Бабушка Зинаида Ниловна
(01.03.1900 – 10.01.1973)
Зинаида Ниловна, дважды бабушка, сразу влилась в клуб по интересам Комсомольской, 1. Заседания этого клуба проходили на скамейках перед подъездами. Солнечный, зелёный двор отличался необычайной дружбой, отзывчивостью. Песочница с барахтающимися в ней детьми напоминала настольную игру-ходилку. Броуновское движение мелюзги, страсти-мордасти не прекращались от рассвета до заката. Главной игрушкой оказывалась обычная палка. Палка-копалка. Дети находились под присмотром старшего поколения. На один сопливый нос тянулись сразу несколько рук, желающих исправить оказию. Двор создал своеобразную республику:
– Островок счастья.
Желающим пить из любой квартиры протягивался стакан с водой.
– Хочешь есть?
– Вот тебе кусок хлеба.
Родителям надо уйти?
– Не вопрос, пусть у нас поиграет.
При знакомстве у Зиночки деликатно поинтересовались:
– Вдова?
– Нет. У меня муж Жоржик.
Зинаида Ниловна отнеслась к рождению внучки основательно. Она исчезала в магазине, возвращалась в квартиру с изящными статуэтками балерин и прочих фарфоровых девиц. На память для внучат.
Бабушка! Единственная и любимая! Спасибо! Твои подарки до сих пор прекрасны.
Кресло бабы Зины с подлокотниками валиками стояло под резной финиковой пальмой. Она росла в большом деревянном, специально сколоченном, ящике. По его бортику удобно ездили туда-сюда машинки с боеприпасами для пластиковых солдатиков Красной Армии. Пальму вырастили из косточки еще в Станкопосёлке. Бабушка, пальма и кресло дополняли друг друга, как декорации одной эпохи.
Птицы из клетки, полетав по комнате, неизменно садились к бабушке на голову. Густющие волосы, подстриженные каре, правда, напоминали гнездо. Зинаида Ниловна и пернатые сидели единой композицией, как памятник на площади. Пока она рукой не стаскивала своих дремлющих гостей.
– Бабушка, ты секрет знаешь? На тебя садится чижик. А я ему кричу-кричу, руками машу-машу, на меня нет. Я что пугало огородное?
1967 год. Семья Новиковых с Зинаидой Ниловной Черниковой. Личный архив
Военные годы остались вечным шрамом у пережившего их поколения. К еде было особое, трепетное отношение. Супчик Зинаида Ниловна неизменно съедала в какой-то исключительно своей манере. Бесшумно и бесследно. Сначала мясо. Его специально долго разваривали для неё. Остатки еды на тарелке изящно вытирались хлебом. Фарфор после трапезы блестел заводской чистотой.
Любимым блюдом являлся арбуз. Бабушка вилкой стряхивала косточки с ломтя, наслаждалась сочной мякотью неизменно с чёрным хлебом. Корочкой не давая соку вытекать мимо. Как котёнок, мурлыкающий от каспийской кильки:
– Смешно вам? Так в Орле все едят.
Неизменным нашим состоянием был смех. Развеселить Зинаиду Ниловну легко и просто. Она смеялась беззвучно, сотрясаясь всем телом. Любая детская выходка заводила ключиком бабушку на продолжительный смех. Это начало цепной реакции. Смешинка передавалась обратно внукам. И мы хохотали: бабушка – дети – бабушка. Пока слёзы не начинали течь из глаз. Смех Зинаиды Ниловны заканчивался бухающим кашлем в лёгких, обожжённых туберкулёзом.
Бабуля всегда улыбалась милой, едва заметной улыбкой. Даже во сне. Добрые и в семьдесят лет выразительные глаза светились красотой и загадкой. Любила, когда приходили Мезенцевы на чай. Увлечённо, безмолвно слушала их рассказы-прибаутки.
Очень радовалась разговорам с Всеволодом Ивановичем. Вместе всех вспомнить:
– кто кому кем приходится,
– по какой линии,
– как это было и в Орле, и в Свердловске.
Смеялась над фокусами Алексея Ивановича. Галантный кавалер в любом возрасте привлекает даму.
Вспоминали Леонида Ивановича, как он на скорой куролесил.
Брата Ивана Ниловича с женой Женечкой:
– Да, есть что вспомнить. Было дело…
С Галиной Ивановной и поговорить, и помолчать хорошо. Душевно. Мягко.
При позывных передачи «Клуб кинопутешественников» бабуля бежала в своё креслице, иногда в спешке выпрыгивая из тапок. Владимир Шнейдеров – первый ведущий народной передачи – обладал потрясающим обаянием. Зиночка поднималась в горы Тянь-Шаня, плавала по морям, наслаждалась водопадами. Всё происходило чудесным образом.
Когда Кира с Борисом купили городской сад в середине 1960-х, Зинаида Ниловна поехала со всей семьёй знакомиться с крошечными лоскутными угодьями. Цветение вишни, яблонь, запах земли опьяняли.
Всё напоминало молодость. Орёл. Жоржика. Села на скамеечку перед махоньким домиком, по документам называвшимся «Будка садовода».
Пожилая женщина, красивая своим угасанием, улыбаясь, оперлась на палочку-трость, выдохнула:
– Земля! – в слове этом были любовь и скорбь.
Красавица Зинаида Ниловна Черникова была самым счастливым человеком на свете.
P. S. Постскриптум
Старинные семейные часы от Льва Толстого идут. Трудится уставший механизм с надрывным скрипом. Не удивляется циферблат ничему. Как на планете маленького принца:
– Тик-так, добрый день!
– Тик-так, и уже добрый вечер!
Каждый день нужно прошагать от нуля до двенадцати косматым стрелками. Дважды в день. Уже не первый век. При полной выправке, как солдатам на плацу. Так и дошагали они до 1990-х.
Кира Георгиевна получила удостоверение «Жертва политических репрессий». Смешную по размеру социальную выплату раз в год и бесплатный обед. От папы. Вместо папы.
Архивы так и хранили тайну заклятья сталинских времён. Вопрос: «А что же всё-таки было?» – как карусельная лошадка, всё бежал по кругу. Никого не обгоняя, не отставая, не возражая.
Опять конверт. Все казённое, как любит наша страна. Без лиц, ответственности и комментариев:
– По вашему запросу мы можем сообщить: Черников Георгий Яковлевич, 1895 года рождения, уроженец г. Кишинёва, расстрелян 12 декабря 1937 года, г. Орёл. Материалы дела содержат пять томов, находятся в архиве. Мы не можем предоставить вам полную информацию по содержанию дела, но по вашему запросу возможно сделать копию конкретного места в материалах.
Обычно в таких случаях сейчас ещё металлический голос добавляет:
– Ваш звонок очень важен для нас.
И в конце:
– Удачного дня.
Хотя в нашей истории лучше пожелать:
– Удачной жизни.
Дедушку расстреляли тут же. В Орле. Недалеко от собственного дома. Без комментариев и объяснений родственникам. Безвинный Георгий Яковлевич наделал дел на пять пыльных томов, которые до сих пор пахнут апокалипсисом.
Нежная Зинаида Ниловна прожила счастливую жизнь. Веря в любовь, ожидая своего Жоржика. Как Кончита графа Рязанова, прототипы замечательной рок-оперы «Юнона и Авось». Могла быть другая история, если знать, что ты – вдова. Зинаида Ниловна не была вдовой. Она была Черниковой. Женой Георгия Яковлевича.
Заключение
Семейный калейдоскоп бесконечен. Крутятся лица, судьбы, события. Настоящие семьи хранят свои истории. Цветные и чёрно-белые.
Любимый читатель, воскреси свои воспоминания. Они удивительны! Все хотят их услышать.
Калейдоскоп наших семей складывает новые витражи. Почётных атомщиков и железнодорожников, актеров кино и победителей олимпиад, спортсменов и создателей географических объектов на карте мира, писателей и художников, стройотрядовцев и садоводов. Родные крыши, куда так приятно возвращаться, помнят всё.
Кира Георгиевна Новикова оставила замечательное пожелание:
Чтобы всё начиналось сначала,
Загляните в семейный альбом.
Обо всем этом вы узнаете в книге «Под крышами города – 2». До встречи!
Благодарности
Сказать «Я хочу поблагодарить» – это ничего не сказать. Не передать оттенков чувств.
Я просто очень люблю:
– Игоря Викторовича Колтушкина, мужа, который всё слушал первым, путаясь, кто есть кто. Ему некуда было деваться. Помогал с компьютерной вёрсткой, обработкой фотографий, остальной работой по дому и в саду, которую я не успевала делать.
– Георгия, Дарью, Илью и Гавриила. Вы классные дети, внук и зять. Настоящая семья. Вам хранить семейные традиции и альбомы.
– Елену Всеволодовну Мезенцеву. Леночка, мы сделали это! Собрали по крупицам, систематизировали счастье и радость наших мам-пап, бабушек-дедушек.
– Светлану Булатову и Алёну Кунилову, кураторов проекта «Лаборатория воспоминаний», за вашу доброжелательность, терпение и профессионализм.
– Музей истории Екатеринбурга и издательский сервис Ridero. Здорово вы всё это придумали.
– Ольгу Владимировну Черкасскую, директора музея 67-й школы.
– Наш город. За его крыши и истории. С ними не соскучишься.
С любовью и благодарностью, ваша Людмила Колтушкина