Мистер Найтсбридж

Глава 3
Холли

Я знала, что должна уйти с вечеринки прямо сейчас, чтобы не опоздать на автобус, но мне хотелось урвать еще хоть несколько мгновений, только бы полюбоваться этим кольцом. Я сунула блокнот и ручку обратно в сумку и снова приникла к витрине. Когда еще у меня появится возможность увидеть своими глазами подобные драгоценности, обладающие такой удивительной историей, воплощающие собой вершину творческого воображения и таланта?

Только сейчас я поняла смысл слов из «Властелина колец». Я могла бы с радостью побороть свое неверие в волшебников и хоббитов, но мысль о том, что какой-то мистический золотой ободок может вдохновить на подвиги с риском для жизни и здоровья, всегда казалась мне нелепой. И все же, глядя на изумруд, я полностью и бесповоротно осознала, что существуют вещи, ради которых, возможно, стоит отправиться в Мордор. Не было ничего такого, чего бы я не сделала, чтобы надеть это кольцо себе на палец. И снова я приложила руку к стеклу. Камень был очень крупным, но в этом и заключалась часть его очарования. Вы бы больше ни на что не смотрели, если бы это кольцо оказалось в поле вашего зрения. Ободранный маникюр и старое платье остались бы незамеченными, если бы на моей руке сверкал этот драгоценный камень. Я могла бы даже вписаться в компанию всех этих важных гостей сегодня вечером. Все, что для этого потребовалось бы – кольцо стоимостью в несколько миллионов долларов.

– Вам оно подходит, – произнес какой-то мужчина у меня за спиной. От его хрипловатого голоса у меня по позвоночнику пробежала невольная дрожь, как будто кто-то провел пальцем по голой коже моей спины.

Я резко повернула голову и увидела невероятного, великолепного Декстера Дэниелса, широко мне улыбающегося, глаза его при этом весело поблескивали. Если, глядя на него через весь зал, я решила, что он красив, то, встретившись с ним лицом к лицу, отнюдь не разочаровалась. Широкоплечий и высокий – он заполнил все пространство передо мной, а чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось запрокинуть голову. Он стоял совсем близко, как будто собирался поделиться со мной каким-то секретом, и от его сшитого на заказ костюма исходил слабый древесный аромат. Волнистая прядь блестящих черных волос падала ему на лоб, и я невольно подумала, что будет, если я протяну руку и поправлю ему челку.

Я отвернулась, не уверенная, смогу ли произнести что-то связное, если продолжу на него смотреть.

– К сожалению, оно мне не по карману, – сказала я, продолжая держать руку на стеклянной витрине.

– Не уверен, что оно продается, – ответил он. – Но если бы это было так, вы непременно должны были бы обладать им.

– Верно, – рассмеялась я. – А еще я заслуживаю быть владелицей замка в Шотландии, однако его тоже нет в моем списке покупок на эту неделю.

Я взглянула на Декстера, ожидая ответа, но он лишь молча рассматривал меня. Наконец, прервав слишком затянувшееся молчание, он снова заговорил:

– Ваши глаза отличаются неповторимым, изумительным оттенком зеленого, да еще и с великолепными голубыми крапинками, совсем как замбийские изумруды.

Я хотела было ехидно фыркнуть, восприняв его слова как насмешку, но не успела – в то же мгновение он отступил назад, его лицо покраснело от смущения, словно эти слова против воли сорвались с его языка.

– Бог мой, извините, я говорю так, будто имею на это право. – Он потер переносицу, словно в растерянности, и мне инстинктивно захотелось утешить его.

– Не извиняйтесь. Мне нравятся изумруды. Можно сказать, я их фанатка. Меня зовут Холли.

Он как-то неловко усмехнулся.

– Декстер Дэниелс, и клянусь, что обычно я не позволяю себе быть таким навязчивым. Некоторые люди даже укоряют меня в том, что я слишком деликатен. – Он немного прищурился. – А глаза у вас действительно необыкновенные.

– Да, как необыкновенные замбийские изумруды. Я запомню, что бы это ни значило.

– Подождите. Вы хотите сказать, что не видели замбийских изумрудов? – спросил он, доставая из кармана телефон. – Но разве вы не из ювелирной индустрии?

Я пожала плечами как можно более равнодушно.

– Да нет, я простой стажер.

– Мы все должны с чего-то начинать.

– Ладно, – сказала я. – Давайте считать, что я делаю первые шаги.

Я очень надеялась, что мой интернет-магазин станет для меня первым шагом, и во многих отношениях так оно и вышло. У меня самой просто не было ни времени, ни денег на изготовление собственных украшений, чтобы получать с них прибыль. Магазин стал для меня скорее хобби, но он зажег во мне надежду, благодаря ему я смогла поверить, что после того, как моя сестра Отэм закончит школу, у меня может начаться жизнь вне пределов трейлер-парка.

Декстер протянул мне свой телефон, на экране которого светилось изображение огромного изумруда.

– Он не так красив, как этот, – заметила я, возвращая телефон и кивая на кольцо в витрине.

– Или ваши глаза, – ответил он.

На мужчину с таким потрясающим лицом и фигурой женщины должны были вешаться гроздьями. Так что он делал здесь сейчас, со всеми своими разговорами о моих глазах? Конечно, он был великолепен, но меня не интересовала красота, если только она не могла резать стекло. Я должна была сосредоточиться на своей стажировке. Я приехала в Лондон отнюдь не ради командировочного романа.

– Извините, если опять покажусь вам навязчивым, – сказал он. – Но могу я узнать, что еще, кроме кольца, которое так изумительно подходит к вашим глазам, вам здесь понравилось?

– А разве тут есть что-то, что может не нравиться? Я приехала сюда из Новерсвиля, штат Орегон. И мне все здесь кажется потрясающим. А как насчет вас? – спросила я. – Есть здесь что-то, что нравится вам больше всего?

– Диадема. – Он запустил пальцы в волосы, словно пытаясь скрыть неловкость.

– Да, она великолепна, – согласилась я. – А верхний ряд выполнен просто гениально.

Он кивнул, но не стал больше распространяться на эту тему, словно у него внезапно переменилось настроение. Возможно, он подумал о диадеме и о том, как трудно было бы придумать и создать что-нибудь не менее потрясающее.

– Она устанавливает достаточно высокую планку для всех участников конкурса, – заметила я.

– Что ж, я рожден, чтобы принять этот вызов, – ответил он. Его настроение снова внезапно изменилось, и он широко улыбнулся. – Эту диадему создали мои родители.

– Я слышала об этом. Так, значит, победа в конкурсе – ваше… предназначение?

– Скорее долг.

Я ожидала от него услышать совсем не то. Я начала понимать, что под почти вызывающе сексуальной внешностью Декстера Дэниелса и его небрежно расслабленным видом скрывалась необъятная глубина. И чем дольше я находилась рядом, дыша с ним одним воздухом, тем больше мне хотелось знать о нем все.

– Любопытная точка зрения, – начала я, и тут мой взгляд упал на часы Декстера. – Боже! Я должна уже пятнадцать минут назад стоять у входа, там ждет машина.

– Позвольте мне сопроводить вас, – сказал он и, положив ладонь на мою талию сзади, мягко, но уверенно развернул меня в направлении выхода. Исходящий от него жар вновь заставил меня вздрогнуть.

Я очень надеялась, что автобус еще не уехал. У меня не было денег на такси, и я еще не разобралась в линиях метро.

– И кто тот счастливчик, кому предназначено отвезти вас домой? – спросил Декстер. – Господи, я снова говорю вам какие-то пошлости. Сам не пойму, что со мной сегодня такое.

Я рассмеялась.

– Думаете, все дело во мне? Я вас подталкиваю на пошлости? Это лучший комплимент на свете, – сказала я, когда мы подошли к выходу.

Вытянув шею, я оглядывалась во все стороны, но так и не смогла обнаружить автобус там, где он должен был нас ждать. Неужели меня просто бросили здесь? Но ведь британцы слишком хорошо воспитаны, чтобы сделать что-то подобное, разве нет?

– Я должна была встретиться здесь со своими коллегами, – убитым голосом произнесла я.

Похоже, я влипла. Я должна была получить телефон с британским номером от компании только на следующий день, а мой старенький телефон с американским номером и без международного роуминга остался в комнате, которую я сняла. В любом случае, я не собиралась обмениваться номерами телефонов со своими новыми коллегами по Sparkle. Зачем им телефон какого-то стажера?

Мне нужно было неизвестно как добраться до дома, но только после того, как я избавлюсь от Декстера. Он уже и так завладел моим вниманием настолько, что я опоздала на автобус. Одному Богу известно, что произойдет, если я позволю этому продолжиться еще хотя бы минуту.

Я протянула руку.

– Было приятно познакомиться с вами, Декстер Дэниелс. – Он в ответ лишь широко улыбнулся, сжимая мою ладонь в своей. – Однако я была бы вам очень признательна, если бы вы показали мне, в какой стороне находится станция метро, и я пойду своей дорогой. Эти замбийские глаза нуждаются в хорошем отдыхе.

Прямо к нам подкатила машина, и он открыл заднюю дверцу.

– Прошу вас, – сказал он, обращаясь ко мне и жестом приглашая сесть. – Я подвезу вас, куда вам нужно.

– Это ваша машина? – спросила я. – Мама предупреждала, чтобы я не садилась в машины к незнакомцам.

Разумеется, это было не так. Это я постоянно говорила своей сестре не садиться в машины к незнакомым мужчинам. А что до матери, то она весьма такие поступки одобряла, ведь таким образом можно было сэкономить на стоимости проезда в автобусе.

– Но ведь мы теперь друзья, не так ли? – сказал он. Глаза его лукаво блеснули. – Во всяком случае, я теперь для вас не незнакомец.

Я молча прикинула все варианты. Я могла сесть в машину к самому красивому мужчине Европы, который отвезет меня домой в целости и сохранности либо порубит на мелкие кусочки и скормит своей собаке. С другой стороны, я могла бродить по улицам весь вечер, пытаясь найти дорогу домой, и в конечном итоге все равно встретиться с маньяком-убийцей. Казалось, что шансы добраться до дому или быть убитой и в первом, и во втором случае равны.

– Можете поклясться, что вы не серийный убийца?

– Честное скаутское слово, – сказал он, подняв три пальца.

То, как блеснули его глаза при этих словах, заставило меня заподозрить, что Декстер настолько далек от бойскаутов, насколько это возможно в принципе. Но я потерялась в незнакомом большом городе, и, что бы сейчас ни решила, рисковать придется в любом случае.

Я оперлась на руку Декстера, когда он помогал мне сесть в машину. Дверь закрылась, и водитель сказал, оборачиваясь ко мне:

– Добрый вечер, мэм.

Он, наверное, подумал, что Декстер отвезет меня к себе домой. Кем бы он ни был, но уж точно не таким. Я бы не могла так ошибиться…

– Так куда ехать? – спросил Декстер, садясь на заднее сиденье рядом со мной.

Я наклонилась вперед, чтобы назвать водителю адрес, и услышала, как Декстер хмыкнул за моей спиной.

– Что не так? – спросила я.

– Ничего особенного, – сказал он таким тоном, будто только что узнал какой-то мой страшный секрет, а я об этом ни сном ни духом.

– Вы, видимо, хотели, чтобы я сказала свой адрес вам, а вы уже сообщите его водителю? Возможно, у вас имеются проблемы с желанием все контролировать, которые стоит обсудить с вашим психоаналитиком? – поддразнила я его, усмехаясь. Оставалось надеяться, что этот парень понимает шутки. – Наверное, вы удивитесь, узнав, что в Америке женщины способны самостоятельно, без мужской помощи назвать свой адрес шоферу.

– Похоже, по ту сторону Атлантики мир совсем иной, – сказал он, не в силах сдержать ответную улыбку.

Назвав водителю адрес, я откинулась на спинку мягкого кожаного сиденья.

– И как давно вы в Лондоне? – спросил он.

Я сосчитала на пальцах.

– Шесть дней. Ну, шесть с половиной, если считать разницу во времени. Я приехала в прошлую субботу утром.

– О, вот как. Вы впервые в Англии?

– Да. До этой поездки у меня даже паспорта не было.

Я вовсе не собиралась говорить ему, что вообще впервые покинула Орегон только неделю назад. Ведь это был суперуспешный, искушенный парень, который, без сомнения, объездил весь мир. Я могла побиться об заклад, что ему еще не доводилось встречать кого-то, кто никогда не выезжал за пределы своего штата, не говоря уже о том, чтобы жить в обычном трейлере.

– И как вам здесь, нравится? – спросил он.

– В основном потрясающе, хотя некоторые парни довольно навязчивы.

Он кивнул, поджав губы.

– Точно. Прилипают, как фондю.

– Честно говоря, никогда не пробовала фондю, – призналась я. – Но, как могу представить, это что-то божественное. Думаю, в ближайшие три месяца меня ждет много нового. Будем надеяться, что и фондю там тоже где-нибудь будет.

Надо сказать, что за эти несколько дней у меня уже и так произошло столько нового, сколько я и представить себе не могла. Да за один сегодняшний вечер этого нового было больше, чем пальцев на обеих руках. Я первый раз побывала в бальном зале шикарного модного отеля. Первый раз пила шампанское. Впервые своими глазами увидела вблизи самые великолепные в мире украшения стоимостью в миллионы долларов.

В первый раз меня вез домой потрясающе красивый незнакомец, который к тому же оказался одним из самых известных ювелиров в мире.

– Что ж, я рад, что это именно так. По-моему, это будет справедливо, учитывая, что моя навязчивость отвлекла вас от встречи с вашими коллегами этим вечером. Я должен загладить свою вину перед вами.

Его вины никакой не было. Но он, разумеется, и так это знал.

– Предлагаете мне свидание? – спросила я.

– Свидание с фондю, – кивнул он.

Заморосило, и я стала следить за движением капель дождя по окну машины, чтобы не выдать, как меня обрадовало его приглашение.

Большинство женщин сочли бы такое приглашение слишком шикарным, чтобы от него отказаться, но этот парень и так сбил меня с толку.

– Я не уверена, что это хорошая идея.

– Мне нравится говорить с вами о фондю, – сказал он, глядя на меня откровенно раздевающим взглядом. – И я хочу пригласить вас на ужин.

Меня не часто приглашали на свидания. А когда это случалось, мне еще реже хотелось сказать «да». Фондю-вечеринка с Декстером – это звучало великолепно, но отчего-то казалось мне неправильным. Это ничто иное, как потакание своим нескромным желаниям и глупости. Я ведь уже приехала в Лондон на стажировку своей мечты. Неужели мне этого недостаточно?

Вернувшись в Орегон, я должна быть очень осмотрительной, следить за тем, чтобы у нас хватало денег на оплату аренды нашего с сестрой трейлера, трейлера моих родителей, а также на оплату учебы Отэм, для покупки бензина и еды. Сыр на гриле был для нас обыденным блюдом, и мы вполне могли приготовить что-нибудь креативное из других продуктов питания, приобретенных со скидкой. Я провела бóльшую часть своей жизни, беспокоясь о том, чтобы свести концы с концами. Поездки в Лондон и так более чем достаточно, без всяких свиданий за ужином. Я даже не хотела подсчитывать кармические последствия совместного времяпровождения с Декстером Дэниелсом.

Тем временем машина свернула на улицу, где я теперь жила, и мой пульс начал учащаться. Мне очень не хотелось отказываться от свидания, но я не представляла себе, как могу сказать «да» в этой ситуации.

– Могу я взять время на размышление? – неуверенно спросила я.

Он усмехнулся.

– Если это вам необходимо. Дайте мне ваш номер.

– Почему бы вам не дать мне свою визитку? Я сама позвоню.

Я пока не знала, какой у меня будет номер в Великобритании, и не было смысла давать ему свой американский номер, которым я боялась пользоваться из-за дороговизны связи.

Он вытащил свою визитную карточку из внутреннего кармана. Что ж, даже если я никогда не решусь ему позвонить, у меня останется кое-что на память о том, как он приглашал меня на свидание.

Мы остановились возле моего дома, и, прежде чем я успела пожелать спокойной ночи, Декстер вышел из машины, обогнул ее сзади и открыл дверь с моей стороны.

– Спасибо, – сказала я, когда он протянул мне руку, помогая выйти из машины. – За то, что подвезли. И за приглашение.

– Я надеюсь, что вы позвоните мне. – Он поднес мою руку к губам и поцеловал.

Хотя разум твердил мне, что я никогда этого не сделаю, другая часть меня, та, которая верила, что в этой жизни возможны чудеса, тоже надеялась, что я все-таки решусь позвонить ему.

Глава 4
Декстер

Я никогда не относился к числу бизнесменов, прикованных к своему телефону. Как и мой отец, я считал, что бизнес следует вести, делая упор на личное общение, и предпочитал решать вопросы путем прямых переговоров. Но в то утро я поглядывал на экран телефона, наверное, тысячи раз.

– Ты что, ждешь какого-то звонка? – спросила Примроуз, садясь напротив меня и вытаскивая свой планшет.

– Нет. – Я сунул телефон в верхний ящик письменного стола. Может, если не держать его в руке, то я не стану на него отвлекаться.

– Как идет работа? Прошлым вечером я полюбовался нашей свадебной диадемой, что еще раз напомнило мне о нашей необходимости придерживаться самых высоких стандартов.

– Прости, я не смогла присутствовать на приеме. Как все прошло?

– Не стоит извиняться, – ответил я. – Просто ужасное мероприятие, где собрались все наши конкуренты и партнеры. Ты была права, проигнорировав тусовку.

Вообще-то мероприятие оказалось не таким ужасным, как я ожидал. Мне было очень приятно вспомнить забытые моменты прошлого и услышать вещи, которых я не знал о своих родителях – например, то, что за моей матерью охотились самые известные ювелирные дома, но она предпочла продолжать работать с отцом. Надо сказать, это придавало мне сил и уверенности. Если бы я не пошел туда прошлым вечером, так об этом и не узнал бы.

То, что я заметил имя моего брата в списке гостей и весь вечер боялся на него наткнуться, заставило меня чувствовать себя крайне неуютно. Я понятия не имел, каким образом он оказался среди приглашенных. Насколько я знал, он по-прежнему работал в одном из банков. Зачем ему понадобилось приходить на прием?

Но произошло и кое-что еще… Знакомство с Холли.

Встреча с ней стала для меня необычным опытом. Я посмотрел на верхний ящик письменного стола. Рука сама тянулась к телефону. И все же, если она позвонит в течение пяти минут, ей придется подождать. У меня все-таки совещание.

Я действительно рассчитывал, что к этому времени она обязательно позвонит. Честно говоря, я страшно злился на себя за то, что не настоял на своем и не уговорил ее дать мне свой номер телефона.

– Мы с мужем праздновали тридцатитрехлетие совместной жизни, так что я вовсе не увиливала. Слышала, ты там встретил Бена Левина?

Точно, это же тот парень, которому нравился смех моего отца.

– Да, он один из немногих людей, с которыми я побеседовал. Черт, а ты откуда знаешь?

Примроуз постучала по кончику носа.

– Ты ведь избегал общения с представителями ювелирной отрасли Лондона все эти годы, поэтому сообщаю тебе, что этот парень знает все, что происходит в этом городе.

Примроуз родилась в тот же месяц, что и моя мать. Она жила нашим общим делом так же, как и я, как и мои родители. Для нас всех это не просто работа, а призвание. Вот почему я воспринимал Примроуз как члена своей семьи. Мы с ней были одной крови.

В отличие от моего брата. Он поспешил выйти из семейного бизнеса после смерти родителей, поэтому я недоумевал, что он мог делать на корпоративном мероприятии.

– Я не заметил там ни одного человека из организационного комитета. Получается, можно было бы и вовсе не ходить туда, – заметил я.

Примроуз вздохнула.

– Неужели нам придется снова через это пройти?

– Не понимаю, почему мы не можем просто разработать дизайн украшений и их изготовить? Выбрать лучшие на свете камни, огранить их и выиграть этот конкурс, мать твою?

– Декстер, – резко одернула меня Примроуз. В ее голосе явно слышалось осуждение.

– Ох, прости. Я хотел сказать, почему мы не можем просто показать, что мы лучшие в ювелирном деле?

Примроуз могла закрывать глаза на мое сквернословие, но это выражение она категорически не принимала.

– Именно это мы и собираемся сделать, – сказала она.

– Тогда зачем нам участвовать во всех этих коктейльных вечеринках, торжественных ужинах и благотворительных акциях?

Она рассмеялась.

– Впервые в жизни тебе придется играть не по своим, а по чужим правилам. Ты пренебрегал общением с представителями отрасли на протяжении всей своей карьеры. Тем не менее тебе все-таки придется использовать свое обаяние, вступив с ними в игру, если ты действительно хочешь победить.

– Именно этого я и хочу, – ответил я. – Выиграть сражение.

Примроуз кивнула:

– Я тоже. Поэтому во время проведения конкурса ты должен пожимать руки, поддерживать светскую беседу, обмениваться любезностями со всеми этими ребятами и при этом не выглядеть так, словно все эти годы смотрел на них свысока, считая ниже своего достоинства общаться с ними.

Примроуз, как и я, прекрасно знала, что реальная причина моего стремления держаться подальше от Лондона никак не связана с моим высокомерием, как бы упорно меня в нем ни обвиняли.

Причина в моем нежелании оглядываться назад. Я предпочитал смотреть в будущее, а не в прошлое.

– Ну, хорошо. А теперь давай обсудим дизайн. Что ты можешь показать?

Примроуз вывела на экран планшета изображения серег, над которыми работала.

– Не уверена, что мне удалось добиться «морозного эффекта», чтобы серьги были похожи на снежинки и льдинки – по крайней мере, пока, – сказала она. Серьги были выполнены в форме снежинок из довольно крупных бриллиантов, сплошь покрывающих основу и создающих единый мощеный узор.

– Тем не менее мне нравится этот вариант. Мелкие камни смотрятся лучше. К тому же они не такие уж и маленькие, поэтому выглядят достаточно роскошно.

– Ты прав. Думаю, важно выбирать лучшие камни для базовых элементов украшений, – сказала Примроуз.

Нам потребовалось достаточно времени для того, чтобы отладить дизайн украшений и их производство и предлагать ювелирные изделия такого уровня качества, к которому стремилась компания Daniels & Co. Сначала Примроуз пришлось нелегко, но в последние пятнадцать лет она тоже прониклась моим видением нашего стиля.

– Именно благодаря этому подходу мы и преуспевали до сих пор.

Действительно, одной красоты для украшений недостаточно. Необходимо находить качественные камни, делать правильную огранку, и только тогда дизайн сможет заиграть. Зачастую нам приходилось менять изначальный план, чтобы как можно выгоднее продемонстрировать красоту камней. Некоторые изделия прекрасно выглядели на эскизе или даже в трехмерном изображении, но в реальности проигрывали из-за неправильной подборки камней. Именно умение разрабатывать такой дизайн украшений, чтобы подчеркивать красоту каждого камня, и обеспечивало Daniels & Co преимущества на рынке ювелирных изделий.

На первом этапе конкурса участники должны предложить свои идеи по дизайну свадебных украшений. Но только после определения трех финалистов конкурса понадобится представить реальные ювелирные изделия. На их изготовление требуются немалые средства, поэтому многие ювелиры как можно дольше откладывали этот процесс, сосредоточившись в основном на дизайне, на случай если не пройдут на следующий этап конкурса. Но мы решили сразу заняться огранкой камней и изготовлением отдельных элементов украшений. Только так можно понять, как будут выглядеть изделия еще на первом этапе. Мы станем выбирать дизайн, учитывая не то, как изделия будут выглядеть в теории, но то, как заиграют в них подобранные нами камни.

– Я также думал, не использовать ли нам изумруды, – пояснил я. – Если удастся раздобыть высококачественные изумруды из Замбии, то стоило бы попробовать.

– Ты правда так считаешь? – спросила Примроуз. – Почему тогда не использовать колумбийские?

Перед моим внутренним взором так и сияли прекрасные глаза девушки, которые я увидел прошлым вечером… как замбийские изумруды.

– Вспомни о том, чему должны быть посвящены эти украшения. Колумбийские изумруды считаются лучшими именно из-за интенсивности цвета.

– Вот именно.

– Но нам-то надо передать колорит Финляндии, ее природу.

– Совершенно верно, – ответила Примроуз, растягивая слова, что означало либо то, что она считает мою затею глупой, либо что она начинает терять терпение.

– Подумай сама… Северное сияние не отличается яркими цветами. В нем преобладают сдержанные, приглушенные цвета. Зеленовато-голубые всполохи с постоянно меняющимся узором – этакий танец света и тьмы. Нечто мистическое и неземное, что чарует и завораживает. – Я не был уверен, что на самом деле описываю – то ли красоту северного сияния, то ли свое впечатление от вчерашней встречи с загадочной, очаровательной американской девушкой. Возможно, и то, и другое, ведь когда я засыпал вчера, я видел эти волшебные глаза, такие глубокие, переливавшиеся различными оттенками зеленого. Мне безумно хотелось передать эту красоту с помощью драгоценных камней. – Тайна и волшебство. В этом вся суть северного сияния. Именно этого эффекта нам и следует попытаться достичь.

Я ни о чем другом не мог думать после того, как столкнулся с Холли накануне вечером. Уже в самом начале вечера я обратил на нее внимание и надеялся, что мне удастся с ней поговорить, но когда подошел к ней поближе и заглянул в ее удивительные глаза, то просто растворился в них. Черт, все-таки надо было взять у нее телефон.

– Ну что ж, ты понимаешь толк в этих камнях лучше, чем кто-либо другой, – сказала Примроуз. – Значит, так тому и быть.

– Надо найти хорошего поставщика. Замбийские изумруды довольно сильно различаются по оттенку, поэтому придется подбирать тщательнее.

Примроуз издала смешок.

– Разборчивость – это твое второе имя. Что-что, а выбирать ты умеешь прекрасно.

Я вовсе не испытывал угрызений совести из-за своей требовательности. Да, мне трудно угодить, но это в основном и позволило мне добиться успеха. Благодушие не всегда бывает полезным.

– Значит, поход на вчерашнее мероприятие не доставил тебе удовольствия? – спросила Примроуз, убирая планшет в чехол. – А Стэйси там понравилось?

На секунду я задумался, пытаясь вспомнить, кого она имела в виду.

– Разве я тебе не говорил? Мы со Стэйси расстались несколько месяцев назад.

– Декстер, что случилось? – Судя по ее тону, она придавала этому пустяку слишком большое значение.

– Ничего особенного. Полагаю, просто наши отношения исчерпали себя. – Я попытался вспомнить, кто из нас стал инициатором разрыва. Похоже, все-таки она.

– Исчерпали себя? Она такая милая, такая заботливая…

– Да. Она замечательная, – согласился я, поглядывая на верхний ящик письменного стола и гадая, не позвонила ли Холли. Если бы я не растерялся так вчера вечером, то сообразил хотя бы узнать ее фамилию.

– Ну, если ты признаешь, что она замечательная, почему вы в таком случае расстались?

Примроуз смотрела на меня так, словно мой разрыв со Стэйси невероятен, хотя все было так же банально, как и со всеми другими женщинами, с которыми я встречался. Они хотели, чтобы наши отношения «развивались» или «перешли на другой уровень», или вообще предлагали жить вместе. Я обычно предпочитал оставаться на ранней, ни к чему не обязывающей стадии отношений, но женщины всегда хотели большего. Я знал, что не могу им этого дать, но все же я не такой человек, чтобы продолжать их обманывать.

– Может быть, тебе уже пора, в конце концов, забыть о Бриджет? – спросила Примроуз.

Я откинулся назад в своем кресле.

– У нас с Бриджет были особенные отношения, но я сам все испортил. Вот и все. Я не смог нормально выстроить отношения с ней, почему же это должно у меня получиться с кем-то еще? – Когда я, наконец, попытался все исправить, оказалось, что Бриджет уже связала свою жизнь с кем-то, более достойным ее, чем я. Я знаю, что она вышла замуж и счастлива. По крайней мере, это можно назвать закрытием гештальта.

– Но ведь это было так давно, – вздохнула Примроуз.

– Да, но ошибку уже не исправишь. Важно то, что теперь я не собираюсь ее повторять. – Мама всегда твердила нам с братом, что не всегда все может идти гладко – это закон жизни. Важнее то, чему мы учимся на примере неудач.

– Получается, ты избавлялся от этих женщин, как только они начинали требовать от тебя большего, вместо того чтобы пытаться выстраивать с ними отношения.

Я не желал обсуждать свою личную жизнь с Примроуз. Она действительно хотела, чтобы я просто женился, и неважно на ком. Ей нравились абсолютно все девушки, с которыми я ее знакомил. И я ее понимал. Она действительно хотела, чтобы я был счастлив. Но я не из тех мужчин, кто жаждет жениться и завести семью. Бриджет была единственной женщиной, насчет которой у меня появлялись подобные мысли. И если уж у меня с ней ничего не получилось, значит, я неспособен дать никакой другой женщине то, чего она ждала от меня.

– Думаю, твоя идея насчет серег довольно удачная. Мне просто не терпится увидеть их готовыми. Однако давай подготовим и другие варианты на тот случай, если жюри будет чересчур придираться. Как думаешь, когда вы с Франком сможете продемонстрировать что-то готовое?

Примроуз выразительно вздохнула и встала с кресла, поняв, что я не желаю продолжать разговор о личной жизни. Я ясно дал ей понять, что нам с ней не стоит обсуждать мои отношения с женщинами.

– К концу следующей недели.

– Я хотел бы получить от вас наброски диадемы с замбийскими камнями вместо колумбийских. Это возможно?

– Конечно. Я могу изменить с учетом твоих пожеланий те три варианта, которые мы сейчас разрабатываем, – произнесла она, открывая дверь.

Я выждал три секунды после ее ухода, рывком открыл верхний ящик письменного стола и вытащил телефон.

Ничего. Она так до сих пор и не позвонила. Черт возьми, я веду себя как озабоченный подросток. А что, собственно, такого? Можно считать, мы просто прервали отношения, как это получалось со всеми женщинами, с которыми я встречался после Бриджет. Может, не стоило даже давать Холли мою визитную карточку? Лучше предаваться фантазиям о том, как все между нами могло бы сложиться восхитительно, чем разочаровывать ее, как и всех ее предшественниц.

Впрочем, зачем обманывать себя? Я не находил себе места, мечтая о новой встрече с этой девушкой.

Я принялся просматривать сообщения. Ничего.

Может, посещение мероприятий в рамках конкурса предназначалось не только для того, чтобы я показал представителям отрасли, что открыт к сотрудничеству? А вдруг я снова наткнусь на Холли и на этот раз сумею убедить эту американку, впервые приехавшую в Лондон, пойти в ресторан, чтобы отведать фондю? Следующим мероприятием должен стать благотворительный обед на следующей неделе, и, наверное, впервые в жизни меня не пугала перспектива светской тусовки, и я даже предвкушал возможность отведать хорошего вина.