Допустим глава 8.
Очередное утро выдалось тяжелым, начиная головной болью и заканчивая болями по всему телу. Вдобавок ко всему, меня еще и конь облизал: мой внешний вид не вызывал очарования. Скорее сочувствие и, как максимум, желание добить. Мне снился кошмар, и в нем волколаку таки удалось загнать меня в угол. Кошмар закончился, когда мне удалось проснуться, при этом не закричав – во сне монстр был еще ужаснее, чем наяву. Мои действия были медленными, я не разговаривала, без нареканий делала то, что скажут. Даже Хаган начал подозревать неладное, то щупая мой лоб, то заглядывая в глаза, то поил какой-то тошнотворной настойкой. Я бы порычала, но как-то не сегодня.
Оклемалась только после обеда, как в прямом, так и в переносном смысле; от головной боли мне дали пожевать какой-то корень, чей вкус вязал язык наподобие хурмы, который оказался кислым. Терпела, жевала, строила страшные лица мимо проходящим – даже брат Хагана споткнулся от увиденного. А потом снова дорога, степь, скачка… И день оказался в пролете. На ночь караул усилили: мне пояснили, что чем ближе мы становимся к городу, тем быстрее охотничий интерес отпадет у волколака. А в городах с большим количеством колдунов вычислить оборотня становится легче, а охотиться в разы труднее.
Следующий день принес дождь, но ханов это не остановило, и мне пришлось «за компанию» мокнуть вместе со всеми. Предложили, конечно, научиться ездить на лошади, на что я милостиво отказалась, прекрасно отдавая отчет своим возможностям. Да, и зачем оно мне, не собиралась я потом рассекать по городу – надежда вернуться домой меня еще не покинула.
Возникшее поселение стало для меня этакой неожиданностью, я и вовсе забыла, что кроме городов есть поселки, деревни, хутора и частные территории. И вдвойне было приятно, когда мы смогли укрыться от дождя в местной хижине – меня можно было просто выжимать. Местные жители были похожи на ханов, разговаривали на том же непонятном языке, но среди них встречались и намеки на славянскую внешность. Метисы. Они, как раз, на нас смотрели уже с долей опаски. Мне же выделили комнату на пару с Хаганом, небольшую, с одной кроватью и видом на курятник. Как говорится: «Меня терзают смутные сомнения». В плане того, что нас двое, а мебель рассчитана на одного. В обнимку что ли спать предлагают?
– Переночуем здесь, на утро вновь отправимся в дорогу, – словно прочитав мои мысли. – Мне надо поговорить с братом.
– А Кощея тоже где-то содержать будут? – вполне обычный вопрос на мой взгляд. Может еще лицо испуганное сделать, для достоверности? Мол, спать в одном доме с грозой всея мира! Или я начинаю перегибать?
– В другом доме.
И, как уже это было, оставил меня одну. Что ж, опять мимо. Кощей здесь, но в каком из домов, их тут не меньше десяти! А еще дождь за окном. И да, погода меня волновала больше, чем отсутствие времени: пока найду его, промокну до нитки, хотя, и так нахожусь не в лучшем виде. Зато вымылась, ага.
Стук в дверь отвлек от созерцания простенького курятника под ливнем. В комнату вошла женщина в возрасте, с большим, тяжелым на вид подносом. Что-то сказала на своем языке, а я сделала вид что поняла, помогая ей с ношей: еда, кувшин с водой, кусок ткани а-ля полотенце. И куртка. Великоватая, кожаная, с меховой оборкой, приятная на ощупь. Хм, Хаган так постарался или это подарок от местных? В любом случае, спрашивать было глупо, все равно мы не поймем друг друга, но куртку все же оценила.
Ночь прошла благополучно в том плане, что спала я на кровати одна, как и в комнате: где был сам Хаган, как-то не спрашивала, а он не говорил, разбудив меня уже после рассвета. Собравшись и позавтракав, вышла на улицу, где меня ожидал сюрприз.
– Горыныч?! – я ошарашенно смотрела на полностью связанного дракона, еще и с замотанными пастями. Протерла глаза, ущипнула руку, но глюк не спешил рассеиваться, глядя на меня печально-похмельными глазами. И тут мой нос уловил запах алкоголя. Ну, пьянь чешуйчатая! Мне что, еще и вас потом спасать?! А главное – когда успел!?
Он вроде меня и узнал своим мутным взглядом, но тут же его глазки закрылись, и головы безвольно повисли. Проблема со временем решилась сама собой: раз транспорт здесь, то можно никуда не спешить… Что ж мне так материться то хочется?
– Луу, – я чуть не подпрыгнула на месте, вздрогнув всем телом. Хаган подкрался незаметно, глядя на Горыныча с некоторым сомнением и морща нос, – неправильный. С земли русичей. Хмелем так и воняет, такого даже на шкуру не пустишь.
Чуть язык не прикусила от такого заявления. С одной стороны, вроде как и обидно за товарища, с другой – целее будет! Может его спаивать пока не освободимся? Вдруг действительно шкуру спустить решат, а он мне нужен…
– А где вы его схватили? – хотя подозреваю, что это слишком громко сказано для такого. Хан ответил так, как я и думала.
– Да он пьяный в округе коров гонял. Выискивал какого-то Гав-рю-щу. Просил что-то дать, – я хлопнула себя по лбу ладонью: никогда больше не буду им рассказывать про мультики. И в целом, ничего не буду рассказывать, от греха подальше. Испоганить так «Простоквашино» уметь надо! Вот выберемся, я его к наркологу отведу, и не важно, что его здесь может и не быть, создадим такую профессию! Закодирую ко всем Гаврюшам сразу. Это еще хорошо, что степняк не видел моих эмоций на лице, а то еще бы спалилась, а так – я его не знаю, впервые вижу три пьяных морды! Правда очень хотелось понаблюдать как эту тушку будут грузить, но мы выдвинулись раньше: Хаган пояснил, что дракона «подвезут следом». Надеюсь, не по запчастям.
Дождь закончился, но было сыро, мокро, противно и прохладно. Подаренная куртка висела на мне как на вешалке, но обеспечивала тепло, а большее от нее не требовалось. Заняла привычное положение на коне – почти привыкла, и конь тоже, после чего ханский строй двинулся дальше.
… чтобы на следующий день прибыть в город.
Вот как вы представляете город ханов – тех, кто живет набегами и войной? Возможно, это передвижной большой лагерь? Укрепленное поселение? Одно лишь название? Ошибаетесь.
Анхны Хот – так назывался город, – был достаточно обширным по площади, включая пашни, богатые и бедные дома разделенные по ярусам, даже целый ремесленный район, где большую часть занимали кузни и оружейные. Ровная каменистая дорога под копытами, сторожевые башни, белые и красные здания – камень и глина, замешенные на колдовстве. Даже воздух был теплее, чем за главными воротами. И в то же время было такое ощущение, что кто-то невидимый меня сканировал.
– Тебе нравится? – по лицу можно было предположить, что Хаган был доволен, а также был рад возвращению домой. Что ж, я бы тоже так радовалась бы.
– Необычно, – честно высказала свое мнение, глядя на проходящих женщин в легких дорогих платьях в сопровождение охраны. У одной из женщин на плече сидел попугай похожий на ара. – Не такое ожидала увидеть. Все же вы…
Я замялась, подбирая слова. Хан усмехнулся позади меня.
– Зэрлэгүүд. Варвары. Дикари. Может так оно и есть. Мы действительно грабим, убиваем, уводим людей в плен – на правах победителей. Но мы не трогаем детей, стариков, больных. Те, кто добровольно сдается, может стать ханом и жить на нашей земле. Но если ты враг – мы будем биться до конца.
И не скажу, что это ужасная политика. Она… обычная. В истории всегда есть победители и проигравшие, главное, как потом обходятся с последними. Но все равно на сладкие речи Хагана я не поддавалась – для него это привычный мир, но он – не мой. И их встречали, определенно, как победителей.
Процессия остановилась возле дворца – иначе его не назовешь. Большое белое здание с узорами, колоннами, большим количеством охраны на улице и с крышами в форме прозрачной капли. Стекло? Хорошо блестит, аж глаза режет. Пока я спустилась, воевода переговорил с одним из охранников, и тот побежал кому-то докладывать о нашем прибытие. Лично я так поняла по этим выражением лиц и жестам – «как хорошо, что вы приперлись!». Хм, что-то я нервничать начинаю, и Горыныча еще не доставили, а вот Кощея вывели в свет. И толпа изумленно охала, в него тыкали пальцы дети, взрослые делали какие-то пассы рукой, а главный злодей мира щурился от солнца. М-да.
– Пошли.
Вслед за Хаганом, а также его братом и генералом-воеводой, оказалась внутри дворца, чуть не присвистнув – хорошо живут, дорого-богато. Или это не настоящее золото на стенах? А еще ковры, множество произведений искусств и растений, светло и пахнет чем-то сладковатым. Ароматизатор воздуха? И охрана, много охраны, куда же без нее. Двери, через которые прошли, выполнены из светлой древесины с тем самым мерцающим отблеском, как и оковы Кощея, что наводит на интересные мысли. Хотя бы на те, что они могут быть связаны с магией. Читала я книжки, где героев или злодеев удерживали при помощи волшебного металла, который блокировал магию. Может так оно и здесь было. Или защитное что-то. Или очень прочное просто. Но когда зашла во внутрь, вновь появилось странное ощущение посягательства на мою персону, что чуть не споткнулась. В ответ представила чужие пальцы, и как я их ломаю с превеликим удовольствием. Я – дочь Кощея, мне можно! И только поэтому пропустила момент возникновения мужчины в летах да нарядном одеянии с тонкой блестящей кольчугой поверх. Неизвестный был крепок на вид, пусть его черные волосы и бороду обильно покрывала седина, а лицо украшено морщинами. Смуглый, с длинными усами и короткой бородой, глаза ближе по цвету к темному шоколаду, чем к черноте. Держался гордо, но при ходьбе прихрамывал на левую ногу. Я переключила взгляд на Хагана, потом на его брата, снова на мужчину, и нашла схожие черты в лице. Правда, мой степняк был на него меньше похож, но нос, разрез глаз и само выражение лица у них было одинаково. Родственнички значится. Очень богатые и уважаемые. Интересно, где тут казна, а то у меня Кощей нищий, небось еще в долгах погряз…
– Хөвгүүд минь! – мужчина раскрыл свои объятья, подзывая к себе, а я сделала пару шагов назад. Сыновья почтительно встали на одно колено, и сильные руки легли на их головы. – Би чамайг хүлээж байсан.
– Эцэг.
И как всегда интересно, но не понятно, оставалось только смотреть на происходящее: вот сыновья встали, они обнялись, заговорили о своем, подошел генерал – поприветствовал, снова разговор, взгляд на меня…
– Ямар эмэгтэй вэ? – глаза отца моего хана прошлись по мне, как нож по маслу. Без заднего умысла, но очень внимательно.
– Миний эхнэр, – это уже голос Хагана. Мужчина потрепал бороду, глядя уже с сомнением, а генерал пытался что-то сказать, но Хаган повторил еще раз с нажимом, – Миний эхнэр4.
А я почувствовала, что опять куда влипаю, но почему-то мне от этого совершенно не вкусно.
К нам присоединяется еще один участник – а то нас мало, да, – и я чуть не выкрикиваю «Джафар, ты ли это?!». Знаете такого персонажа из фильма и мультфильма «Алладин»? Антагонист в виде высокого худощавого мужчины в черном халате и плаще? На голове чалма черного цвета с красным рубином по центру. Бронзовая кожа, черные глаза, крючковатый нос, тонкие губы и острые черты лица. Пышная борода с сединой, но лысая голова – из-под головного убора не видно. В руках, правда, никакого жезла не было, но пальцы длинные, паучьи, с перстнями. Советник какой-нибудь? Его голос был тихим, спокойным, речь неторопливая, но каждое слово будто камнем по стеклу. Он не выглядел сильным, но что-то заставляло его бояться. И сейчас мне очень хотелось оказаться подальше от этого субъекта. Или сломать кому-нибудь пальцы.
Разговор для меня не имел значения, мне лишь требовалось вести себя тихо, скромно и сильно не глазеть на семейные разборки. Само помещение, где мы оказались, имело прямоугольную форму; всю левую сторону занимали окна и, что интересно, стекла как такого я не увидела: за ним виднелся сад, весьма необычный, если сравнивать с привычными березками и елями, скорее тропический. Может и экзотические птички были. Сам же зал был украшен по минимуму. Вещей было немного: основным считался мягкий трон, рабочий стол, заваленный бумагами, цветастые пуфики с плоскими столиками. И ковры, ковры, пушистые персиковые ковры. Представляю как работницы тут «веселятся» с уборкой без пылесоса…
Я уже начала зевать со скуки, когда мужчины закончили свой разговор: его-не знаю как-батькович еще раз меня осмотрел, после чего стянул со своего пальца кольцо и неожиданно вложил его мне в руку. Вот это поворот.
– Эм, спасибо, – золотой перстень с крупным бирюзовым камнем, который, разве что, мне на большой палец, или на шею в качестве кулона. Знать бы, за что такая роскошь, и что я теперь должна. Но спрашивать неприлично – у Хагана потом узнаю, а сейчас мы раскланялись, братья пожали отцу руку, а вот генерал остался вместе с советником. Меня на выходе потянули в один из коридоров – длинный, белый, потом поднялись по лестнице на второй этаж, попетляли словно зайцы, и меня ввели в комнату. Короче, одна я тут точно заблужусь.
– Мне надо закончить с делами. Жди здесь и никуда не уходи.
Кажется у него традиция оставлять меня одну.
Комната утопала в солнечном свете благодаря большим окнам. С решетками. Какой интересный дизайн – чтоб птички не залетели случайно? Вид из окна – дворик с пышной зеленью и цветами, где работали люди, но тут же стояла и охрана. Хмыкнув, осмотрела временное – я так надеюсь – размещение: двуспальная кровать с горой маленьких подушек, прикроватный столик с пуфиком, ковер на всю площадь помещения и небольшой шкафчик для вещей. Ради интереса открыла дверь и уперлась взглядом в суровые лица за ней – да сколько ж здесь охраны?! Улыбнувшись мужчине и закрывшись, плюхнулась на кровать и принялась рассматривать ровный серебристо-белый потолок.
Ненавижу ждать. И даже ведь сбежать не дадут.
Похоже я начала проваливаться в сон, когда послышались голоса за дверью, а потом передо мной предстал брат Хагана. Сон и апатию как рукой сняло, и я тут же приняла положение стоя, хмуро глядя на нежданного посетителя: ничего хорошего я от него не ожидала, да и его вид говорил о том, что он пришел не в карты сыграть.
– Что вам надобно?
На самом деле крайне сомневаюсь, что он понимает мою речь – походу тут только один Хаган гений в этом плане, но и так должен почувствовать, что ему тут не рады. Однако ж, не понял, заговорив на своем и делая шаги в мою сторону, расставляя руки в стороны, загоняя тем самым меня в угол. Глаза мужчины блестели, а на его губах играла кривая усмешка: сомневаюсь, что меня будут бить, скорее, это домогательство в тяжелой форме. Эх, миры разные, а нравы такие же! Жаль, ничего тяжелее подушек здесь не было, иначе уже показала наглецу «звездочки перед глазами».
– Учтите, вам же будет потом хуже, – схватив две подушки, запустила в голову, прыгая на кровать и перемещаясь в другую сторону, к окну. Вот, как назло, когда нужны люди, они почему-то исчезают! А тот, кто за дверью, явно был в сговоре с этим Дон Жуаном азиатской внешности. Единственное, что мне оставалось – прыгать через кровать: он почему-то предпочитал ее обходить и каждый раз это давало мне времени чтобы уйти из-под его рук. Не наскачешься, правда, и через какое-то время, когда белое покрывало превратилось в нечто почти темное от моих следов, банально начала уставать от такой физкультуры. А потом и вовсе, хану надоела игра в салочки, и я попалась в его руки, тяжело дыша и прикидывая как лучше откусить тому нос. Страха ноль, но энтузиазма вагон и маленькая тележка и, когда меня пытались насильно обслюнявить, я с удовольствием укусила за нос, вцепившись волчьей хваткой. Брюнет заверещал, отпуская и толкая меня от себя, держась за поруганный красный флюгер с отпечатками зубов. Ухмыльнувшись ему на прощание, открыла дверь, толкнув ошарашенного охранника и спокойно выбегая в коридор. Поворот налево, потом направо, спуск вниз, коридор, три двери – выбираем ту, откуда доносятся голоса, – врываемся нежданчиком в комнату. Глаза отца Хагана смотрят на меня, как еще и десяток, но уже женских. Последние среагировали быстрее, подняв ор и кипишь в небольшой комнатке, а я испуганно вжалась в стену, глядя на весь этот балаган.
– Не виноватая я. Он сам ко мне пришел! – успела буркнуть подоспевшей охране, прежде чем меня схватили и вывели из помещения. А следом, то хмурясь, то задумчиво теребя бороду, следовал местный султан или кто он там у ханов этих. С моей тушкой хоть особо не церемонились, но все же не стали бросать в темницу, а всего лишь затолкали в какой-то кабинет, захлопнув за мной дверь. Щелкнул замок. Отлично, сбежала от одной проблемы, угодив сразу в другую. На ум пришло стихотворение Пушкина, «Узник»:
– Сижу за решеткой в темнице сырой…
Правда это не темница, и тут сухо, но посыл одинаковый. Я взаперти. Дверь закрыта, окон нет, однако, наличие мебели и тепла говорило о том, что это рабочее помещение, а значит для начала меня будут судить. В чем правда не знаю, да и какие тут вообще нравы, но что-то да будет. Еще и старшего наследника за нос укусила, но этим я хотя бы довольна. Главное, сразу взять в руки что-нибудь потяжелее, для подстраховки.
Допустим глава 9.
– Он мне не нравится!
– Мне тоже, но это не повод кусать его за нос, эмэгтэй. У нас все решается посредством поединка…
– Ага, тогда в следующий раз я вызову его на дуэль, спасибо!
– Шархлаа…
Как оказалось, смертная казнь и пытки мне не грозили, только воспитательная беседа с Хаганом на тему: «Как избавиться от врага так, чтобы его не нашли». Шутка. Но доля правды в ней все же есть: после моего рассказа о подвигах его брата, Хаган прокрутил шестеренки в своей голове. Потом последовала беседа, и я вроде как вновь оказалась свободна.
Свободна, но с надзирателем. Для моей безопасности, как же. Моим охранником стал очень высокий дядя, смахивающий на Конана-варвара – груда мышц с суровым взглядом. И очень молчаливый, но рычит подобно волку, когда я пыталась мимо него проскользнуть. Меня ж, от греха подальше – моего или одного знакомого укушенного, – отправили из дворца в чей-то дом. Как выяснилось позднее, домик принадлежал Хагану, включая мини-садик и пятак прислуг. Первый день мне было интересно, на второй начали одолевать сомнения, на третий хотелось действий и приключений – под носом целый неизведанный город, а меня удерживают насильно в доме без развлечений. Ладно хоть узнала, что Горыныча все же доставили, он жив и относительно здоров, но вот надолго ли – неизвестно. Его приволокли в сад правителя – того самого, который батя моего хана, и периодически спаивают. Не правителя, а дракона. Не знаю зачем, но надеюсь так не маринуют мясо. Кощея же упекли в подвал дворца, доступ к которому есть только у трех человек, и я не вхожу в их число.
И вот я, одетая на местный лад в цветастый сарафан и в меховую накидку, изучала под бдительным оком охраны местный город. Можно сказать столицу ханскую: Хаган попытался вбить в мою голову многовековую историю его родины, но у меня с историей всегда были проблемы, потому, когда он дошел до конца, я уже забыла, о чем изначально вообще шла речь. Но вслух об этом не сообщила, сделав умное лицо и кивая там, где нужно – не обижать же человека, старался ведь. После краткого экскурса меня отпустили, дав даже денег на карманные расходы. Один минус – я нифига не понимала местный язык. Как и не понимала в еде, напитках, тканях и мечах. В своем гиде начала подозревать немого, но функцию охраны он отыгрывал хорошо, меня старательно обходили и зря не дергали: не сомневаюсь, что своими рыжими волосами и синими глазами я произвела на местных сильное впечатление. Однако, могу также заявить, что кроме местных темноволосых и смуглых женщин, мне попадались блондинки славянской внешности, женщины похожие на гречанок и вроде как даже японка. Хотя откуда им здесь взяться? И лишь трое из перечисленных были с охраной, остальные… рабство еще процветало, как бы мерзко это не было. Меня все же предупреждали, что людей уводят в плен, но видеть это одно, нежели просто слушать. И понимать, что ты ничего сделать не можешь.
Бродя по незнакомым улицам – куда мне не следовало заходить охрана тут же преграждала путь, одаривая меня суровым взглядом, наткнулась на странный невзрачный шатер с деревянной вырезкой в виде карт. Около него не было людей, даже наоборот, его старательно обходили и не смотрели в ту сторону. Делая вид, что там пустота. А когда так делают, значит там что-то интересное, запрещенное или даже опасное – осталось только решить что. Сделав шаги в сторону этого непонятного, почувствовала, как по телу прошелся электрический заряд, отдавая покалыванием в кончиках пальцев. Не сказать, что это было больно, скорее щекотно, ощущение то утихало, то усиливалось в зависимости от того, куда я двигалась. А мне очень уж хотелось попасть в этот шатер: преградив мне путь, охранник жестами показал, что туда нельзя, но в этот раз я с ним была не согласна – меня влекло туда. Как зачарованная, проскользнув под рукой мужчины, в припрыжку добежала до шатра, врываясь в темноту.
Наружные звуки как отрезало, будто я попала в какой-то вакуум. Сердце забилось в неясном предвкушении, а пальцы словно обожгло: даже если бы я захотела посмотреть на свои руки, то все равно бы ничего не увидела в этой абсолютной темноте.
– П-простите, – язык словно онемел, а собственный голос звучал глухо, будто за стеной, – Есть здесь кто?
Зажегся свет, это стало неприятной неожиданностью, ярко резанув по глазам, отчего я закрыла лицо рукой, делая шаг назад.
– Сониуч.
Привыкнула к свету – лампа, отдаленно похожая на керосиновую – увидела женщину, которую со сто процентной уверенностью назвала бы странной, ибо она и была странной! Черные волосы заплетены в мелкие косички с металлическими бусинками, падая на плечи и грудь. Смуглое овальное лицо с белыми полосками на щеках и носе, видимо, рисунки. Под отсутствующими бровями находились большие незрячие белые глаза и, несмотря на это, я была уверена – меня видят. На шее и руках множество бус и браслетов из дерева красного, синего и желтого цвета. На ее плечах покоилась лисья шкура, чья голова лишь немного прикрывала голую грудь с непонятными белыми символами. Я бы уже пожалела, что вошла сюда, но она поманила меня к себе рукой, указывая перед собой. Смущаясь, и не глядя на ее наготу, мои ноги повиновались, и я оказалась перед ней. Сложно было сказать, сколько лет было этой женщине, как и предположить, кто она такая.
– Протяни руку, дитя, – ее губы не двигались, но голос прозвучал в моей голове так неожиданно и отчетливо, от чего я невольно вздрогнула. Ее голос был похож на каркающую ворону, шелест листьев в осеннюю погоду, шум дождя за окном… Он имел множество тональностей и образов. И этому голосу не хотелось перечить: я протянула правую руку вперед, ожидая, что она вцепится в нее, но вместо этого мне на ладонь легла черная карта, рубашкой вверх. Невесомая карта, которая жгла руку, – Переверни. Это твоя Судьба.
Честно, мне не хотелось, сознание категорически было против, поэтому карта перевернулась сама. Пустая обложка покрылась образами:
Мрачный подвал, одинокая камера. Цепь в стене имеет неприятный серебристый холодный оттенок, как на тех дверях, при входе во дворец. В кандалах мужчина: его синие глаза начинают тускнеть с каждой секундой. Чувство безысходности.
Чудовище с серой шерстью, волколак, стоящий в некогда белом зале, омытый теперь кровью. Монстр улыбается, по-человечески. Чувство страха.
Черный волк с желтыми глазами. Его раны кровоточат, а левая лапа и вовсе отсутствует. Взгляд полный решимости и предрешенности. Чувство отчаяния.
Огонь. Всепожирающий. Он уничтожает все на своем пути. Неистовый, злой, не знающий пощады. Чувство смерти.
Образы вспыхивали и гасли перед глазами, а я тряслась изнутри от каждого образа. Хотелось прекратить все это, но смотрела до конца, ощущая, как что-то ломается в моей душе. И после последнего образа карта вспыхнула. Но не красным, а черным пламенем, облизывая мне руку как животное. От появившегося страха стряхнула с руки черный пепел, вскакивая с места и оглядывая ладонь. Целую и невредимую. Мои глаза встретились со слепым взглядом.
– Любую Судьбу можно изменить. Не забывай об этом.
Резко наступившая темнота заставила отступить, пока я вновь не оказалась на улице города: солнце садилось, и его свет отгонял недавний страх, что поселился в душе. Не оборачиваясь назад – я все еще ощущала этот проживающий взгляд на себе, сказала ожидавшему и молчаливому охраннику о доме.
Когда же я обернулась назад, шатра уже не было.
Дорога до дома Хагана не должна была занять много времени, да и многие лавочки начали закрываться, но возникшая толпа с богато одетыми ханами, слугами и охраной, на секунды увлекла меня за собой. Кажется, меня даже пытались облапать, прежде чем чья-то рука вырвала меня из этого сумасшествия, и я оказалась в тени дома. Мой недовольный возглас застыл в горле, когда увидела знакомые золотые глаза на загорелом лице.
– Ты…!?
– Я же обещал, что мы еще встретимся.
Мой бывший гид и заклинатель медведей, стоял в местной одежде с треугольной шапкой на голове. Маскировка так себе, так как весь его облик выдавали глаза. Но, видимо, его это не сильно беспокоило. Приложив палец к своим губам и не отпуская мою руку, его ладонь была горячей, как раскаленный песок. Повел за собой, в узкий проем между рядами, где тень могла скрыть нас от любопытных глаз. Но даже после этого мы разговаривали шепотом, стоя напротив друг друга едва не касаясь головами.
– Так что ты тут все же делаешь? – я была рада увидеть не только знакомое лицо, но и просто поговорить. Мое внутреннее «я» так больше и не подавало признаков жизни, и это, как ни странно, меня беспокоило. А тут вот он. Кстати, об этом, – Прости, не мог бы ты назвать свое имя?
Чувствуя, как начинают заливаться краской щеки – от стыда, не иначе, – опустила голову вниз, глядя на ворот кожаной куртки.
– Все-таки странная ты женщина, Вася, – где-то я это уже слышала… Но да, не спорю, еще бы через год спросила. Послышался легкий смешок над моей головой, и я подняла глаза, – Рано тебе об этом знать, но можешь называть меня Хорт. А теперь слушай внимательно: в этом городе творится что-то неладное, потому лучше не высовывайся даже днем. Я займусь Горынычем, ну а тебе – освобождать Кощея. Старайся сделать это до полнолуния, оно через пять дней. Как выберетесь, бегите из города, я вас найду. И главное – никому не доверяй.
– Даже тебе?
– Особенно мне.
Его рука легла на мою голову, потрепав по волосам, а потом меня буквально вытолкнули из проулка. Даже пожелать удачи не успела – золотые глаза растворились в тени домов. Интересно, Чеширский Кот ему случайно не родственник?
Вася, о чем ты сейчас думаешь?!
О чем, о чем. О прекрасном…
Стукнув ладонью по лбу, я сосредоточилась на услышанном. Все плохо, и у нас дедлайн – в пять дней. Время снова начало давить своим грузом. А еще эти предсказания… Час от часу не легче. И где только мою охрану носит!
Оставшись совершенно одна, я не растерялась, выбрав метод «куда-нибудь все равно да приду». В самом деле, город не такой уж и большой, в крайнем случае уткнусь в стену. В худшем – я научилась резво бегать, не говоря уже про то, что я отлично ору.
А еще я наконец знаю, как зовут моего провожатого. И это очень согревало сердце. Жаль, что не желудок.
Вспомнив, с какой стороны я чисто теоретически могла сюда придти, пошла обратным путем: небо окрасилось золотисто-багряным, народу стало в разы меньше, а те немногие, кто попадался на моем пути, с нескрываемым интересом смотрели мне вслед. Если бы знала местный язык, то организовала табличку «Не лезь, убьет!». Но нет, оставалось быстрым шагом пересекать улицы, пытаясь вспомнить хоть что-то знакомое. Но чем дальше я шла, тем незнакомее становилась местность.
– Гоо бүсгүй!5
А вот и первые смельчаки пошли. Искоса глядя на мужчин-ханов, что зазывали к себе и широко улыбались – некоторые очень криво, буквально уже бежала по улицам. Поворот, еще один, прямая, тупик, обратно. Примерно так выглядел мой скромный забег в уходящих лучах солнца.
Стемнело.
– Господи, да где этот дворец хотя бы!
Подняв взгляд вверх, заметила верхушку прозрачного знакомого купола.
– Господи, я дура, – самокритика, иногда, полезная вещь, особенно когда все гениальное – просто. Надо было не под ноги смотреть, а вверх, дворец же выше всех остальных зданий! Теперь оставалось только следовать по направлению крыши.
Сказано – сделано. Держа ориентир в поле зрения, шла навстречу дворцу. О том, что меня так-то могут элементарно не пустить, даже не подумала, ведь там, впереди, должна быть еда, тепло и можно отдохнуть. И я шла как танк, минуя редких прохожих и пресекая всякие попытки со мной заговорить. Когда меня заметила охрана – дала деру. Им слишком долго придется доказывать, что ты не террористка и даже не шпионка. Поэтому ко дворцу прибыла мини-делегация в лице запыхавшейся меня и десятка охранников – когда только успели присоединиться? Дальше мы играли в гляделки, в попытках понять друг друга.
– Мне нужно во дворец. Я… знакомая принца. Его Величества. Генерала знаете, такого, с усами и холодным взглядом? Вы хоть кивните, если поняли… – меня не поняли, и через некоторое время поймали да скрутили руки, ведя, опять же, во дворец. Ну хоть я на правильном пути! Правда, веревка неприятно врезалась в запястье и натирала кожу.
– А вы правильно меня ведете?
В ответ тишина. И чует моя пятка – меня вновь ждут неприятности…
Собственно, я не прогадала, я действительно попала в неприятность под названием камера. Да-да, та самая тюремная камера, под землей, холодная и мрачная. Благо что дворцовая, но не меняет того факта, что меня заключили без следа и следствия. И вот снова вспоминается Александр Сергеевич Пушкин: камера была три на три, с оконцем на уровне потолка, гладкие стены и матрас, набитый соломой. Ну и отхожее место. Отлично место, не рекомендую.
– Эй, басурмане, – я не исключала все же попытки договориться со стражей, – Вы доложите там побыстрее главному и отпустите меня. Или хотя бы покормите. Вы просто не знаете какая я противная, когда голодная! Я вас предупредила!
Ясное дело меня не понимали, и я искренне надеялась, что хотя бы догадаются передать кому-то из вышестоящих. Вышла, блин, подышать свежим воздухом. Где моя спокойная жизнь, когда нужно было думать про счета, еду и как отложить на поездку! А тут попытки покушения, домогательства и арест. Надо было все же проведать казну, чтоб не так обидно было.