– Кому это вообще нужно, господа!? – Завёлся Фёдор. – К чему весь этот спектакль!? Эти извращения! Когда нам впервые удалось прорастить земное растение на открытой местности MG-7873!
Аня осторожно положила руку на плечо Анатолию и зверски наигранно протянула:
– Выходит, мы не одни-и-и!..
Её смех никто не поддержал даже одобрительным взглядом.
– Всем успокоиться и перестать бредить! – грубо отрезал Фёдор. – Рационально взглянув на ситуацию, мы сможем чётко определить все возможные варианты произошедших здесь событий. – Чеканя каждый шаг, он прошёлся, погруженный в кипящие мысли, затем быстро повернулся к коллегам. – Варианта два, очевидно: либо кто-то методично доставал каждый корешок, как я и сказал, либо же спаржа сама решила покинуть своё «пристанище», – подсчитывая количество вариантов на пальцах, иронично констатировал он.
Эти слова, казалось, никто всерьёз не воспринял. Скользящим взглядом каждый пытался найти зацепку в окружении и понять, что произошло, что стало причиной произошедшего и чего ожидать далее.
– Нужно попробовать посадить растения снова, – предложил Анатолий. – Лишь теперь я понял, что мне не показалось… Помните, я упоминал о небольших растениях, что наблюдал в квадратах с 7 по 13? Мы пока не добрались до их детального изучения, потому я не стремился запомнить их особенности. Но мною было замечено, что растения меняют своё местоположение. Возможно, они действительно подвижны, и предположение Фёдора не лишено смысла. Но то – местные растения, а куда спаржу-то понесло?
– Нужно изучить грунт – это в первую очередь, – уверенно произнесла Аня.
– Он прав, – всё ещё глядя на голубой холм вдали, сказала Женя. – На этом холме точно было нечто древообразное, посмотрите. Оно появляется и исчезает в разных точках холма. Но я списывала это на мираж. Нет, дело тут явно не в миражах.
Дмитрий понял, что за время пребывания на MG-7873 у каждого члена команды сложилась своя картина планеты, своё восприятие и своё отношение к ней. Коллективное обсуждение наблюдений имело, как правило, объективный и фактологический характер. Зашоренный научным подходом, разум Дмитрия забыл о самом главном – о субъективном восприятии. Ничто так не помогает понять неизведанное, как совокупность субъективных точек зрения. Это ни на йоту не умаляло важности результатов их наблюдений, но каков пробел в знакомстве с «новым домом» …
Но панику сеять нельзя, нельзя чтобы кто-либо из команды боялся озвучить свои, пусть даже не поддающиеся логическому объяснению, наблюдения, свои мысли. Нельзя чтобы кто-либо остался непонятым и, что важнее, боялся оказаться непонятым.
– Мы повторим эксперимент, мы посадим растения снова. Пока этот вопрос остаётся открытым, но нам нужно вернуться к дневному плану.
Туман неопределённости и растерянности начал освобождать умы астронавтов, позволив приступить к привычным и понятным делам. Выдохнув, они собрались с мыслями и стали расходиться.
«По одному…, – подумал Дмитрий Олегович, – планомерно я должен выслушать каждого».
Спустя несколько десятков минут капитан направился к Фёдору. Тот занимался подведением итогов проделанной работы за определённый период. Его взгляд медленно, но чётко гулял по отчетам членов команды. Казалось, это вовсе не он совсем недавно полный возмущения бросал резкие фразы товарищам, раздумывая над причинами произошедшего инцидента. Ничто его не отвлекало, ничто в его поведении не выдавало и малейшей доли тревожности.
– Дмитрий Олегович, ваше молчание заставляет меня думать, будто вы затрудняетесь подобрать нужные слова для начала разговора. Следовательно, вы намерены говорить о чём-то специфическом.
– Я ожидал, когда вы закончите с делами.
– Что ещё раз подтверждает мою гипотезу. Вы бы подошли позже, увидев меня за работой. Ждать вы не слишком любите.
Фёдор упёрся ладонями в край стола и выпрямил руки. Повернувшись к Дмитрию, он выдохнул: