Белая ночь
Белая ночь, черная немочь,
Кружится, кружится голова,
Опять размениваешься на мелочи,
Опять оправданья – слова, слова…
Святая, наивно играешь в святость,
Насмешек боишься – смеешься сама,
Слабость и смелость ночи проклятой,
Потом оправданье – слова, слова…
«Се ля ви» – говорили французы
И мудрость иронии явно права,
Зачем же раскаянье тяжким грузом,
Зачем, для кого слова, слова…
Бессонница
Я пламя свечи в ладонях несу,
На пальцах горит слеза восковая,
А я не плачу, все ложь и абсурд,
И ты – только призрак нездешнего рая.
Синий сумрак сплетает тени,
Прелюд безнадежно мудро плывет,
И так же, как ты, весь мир мне изменит,
Хохочет и плачет безверье мое…
Лицо некрасивое, горькое, старое,
Агония глаз и странна, и страшна,
В сумраке лживом пламя плавает
И цепенеет ночь без сна…
Прикосновение
Из порочного круга испуга,
Вечность длящейся немоты,
Мы вытаскиваем друг друга,
Обретаем жизнь, я и ты.
Трудно ищется точное слово,
Не рождается нужный звук,
И мучительно снова и снова
Объясняемся с помощью рук…
Послевкусие
«Со мною вот что происходит…»
Туман искусственный проходит,
И обретают очертания
Кусты, деревья, трубы, здания.
Угар пьянящий отступает,
И нос мой остро различает,
Как пахнет старая трава,
Гниль, проступившая из-под снега,
И не кружится голова
Нездешней выдуманной негой.
Сложив усталые крыла,
Я по земле бреду спокойно,
В каких высотах я была,
Где я парила – увы – не помню.
Мираж мой обморочный, нежный,
Старательный смешной обман,
Ты наступаешь так неизбежно,
Как мне желается сойти с ума.
Я в русло прежнее вхожу,
Разлив безбрежный забывая,
Но, боже мой, какая жуть,
Трезветь. Нищать под звон трамваев.
Сменить сумятицу цветов
На скучную определенность,
Бессмысленную нежность слов
На прозу объяснений…Полно.
На сердце чисто и светло.
Март. Первое его число.
Последний штрих
Не сокрушайся о былом,
Жизнь прожитУю не поправить,
И завершённый этот том
Осталось только озаглавить -
В граните: дата, фото, имя.
И Божьим лишь судом судима.
Лучше хлеб с водою, чем пирог с лихвою
Вот небо чистое – оно твое,
Тень и прохлада под березой – тоже.
И птичий утром гвалт хорош до дрожи,
С ним в унисон душа твоя поет.
Босой ногою корни перечесть,
Напиться горстью из ручья водицы,
Умыться, хлеба черного поесть,
Покоем в полной мере насладиться…
И, Господи, меня убереги
От свары за чужие пироги…
По грибы
Я лесу кланялась: “Хотя бы три грибочка,
И будет бабушке жюльен!”
Он зашумел: “Дошла, видать, до точки,
А ну-ка быстро встань с колен!
Ополоумела слегка? -
Я, видишь, парк, а не тайга!”
И тут же, вроде как в насмешку,
На тропку выгнал сыроежку,
А там – моховичок, боровичок, лисички…
Я еле разогнулась с непривычки!
Сон
Отшумели ливни,
Жизнь прошла, как дым,
Вдруг приснились вы мне,
Юным и смешным.
Вот и я, проказница,
Лезу к вам в окно,
И какая разница,
Что жизнь прошла давно!
И опять мне двадцать,
Глаз огнем горит,
Скромницей держаться
Характер не велит!
....Лицо – оторопелое,
Восторг на нем и страх,
За нас двоих я – смелая,
И смех в моих глазах.
Ах ты, шпана с Матросова,
Остановись, уймись,
Куда опять без спросу-то?!.
Все. Миновала жизнь.
Перед взлетом
I
Какая на сердце отрада,
Как день и длинен, и хорош!
Через овраг по бревнышку?.. – Не надо!
Оступишься – костей не соберешь!
Не превышай здоровья полномочий,
Соразмеряя с возрастом шаги,
И хоть до впечатлений жадны очи,
Ты руки-ноги все же береги!
Дух просится в полет? – А не спеши,
Осиротеет тело без души..
II
В лесу на березе сидят старики
И так задушевно поют,
Я – крадучись, мимо, движенья легки,
Боюсь эту пару вспугнуть.
Им крылья не вскинуть и не взлететь,
Видать, миновала пора,
Но если душа хочет петь – надо петь!
И в лес уходить со двора.
III
Я умиляюсь щебету детей,
И сойки плач заслышав – замираю,
Гром заворчит – и я бегу с полей,
Язык угроз я тоже понимаю!
Прилягу на полянке отдохнуть,
О вечном перемолвлюсь с облаками,
Меж ними тихо свой продолжу путь,
И место опустеет рядом с вами…
Встреча у фонтана
Копешки высохшей травы
Небрежно дождик поливает,
Он, глупый, видимо, не знает,
Граблями как трудились вы!
Промыл густые шевелюры
Дубам, прополоскал овраг,
Веселым пролетел аллюром
По всем аллеям, всех гуляк
Он отхлестал и так, и сяк,
И замер вдруг перед фонтаном!
Он был неопытен, не знал,
Что делать с мелким хулиганом,
Который… небо поливал!
Кара
…С неба брошены
Крупные, словно горошины,
Или слезы непрошеные,
Первые капли дождя.
А потом – все гуще и чаще,
Ливень уже настоящий,
Хлынул волной шумящей,
На Землю потоп приводя.
И в этой скверной погодке,
Я, без зонта и без лодки,
Неверной своей походкой
Лужи бреду обходя…
А в мыслях: что, брат, виноват?
И где он, твой Арарат?..
Память поколений
Короед деревья точит -
Старожил таращит очи:
“Не видали николды
В рощах наших сей беды!”
Затянуло речку илом -
Невозможен водопой!
Не припомнят старожилы
В прошлом каверзы такой!
Солнце жарит – нету силы,
Вновь дивятся старожилы:
“Сколь живем, такого пекла
Не видали! Правда, Фекла?”
Старожилы не упомнят:
“Эка прорва комаров!…”
Я, конечно им не ровня,
Опыт-то у них каков!
Пережили катаклизмы,
Грозы, засухи, пожар,
Не жалели целой жизни,
В память это все ужать.
Только память вся в дырьях,
Что ни спросишь – “ох!” да “ах!”
В изумлении живет
Наш беспамятный народ…
Ловить рыбку в мутной воде
Словно в мутной речке рыбка
Я дороги не найду,
Щука? Тина? Грязь? – Все зыбко,
Омут – там и невод – тут!
Вот в сомнениях и страхе
Замерла. Жду рыбака.
Спининговые замахи,
– Хлещет крепкая рука!
Я доверюсь этой леске,
Ухвачу пустой крючок,
Подсекай же быстро, резко,
И…подайте мне сачок!
Половодье
Скажите мне как на духу:
Где снег прошлогодний? – В овражках!
Листвянка в зеленом пуху
И верба в пушистых барашках…
Река – не в своих берегах,
Гуляет, шальная, по лугу,
Невиданный прежде размах
Всю в ужасе держит округу!
Сквозняк и в моей голове,
Пойду побродить по траве…
Надену я модный пиджак
С заплатанными локтями,
Ну да, ходим мы кое-как,,
Но все же весна еще с нами!
«Завтрак на траве»
Эдуарда Манэ
Боа, турнюры и корсеты
Осточертели ей давно,
Приелись старые балеты
И остромодное кино.
Заманчивые предложенья
И неоплатные счета
Лежат в шкатулке без движенья,
И логика ее проста:
В калейдоскопе дней веселых
За модой просто не поспеть,
Все хлам и бред, и трудно соло
Непревзойденное пропеть.
…Как проповедь ей надоела
И фарисейская мораль,
Но ведь не собственное тело -
Его покинуть было б жаль!
Генная инженерия
Кто этот дивный механизм завел?
Погрешностей, ошибок произвол
Ежесекундно предъявляет миру
На прародителей забавную сатиру.
Шкур экзотический узор,кривые лапы,
Раскрас кричащий или камуфляж,
Невидимый художник входит в раж,
Малюет, что попало тихой сапой!
Но, слава Богу, скопище уродов
Шлифует снисходительно природа!
Так учат нас законы мирозданья:
Субъектов лепят сферы обитанья.