3.
Два громких выстрела раздались почти одновременно. Они оглушили Диану и несколько секунд она слышал лишь гудение в ушах. Она видела пыль, которая поднялась с пола, видела дым, который выходил из дула, видела отца, который встал со стула и осторожными шагами приблизился к двери. Дуло карабина со струйкой выходившего из него дыма смотрело прямо в центр двери, туда, куда он выстрелил до этого. На странное дело, пулевых отверстий в двери не было.
– Ты… тоже видишь это? – Диана с трудом разобрала голос отца сквозь стоявший в ушах шум. Что именно она должна была видеть? Она перевела взгляд на дверь, потом на отца и потом снова на дверь.
– Не пробил? – догадалась она, наконец.
– Не пробил! – подтвердил Александр. Он не спеша приблизился к двери и ткнул в нее стволом оружия, будто сомневаясь в том, что она перед ним действительно была. Но дверь стояла. Ствол карабина с глухим звуком ударил в дерево. Александр постоял так несколько секунд. Наконец, он опустил карабин вниз и вытянул вперед руку, проводя несколько раз по ее поверхности, сначала слева направо, а потом справа налево от одного края до другого.
Диана смотрела на всю эту сцены с затаенным дыханием. Действия отца были не совсем ей понятны. Вернее, она понимала, что он что-то искал или в чем-то хотел убедиться, но что именно он искал или в чем именно хотел убедиться – этого она уже не понимала.
– Видишь это?
– Пап, что я должна видеть?
– Нет следов от пуль, будто я не попал по двери, будто… промахнулся.
– С такого расстояния?!
– С такого расстояния промахнуться я не мог, – мрачным голосом подтвердил он и двинулся туда, где сидел до этого на стуле и откуда стрелял. Две латунные стрелянные гильзы валялись рядом. Он поднял обе, подошел к окну, где всё еще было солнце и начал их рассматривать. Диана не отводила от него всё это время глаз, Диана видела, как лицо его начало меняться. Как слабо и беззвучно зашевелились губы, как дрогнули руки и одна из гильз упала на пол и покатилась к стене.
– Что ты там увидел? – Диана сильнее сжала в руках револьвер, который дал ей отец. Она не направляла его больше в дверь, а куда-то вниз, в пол. Отец не ответил ей. Он бросил вторую гильзу на пол и быстро поднял стоявший у стены карабин. Лязгнул затвор и патрон, выскочивший из патронника, упал к его ногам. Он поднял его и так же посмотрел на свет. Всё то же самое! То же выражение лица, те же шевелящиеся в полной тишине губы. Он бросил патрон на пол и выдернул из карабина магазин. Там еще оставались патроны. Один за одним извлекал он их из магазина, рассматривал и тут же бросал на пол, как что-то совершенно ненужное. – Что происходит?! – Диана пыталась достучаться до него, хотела услышать от него какой-то ответ, но отец будто не замечал ее, будто напрочь забыл о том, что в этой комнате, где-то рядом, была его дочь.
– Па-а-ап! – крикнула она ему громко, крикнула в каком-то начинавшемся нервном припадке. – Ты слышишь меня или нет?!
– Дай! – отец вдруг быстро подошел к ней. Его карабин с грохотом повалился на пол, к ее ногам. Диана не успела ничего толком сообразить, но Александр вмиг вырвал свой револьвер из ее рук и быстрым движением руки откинул в сторону барабан. Патроны были на месте. Все пять. Александр вставил барабан обратно, повернулся к двери, вскинул руку и надавил на спусковой крючок. Курок ударил по капсюлю, но вместо выстрела послышался лишь глухой щелчок. Александр нажал на крючок еще раз и еще. Курок лупил по патронам в барабане, но выстрелов не было.
– П-а-а-ап! Отве-е-еть! – снова громкий голос Дианы пронзил тишину. В ее голосе уже появилось что-то визгливое и взгляд, наполненный прежним испугом, смотрел то на пистолет в руках отца, то на дверь. Но отец молчал. Он поднял вверх пистолет, откинул барабан и патроны, вернее эти пустышки, по которым бесплодно лупил курок, посыпались на пол. За этим звуком послышался новый – грохот. Александр отбросил револьвер в сторону.
– Дай Беретту! – крикнул он дочери и Диана своей дрожащей рукой достала из кобуры на ноге пистолет и протянула отцу. Александр вырвал его из ее руки так сильно, что сломал ей ноготь. Снова черное дуло направилось в сторону двери и… выстрел, второй, третий, четвертый. Александр опустил вниз дымящийся пистолет и подбежал к двери. Снова рука провела от края до края, будто пытаясь удостовериться в том, что видели, точнее, чего не видели глаза. И снова на двери не было никаких следов, снова пули проходили через эту дверь, не доставляя ей никакого ущерба или просто до этой двери не долетали.
– Ч-ч-ерт бы тебя побрал!!! – Александр в гневе запустил пистолетом в дверь. Он ударил в нее с громким звуком и отлетел почти к его ногам. Вот теперь он видел след! Большую, светлую вмятину на почерневшей поверхности. Дверь, пистолет, дом. Всё это было реально. Но если всё это реально, то значит…
Мысли, догадки, предположения. Всё это закрутилось в его голове. То, о чем он не думал до этого, вернее думал, но где-то в глубине своего представления приписывал каким-то сверхъестественным силам приобретало теперь какой-то вполне объяснимый с научной точки зрения смысл. Не было призраков, не было приведений, но… и при этой мысли мурашки пробежали по его коже. Лучше бы они были!
– Смотри сюда! – он нагнулся, поднял с пола два ружейных патрона и поднес их к раскрасневшемуся лицу Дианы. – Это патрон! Видишь?!
Диана видела, что с ними что-то не то, но понять что именно, она не могла – стресс ослабил ее мыслительные способности.
– Пустышки, Диана! Это пустышки! – он поднес так близко к носу Дианы патрон, что она отодвинулась назад. – Холостой! Пули нет! Кто-то поменял патроны во всех наших пушках и засунул в них это… дерьмо!.. Кто-то был у нас здесь и…
– Кто?..
– Я не знаю кто, не знаю как он всё это мог сделать, но… – тут Александр прервался, будто вспомнил что-то, и рука его невольно потянулась к подбородку, где была многодневная щетина. Он провел по ней и губы его тихо прошептали: «Когда ты последний раз брил свою рожу?»
Диана смотрела на него глазами полными испуга. Она решительно ничего не понимала.
– Пап, о чем ты?
Александр не ответил, на этот вопрос он и сам толком еще пока не знал ответа. Но новые страшные догадки появились в голове. Он полез в карман, достал телефон и нажал на кнопку включения. Ярко загорелся экран блокировки, на котором стояла фотография его детей и время: Воскресенье, 10 июня, 21:52. По-прежнему не было сети. Всё как всегда, как вчера, как позавчера! Он снова приблизился к окну. Солнце почти опустилось за деревья, но у окна еще было светло и он мог хорошо видеть то, что ему надо было. Он открыл крышку телефона, достал аккумулятор и начал рассматривать то, что было под ним. Сим-карта, карта памяти, наклейка гарантии, предупреждающая о том, что этот телефон лучше не открывать. Но что это? В глаза бросилось что-то странное. Гарантийная наклейка была порвана на две части. Это могло значить одно – телефон вскрывали. Он купил этот телефон совсем недавно и залезал сюда только один раз – для того, чтобы вставить симку. Но если не он, то кто?!
Его глаза прищурились, зрение напряглось. Он рассматривал телефон уже со всех сторон, пытаясь разобрать для себя эту загадку. Теперь он видел что-то еще – все винты, все за исключением одного, которого просто не было, имели на себе следы механического воздействия. Будто кто-то преднамеренно и грубо вскрывал этот телефон до этого. Но для чего?! И главное – кто?! Александр пристроил нож к одному из винтов и попытался открутить его. Винт не поддался и нож лишь сильнее испортил его шляпку. Александр надавил сильнее, так, что телефон затрещал и винт, наконец-то, сдвинулся с места. Так сделал он со всеми винтами. Их было шесть или семь. Он не считал. Он не собирал их на столе или в коробочку, как должен был бы делать любой старательный ремонтник, пытавшийся понять неполадки устройства, и они беззвучно падали на пол, закатываясь под мебель, проваливаясь между половиц в подвал. В тот подвал, где лежал уже окоченевший труп Андрея. Но… лежал ли?
Вот вниз упал последний винт. Александр дернул верхнюю часть корпуса телефона. Она не пошла. Видимо там еще были заклепки, который надо было аккуратно как-то поддеть. Но ему было явно не до аккуратностей. Он вогнал лезвие ножа между двумя частями корпуса и надавил. Послышался треск, нож выломал кусок пластмассы, но телефон не раскрылся. Александр сделал то же самое и с другой стороны. Потом с двух остальных. Наконец крышка, вернее то, что от нее к тому времени осталось с треском отошла от корпуса. Он подцепил ее уже рукой и с силой вырвал, тут же бросив на пол. Перед ним была внутренность телефона. Он слабо разбирался в микроэлектронике, вернее он в ней не разбирался вовсе, но одного взгляда ему оказалось достаточным для того, чтобы понять, что здесь что-то было не то – какой-то модуль, какая-то «херовина», видимо какой-то там элемент сотовой связи, как пояснил он Диане, был вырван или грубо вырезан ножом.
– Где твой телефон? – спросил он у нее, спросил после того, как со злобой отбросил остатки своего куда-то в угол. Диана послушно дала ему свой Айфон. В этот раз он не был так деликатен и сразу разломал ножом корпус, не откручивая никаких винтов. Чтобы открыть его, он слегка согнул его, отчего сразу треснул дисплей, но это его интересовало мало. То, что представляло для него важность было уже перед ним. Два телефона, два мобильных устройства, почти новых, недавно купленных в разных магазинах в разных странах мира, на этом острове вдруг оказались поврежденными, причем повреждены они были одним и тем же способом – механическим воздействием из вне на ту часть, которая отвечала за связь.
– Вот су-у-ука! – он с яростью отбросил остатки второго телефона в сторону и опустился на диван рядом с Дианой, обхватывая обеими руками свою голову, на которой, за последние несколько дней появилось больше седых волос, чем за всю его прежнюю жизнь. Что теперь делать? Их оружие теперь было бесполезно. Помощь от Петро? Но когда она будет и будет ли вообще (в этом он уже начинал сомневаться, хотя Дианы и детей Михи еще вчера он убеждал в обратном) и телефон… все их телефоны. Вася, Димон! Где их мобильники?! – новая мысль пришла ему в голову. Пришла так внезапно, что он вскочил с дивана. Но вид двух бездушных тел, лежавших в противоположном углу, накрытых одеялом, заставил его снова опуститься. С их телефонами (он был уверен в этом), было всё то же самое.
– Подожди! По-до-жди! – закричал он вдруг. Закричал так громко и внезапно, что Диана вскрикнула. – Не все телефоны! Не все-е-е!
Он снова вскочил и бросился в сторону комнаты, той, где спал до этого и где были его вещи. Но в доме (и он и Диана теперь это понимали), было небезопасно и он машинально схватил в руки карабин. В этот раз это была Сайга Дианы. Он вытащил магазин, в глубине души надеясь, что в этом-то оружии все будет нормально, но нет. Карбин с грохотом повалился на пол. Рядом упал магазин и несколько точно таких же превращенных кустарным методом в холостые патронов. Оружия у них больше не было. Лишь нож, которым ломал он телефоны до этого, лишь руки, ноги, да зубы.
– Сиди здесь, никуда не ходи! – скомандовал он дочери, но тут же передумал. – Хотя нет. Вставай, пойдем вместе! По одиночке быть нам теперь нельзя!
Диана послушано приподнялась. Она хотела поднять с пола свой пистолет, но отец не дал ей:
– Брось, теперь от него никакой пользы! – проговорил он и первым двинулся по коридору в сторону комнаты, в которой до этого спал.
– Что ты ищешь? – Диана зашла за ним в комнату, но не отходила от порога. Несколько раз она нервно высовывала голову в коридор и осматривалась, будто ждала кого-то.
– Ищу свой рюкзак! Там был второй мобильник! Где же он? А-а-а! Вот! – он увидел его на стуле, под курткой и быстро подбежал к нему. Рука залезла внутрь, но одежда, которая была сверху, ему мешала. Александр начал доставать ее и бросать сразу на пол. Брюки, куртка, футболка, кроссовки. И вдруг! Телефон! Он даже улыбнулся, нащупав внизу, в пакете, аккуратно завернутый телефон. Он быстро достал пакет, быстро достал телефон и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд появилась заставка и еще через несколько секунд основной экран. Дрожащими пальцами Александр ввел год своего рождения (пин-код) и телефон проиграл приветственную мелодию. Та же фотография детей, то же время, но… 13 июня, воскресенье. Он посмотрел на Диану, которая, так же как и он, с нервным напряжением смотрела на дисплей и по лицу ее понял, что и она это видела. Должно быть какая-то ошибка, какой-то сбой устройства, которое лежало выключенным почти целую неделю.
– Почему телефон показывает тринадцатое… – озвучила мысль обоих Диана, но вдруг на дисплее появилась одна палка сотовой связи и через несколько секунд, будто пробившись сквозь информационный барьер, послышался громкий звук входящего сообщения.
– Работает! Работает! – несколько раз крикнул Александр и руки его задрожали от сильного нервного напряжения. Он полез в записную книжку, нашел номер Петро, нажал на вызов, но… ничего не произошло. Вызов сбросился. Палка сотовой связи исчезла и на дисплее, в верхнем правом углу, снова появилась привычная надпись «нет сети». – Чёрт бы тебя побрал! – Александр быстро подошел, почти даже подбежал к окну. Всё то же самое! На этом острове всегда были проблемы со связью, тем более внутри дома. Он быстро вышел в коридор, из него в гостиную. Он не отрывал взгляда от дисплея, он пытался снова поймать опять хотя бы одну палку. Она появилась. Где-то на входе в гостиную, где-то рядом со столом, но почти сразу исчезла. В этих стенах телефон не ловил. Он знал об этом и раньше, она даже помнил, куда ходил он звонить в прошлые разы – на небольшую полянку перед домом, туда, где стояли две старые березы. «Но идти туда сейчас… после всего этого. Но какие альтернативы? Сидеть здесь?! Ждать непонятно чего?! Умирать?!» – все эти мысли молниеносно пронеслись в его голове, заставив его, наконец-то, решиться.
Он быстро подошел к двери и прислонил к ней ухо. Тихо! Лишь ветер слабо шелестел листьями в кронах деревьев, лишь где-то внизу или сверху в доме слабо потрескивали доски.
Он дернул засов. Осторожно и тихо. Дверь скрипнула и приоткрылась. В правой его руке был телефон, в левую он взял большой охотничий нож, которым до этого ломал телефоны. Несколько секунд он стоял неподвижно, несколько секунд, задержав дыхание в груди, он вслушивался в звуки с другой стороны этой двери. Тихо шумел лес, где-то вдалеке была слышна кукушка и с глухим звуком барабанило в груди сердце. Сзади скрипнула доска и Александр вздрогнул. Он резко обернулся и нож, который он держал перед собой, направился туда, где был этот звук. Это была Диана. Она смотрела на него своими большими испуганными глазами.
– Сиди здесь, никуда не ходи. Если что – запрись!
Диана кивнула в знак согласия и отец шагнул за порог. Заскрипело старое крыльцо, но звук этот утонул в шуршании листьев от поднявшегося ветра. Еще несколько шагов и Александр был уже на траве. Его сразу облепили кровожадные комары, но ему было не до них. Всё его внимание было обращено к дисплею, туда, где то появлялась, то снова исчезала одна палка сотовой связи. Главное это спокойствие и осторожность. Спокойствие и осторожность! Он остановился и осмотрелся. Старый мрачный дом. Он выглядел призрачно в этом опускавшемся вечернем сумраке. Он не видел ничего и никого, но теперь он уже знал наверняка, что здесь кто-то был, кто-то, кто, вполне возможно, наблюдал за ним прямо сейчас. От этого ему стало не по себе, захотелось бросить всё и убежать, но… спокойствие, он сделал глубокий вдох, главное это спокойствие. Рука сильно, до боли, сжала рукоятку ножа. Он развернулся и снова продолжил движение туда, где на небольшой полянке на окраине сада росли две большие березы. Появилась вторая палка, потом третья. Он остановился, полез в записную книжку телефона, но в этот момент случилось что-то странное. Дверь в доме, которую он оставил приоткрытой, вдруг с грохотом захлопнулась. Он вздрогнул, телефон вывалился из рук, но не упал. Он чудом поймал его в последний момент.
– Диана! – заорал он, совершенно позабыв о том, что еще несколько секунд назад хотел не издавать ни единого звука. Вместо ответа в доме послышался какой-то странный шум, что-то упало, что-то разбилось, кто-то вскрикнул и вдруг… тишина. Зловещая, намекающая на то, что там было что-то не то тишина. Александр бросился к дому. Сходу он запрыгнул на крыльцо и дернул дверь. Она уже была закрыта. Закрыта изнутри. – Диана! – заорал он сильнее, заорал так, что какая-то лесная птица, сидевшая рядом в траве, поднялась, раскричалась и скрылась в кронах деревьев. – Открой! Открой тебе говорят, с-с-сука! – он орал, он бил руками и ногами в дверь, ту дверь, которую хотел прострелить из карабина. Нож! Единственное оружие, оставшееся при нем. Он вогнал его в дверь. Вогнал с такой силой, что лезвие вошло в деревянную дверь почти по самую рукоятку. Он дернул его на себя, нож со скрипом вылез. Он ударил снова, потом еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока не появилась щель, пока из нее не пахнуло в лицо спертым воздухом и сыростью. Наконец, он отошел назад и с силой ударил в дверь ногой. Она затрещала, но не поддалась. Он снова начал бить в нее ножом, в этот раз чуть ниже, туда, где был с обратной стороны засов. Снова удар ногой, в этот раз сильнее, в этот раз эффективнее. Дверь затрещала и одна из досок, сломавшись наполовину, вошла внутрь. Он ударил еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока доски не сломались окончательно и не дали ему достаточно пространства для того, чтобы можно было протиснуть руки и дернуть засов с обратной стороны. Наконец, он смог засунуть руку в щель. А вот и Джонни! Не сразу, но пальцы его нащупали засов. Так и есть. Он был закрыт. Закрыт с той стороны! Он дернул его. Послышался щелчок и дверь двинулась.
– Диана! – крикнул он, крикнул в этот раз уже тише. Прежний спертый воздух, смешанных с сыростью, человеческими испражнениями и тлетворным запахом ударил в нос. В любых других обстоятельствах он не заходил бы в эту клоаку, но там… теперь там была его дочь!
Внутри царила атмосфера ужаса и мрака. Солнце уже давно опустилось за деревья и темнота окутала гостиную старого дома. Он видел очертания мебели, видел стены, пол, но конкретные предметы разобрать ему уже было сложно. Александр прошел вперед, прошел медленно, стараясь давить на старые доски как можно тише, но на каждый его шаг они предательски отвечали скрипом.
– Диана! – проговорил он тихо, шепотом, где-то в глубине себя надеясь на то, что Диана его слышала, что она была где-то рядом, возможно сидела, спрятавшись в углу, либо за большим креслом, либо… Вдруг его нога уперлась во что-то и он вздрогнул. Под ним лежало одеяло, то самое одеяло, которым накрыли они тогда тела Димона и Васи, вот только самих тел на полу теперь уже не было! Показалось?! Нет! Остался лишь след, жирный кровавый след, который тянулся от этого места в подвал. – Диана!! – снова улетел в пустое пространство его голос и снова не было ответа. Диана молчала. Диана не слышала его или… но он прервал в себе поток этих мыслей и двинулся дальше. Он дошел до коридора, сделал несколько шагов по нему в сторону комнаты, где спали они эту ночь, но вдруг остановился. Ему будто показалось что-то, какой-то шорох, какое-то слабое движение откуда-то снизу, из подвала. Он осторожно развернулся и, стараясь не проронить ни звука, вышел обратно в гостиную. Он прошел сквозь нее и оказался в прихожей, в которой была дверь на лестницу в подвал. Теперь она была открыта! Та дверь, которую закрыл он тогда, чтобы это существо не проникло внутрь к ним, теперь была распахнута настежь!
«Диана!» – первый порыв его мыслей был прокричать ее имя, ведь она была там, в подвале. Но он сдержал себя. Осторожность, главное теперь осторожность. Он сделал несколько шагов вперед и вступил на лестницу. Она жалобно заскрипела под его весом и Александр на несколько секунд остановился, приводя в порядок дыхание. Его сердце колотилось в груди так сильно, что временами ему казалось, что оно звучит в этой тишине сильнее скрипящих досок, сильнее завывающего снаружи ветра.
Вот он спустился вниз. Нога нащупала под собой твердую поверхность пола. Он вытянул перед собой нож и медленно, почти наощупь, пошел к комнате, за дверью которой он оставил бездушное тело Андрея. Почему он шел именно туда он не знал, но какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что всё это брало свое начало именно оттуда, и, следовательно, Диана была именно там. Снова повторился шум, в этот раз похожий на шорох. За ним последовал стон, тихий и приглушенный, как показалось ему стон одновременно множества голосов. А может Димон и Вася действительно были правы? Может в этом доме на самом деле происходила какая-то чертовщина, может этот дом, мрачный и старый, устал от всего того, что вытворяли они здесь долгие годы, и, наконец, восстал против них, пробуждая какую-то силу, против которой были беспомощны деньги, связи и дорогие дома?!
Холостые патроны, Миша, Димон, Вася и это его «когда ты последний раз брил свою рожу». Всё это не казалось ему теперь бессмысленным бредом. Новые мысли пришли в голову, мысли напряженные и страшные. Он помнил, как выстрелил в Андрея, как повалилось на пол его бездушное тело. Но как такое могло быть? Ведь карабин был заряжен холостыми! А значит… значит всё это было игрой, какой-то странной игрой, в которую оказались они затянуты против своей воли. Снова шорох, снова стоны, плач, мычание… отчетливо женское! Диана! – ему стало чуть легче. Он была жива. Его дочь по-прежнему была жива!
Вот он оказался на пороге той самой комнаты. Рука осторожно легла на выключатель. Одно движение и все озарится светом, второе движение и он откроет дверь. Но он стоял неподвижно, не решаясь сделать ни первое, ни второе. Включить свет и открыть дверь означало бы компрометировать себя, открыться тому, кто был там… или здесь. Но разве не видел он его и без этого, разве не чувствовал?! Щелкнул выключатель, неимоверное усилие воли с его стороны, сделанное с затаенным дыханием, но светлее не стало. Генератор больше не работал. Он прислушался – его тарахтение больше не разносилось по мрачным помещениям дома. Лишь шорох с той стороны, лишь плач и стон. Он протянул руку вперед и пальцы нащупали проржавевший металл ручки. Тихо, совсем медленно, он потянул ее на себя. Дверь открылась почти беззвучно, будто не была старой или будто кто-то смазал ее совсем недавно. Но если смазал, то… зачем? И кто?! Сейчас ответ ему был уже очевиден. Тот, кто подменил патроны в оружии, кто испортил их телефоны, кто порезал их лодки и кто, один за одним, как на охоте, убивал членов его семьи.
Стон становился громче и сильнее с каждым его шагом, с каждым шорохом ботинка по неровному полу. Он дошел до центра комнаты, по крайней мере думал, что дошел до центра, и остановился. Не было видно ничего. Но было слышно. Кто-то выл, кто-то стонал, кто-то плакал. Диана?! Его сердце вырывалось из груди, его сердце просилось наружу, туда, где была его вторая родина, где, под лучами балеарского солнца была его Кати и дети, где была яхта, автомобиль и служанка Эстела со своим умением готовить превосходную паэлью, где был бар неподалеку, в котором почти всегда сидел Майк, этот старый негр из Манчестера. Но всё это было там, а он здесь. В этом доме, в этой комнате, в этом аду, в котором каждый его шаг утопал в плаче и стонах, будто он, Александр, подобно дантовскому страннику, был главным гостем на всем этом празднике.
– Диана, ты здесь? – прошептал он, прошептал совсем тихо. Но даже при шепоте зубы его умудрились простучать барабанной дробью. Послышался стон, плач, послышалось тихое шевеление. Казалось, она была здесь не одна, казалась вся эта комната была наполнена душами умерших или убиенных им людей, которые вернулись из мира того, чтобы вершить правосудие над тем, кто был еще (пока) в мире этом.
Становилось дурно. Его нервы сдавали. Его ноги, которые еще совсем недавно рвались наружу, ослабли и еле держали его обветшавшее за эти несколько дней тело. Сдавала и психика, и это было хуже всего. Чем больше находился он в этой комнате, тем больше было стонов и плача, тем глубже утопал он в бездне этого мраке. Казалось, они звучали уже в его голове, казалось, все эти стонавшие души пробирались внутрь и рассаживались по углам его сознания, готовясь к какому-то необычайному действу, главной фигурой которого был он. Броситься прочь, куда-нибудь туда, на улицу и… чёрт с этим домом, с этими стонами, чёрт со всем этим дерьмом… Но Диана! Оставить ее просто так он не мог. Он должен был вытащить ее отсюда, пускай даже рискуя самым главным, что у него было – своей жизнью.
– Зажигалка! – он вдруг вспомнил, что всё это время в кармане его брюк лежала зажигалка, которой он несколько раз разжигал камин. Дрожащая рука полезла в карман. Он вынул ее и вытянул перед собой во второй руке, в той, в которой не было ножа. Надо было нажать на колесико, металл высек бы об кремень искры, которые воспламенили бы идущий газ и стало бы светло. Ад превратился бы в… Рай?.. Нет, Саня, нет! Не всё так просто в этом мире! «Одну ошибку ты все-таки сделал, Саня, и она убьет тебя!» Услышал он голос совсем рядом с собой, а может и внутри себя. Большой палец надавил на колесо зажигалки и вспышка озарила пространство вокруг.