Зимний костёр на берегу
Зима 1960 года выдалась суровой. Весь январь морозы достигали 40, а то и 50 градусов. Буровая была окутана паром и сизым дымом от работающих дизелей. Основание вышки, где находился буровой станок и где работали люди, было закрыто брезентом, но это почти не спасало от холода. Чтобы отогревать буровой раствор, постоянно подавался горячий пар.
Приходя утром на рабочую площадку, буровой мастер Норкин первым делом шёл к амбару с раствором, чтобы проверить его состояние, и наблюдал за ним постоянно в течение смены. С каждым днём мастер всё больше хмурился: его не устраивало качество раствора. В те дни Алексей приходил домой со смены очень усталый. Сразу начинал снимать свою рабочую одежду. Ватные стёганые штаны, телогрейка, а ещё надетые сверху брезентовые брюки и куртка были залиты раствором, и от мороза вся эта одежда стояла колом. Папа переодевался в маленькой прихожей, развешивал одежду на просушку, и по всей квартире расходился запах буровой. Так жили все в посёлке.
Мама позвала Алексея к столу, она старалась накормить мужа посытней. На ужин было жаркое из свинины с картошкой, солёные огурцы и квашеная капуста из Мегиона от дедушки Михаила. А на сладкое – оладьи со смородиновым вареньем. Во время ужина, рассказывали друг другу о событиях прошедшего дня, как было принято в семье. Первой спросила мама:
– Ну, как дела на буровой в такой-то мороз?
– Тяжело идёт бурение, опять глины для раствора не хватает, – ответил папа. – Сегодня Григорий Иванович с нашей вахтой разговаривал – просил между сменами выходить. Придётся на берегу Баграса землю отогревать дровами и глину копать. Это предложил по рации инженер из Нижневартовского Жемчуг Юрий Иванович. Надо попробовать, другого— то выхода всё равно нет. Морозы скоро закончатся, а скважина без раствора буриться не может.
– И что, согласились?
– Все согласились. Три дня наша вахта будет так работать, а потом следующие. Спасибо за ужин, а теперь давайте спать, завтра мне рано надо вставать. Утром на конюшне лошадь возьму, и мы с дизелистом Алёшей Морозовым поедем за дровами в лес. Другие будут в это время готовить место, снег расчищать. На улице уже потеплело, где-то около 35 градусов мороза, а это для нас нормально.
На следующий день, подходя к школе, Люся увидела на заснеженном берегу реки группу людей, разгребавших лопатами снег. Рядом стояла лошадь, запряжённая в сани с нагруженными дровами. Девочка вошла в класс и увидела, что все ребята прильнули к окнам и наблюдали за работой, которая бойко шла у реки. Она тоже подошла. Вдоль берега уже разожгли длинный костёр, и на фоне снежного пространства разгоревшееся пламя выглядело фантастично. Дети начали наперебой задавать один и тот же вопрос: «А зачем костёр?».
Люська со знанием дела ответила:
– Я знаю. Мне папа вчера рассказал. Здесь землю будут отогревать и глину долбить, чтобы в раствор добавлять. Одноклассники всё поняли, далее им ничего не нужно было обьяснять. У всех отцы работали на буровой, и ребята знали, что такое раствор для бурения и как он необходим.
Вскоре морозы ослабли, но буровики ещё долго жгли костры на берегу. Нужно было заготовить необходимое количество глины, чтобы продолжить бурение скважины.
Авария на буровой
Весенние каникулы заканчивались, оставался всего один день до начала занятий в школе. Люся сидела дома и читала книжку, от которой было невозможно оторваться. Книга называлась «Туманность Андромеды», её автором был писатель–фантаст Иван Ефремов. Старшая сестра Галина привезла эту книгу, чтобы прочитать её на каникулах. События, описанные в этой фантастической повести, происходили на планете Земля и в Космосе, они относились к далёкому будущему. На какое-то время девочка отвлеклась от чтения – ей показалось, что стало вдруг слишком тихо оттого, что не было слышно шума работающих дизелей.
«Не случилось ли чего на буровой?– подумала Люська. – Пойду-ка я погулять и заодно зайду к Галке Липковской, у неё папа бурильщиком работает, он-то точно всё знает».
Постучав в дверь, где жила подруга, девочка услышала в ответ её голос:
«Входите, только осторожно!».
Войдя в маленькую прихожую, Люся увидела телёночка, который стоял на соломенной подстилке.
– Ой, что это у вас? – удивилась девчонка.
– А это наша коровка сегодня ночью отелилась, так мы его домой забрали, чтобы не замёрз, – с готовностью объяснила Галя. – Вот когда он обсохнет, тогда его к корове-маме отведут.
– Можно я его поглажу? – робко попросила Люська.
– Можешь погладить, он это любит, – разрешила Галка.
Обняв телёночка за шею, любопытная Люська вспомнила, зачем пришла, и спросила у подруги:
– А ты не знаешь, почему так тихо в посёлке, может, случилось что?
– Не знаю. Папа ещё на работе, вот придёт обедать, тогда я спрошу у него и прибегу к тебе.
Люся вернулась домой и снова села за книгу. Через какое-то время в дверь без стука буквально ворвалась Галя с большим ведром в руке. Она взволнованно сообщила:
– На буровой авария – прихват бурового инструмента, так папа сказал. Он велел нам с тобой синьку собирать по домам.
– Какую синьку, это в которой бельё полоскают? А зачем она нужна?
– Да, ту самую. Папа сказал, что нужна на буровой, а зачем, не знаю. Давай, сколько у вас есть. Видишь – я ведро взяла, чтобы складывать.
– Побудь пока здесь, – торопливо проговорила Люська, – а я к маме в медпункт сбегаю и спрошу, где синьку взять.
Девочка быстро вернулась, достала из шкафчика на кухне пакетики с синькой, положила их в ведро и сказала:
– Мама велела всё отдать. А теперь пойдём к Валерке и спросим – может, он знает, для чего синька на буровой нужна.
Девчонкам повезло, потому что Валеркин отец, который был бурильщиком, оказался дома. Он пришёл на обед.
– Здрасте! – хором поприветствовали его подружки. А Галя, покраснев от важности, громко сказала:
– Мы к вам за синькой пришли, папа попросил для буровой собрать. А вы, Арулла Баталович, не знаете, для чего нужна синька?
Доминов улыбнулся и, хитро сощурясь, спросил:
– А вы что ж, аварией интересуетесь?
Тут уж и Валерка вступил в разговор.
– Пап, расскажи, ты же всё про бурение знаешь.
– Я-то, конечно, знаю. А вот ты учись лучше да поступай в нефтяной институт и тоже будешь всё знать. Ну ладно, раз уж вам так интересно, то основную суть расскажу, чтобы понятно было. Синьку разведут с водой и зальют в скважину, чтобы определить по цвету верхнюю точку прихвата бурового инструмента. Авария у нас случилась утром рано, и Норкин сразу сообщил об этом по рации в Нижневартовское. Тогда горный инженер Юрий Иванович Жемчуг и велел, чтобы синьку собрали к его приезду. Он-то, как рассвело, выехал сюда на лошади, скоро уж подъедет. Валера, помоги-ка девочкам по квартирам пройти. Как только ведро полное наберёте, так ты его на буровую и принесёшь. А я на работу побежал.
Все жители посёлка с готовностью отдавали свои пакетики с бельевым красителем, стараясь хоть чем-то помочь проблеме, возникшей на буровой. Вечером пришёл со смены папа. Люська еле дождалась, когда он переоденется, и, обняв отца, нетерпеливо сообщила ему:
– Мы сегодня с Галкой и Валеркой собирали синьку для буровой. Ну как, её уже залили в скважину? А горный инженер приехал?
Папа посмотрел на дочь с удивлением:
– Откуда ты такие подробности про бурение знаешь?
– А вот знаю. Нам Валеркин отец всё рассказал, – не без гордости ответила девчушка.
– Да, дочь, мы уже определили верхнюю точку прихвата, – стал рассказывать папа. – Сейчас в конторе собрались все, кто приехал, – инженеры, мастера и сам начальник Нижневартовской партии Высочинский Иван Яковлевич. Вместе думают, как быстрее аварию ликвидировать. Да ты, дочка, так сильно не переживай, – по взрослому обратился Алексей к Люське, видя её недетское беспокойство по поводу аварии. – Я думаю, к утру нужное решение примут, там специалисты опытные собрались.
Конечно же, не только маленькая Люся переживала за произошедшее, а все жители маленького посёлка геологоразведчиков находились в напряжённом ожидании. Решение было принято на следующее утро, после длительных обсуждений и консультаций со специалистами. Чтобы вытащить буровой инструмент, для лучшего скольжения залили в скважину три тонны солярки, которую привезли из Нижневартовска бензовозом. И когда буровая вновь заработала, буровиков охватила радость победы над неудачей. Они продолжали бурить с ещё большим старанием, тем более что пробы керна показывали наличие нефти.
В том году весна была ранней и довольно теплой для Сибири. Бурение скважины подходило к концу. И вдруг опять неприятность – Григорий Иванович Норкин сломал ногу, оступившись на площадке буровой.
Когда Люська, как обычно, в своё свободное время читала книгу, вбежала мама и взволнованно сказала дочери:
– Я на буровую иду. Там Григорий Иванович ногу повредил. Придётся прямо там временную шину накладывать и везти его в Вартовск. Когда вернусь, не знаю – так что оставайся за хозяйку. Папа на вахте, поэтому корову подоит Нина Александровна, твоя учительница.
Поцеловав дочь, мама быстро ушла. Норкин вернулся из Нижневартовского на следуюший день. От больничного он, конечно, отказался. Ходил на буровую с костылём и в гипсе. А когда бурение подходило к завершению, мастер буквально жил на буровой, хотя ему было очень трудно на одной ноге и с костылём ходить по рыхлому подтаявшему снегу. Маленькая Люська всё про это знала, потому что её мама работала медиком и ходила на буровую, чтобы ставить уколы мастеру и проверять, в порядке ли гипс на его ноге.
Март подходил к концу, и до окончания бурения оставалось совсем немного. Наконец проходка первой скважины р-1 была завершена, это произошло 24 марта 1960 года. В посёлке Баграс наступила тишина. Это была не тревожная, а торжественная тишина, которая говорила о передышке в бурении и временном завершении работы. Баграсскую скважину ожидали испытания на наличие промышленной нефти.
Половодье на Баграсе
Весна вступила в свои права, дни стали намного длиннее, а солнце так пригревало, что растопило почти весь снег. Такая погода весной в Сибири большая редкость, когда апрель на дворе, а на реке уже лёд подтаял у берегов. Всё это вызывало беспокойство у руководителей нефтеразведки, потому что буровая Р-1 и посёлок Баграс находились в пойме реки Оби с её многочисленными протоками, и при большой воде создавалась угроза наводнения.
Как только прошёл ледоход ,вода начала быстро прибывать. Берег протоки Баграс ,на котором расположился посёлок, был пологим и невысоким, поэтому его быстро начало затапливать. Жители посёлка срочно провели собрание возле конторы бурового участка. Решили устроить субботники и выложить мостики на сваях , чтобы можно было ходить по ним от дома к дому, в магазин и на буровую. Уже на следующий день посёлок стал походить на строительную площадку . На всю мощность заработала пилорама, здесь распиливали брёвна на доски, из которых и строили деревянные мостики и тротуары. Все мужчины, свободные от основной работы, были заняты каждый день или вечер на строительстве. Через несколько дней посёлок, который представлял собой одну большую улицу, было не узнать. Этим изменениям особенно радовались дети. Ребятишки носились по деревянным тротуарам , прыгали на скакалках, радуясь жизни и весне. Учебный год к тому времени закончился и наступили долгожданные каникулы. Деревья покрылись зелёной листвой, расцвела черёмуха , белые пышные кусты росли по берегам озерков окружавших посёлок, и источали густой дурманящий аромат.
Вода прибывала очень быстро, но жители посёлка были уже готовы к наступлению стихии. Дома, построенные на возвышенностях, или, как говорят в Сибири , на гривах, даже не затопило , а высокие мостики соединяли их между собой. Всех коров перевели на высокое незатопляемое место, где росло много травы, а чтобы подоить бурёнушек, хозяйки ездили к ним через озеро на лодке. Словом, жители посёлка приспособились жить и в условиях половодья. Единственное, что очень всех радовало, так это то, что буровую совсем не подтопило, она возвышалась буквально на островке суши. Для детей построили качели на сухом участке земли, и получилась маленькая детская площадка. Ребятишек в посёлке оставалось ещё много, хотя некоторые уже уехали с родителями в отпуск.
Люська часто приходила на площадку покачаться на качелях и поболтать с подружками. Теперь они все встречались здесь,так как школа была закрыта. Подошла Галка Липковская со своим братом Сашкой, и Люська, уже накачавшись, уступила им качели.
– Галь, а вы чо в отпуск-то не уезжаете? – поинтересовалась она у подруги.
– Нам нельзя уезжать, так мама сказала. Корова у нас с телёночком, их ведь не оставишь без присмотра. Да и папу не отпускают.
Сашка вступил в разговор и добавил:
– Папу нашего назначили мастером по испытанию скважины. Я слышал, как он маме говорил. И ещё он сильно начальников из Сургута ругал.
– А за что ругал? – спросила любопытная Люська
– Да там какие-то трубы не завезли, вот папа и сердился, что работать нечем.
Бригада Норкина в то время уже работала на новой буровой в посёлке Ёрмаки, где было высокое и незатапливаемое место Люська с нетерпением ждала, когда отец приедет с работы. И вот наконец пришёл катер, привёз вахту буровики приехали к своим семьям , чтобы немного отдохнуть и помочь своим жёнам по хозяйству. Улучшив момент, когда отец был не очень занят, дочка подсела к нему и спросила:
– Пап, а каких это труб не хватает, что буровая стоит и не работает?
– А ты откуда знаешь?
– Сашка Липковский говорил, что его отец сильно ругался на начальников. И про трубы говорил. Отец с какой-то грустью и, как взрослому человеку, сказал:
– Вот и дети переживают, отчего буровая встала. А стоит она, дочка, оттого, что насосно— компрессорные трубы для испытания скважины не успели завезти осенью. Но скоро их на барже по реке привезут , и работа снова пойдёт.