– Да, мне много рассказывали о вас, но я хочу знать ещё больше. Я открыл для себя истинного Господа Иисуса Христа недавно, но очень люблю его, благодарен ему и хочу служить ему, так же, как вы. Ну, пожалуйста, вас же всегда было двенадцать, возьмите двенадцатым меня!
– Ну, что ж, расскажи о себе: как тебя зовут, чем ты жил до крещения и как пришёл к вере? – попросил старик.
Тут Павел испытал замешательство: рассказать правду? Не примут, прогонят с позором. Солгать? Так не поступают христиане, а уж тем более апостолы…
Павел подумал и решил рассказать всё честно:
– Меня зовут Павел, но недавно меня звали Савл, я всегда хотел служить Господу, но так как я вырос в фарисейской семье, я не знал ничего о христианстве и служил, как умел, был в услужении у Каифы. Иисус сам направил меня на путь истинный: он явился мне в пути во время песчаной бури и спросил, почему я его гоню. Видение было настолько ярким, что я ослеп, а когда принял крещение, зрение вернулось ко мне…
– Да это же он был на суде в тот день, когда казнили Стефана! Фарисей! Предатель! Шпион! Ещё в апостолах такого не хватало! Второго Иуду пригреем! – стал кричать один из апостолов.
–Правильно! Правильно! Не принимать! Гнать! – стали кричать наперебой апостолы, атмосфера накалилась.
«Они прогонят меня, и будут правы: хоть я и изменился в корне, но я ещё не заслужил такой чести, как стать апостолом…» – с горечью подумал Павел, и солёные слёзы выступили на глаза, душа заболела.
– Тихо! – вдруг закричал седой старик и стукнул кулаком по столу – Будьте достойны своего звания апостолов! С высоты своего опыта я вижу, что Павел не шпион и не предатель, я возьму его в апостолы под свою опёку!
Все замолчали, обстановка разрядилась, сердце Павла обрадовалось, старик подошёл к Павлу и торжественно произнёс:
– Всё, Павел, отныне ты – апостол!
Павел так обрадовался до глубины души, что обнял старика. После все апостолы пожали Павлу руку, и вид их был очень даже дружелюбен.
– Что ж, Пётр не делает глупостей, раз он принял тебя, значит, ты достоин этого… – сказал один из апостолов.
– А вас зовут Пётр? – обратился Павел к седому старику.
– Да, Павел, я буду всему тебя учить, пойдём за мной… – ответил апостол Пётр.
Пётр привёл Павла к месту, где росли росточек и огромное персиковое дерево.
– Посмотри, Павел, на росток. Это просто маленький росточек, но если его правильно растить, он может вырасти и дать плоды, как персиковое дерево, что рядом. Так и ты: я тебя буду учить, а твои проповеди станут плодами этого учения… – сказал Пётр и улыбнулся.
С этого дня Павел узнал многое: что Бог един во святой Троице, как жил и о чём проповедовал Иисус, что главные заветы его: «Люби господа своего и ближнего, как самого себя».
– Иисус был удивительный человек, – рассказывал Павлу Пётр, – Он умел прощать, даже врагов, он мог найти слова, которые пробудят покаяние в душе последнего грешника, никогда не сказал и не сделал ничего необдуманного. Все говорят, что Он мог творить чудеса, а считаю, что Он сам – чудо…
Так за два года Павел усвоил все уроки Петра. Днём Павел учился быть апостолом, вечером выполнял свои обязанности, как часть христианской общины: делал палатки. И вот настал этот день, когда Пётр и Павел должны были отправиться на проповедь в Иерусалим. Этот день был необычный: бывшему Савлу, нынешнему Павлу исполнялось двадцать лет. Павел совсем забыл об этой дате, а вот Пётр – нет: он испёк пирог с ягодами и позвал всех апостолов. Павел сидел во главе стола, красивый, хоть и просто одетый, главу его украшал веночек из цветов, а лик – сияющая улыбка. Павел выслушивал поздравления и поправлял длинные тёмно-русые волосы: никогда он не был так счастлив.
Пётр прослезился взял Павла за руку и сказал:
– Мой мальчик, ты стал взрослым, теперь ты понимаешь что счастье не в злате и знатности, а…
– … В вере, служении Господу, мире в душе и благополучии ближних… – дополнил Павел.
– Всего этого я тебе и желаю, Павел! – с улыбкой дополнил Пётр.
А вечером они попрощались с другими апостолами, и все апостолы разделились по двое и разошлись в разные точки мира.
Пётр и Павел двигались в сторону Иерусалима, была тёмна ночь, а идти надо было по выступу в горе. Вдруг Пётр почувствовал, что падает, паника охватила его, он закричал…
– … Не бойся! Я держу тебя! – послышался голос Павла.
Пётр ухватился за друга, и Павел, делая тяжело шаг за шагом, постанывая и кряхтя, вытащил Петра.
– Спасибо… – сказал тихо Пётр, ему было как-то неудобно.
– Не за что, христиане должны друг другу помогать… – без тени гордости ответил Павел.
Под утро Пётр и Павел пришли в Иерусалим. Посмотреть на гостей собрались все жители города. Первым выступал Пётр, и речи его были мудры, но вот Пётр сказал:
– А теперь вам о нашей вере расскажет Павел, который стал христианином два года назад!
Несмотря на дрожь в руках и голосе, Павел вышел вперёд и прочитал с листа послание к жителям Иерусалима и всем иудеям, где рассказывал о том, как пришёл к вере, и разъяснял именно те места православного учения, которые были непонятны именно жителям Израиля. Речь его была и мудра, и проста, как всё гениальное, одновременно. В конце он дал наставления от лица всех апостолов и прикрепил лист, с которого читал, на столб, сказав:
– Пусть это послание вдохновляет тех, кто захочет принять крещение!
Все были в восторге, желающих креститься было море, нет! Целый океан! Пётр не успевал проводить таинство крещение. Пётр улыбался и искренне радовался за друга, казалось солнце светило ярче.
– Ах, Пётр! Я такой счастливый! – обнял друга Павел.
– Поздравляю, мой мальчик! Ты сделал сегодня столько хорошего! Ты справился! Ты – молодец, умница, хотя было видно, что ты волнуешся… – сказал, пожав руку Павлу Пётр.
Вдруг Пётр увидел в толпе Каифу с его слугами (а Петр, будучи учеником Христа, помнил Каифу, как врага Христа и христиан), лицо его вытянулось…
– А теперь что? – спросил наивно Павел.
– Делаем ноги, и как можно скорее! – закричал Пётр, схватил Павла за руку и помчался с такой скоростью, что Павел еле успевал за старшим другом.
Пётр и Павел заскочили в дом одного христианина, спрятались за штору, и только тогда Павел шёпотом спросил:
– А от кого мы прячемся?
– От Каифы. Я видел его в толпе… – тихо ответил Пётр.
– Ой, он охотится за мной! А ты что натворил? – хором вдруг сказали два апостола.
– Тише вы! Каифа идёт! – шепнул христианин, у которого они укрылись.
Каифа зашёл в комнату, Пётр и Павел отчётливо услышали скрип двери и голос:
– Старик, ты не видел проповедников Петра и Павла?
– Нет, что вы! – стал уверять христианин, скрывавший Петра и Павла.
Каифа стал топать по комнатам, заглядывать под кровати, под столы, в корзины. В этот момент у Павла дрожали руки.
– Всё равно я найду Павла и отомщу ему за его обман! Он ещё поплачет! – грубо крикнул Каифа и хлопнул дверью.
– Как бы ни так! Обойдёшься, вредина! – ответил Павел.
– Ну, ты, Павел, как дитя! Апостол уже два года, пора бы стать серьёзней! – отчитал Павла Пётр, они сели и стали думать, как спастись: весь город был наполнен людьми Каифы.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Послышался женский голос:
– Это я, христианка…
Дверь скрипнула, хозяин дома отодвинул штору, за которой сидели Пётр и Павел со словами:
– Вот, проповеднички у меня спрятались от Каифы, а то худо им бы было: Каифа злой, жестокий человек…
– Вот, я принесла великим проповедникам еды: сыра и фруктов, корзину можете оставить себе: мой муж плетёт корзины… – сказала женщина и поставила на пол корзину.
Пётр загрустил, с горечью сказав:
– Вот, попались, как теперь из города уйти? Я-то пожил, а Павел…
А Павел посмотрел на корзину и улыбнулся: ему в голову пришла отличная идея, он тут же спросил у женщины:
– Добрая христианка, скажи, твой муж мог бы сплести две корзины такой же формы, только такого большого размера, чтобы каждая корзина могла вместить человека?
– Конечно, это займёт полдня, но зачем? Разве вы можете пройти через ворота, накрывшись корзинами? – удивилась женщина.
– Нет, мы сядем в корзины, а вы спустите корзины со стены города! – объяснил свой план Павел.
Все обрадовались, женщина побежала за корзинами к мужу, а Пётр и Павел снова спрятались за шторку.
Вдруг Павел принял серьёзный вид, открыл шторку и направился к выходу.
– Ты куда это?! – спросив, схватил за руку Павла Пётр.
– Хочу сказать Каифе, что он достоин презрения, но я прощаю и не презираю его! – ответил Павел.
– Ты точно ещё сущий ребёнок! Ты отдаёшь себе отчёт, что ты – христианин, если ты попадёшься Каифе, с тобой будет то же самое, что и со Стефаном?! – поразился Пётр.
– Я не боюсь! Если придётся, я жизнь за Христа отдам! – воскликнул Павел и попытался уйти.
– Ради Христа прошу, не рискуй жизнью напрасно, не ходи, дождись корзин! – уговорил Павла Пётр.
Ночью всё было готово, Петра и Павла усадили в корзины. Вдруг появился Каифа.
– Что у вас в корзинах? – спросил он добрых людей.
Тут Павел не выдержал, выскочил из корзины и сказал смело в лицо Каифе:
– Вы! Вы – злодей, достойный презрения, но я вас прощаю! Прощаю за всё! Вы можете поступить со мной, как со Стефаном, это вы умеете, но я нашёл свою правду! Я служу истинному Господу!
– А ты изменился, Савл, или как там тебя по-новому, Павел. Но что ты скажешь, если я сделаю вот так?! – закричал Каифа и резко толкнул Павла.
Павел, тяжело дыша, повис на стене. Каифа, злорадствуя, хотел уже наступить на руки Павлу, но тут Пётр ударил Каифу палкой. Павел поднялся на стену.
– Прости меня, Пётр… – с виноватым видом, прижавшись к Петру, сказал Павел.
– Ерунда, главное – ты жив. Ты сильно испугался? Ну, перекрестись, всё будет хорошо… – заботливо утешил друга Пётр.
Пока Каифа лежал без сознания, Петра и Павла спустили в корзинах со стены, и апостолы благополучно ушли из опасного места. Когда Каифа очнулся, уже никого не было.
– Недоумки! Мы их упустили! – стал кричать на своих слуг Каифа, но ничего не мог сделать.
… Прошло много времени…
Ну, как сказать «много»…
… Так же стоял Иерусалим, так же палило солнце, и зной не давал отдыха нашим путникам: Петру и Павлу. Прошло несколько лет, много для человеческой жизни, но так мало в масштабах истории…
Пётр и Павел побывали в Карфагене, на Филиппинах, в Греции, где случился смешной случай: Павла приняли за греческого идола Гермеса. Вот как это было.
Пётр и Павел только приплыли в Грецию и вышли на берег, когда увидели ребёнка, который бежал и кричал:
– Гермес ожил! И с ним какой-то старик!
Пётр и Павел переглянулись: они ничего не поняли. Потом к ним вышла целая делегация греков во главе их правителем, одели на Павла золотые украшения и усадили за богатый стол. Павел не догадался, почему к нему так относятся, но обрадовался шансу хорошо поесть. Только тогда к нему обратился самый старший грек, указывая на Петра:
– О, великий Гермес, кто это с тобой?
Тут только до Павла дошло, что его приняли за идола, он встал и рассмеялся:
– Нет-нет, вы не так поняли: мы обычные люди, а не боги, я – христианин Павел, а моего наставника зовут Пётр, мы всего лишь прибыли рассказать о своей вере…
Глава греков велел снять с Павла золотые украшения, но не оскорбился и не разочаровался, пригласил обоих апостолов за стол и спросил:
– Раз вы – проповедники, расскажите о своей вере. Мы ничего не знаем о христианах, кроме того, что их везде преследуют, но хотели бы узнать…
Павел вышел из-за стола и начал ораторствовать: оказалось он блестяще это делает. И, главное, Павел рассказал о Христе с таким духовным вдохновением и благоговением, что греки решили принять крещение и организовать христианскую общину. Пётр улыбнулся Павлу со словами:
– А ты – молодец, с душой проповедуешь, это ценно, многих просветил, многим принёс пользу…
Скоро во многих жарких странах были христианские общины благодаря Петру и Павлу, много посланий написал Павел, а Пётр многих крестил.
И вот свершился злой рок: жребий пал идти в Рим. Когда Пётр и Павел впервые вошли в главные ворота Рима, глаза Павла стали размером с блюдца, сердце затрепетало, молодого человека охватил страх перед таким огромным городом с толпой, движение которой напоминало сплошной ливень. Павел схватился за рукав Петра, Пётр не оттолкнул младшего друга, но предостерёг:
– Это Рим, Павел, город больших возможностей и больших соблазнов…
Пётр и Павел забрались на возвышение и начали проповедь. На этот раз они как-то волновались…
Проповедь уже была закончена, Павел стал организовывать общину, а Пётр – крестить всех желающих, когда к ним подошли легионеры:
– Приказ императора Нерона: следуйте за нами!
– А если мы не пойдём? – наивно спросил Павел.
– Слушай, юнец, мы в любом случае доставим тебя и старикашку, куда нам приказал Нерон! – приставив копьё к шее Павла, крикнул легионер.
Скоро Пётр и Павел оказались в соседних камерах тюрьмы. Павел ходил из угла в угол и возмущался:
– За что нас посадили за решётку?! Что мы сделали незаконного?! Мы всего лишь рассказывали свою точку зрения на этот мир! На это имеет право каждый!
Пётр сидел, спрятав голову в руки, и шепча:
– Бог со мной, будь, что будет, но ты! Ты должен жить! И я, кажется, знаю, как это сделать…
Павел продолжал возмущаться, Пётр вдруг вскочил и сказал:
– Прекрати возмущаться, Павел! Ты скоро будешь на свободе!
– А… ты? – округлил раскосые глаза Павел.
На следующее утро Павел проснулся от того, что в соседней камере шёл разговор. Павел прислушался и расслышал, как Пётр уговаривал кого-то:
– Но ты же – первосвященник, судья, у тебя есть деньги! Он был твоим учеником, у тебя должна остаться хоть капля жалости к нему! Выкупи его, пожалуйста…
– С чего это я должен помогать христианину? – ответил кто-то надменным тоном, и Павел сразу понял, что голос принадлежит Каифе.
– А если он отречётся от Христа? Ты выкупишь его? – спросил Пётр Каифу.
– Ну, в таком случае, у меня, кажется, есть лишние деньги… – злорадствовал Каифа.
– Ну, тогда просуньте деньги Павлу, его камера справа от моей…
Каифа уже подошёл к камере Павла, но юноша встал в полный рост (Каифа даже не ожидал, что Павел так вырос), просунул руку сквозь решётку, сильно толкнул Каифу и возмутился до глубины души:
– Да я, чтобы отрёкся от Христа ради жизни?! Да никогда!!! Слышите, никогда такому не бывать!!! Я уже давно простился со своей гордостью и готов, как верный пёс, идти за Христом!!! Заберите обратно свои деньги, а я уйду, как полагается христианину!!!
Каифа забрал деньги обратно, Павел сначала раскраснелся, потом побледнел, успокоился и сел на солому.
– Что ж, Павел, это был твой последний шанс, ты его упустил, мы с тобой в расчёте! – злорадно сказал Каифа.
– Не знаю, какие претензии у вас, Каифа, ко мне, я вас ни в чём не обвинял и не обвиняю… – тихо ответил Павел.
Стало так тихо, что было слышно, как шагает по коридорам Каифа.
– Ты на меня сердишься, Пётр? – после долгой паузы шёпотом спросил Павел.
Пётр посмотрел сквозь решётку на Павла влажным взглядом и торжественным шёпотом изрёк:
– Я горжусь тобой, Павел, это был ответ достойный апостола…
… Вдруг появились легионеры, старший из них подошёл к апостолам:
– Ну, всё, держитесь, сейчас будет суд!
Камеры открыли и Петра и Павла повели по длинному тёмному коридору. Павел взял за руку Петра, Пётр почувствовал, как дрожит рука юноши. И вдруг их ослепил свет: открыли дверь на арену.
– Павел, ещё не поздно… – начал Пётр, пытаясь уговорить Павла отречься от Христа, но Павел его прервал:
– Я справлюсь, я же христианин…
Пётр и Павел взялись за руки, стиснули зубы и вышли на арену. Почему-то в этот тяжёлый момент Павел вспомнил слова Стефана. Кажется, он начинал понимать их смысл…
… Судья долго зачитывал приговор и в конце добавил:
– Оправдать обоих, если они отрекутся от Христа. Ваше слово…
Пётр и Павел переглянулись и хором ответили:
– Нет, никогда!
Судья раскраснелся от злости и отдал приказ:
– Бичевать, пока не отрекутся! Сначала младшего!
Сердце Петра было готово выскочить из груди, он прижал Павла к себе, заплакал:
– Павел, благослови тебя Бог, ты совершаешь настоящий подвиг!
Павел съёжился, но тихо повторил:
– Я справлюсь…
Через полчаса бичевания легионеры бросили бичи с возмущениями:
– Да он какой-то… боли не чувствует как будто! Мы устали!
– Что ж, раз не отрёкся, казнить его завтра на рассвете! – приказал судья и обратился к Петру – Ну, а ты, старик, что скажешь? Не боишься?
Пётр посмотрел орлиным взором на судью и ответил:
– Мне нечего боятся, я ничего плохого не сделал!
– Что ж, подписываю приговор обоим! – в злости закричал судья, но Петру и Павлу было всё равно: они справились…
Пётр попросил доброго охранника, чтобы их с Павлом оставили в одной камере. Пётр заботливо перемотал тяжёлые раны Павла и напоил его.
– Пётр, а Иисус Христос простит мои грехи? – очнувшись от тяжких побоев, спросил Павел.
– Конечно, милый мой друг! Посмотри сквозь решётку на синее ночное небо, завтра мы будем там с Господом!
Павел и Пётр лежали и молились, но на сердце у них было светло: завтра они будут с Господом в раю, в их вечной жизни будет добро, свет и мир в душе, а, главное, будет Господь, и не будет злобы.
История о том, как Ангелы храм строили
Не судите меня строго, дорогие читатели, я – не теолог, но я – христианка и совсем юный человек, который хочет верить в чудо.
Рабочий день в небольшом городке Ольгино только начался, на улице, хоть и не было холодно, но всё было покрыто инеем, словно окантовано серебром. Ответственный за приём жителей города Тютчев предполагал, что в такую рань, когда от серости и тумана фонарей-то не видно, никто не придёт, но мысли о том, чтобы ничего не делать на работе, были тщетны: в дверь постучали.
– Ладно, уж, входите! – грубо и недовольно, почти приказным тоном сказал Тютчев.
В кабинет сначала вошёл молодой батюшка, и, судя по облику и взгляду, очень набожный, аккуратный, умный, культурный человек. За ним вошли его супруга, женщина лет двадцати восьми, в белой блузке с длинной ультрамариновой юбкой, две бабушки и женщина в платке и ну, очень скромном одеянии: в водолазке и юбке ( скажу вам по секрету, что эта дама – мать-одиночка).
– Так, что за делегация … (Тютчев хотел сказать «делегация неудачников», но сдержался)? Я же объявление повесил, что больше, чем по двое человек, входить нельзя! – недобро сделал замечание Тютчев – Начинайте вы, батюшка, зачем пришли!
– Извините нас, я, отец Лаврентий, моя жена, и другие неравнодушные люди собрали пятьдесят тысяч на строительство храма православного, а так же триста тысяч подписей жителей нашего города в документе, где все жители просят посодействовать строительству храма. Я понимаю, конечно, что на храм нам рассчитывать не стоит, но может, вы поможете нам с организацией молельного дома. Это очень необходимо для духовности и культуры нашего города, вдобавок через три дня Рождество Христово…
Тютчев, недослушав аргументы отца Лаврентия, резко прервал его:
– Прекращайте бить баклуши! За пятьдесят тысяч построить молельный дом невозможно! Всё! До свидания!
Бабушки запричитали, заохали, а жена Лаврентия уткнулась в край белого палантина, так украшавшего её милую причёску, и заплакала.
– Спасибо вам, Тютчев, за приём, извините, что зря потратили ваше время… – протараторил Лаврентий, вывел Супругу из кабинета, приобнял её и успокоил:
– Не волнуйся, милая, мы обязательно что-нибудь придумаем, Господь наш, Иисус Христос, поможет!
А тем временем в далёком от человеческого глаза раю среди прекрасных белых лилий, кристальных прудов с лебедями Архангелы Гавриил, Михаил и Рафаил наблюдали за происходящим.
– Мдаа… грустно как-то получилось… – заметил Архангел Гавриил, и так расстроился, что забыл, что украшал свой золотой хитон и нимб лилиями.
– А как-то эту ситуацию можно это исправить? – с волнением задал вопрос Архангел Рафаил, от волнения светясь, как молния, хотя Он и так был светлый и цветом млечного хитона, и цветом лица, и длинными песочными прямыми волосами.
– Ну, если попросить у Господа нашего Иисуса Христа благословения и помощи, я, думаю, что мы построим храм… – высказал идею Архангел Михаил, поправляя огненный меч на белоснежном поясе.
Мысль понравилась всем Архангелам, они искренне обрадовались и, взяв с собой и Архангела Уриила, полетели к Господу Иисусу Христу.
Господь с радостью дал Архангелам своё благословение и помощь, и Архангелы, дождавшись ночи, принялись с молитвой «Отче наш» за строительство, и казалось, всё Их существо тоже читало эту молитву. Руководил всем Михаил, то и дело поправляя друзей:
– Рафаил, готовь строительную смесь! Гавриил, клади кирпичи ровнее!
– А что делать мне? – спросил недоумённо Уриил.
– А ты пока отдыхай, каждый должен делать, что может, а ты к архитектуре не склонен… мягко говоря…
Уриил немного обиделся, но самую малость, и не на долго: Гавриил объяснил ему, что Уриил, как самый талантливый, будет украшать храм.
И скоро стены кирпичные стены храма с пятью куполами, которые Архангелы покрыли тонким слоем золота, были готовы.
– Ну, – улыбаясь от счастья, объявил Архангел Михаил – Уриил, берись ты за работу, чтобы храм был достоин назваться Божьим домом!
Уриил помолился и, взяв инструменты, окрасил фасад храма в сапфировый цвет, а окна и вход украсил белой лепниной, потом занялся штукатуркой внутри.
– Молодец, так держать! – с тёплотой изрёк Михаил.
– О, это ещё не всё! – радостно воскликнул Уриил, и скоро Архангелы установили всё, что нужно в храме для богослужения и совершения таинств, провели свет, отопление. Но и на этом их миссия не закончилась: появился иконостас с иконами Господа Христа, Богородицы и основными событиями Нового Завета. Иконы обрамляли золотые лилии, виноградные лозы и бархат.
Тайная вечеря, изображённая над Царскими вратами, была в тысячу раз красивее и одухотворённее работы Леонардо да Винчи, а на самих Царских вратах были изображено благовещение, при этом Дева Мария вышла такой смиренной, красивой, и в то же время величественной, особенно благодаря нимбу из жемчуга, что невольно вызывала благоговение.
Вскоре стараниями Уриила на стенах появились распятие и основные иконы: иконы Богородицы «Неупиваемая чаша» и «Неувядаемый цвет чистоты», икона Николая Чудотворца, святого целителя Луки Крымского, равноапостольной княгини Ольги, преподобного Сергия Радонежского. Но купол и большая часть пространства были свободны.
– Попробуй приукрасить храм красивыми фресками… – предложил Архангел Михаил Уриилу.
– Но я не художник, а Архангел! – удивился Уриил.
– Но иконы красиво написал! Значит, и с этим делом справишься! —стали его уговаривать Архангелы.
– Что ж, шедевров не обещаю, но постараюсь проявить талант… – задумчиво протянул Уриил, понимая, что может и не получиться.
Он помолился. Развёл краски святой водой, взялся за работу…
… И, о чудо! У Уриила вышли не просто шедевры, а что-то художественно и духовно выше шедевров!
В одном месте были нарисованы святые Борис и Глеб. Глеб вышел похожим на Ангела: стройным, с длинными, ниже плеч, злато-медвяными локонами, просветлённым личиком, и чистыми, как родник, светло-голубыми глазами. Одеяние княжича тоже было соответствующее: расшитая золотом рубаха кофейного цвета и голубое корзно, скреплённое оранжевой розой. Борис тоже поражал: его лицо, казалось, светится добротой и мудростью, а белая рубаха с золотой каймой, золотой пояс, ультрамариновое, похожее на цвет ночного неба, когда хорошая погода, корзно под цвет глаз святого князя украшали образ.