Умина, дочь Гостомысла. Князья Древней Руси

Глава 3 Разговор с бесом

Марена ушла от него спокойная. Она понимала, что Волхву придется очнутся от сна, когда они вернутся на свои земли.

Но как только она покинула остров, тут же появился бес. Волхв усмехнулся, он понимал, что эти двое не ради его красивых глаз тут появились почти в одно время. Столетия проходили, и не с кем было словом перемолвится, и вдруг. Он знал, что и богини старались быть с ним осторожными, не досаждать особо. Паныч был непредсказуем. Но он вскоре убедился в том, что бес был настроен миролюбиво и старался с ним не ссориться.

– Ты уже знаешь, что скоро у тебя дел прибудет, – говорил он торжественно.

– Да, твоими стараниями и живы мы только еще, но отчего это ты так суетишься, чего тебе самому надо.

– Мне надо оживить мир богов и людей, потому что они без людей ничего не значат.

Волхв молчал.

– Что же об этом Старик говорит? – наконец услышал он голос чародея.

– И радуется и огорчается, ведь разленились вы основательно. А должны давно не тенями, а богами себя снова ощутить.

Волхв давно знал, что если тот захочет, то заставит его делать все, что угодно. Заметив, что бес собирается его оставить, Волхв не выдержал и спросил его:

– А этот князек, вокруг которого вы все вертитесь, он хоть чего-то стоит?

Паныч задумался на мгновение.

– Он, конечно, не Рус, но для дела, которое мы задумали, сойдет.

Он хотел его пнуть хорошенько, но просчитался на этот раз. Хорошо, что Гостомысл был не Рус, от этого он много натерпелся.

– А Чернобога ты уже предупредил о радости такой?

Да, он тоже мог достойно ответить, последнее слово оставалось за Волхвом. Бес живо представил себе подземелье, в котором обитали и хитрый Ний, и суровый Чернобог, и ему стало неуютно. Их следовало предупредить о возвращении заранее. Он должны ждать новых душ и быть готовыми с ними встретиться. Вот только отправляться туда ему совсем не хотелось, и он решил, что еще успеет заглянуть во тьму, мрак и сырость, а тем, кто там остаются, им только посочувствовать можно.

Марена следила за ним. Она постарается подчинить его своей воле, а вот этого он как раз и не собирался терпеть. Она не сможет сделать то, что ей захочется.

№№№№№№

В мире Чернобога (а туда все равно надо было наведаться и чем раньше, тем лучше) в те дни было все еще затишье. Тени на его пути были спокойны и беззаботны. И появление беса даже обрадовало Ния.

– Что это ты пожаловал? – не особенно приветливо спросил он у беса.

– Взглянуть на тебя захотелось, забыл, как ты и выглядишь, – говорил он почти свирепо.

Чернобог, выйдя из тени, насторожился немного. Ничего хорошего не обещало им это вторжение.

– Они там зашевелились, видно.

Чернобог понимал, что речь идет о людях, и бесу об этом все известно, хотя он ничего не хотел говорить.

– Хватит шептаться по углам, выкладывай все, что знаешь, – потребовал он, и тому ничего больше не оставалось.

Глава 4 Решение

Бес отдышался и огляделся вокруг. Побыл от там только несколько часов, а, кажется, что прошла целая вечность. Но он помнил те старинные времена, когда они были на небесах, и, хотя все время где-то в стороне оставались, но уже не в такой мерзкой глуши.

Но Ний был честолюбив, а Чернобог горд не в меру, вот они и не стали терпеть такое положение. Они с удовольствием согласились отправиться подальше, когда им такое предложили. Они захватили подземный мир, до них остававшийся пустым, и стали там главными. И если верить слухам о них, то чувствовали они себя там значительно лучше, чем на задворках небесного мира.

Но сам бес на такую сделку не согласился. Для себя он решил, что лучше оставаться на земле и в болоте среди Кикимор и русалок, носиться среди людей тоже можно, но ему совсем не хотелось быть в подземном мире.

И разнообразие помогло ему невероятно. Особенно в такие ответственные минуты, как теперь.

Когда сыновья Марены были изгнаны на землю, он понял, что наступили совсем иные времена, а когда они сгинули где-то в необъятных просторах, он совсем уже приуныл, но тогда и появились пришельцы – Рус и Щек.

Происхождение их было окутано тайной, но это никого не волновало, потому что и волноваться было некому тогда.

Век их завершился скорее, чем он мог того ожидать. Тогда снова наступило затишье, а потом все и закрутилось, завертелось с невероятной силой. И не могли они набрать детей богов для того, чтобы к этой реальности вернуться снова. Эти не были серы и убоги. И если уж замешаны они были в чем-то, то это не так уж и важно.

№№№№№№

А в тот самый момент, когда все пришло в действие, и остановить князя было невозможно, Паныч стал сомневаться в тех, кто был рядом с ним. Он уже знал, насколько люди могут быть слабы, нерешительны и подлы, и только для того, чтобы не делать все, что от них требуется, они на все готовы были. А он столько времени убил на князя своего, но о наследниках позаботиться забыли – за всем не усмотреть. Потому он и побежал туда. И стал он думать, как все наладить. Если бы князь с ним не согласился, он бы пальцем о палец не ударил, но досадовал на то, что князь соглашается.

– Привет, старик, – ему он не побоялся явиться в истинном обличие, и тот не удивился и не испугался, ему столько пришлось на веку своем узреть.

– Я так и думал, что это ты и есть, только и подчеркнул он, кто еще о вашем благополучии думать может?

– Но это еще как посмотреть, благополучие это или погибель верная, на словах, конечно, все красиво получается, только от слов до дела еще целая пропасть образуется, рассуждал он деловито.

– Что же ты от меня хотел, рогатый?

Старик из суеверия тоже не хотел называть его по имени, не мог смотреть ему прямо в глаза. Тяжел был взгляд у непрошеного гостя

– Думаю, толпа жаждет какого-нибудь чуда, и мы с тобой его должны сотворить.

– Стар я для всех твоих штучек.

– Ничего, не умеешь, научу, не хочешь, заставлю, тебе лучше все-таки согласиться, так будет спокойнее и не так обидно, – предупредил его бес, и Волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

– Что ты от меня хочешь, он знал, что должен примириться со свой участью, спокойней будет и не так обидно, – предупредил его бес, волхв понял, что он прав, так и на самом деле лучше.

– На закате ты их возвестишь о том, что видел князя Руса, и он сам хочет обратиться с последними словами, а если Русу не поверят, то самого волхва вызовем.

Старик странно побледнел, он был уверен в том, что ему это по плечу, но даже думать о таком явлении ему было жутко. Он решил сделать все так, чтобы это было как можно торжественнее, чтобы Рус смог их убедить во всем сам. Он не стал расспрашивать, саму ли тень великого князя приведет он, или это будет что-то иное. Лучше вовсе не знать этого, тогда и жить спокойнее будет.

– Ты слишком многого хочешь, Старик, – усмехнулся бес, – Руса привести не проще, чем самого Волхва, может тот скорее согласится. Только мы не станем ничего такого делать, просто поколдуем немного сами, и все получится, – говорил он сердито.

Но в тот самый вечер, когда собрались перед кострами вместе с остальными людьми, появился волхв, он был какой-то веселый. Разговоры прекратились разом.

Они поняли, что старик недаром тут появился. Они приготовились его внимательно слушать.

– Было мне видение, князь Рус пришел ко мне, он зовет нас туда, где земли наши остались. Не годится бросать земли родной. Сколько не скитайся на чужбине, но пора бы возвратиться и вернуться, – говорил он сердито и раздраженно.

Они были с ним согласны, но решимости мало у них оставалось. И надо было поставить последнюю точку в этом деле. Тогда они взглянули на небеса за Волхвом и окаменели.

Прекрасный князь в алом плаще, на коне своем двигался к ним навстречу, словно хотелось ему подтвердить слова волхва самого. Он пробирался к ним и медленно стал двигать коня своего, и повернул к ним величественный свой лик. И самые храбрые из них задрожали и невольно склонили головы. Они понимали, что он был тут. Он оказался с ними рядом.

Гостомысл обрадовался такой поддержке:

– Не жить нам больше здесь, и ни в каком другом месте не жить. Мы должны в свой мир отправиться.

Переполох поднялся страшный. Каждый что-то хотел сказать, они перебивали друг друга, и никто ничего не мог слышать

Глава 5 В заповедном лесу

Даль была светлой и прозрачной. Паныч оставил коня как раз в том самом заповедном лесу. Он помнил это создание рук чародеевых. Когда-то это было самое замечательное место в мире. Там можно было спрятать дочь князя Руса, и заставить князя, бросив все, освободить ее из этого леса, вступив в сражение с родным его братом. Там сам Лях бродил и смотрел на все происходящее, когда жена его там поселилась. И не просто она зла на него была, но и после обид горьких на весь этот мир смотреть не могла. Он там ночевал, а часто в тяжкие минуты и днем приходил и оставался там надолго. А какие там русалки были красивые, и леший самый миролюбивый из всех, какие там Кикиморы свои делишки проворачивали, даже подумать странно и больно было.

Но после ухода людей стали они в другие места перебираться. Чтобы лес этот прибрел прежний вид, поколдовать пришлось немало. Но еще необходимо, чтобы нога человека ступит, и взор его узрит все, что там происходить будет. В этом можно было не сомневаться.

И хотелось князю во всем порядок навести. Ему так понравился выход в облике Русовом, что и чувствовал он себя тем самым князем, или вообще на голову выше его поднялся.

Он шагнул в пещеру, которая казалась безобразной только снаружи. Внутри она была вполне уютной. Не составляло труда убрать траву, плесень, и придать всему ухоженный вид. Труднее оказалось разобраться с нечистыми, которые все еще не хотели и никак не могли туда вернуться, потому что прижились уже тут. Они могли оказаться приличными. Но что за озеро хрустальное без русалок, а разве Леший не должен тут божком восседать этаким, что за лес без Лешего, но и Кикимору с ведьмой не так просто было отыскать. Но бес так разозлился, что волоком приволок тех, кто ему нужен был для полного порядка. Хоть и потратил несколько дней, но плодами дел своих он оставался доволен.

Даже лучше получилось, чем прежде было, но только он один и мог помнить, что и как тут было прежде.

– Земля отцов ждет их, они возвращаются, – возвестил он Перуна, – вы больше не останетесь без своих людей.

И тому оставалось только подивиться его проворности. И потребовал он от беса, чтобы тот и капище его расчистил хорошенько, и кумир от мха да плесени избавил.

– Но чем древнее ты выглядишь, тем и лучше, – вкрадчиво говорил бес.

Только он видел, что не убедил бога своего, пришлось приниматься за дело.

Кумир заблестел, как новенький, так что трудно было поверить в то, что он простоял столетия, а не был поставлен в тот день, когда они собрались в путь и было принято главное решение.

Но земля и небеса замерли в ожидании великого возвращения.

№№№№№№

Были собраны все пожитки, дома забиты, их оставили на случай, если воротиться придется назад. Но самые прозорливые были уверенны в том, что делать этого им не придется. Да и не возвращаются снова в чужой мир, те, кто в свой собственный собрались.

– Пусть нам там и не очень хорошо будет, – говорил кто-то, но дети наши, зато счастливы станут там, как только жизнь наладится.

И медленно текла последняя ночь на чужой земле. И хотя предстоял долгий и трудный путь в неизвестность, но не заснул в ту ночь Гостомысл, все сидел у очага своего и думал, и гадал о том, как и что дальше быть может. Он вспоминал князя Руса, который отправился в поход в чужой мир, и понимал, что предкам их еще труднее тогда было. А когда Лях на эллинов пошел, разве проще было им в те дни? А Рогдай, когда он наведывался в уничтоженный мир. Хотя о последнем было лучше вовсе не думать. Но Гостомыслу столько знаков было, что понятно, ничего скверного с ним не может там случиться. Но снились ему неведомые земли, притягивали его к себе. Он не думал о том и думать не собирался. И когда устал и изнемог он, то увидел себя самого, летящего на белом коне. И все тот же плащ на нем был алый, и так же молод он был, а люди его склоняли перед ним колени в едином порыве, как бога почитали. И стал он богом для них. Не один предшественник его не мог сказать о себе такого. Он от детей богов ведет свой род, и рано или поздно это должно было в нем обозначиться.

Такие мечтания и видения и окрылили юношу.

– Я соединю прошлое с грядущим, – говорил он тем, кто были рядом.

– Мальчишка не промах, мы недаром на него рассчитывали, – говорил бес Домовому.

Он все еще не мог решить, оставаться ли ему с ними, или оставаться в пустом доме в одиночестве и ждать их возвращения. Он злился на духов, которые его так упорно подталкивали, заставляли уходить.

Забрезжил рассвет. И молодые воеводы, и убеленные сединами старики вышли к нему. И все понимали, что пора отправиться в путь.

И потушил Гостомысл огонь в очаге, и вышел на свежий воздух.

– Пора поднимать людей своих, – говорил он спокойно и уверенно, словно это была обычная прогулка или охота.

Глава 6 В путь

Возвышавшийся на коне своем князь видел сотни лиц. С восторгом и радостью взирали на него девицы. Хотя ни одна из них не могла похвалиться тем, что она его возлюбленная или невеста. С горечью и вызовом взирали взрослые женщины, с болью и страхом старики. Спокойно по-деловому смотрели мужчины. Если кто-то из них и боялся того, что им предстояло, то не подавал вида.

Никто из них не оглядывался назад, они помнили наказы стариков и страшные истории о том, что беда ждет тех, кто оглянулся. Мир, в котором они обитали, растворился во мгле навсегда.

Пронзительно заплакал ребенок, но голос его тут же смолк. Мать прижала его к груди. Ропот смолк, едва успев начаться.

Князь все время был на несколько шагов впереди. И хотя ему говорили о том, что там опасно, но он никого не слушал. Он точно знал, что ничего с ним не случится. Эта уверенность и спокойствие придавали силы другим. Становилось немного грустно, когда они вспоминали о брошенных домах и понимали, что ночевать всем придется под открытым небом, и скорее всего не одну ночь. Но первый привал восприняли они с особой радостью. Пора было позаботиться о пище и отдыхе.

Гостомысл думал о том, что все его предшественники, идя в походы против соседей, никогда не брали стариков, женщин и детей, там не было слабых и немощных.

Но все успокоилось к ночи, в мире стояла тишина, темнота укрыла спящих, можно было подумать о том, что там не было никого.

И только через несколько минут увидел он, как кто-то присел рядом и бросает в костер камешки, так, что огонь вился рядом. И он услышал голос:

– Ты храбрый парень, но отбрось свои сомнения, двигайся, даже если кого-то в пути потеряешь.

Он почувствовал, что тот старается его предупредить о том, что будут немалые трудности в пути его. Он знал, что должен быть готов ко всему.

№№№№№№

Бес возвестил всех духов о том, что переселение началось, потомки Славена и Руса уже вышли в путь. Последними узнали о том в подземном мире. Они понимали, что скоро к ним пожалую первые души, потому что доживут до конца пути не все.

Боги в Нави засуетились еще больше. Они понимали, что спокойным их дням пришел конец. Многим из них пришлось метнуться туда, где были странники и следить за тем, что там происходило.

И только Кий, вечно спокойный и невозмутимый, из последних сил поддерживал жизнь на своих землях. Но без слез нельзя было смотреть на то, что творилось в когда-то славном Киеве его. Но он понимал, что восстанут из пепла и праха земли его вечного соперника Славена. В его душе появилась тревога, они ушли и вернулись, его же люди просто тихо вымирали.

№№№№

Это был первый рассвет, который они встретили в пути. Особенно легко поднялся Гостомысл. И многим показалось, что у них выросли крылья.

Гостомысл радовался тому, что у них было хорошее настроение. Но впереди раскинулись дремучие леса, они казались непроходимыми. Деревья упирались в небеса. Кронами своими они застилали солнце. Но и душа князя готова была подняться до небес.

Люди двинулись в путь. Настроение у них отличное, значит, ничего страшного не случится, они придут туда, надо, и все завершиться благополучно. Но князь полагает, а Велес располагает, о том не надо забывать.

Глава 7 Дорога к дому

Князь хотел понять, как он движется, что его ведет. Иногда ему становилось тревожно, и он спрашивал себя, то ли это, что ему нужно, не ошибся ли он в выборе пути.

Чтобы погасить его волнения, бес послал ему птицу с женским лицом – птицу Сва. Он видел, как она летела, то чуть выше, то рядом, уверенности в душе прибавилось. Кто-то в замешательстве остановился, когда свирепый вепрь неожиданно выскочил из леса. Но несколько воинов с разных сторон бросились на него и забили без труда. У них теперь будет ужин – нет худа без добра.

Морена волновалась только в начале пути, пока они еще оставались в чужом мире. Им надо было дойти до пограничья, туда, где свои боги смогут их защитить от чужих.

Правда, и чужих богов она тут не замечала, но они могли затаиться и напасть неожиданно. Но опасность всегда таиться там, где появляются чужаки, покинувшие своих богов, и еще до них не добравшиеся.

Паныч пока бросил шутки и розыгрыши, решив, что для этого будет более подходящее время и место. А все было распахнуто к ним навстречу.

Эти люди, как и сам князь не подозревали о том, как велика необъятна земля, что все так величественно и прекрасно. Какие-то птицы взлетали, потревоженные этим шумом, какие-то звери пробегали мимо, все казалось ярко и гармонично. Чем дальше они уходили от прежнего места, тем меньше думали о том мире, который оставили, им не было теперь до него дела.

№№№№№№

А тем временем на месте их поселения, соседний хан остановился со своими людьми. Им вовсе не нужны были оставленные жилища, да и поживиться там нечем было. Но дивило их то, что там не было ни одной живой души, так и отправились прочь, не оглядываясь от брошенных поселков. Они считали, что какая-то печаль или зараза толкнули их туда, в трудный путь. И какая-то сила гнала прочь всех, кто приближался к этому брошенному миру.

Духи русичей – Домовые и Банники прогоняли всех, кто пытался там поселиться, особенно страшно было путникам, которые брели мимо в одиночестве, и вдруг оказывались тут, да их еще застигала ночь.

Тогда уж духи показывали все, на что они были способны, некоторые из них едва ноги оттуда уносили, а кто-то и не смог унести.

Духи тайно или явно ждали возвращения своих, только те никак не возвращались. С течением времени духи окончательно завладели этими местами, и они стали пустынны и необитаемы для смертных.

№№№№№

А между тем, в ханском стане родилась легенда о том, что русичи знали об их приближении, испугались их страшно, вот и сбежали без оглядки. И это тоже могло быть похоже на правду, потому что набег и уход почти совпали во времени. А что же случилось с нашими переселенцами?

Только первые дни в пути показались им чудесной сказкой. А между тем, прекрасная погода сменилась ненастьем, и там, где не было хранителей, и люди были беззащитны пред небесами, на них обрушились ливни, громы и молнии.

Дождь быстро перешел в ливень, земля поплыла под ногами, превратилась в топкое болото, а дождь только усиливался, и не было ему конца и края. Переселенцам пришлось сначала замедлить ход, а потом и вовсе остановиться, еще труднее пришлось животным, которых они вели с собой.

Гостомысл видел, что происходит, но оказался странно упрям:

– Мы должны продолжить путь, нельзя возвращаться назад, двигаться надо только вперед.

Все, кто поверил ему недавно и пошел за ним, теперь удивленно на него взирали. Они остановились только для того, чтобы похоронить нескольких стариков, которые не смогли двигаться дальше, потому что испустили дух.

№№№№№

– Зачем ты вырвалась к ним, – упрекал Морену Паныч.

Но она ничего ему не отвечала.

– Зачем длить дни стариков, – наконец заговорила она, – пусть они похоронят их, пока ничем не заняты, а там будет видно, что делать дальше.

– Но они будут жалеть о том, что многих потеряли.

– И радоваться, те, кому удастся дойти, – отвечала Морена.

С трудом люди развели костры в каких-то укрытиях, где было не так много воды, и можно было найти сухой уголок, приготовили пищи, ели молча и отрешенно, словно бы и сами готовы были за умершими отправиться. Жаль только, что не удалось просушить одежду, она оставалась мокрой и холодной.

– Это дурной знак, – говорили одни о погоде.

Парень распрямил плечи:

– Это чужие боги провожают нас так неласково, зато как встретят свои, – усмехнулся он, понимая, что не свернет с намеченного пути.

Те, кто родился на чужбине, и всю жизнь там провели стали роптать, но возвращаться в опустевший поселок им тоже не хотелось, а то, что не пойдут многие, в том сомнений не было.

Наверное, это поняли и боги, ливень начал стихать