Административный ресурс. Часть 1. Я вспомнил все, что надобно забыть

Глава 3. Черный вторник

В середине августа 1994 года, сразу же после возвращения из свадебного путешествия, Гриша вышел на работу в Супримэксбанк по протекции своей матери. Кредитное учреждение располагалось на первых двух этажах высотного жилого здания на Можайском шоссе, недалеко от кольцевой автодороги. Общественным транспортом Тополеву добираться до банка было долго и муторно, поэтому он сразу решил ездить на своей новенькой «шестерке», полученной в подарок на свадьбу. Дорога занимала около получаса и абсолютно не напрягала.

Ольга Дерябина – знакомая Екатерины – возглавляла валютное управление банка и с удовольствием взяла к себе на работу сына обеспеченной клиентки. Григория назначили на должность экономиста и поручили наладить работу программного обеспечения в подразделении, ведь программистов, или айтишников, как сейчас принято называть таких специалистов, в начале девяностых годов в банковских структурах практически не было. Помимо Дерябиной в управлении работали еще четыре женщины – юрист (она же заместитель начальника), бухгалтер и две операционистки, а также четверо мужчин: Андрей Золкин – главный спец по наличной валюте, его помощник Евгений, Кирилл Уточкин – главный кассир валютно-обменных пунктов, Саша Щелкунов – специалист по корреспондентским отношениям с другими банками. Все сотрудники располагались в одном кабинете, как и Дерябина, которая сидела за прозрачной перегородкой и наблюдала за работой своих подчиненных. Дружный и сплоченный коллектив с удовольствием принял в свои ряды молодого и неопытного сотрудника с незаконченным высшим образованием.

Ольга была молодой красивой женщиной и, будучи женой высокопоставленного чиновника из правительства, могла себе позволить работать в свое удовольствие, а не для поддержания штанов, как большинство ее коллег. Она была на хорошем счету у президента и собственника Супримэксбанка Дробинина, который полностью доверял ей и особо не влезал в дела управления, поэтому кадровые вопросы ей не надо было ни с кем согласовывать.

Дерябина считала основной головной болью в работе вверенного ей подразделения бумажную рутину и нетерпимое ею количество ошибок при проведении ручных бухгалтерских проводок. Операционисткам Ларисе Пожидаевой и Марине Новиковой доставалось от начальницы практически еженедельно. В их трудовые обязанности входило заполнение шариковой ручкой через копирку бесчисленных листов проводок с операциями валютного управления. Естественно, возникали неточности, которые приводили к конфликтам с главным бухгалтером банка. В связи с этим Ольга поставила Тополеву первоочередную задачу: компьютеризировать этот процесс и перевести его из ручного управления в автоматическое. Гриша довольно оперативно справился с этой проблемой. За полтора месяца он сумел перевести бумажный бухгалтерский документооборот в электронный формат, за что получил внеочередную премию и уважение сослуживцев.

Григорий быстро сдружился с Кириллом, Женьком и Александром – вместе они частенько ходили обедать в ближайшую к работе пельменную. Саша Щелкунов был очень образованным и эрудированным мужчиной двадцати пяти лет. Он недавно закончил университет и считался молодым специалистом; при этом был на хорошем счету у руководства банка, и его частенько приглашался на совещания и заседания правления. Кроме него в установлении корреспондентских отношений, которые стали основным направлением деятельности почти всех кредитных учреждений страны с валютной лицензией, никто в Супримэксе не понимал. Ему предстояла огромная работа по открытию счетов в зарубежных банках, поэтому для него даже выделили отдельный кабинет и пообещали взять помощницу. Александр, узнав о том, что Гриша в совершенстве владеет английским языком, частенько приглашал его к себе для совместной работы со сложными договорами и заковыристыми письмами от контрагентов.

Кирилл и Евгений, напротив, были разгильдяями и походили на Тимона и Пумбу из мультфильма «Король Лев». Уточкин был высоким худощавым молодым красавцем, а Женя – маленьким, толстеньким малосимпатичным мужчиной средних лет. Они оба действительно нашли друг друга. Вечно подтрунивали над собой и другими, рассказывали анекдоты и смешные истории, ссорились и мирились с сослуживцами, разыгрывали коллег, но при этом их обоих любили в коллективе за доброту и безотказность, многое прощали и на многое закрывали глаза.

Ребята вечно старались получить левый заработок на халяву и очень любили посплетничать о коллегах. Они довольно точно угадывали настроения валютного рынка, в отличие от их начальника Золкина, и использовали его ошибки в своих личных интересах. С утра, до открытия торгов на бирже, Кирилл ходил в сберкассу через дорогу от Супримэксбанка и выяснял там курс покупки и продажи долларов или немецких марок. Обнаружив значительные расхождения с курсом в его обменном пункте, он возвращался в офис, вместе с Женьком обходил всех коллег с просьбой одолжить кто сколько сможет на несколько часов, затем они покупали валюту там, где подешевле, и продавали, где подороже. Затем возвращали заемные средства людям, а прибыль делили пополам. За месяц таких операций могло быть несколько, так что такая торговля приносила им сотни долларов дополнительного дохода. Поначалу Золкин не замечал этих шалостей, потом пытался не обращать внимания, но когда сам стал делать много ошибок, а подчиненные, соответственно, – больше зарабатывать, то мирится с этим не захотел и запретил им обоим проводить операции в личных целях в обменном пункте банка.

Ребятам нестерпимо было видеть, как их возможные заработки утекают меж пальцев. Они подумали и решили включить в свою схему Гришу. Поведав ему о своем ноу-хау и объяснив причину обращения, они, чтобы вызвать у Тополева доверие, посвятили его во все известные им тайны Супримэкса.

– А ты знаешь кто такой наш Андрей Давыдович Дробинин? – спросил Кирилл своего потенциального партнера по бизнесу, связанному с обменом валют.

– Президент и хозяин банка, – четко ответил Григорий.

– Нет, это понятно! А кем он был до этого, знаешь?

– Нет, не знаю.

– О далеком прошлом Андрея Давыдовича история скромно умалчивает, – начал свой рассказ Уточкин. – По слухам, в начале девяностых его уволили из рядов Советской армии с диагнозом «шизофрения». Может, и так. Почти все гении, в том числе и злые, обладали психическими аномалиями. Но по части экспроприации банков Дробинин всегда демонстрировал холодный ум и горячее сердце, хотя действовал не очень чистыми руками. Однако, все по порядку… – Кирилл сделал многозначительную паузу и продолжил. – Говорят, карьера Дробинина начиналась с азартных игр. На юго-западе столицы он слыл известным карточным шулером, опустошающим карманы теневых советских миллионеров. Тогда же упорно циркулировали слухи о его связях с уголовным миром, в том числе с бывшим боксером и влиятельным московским авторитетом Владимиром Толмачевым по кличке Толмач. Два года назад наш Давыдович впервые «всплыл» в одном из крупных государственных учреждений столицы – Кунцево-банк. Управляющий Анатолий Соломин неожиданно передал ему доверенность на управление паями подконтрольной организации. По нашим с Женьком непроверенным данным, этому предшествовала любопытная экскурсия Соломина по живописным окрестностям столицы, которую организовал Дробинин. Анатолия Сергеевича провезли по набережной Москвы-реки вдоль вереницы припаркованных иномарок с крепкими молодыми людьми пацанской внешности, после чего Соломина долго уговаривать не пришлось. Буквально следом произошло еще одно событие: Толмача убили несколькими выстрелами в голову прямо на ступеньках того же финучреждения. Так Дробинин стал единоличным его владельцем, переименовав впоследствии в Супримэксбанк.

– Ну, как интересно? – спросил Женя их молодого сослуживца.

– А откуда вы все это знаете? – с восторгом и недоумением переспросил Гриша.

– Мы уже год здесь работаем и всю подноготную выяснили! – с гордостью ответил Уточкин и продолжил: – Мы ни в коей мере не утверждаем, что наш шеф причастен к убийству Толмача, но на протяжении всей его таинственной карьеры подобные криминальные происшествия сопутствуют ему с завидной регулярностью. И почти всегда неприятности у людей возникают в момент максимального противостояния с Дробининым. Ему это неизменно оказывается на руку и кардинально меняет всю ситуацию.

– И вообще мы думаем, что Давыдович развивать банк не собирается. Выкачает все активы из него – и обанкротит.

– Почему вы так считаете? – рассерженно спросил Григорий, не любивший беспочвенных обвинений.

– Он и его ставленники не умеют зарабатывать! Они просто не знают, как это делать, а вот траты у них колоссальные – не под стать нашим доходам. Так что увидишь: долго мы не просуществуем, – спокойно пояснил Женя, имеющий опыт работы в банковской сфере еще со времен социализма восьмидесятых годов.

Андрей Золкин был самым таинственным и закрытым сотрудником. Близкий друг Дробинина занимался покупкой-продажей наличной валюты оптом, проворачивая миллионы долларов. Торговал по старинке – по телефону, не используя современные информационные технологии и новшества того времени – например, терминал «Рейтерс», которые начали устанавливать у себя ведущие банки столицы. В связи с этим он частенько недозарабатывал, а иногда даже и работал в убыток. Интернета тогда еще не было, поэтому об изменениях в курсах валют он узнавал у знакомых дилеров, когда звонил им с предложением сделки. Естественно, никакой аналитики он не вел, а о техническом или фундаментальном анализе и слыхом не слыхивал. Его торговля была схожа с игрой в казино: когда захотел – купил, а там – куда кривая изменчивого курса выведет. Ему, конечно же, везло: доллар активно рос, а укрепления национальной валюты происходили крайне редко. Тем не менее проигрыши случались, а в последние месяцы их становилось все больше и больше. Вероятно, поэтому Андрей решил вовлечь Гришу в свой угасающий бизнес, видя в нем огромный потенциал и техническую грамотность. Согласовав с Ольгой свое пожелание, он пригласил Григория к себе в кабинет на важный разговор.

– Эти двое тебя еще не вовлекли в свою преступную деятельность? – первым делом спросил Золкин, когда Тополев вошел и присел в кресло напротив.

– Кто? – не понимая сути вопроса, переспросил Гриша.

– Ну, эти! Толстый и тонкий!

– А! Кирилл и Евгений?

– Да-да, они, – злобненько ответил Андрей, подтвердив догадку собеседника.

– Нет, никуда они меня не вовлекали, – честно ответил Григорий, отказавший Уточкину практически сразу после их последнего разговора.

– Держись от них подальше! Мутные они какие-то. Будь моя воля, я бы их сегодня же выгнал, но Андрей Давыдович держится за них как за специалистов хороших.

– Чем я могу вам помочь? – перевел разговор в деловое русло Тополев.

– Ты про Московскую межбанковскую валютную биржу слыхал? – очень важно, выговаривая каждое слово, спросил Золкин.

– Конечно!

– Хочешь торговать на бирже? Нам сейчас крайне необходим сотрудник, который будет ездить на ММВБ⁶ и заключать сделки от имени банка и наших клиентов. Интересно?

– Конечно, интересно! – обрадованно ответил Гриша. Он уже неделю как закончил писать программу системы платежей для валютного управления и теперь скучал без дела.

– Отлично! – Андрей обрадовался согласию Григория, достал из тумбочки большую коробку и передал ее собеседнику. – Это спутниковый телефон, будешь с ним ездить на торги и получать от меня или Ольги заявки.

Гриша отвернул картонные края и достал тяжеленный аппарат, который состоял из огромной аккумуляторной батареи, блока управления и увесистой трубки с длинным шнуром. Кнопки набора номера тоже были большими, квадратными и размещались между наушником и микрофоном. Весил этот мобильный телефон килограммов десять, не меньше.

– Я им пользовался, пока «Моторолу» не приобрел, – пояснил Андрей и показал свою новенькую трубку в десять раз меньше, чем этот чемодан. – Зарядки где-то часа на два разговора хватает, если аккумулятор полный, но особо не трепись без дела. Стоимость каждой минуты – семь с половиной долларов, понял?

– Понял… – обрадованный полученным для работы чудом техники, ответил Гриша.

– Как торговать-то на бирже, знаешь? – с легкой иронией в голосе спросил Золкин.

– Нет, конечно! Откуда?

– Иди сейчас к Дерябиной, она созвонится со своим корешем из банка МФК и договорится, чтобы они тебя там у себя поднатаскали в биржевой науке. Это, конечно, не программирование, но чем-то похоже. Иди! Начиная со следующей недели, ты мне нужен будешь в торговом зале, так что времени на учебу у тебя немного.

Ольга позвонила другу семьи – председателю правления банка «Международная финансовая корпорация» (МФК) Александру Хлопотову. Обрисовав ему ситуацию и получив согласие помочь, она продиктовала данные своего сотрудника, поблагодарила и закончила разговор.

– Значит, так! – по-деловому и очень серьезно начала инструктаж Дерябина. – Завтра к девяти утра поедешь на улицу Маши Порываевой. Там в средней башне расположены банки «АННЕКСИЯ» и «МФК». На тебя будет заказан пропуск. Тебя встретит Ванечка – это дилер, который нас обслуживает. Он и займется твоим обучением. Если появятся вопросы, звони сразу же мне!

Такого количества электронной техники Тополев не видел никогда в жизни. В огромном зале на шестом этаже белого красивого здания в центре Москвы располагался дилинг сразу двух кредитных учреждений. Комната была размером не менее трехсот квадратных метров. Слева от прохода, который был аккурат посередине, находились рабочие места дилеров АННЕКСИЯ-банка, а справа – МФК. Длинные и широкие столы уходили вглубь. На них плотно, впритык друг к другу стояли мониторы, на которых виднелись графики и мигающие разными цветами цифры. Не умолкающий ни на секунду гул разговоров, работающей электроники, печатающих принтеров и звонящих телефонов был для новичка в диковинку, но для мэтров межбанковской торговли – обыденностью и привычной реальностью. Никто не обращал внимания на происходящее вокруг – все были увлечены данными на своих экранах, разговорами по проводной и беспроводной связи, а также новостным потоком финансового телевидения. Грише показалось, что в этом пространстве работали не менее ста человек. В основном это были молодые ребята не старше тридцати лет. Все они были одеты в дорогие костюмы, с золотыми часами на запястьях и очень важным видом. Между столами дефилировали видные девахи в коротких юбках и на высоких каблуках.

– Это девчонки из бэк-офиса, – пояснил Иван, заметивший, что Григорий с интересом разглядывает девушек модельной внешности.

– Ясно! – ответил Гриша, не понимающий пока сути большинства слов, произносимых в дилинге.

– Мы сейчас с тобой находимся во фронт-офисе – в месте, где проводятся переговоры с контрагентами и заключаются сделки, – начал объяснять новичку происходящее вокруг Ваня. – А этажом выше находится бэк-офис, где оформляют договора и сделки. Там в основном сидят девчонки. Некоторые приходят к нам для уточнения деталей или при выявлении ошибок. Мы к ним тоже обязательно сходим в гости, чтобы ты имел полное представление о торговых операциях от начала и до конца.

– Вы этих девушек на конкурсах красоты выбираете, что ли? – поинтересовался в шутку Гриша.

– Да! – абсолютно серьезно ответил Иван. – Дилера должно радовать все в его окружении: начиная с современной электроники и заканчивая проходящей мимо красивой женщиной. Тогда он будет зарабатывать много и часто. Так утверждает один из наших основателей и боссов – Михаил Дмитриевич Проворов.

– Красиво жить не запретишь! – резюмировал Григорий.

– Это точно! Пойдем я тебе еще «Рейтерс дилинг» покажу. Это основная платформа, через которую все банки в мире сделки между собой заключают. Игрушка, конечно, дорогая, но необходимая в торговле.

И там действительно было на что посмотреть. На большом белом экране постоянно загорались то красным, то зеленым цветом циферки в многочисленных ячейках, мировые финансовые новости возникали новой строкой в нижнем углу, какой-то красивый график, состоящий из зеленых и красных прямоугольничков, завораживал взгляд. Рядом стоял черный монитор и огромная нестандартная клавиатура с разноцветными кнопочками, с помощью которой дилер набирал мало кому понятный текст на английском языке.

– Это и есть дилинговый терминал, – заявил Иван зачарованному Грише. – С его помощью мы можем связаться с любым банком в мире. Надо только знать его четырехзначный код. А затем, когда связь налажена, можешь просить контрагента прокотировать тебе нужную пару валют или выставить цену на межбанковский депозит. Как только котировка получена, отвечаешь ему своим действием. Это либо «купил», либо «продал», либо «не интересно». Как только ты отправил свой ответ о намерении, значит, сделка заключена. Формируется подтверждение и отправляется на принтер. После этого сотрудники бэк-офиса оформляют сделку: направляют подтверждения контрагенту, делают соответствующие платежи, отслеживают поступление средств.

– Значит, это устройство работает как телефон, только вместо звонка и разговора надо нажимать кнопки и печатать буквы? – спросил заинтересовавшийся новинкой Григорий.

– Абсолютно точно! – подтвердил Ваня. – Тут можно не только сделки заключать, но и общаться. Я, например, у знакомых дилеров других банков узнаю их мнения по рынку, последние новости и так далее.

Вдруг раздался громкий сигнал, и на черном экране с правой стороны замигали четыре английских буквы: MOST. Иван ловко навел курсор компьютерной мыши и два раза стукнул по кнопке. Внизу появилось окно переговоров.

– Это ко мне Мост-Банк постучался, – пояснил происходящее Ваня. – Просит прокотировать ему миллион долларов против рубля расчетами завтра. Я ставлю ему цену… А он покупает! Все, сделка сделана.

Через мгновение матричный принтер на столе завизжал свою короткую песню, и на фальцованной бумаге с отверстиями вдоль боковых границ появились надписи с деталями этой операции.

– Все! – констатировал Иван. – Теперь мне надо либо найти на рынке цену ниже той, что я дал Мост-Банку, либо подождать, пока рынок упадет, и откупиться дешевле.

– А если ты не найдешь дешевле? – с легким волнением причастности к чему-то великому поинтересовался Тополев.

– Тогда я попал на деньги! – задорно ответил Ваня.

– Как это?

– Ну, не совсем, конечно, я… Это банк может получить убыток. Но если я не перекрою его прибылью до конца месяца, то лишусь премии. Поэтому можно сказать, что и я попаду тоже.

– И как у тебя получается с торговлей? Среднестатистически плюс или минус?

– Конечно, плюс! – очень важно и даже слегка надменно отреагировал Иван. – Недавно на бонус приобрел себе новенький «БМВ» последней модели.

– Круто! – воодушевленно произнес Гриша. – Это начинает нравиться мне все больше и больше.

Они просидели за экранами до вечера. Иван подробно и очень доходчиво рассказывал своему ученику все тонкости и особенности валютного и денежного рынков. К нему частенько захаживали другие банки, и он котировал им доллар к рублю. Принтер ныл, как завороженный, печатая тикеты – так называл текстовую часть сделок Иван. Вечером, после шести, они вместе подсчитали его финансовый результат от торговли за сегодня и оказалось, что он заработал более десяти тысяч долларов.

– Неплохой день! – скупо констатировал Ваня.

– Ничего себе «неплохой»! – бурно отреагировал Григорий. – Мне бы столько хоть за месяц заработать!

– Начнешь торговать – и сам поймешь, что это не деньги. Ребята в МДМ⁷ сотни тысяч в день поднимают! А банк «Империал», когда валютную выручку нефтегазовых гигантов продает, может и миллион сделать за раз. Так что есть к чему стремиться… Завтра утром на биржу со мной поедешь?

– Конечно, поеду!

– Тогда в девять тридцать встречаемся у высотки на Красных воротах. А сейчас пора домой! В торговле самое главное – это уметь остановится и уйти, как в казино. Все то же самое, только здесь правила жестче. В казино ты играешь против крупье, а здесь – против других банков. Если кто-то выигрывает, как я сегодня, то кто-то проиграл эту же десятку. Не могут все быть в плюсе! Закон сообщающихся сосудов: если где-то прибыло, то где-то обязательно убудет. Наша с тобой задача – по итогу отчетного периода оказаться в лагере тех, кто заработал. Вот и вся наука. А как ты к этому результату придешь – только твоя головная боль. За это нам и платят большие бонусы. Или выгоняют взашей за регулярный проигрыш.

На следующий день Иван ввел Гришу в закрытый клуб биржевых спекулянтов. В большом полукруглом холле на первом этаже сталинского небоскреба был оборудован зал биржевой торговли. Неподалеку от входа стояла кафедра, за которой располагался маклер – ведущий торгов. Напротив на скамьях в пять рядов размещались дилеры банков. Их было не очень много – человек пятнадцать от силы, все очень молодые и очень солидные. На их фоне Гриша в своем дешевеньком свадебном костюме смотрелся вызывающе бедно. Парни хвастались друг перед другом величиной своих мобильных телефонов: чем меньше устройство связи, тем богаче банк. Поэтому когда Тополев достал из сумки свою гордость – огромный аппарат с трубкой на проводе, то вызвал улыбки и насмешки присутствующих. Биржа в России была делом молодым и новым, поэтому и участникам торгов было меньше тридцати, а большинству – и двадцати пяти лет.

Иван, пользовавшийся почетом и уважением среди присутствующих, громко представил Григория. Его рекомендация сыграла большую роль, и ребята потянулись с рукопожатиями для знакомства. Тут присутствовала вся элита валютного дилинга Москвы: дилеры из Империала, Инкома, Российского кредита, МДМ, Столичного, Международного Московского, Всероссийского Биржевого, Менатепа и других банков.

– Познакомься, Григорий, это Андрей Мельниченко. – Ваня подвел Гришу к высокому парню с детским наивным выражением лица. – Андрей – руководитель банка «МДМ», но тем ни менее не гнушается сам приезжать на биржу и торговать вместе с нами – простыми дилерами.

– Оставить вас на секунду нельзя! – улыбнувшись, пошутил Мельниченко. – Вот вчера всего на три часа задержался по делам в Центральном банке; возвращаюсь, а пацаны уже в приличном минусе сидят – не успели перекрыть позицию после разлива Империалом газпромовских миллионов. Поэтому сегодня пришлось лично на биржу ехать, спасать ситуацию! – сказал Андрей и громко засмеялся.

– А это Олег Толстиков из Мост-Банка, – представил Грише подошедшего полноватого парнишку Иван. – Ты помнишь, вчера он у меня миллион долларов перед самым началом роста курса откусил? – напомнил Ваня и рассмеялся.

– Только не говори, что я тебя подвесил с этой позицией! – шутливо спросил Олег. – Я уверен, что у тебя в загашнике вчера не один такой лимон был! – утвердительно сказал Толстиков и ехидно усмехнулся.

– Что ты, Олежа! Не один час потом по рынку носился, чтобы перекрыть тебя! – почти убедительно соврал Иван.

Дилер Мост-Банка радостно хмыкнул и пошел занимать место в своем ряду.

– Никогда не рассказывай правду о своих сделках, – посоветовал Григорию Ваня. – Особенно торгашам из других банков. Пусть всегда думают, что ты лошок, тогда будут ходить к тебе постоянно за котировкой. А чем чаще к тебе будет захаживать народ, тем больше денег ты заработаешь. Понимаешь?

– Не совсем, если честно… – не стесняясь своей безграмотности в этом вопросе, признался Гриша.

– Ладно, потом все объясню. А сейчас уже торги начнутся. Мне надо со своими созвониться и узнать, какие есть заявки. А ты смотри по сторонам, слушай внимательно и впитывай все как губка. Вопросы свои записывай, после отвечу на все.

Торги валютой в то время проводились с голоса. «Мы начинаем очередные торги по доллару США. Курс предыдущих торгов – 2340 российских рублей за доллар США. По этому курсу представлено…», – с этих слов валютного маклера начала свой рабочий день ММВБ. В зале царило оживление. Лица дилеров озадачены. Все торопились с заявками, перезваниваясь с офисами. Самым популярным был доллар США, но и другие валюты – немецкая марка, английский фунт стерлингов, французский франк, итальянская лира, шведская крона – торговались тоже. Не забывали и деньги республик бывшего СССР – казахстанский тенге, белорусский зайчик, украинский карбованец. Можно было ощутить, как торговые связи становятся все более развитыми, а банкам и компаниям требуются средства разных государств для ведения своего бизнеса. Это иностранное слово, наполненное глубоким смыслом, быстро вошло в обиход жителей недавно образовавшейся на обломках СССР страны.

После того, как маклер получал все заявки от участников, он объявлял о старте очередной торговой сессии и раскрывал данные об изначальных суммах заявок на покупку и продажу (начальные спрос и предложение), соответствующих указанному обменному курсу, а также о разнице между ними. С этого момента участники торгов могли через своих дилеров подавать дополнительные заявки на изменение суммы покупки или продажи валюты. Если общий объем предложений иностранной валюты в начале торгов превосходил общий объем спроса на нее, маклер уменьшал курс обмена этой валюты к рублю. Однако, если спрос на валюту был выше, чем предложение, маклер объявлял об уменьшении обменного курса рубля. Минимальным шагом в изменении курса валюты считалось десять копеек, но обычно применялся шаг в один рубль для ускорения процесса торгов. Размер этого шага маклер определял в зависимости от рыночной ситуации и степени активности дилеров. Когда спрос становился равным предложению, маклер фиксировал текущий обменный курс и завершал торговую сессию. Таким образом, на ММВБ не существовало курса продажи и покупки, валюта и покупалась, и продавалась по одной зафиксированной в конце торгов цене.

И вот завершающая фраза на торговой сессии: «Фиксинг, господа!» Торги окончились. Напряжение спало, курс на сегодня установлен. И по всей стране торговые фирмы, магазины тут же начинали совершать сделки по этому, уже новому курсу. Интересно, что и обычные граждане сверяли свои финансовые возможности по вновь назначенному курсу. Даже частенько шутили, что после сводки погоды самая популярная новость – курс доллара на ММВБ.

Через неделю стажировки в МФК Григорий уже обладал достаточным количеством знаний, чтобы самостоятельно заключать сделки на бирже – как от имени клиентов, так и для спекуляций банка. Ольга Дерябина, внимательно следившая за обучением Тополева, получив от Вани положительную оценку своего сотрудника, разрешила Грише торговать украинским карбованцем на сумму не более ста тысяч. Первые сделки прошли на ура. Прибыль была значительной, и президент банка Дробинин по достоинству оценил заслуги своего подчиненного, увеличив ему зарплату вдвое. Даже надменный и ранее неприступный Золкин стал практически каждый день забегать к Григорию за советом и с уважением выслушивал его мнение о возможных движениях курса доллара в ближайшие дни.

Конечно же, Григорию все это очень нравилось. Он находился в своей стихии! Будучи неплохим математиком и программистом, он написал для себя программу, которая не только сильно упростила учет торговых операций, но и позволяла рассчитывать вероятности роста или падения тех или иных валютных пар на основании статистических данных прошлых периодов, фундаментального анализа, новостного потока и мнений основных участников торгов. Написанный им продукт был настолько хорош, что декан факультета в его институте, куда он иногда захаживал после торгов на бирже, порекомендовал ему использовать его в качестве дипломной работы.

В 1994 году в российской банковской системе началась реструктуризация активов в пользу ГКО⁸ и ОФЗ⁹. Эта схема выглядела следующим образом. Банки продавали на ММВБ иностранную валюту (в основном – доллары США), а на вырученные рубли приобретали государственные ценные бумаги; после погашения ГКО банки покупали на вырученные рубли иностранную валюту и фиксировали в ней полученный доход. Затем все повторялось. В этой спекулятивной цепочке самым слабым звеном был рубль. За период с первого января 1992 года по первое января 1993 года обменный курс рубля снизился со 110 до 414,5 рублей на один доллар. В январе 1994 года обменный курс составлял 1607 рублей на один доллар. В середине 1994 года обменный курс опустился ниже 2000 рублей на доллар. Центральный банк вынужден был затрачивать немалые средства из своих тогда еще скудных золотовалютных резервов, чтобы справиться с ажиотажным спросом на иностранную валюту и не допустить падения обменного курса ниже допустимых значений.

Десятого октября Дерябина пригласила к себе в кабинет Тополева и Золкина. По ее взволнованному виду и просьбе закрыть за собой плотно дверь, чтобы их разговор никто не слышал, Гриша понял, что дело очень серьезное.

– Мне только что звонил Хлопотов… – начала заговорщицким тоном она. – Он сказал, что завтра доллар на бирже очень сильно вырастет.

– На сколько? – прервал ее вопросом дерзкий Золкин.

– На много! Очень много! Он не сказал, на сколько. Только посоветовал мне сегодня купить баксы по максимуму. На сколько только мы сможем.

– Ты ему веришь? – снова спросил Андрей.

– Конечно, верю! У него в Центральном банке все прикормлены. И потом: они там у себя в МФК с Аннексией давно замышляют какую-то махинацию с курсом. Им же скоро в приватизационных аукционах участвовать, а денег, судя по всему, не хватает, вот и решили курс качнуть.

– По моим подсчетам, если учесть остатки на наших счетах, мы можем купить миллион долларов, – доложил Григорий, лучше всех знающий обстановку с деньгами в банке. – Но для этого требуется благословение Дробинина. Мы ведь не только свои бабки в эту операцию вложим, но и бóльшую часть клиентских.

– Андрея Давыдовича я беру на себя, – заверила Ольга. – Звони Ивану и покупай миллион! – приказала она Грише.

Одиннадцатого октября, во вторник, на очередных торгах ММВБ курс рубля по отношению к доллару упал на 845 пунктов – до уровня 3926 рублей к доллару, то есть почти на четверть. Супримэксбанк заработал на этом чуть больше двухсот семидесяти тысяч долларов, чему, несомненно, радовались все посвященные в сделку работники. Дробинин на радостях даже подписал Грише служебную записку с разрешением купить и установить дилинговую систему «Рейтерс», а Ольга утвердила прием еще одной сотрудницы в помощь Григорию. Лену Ларину попросил взять на работу дилер банка «Империал» Леонид. Он был знакомым Дерябиной и частенько брал рубли Супримэкса в депозит по привлекательной процентной ставке.