В другом месте Уриил поместил изображение святой Софии с её дочерьми: Верой, Надеждой и Любовью. Все три были в бордовых скромных одеяниях, с распятиями в руках и нимбами, украшенными цветами из горнего мира.
Но главное, что было в этом храме, его красота и духовность, его бриллиант, Архангел изобразил на куполе: с Евангелие в руках над прекрасными садами воспарил Господь наш Христос, а рядом летали золотые голуби с розами в клювах! Если сравнивать это достижение с вершиной, то эта вершина намного выше Эвереста, а если с ювелирным украшением, то это лавровый венок из чистого золота с коралловыми цветами и бриллиантами вместо росы.
Ангелы, молча, поблагодарили Бога, установили места для свечей, подвесили изящные фарфоровые лампадки и вышли на улицу: нужно было ещё украсить ель свечами, конфетами и звёздами, которые Ангелы принесли с небосвода, сделать небольшую пещеру с яслями. Пещера получилась очень уютная благодаря свечам и изображениям трубящих ангелов, праведного Иосифа, Святого Младенца и юной Девы Марии, которая, хоть была очень скромно одета, затмевала красотою всех, потому что истинная красота в душе.
Наконец, под утро Архангелы осветили храм в честь Святой Троицы и зазвонили в колокол, а благоговеющие до воздушных слёз радости люди шли в церковь.
Я надеюсь, что от этой истории, которая, может, была, а, может, и нет, вам тоже станет радостнее на душе.
Рождественская ярмарка
…Было это вечером под Новый год или Рождество Христово, совсем недавно. Вечер был просто чудесный: лёгкий морозец бодрил. А далёкие и прекрасные звёздочки на ультрамариновом безоблачном небе и, вращающиеся по кругу, снежные хлопья настраивали на зимние праздники. Я пришла на Рождественскую ярмарку, где играла весёлая музыка, продавали имбирные пряники, ёлочные украшения, сусальных Ангелочков и другие чудеса. Красочная ёлка с шарами всех цветов радуги и атмосфера праздников привлекла сюда многих. Порадовавшись и купив всё для весёлого праздника, мы с мамой шли на выход, когда увидели очень грустного человека, бедно одетого мужчину.
– Скажите, у вас что-то случилось? – спросила я.
– У меня дочь маленькая в больнице, а я даже не могу порадовать её подарком… – печально пробормотал мужчина.
Наш разговор услышали все гости, мы всей ярмаркой сбросились по десять рублей, а мужчина покупал подарок и плакал:
– Спасибо, Боже, мир не без добрых людей!
Праздник для Анны
… Утром седьмого января, когда на небосводе красиво сливались цвета искрящегося белого снега, фиолетовой ночи и клюквенной зари, семья Анны Вечеровой, девушки пятнадцати лет, проснулась в приподнятом настроении: и Анна, и её родители, и младшие брат и сестра девушки готовились встретить Рождество Христово. После короткой, но искренней и чистой утренней молитвы, вся семья прихорошилась. Анна, у которой были светло-серые глаза и длинные каштановые волосы, выбрала длинное платье из золотого атласа и белые туфельки с жемчужинами, так дополнявшего её внешность девушки и её образ Вифлеемской звезды. Приведя себя в порядок, вся семья Вечеровых решила разговеться в гостиной, которую украшала большая сосна, украшенная шарами, золотой Вифлеемской звездой, и конфетами в пёстрых обёртках, которые любили младшие дети. Приятный запах хвои дал всем Рождественское настроение, и к этой семейной идиллии присоединились сестра главы семейства и две подруги Анны. Дети стали показывать номера: сестрёнка и братик Анны ставили сценку про пиратов, а сама Анна читала стихотворение про звезду.
Всем было ужасно празднично, особенно после вручения подарков, дорогих не по денежной цене, но для сердца, друг другу: тряпочных Ангелов, детских красочных изданий Библии.
– Странно, – вдруг заметила с грустинкой мама Анны, – моя сестра Любовь, крёстная мать моих детей не пришла поздравить меня и крестников…
Все вздохнули печально от этого, но направились в церковь без неё. Все стояли на литургии, вознося молитвы душой выше колокольни, а, когда благодатный колокольный звон сообщил, что служба кончилась, все спешили положить конфеты в пещеру с трогательными изваяниями Богородицы, Господа Иисуса Христа, старца Иосифа и поклонившихся Господу пастухов и волхвов.
– Всё это чудесно, волшебно, благодатно, не правда ли, мама? —воскликнула чарующе нежно Анна.
Мама Анны вдруг серьёзно опечалилась, подумала и задала свой вопрос на вопрос дочери:
– А ты подошла к батюшке за благословением на поездку и операцию?
Девочка заплакала: да, во всём торжестве я умолчала, что Анна через два дня улетает в Германию, где ей врачи будут сделать операцию. Анна какое-то время должна будет лежать в больнице, одна в чужой стране, не видя родных и друзей, если, вообще выживет.
Анна собралась силами и получила благословение у батюшки, но по дороге домой опять заплакала.
Вдруг в дверь дома постучали.
– Это – твоя крёстная Любовь! – сообщила радостно мама Анне.
Любовь, мудрая женщина, поздравив всех с праздником и вручив подарки младшим крестникам, подошла к Анне.
– Милая моя девочка, я понимаю, как тебе тяжело, но я буду молиться, чтобы трудности кончились и ты вернулась здоровой, а пока о доме пусть тебе напоминает это уютное домашнее платье, носи его в больничной палате…
– Спасибо, крёстная… – сказала Анна и распаковала свёрток, от которого пахло уютом.
Внутри свёртка оказалось плюшевое оранжевое домашнее платье с кошачьей мосечкой. От этой вещи действительно, как от материнской ласки, Анне становилось лучше, вдобавок, Анна давно говорила, что хочет что-то из уютной домашней одежды.
– Спасибо, крёстная, – с тихой минорной радостью изрекла Анечка, – Теперь я поняла, что и вы, и мои родные, и Бог, любят и помнят меня, а значит, всё будет замечательно!
Подарок Ангела
… В воцерклённой семье Ирисовых случилась беда: заболела Мария, милая девятилетняя девочка с золотыми кудрями и зелёными большими глазами…
Это милое трогательное похудевшее создание увядало на глазах…
– Доченька, может, купить тебе куклу? Самую красивую! – предлагал папа Марии.
– Доченька, хорошая моя, может, ты хочешь платье нарядное? – спрашивала мама.
Мария лежала в шёлковой кроватке и не реагировала, только открывала и закрывала свои большие зелёные глаза…
Отец Марии пригласил врача. Толстый важный врач долго осматривал девочку, а потом развёл руками со словами:
– Не знаю, чем она болеет, не могу помочь!
Тогда родители Марии стали молиться:
– Господи, услышь наши молитвы, вылечи Машеньку, ведь она – такой любимый и любящий славный ребёнок! Нам больно видеть, как она угасает и теряет интерес к жизни! Помоги ей, пожалуйста…
В далёком невидимом человеческому глазу Раю эту молитву слушали Архангелы Михаил, Гавриил, Рафаил и Уриил…
Красив был Рай, кругом росли деревья и разнообразные диковинные цветы, приятно пели пёстрые птицы, только Архангелы слушали молитву отчаявшихся родителей и плакали.
Вдруг Уриил предложил:
– Давайте поднимем Маше настроение! Пусть каждый Архангел и Ангел возьмёт своё перо и напишет что-нибудь доброе для маленькой Марии, а потом положим в красивую коробочку перья и отправим с Ангелом…
Архангелы так обрадовались, что даже обняли Уриила и принялись скорее за работу. Все Ангелы присоединись к этой затее, а Господь им незримо помогал.
«Не печалься, Господь тебя не оставит! Ты – лучшая девочка на планете! Ты – самая красивая и добрая девочка, прямо, как Ангел, и все тебя любят ! Не грусти, солнышко обязательно взойдёт! Ты – талант и маленькая звёздочка!»– такие слова написали Архангелы на перьях, уложили послания в корзинку из самых красивых райских цветов, которые приятно пахли.
– Теперь осталось выбрать Ангела, которого мы пошлём к Машеньке! – сказал озадаченно Уриил.
– Да, задача не из простых, это должен быть самый ласковый и добрый Ангел! – протянул Гавриил.
Архангелы решили устроить кастинг среди Ангелов, и уже изрядно устали, ворча:
– Кажется, затея с кастингом была самая неудачная! Кто её придумал?!
Вдруг Гавриил удалился, а прилетел с маленьким Ангелочком и изрёк:
– Этот Ангел сделал сегодня доброе дело: держал полчаса машину, чтобы та не задавила котёнка. Я предлагаю послать его…
– Отличная идея! – поддержали все небожители.
Скоро Ангел присел на окно Машеньки, поставил корзинку и превратился в игрушечного Ангела.
Девочка отрыла глазки, удивилась, присела, понюхала цветы, удивлённо подумав: «Цветочная корзина среди зимы? Откуда?», стала читать послания Ангелов, и смех счастья раздался из комнаты! Родители скорее побежали к дочери, а Машенька прижимала Ангела и корзинку, со счастливыми глазами прыгала по постели с криками:
– Матушка, батюшка, спасибо за игрушку, цветы и добрые слова!
Скоро Машенька выздоровела.
А родители благодарили Бога и не понимали, как это произошло.
Леди Ангелов
…Действие этой истории любви разворачивались в 1805 году, в эпоху ампирной моды, балов, литературных и музыкальных салонов. В этой истории есть рассуждения о страсти и любви, гордыни и чести, но главное в ней чарующее божественное чувство целомудренной любви и таинства брака, а так же урок, что нельзя судить о человеке по первому впечатлению.
Лето было в самом разгаре, когда князь Борис Максимович Артемьев, молодой, богатый, образованный и набожный человек двадцати пяти лет, ехал в карете с невестой, Лизой Урусовой. Сударь этот имел светло-карие глаза и красиво постриженные русые волосы, одежда его была в тёмно-коричневых тонах, в остальном он был совершенно недостопримечательной внешности.
Спутнице его же было восемнадцать лет, она имела каштановые кудри, собранные розовой лентой под цвет милого платья. Глаза её были не большие, а в остальном она была очень милой барышней.
– Лиза, вы духовно готовитесь к нашему венчанию? Какие книги о браке вы читаете? Вы читали «Домострой»? – обеспокоенно задал важные вопросы Борис Артемьев, но невеста его, Лиза, развела руками и ответила:
– Что за глупости, право, «Домострой» читать! Я платье себе выбираю!
Расстроенный ответом Борис ничего не ответил, молчание затянулось, когда Лиза попросила остановить карету, добавив:
– Борис, давай я познакомлю тебя с подругой и её сестрой, графинями Дмитровыми! Младшая, Наталья Глебовна, премилое создание, а её старшая сестра, Светлана Глебовна, ужасная ханжа и гордячка!
Борис и Лиза вышли из кареты, и подошли к двум барышням. Одна, совсем юная девушка лет шестнадцати, была в платье томатного цвета с изящной блондинистой прической с синей лентой. На лице её сияла приветливая улыбка, а в руках вертелся прекрасный, как белый мотылёк, кружевной зонтик от солнца.
– Познакомьтесь, князь Артемьев, это моя подруга Наталья Дмитрова… – начала разговор Лиза…
Тут подошла другая девушка, лет двадцати трёх. Наряд её был пригож: карамельное платье, со вкусом отделанное золотой тесьмой, дополнялось такими же туфельками, белыми перчатками и шляпой с персиковой розой. Прекраснее, таинственнее, чудеснее наряда была сама девушка: осанка её была строга, длинные светлые локоны были уложены в причёску и спускались по плечам, давая лучам солнца блестеть на них, черты были правильны и нежны. Но самым зачаровывающим в девушке были лазурные большие глаза.
–… А это старшая сестра Натальи, Светлана, за красоту её называют леди Ангелов… – закончила Лиза, и обратилась к подругам – Как вам мой жених?
– Слишком прост для тебя! – после долгого молчания высказалась Светлана.
С обидой Борис подумал, что Лиза права: Светлана слишком красива и горда, и гневно ответил:
– Я слишком прост для той, что именуется без скромности леди Ангелов! Вы – гордячка!
Тут распрекрасные очи девушки наполнились слезами, она по-детски беззащитно всхлипнула и убежала грациозно.
Борису стало очень жалко её и стыдно за свой поступок, он обратился к Наталье:
– Я приношу извинения за дерзкие слова перед вами и вашей сестрой…
– Ничего страшного, она не горда, просто прямодушна, она простит вас, а в знак нашего почтения, я приглашаю вас на бал, где познакомлю вас с моим женихом, и будущим суженым моей сестры… – ответила Наталья дружелюбно.
– Мы с Лизой принимаем ваше приглашение с удовольствием! – закончил разговор Борис.
В назначенный день Лиза Урусова и князь Борис были на балу у графов Дмитровых.
Все гости были роскошно одеты, замужние дамы блистали бриллиантами, кругом сияли свечи, блистая светом на золотых подсвечниках и рамах картин, оркестр играл весёлую мазурку, мамы незамужних леди шушукались в стороне, остальные танцевали. Но прекраснее всех кружилась в танце Светлана: золотые кудри её, украшенные оранжевыми розами и жемчугом, женственно развевались в танце, лазурные очи сияли, платье цвета белого шоколада блистало золотой вышивкой.
«Воистину она – леди Ангелов, но слишком горда и избалована…» – подумал Борис.
Сперва к гостям вышла Наталья и представила всем своего жениха: бравого гусара Валентина Филипповича Щегловитова, который был ужасно пёстро и щёгольски одет, и имел красивые усы.
«Мне б такую внешность…» – с белой завистью подумал Борис Артемьев.
Вдруг музыка резко прервалась, неприятно скрипнули двери, и на пороге появился некрасивый пожилой человек, тоже очень богато одетый, только трость и часы его стоили баснословных сумм денег.
Что тут случилось с нашей леди Ангелов! Она поникла, нервно поправила роскошную причёску, и с ангельской кротостью и покорностью на лице, сделала реверанс перед этим стариком.
– Это приехал жених Светланы, старший брат Валентина Филипповича, Гордон Филиппович Щегловитов… – пояснила жениху ситуацию Лиза, но у Бориса возникли сразу роем вопросы.
Почему красавица должна выходить замуж за старика? Почему при нём, она так кротка? Какая же она настоящая? И какой из себя человек этот Гордон Филиппович?
Вдруг Светлана и Гордон вышли на террасу. Борис из любопытства стал возле белой ажурной двери и, из всех сил прислушиваясь, услышал такой разговор…
– Светлана, вы понимаете, что после нашей свадьбы никаких балов не будет в нашем доме! – крикнул грубо Гордон.
– Извините, я просто хотела провести время с друзьями… – скромно и с достоинством ответила Светлана.
– И ноги твоих друзей в нашем доме тоже не будет! Будут лишь мои дети от первого брака! Я так хочу…
– Но, извините, я во-первых, ещё в доме родителей своих, во-вторых, не вижу в танцах и общении греха, в-третьих, в нашем браке я думаю родится… – начала кротко, чистым, как ручей, напевным голосом перечислять аргументы в свою пользу Светлана, и Борис болел за неё всей душой, но Гордон, резко и невоспитанно толкнув девушку, жёстко прервал её:
– Мне хватило детей от первого брака! И, вообще, привыкай к покорности, прекрасная леди Ангелов!
Борис ахнул от такой жестокости Гордона и стойкости Светланы, князь уже хотел вступиться за беззащитную девушку, но Светлана сама пригрозила Гордону:
– А что, если после такой грубости я откажусь от брака с вами?! Сестра моя опозорена, но я-то невинна, и могла бы любить и быть любимой и уважать мужа и меть уважение от него, а, значит, и счастье в семье!
Гордон вскипел, но ответил угрозой:
– Пожалейте сестру, о её бесчестии тогда узнает вся аристократия!
После этого Гордон ушёл солдатскими шагами по террасе через персиковую залу из дворца, а Светлана заплакала, заплакала так горестно и нежно, будто плачет девочка или сорванный цветочек.
И таким чистым, милым и беззащитным Ангелом казалась Светлана Борису в этом момент, что он бросился её утешать, утешал долго самыми искренними словами соболезнования, говоря:
– Поверьте, он одумается и будет любить вас, ведь вы самое благородное, прекрасное, чудесное создание! Вы – леди Ангелов, вас не возможно не любить…
Наконец, Борис, успокоив девушку, серьёзно спросил:
– А теперь, Светлана Глебовна, я попрошу объяснить мне, почему вы должны выходить замуж за этого жестокого старика, ведь вы могли бы составить партию кому угодно, только сегодня на балу вам объяснились в любви пять таких богатых и родовитых джентльменов?
– Хорошо, я вам объясню, только давайте возьмём карету и поедем в церковь, я хочу утешить душу святым светом молитвы… – так же серьёзно ответила Светлана.
… Скоро карета дрожала, проделывая быстрый путь по камушкам, а Светлана рассказывала:
– Дело в том, что моя сестра Наталья по легкомысленности вступила в преступную связь с Валентином, а Валентин и Гордон – братья. О случившемся знали только мы четверо, и за молчание Гордона о позоре моей сестры и за то, что Валентин покроет позор моей сестры, женившись на ней, я должна буду стать супругой Гордона Филипповича. Не знаю, зачем я вам это раскрываю, но вы, как я сегодня поняла, чуткий, умный и милосердный человек. Вы не опозорите нас. И я извиняюсь за слова, о том, что вы слишком просты. Сейчас я поняла, что лучше галантности и внешней красоты ваши доброта, умение сочувствовать, а истинный джентльмен, должен быть, как вы: вежливым и надёжным…
Борис задумался и тихо ответил:
– Спасибо за похвалу, извинения были лишними: по своей религиозности я пытаюсь быть простым человеком и иметь лёгкое сердце. Я не только не опозорю вашу семью, но и попытаюсь вам помочь…
Тут они приехали в церковь, и лицо Светланы, образно говоря, озарилось горним свечением молитвы. С каким благоговением и слезами чистоты перекрестилась и вошла в храм Светлана! Борис залюбовался, а потом сам вошёл в храм.
– Вы веруете? – спросила Светлана.
– Верую…
– Какое счастье, что я нашла друга-единомышленника! Будет с кем поговорить изредка… – воскликнула радостно Светлана, а потом оба принялись усердно молиться, слёзы капали у них от раскаяния и тихой грусти, но ласковые мысли о друг друге изредка проскальзывали, как лебеди на пруду, и радовали Светлану и Бориса. Теперь они любили не только Бога и себя: невинной и юной, как подснежник, любовью, они любили друг друга.
Прошло какое-то время, которое Борис и Светлана провели в мыслях друг о друге и дружеской переписке: у них оказалось много общего: и православие, и мечтания, и любимые книги. Они в письмах, которые были украшены стихами, библейским цитатами о чистой любви, портретами друг друга, изображением голубей, лебедей, роз и ангелов, ворковали, как голуби, но признаться друг другу в любви они не смели, не смели признаться себе, и не надеялись на ответное чувство.
Лето улетело синим голубем, но ранней осенью, когда солнце прощально играет лучом на желтовато-коричневой листве, тоже легко дышится, и Борис Артемьев пригласил Светлану на конную прогулку. Она была очень мила в платье из шоколадного атласа и в горностаевой накидке.
Воздух был необыкновенно свеж, белые лошади, постукивая копытами, бежали рысью – всё располагало к длительной беседе. Поговорив о Шекспире, его пьесах и сонетах, посмеявшись над комедиями Мольера, поговорив о жизни и трудах святых отцов православной церкви, голубки замолкли. Потом решили пройтись пешком.
– Знаете, – вдруг промолвила Светлана, – Борис Максимович, вы писали, что любите читать стихи Пушкина, прочтите мне одно, про любовь…
И тут Борис встал на одно колено перед Светланой и начал читать стихотворение Александра Пушкина «Я вас любил…» с такой нежностью, грустью несбывшейся надежды и, главное, любовью, обращённой на Светлану, что девушка поняла: он любит её, но попросила закончить:
– Извините, что прерываю, но вы слишком эмоционально читаете, мне вас жалко…
– А мне вас жалко, что ваш муж не будет любить вас, как я люблю! Искренно! Ласково! С уважением к вам! – воскликнул опечаленный и растерянный Борис.
Дальше переписка оставалась прежней: те же голуби и розы по краям, те же милые комплименты и анекдоты…
Но зимой им была суждена ещё одна встреча: Борис узнал, что в честь рождества Христова после поста у Дмитровых будет бал-маскарад, где все должны быть в русском костюме времён крещения Руси.
Долго готовился Борис, мечтая хоть увидеться со Светланою, светочем его жизни: учил танец того времени шил костюм из парчовой рубахи, порток, сапог, шапки с лисьим мехом и вышитого лебедями синего корзно.
Когда он появился таким на бал, все были в восторге, он очень хорошо смотрелся со Светланою, которая была в золотом венце с коралловыми розами, косой с жемчугом и парчовом наряде княжны с золотым распятием. Они прекрасно смотрелись вместе, все любовались ими, а потом гости устроили катания на тройке белых коней. Солнце счастья согревало в этот момент Светлану и Бориса, которые сидели, прижавшись к друг другу, накинув на плечи он – рысью, а она – песцовую с лисьей оторочкой шубы.
А на Пасху влюблённые договорились вместе украшать снедь, вместе пойти на ночную службу, а утром разговеться и поделиться снедью с бедными. Красить куриные яйца в свекольном соке было весело, а разрисовывать красками и весело, и интересно вдвойне, и беседа лилась родничком. А на ночной службе Светлана даже расплакалась, и утешил её только салют.
– А от чего вы заплакали, Светлана Глебовна? – удивился Борис.
– Я плачу от того, что мы не можем обвенчаться, и должны будем когда-то прекратить общение. Ах, если бы мы могли сочетаться законным пред Богом Христом браком, и быть такими счастливыми всегда! – объяснила свои эмоции Светлана.
Уже год дружили Светлана и Борис, но в любви признаться ни себе, ни людям не смели. Он ходил за ней по пятам, подкладывал милые записочки и её любимые цветы: белые розы, а раз он приехал на бал к своей невесте Лизе и увидел там Светлану во всей красе с пером павлина в причёске и с веером из павлиньих перьев. У Лизы и Светланы шла оживлённая беседа, но Борис долго любовался Светланой, только потом подошёл к девушкам.
– Мы хотим поставить древнегреческую пьесу «Елена Троянская и Парис» – начала щебетать Лиза – Пока единственная претендентка на роль Елены – Светлана Глебовна, а вот на роль Париса я предлагаю вас, князь…
Несмотря на возмущения, всем идея эта понравилась, подготовка завертелась колесом, и скоро Светлана в золотом лавровом венке с розами и белом платье с золотой шалью стояла на сцене вместе с Борисом, который был в золотых доспехах и тоге.
Пьеса, написанная на основе сюжета произведений Гомера, шла своим чередом, когда настал кульминационный момент, и Парис с Еленой должны были признаться в любви. И Светлана, и Борис немного замялись и дрогнули: как же не выдать окружающим, что они любят друг друга не только на сцене?
Заминка растянулась, как пластилин, все насторожились, и вдруг Борис изрёк:
– Тебя, златокудрая Светлана, люблю я больше жизни! Ты – свет очей моих, моя отрада и судьба, дороже ты мне молвы, и славы, и злата. Прекрасна ты и мыслей и красотой, и юностью, и мудростью – всем ты мне отрадна! Так будь звездой жизни моей, а не ускользающей тенью, стань женой моей, и раздели счастье любви великой и вечной моей!
Все ахнули от удивления: да, Борис произнёс монолог Париса, как предполагала постановка, но замена имени смутила всех, все ждали ответа Светланы: к кому она обратит свой монолог: к Парису, или Борису?
– Борис, мой рыцарь благородный, герой отважный, заботливый и нежный, люблю тебя… – дрожащим голосом произнесла Светлана и убежала со сцены, не докончив пьесы.
Лиза Урусова с гневным видом попросила Бориса говорить с ней в дальней гостиной, где было мало людей. Князь Артемьев чувствовал себя виноватым перед ней, но разговора избегать не стал.
– Я знала, что вы любите графиню Дмитрову, знала! Все знали это, потому что вы ходили за ней по пятам! Ваше чувство было невозможно не заметить! Но так явно опозорить меня! Я этого не потерплю! Я отказываюсь быть вашей невестой, я вычёркиваю вас из своего сердца и выхожу замуж за ненавистного вам учителя танцев, который давно добивается моего расположения! – эмоционально выразила свою обиду Лиза и нервно поправила ленту.