Странные вещи

Глава третья

Любовь здесь больше не живет

Случилась в наших краях, а точнее – в нашем областном Д.К. им. «Красина» при ЦКО-БКЖО неслыханная радость. С концертом к нам пожаловал не кто-нибудь, а сам Владислав Сташевский. Телезрителям, а точнее, телезрительницам он знаком как исполнитель таких шлягеров как «Позови меня в ночи» и «Я не буду тебя больше ждать».

Из компетентных источников стало известно, что концерт этот случился спонтанно, ввиду снежных завалов на пути следования артиста в Тюмень.

Не мог молодой и красивый певец оставить нас без концерта, на котором не обошлось без курьезов. Дело в том, что пока ДК при ЦКО-БКЖО штурмовали, аки «Зимний», его поклонницы, анонимный источник прислал в нашу редакцию письмо, в котором высказывалась гипотеза, что В. Сташевский, именуемый себя Владом, на самом деле является древним упырем, в чьи задачи входит всякое развращение молодежи. Бенефициаром оного, по данным источника, является сам Враг рода человеческого. В качестве доказательства автор письма приводит изображение татуировки в виде Лукавого, что (опять же, по словам источника) находится в нижней части спины талантливого певца.

Как серьезное издание, мы не можем полагаться на непроверенные факты и потому не приводим тут изображение (которое есть в распоряжении редакции). Однако ради справедливости призываем поклонников творчества Влада, в случае получения доступа к спине исполнителя, перерисовать изображение и прислать его нам. В случае если оно совпадет, мы гарантируем источнику ПРИЗ в виде видеодвойки Шилялис.

«Сибирь Секретная». 12 мая 1994 года.

Пять часов вечера, 12 мая 1994 года

Все было готово, стальной трос висел между зданиями, и его даже можно было разглядеть в бинокль. Оставалось только ждать начала нужной песни. Все было готово. Все получилось.

Они стояли внизу, смешавшись с толпой, и Крапива первым увидел, как прямо к ними бежит Антонд, весь мокрый и напуганный.

– Рафаэль покинул панцирь, – сказал Крапива, указав на Антонда.

Тот налетел на Рената и чуть не сбил его с ног.

Потом Антонд что-то пытался говорить, но ему не хватало воздуха. Он открывал и закрывал рот и больше всего походил на рыбу, выброшенную на берег.

– Я ошибся! Ребята, простите, я так ошибся, – он посмотрел на Алену, губы его тряслись. – А можно она уйдет, я не хочу при девочках плакать.

И расплакался.

Успокоившись, он объяснил им в чем дело. Он неправильно рассчитал. Недостаточно было дотянуть провод до крыши. Та, пусть и мокрая, даст слишком сильное сопротивление, и молния скорее всего уйдет не во вражеский агрегат, а даст цепной заряд по периметру арматуры, которая там везде торчит.

– Будем прорываться, – сказал Крапива, – Я с самого начала говорил.

А потом была хорошая новость.

– Не надо прорываться. Я все рассмотрел из окна, там никого нет. Помнишь, ты поднимался по лестнице. В том пролете пусто. Кажется, все пришельцы где-то еще. Наверно, охраняют концерт.

Но это была ловушка. А чем еще это могло быть, кроме ловушки?

Взбегая по длинному лестничному пролету, об этом думали все. Но никто не говорил, это и так было ясно. А что еще они могли поделать, когда все здание уже сотрясли такие знакомые и такие ужасные звуки.

Мне надоело петь про эту заграницу,

Надену валенки и красное пальто,

Пойду проведаю любимую столицу,

Хоть в этом виде не узнает и никто

Никогда они так не ненавидели «Комбинацию», как сейчас.

Алена на секунду вспомнила их разговор с Навигатором в тот короткий момент, когда ей казалось, что у них все получится. Это было дома у бабушки, когда они пили компот, и Пес рассказывал ей о своем мире.

– Очень далеко отсюда, на другом краю галактики есть Поющая Туманность. Представь миллионы и миллионы звезд – маленьких, размером от планеты и до горошины. Они так причудливы и прекрасны, что все художники в галактике прилетают туда, чтобы получить образцы цветов и набраться вдохновения. Они выходят из звездолетов в скафандрах, со специальными мольбертами и начинают рисовать, но еще никто из них не сумел передать всю красоту того места.

Когда они оказались на крыше, их там уже ждали. От бетонных колонн отделялись черные тени, и окружали их. А небо над ними светилось нечеловеческим зеленым светом.

Они встали в круг и приготовились защищаться.

– А почему туманность Поющая? – спросила тогда Алена.

– Потому что эти звезды еще и поют. Их можно услышать даже сквозь самую толстую обшивку корабля. А песни их похожи на… как если бы тысячи счастливых малышей одновременно смеялись, увидев целое облако сахарной ваты. И в то же время, это напоминает песню, которую поют на ветру хрустальные колокольчики. Но и это не самое удивительное…

Пес попытался спасти их сиянием. Он стал похож на маленькое, пушистое солнце, но, как ни старался, его свет был крохотной искрой на фоне зловещего зеленого марева.

Сразу шесть или семь чудовищ набросились на пса. Самые крупные, те, что раньше были взрослыми. Ренат нашел разводной ключ и размахивал им, отгоняя чудовищ, только с виду похожих на обычных подростков. Они дрались как в последний раз, потому что так оно и было.

Даже Антонд дрался.

– Самое удивительное, – закончил Пес, – что если ты в военном крейсере, или если сделал что-то очень-очень плохое, то не услышишь ничего, кроме эфирного шума.

– Я слышу дождь, – на самом деле небо в то утро было ясным, но Алена сама не знала, почему так сказала.

Пес больше не двигался. Он лежал, и бока его не поднимались.

Алена видела это в просвете между черными фигурами, которые встали и двинулись к ней. Пес был последней надеждой. Теперь против ребят были взрослые.

«Ты хотел взрослых», – подумал Ренат и грустно усмехнулся.

Крапива дрался как черт, как ниндзя. Он прыгал и летал, бросался под ноги, кусался, бил не по правилам.

Но потом Ренат увидел, как двое схватили Крапиву, бросили на землю, а еще один запрыгнул пацану на грудь. Крапива завыл, громко и жалобно. Нет-нет, не хочу так!

Ренат размахивал разводным ключом изо всех сил, и уже не чувствовал собственную рубку. Свитер на нем разорвался. Рубашка свисала лохмотьями. И когда он услышал крик Крапивы, они с Аленой стали прорываться к нему.

Но опоздали.

Черный водопад хлынул на лицо Крапивы, тот в последний раз вдохнул и замолчал.

Бухгалтер, милый мой бухгалтер

Вот он какой – такой простой

Бухгалтер, милый мой бухгалтер

А счастье будет, если есть в душе покой

Денис куда-то пропал. Сначала он был тут, а потом исчез. Да и песня почти закончилась.

Все было кончено, они не успели.

Ренат посмотрел на Алену. Она тоже была вся в лохмотьях и синяках, и губа у нее была разбита, и вся она такая на самом деле маленькая. И он тоже маленький. И ему стало жалко и ее, и себя, и родителей, и Крапиву, и весь мир, который они не спасли.

А потом бетонный пол ударил его в лицо и разбил ему нос.

– Алена, Алена! – закричал он. – Я тебя люблю!

Он не знал, насколько это правда. На него навалились, прижали к мокрому холодному полу. И не услышал, что она ответила. Не из-за шума дождя, и не потому, что черная струя полилась на него…

Бууух… галтер, милый мой бухгалтер

а потому что хор голосов вдруг закричал.

– За Супоневааа!

Его внезапно перестали держать. Ренат вскочил и увидел, что, как в замедленной сьемке, прямо на него с шашками наголо летит стая незнакомых пацанов. Некоторые из них были крупнее и старше его.

Впереди отряда бежал остервенелый интеллигент, чья треугольная бородка колыхалась на ветру.

Рядом с ним мчался сам Денис, держа в руках Андреевский флаг. Тот тоже колыхался.

– Взрослые, – одними губами произнес Ренат.

Ребят была всего лишь дюжина, но они действовали дружно и слажено, словно делали это не в первый раз.

Враг дрогнул и отступил. Чудовища встали кольцом вокруг своей адской машины, готовясь ее защищать. А на земле остались лежать тела Навигатора и Крапивы.

Они не пощадили Пса, потому что не смогли бы вселиться в его тело.

Алена подбежала к Навигатору. Ренат к Крапиве.

Лицо Крапивы, казалось, начало чернеть.

Подошел Денис.

– Это уже не он, сейчас он встанет и пойдет к своим. И мы не сможем ему помешать.

Они стояли вдвоем над телом Крапивы.

– Свои – это мы.

– Уже нет.

– Я думал, что мы хорошие парни. Что раз так, то все получится. Но мы опоздали. Песня уже доиграла.

Крапива открыл глаза и они были зелеными.

– Но молния еще не ударила, – сказал он.

Это было правдой. Как Ренат раньше не догадался.

– Эта тварь внутри тебя. У тебя глаза зеленые.

– Так это облако мне прямо в глаза светит, так что я вас почти не вижу. И потом у меня всегда глаза были зеленые… Но оно правда… – он закашлялся, и у него из уголка рта полилось что-то черное, – …оно правда внутри меня. Я уже не чувствую ног, но мы еще поборемся. Не было еще так, чтобы Крапива перед кем-то засс… – он вновь закашлялся. – Мой ключ. Он у тебя в руках. Думал, я его потерял, когда стукнул им по этой штуковине и переместился.

Он начал вставать. Медленно, словно отлипая от пола.

Ренат хотел помочь ему подняться, но Денис удержал его.

– Пацаны, это уже не я, – сказал Крапива, – все, пацаны, увидимся. Но помните – молния еще не ударила. Я не знаю почему… Я отлично помню, что когда это случилось, играли «Бухгалтера»… Это точно… У нас еще есть шанс.

Он хотел еще что-то сказать, но теперь вместо человеческого голоса из его рта вырвался шелест.

Крапива, а точнее, тот, кто управлял его телом, пошел к тварям, охранявшим инопланетную машину.

– У нас еще есть шанс, – повторил Ренат.

И словно в подтверждение этому, снизу раздалось многоголосое «Бис! Бис! Бис!», а за ним – первые слова теперь уже самой прекрасной на свете песни.

Мне надоело петь про эту заграницу

Надену валенки и красное пальто…

И Ренат понял, что победит.

Он понял, что точно победит.

Да.

Даже в тот момент, когда, словно в фильме «Вий», отовсюду на крышу полезли черные фигуры, он знал, что победа будет за человечеством. Потому что в руке у Рената, словно у персонажа фэнтези из романов с обложкой Вальехо, был могучий артефакт – разводной ключ со знаком качества ГОСТ.

А еще у Рената был план.

Чудовища все шли и шли. Их были полчища. А возглавлял их не кто-нибудь, а сам Сидорович. На нем красовался неизменный малиновый пиджак, и золотая цепь грозно блестела в свете зеленого неба.

Справа от него шла Людмила Евстафьевна с широко раскрытым ртом, откуда торчали огромные треугольные зубы. И Ренат бы ее ни за что не узнал, если бы она не умудрялась, не закрывая рта, цитировать Лермонтова.

Ренат подбежал к команде и поднял над головой артефакт.

– За Отечество! – крикнул он, – В самом широком смыслеее!

– За Супонева! За Дисней! – ответил ему хор, и в воздух взмыли деревянные шашки.

За все, что было ими! Как в той дурацкой детской песне, подумал Ренат. «Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши мальчишки? Из веснушек и хлопушек, из линеек и батареек». Ренат хорошо это понял, когда все главное в своей жизни спрятал в единственную комнату, до которой пыталось добраться чудовище.

Пришельцы, что мчались на них, не просто хотели захватить мир. Они не собирались как марсиане Уэллса, сжечь всех людей тепловым лучом. Они отнимали твое сознание, все, что тебе дорого, то, из чего ты состоишь, – хлопушек и линеек.

Понимали ли это другие, те, кто стоял теперь рядом с ним с обнаженными шашками. Возможно. Они видели, во что превращаются их друзья, поглощенные инопланетными паразитами. Видели, как люди становятся оболочками. А Крапива видел серый мир будущего, где даже те немногие, кого не сожрали пришельцы, стали терять память, как мама Крапивы, которая пыталась с помощью дневника сохранить утекавшее прошлое, каждый прожитый ею день.

«Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки? Из цветочков и звоночков, из тетрадок и переглядок».

Их сверхоружие – излучатель, уничтожавший твою жизнь изо дня в день, стирающий твой предыдущий опыт. Он разрушит со временем даже тех, кто укроется от инопланетян и не впустит в себя паразита. Оба способа уничтожить человечество походили друг на друга куда больше, чем на пресловутые тепловые лучи марсиан.

И потому ребята сражались сейчас за отечество «в самом широком смысле», за тысячи мелочей, из которых состояли все мальчики и девочки, вне зависимости от возраста.

– За Отечество! За Дисней!

За недописанный роман про дракона и принцессу, за сочинение про «Луч света в темном царстве», за мультики по утрам.

Ровным клином отряд рванулся на штурм вражеского бастиона.

То был и штурм Измаила, и штурм Изенгарда. Смешались в кучу нелюди и люди. Враг спереди отступал, но сзади на людей напирало куда более многочисленное войско.

И в тот момент, когда маленький, но отважный отряд оказался в тисках, тот, кто бежал во главе его, размахнулся и (хотя и был человеком) с нечеловеческой силой треснул артефактом по инопланетной машине.

Пронзительный свет ударил во все стороны. Обе армии отшатнулись и на мгновение ослепли.

Но этого мгновения оказалось достаточно.

Бух!..

Ренат вырвался из этого мира. Он попал не в далекое будущее, а туда, куда хотел. Ведь пес говорил, что раз уж ты открыл двери, ты ими и управляешь.

Он парил над полем битвы, а вокруг него зависли в воздухе капли дождя.

Он видел дерущегося Дениса, его людей и даже Антонда. И только Алена была чуть в стороне. Она только что оплакивала Навигатора, а теперь очень-очень медленно вставала, чтобы присоединиться к неравной битве.

Ренат увидел, как молния сошла с неба. Вернее, она стекла вниз, да так медленно что Ренату на секунду показалось, что весь этот застывший серый мир – фотография. А эта молния – линяя разрыва, какая появляется, когда кто-то не спеша рвет фото.

Молния втекла в крышу пятиэтажки, разошлась тягучими как жвачка искрами, а потом зазмеилась вперед, по тому самому проводу.

Ренат подплыл к воздушному змею и завис над многоэтажной пропастью. Нет. Конечно, он не может оторвать провод. Он не способен прикоснуться ни к чему вещественному. Так говорил Навигатор.

А еще Навигатор говорил, что прикасаться можно только к свету.

В этом и был план.

Знала ли учительница физики Регина Олеговна, известная как «Рентгена», что ее уроки однажды помогут спасти человечество?

Прикоснуться можно только к свету. Верно. А электричество – это электромагнитное излучение. Как и свет.

Когда молния уже доползла до блока на воздушном змее, Ренат замедлил время до черепашьей скорости. Электрические змеи окутали блок, так что тот стал похож на шаровую молнию. И когда это случилось, Ренат вырвал блок с места, взлетел с ним в руках над полем битвы и полетел к эпицентру сражения.

Если бы тут был сторонний наблюдатель, он бы принял Рената за аниме-версию былинного Садко – юноша с горящим сердцем в руке летит навстречу тьме, а за ним змеится шлейф из молний.

Трос в катушке закончился в тот момент, когда до чудовищного аппарата оставались считаные сантиметры. Но и их хватило, чтобы молния перепрыгнула на устройство пришельцев, а электрические змеи принялись его пожирать.

Столб зеленого света, освещавший облако, задрожал и исчез. А потом крышу заполнило огненное горнило сине-белого солнца. Оно вспыхнуло, свернулось внутрь себя и исчезло, оставив в бетоне небольшой кратер из черного стекла.

…галтер, милый мой бухгалтер

Вот он какой – такой простой

Время вернулось.

Глава четвертая

Прощание с Навигатором

12 мая 1994 года, время не имеет значения

Когда Ренат пришел в себя, первым, что он увидел, была луна, сиявшая в идеально ровном круге из облаков, словно вырезанном гигантскими ножницами. Круг медленно расширялся, обнажая все новые и новые звезды.

Звезды были почти такими же яркими, как в горах у дедушки.

Ренат лежал на мокром бетоне, а они все стояли над ним – Алена, Денис, Крапива и еще несколько ребят. Только Навигатора с ними не было.

– Ты всех спас, – сказал Денис.

– Мы… – прохрипел Ренат, любой звук отдавался болью в горле. – Мы всех спасли.

Алена опустилась к нему, обняла его, приподнимая. Она была такой теплой.

– Ты вставай, а то простынешь.

– Это самое пустячное, что может случится, – ответил он.

Ренат встал и огляделся. Чудовищ больше не было. Денис поймал его вопросительный взгляд.

– Как только эта штука взорвалась, они все свалили. Тут была такая паника, ты бы видел.

Денис попытался усмехнуться, но получилось грустно.

– Но мы победили, – сказал Крапива.

Он повел Рената к краю крыши, и там внизу в свете фонарей они увидели черную реку, текущую прочь. Это были пришельцы-паразиты, покинувшие тела своих хозяев.

Там еще были люди. Одни бегали в панике, не понимая, что происходит. Другие просто стояли и смотрели на странную черную реку. И эти последние казались такими потерянными.

– Они драпают, – сказал Крапива.

Пес был еще жив. Он открыл глаза, посмотрел на Алену.

– Это все, – сказал он.

– Тебя можно спасти, – сказала она. – Мы отнесем тебя к ветеринару. У Оли из 7-го «В» мама ветеринар. Она тут рядом живет.

– Вот же она удивится, когда меня вскроет, – сказал Навигатор, и улыбнулся, как могут улыбаться только самые настоящие сенбернары.

– Не шути так, – сказала Алена, – мы тебя вылечим.

– Вылечить меня могут только на «Королеве звезд». Я когда-нибудь тебе рассказывал про нашего фельдшера Юни-217?

– Это у которого однажды кости из-под ногтей вытекли? Рассказывал.

– А про штурмана по имени Светло-Лиловый?

– Это который разумная форма гравитации? Рассказывал.

– Но я не рассказывал тебе про Лабиринт Вечности, про Храм Миллионов Солнц, про Водопады Антареса, да-да, ты непременно должна про них услышать.

Она сидела рядом, держа в руках его большую пушистую лапу, а по щекам медленно катились слезы. Или последние капли дождя.

Но дождь уже закончился. А облака, гонимые ветром, обнажили огромное черное небо, полное звезд.

– Не сейчас, – прошептала Алена. – Потом ты мне все расскажешь.

– Увы, – сказал пес. Он все еще слабо светился, но сияние становилось слабее с каждой минутой.

Потом он поднял лапу и показал вверх.

Там в вышине горела яркая голубая звезда.

– Это Сириус, – сказал Ренат, – в это время он как раз появляется вечером.

Но звезда становилась все ярче, пока всем, даже Крапиве, не стало понятно, что это вовсе не Сириус.

– Это вовсе не Сириус, – так и сказал Крапива.

Синяя звезда становилась все больше и ярче, пока наконец не приняла очертание корабля. Яркое, перемигивающееся огнями блюдце, так похожее на то, что было в «Близких контактах третьей степени» (что не преминул отметить Ренат) опустилось на крышу бизнес-центра, что еще недавно был логовом инопланетных паразитов.

Корабль накрыл крышу почти целиком. Свет его погас, и под ним стало почти совсем темно.

Послышалось шипение, и бойцы молодежного отделения «Друзей отечества» встали клином чтобы дать еще один бой.

– Отставить! – скомандовал Ренат. – Это свои.

Тут на крышу опустился трап, и яркая полоса света пролегла от него, осветив спасителей земли и лежащего на руках у Алены сенбернара.

По трапу спускались три фигуры, и Алена их сразу узнала. Вот идет на металлических протезах фельдшер Юни-217, у которого однажды, после встречи с безумным роботом, из-под ногтей вытекли кости. А вот штурман Светло-Лиловый, который на самом деле разумная форма гравитации, и носит скафандр, только чтобы его видели. Так он делает с тех пор, как его случайно забыли на одном планетоиде.

Впереди шел сам капитан Черный Гребень. Пушистый, чем-то похожий на песика. Часть лица его вместе с гребнем была седой, после того как он проехался по самой кромке черной дыры.

Ребята как завороженные смотрели на Стражей Врат. Юни-217 поднял Навигатора своими здоровенными клешнями.

Фельдшер первым нарушил молчание.

– Я должен отнести его в медотсек, пока последний свет его не покинул. Надо спешить.

Стражи улетели, больше ничего не сказав и не взяв с собой никого. Хотя это был бы хороший шанс для новых приключений, где будут и Лабиринт Вечности, и Храм Миллионов Солнц, и Водопады Антареса.

Ребята еще долго смотрели на небо, туда, где таяла голубая звездочка. А дольше всех смотрел Крапива.

– Все-таки кино, – сказал он.

Ренат дернул его за рукав. Крапива обернулся.

– Я тут на лестнице нашел. Пока мы сюда поднимались, – сказал он, протягивая Крапиве пачку Бомбибомов. – Кажется, это твое.

Эпилог

ХИТРАЯ КОМБИНАЦИЯ

Не далее как в прошлый четверг в нашем родном Н-ске прошел концерт ВИА «Комбинация», но до сих пор город сотрясают слухи о нем. В нашу газету продолжают поступать письма самого странного и противоречивого содержания, но все сходятся на том, что необычные события начались сразу после того, как московские гости исполнили свой последний хит.

Одни утверждают, что оказались свидетелями массового телекинеза, другие – что стали жертвами демонов или вампиров, и конечно же, кто-то видел над Н-ском летающие тарелки (куда же без них!). Приведенные в качестве доказательств фотографии отличаются (как и всегда) отвратительным качеством и не поддаются верификации.

Иные и вовсе говорят, будто дорога у общежитий на Ленинградской наполнилась кровью, аки ветхозаветная река Иордан. Последним напомним, что мы пока что живем в секулярной стране и, несмотря на засилье разного рода сект, относимся скептически к нездоровым сенсациям. Наша редакция обязуется в ближайшее время проверить все теории и факты и представить верному читателю развернутый и подробный отчет.

Пока что экспертный совет нашей газеты выдвинул рабочую гипотезу о том, что имевшие место явления были хитрой комбинацией, обязанной скрыть работу отечественных или (возможно) иностранных спецслужб.

«Тайны Югры», 17 мая 1994 года

И далее…

…Испытания психотронного оружия массового поражения завершились пшиком.

Газета «Сибирь секретная»

…По словам парагеолога, карстовые пещеры образуют тоннели, которые тянутся подо всей Сибирью на тысячи километров и имеют искусственное происхождение. Кто знает, какая древняя цивилизация могла…

Журнал «Новая Гиперборея»

…А ведь еще в 1878 году профессор-египтолог Захар Верлинский научно доказал, что именно тут, в Предуралье, скрыты так называемые «места силы», что могут проснуться в любой момент.

Альманах общества «Сияющие кедры тайги»

…Выходит, простой особист Васильков и начальник Генерального штаба связаны одной страшной тайной. Оба они не только не подвергают сомнению сам факт существования НЛО наперекор указаниям идеологического отдела ЦК КПСС, но и, похоже, знают, где у этой залетной птицы места гнездования…

Игорь Прокопенко «Пришельцы государственной важности»

…Беда не в том, что мы до сих пор не знаем, что именно случилось. Беда в том, что мы оплачиваем это из своих налогов.

Еженедельник Yugra Economics International

– Это не красные! – понял подпоручик, и его верный наган блеснул в свете луны. – Отступайте, братцы! Я их задержу!

Из книги Даниила Чебунского «Тайна Усть-Нахимовки, или Последний день генерала Висборфа»

***

То, что казалось таким важным, вдруг оказалось пустяком. И наоборот.

Так бывает, когда тебе двенадцать.

Ну, отбили Землю у инопланетян, с кем не бывает. Самое время всей командой перелезть через забор садика «Солнышко», накупить жвачек, много-много Херши-колы и отпраздновать. Да вообще можно кутить до утра, как супергерои.

Но есть мама. А когда по городу паника, и вокруг бегают напуганные взрослые, мама будет беспокоиться. Да нет – с ума сходить!

Они шли огромной ватагой по городу, и казалось, земля содрогается под их ногами. Роман Михайлович шел впереди. Он то поглаживал бороду, то снимал и чистил пенсне, слушая Дениса. А тот рассказывал, как случайно разглядел в толпе долговязого Александра.

– Я потому вас оставил, я вас не бросил, – говорил Денис. – Мы бежали наверх, а я выглянул в окно, смотрю – там внизу Александр. А это был такой шанс.

Роман Михайлович важно кивал, словно все это было его личной заслугой.

Пока они шли, Крапива пару раз интересовался временем (свои китайские часы с фальшивым фосфором он потерял в драке), а когда дошли до Первомайской, сказал:

– Простите, мужики… – он поймал взгляд Алены и поклонился, – и леди, но мне пора домой. Мама меня, наверное, уже обыскалась, может, даже в милицию заявила.

– У тебя есть мама? – улыбнулась Алена. – Подумать только. Крапива – домашний мальчик. Конечно, иди.

Крапива был в одной майке, свитер он потерял еще в той первой драке с пришельцами, когда пытался в одиночку сломать их машину. Один из «Друзей отечества» одолжил ему свою теплую рубашку.

После слов о маме Крапива стал выглядеть немного потерянным. Никто бы не подумал, что еще час назад в схватке с монстрами он был просто воплощенной яростью. Сам Крапива еще несколько раз напомнил себе, что ничего не боится, что он спас человечество (не один, но все же). И делал мужественно-беззаботное лицо.

Но дома была мама. Имидж – ничто. Мама – все.

Потом они попрощались с «Друзьями отечества», в том числе с Петром, которому было ужасно неловко, что в той славной битве ему пришлось воевать на стороне противника. «Друзья отечества» сказали, что в этом городе у них друзья, так что им есть где ночевать.

Антонд испарился еще раньше, что никого не удивило. И в свой двор на Дзержинского они вернулись уже втроем – Денис, Ренат и Алена.

– Ой, а я ж теперь у бабушки, – сказала она.

Ренат почему-то весь стал красный. Он поднял руку, чтобы попрощаться, да так неловко, словно та была привязана веревочкой к пальцам кукольника.

– Ну, тогда пока, что ли.

Денис подумал, что Ренат ночью под одеялом читает свои книжки при свете собственных ушей. И эта идея так ему понравилась, что он готов был засмеяться в самый неподходящий момент, чем все испортил бы. Чтобы этого не сделать, он внезапно обнял Рената и прошептал ему в ухо:

– Проводи ее до дома, Ромео.

Когда парочка вышла со двора, Денис зашел в подъезд и пошел к себе на девятый этаж пешком – так он решил отсрочить неизбежное. Сначала они откроют дверь, и ему в лицо ударит запах жареного лука, мама любит лук, говорит, он от всех болезней. Потом родители увидят, в каком он виде, и будут задавать вопросы. Без проблем. Скажет, что подрался. Потом он позвонит маме Рената и скажет ей, что Ренат задержался, провожает девочку и скоро вернется. Ну а под конец надо сделать главное. Конечно, он всем им испортит праздник, но по-другому нельзя.

А небо было чистым и звездным. Кажется, это случилось в первый раз с тех пор, как две недели назад тут упал инопланетный корабль.

Они вышли из автобуса и топали вдоль леса к бабушкиному дому. Дул теплый ветерок, а Ренат рассказывал Алене про созвездия. Вот Волосы Вероники, вот Секстант, Дева, ну и обе Медведицы, конечно. А ты знаешь, что не все эти созвездия можно увидеть осенью.

Ренат еще не знал, что пройдет много лет, и в похожих ситуациях он все еще будет рассказывать девушкам про звезды, вместо того чтобы говорить о главном. Ренат чувствовал, что есть вещи страшнее инопланетян. Он, конечно, не трус, но бывают моменты…

– Я вот не знаю, что бабушке сказать, – начала Алена, – у меня вон рубашка вся порвана. Скажи, какой у меня нос.

Они уже вошли на территорию «вагончиков». Под единственным в округе фонарем она остановилась, повернулась к Ренату лицом и встала впритык, так что Ренату остро захотелось прямо сейчас как можно больше рассказать про галактики и квазары.

– Ну?!

– Нормальный у тебя нос, красивый.

– Это я в курсе, балда. Видно, что он разбит, там, опух? А то бабушка будет задавать вопросы.

Ренат раньше еще никогда не разглядывал девочек вот так в упор.

– Ты глаза не закрывай. Ты что, близорукий? Так я поближе подойти могу.

– Не надо. В смысле, да, чуть-чуть опух и еще вот тут синяк под челюстью. Слушай, – он отошел назад, как бы разглядывая Алену в целом, – Бабушка все равно будет вопросы задавать. Вид у нас обоих неважнецкий.

Это было правдой. Кровь смыл дождь, но рваная одежда, синяки и усталость говорили сами за себя – дети явно попали в переделку. На улице было темно, да и в автобусе они сидели в дальнем конце, чтобы не привлекать внимания немногих пассажиров. Но дома от бабушки так просто не отделаешься.

Алена вмиг представила, как та будет причитать и задавать вопросы. Она знала, что Нинасита, которую десятки сериалов обучили выявлять ложь, ни за что не поверит в совпадения. Утром является Алена с каким-то сенбернаром, за ней отец, потом как снег на голову этот парень. Ну и пес! Они с таким трудом доказали тогда бабушке, что слова пса ей послышались. А сейчас она соберет все факты и ничему не поверит.

– Правду, – сказал Ренат. – Мы можем сказать ей правду. Это логичный шаг.

– Она не поверит, – начала было Алена и осеклась. Инопланетяне были частью объективной реальности не только для них, но и для Нинаситы. По телевизору люди загадочным голосом рассказывали про Бермудский треугольник, газеты каждый день дарили новые сенсации про НЛО. Книги срывали покровы с тайн мироздания.

– Поверит, – сказал Ренат и улыбнулся. – Теперь уже нет нужды таиться от старших. Мы боялись их впутать во все это, думали, что они нам помешают, чтобы защитить, или ввяжутся сами. Но все уже кончилось. Теперь можно.

– Теперь можно, – повторила за ним Алена и разозлилась, даже не на Рената и его идиотскую улыбку, а так, на ситуацию. Что вроде бы все закончилось, но на самом деле еще нет, потому что надо идти к Нинасите, и все выкладывать. Ренат – прав, и это ее тоже бесило.

– Я прав, так?

– Любишь правду, да? А то, что ты мне там сказал, тоже правда? – Маленькая Ненси, сидевшая в ее голове, довольно потирала руки.

– Что? Где?

– Да там, на крыше. Когда мы с пришельцами махались.

Из окон железных «вагончиков» шел теплый свет. У одних пел Газманов, у других подходили к концу «Акулы пера», у третьих в Лиге чемпионов играли «Спартак» и «Галатасарай». А высоко-высоко над ними, над вагончиками, над тайгой, над Н-ском светились звезды. И где-то там, невидимый человеческому глазу, улетал прочь звездолет с Навигатором.

Эти звезды светили так ярко, но какая теперь разница.

Все, что было таким важным еще в начале вечера, оказалось пустяком. И наоборот.

Крапива вернулся домой, чтобы рассказать маме, что с ним все в порядке.

Денис как вошел к себе, набрался храбрости, пошел в гостиную, выключил Тринитрон и сказал родителям, что выиграл его нечестно и телевизор придется вернуть. Но не потому, что так хотят Ленин или Иисус, а потому что это правильно.

Алена через минуту войдет к Нинасите и расскажет ей всю правду. Потому что это важно.

А Ренат…

– Ну, вспоминай, вспоминай, – скала Алена, – Ты правду сказал там на крыше?

– Да.

***

30 лет спустя. В доме у Рената.

– Да, – сказал Ренат и засмущался, совсем как ребенок, вдруг став в тот момент снова двенадцатилетним. – Это она тебе рассказала?