Земля зомби. Весеннее обострение

Глава 4. Ужасы внутри ТЦ

Парковка оказалась забита длинными вереницами брошенных машин, которые выстроились мордами к выезду, но так и не смогли выехать по причине его полной закупорки. Помимо брошенных машин и бродящих зомбаков, на паркинге было много брошенных тележек с покупками и пакетов. Некоторые тележки стояли нетронутыми, нагруженные до краёв всякой всячиной. Другие во время паники были сбиты на пол и сейчас лежали на полу, в россыпи выпавших продуктов.

Судя по всему, самые «умные» кинулись, когда в городе уже начался зомби апокалипсис в магазины, чтобы закупиться продуктами, опустошая кредитки. Только в это время нужно было сидеть на пятой точке ровно, где-нибудь в безопасном месте, пережидая первую волну, которая самая страшная и массовая. Отсутствие трезвого мышления в совокупности с желанием халявы сыграли злую шутку с этими людьми.

Отчасти я их понимал, грех не превратить деньги, которые скоро станут никому не нужной бумагой, в еду, которая в одночасье стала одной из главных ценностей начинающегося безумного мира. А если у тебя еще есть кредитка, или даже несколько, и ты знаешь, что отдавать кредит не придётся, поскольку фраза «банковский сектор» будет звучать для следующего поколения так же непонятно, как для меня «ухватка», то избежать искушения было тяжело, видя, как все другие бегут в ближайшие магазины или уже возвращаются оттуда, перетаскивая пакеты, набитые покупками, к себе в жилище. Хотя, что это я мыслю уже, можно сказать, устаревшими штампами? Почему покупки? Скорее всего, половина или даже больше вообще рванули брать всё то, что плохо лежит. С учетом, что полиции было не до охраны магазинов, то плохо лежало всё.

Старая добрая мародёрка, одна из первых ласточек и символ большой катастрофы, которая неизбежна, как сама смерть. Которая самая первая безжалостно срывает налет цивилизации с людей, обнажая их звериное нутро.

Тот, кто ещё пару дней назад с милой улыбкой уступал бабушке в автобусе место, сегодня безжалостно вырывал у этой самой бабушки из немощных рук корзинку с гречкой и тушёнкой.

Наступил момент, который кто-то метко описал, сказав: «Грабь, воруй е.. гусей», а я тут всё о покупках размышляю, глядя на сиротливо валяющиеся на парковке тележки с товарами. Судя по всему, люди успели повеселиться, следуя тому незамысловатому совету, грабя магазины. Хорошо хоть, что в городе не держали гусей, повезло серым шейкам, улыбаясь подумал я.

Ладно, хватит рассматривать парковку, я сюда не за этим пришел. Бегло осмотрев черные колонны с желтыми полосками, на которых были нанесены номера секторов, я нашел указатель и побежал в сторону входа в ТЦ. Познакомив по пути несколько зомбаков со своей битой, я оказался перед эскалатором. Отлично, то, что требуется, лифтами я сейчас не рискну пользоваться, если он застрянет, то спасителя или лифтёра уже точно не дождаться.

Забежав по эскалатору на первый этаж, я огляделся. Удивительно, какая страшная разруха постигла торговый центр. Весь пол был усыпан осколками витрин, завален какими-то шмотками и разнообразной хренью. Повсюду виднелись следы крови, даже комки грязи, непонятно откуда принесённой, виднелись на белой кафельной плитке.

Складывалось впечатление, что толпа людей сошла с ума и принялась бить витрины и разбрасывать вещи, получая от этого извращённое удовольствие. Хм, интересная теория. Я поднял джинсы и женское стильное пальто, скомкал всё это и подкинул вверх, к потолку, под удивлённый взгляд моего молчаливого компаньона. Подлетев вверх, вещи распутались и упали на пол – никакого веселья, скучно.

Первым ко мне подошел зомбак в черной форме с желтой надписью «ОХРАНА», очень символично. Наверное, хотел меня укусить за то, что навожу тут беспорядок, разбрасывая вещи. Только теперь другие времена и порядки, нет охранников и посетителей. Есть только живые и мертвецы, поэтому я без раздумий треснул мёртвому охраннику битой по лысому кумполу. Тело с гулким звуком упало на пол, а мой взгляд привлекла рация, закреплённая у него на поясе брюк.

Поскольку средств связи у меня не было, я не раздумывая забрал её себе. Не то чтобы мне хотелось по рации потрещать с людьми, наоборот, чем меньше их видишь и слышишь, тем лучше, но глупо отрицать, что эта вещь в хозяйстве очень полезна и может в дальнейшем пригодиться.

Пока я развлекался, подкидывая вещи в воздух и успокаивая зомби-охранника, другие мертвецы начали стягиваться в нашу сторону. Медлить было нельзя, поэтому я побежал в сторону эскалаторов, ведущих на второй этаж, делая зигзаги, виляя, как заяц, стараясь при этом не споткнуться об груды валяющихся повсюду вещей.

У эскалатора, ведущего наверх, меня ждало разочарование. То, что он был отключен, меня нисколько не огорчило – не барин, могу и ножками по ступенькам подняться – неприятность заключалась в том, что он почти полностью был забит мертвецами, которые уперлись в баррикады из всякого хлама на верхней точке и не могли их преодолеть. Один на моих глазах, толкаемый товарищами, перевалился через перила и упал с приличной высоты на пол. Приземление было жёстким, помимо звука удара телом о твердый пол, отчётливо был слышен хруст ломаемых костей. Живой человек, даже если бы не умер, то от боли потерял бы сознание, а эта тварь дёргалась всем телом, норовя подняться на переломанные конечности, совсем не чуя боли, либо не обращая на неё внимания. Рядом дергались еще пару таких неудачливых зомби, упавших с верхней точки эскалатора, вперемешку с телами менее удачливых товарищей, которым не повезло приземлиться головой на пол и запачкать его содержимым черепной коробки. Отвратное зрелище, скажу я вам, валяющиеся на полу, извивающиеся, как змеи, зомбаки среди мертвых тел, фрагментов мозга и луж крови.

Наверное, всё же придётся воспользоваться лифтом, раз эскалатор кто-то забаррикадировал на совесть, да ещё и приманил мертвецов, которые теперь пытались прорваться сквозь баррикады, будто это был вопрос жизни и смерти. Выругавшись, я развернулся и побежал мимо бутиков, к лифту, по пути щедро раздавая удары оказавшимся на моём пути мертвецам. Мой напарник успел вооружиться металлической трубой, красиво блестящей хромированным покрытием. Судя по крючкам на ней, когда-то она выполняла функцию вешалки, а теперь вполне успешно справлялась с надоедливыми зомбаками.

К лифту нам удалось пробиться без особых приключений. Его прозрачная кабинка, полностью выполненная из толстого стекла, была сильно заляпана кровью, на полу валялся всякий хлам. Но самое главное – он был пуст, ни единого мертвеца не было внутри. Стоило мне нажать кнопку, как его створки беззвучно распахнулись, приглашая нас внутрь.

Мы сразу заскочили внутрь, я нажал кнопку пятого этажа, где располагались кинотеатры. Лифт плавно поехал вверх, оставив внизу зомбаков, которые ковыляли за нами. Сквозь стеклянные стены кабинки мы наблюдали ужасный хаос, царивший в торговом центре. Даже было страшно представить, что тут произошло, везде, куда ни кинь взгляд, были заметны следы крови. От небольших лужиц уже запекшейся крови на полу до окровавленных отпечатков ладоней на стенах. И повсюду царил бардак, всё было перевернуто, разбито, разбросанно. Из невидимых динамиков, контрастом к царившему внутри ужасу, звучала расслабляющая, ненавязчивая музыка. Даже странно, что стеклянный лифт был цел, на фоне разрушений всего остального. Скорее всего, его спали укреплённые стёкла, которыми он оснащался для безопасности людей.

Лифт остановился на последнем этаже, его створки плавно и беззвучно распахнулись, выпуская нас наружу. Быстро высунув голову и не обнаружив поблизости мертвецов, я вышел первый, за мной последовал мой молчаливый компаньон.

Тут тоже всё было перевернуто, разбросано и разбито, но, к моему удивлению, не было видно ни одного зомбака, что меня порадовало и насторожило одновременно. Постоянно оглядываясь, я дошел до барной стойки, где зрители покупали напитки и попкорн перед походом в кино. К моей великой радости, аппарат с попкорном, стоявший у стены, оказался цел и был наполнен уже приготовленными хлопьями. Найдя на полу самую большую не раздавленную ёмкость для него, я наполнил её до краёв своим любимым попкорном в карамели. Тут же, на полу, нашлись пластиковые бутылки со сладкой газировкой. Прихватив одну из них, я еще раз огляделся и, не обнаружив опасности, сказал:

– Всё по фен-шую: попкорн и газировка, осталось только фильм выбрать! Меня, кстати, Андрей зовут, а тебя как?

Мой спутник, мужик лет сорока на вид, удивленно вытаращил на меня глаза и ответил:

– Какой еще фильм, ты что, совсем больной на голову? Мы сюда пробирались сквозь мертвецов, рискую жизнями, ради фильма?

– Ты так и не сказал, как тебя зовут!

Собеседник обхватил голову руками и нервным голосом, срываясь на визг, ответил:

– Да какая нахрен разница, как меня зовут?! Ты убил моего знакомого, сбросив его с крыши автобуса и размозжив ему голову об столб, завёл меня в этот проклятый торговый центр, больше похожий на скотобойню, и теперь хочешь есть попкорн и смотреть фильм?!

Не люблю негатив и негативных людей. Нет бы порадоваться, что я спас его с памятника и сейчас будем смотреть фильм в кинотеатре, когда ему еще такая возможность представится? Может быть, уже никогда. А он, вместо радости, причитает тут, впадая в истерику, и портит мне весь кайф. Закинув в рот горсть вкусного попкорна, я, пережёвывая, ответил ему:

– От тебя исходит слишком много негатива, приятель. Начнём с того, что не я вас загнал на тот памятник, но я дал возможность вам спастись. Сколько вы там сидели? Час, два, день? А сколько вы еще продержались бы, хоть и не на сильном, но тем не менее холоде, без еды, воды?

– Больше суток мы там сидели. Не долго, мы уже начали коченеть от холода и не давали друг другу уснуть, чтобы не замерзнуть во сне.

– Ну вот, видишь, как я вовремя подрулил. А на счет твоего друга: я вам сразу сказал, что у меня в салоне мертвецы. Чтобы они меня не сожрали, я буду резко вилять по дороге, сбивая их с ног. Нужно было держаться крепче или дальше сидеть на памятнике.

– Странное чувство, с одной стороны, ты больной на голову, но твои слова не лишены логики. Меня Евгений зовут.

Мой новый приятель наконец-то охладил свой пыл и представился, после чего, перепрыгнув ко мне через стойку, стал жадно поедать шоколадные батончики, запивая их минеральной водой. Видать, и правда оголодал там, пока куковал на плече Владимира Ильича. Пока Евгений насыщался, я вспомнил одну жуткую историю, связанную с этим памятником, слышанную ещё от своего деда.

В 1942 году, когда фашистам с большим трудом удалось захватить половину города Воронежа, а за другую часть города шли ожесточённые бои, проклятые изверги для запугивания народа, в надежде сломить крепкий дух защитников, стали проводить на площади казни. Убивая людей через повешение. Закрепив веревку на вытянутой бронзовой руке вождя, которая указывала путь к коммунизму.

Проклятые нелюди много народу успели повесить, не жалея никого, ни стариков, ни детей, пока советские войска не отбили город. Отступая, фашисты забрали с собой памятник, который был из бронзы, чтобы потом его переплавить, и сейчас стоит его копия, а страшный оригинал, с мрачной историей, где-то затерялся. Такая вот мрачная, печальная и трагичная история, связанная с самым простым памятником в городе столице Черноземья Воронеже.

Похоже, жуткая обстановка на меня так действует, в голове всплывают всякие ужасные истории из прошлого, нужно переключаться на настоящую реальность.

Пока я пребывал в раздумьях, Женя успел утолить свой голод и теперь стоял повеселевший. Как мало порой нужно человеку для счастья, подумал я, и сказал:

– Ну что, теперь ты готов составить мне компанию и посмотреть вместе со мной фильм или пойдешь своей дорогой?

– Меня никто не ждёт, поэтому спешить мне некуда, пойдём смотреть фильм.

Ответил Женя и мы направились к дверям кинозала.

Уже на подходе к первому из залов, я заметил большую баррикаду, сооружённую из всяких тяжелых предметов, которыми были завалены входные двери, а подойдя ближе увидел, что дверь периодически сотрясается от ударов изнутри. Похоже, кто-то запер зомбаков в зале, хотя вполне могло быть, что заперли ещё живых, вместе с парой мертвецов, а теперь там были одни мертвецы. Мне стало жутко любопытно увидеть, сколько там, в зале, зомби, поэтому я пробрался через баррикаду и оказался вплотную у дверей.

Двери не были закрыты на ключ, мертвецов сдерживало только то, что двери завалили, тем самым надежно заблокировав их, лишив возможности открыть. Не знаю, услышали меня зомби или почуяли, но абсолютно точно, они узнали, что за дверью находится живой человек. Удары в дверь стали раздаваться сильнее и чаще, из-за двери доносился многоголосый рык. Из небольшой щели неплотно прикрытой двери появились пальцы монстров, которые пытались высунуть руки и схватить добычу, скрывающуюся от них по другую сторону двери.

Очень отвратительное зрелище, дверь по всей высоте будто обросла пальцами рук, которые постоянно шевелились, пропадали, чтобы тут же появиться заново. Усугубляло это крайне неприятное зрелище то, что кожа на пальцах была неестественно бледного цвета. Пыльцы были разные: большие мужские, поменьше – женские, были и совсем маленькие, явно детские пальчики. Те пальцы, которые были окольцованы обручальными кольцами или перстнями, были с сильно поврежденной кожей. Женские пальцы, ранее щеголявшие красивым маникюром, теперь были с облезлым лаком на поломанных ногтях.

Приоткрыть дверь даже на сантиметр больше у меня не получилось, а рассмотреть в щель размером с палец происходящее в темном зале было невозможно. Придётся заглянуть в другие залы, подумал я, проведя своей ладонь сверху вниз по торчавшим из двери пальцам мертвецов, приговаривая:

– Держите пятюню! Вижу, вы рады меня видеть, не сказать, что это взаимно, но мне не тяжело поздороваться со своими почитателями.

Я принялся карабкаться обратно, к ожидающему меня перед началом баррикады Евгению. Вернувшись на ровный пол, я спросил у него:

– Что тут? Всё по-прежнему тихо?

– Да, ни одной души: ни живой, ни мертвой. Луше бы тут тоже зомбаки бродили, как на парковке и первом этаже, а то эта странная пустота меня пугает ещё больше.

– Если честно, мне тоже немного не по себе. Где те, кто отгородил баррикадами первый этаж и изолировал мертвецов в кинозале, тоже соорудив баррикады около двери?

– Может, уйдем отсюда, пока не поздно? – спросил Женя, пугливо озираясь по сторонам, выискивая скрытую угрозу.

Ну уж нет. Хоть происходящее тут было странным и жутким, но уходить отсюда, не облазив всё, что возможно, я не собирался.

Таинственность ситуации будоражила моё воображение, мозг требовал узнать ответы, найдя разгадку происходящему. По-хорошему нужно найти помещение, где находилось видеонаблюдение охраны, там можно будет посмотреть записи с камер из зала. Проблема в том, что я даже примерно не знал, на каком этаже оно находится, как правило, такие помещения не оборудуют вывесками и указателями. Но мне, как и Евгению, спешить было некуда, поэтому, схватив биту покрепче, я направился к другому кинозалу.

Двери второго зала не были завалены, поэтому была надежда, что он не забит до отказа мертвецами, как первый. За десять метров от двери я тихо сказал Евгению, чтобы он стоял на шухере и не шумел, а сам тихо подкрался к двери и прислонил ухо. Проклятая спокойная музыка, которая, казалось, раздавалась отовсюду, мешала прислушаться и действовала на нервы. Либо в зале было пусто, либо зомби находились в подобии анабиоза, не издавая ни единого звука, пока в пределах видимости нет раздражителя в виде живого человека.

Оглянувшись на напарника, я сделал пару глубоких вдохов, восстанавливая сбитое от волнения дыхание, аккуратно потянул дверь на себя. Немного приоткрыв её, один глазом заглянув в образовавшуюся щель и замер от удивления, пытаясь разобраться в увиденном мною.

Зал был погружен во тьму, как вовремя киносеанса, только на полотне не мелькали кадры фильма, сопровождаемые громкими звуками стереосистемы. Белое полотно экрана заливал свет, а само оно было полностью изрисовано красной краской. На всё это в полнейшем безволии, сидя в креслах, смотрел целый зал зрителей.

Я убрал голову от щели в двери и помотал ей из стороны в сторону, пытаясь понять, на самом деле целый зал людей сидит зачарованно, смотря через 3D очки на изрисованное красной краской белое полотно, или у меня опять обострение шизофрении, которая периодически атакует мой мозг, портя мне жизнь и одновременно делая её веселее. Я почувствовал на себе недоуменный взгляд Жени, он смотрел, как я стою и трясу головой, пытаясь понять, что со мной. Показываю ему знаками, что все хорошо, чтобы он продолжал наблюдать снаружи, сделав, как перед погружением под воду, глубокий вдох, открываю дверь и захожу в кинозал.

Внутри ничего не изменилось, люди всё также неподвижно сидели в креслах, смотря через 3D очки на экран, изрисованный различными символами. Озаренный внезапной мыслю, я облегченно вздохнул. Скорее всего, это какая-то новая технология, где изображение видно только через специальные очки, звук, наверное, тоже передаётся каждому индивидуально. Я же пару лет не был в кинотеатрах, за это время технологии могли шагнуть намного дальше, чем 3D.

Теперь пазл в моей голове начинал складываться. Выжившие люди смогли отбиться от мертвецов, заблокировав их на первом этаже и в одном из кинозалов, и теперь сидели отдыхали, решив для расслабления посмотреть какой-то фильм. Хотя, всё равно, было во всём этом что-то неправильное. Рядом беснуются мертвецы, а они беспечно сидят в очках, не замечая ничего вокруг, и попкорн не едят, словно находятся под гипнозом.

Решив не забивать себе голову, я подошел к ближайшему ко мне человеку, который сидел с краю, на самом последнем ряду. Освещения экрана не хватало, чтобы рассеять темноту на задних рядах, но было видно, что сидящий на кресле – молодой парень в модном сером свитере с высоким горлом, на груди принт, изображающий грязь или подтеки лавы, в темноте трудно было разобрать.

– Извините, что Вас отвлекаю… – вежливо обратился я к парню и замер в ожидании ответной реакции.

Которой не последовало. Не знаю, может, у него в ушах были микро-наушники, или он просто решил меня проигнорировать. Чертыхнувшись про себя, я решил действовать более решительно, не убьёт же он меня за то, что я на минуту отвлеку его от просмотра фильма, подумал я, и снял с него очки.

Мои руки от неожиданности и страха, нахлынувшего следом, внезапно онемели, став непослушными. Со стуком очки упали на пол, а я в ужасе попятился назад, не в силах оторвать свой взгляд от лица парня.

Его лицо чернело провалами глазниц, в которых отсутствовали глазные яблоки. Я вдруг внезапно осознал, что на его кофте отнюдь не принт, а кровь. Чёрт, ему кто-то вырвал глаза, усадил в кресло и надел очки.

Следующая мысль поразила мой мозг, будто в него ударила мощная молния: все, кто находится в креслах, в зале – мертвы! Я пулей выскочил из кинозала, но добежать до Евгения я не успел. Моё тело внезапно уронило меня на колени, как в фильмах про оборотней, когда они в полнолуние, в начале трансформации в волка, падают на четвереньки, выгибаясь дугой, а потом меня всего скрутило в жутком спазме. Стоя на коленях и руках, я, выгнув спину и задрав голову, как волк, воющий на луну, избавлялся от содержимого своего желудка, выплёскивая его мощным фонтаном изо рта. А после руки предательски подломились, и я упал на пол, чувствительно приложившись подбородком.

Евгений смог перебороть своё удивление, с которым он наблюдал за всем этим, и кинулся мне на помощь. Подняв меня под плечи, он подтащил и прислонил спиной к стене, придав мне сидячее положение. Оставив меня, он добежал до барной стойки, где мы недавно брали попкорн, и вернулся с полуторалитровой баклажкой минералки, начав лить её содержимое мне на голову и лицо. Это помогло, мне сразу немного полегчало, взяв баклажку в свои руки, я прополоскал рот минералкой и выплюнул её на пол, а после стал жадно пить соленую жидкость, играющую пузырьками на моём языке.

Мысли в голове стали проясняться, а тело начало слушаться. Что это вообще такое было? Я сейчас не про чертовщину, происходящую в торговом центре, и том проклятом кинозале, а про ужасный рвотный спазм, который, помимо того, что вывернул наизнанку мой желудок, ещё и скрутил всё тело, буквально парализовав конечности. Я не раз в своей жизни, перебрав алкоголя, «вызывал ихтиандра», сидя в обнимку с белым другом, мощно фонтанируя радугой. Но не так мощно, а тело всегда меня слушалось, а тут, можно сказать, полный паралич. Нужно будет почитать, какой-нибудь медицинский справочник и разобраться с этим на досуге. Если меня так скрутит рядом с зомбаками, то умру позорной смертью. А я не хотел умирать, даже как герой.

Ладно, с этим позже разберусь, сейчас нужно понять, что тут вообще происходит. Тех людей явно не мертвецы убили и рассадили в креслах перед экраном, надев им очки. Нужно вернуться в кинозал, может, надписи на полотне экрана дадут ответы на вопросы, терзающие меня относительно происходящего тут.

Я рассказал об увиденном в кинозале Евгению, пробудив ужас в его душе и глазах. Он, наверное, уже не раз успел пожалеть, что судьба свела его со мной. Но, раз мы уже тут и вроде нам ничего не угрожает, то есть смысл еще раз вернуться в кинозал и рассмотреть всё получше. Евгений не стал со мной спорить, хотя я готов был поклясться на чём угодно, он всеми фибрами души желал побыстрее убраться из торгового центра как можно быстрее.

Окинув взглядом разбросанные по всему полу вещи, я увидел женскую сумочку. К моему счастью, она была наполнена всякими женскими принадлежностями, а значит это была не новая сумка из бутика и там должно быть то, что мне нужно. Бесцеремонно вытряхнув её содержимое на пол, я нашел желаемое. Это был мобильный телефон известной фирмы, на задней крышке золотого цвета красовалось яблоко. Экран был заблокирован, но мне требовался фонарик, который можно включать, не зная пароля для разблокировки телефона. Что я и сделал, отметив уже привычное отсутствие мобильной связи.

На этот раз в кинозал мы пошли вдвоем. Зайдя внутрь, замерли за дверью, внимательно вглядываясь в полутьму зала. В тишине я слышал тяжелое дыхание Евгения, который с ужасом смотрел на рассаженные в креслах трупы.

Мне стоило невероятных усилий заставить себя начать спускаться по лестнице вниз, подсвечивая себе тусклым фонариком телефона. Стараясь лишний раз не смотреть вбок, на трупы людей в 3D очках, я смотрел под ноги, спускаясь вниз, всматриваясь в номера рядов, которые были на ступеньках, тем самым стараясь немного отвлечься от навязчивой мысли, что я нахожусь в каком-то ужасном склепе.

Ступеньки лестницы закончились после того, как я перешагнул цифру 1 и оказался на ровном полу. Подняв взгляд на большое полотно экрана, стал его рассматривать, пытаясь найти смысл в рисунках и надписях, которые покрывали его полностью.

Потратив на это пять минут, я сделал вывод, что абсолютно ничего не понял. Сложилось впечатление, что эти рисунки, надписи и непонятные символы были бредом сумасшедшего и не несли в себе никакого смысла. Либо смысл был, но понять его мог ограниченный круг лиц, в который я не был вхож.

Еще раз кинув взгляд на белое полотно, на котором в самом центре был нарисован красный треугольник с двумя красными глазами, а всё остальное пространство занимали надписи на языке, похожем на латынь, либо вообще непонятные символы, я повернулся к своему спутнику и спросил:

– Тебе все эти каракули хоть о чём-нибудь говорят? По мне, это просто вандализм и напрасная порча полотна экрана. Как будто пьяные малолетние хулиганы решили устроить себе развлечение, а под рукой у них была только банка красной краски. Вот они и развлекались, как могли, изображая всякую белиберду на экране.

– А ты уверен, что это краска? – ответил вопросом на вопрос Евгений, заставив меня задуматься над его словами.

Решив не ломать себе мозг, который и так был сильно перегружен и просто умолял покинуть это ужасное место, найти тихую берлогу и напиться там до поросячьего визга, я запрыгнул на сцену перед экраном и подошел к нему вплотную, посветил лучом фонаря на символы в нижней части.

– Это не краска, это кровь. – проговорил Женя, который стоял рядом со мной, разглядывая символы на полотне, которые после его слов сразу приобрели какое-то зловещее значение, сделав это жуткое место ещё более ужасным.

Действительно, вблизи было видно, что весь экран был исписан и изрисован кровью, которая успела высохнуть и принять бурый цвет. В мозгу совсем некстати появилась мысль: очень жаль, что сейчас рядом нет моего психиатра, интересно, что он сказал бы, увидев всё это. Не исключаю, что он сам бы сошел с ума. В отличие от него, мне повезло больше, я уже давно успел тронуться умом и долгие годы живу с этим.

Но его тут нет и вообще неизвестно, жив ли он ещё или же бродит среди мертвецов с горящими злобой глазами, выискивая своих бывших пациентов, чтобы жадно впиться зубами в их плоть. Поэтому эмоции, одолевавшие меня от увиденных ужасов, мне предстояло разделять только с моим невольным попутчиком. Не в силах оторвать взгляд от изрисованного кровью полотна, я спросил у Евгения:

– Ты хоть чего-нибудь понимаешь из того, что здесь изображено?

– Если ты про эти кровавые каракули, то нет.

– Я тоже. Как думаешь, кровь человеческая или, может, жертвенного ягненка закололи?

– Какой к чертям ягненок, обернись назад и посмотри, сколько тут трупов в зале.

Да, действительно, если эти ненормальные убили такое количество людей, то вопрос насчёт крови был глупым с моей стороны. С трудом оторвав взгляд от кровавых символов на полотне экрана, я спустился со сцены и направился к безмолвным зрителям первого ряда. Подойдя к креслам с телами вплотную, почувствовал легкий сладковатый запах. Не силён в этой части анатомии, но, если они только начинают пахнуть, значит лишили их жизни не так давно.

С трудом переборов брезгливость, подсвечивая себе тусклым телефонным фонариком, снял 3D очки с блондинки, и снова на меня уставились черные провалы вместо глаз. Глазные яблоки были безжалостно выдернуты, и теперь на их месте были окровавленные отверстия. Лицо жертвы было слишком чистое, ни единой капли крови, макияж полностью отсутствовал, будто после того, как её убили и вырвали ей глаза, кто-то тщательно вымыл лицо перед тем, как надеть на труп очки.

Над плечом слышалось тяжелое дыхание Жени, он внимательно наблюдал за проводимыми мною манипуляциями над телом несчастной. Решив получить как можно больше ответов, я принялся снимать вязаную черную кофту с тела. Под ней оказалась темная тонкая водолазка, которая скрывала тело, и я принялся её стягивать.

– Ты чё творишь, психопат хренов, я тебя сейчас трубой по башке огрею! – раздался у меня за спиной голос моего компаньона по несчастью.

Не прерывая попытки стянуть водолазку, которая никак не желала слезать, я ответил:

– А на что похоже?

– На то, что ты совсем тронулся умом и раздеваешь мертвую девку! Даже думать не желаю, зачем ты это делаешь. Пока я рядом не стоит вытворять что-то неразумное, а то я тебя быстро вразумлю, треснув пару раз по чекалде!

– Расслабься, меня не возбуждают мертвые люди, я просто хочу осмотреть тело, чтобы понять, какие еще увечья оставили садисты на своих жертвах, и что тут вообще происходит.

– Я предлагаю вообще свалить из этого проклятого места, какая разница, зарезали их, пырнув ножом, или отравили ядом, подсыпав его в пищу?

– Большой разницы нет, потому что итогом всё равно станет смерть, ты прав, но свалить просто так я не могу, природное любопытство мне такого не позволит. Тебе что, не хочется понять, с чем мы тут столкнулись, с какими чудовищами тебе предстоит жить дальше в одном городе?

– Мне увиденного хватило за глаза, чтобы понять, что к этим извергам лучше в руки не попадать. А чудовищ в городе и так столько, что я планирую перебраться куда-нибудь подальше от города.

– У тебя есть родня в области?

– Единственное, что у меня есть, так это желание выжить.

– Ладно, сейчас быстро тут осмотрюсь, и будем выбираться, ты только затягиваешь процесс, сопя у меня над ухом и подозревая меня в желании совершить развратные действия с трупом, у которого выколоты глаза.

После моих слов, Евгений замолк и немного отодвинулся назад, перестав сопеть у меня над ухом. А я, совладав с водолазкой, наконец стянул её и кинул себе под ноги, на пол. Освещая мертвое тело раздетой по пояс девушки, я почувствовал, как к горлу опять подкатывает ком. На этот раз мне повезло, меня не вывернуло, хотя, судя по ощущениям, я был близок к этому. Наверное, из-за того, что мой желудок был полностью опустошён ранее, мне повезло, и второй раз меня не стошнило.

В полутьме тело девушки казалось неестественно бледным, хотя, может, для трупа это нормально, я раньше никогда не рассматривал полуголые трупы, чтобы сравнить и понять, нормально это или нет, но то, что я увидел на теле мертвой девушки, которая осталась в одних джинсах, точно было ненормальным.

Всё её тело покрывали глубокие порезы. Часть порезов была нанесена в виде символов и надписей, другая часть – просто порезы без всякого смысла. Складывалось впечатление, что, прежде чем убить, псих или психи до последнего наслаждались, истязая свою жертву. Между грудей был вырезан треугольник с двумя глазами, точная копия того, что был нарисован кровью на экране за моей спиной. Помимо того, что тело было покрыто множественными порезами, уроды отрезали оба соска, сильно порезав груди несчастной. Если всё это происходило, когда девушка была жива, то она перенесла адскую боль и мучения.

Почувствовав, что у меня начинает кружиться голова, я отвернулся от тела несчастной и сказал:

– Всё, валим отсюда.

Не дожидаясь от Евгения ответа, пошел быстрым шагом к выходу из кинозала. Вырвавшись из ужасного темного помещения со спёртым воздухом, я стал жадно глотать свежий воздух. Играющая фоном тихая веселая мелодия начинала сводить меня с ума. Может, она и была уместна, когда ты бродишь по торговому центру, держа в руках пакеты с покупками, но теперь, когда по первому этажу шлялись зомби, а тут был полный кинозал зверски убитых людей, эта мелодия сильно действовала на нервы и сводила с ума.

Немного отдышавшись, я подошел к перилам и принялся смотреть вниз, на бесцельно бродящих зомби. Евгений встал рядом, достав из кармана измятую пачку сигарет, он с трудом смог подкурить одну, из-за нервного напряжения у него сильно тряслись руки. Посмотрев, как он жадно глотает дым, делая глубокие затяжки, я спросил у него: