, а дашь мне покататься дэшку? Ну не тут, естественно! – начал успокаивать он ее, заметив мгновенный испуг в ее лице, – тут менты и машины. Там где-нибудь, ближе к этой… деревне твоей. Ну так, малость! Так просто километр – два, не знаю, так, чисто попробовать туда-сюда.
– Ты же выпил, как ты хочешь сесть за руль?! – удивилась она.
– Чё я выпил-то? Пол банки это что выпить? Послушай! – он наклонился над ней и она почувствовала запах пива и несвежего дыхания на своей щеке, – мы никому не скажем, ну… или боишься, что я разобью ее? Хочешь, на колешки ко мне, впрочем, – он вдруг будто сам смутился сказанному, – лучше рядом пока… А вожу я нормально, на самом деле, ну там были пару аварий, но это так, не по моей вине. Бухим меня, кстати, поймали один раз только, но я так… на месте всё порешал. Да и чё ты боишься?! Права-то отнимут у меня, у тебя… впрочем, у тебя тоже отнимут, – заключил он, видимо вспоминая какие-то пункты из своей личной водительской практики.
– Давай на обратном пути, хорошо? – Диана улыбнулась. – Не пей только перед выездом и я дам тебе порулить.
– Договорились! Договорились! – он вытянул руку и Диане показалось, что он хотел обнять ее, и, не дай бог, даже поцеловать, но нет… рука его резко изменила траекторию и направилась к задним сиденьями, обратно она вернулась уже с новой бутылочкой «Степана Тимофеича».
Часы показывали немногим больше двенадцати, когда он в очередной раз попросил ее остановиться.
– Это уже четвертый раз! – с нескрываемой досадой проговорила она.
– Да ладно, чё ты! Уж лучше там, чем здесь! – он как-то нервно дергал обеими ногами, отчего ботинок его задевал за пустые бутылки, валявшиеся внизу, заставляя их слабо позвякивать. – Вон тут, тут останови! – он ткнул пальцем в знак, предупреждавший, что вскоре будет съезд с главной дороги на второстепенную.
Диана послушно притормозила и съехала на обочину в нескольких метрах от того места, где начиналась сельская дорога. Пассажир в считанные секунды оказался на улице. Быстрыми шагами, а потом и вовсе бегом, удалился он по этой дороге куда-то в лес.
«Кретин…» – процедила Диана сквозь зубы. Она достала из пачки сигарету и закурила ее. Табачный дым наполнил салон, вытесняя хотя бы частично из него запах пота и пива. Она включила на максимум обдув, желая за это короткое время удалить хотя бы на несколько минут все эти мерзкие запахи из салона машины, которые, казалось, уже успели въесться даже в обшивку нового автомобиля. Через минуту появился он.
– Слушай, у тебя есть бумага?
– Зачем? – Диана настолько растерялась этому всякому отсутствию такта, что этот глупый вопрос как-то вылетел у нее сам по себе. – Нет! – ответила она почти сразу, не дожидаясь ответа. – Салфетки могу дать, если что…
– Да, давай, давай! – он быстро подскочил к водительскому окну и буквально вырвал нераспечатанную пачку салфеток у нее из руки и снова бегом удалился в лес.
– О боже! – Диана провела рукой по лбу, на котором, даже несмотря на работу кондиционера, начали появляться капли пота. От всего этого у нее пропало даже желание курить и она запихала недокуренную сигарету в пепельницу. Запах пота и пива в салоне так и остался, он будто въелся в кожаные сиденья и приборную панель, от этого запаха у нее начинала даже болеть голова.
Через несколько минут пассажир возвратился. Разорванная пачка с салфетками была у него в руке. Из нее, скомканная, наполовину вылезала одна из салфеток.
– Спасибо! – он протянул ей пачку и ей показалось, что в салоне добавились какие-то новые неприятные ароматы. Диане становилось дурно. Слюна начала выделяться у нее во рту, первый признак приближающейся рвоты. Она быстро вытащила из кармашка водительской двери пластиковую бутылку Evian и сделала несколько небольших глотков. Ее отпустило. Но вид салфеток, особенно не до конца использованной, которую он старательно засунул обратно, снова начал выворачивать наружу ее желудок.
– Оставь, пожалуйста, у себя!
– Дак, а мне больше не надо!
– Тогда положи в дверь! – она попыталась сказать это мягко, но мягко не получилось. Голос ее прозвучал резко, в нем чувствовалось отвращение, которое уже невозможно было скрыть. Она боялась, что он обидится, но, что удивляло ее уже не в первый раз общения с ним, он не только ничего не заметил, но, наоборот, совершенно спокойно, со свойственным ему специфическим юмором, воспринял ее слова.
– Ну да! А то прихватит еще! Понос ведь он, как говорится, быстрее мысли. Не успеешь подумать – а уже полные штаны… – он снова засмеялся и в этот момент Диана почувствовала, что обильное слюновыделение у нее во рту снова возобновилось.
– Поехали, нам надо спешить!
– Поехали! Поехали! – он потянулся за новой бутылкой, но Диана остановила его.
– Оставь! Давай потом, пожалуйста. Давай мы доедем, а там мы уже все вместе соберемся и выпьем. Мне надо представить тебя своему папе, а он к алкоголю относится сдержанно.
– Не, ну нет, так нет! – его лицо было уже совершенно красным. На нем двумя светлыми точками виднелись глаза. Он будто слегка обиделся и некоторое время молчал. Впрочем, так продолжалось не долго.
– Подшитый?
– Что, прости?
– Батя твой подшитый, говорю? Ну, алкоголь там ему нельзя что ли пить?
– Нет! – Диана нахмурилась и покачала головой. Ей даже в голову не могла прийти мысль, что о ее отце кто-то мог подумать такое. – Он и сам может выпить, просто он делает это не так часто. Но сегодня вечером, я думаю, он будет не прочь.
– Ну ладно, как скажешь, подождем! – он бросил какой-то грустный взгляд на стоявшую коробку пива на заднем сиденье и откинулся в кресле. Когда через несколько минут Диана снова повернулась к нему, она увидела, что он сидел с откинутой головой и с открытым ртом из которого доносилось тяжелое дыхание. Он уже спал.
Они приехали к озеру ближе к трем часам дня. Погода окончательно разгулялась и те редкие облака, которые видели они на выезде из города, полностью исчезли со светло-синего неба. Температура на дисплее бортового компьютера продолжала повышаться и когда они подъезжали к концу своего маршрута, уже достигла двадцати шести градусов.
– Приехали! – громкий голос Дианы разбудил его.
– Куда? – он вздрогнул и на его заспанном, но всё еще красном лице отпечаталось непонимание. Видимо количество пива, которое он выпил, не до конца отпустило его и рассудок его всё еще находился в подавленном алкоголем состоянием. Но реальность быстро пришла к нему, когда он приподнял свое тело над сиденьем и ноги снова нервно запрыгали по полу автомобиля.
Их уже ждали. У покосившейся полусгнившей пристани качалась на волнах две надувные лодки. Одна большая, с козырьком, защищавшим находившихся в ней двух людей от палящего солнца, вторая без козырька и чуть меньше. Обе были с моторами. Машина сделала небольшой круг по поляне и остановилась рядом с большим черным внедорожником. Диана повернулась к пассажиру и хотела что-то сказать, но не успела. Лишь только машина остановилась, пассажир, будто в штаны ему залетела оса, выскочил из нее и побежал куда-то к пристани. Оба сидевшие в лодке мужчины приподнялись и с удивлением посмотрели на него. Один из них, видимо, настолько напугался таким странным поведением гостя, что рука его коснулась карабина, который лежал у него в ногах. Но пассажир не добежал до них. Увидев людей, которые с удивлением и испугом рассматривали его, он выругался, резко повернулся и побежал совершенно в другую сторону, к высоким кустам малины. Послышался треск, мат, ругань и вскоре журчащий звук струи, который был настолько громким, что заглушил щебетание кузнечиков и пение лесных птиц.
– И что всё это значит? – спросил один из сидевших в лодке другого. Он не отрывал своего напряженного и удивленного взгляда от трясущихся кустов. Это был Александр.
– Пописать захотел, видимо, мальчик, – ответил ему, тихо хихикая, второй. Это был Миха.
– Совершенно нормальное для него поведение, – подключилась к начавшемуся разговору подошедшая к ним Диана. Ее лицо выглядело измученным и уставшим. – Судя по тому количеству пива, которое он выпил, это далеко не последний его раз!
– А-а-а-а! – послышался удовлетворенный стон из кустов, потом какая-то неразборчивая речь, потом снова треск и вскоре на полянку из кустов вылез мужчина. Нисколько не смущаясь, он на ходу застегнул ремень штанов и двинулся к ожидавшим его. Диана хотела представить его родственникам, но он опередил ее.
– Андрей! Можно Андрюха или Дрон! – протянул он руку, которую, соблюдая правила своего собственного этикета, демонстративно перед этим протер о футболку. Миша и Александр, изумленные таким представлением, молча и без движения смотрели на этого типа. Такое видели они в своей жизни не часто. Неудобную паузу прервала, наконец, Диана.
– Это Михаил, мой дядя! – показала она на ближайшего, сидевшего к пристани, человека. Миша как-то осторожно протянул ему свою пухлую руку и Андрюха схватил ее с такой силой, что Миша невольно пискнул от боли. – А это мой папа, Александр! – показала она на второго мужчину.
– А-а, батюня! Как жизнь?! – Андрей протянул руку и папе.
– Хорошо, очень даже хорошо! – Александр приподнялся в лодке, но вместо того, чтобы пожать руку Андрею, лишь хлопнул молодого человека по плечу. – Как дорога?
– Нормально, без пробок, – ответила Диана.
– Блин, растрясло меня на этой дороге, начальник, так, что аж живот прихватило. Но это так… просто дорога дерьмо какое-то. Огоньку не будет? – в его губах вдруг оказалась сигарета. Миша поспешил достать из нагрудного кармана зажигалку и подать ему.
– Ты был когда-нибудь до этого на охоте, Андрей? Не против, что на «ты» сразу? – поинтересовался Александр.
– Да не, не против, конечно, командир. Я ж всё понимаю, возраст там и всё такое! – клубы дыма повалили вместе со словами из губ Андрея. – Меня, собственно, на вы никто и не зовет! Тебя, кстати, как величать-то, а то я чё-т упустил, – Андрей сплюнул в сторону и уперся взглядом, в котором показалось что-то баранье, в Александра.
– Меня – Александр. Можно без отчества, но лучше все-таки на «вы». «Возраст», как ты правильно подметил, и «всё такое»! – он снисходительно улыбнулся. – Впрочем, что насчет охоты?
– А чё насчет охоты?
– Ходил до этого?
– А! Не! Не был никогда. Да я вообще не по этой части немного. Мне бы так – рыбалочка, пивка там с друзьями под шашлычок. На охоте именно с ружьями там – не, не было. Но всему можно научиться, как батька говорил, царство ему небесное. Чё там сложного-то – сначала целишься, а потом просто стреляешь!
– Ну вот как раз целиться-то, да и стрелять – вот это и сложно.
– Ну это дело такое, один раз не попал, второй не попал, а на третий попадешь – всё это дело с опытом приходит!
– Мы сходим за вещами, – проговорила Диана, смотря на Мишу. Она повернулась и пошла к машине, за ней, своей неуклюжей медвежьей походкой, зашагал Миша.
– Да давайте я тож помогу! – Андрей было собирался пойти с ними, но Александр не дал ему.
– Ничего, они принесут. Вещей не так много. Мы же не на год туда едем, – он улыбнулся Андрею и его безупречные белые зубы засияли на солнце. – То есть, охоту саму по себе ты не любишь? Не охотник, значит?
– Да как тебе сказать… вам то есть! – Андрей сделал пару последних больших затяжек и бросил недокуренную сигарету куда-то в камыши. – Не охотился никогда. Да и какой в этом смысл-то в наше время?
– Ну как, это самое мужское изо всех занятий. С древнейших времен мужчины ходили на охоту.
– Дак это ж когда было-то, командир, еще при царе или еще раньше даже. Сейчас зачем эта охота нужна?! Пришел в магазин – вот тебе свининка, вот баранинка, вот курочка, вот колбаска, пельмени… бери, что хочешь! Пришел домой, в микроволновку там или духовочку зарядил, телевизор включил, через пол часа – «бац!» и готово. Пожарь только картошки себе или макарон отвари – и всё! И не надо задницу рвать! Ехать там куда-то за триста километров на машине, потом еще хрен знает сколько на лодке, а потом еще в кустах сидеть ночью с ружьем. Комары тебя кусают, дождь идет, а ты сидишь, смотришь там когда какая-нибудь животина вылезет. Да и денег-то сколько всё это стоит, – Андрей окинул взглядом лодку и зачем-то ткнул ее в резиновый борт указательным пальцем, будто по упругости натянутой резины пытаясь понять ее стоимость, – наверное, там сотня тысяч рублёв, не меньше.
– Ну а ты допускаешь, что может дело совсем не в деньгах и не в комфорте, да и не в «животинке», собственно?
– Ха! А в чем же еще-то?
– Хобби. Назовем это так.
– Чё?
– Любимое занятие. То, без чего не можешь нормально жить.
– Ну я-то живу! И нормально, вроде, живу!
Александр улыбнулся. Это получилось как-то непроизвольно, впрочем, собеседник его этой улыбки не заметил или не придал ей совершенно никакого внимания.
– Один умный человек мне как-то сказал, что в этой жизни ты либо охотник, либо жертва. И кем ты становишься, ты выбираешь для себя сам.
– Я тоже это где-то читал, в какой-то газетенке там или где-то вроде этого.
– Это был мой отец.
– М-м-м! – как-то совершенно безразлично промычал Андрей. – Фраза какая-то избитая. Люди любят вставлять умные словечки по делу и без. Но в целом да, папаша ваш прав был, наверное. А может и не прав. Хрен знает. Тогда давно времена были другие. Другие нравы, как говорят. Охотиться надо было, чтобы выжить. Не поймаешь медведя – замерзнешь, так как будешь зимой с голым задом бегать, кабана не подстрелишь – умрешь не жравши. А щас времена другие. Посмотри кругом себя, командир, – Андрей кивнул на блестящий револьвер, который висел на поясе у Александра, – продай всё это ваше оружие, все эти ваши лодки, машины, сколько можно хавчика купить?
– Но ведь я уже сказал, что еда в охоте это не главное.
– А что главное-то?
– Сам процесс! Сама реализация врожденного любому человеку инстинкта убивать.
– Ну… загнул! – Андрей вдруг так громко засмеялся, что лодка затряслась, пуская от бортов слабую водную зыбь. – Инстинкт! Сидеть там в кустах вон с этой штукой, как она называется?..
– Это карабин.
– Да это я знаю. Вот эта хренота черная сверху…
– А это коллиматорный прицел, – спокойно ответил ему Александр.
– Ну так вот с этим вот колиматерным прицелом и ждать, когда где-то там за километр какой-то кабан пойдет пожрать и попадает в прицел и вы его там шлепнете. И что вы там инстинкт какой-то свой удовлетворите? Нажал на кнопочку сидя там в своем суперджипе и всё! И типа ты убил его, типа ты такой мужик, охотник такой ваще, прям, да?! Не-е-е, это так, игрушки, бать. Хотя не, не так. Не игрушки, а просто так – убивательство и… и не более того.
– Убийство? Но… – начал было Александр с ядовитой ухмылкой на лице, но Андрей не дал ему говорить.
– Ну не, не поймите меня не правильно, папаша. А то щас припишите мне там всякого. Я не гринпис там какой-нибудь или что-то вроде. Мне-то на этих животных как-то посрать, я к тому, что такая охота ничем не отличается от резни там свиней на свиноферме или куриц там на куровферме. Понимаете? Ну, типа, этот чувак, который курицам головы рубит по тысячи в день, он что охотник номер один во всем мире? Типа инстинкт там охотника, как говорите? Нет конечно. Херня!
– Вы путаете понятия! Это другое! – Александр начинал раздражаться, а когда он раздражался он начинал обращаться к своим собеседникам, пусть даже и самым близким, исключительно на «вы». Андрей тоже, подогретый пивом и солнцем, с раскрасневшимся до цвета спелого помидора лицом, чувствовал в себе какое-то возбуждение и пытался доказать свою правоту Александру.
– Ну и чё я путаю? Чё не так-то? Охота сейчас и охота тогда ваще вещи разные, совершенно. Раньше охота была – да! Дреналин там, страх, риск какой-то. Раньше охота давала тебе возможность выжить. Мужик, который ходил голыми руками с рогатиной на медведя или десять мужиков, которые ходили с копьями на слонов…
– Мамонтов! – поправил Андрея Александр.
– Мамонтов, шмамонтов, похер. Я к тому, что раньше при этой твоей охоте, животное могло нормально тебя так нагнуть. А сейчас это так… тьфу! – Андрей смачно сплюнул. Он хотел попасть в воду, но промахнулся и слюна приземлилась на борт лодки. Он хотел стереть ее рукавом, но лишь размазал. – Блин, во сука… Извини, командир, я тебе тут походу вафлю повесил на лодку… но это высохнет… в общем… о чем мы там говорили-то? А, охота эта ваша, это просто игрушка для богатых и не больше того! А все эти разговоры про инстинкты там и прочую херню, это так, это всё больше от безделья! Заняться вам больше нечем, а денег до дури, вот и занимаетесь какой-то херомантией!
– Вы ошибаетесь, молодой человек, – Александра перевернуло изнутри, но он смог подавить в себе все признаки распиравшего его изнутри раздражения. Голос его, сначала повысившись до высокого тона, вдруг стал как-то слишком холоден и спокоен. В отличие от лица Андрея, которое приняло пурпурный оттенок, лицо Александра, казалось, стало только бледнее. Те, кто знал его хорошо, без труда узнали бы в нем крайне раздраженное состояние. Но Андрей не знал этого и чрезмерная его разговорчивость вкупе с полным отсутствием такта, могли бы обернуться для него серьезными проблемами гораздо раньше, если бы в этот момент на пристани рядом с лодкой не появились Диана и Миха.
– Ну петухи сцепились! – проговорил громким и нарочито веселым голосом Миха. – Держи, Саша! – он подал Александру сумку. Александр не сразу, но принял ее. Было видно, что дискуссия эта не закончена, что он собирался вернуться к ней, но вернуться чуть позже.
– Мы тут обсуждали охоту с Андреем, – начал он спокойно, но желваки сильно ходили на его загорелом лице. – Мы не сошлись с ним по ряду вопросов. Но, – Александр посмотрел на Андрея и еле заметно усмехнулся, – к теме охоты мы с Андреем обязательно еще вернемся!