Неловкость

Нет, ничего он не мог сделать. Но отчего все тридцать пять лет, эта история не дает ему покоя? Отчего терзает его в этот глухой предутренний час, когда душа легче всего устремляется в небо?

Зайди он через три дня в редакцию, забери сам рукопись, все бы обошлось. Уж он-то бы нашел нужные слова и никто не был бы в обиде.

Но, видно так устроена жизнь. Словно кошачья лапа, она то гладит тебя, то впивается когтями. Может быть просто для того, чтобы дать почувствовать – ты еще живой.

А может и еще для чего-то…