В прошлый раз он устроил мне целый бунт, доказывая, что я обязана повторно сразиться со всеми, чтобы утвердить свое право на трон. Наверное, стоило уже положить всему этому конец, но у этого рода не было сильных наследников. Я не имела права оставлять род на погибель. Но он постоянно лез на рожон! Неугомонный!

– Что-то срочное, он не сообщил, госпожа.

Я задумчиво кивнула.

– Ну что же, придется разбираться. – Я протянула ему свиток, который держала в руках. – Отдашь мне это после, – с этими словами я поспешила в приемную комнату.

– О, великая императрица! – произнес мужчина, вскочив со своего места, отчего я даже остановилась и с интересом взглянула на главу рода.

Что же ты задумал, подлец?

– Я слушаю тебя. – Я не стала садиться специально.

Глаза того тут же опасно заблестели, ведь я показала неуважение к его персоне.

– Ваше Императорское Величество, позвольте вас просить, – мужчина склонился, чем вызвал у меня внутреннюю усмешку.

Ну не тяни же, что тебе надо от меня?

– Говори.

– Наш род почувствовал недавно одного предателя. Так вот, мы ее нашли. Позвольте казнить женщину без разбирательств и суда.

Ну конечно, родовые разборки.

Обычно предательство я наказывала строго, и не верить мужчине смысла не было, ведь если сбежала, то точно виновата. Вот только на этот раз все мое существо завопило о том, что не стоит этого делать. А своей интуиции я привыкла доверять.

– Не позволяю, – произнесла я и направилась в сторону дверей. – Суд произойдет сейчас, буду ожидать вас в тронном зале. – Главе осталось лишь сверкнуть на меня злым взглядом.

– Как прикажете, госпожа, – выплюнул тот и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, покинул зал.

– Воды мне, – приказала я устало, входя в столовую.

От количества блюд на столе поморщилась, а к горлу подкатил комок тошноты.

– Грег, свиток.

Помощник появился незамедлительно и тут же протянул мне бумагу.

Потерев виски, я стала вчитываться в написанное, и чем ниже я спускалась, тем больше меня это вводило в шок.

«Сила, дарованная великими хранителями, сможет использоваться лишь единожды… И спасет этот дар лишь одну империю… И сделает великий выбор в сторону света…»

Что? Кажется, в этот миг я забыла, как дышать.

Женя, после того как прочел это, помчался спасать империю?

– Госпожа, что с вами? Вы так побледнели.

Вскинув руку, я остановила Грега на полпути и бессильно опустилась на стул, продолжая бегать глазами по строчкам свитка.

Женя не читал этот свиток – это я знала точно, а потому тут же подняла свои глаза на стоящего напротив советника, мою правую руку.

– Ваша вода.

Я кивнула служанке и забрала фужер, продолжая пристально смотреть на мужчину, тот же нервно бросил взгляд на стакан и сделал осторожный шаг назад, словно опасаясь меня.

– Госпожа, что-то не так? – Грег нервничал.

О нет, моя эмпатия этого не ощущала, что удивительно. Зато я прекрасно изучила психологию тела. И очень жаль, что своими знаниями я не пользовалась совсем, ведь абсолютно все вопило о том, что этот маг что-то скрывает от меня.

В воду что-то подмешали.

Сильнее сжав ножку фужера, я с усмешкой наблюдала, как вода начинает темнеть, вступая в реакцию с моей силой.

Пазл в моей голове медленно складывался.

– Откуда у прислуги хранительский нейтрализатор? – спросила я, наблюдая за тем, как мрачнеет и каменеет мой советник.

– Ваше Императорское Величество, я здесь ни при чем, – выдохнул побледневший Грег, глядя на меня со страхом.

– Если хоть слово скажешь в сторону Евгения, я казню тебя, – произнесла я спокойно, продолжая всматриваться в эти лживые темные глаза. – Двадцать лет ты служил мне, Грег. Я ведь доверила тебе свою жизнь.

Горечь пыталась затопить меня, а я боролась как могла и, чтобы не показывать свою боль от предательства ближнего человека, натянула на лицо всем знакомую ухмылку.

Но тут, к его счастью, в столовую забежал слуга и сообщил о том, что в тронном зале меня заждались.

– Ты расскажешь мне все, – твердо сказала я и устремилась на совет.

Он не сбежит – это я знала точно. Ему проще признаться во всем мне, нежели идти к хранителям, которые незамедлительно от него избавятся.

А мне была необходима информация, необходима как никогда.

Тронный зал был заполнен народом – все ждали королеву. Здесь собрались все представители, все семьи семи Высших домов, только для того, чтобы осудить одну очень провинившуюся темниду. До этого ее хорошенько наказали плетьми, отчего глава дома стоял довольный собой, а провинившаяся темнида еле держалась на ногах, но изо всех сил боролась с собой и за все время не проронила ни единой слезинки, ни единого звука. Они на нее надели белый балахон – это считалось самым сильным позором, но, казалось, ее это нисколечко не волнует.

И вот послышался стук шагов – к трону плавными шагами ступала я собственной персоной. Мое лицо не выражало никаких эмоций, было абсолютно равнодушным, но при этом внутри меня разгорался пожар. Слишком много навалилось – я не знала, как со всем этим разбираться. Но все же я явилась, величественно села на трон и так же произнесла: «Я вас слушаю». Закинув ногу на ногу, я вальяжно откинулась на спинку и, наклонив голову слегка набок, внимательно обвела взглядом зал.

– Ваше Величество, – глава клана Роузов низко поклонился, а затем вывел девушку в балахоне вперед, – пятьдесят лет назад у моего брата родилась прелестная дочурка, назвали мы ее Слава. Но, к моему огромному сожалению, он умер, и воспитывать ее пришлось мне. Я ее полюбил, как отец, а моя жена – как мать. И вот ей исполнилось шестнадцать. Пора замуж. Силу мы инициировали еще в четырнадцать. А она ни в какую! Ни с кем не разговаривала, ни к кому не прикасалась, – мужчина злобно усмехнулся, – пока мы не узнали, что цветок у нее на светлида открылся. Предательница! – воскликнул он и толкнул девушку, заставляя пасть на колени. – Мы хотели замять! Честное слово! Мало у нас всяких вдов! А она сбежала с этим проклятием. Мало нам того, что народ от них погибает. И вот через тридцать четыре года мы наконец-то свершим правосудие!

Я так и порывалась сморщиться: благодаря своей силе я прямо кожей ощущала, как от главы так и смердело сдержанной ненавистью не только к той бедняжке, но и ко мне. Глупые, думают, что это можно скрыть фальшивой улыбкой, хотя сами они эмпаты, и тоже довольно сильные. Саму же меня защищала сила замка и короны, поэтому ни навредить, ни почувствовать мои эмоции никто не мог, кроме Евгения, что самое удивительное.

– И что вы от меня хотите? – спросила я, глядя прямо на главу.

Главы домов заголосили о смертельном наказании. Вздохнув, я попросила провинившуюся посмотреть на меня – девушка спокойно подняла свои глаза, а мое сердце моментально забилось куда-то вглубь.

Эти глаза я бы узнала из тысячи. Да, они были черными, не светлыми. Но они были именно его. С каждой секундой я находила все больше и больше знакомых черт. А потом в меня ударил порыв энергии. Этот запах напоминал смородину. Именно так пах Женя. Я не могла ее наказать. А все стояли, ожидая последних слов. Сжав до боли кулаки, я уже открыла рот, чтобы вынести вердикт, как снова в меня ударил этот порыв смородинового ветра, и в зале появился сам Евгений со своим отцом.

Я была готова взвыть и провалиться сквозь землю, потому что члены дома Роузов, конечно, почувствовали в парне родную кровь.

Они сейчас начнут требовать и его казни, ведь наличие нового наследника могущественного дома Роузов слишком опасно для них.

– Это я дала разрешение темниде покинуть империю, – произнесла я как можно увереннее и четче.

Зал тут же загалдел.

– Есть желающие обсудить мои решения? – Я пристально обвела взглядом зал, заставляя их замолчать, подавляя всех темнидов.

– Да, есть, госпожа! – воскликнул нынешний глава дома Роузов.

– Вот именно с вами мы и будем разбираться. Слава же помилована, отпустите темниду.

Держащим ее магам пришлось подчиниться. Женщина, как только ее отпустили, повалилась наземь, а к ней тут же рванули Женя и его отец.

– Что же вы хотите обсудить? – прошипела я, направляясь в центр тронного зала.

– Ваши решения! Вы не имели права…

– Я не имела что? Да как ты смеешь перечить мне? – Подойдя к мужчине вплотную, я обхватила пальцами его склонившийся подбородок и заставила посмотреть темнида мне в глаза. – Отчего же ты тогда склонился? От собственной смелости?!

Оглядев заполненный народом зал, я вернулась в центр.

– Эта империя моя! Эти земли полностью принадлежат мне! И никто, слышите, никто не имеет права раздавать мне указания или обсуждать мои решения! Я ваш император, и вы обязаны склониться перед моей властью! – Обернувшись к мятежнику, я прошипела: – Если еще раз вы окажете неповиновение, разговаривать мы будем на скале дуэлей. Или, может быть, сейчас ты имеешь желание доказать мне свою правоту?

– О нет, госпожа, всем нам теперь известно, кем вы являетесь. Однако я скажу другое… За два столетия вы сменили столько любовников, но ни разу не понесли. Вы бесплодны и однажды покинете этот мир. А из-за отсутствия наследников трон займет следующий сильнейший род. Это будет род Роузов. Мой род, Ваше Величество.

Глядя в эти наглые глаза, мне невыносимо захотелось прибить его прямо тут, на глазах у всех темнид.

– Я очень польщена вашими наблюдениями за моими любовниками, глава, – произнесла я, улыбаясь. – Однако я вас разочарую. Мой род продолжится и будет править еще многие столетия. А вот если ваш род не умерит пыл – долго не протянет.

И, сжав до боли кулаки, я направилась к Евгению.

Евгений

Когда я оказался посреди тронного зала, среди кучи народа, то порядком испугался. Темниды – их было очень много! И все они какие-то одинаковые, а еще эти враждебные взгляды, направленные на меня.

– Отец, что происходит? – спросил тихо я.

– Прилюдная казнь. Как же мы с тобой вовремя…

– Что?

Я машинально рванул вперед, но отец моментально перехватил меня под руку.

– Не дергайся. Кажется, императрица не собирается казнить Славу…

– Отпустить темниду… – донеслось до меня как в бреду, но этого нам с отцом хватило, мы рванули в мамину сторону.

Темниды начали возражать, но меня это уже не волновало, я мчался к маме, которую толкнули, заставляя окончательно упасть. На отцовских руках она обвисла, словно неживая.

– Мамочка, прошу, – прошептал я.

Руки, ноги – все было в красных полосах.

– Ее пороли, – прошипел отец, прижимая обмякшую маму к себе.

– Серг, ты пришел, – прохрипела та, зарываясь носом в его плечо.

– Как я мог не прийти, родная? – Прижавшись губами к женскому лбу, отец с мольбой взглянул на меня.

Проведя рукой по ее засаленным волосам, я поднялся и с надеждой взглянул на Элиз. Она мне кивнула и указала на одну из дверей.

– Идем, – сказал я.

Отец легко подхватил женщину на руки и устремился за мной. Я же с грустью и давней затихшей болью подметил, как прекрасно они смотрелись вместе: хрупкая мама и сильный, мощный отец.

Мы оказались в небольшом уютном зале. Положив на диванчик маму, отец уселся подле нее, я же уселся рядом в кресло.

– Нужен врач, – проговорил я, когда в комнате появилась Элизабет.

– Уже идет, – ответила девушка, усаживаясь в кресло напротив и протягивая незнакомый мне свиток.

– Почему так жестоко? – прошептал я.

– Мы очень сильный народ, и законы у нас такие же, – Элизабет тяжело вздохнула. – Это проклятие, я ведь не могла сообщить об этом. И все думали, что это из-за того, что к нам попадает светлая энергия. Я по правде все перекрыла, но это не помогло. Понимаешь, оно добралось до среднего класса. Высшие дома боятся, от этого такая жестокость.

Кивнув, я раскрыл свиток и замер, вчитываясь в написанное с ужасом.

– Что это?

– Попытка тебя оклеветать, подкинул мой советник…

– Зачем ему это? Я не понимаю…

– На свитке есть остаточная магия, он был в сговоре с хранителями, которые, в свою очередь, для чего-то устроили сделку со светлидами.

Нахмурившись, я включил магическое зрение и замер, потому что нити плетения и их запах мне был слишком знаком, вот только где я его мог уже встретить?

– Я сниму проклятие, то, что тут написано, полная нелепица, – прошептал я.

– О каком проклятии идет речь, Ваше Величество? – отмер отец, с интересом поглядывая то на меня, то на Элиз.

– Думаю, что ваш сын, как его снимет, все подробно вам расскажет. Врач справится без нас, нам с тобой пора.

– Хорошо. Я скоро вернусь, пап. – Попрощавшись с отцом, я вместе с Элизабет вышел из комнаты.

Вся дорога прошла в полном молчании, и меня это радовало, ведь слишком много навалилось за эти несколько дней. Мне просто была необходима передышка, даже и небольшая.

– Ты точно справишься? – спросила девушка, когда мы зашли в каменный зал.

Я смотрел на кристалл и никак не мог собраться ни с мыслями, ни с силой.

Я ведь не железный, но все же пришлось засунуть все эти сопли куда подальше и приступить к самому важному – к кристаллу.

– Покончим с этим, раз и навсегда, – бросил я раздраженно, начиная свою работу.

Удивительный факт, но тьма слушалась меня охотнее. Мне, в принципе, было намного проще работать с темной энергией, нежели со светом.

Наученный уже, я брал сразу несколько светлых нитей, втягивал их в себя, тьму же направлял в кристалл.

Меня очень сильно тошнило. Я чувствовал, как тело бьет дрожь от переизбытка силы, ощущал, как подкашиваются от слабости ноги, но продолжал работу с энергией.

Новое открытие меня поставило в ступор: иногда я не успевал профильтровать все, и тогда тьма и свет внутри меня начинали жечь друг друга, отравляя при этом меня.

Элизабет временами вздрагивала, испуганно глядела и выливала на меня порцию своих различных эмоций.

Там был не только страх, но и беспокойство за меня – от осознания этого я невольно улыбался.

Эта девушка дарила мне спокойствие, она мотивировала и придавала мне сил. Ее присутствие рядом – только это мне было необходимо.

Кристалл медленно, но безвозвратно становился все более черным. Вытерев кровь из носа, я начал более усердно вливать в камень тьму.

Еще немного. Осталось совсем чуть-чуть.

И – да! Это свершилось!

– Ты это сделал, – прошептала Эл и, прикрыв рот руками, осторожно подошла к камню, теперь абсолютно черному.

Я видел на ее лице неверие и чувствовал великую радость, отчего и мое сердце заполнялось безграничным счастьем.

– Если честно, я сам в шоке, – стирая пот со лба, улыбнулся я Элиз. – Никогда не думал, что моя жизнь станет вот такой…

– Женя, – строгий тон темниды заставил меня напрячься. – Ты же понимаешь, что на этом наши пути расходятся?

– Задумывался над этим…

– Прости меня, – прозвучал голос, полный боли, который ожидаемо ударил меня под дых.

– Почему мы не можем…

– Я в первую очередь императрица. Мои земли практически уничтожены проклятием, и на их восстановление уйдет несколько веков. У меня есть это время, его нет у тебя.

– А может, тебе просто нужен равный твоему статусу мужчина?

– Я не это хотела сказать…

– Я все понимаю, Элизабет, – сказав это четко, я сам удивился собственному самообладанию.

А глядя на эту прекрасную, недосягаемую для меня женщину, понял, что не смогу ее так просто отпустить.

– Я вернусь сюда спустя годы, Эл. Я вернусь, чтобы завоевать твою любовь.

«Ты ее уже давно завоевал», – говорил мне блеск в ее глазах. Подойдя ближе к девушке, я осторожно взял ее ладонь и прижал к своим губам.

– Пора прощаться, – прошептала Элизабет, продолжая неотрывно на меня смотреть, словно прощаясь навсегда.

Невыносимая тоска в груди давила нещадно, я же прикрыл глаза, скрывая слезы.

– Что ты скрываешь? – выдавил я через силу.

– Ничего…

Я механически кивнул.

Она соврала.

– Тогда пора.

– Пора…

В последний раз взглянув в эти такие родные глаза, я отпустил девушку и первый покинул каменный зал.

Кажется, навсегда…

Мне осталось лишь пойти за мамой, а потом нам всем вместе вернуться в Файрвич.

10 глава

В городе стояла глубокая ночь. Мы оказались в гостиничном номере у Вероники с Эдом, где, к слову, находилась и его нынешняя жена, которая ни мне, ни маме рада не была.

– Ты, случайно, не хотел мне сказать, куда отправился? – спросила женщина, глядя на отца с матерью на руках.

– Криста, давай без твоих истерик, – отмахнулся от нее тот, осторожно располагая свою бывшую жену на диване.

– Не стоило так рисковать собой, Серг, – прошептала мама, обнимая кинувшуюся к ней Нику.

– Истерик? Ты серьезно? Ты отправился в самое логово темнидов неизвестно за кем! Вам несказанно повезло явиться живыми!

– Неизвестно за кем?! Она мать моих детей!

– Матери твоих детей не стоило приезжать и подвергать опасности всю семью!

– Криста, лучше замолчи, – прошипел отец, сжимая кулаки.

– Я расскажу все отцу. Она здесь, и смысла в нашем браке больше нет, – вскинулась женщина, с яростью глядя на Серга.

– Что значит нет смысла в вашем браке? – прошептала мама, глядя то на Кристу, то на отца.

– Мам, тебе надо полежать, – встрял я, чувствуя, как запахло жареным.

Этих разборок я точно не хотел. Они поговорят, обязательно все обсудят, но точно не сейчас. Всем был срочно необходим отдых.

– Серг? Криста? – мама медленно поднялась, но не без помощи Вероники.

– Он разве тебе не говорил? Мой отец нуждался в сильном светлиде, нам был необходим начальник светлидской гвардии. Как не знаю, но про вашу историю узнали и…

– Поставили условие, – прохрипела мама, с болью всматриваясь в лицо отца. – Ваш брак фиктивен…

– Да, конечно. Ты ей не говорил?

– Слава, я все объясню, – быстро проговорил отец, я же виновато поджал губы и посмотрел с мольбой на Нику, призывая ту остановить эти разборки.

Мама мой взгляд поймала.

– Ты знал. И ты. – Оттолкнув Веронику, мама часто задышала, а вокруг нее появились темные всполохи неконтролируемой магии. – Два мелких предателя…

– Мам, – позвал я, двинувшись ей навстречу, она же устало упала на диван.

– Как ты мог так поступить, Серг? Почему ты не сказал правду?

– Да потому что ты бы не отпустила! Мы постоянно были в разъездах, а светлиды пообещали защиту моей семье. Наши дети не заслужили этой жизни в вечном страхе.

– Я сбежала из родного дома ради тебя! Я предала свой род ради тебя! И после всего, что я сделала, ты предал меня!

– А если бы они обратились к темнидам, если бы сообщили им, где мы?

– Мы бы нашли с тобой выход! Мы всегда его находили вместе!

– В этом вся проблема, Слава.

– Ты, зная, что мой род меня казнит, сбежал обратно, оставив меня одну в неродном для нас мире, с маленьким ребенком…

– Я обеспечил детям и тебе защиту.

– Как? Ложась в койку к этой?

– Мама! Мне кажется, вам пора, – злой взгляд Вероники, направленный на отца с Кристой, к счастью, помог.

– Ника права, нам пора уходить, – выдавил отец. – Слава, я купил квартиру сыну, ты пока можешь пожить у него, раз тебе ничего не угрожает. А потом я найду и тебе жилье.

С каждым папиным словом глаза мамы сужались все больше и больше, а вот ярость в них только увеличивалась.

– Мне ничего от тебя не надо, – ответила мама и ушла в другую комнату.

Я же выдохнул с облегчением.

– Женя, я…

– Ой, прекрати, – отмахнулся я. – Ваши разборки меня никак не касаются.

Улыбнувшись, папа протянул мне ключи.

– Поговори со Славой. Где-то ей надо жить, пока не нашла работу.

– Это будет маминой квартирой, на свою я заработаю сам, так что пока это я поживу с ней, – я усмехнулся, рассматривая новые ключики.

– Я горжусь тобой, сын, – произнес вдруг отец и крепко меня обнял.

Попрощавшись с родными, я наконец-то остался один.

Голова невыносимо болела, потерев виски, я устало плюхнулся на диван и уставился на зеркальный бежевый потолок.

Какая-то часть меня отказывалась принимать тот факт, что все закончилось: проклятие снято, и история с Элизабет тоже закончилась.

Вспоминая некоторые наши совместные моменты, я вдруг ощутил невыносимую тоску и боль от расставания. Все, что я месяцами хранил в себе, стараясь запихнуть поглубже, теперь выбралось на первый план и трепало мне нервы.

Я не хочу ничего чувствовать. Не хочу.

Но ведь девушка была права. Есть ли мне место рядом с ней? Определенно нет.

Всем развлечениям рано или поздно приходит конец. И наш пришел.

Возможно, когда-то я вернусь в Темнидскую империю и займу законное место главы дома Роузов.

Тогда у нас появится шанс. Только тогда.

Кивнув собственным мыслям, я попытался уснуть, надеясь, что Элизабет мне не приснится.

Она не приснилась, и я вконец разочаровался в этой жизни.

Через пару дней я вернулся в общежитие. К счастью, был выходной и идти на пары было не нужно (те же дни я нагло прогулял, восстанавливаясь в кровати).

Зайдя в комнату, я несколько удивился, застав Руда и Аделину вместе.

– Ах, Женя! – вскрикнула девушка и тут же смутилась, осторожно отодвинувшись от Руда. – Мы так волновались.

– Расскажешь, где ты был все время? – сосед с улыбкой подошел и обнял меня.

– Очень долгая история, давайте как-нибудь потом, – ответил я, устало проходя вглубь комнаты. – А вы снова вместе?

Деля радостно кивнула и с любовью взглянула на парня.

«До следующей его невесты?» – так и зачесался мой язык, но я промолчал, загнав эту непонятную злость куда подальше. Видимо, я просто банально завидовал.

– А с Линой что?

– Она в комнате, сегодня утром приехала. Мы, кстати, к ней собирались. Пойдешь?

Я кивнул и устремился за друзьями.

Девушка и вправду нашлась в комнате. Увидев меня, она радостно закричала и бросилась ко мне. И я с улыбкой ее подхватил – в нос тут же ударил этот приятный запах малины.

Линиана изменилась за эти дни до неузнаваемости: когда-то светлые волосы теперь стали черного цвета, а ярко-изумрудные глаза приобрели темно-болотный оттенок – это настолько меняло ее внешность, что в первые секунды мне пришлось привыкать смотреть на нее такую.

– Ладно, мы вас оставим, – попрощался с нами Руд и утащил за собой Делю.

– Как ты?

– Хорошо. Спасибо тебе огромное, я теперь в неоплатном долгу перед тобой, ведь ты буквально спас меня от смерти.

– С этим теперь навсегда покончено, – хмыкнул я. – Что с вашей помолвкой? Ведь Руд собирался жениться на тебе.

– Женя, я должна кое-что тебе рассказать. В общем, у меня раскрылся цветок на тебя. – Отвернувшись, Лина оголила плечо, открывая мне абсолютно такой же цветок, что на лопатке у Элизабет…

Па-ра-докс!

Проведя рукой по рисунку на теле, я задумался. Однако ее энергия вывела меня из раздумий моментально, заставив внезапно вспомнить свиток и ту остаточную силу…

Я застыл, вглядываясь в ангельское лицо своей подруги.

– Это ты передала свиток советнику Элиз?

– Что? – заданный вопрос определенно шокировал девушку. – Женя, ты все неправильно понял…

– Мститы, напавшие на моих родных, откуда они узнали про них? Мой отец ведь состоит на службе у твоей мамы, она-то знала его точное местоположение, ведь его похищение максимально странно… И почему они обратились к Нике, а не к императрице светлидских земель?

– Женя, я клянусь собственной силой, что я здесь ни при чем! Я лишь выполняла приказы мамы, я не могла иначе…

– Ты могла не предавать меня…

– Я не предавала… я просто…

– Как же я от этого всего устал, – прохрипел я разочарованно.

И взглянув в последний раз на Линиану, ушел.

Линиана

Комнату пронзил громкий крик. Девушка упала на кровать, уже не сдерживая рвущих ее душу рыданий.

Он ушел… ушел, несмотря на то, что у нее раскрылся на него цветок…

Маленькие женские плечики истерично тряслись. Вся ее светлидская сущность стремилась только к нему. Все ее сердце, душа, тело принадлежали лишь ему…

– За что? – спросила она, глядя в потолок. Но ей никто не ответил, словно насмехаясь над ней.

Сжавшись в маленький комочек, Лина хотела лишь одного – смерти. Какой смысл жить? Ни один светлид не свяжется с ней, зная, что у нее раскрыт цветок. Даже тот же Руд отменил помолвку, узнав об этом. Ведь она не хочет быть ни с кем, кроме Евгения. А он влюблен в другую.

Она плакала впервые за все время. Плакала всю ночь, пытаясь вырвать из сердца образ этого смуглого мальчишки со светло-серыми глазами.

Евгений

Прошло больше полугода

В течение полугода я искренне пытался начать жить заново. Новое окружение и место создавали впечатление, словно вся эта история с проклятием выдумка. Моя выдумка.

И, к слову сказать, мне было тяжело влиться в новое русло жизни.

Лина уехала, так и не сказав куда. И я даже был рад, что общение с этой девушкой сошло на нет. Слишком много было вранья.

Руд же в скором времени расстался с Аделиной из-за помолвки уже с другой светлидой. В принципе, случилось именно так, как я и думал. Видимо, мне никогда не понять ни Линиану, ни Руда.

Но так даже лучше, я буду жить так, как хочу, а не как желают пресловутые родственники.

Вероника родила дочь. Ее назвали Иреной.

Мама осталась жить во Второй вселенной. Мы поселились с ней в квартире в Файрвиче. Из общежития я переехал к матери.

Учился я отлично. Ну да. Как может учиться маг, видящий нити? Да и после всех событий я окончательно понял, что обязан выучить все плетения. Даже мститские. И я к концу учебного года все выучил.

Да. Примерно так пролетел оставшийся учебный год.

На улице стоял конец июля; я возвращался с прогулки с друзьями домой. Зайдя в дом, я нашел маму на кухне, как обычно что-то стряпающую; эту привычку она забрала с Земли, не саму привычку готовить, а готовить именно руками.

С самого утра меня не покидало тревожное чувство, что что-то должно случиться, это заметила и мама. Но, как и я, сделать ничего не могла.

Поужинав, я лег спать пораньше, желая скорее покончить со всем этим.

Тот тронный зал предстал у меня перед глазами. Эта мнимая роскошь резала глаза и ослепляла: толпа темнидов, и все в ярких одеждах, кроме слуг, конечно; ярко-красные длинные шторы и огромный бордовый ковер, ведущий к золотому трону. В этом дурацком ослепительном пятне выделялась только Элизабет.

Моя Элизабет.

Она сидела словно не живая, и вроде девушка выслушивала каждого, кто к ней обращался, вот только я увидел в ее глазах самую настоящую пустоту, которой, несмотря на ее черный взгляд, раньше не было.

Элизабет сейчас была совсем другой. Слишком бледная, и даже черные как ночь волосы больше не сверкали тысячами звезд в небе, они померкли, точь-в-точь как их обладательница. На ней висло черное траурное платье, закрывавшее ее полностью с шеи до самых пят.

– Любимая, что с тобой? – прошептал я, с болью глядя на самое дорогое, что у меня было, что я так глупо потерял.

Она страдала, ей было больно – я это чувствовал всем телом, каждой клеточкой, но даже подойти к ней я был не в силах: дорогу мне преграждал толстый прозрачный барьер, не дававший мне сделать даже шагу вперед.

– Элизабет! – закричал я со всей силы, и ударив по барьеру, устало скатился вниз, падая на колени.

Она вздрогнула, и хватило всего секунды, чтобы девушка повернула свой взор на меня. Наши взгляды, как когда-то прежде, встретились… мой светлый против ее черного.

– Родная моя, – прошептал я устало, от безысходности сжимая кулаки, – я скучал. Ты не представляешь, насколько сильно я скучал по тебе.

В ее взгляде всего на миг промелькнуло сожаление, но оно тут же померкло, и девушка отвернулась от меня, делая вид, что ничего не чувствует.

Я усмехнулся от этого показного равнодушия, и снова мне пришлось признать, что я бессилен, что я ничего не понимаю.

Эти месяцы я то и дело пытался забыть ее, пытался стереть из памяти этот злосчастный образ великой императрицы, которая сделала выбор в сторону своей империи.

Но у меня почти вышло если не забыть, то хотя бы пережить это. Почти.

И тут императрица соизволила почтить меня своим присутствием. Или я переместился сам, ощущая ее боль? Но в любом случае мне определенно не рады.

В какой-то момент Элизабет поднялась, и я заметил всю тяжесть данной ситуации… Она поднималась с таким трудом, что мое и так быстро колотящееся сердце припустило в новом ритме.

Что с ней?

Барьер продолжал меня не пропускать, заставляя невольно следить за медленным и очень болезненным передвижением самой Элизабет. И в какой-то момент девушка остановилась, испуганно схватившись за живот, – тронный зал в эту самую секунду поглотил истошный крик императрицы.

А я проснулся в поту с бешено колотящимся сердцем и криком в ушах, точно зная, что это был не сон.

Из воспоминаний Элизабет

Впервые за все это время у меня заболел живот. Я проснулась от тянущей боли в пояснице, а потом поняла, что болит еще и таз.

Встать мне помогли служанки. О боли я не сообщила. Мне бы запретили покидать покои, а этого я допустить не могла, потому что именно этот день должен был решить все мои проблемы. Наверное, он был самым важным за последние триста лет моей жизни.

Но врач все равно запретил артефакт иллюзий – это очень опечалило. Ведь свое положение я не афишировала, а потому мне пришлось надеть черное платье-балахон и поверх накинуть легкий плащ, полностью скрывавший фигуру.

– Ее Величество императрица Элизабет! – возвестил дворецкий о моем приходе тайным гостям.

Я вошла, как обычно, грациозно, вот только теперь вместо восхищенных взглядов видела непонимание, а в пространстве витали эмоции удивления: меня не ожидали увидеть в таком одеянии.

– Приветствую тебя, императрица светлидских земель, – произнесла я, осторожно склоняясь в поклоне. – Признаю тебя равной мне и прошу разрешения обращаться к тебе по имени.

– Приветствую тебя, императрица темнидских земель, – склонилась та в ответ, а я смогла наконец-то выпрямиться, и рука тут же механически потянулась к животу, но я ее вовремя отдернула. – Благодарю за приглашение и разрешаю обращаться ко мне по имени.

Кивнув в ответ, я с облегчением уселась на свой трон, мысленно благодаря давние традиции, согласно которым слуги помогали мне сесть.

– Что тебя подвигло, Элизабет, пригласить меня? – императрица осталась стоять напротив меня и прожигала меня своими зелеными глазами.

Тяжело вздохнув, я ответила ей тем же прямым взглядом, а невыносимое желание откинуться на спинку трона стало нестерпимым. Кто придумал этот этикет? Почему спина должна быть идеально ровной?

– Мне нужна от тебя одна услуга, – произнесла я и, поймав заинтересованный взгляд, продолжила: – Мне необходимо, чтобы ты вернула долг крови, Аврора.

– Неужели нельзя подождать момента, когда моя дочь вступит в полную силу и сможет отвечать за себя сама? – съязвила она, причем открыто. И, наверное, я бы поступила так же.

Мне пришлось требовать долг крови у светлидов, и я с трудом удержалась от того, чтобы не поморщиться. Моя императорская гордость сдавила горло очень не вовремя, а внезапно возникшая тошнота еще сильнее усугубила ситуацию. Вот только защита моего ребенка стояла превыше всего. И на этот раз я все-таки коснулась живота, слегка его поглаживая.