Световид – хранитель света. Боги и духи славян

Глава 25 Мольба о празднике

В мире иногда наступает скука. В один прекрасный миг они поняли, что нужно встряхнуться.

– Им просто необходим праздник, большой и радостный, – про себя решил бог, и сообщил о своем решении всем.

И стали говорить о боге, который появится, чтобы изменить этот мир, устроить для них сначала испытание на прочность, а потом – праздник. Но они смотрели друг на друга и ждали, пока это сделает кто-то другой, а не он сам.

Люди стали понимать, что их боги соперничают между собой, и очень удивились этому. Иногда они просили о том, чтобы боги утихомирились. Даждьбог уже был далек от всех и перестал быть первым. Брошенную им власть должен был подобрать кто-то другой.

У Живы появился ребенок. Его отцом был тоже Даждьбог, хотя никто не знал, как его удалось уложить на этот раз на свое ложе. Но родился хорошенький мальчик. Его назвали Усладом. Он и должен был строить этот праздник.

И он сразу же понял, что от него требуется. И говорили они о грядущем пиршестве, для него готовили самые лучшие угощения и ничего не жалели.

И грянул праздник. Столы стояли в центрах поселков их. И чего только там не было, какая сладостная музыка играла. Услад верховодил всем, что происходило на земле и в небесах. Мальчик казался таким могущественным, что не стоило будить Лихо, пока оно спит. Не стоило трогать малыша. Но с людьми ему было спокойнее.

– Праздник пройдет, все будет как прежде, – успокаивали себя остальные.

Проницательная Зимцерла, много видевшая и знавшая, предупредила отца о грядущих переменах. Но Даждьбог только усмехнулся. Его никто не мог испугать, и уж тем более этот малец. Он станет его посланником и верным помощником, тем, кем стал Гермес для Зевса.

Не может человек сделать праздник главным делом своей жизни. Это не может продолжаться долго. Даждьбог не собирался тревожиться. Ему недосуг было заниматься серьезными размышлениями.

До самой полночи пировали люди. Потом они зажгли костры, и верили, что их отец небесный Сварог, поможет им очиститься от скверны, это убережет от страшных болезней и от зверя любого. А когда разгорячились, они летали над огнем и стали плясать до упаду. Они решили омыться и охладиться немного. И купание им казалось таким прекрасным обрядом.

Услад выбрал себе самую юную и прекрасную из девиц и увлек ее за собой в лес. Остальным же только оставалось подчиниться их воле и последовать за ним. И Белбог был с какой-то красавицей, и седина его исчезала в то время. И даже Ний вышел из своего подземелья, хотя в душе его было темно и мрачно. Но нашлась самая отчаянная из девиц, которая сама пошла в его объятия. Другие боги и богини оставались среди людей. И все, кто участвовали в этом, до конца запомнили все, что там происходило.

Это был первый праздник на земле, настоящий, яркий, веселый праздник, которому не было равных в этом мире. Потом все стало повторяться, но этот оказался самым первым

А потом самые подробные рассказы они детям своим передали. И тем тоже хотелось пережить что-то похожее.

Часть 2 Небеса и Земля

Глава 1. Ночь на Земле

Отшумел на рассвете праздник. Утомленные, но счастливые люди отправились по домам. Как мало они видели чего-то кроме страхов. Они поняли, что могут жить совсем по-другому. Они пришли в этот мир не только для того, чтобы бояться всего на свете, они должны были радоваться и веселиться. И жизнь показалось совсем иной с той самой минуты. И каждый из них с радостью вспоминал маленького бога, который все это для них устроил.

На том празднике в первый раз был и сын Лады Коляда. Он стал ему первым помощником. Он казался безгрешным и не хотел, чтобы боги совращали земных женщин. Но при этом он веселился не меньше других. И Лада радовалась тому, что они действовали заодно.

Но и Лада еще не могла переступить через свои правила. Прощаясь с ними, они обещали прийти к людям снова. И каждое лето появлялся праздник пышный и праведный.

Яростно возмущались этому только Чернобог и Марена, во всем обвиняя юных богов, заводивших свои порядки и подыгрывавших людям. Ничто не могло их успокоить. Но мир изменился, он больше не был прежним.

Но еще одна новость не могла не порадовать их. Они говорили, что Жива решила помочь людям жить как можно дольше. Она обучила врачеванию сына Лады – Хороса, все боги знали, что он станет богом врачевания, и станет лечить их от многих хворей.

– Она считает, что люди должны жить дольше, – усмехнулась Марена, – как будто от этого ей станет легче. И что ты мне прикажешь делать?

Но Чернобога это не волновало. Ему так надоели эти тени и суета. Он знал, что с каждым разом их будет становиться все больше, и забот прибавится. Путь Жива лечит своих людей и любуется ими.

– Ты не понимаешь, – возмутилась Марена, – они забирают у нас власть, так они совсем потеряют страх, и нас в подземелье загонят.

Она не подумала о том, что Чернобог всегда там и находился, его некуда было загонять. А о ней он печься не собирался.

№№№№№№

Жива решила утвердиться в мире людей довольно странным способом. Она хотела помочь им избавиться от недугов. Делом этим заняться должен был юный Хорс. Но только с ее помощью он мог с этим сладить.

И тогда по ее просьбе он отправился на землю и излечил первого больного. Правда, для этого ему пришлось приложить немалые усилия. Но он не жаловался, а упорно трудился. И у него все получилось.

И когда люди возликовали, увидев, что от хворей можно излечиться, и не обязательно сразу уходить в мир предков, модно ещё пожить в этом мире. И тогда он испытал приятное чувство, но задумался о том, радость ли долгая жизнь.

– Все очень просто. Марена думает, что она стала всесильной и сможет забрать всех, кого захочет. Она не сможет этого сделать и должна считаться с другими.

Но юному богу не понравилось то, что он стал игрушкой в чужих руках, и то, что такая слабая и уязвимая богиня, как Жива, была за его спиной, его тоже не очень вдохновляло. Но Жива настроена была на долгую и серьезную работу, и не считалась со всеми его капризами. Она убеждала его в том, что чем дольше люди будут на земле, тем им будет лучше. Хорс убеждался, что заниматься врачеванием неприятное и неблагодарное дело, и будь у него какие-то возможности, он занялся бы совсем другими делами.

Словно желая убедить его в обратном, отправила его Жива в дом к воеводе. Там умирала его единственная и любимая дочь. Несколько мгновений смотрел юный бог на обезумевшего от горя отца, на прекрасную, но такую бледную и неподвижную девицу. И когда Марена уже приготовилась забрать ее душу с собой, прекрасный юноша преградил ей дорогу. И девушка встрепенулась и поднялась с постели. Такой наглости не ожидала от него даже богиня смерти.

– Оставь ее в покое, она моя добыча, – услышал он грозный ее голос.

– Ты успеешь прийти за ней, когда она станет старой и невзрачной и никому не будет нужна, – говорил он спокойно, и ощущал свою силу. Марена не сможет его обмануть.

Ничего другого ей делать не оставалось, не драться же с мальчишкой на глазах у всех. Да в глубине души она была с ним согласна.

№№№№№№

Когда Марена осталась одна и собралась забыть обо всех обидах, она стала рассуждать здраво, и понял, что у нее появился достойный соперник и нешуточная опасность. И вспомнила она о тех славных временах, когда не было в этом мире молодых и шустрых богов.

– Жизнь усложняется, – думала она сердито, – надо просто найти какой-то выход, но постепенно положение наладится.

И не желая, больше сама возиться с душами людскими, она направила туда богиню Мерцану.

– Пора тебе за дело браться, дитя мое, Хорос так же молод, но успел уже так много сделать. Поступай, как хочешь, но пусть он в тебя влюбится, только после этого получится что-то настоящее.

– Мы можем покорить любого из богов если не силой, то лаской и хитростью. А с влюбленными намного легче бороться.

Мерцана ничего не ответила, но она молча согласилась с матерью. Да и сама она давно обратила внимание на этого красавца.

Глава 2. Влюбленность

Марена радовалась тому, что дочь ее так быстро согласилась с ее предложением. Но сразу же влюбилась она в юного бога, как только увидела его и забыла обо всех наказах матери своей, о том, что должна быть с ним очень строгой. И почувствовала Марена, что это враги ее не дремлют и в покои его оставлять не собираются. Тогда свое бессилие она и ощутила. Напрасно она сетовала на Живу. Потому что это были проказы бога влюбленных Леля. Он так давно не видел юных влюбленных, что хотел только одного, поскорее внушить им любовь друг к другу.

– Не смей поддаваться ей, эта ведьма сведет тебя в могилу или покажет, что такое мир без любви, когда все утопает в лютой ненависти, – говорила Жива, обращаясь к Хоросу.

Но и Марена не оставалась в стороне:

– Не смей оставаться с ним, ты хочешь обо всем забыть из-за этого противного мальчишки. Он не стоит того.

Но мир менялся, он уже не мог оставаться прежним.

№№№№№

Мерцана не знала, как ей поступить и кого слушать. Она боялась оставить свою мать, не могла перечить ей, зная о ее нраве. Но и помыслить о том, что она расстанется с Хоросом, тоже не могла. Сердце ее разрывалось на части.

Если даже опасности, о которых она твердила и были настоящими, то и они не пугали ее, странная решимость в те минуты владела ее душой. Мир, в котором оказались молодые влюбленные, был прекрасен, и ни с каким другим несравним.

Жизнь и Смерть на этот раз столкнулись, схватились не на шутку.

Видя, что не слушает ее Мерцана и всей душой рвется она к своему возлюбленному, решила Марена запереть ее в самый дальний и глухой замок. И хотя ей самой пришлось в те дни управляться с умиравшими, но она пошла на это, да и людей, покидавших этот мир было еще не так много на свете.

А богиня смерти металась по башне и думала о том, что рано или поздно ее возлюбленный появится рядом с нею и откроет все засовы, но время шло, а он все еще не появлялся. Мерцана стала подозревать, что и с ним могли поступить строптивые и бессердечные боги так же жестоко, и он находится в плену у грозной ее матери. И только когда до нее добрался бог любви Лель, она поняла, что печали ее были напрасны.

– Любовь не всегда выдерживает все испытания, – осторожно заговорил он, – случаются и предательства и отречения.

Он говорил туманно. Но она поняла, что возлюбленному ее ничего не угрожало. Он просто от нее отказался под давлением со всех сторон.

– Он просто хочет жить и не вмешиваться в спор богинь, – подтвердил ее догадки печальный Лель.

– Видно, я не настолько хороша, чтобы за меня можно было с ними бороться, – с грустью, почти со слезами говорила она.

Нечего было на это ответить Лелю. Надо было просто примириться с тем, что Хорос был слабым, а потом и жестоким. Она призвала свою мать, и рассказала ей обо всем.

– Освободи меня, больше нет нужды держать меня тут. Я не посмотрю в его сторону, не буду помнить о нем.

Марена внимательно вглядывалась в лицо своей дочери. Ей вовсе не хотелось быть обманутой. Но она пока еще и не была способна на такое.

И она, наконец, приняла решение и даже разоткровенничалась:

– Любовь не так уж плоха, – говорила Богиня Смерти, вспоминая о чем-то своем, – но она очень быстро заканчивается, для нее порой даже человеческой жизни много, а что уж о нас говорить. И остаются только одни воспоминания. Но после одной приходит другая любовь, не стоит о ней грустить, – тут же прибавила она. Но не стоит влюбляться очень сильно, тогда и страдать не о чем будет.

Освободив свою непокорную дочь, Марена умчалась прочь, потому что у нее было очень много дел кругом. Она так ничего о себе и не поведала. Всегда лучше вовремя остановиться, чтобы потом не о чем было жалеть.

№№№№

Хорос и на самом деле появлялся то здесь, то там, но выглядел он потерянным и отрешенным в те минуты, словно сам превратился в призрак. И никто не мог понять, что с ним такое могло приключиться. Он ни о чем не знал, ничего не помнил, или только удачно притворялся.

А объяснялось все очень просто. Он выпил кубок воды из реки забвения, не надеясь на свою стойкость, и подмешал в этот кубок разных трав ядовитых, которые для людей смертельны были, но и для богов немало значили.

Счастливые дни и любовь напрочь изгладились из его памяти, а когда он снова столкнулся с Марцаной, то больше ничего не мог припомнить. И только Лель, так пытавшийся дознаться до причины его равнодушия, наконец, понял, что стрелу свою на этот раз он потратил напрасно. И хотел доброе дело сделать, а только грусть и печаль в душах их поселил. Но он убедился в том, что тот, кто что-то делает, всегда так вон оказывается в проигрыше.

Глава 3 Проделки беса

Прошло какое-то время, все окончательно утихомирилось, от запретной любви, к которой было приковано внимание, не оставалось и следа. Будто в летний полдень, замерла жизнь на земле и в Сварге. Осталась она в поразительной своей неподвижности. В такие минуты, наверное, можно было задумать какой-нибудь потоп, но бес пока думал о другом. Он решил, что нужен еще один бог, тот, который станет главным для князей на земле. Размышляя, он все больше приходил к выводу, что на этот раз получилось не так, как на Олимпе – из Даждьбога Зевс грозный и могущественный не получился. Он не оказался лучше и сильнее своего предшественника. Но жизнь окончательно замрет, если не будет соперников. А допускать этого им совсем не хотелось. И понял он, что этим людям нужен свой бог, задиристый и боевой, тот, кто и сам не будет спокоен, и другим успокоиться не даст, чтобы они не померли от скуки, готовы были броситься в сражение.

А так как он должен был быть связан и с богами и с людьми, но только с избранными, то и будет он княжьим богом. Так думал бес, когда он в очередной раз собирался на Олимп. Где еще можно было отыскать более подходящее место для этого.

Но к тому времени все боги там уже дышали на ладан. Хотя в этом мире всегда найдется тот, кому захочется продолжить жизнь в новом мире, забыв про умиравшее царство. Пока он точно не знал, кто именно ему нужен, но был уверен, что на месте с этим обязательно разберется. И предчувствия его не обманули. Как только он подошел к Олимпу, взглянул на новых и старых его обитателей, понял, что ему нужен не приметный помощник Зевса, отвечавший за молнии и другое грозное его оружие. Его называли Перуном. К нему и подкатил бес со своим деловым предложением.

.И стал он рассказывать о славном мире, в котором есть все, инее хватает только такого боевого парня, как он.

– А что, среди своих они не могут его найти? – поинтересовался Перун.

– Есть, конечно, где их не бывало, только все они тебе в подметки не годятся. Тебе даже воевать с ними не надо будет, они только и ждут, пока появится тот, кто и возглавит их легион.

В последнем своем утверждении и сам бес был не до конца уверен, но, видя грозный Перунов облик, убеждал себя и его в том, что так дела и обстоят.

Еще несколько раз обращался к нему бес, но по тому, что он ему не отказывал яростно, можно было догадаться, что рано или поздно он согласится и отправится в неведомый мир. И будет он не хуже Олимпийского. В этом он не дал повода усомниться.

В мире была такая тишина и пустота, что никто не заметил не появления беса, не того, что он ведет какие-то переговоры. И даже когда он сложил оружие и сообщил Зевсу о том, что отправляется в путешествие, и скучно ему сидеть на одном месте, тот возражать не стал и согласно кивнул ему в ответ. Он спросил его о том, когда тот возвращаться собирается, но ответа ждать не стал – ему не было до этого никакого дела. Долгое прощание – большие слезы.

И бесу оставалось по пути убедить Перуна в том, что там никто к нему не посмеет так относиться, он узнает, что такое слава и почет, как могут любить в этом мире. Власть его там будет безграничной.

Перун по дороге расспрашивал о том, что и как там устроено. А так, как путь был неблизким, то многое успел ему бес рассказать. И знакомым показался ему мир, когда он в него вступил. Он радовался тому, что там так много богов, они мало-мальски все и без него сделали.

Бес понимал, что ему пришлось сначала Сварога отодвинуть, потом Даждьбоге, но Перун будет с ними до тех пор, пока будет этот мир жив и невредим. Он понимал, что даже среди богов все рождаются, живут и умирают, но если думать о финале, то ничего и начитать не стоит. Пусть все идет так, как и должно было быть. Он будет помогать новому богу во всем.

№№№№№

Перун, приближаясь к Сварогу, смотрел то на землю, то на небеса. И видел он небесные замки всех богов. Он увидел дворец самого Сварога и не скрывал своего удивления. Тут была не окраина и не глушь. Внешне мир этот казался даже очень приличным. Он сомневался в том, что бес рассказал ему правду, но сам убедился в том, что так это и есть. Он мог рассчитывать на свой скорый триумф. Правда, бес прибавил, что он может покинуть этот мир в любой миг, если ему что-то не понравится. Но оба они знали, что гостем он пробудет недолго. Он был изначально создан для этого места, тут и останется навсегда.

Глава 4. Изгнание из Сварога

Весть о появлении нового гостя, могучего и таинственного, сразу облетела всех. Но никому из богов ничего не было известно о том, кто это на самом деле, оставалось только гадать о том, что же произойдет, что будет дальше. Воцарилось странное молчание, ожидание казалось очень утомительным. Марена, и прежде не так часто там появлявшаяся, предпочитала оставаться на земле или в пещере Чернобога. Но вдруг она неожиданно вернулась, и все узнали о том, что у нее родились близнецы -Славен и Керр. Все сошлись на одном, что это были дети Даждьбога. Хотя никто не мог понять, каким вином ей удалось его опоить, какими зельями приворотить. Но он согласился снова лечь с ней на ложе. Но дети были доказательством того, что это произошло. Даждьбог ничего не отрицал, он просто молча взирал на все со своей высоты, до своих и чужих детей ему не было дела. Она должна была оставаться с ними и никому не могла доверить своих отпрысков, да и не рвался никто помогать грозной богине. В тот момент она и увидела только что прибывшего и все еще выдававшего себя за гостя Перуна. И созрел в голове ее дерзкий план. Она решила уговорить его остаться с ними, и быть не просто гостем. Она понимала, что у него есть все для того, чтобы стать первым среди равных. Потом он не забудет о ее помощи и поддержке, это всегда важно для тех, кто только утверждается, и возможно она со временем станет его женой верной и любимой.

О чем они тогда говорили, никто узнать не мог, но оба оставались довольны. И все понимали, что Марена затевает что-то важное и надеется получить побольше для себя и своих детей.

Марена понимала, что ей пришлось пойти против отца своих детей, не обойдется без каких-то неприятностей, но этот союз стоил того, она не могла от него отказаться, и приняла единственное, самое важное для себя решение.

На пиру, когда Сварог приветствовал своего таинственного гостя, и скорее из вежливости спрашивал его о том, откуда он прибыл, и понравилось ли ему тут, Марена решила, что ее час пробил и заявила о том, что именно сейчас он и останется с нею и займет то место, которое добровольно оставил Даждьбог.

– До сих пор никто бы не решился на такое, – говорила она, не скрывая своего торжества, – но нам нужен верховный бог, тот, кто будет грозен, силен и дерзок. До сих пор его не было среди нас, теперь он появился.

Она видела, как поднялся со своего места и пошел прочь Даждьбог. Но он не произнес ни слова, словно не его судьба решалась в тот миг. И только ребенок в колыбели, кажется, это был Славен, горько заплакал. Она знала, что мальчик сам не успокоится, но не пошла к нему.

Уход Даждьбога и плач Славена удивили всех собравшихся, которые никак не могли понять, что будет дальше. И наступила мертвая тишина.

Даже для самого Перуна слова коварной богини стали неожиданностью, но ощутила она себя очень уверенно. И понимала, как и все остальные, что у него не было соперников в этом мире

Так Перун перестал быть гостем и стал хозяином на славянских землях.

№№№№

Как и все боги, дети Марены выросли очень быстро. И глядя на юного самовлюбленного Славена трудно было представить, что это тот самый младенец, который безутешно орал, в тот миг, когда Перун стал у них главным и воинственным богом, таким взрослым и сильным он теперь казался. Но был он еще коварным и вспыльчивым. Он нагрубил Сварогу и решил больше не считаться с ним, и это сыграло свою роль. Старик, недовольный появлением Перуна и поведением Марены при этом, решил отомстить его матери, хотя и считался самым миролюбивым из богов, но иногда и у него терпение кончалось. И когда Славен, что-то натворил, а Услад с Купалой в один голос стали на него жаловаться, он яростно сверкнул очами и вынес свой приговор, прозвучавший неожиданно даже для него самого.

– Отправляйся на землю, хватит тут прохлаждаться, там твое место. Раз ты такой горячий и прыткий, вот и обустрой ее, покажи, на что ты способен, а потом и вернешься, когда что-то полезное там сотворить успеешь, а если ничего из тебя не получится, то там и останешься навсегда.

Парень оторопел, ничего подобного он не ожидал, и противоречить ему было бесполезно. Мир переменился для него в одно мгновение, такое бывает и среди богов.

Марена оторопела и никак не могла понять, что же ей делать дальше. Она понимала, что он лишал ее сыновей бессмертия. И она не смела за помощью даже к Даждьбогу обратиться после своего дерзкого предательства. Она оказалась безоружной и бессильной. И вспомнился ей рев младенца в момент предательства – ничего хорошего не мог он тогда предвещать, это понятно. Но понятно было и то, что за предательство придется заплатить. И ее час настал.

Она знала, что Перун не сможет ей помочь, он и сам еще был в очень шатком положении и не успел сделать чего-то выдающегося. У него уже были победы вместе с русичами, но и поражений было не меньше.

– Идите на землю и ищите себе подходящее место, но пусть оно будет подальше от глаз моих, – запомнили они все слова Сварога.

Марена корчилась от злобы, впадала то в ярость, то в бессилие и понимала, что она не так сильна, как привыкла думать, а в мире их наступают черные времена. Она помнила, как взглянул на нее Славен в тот миг, и отвернулась, она не хотела, чтобы он видел ее глаза.

– Ты станешь первым князем среди них, – говорила Жива, довольная тем, что все так повернулось.

– Перун всегда будет на твоей стороне, – услышал он голос матери, это она могла ему обещать.

Она знала, что это слабое утешение, но никакого другого не было, пусть хоть об этом помнит. Она пыталась найти хоть что-то хорошее во всем творившемся, но у нее в те мгновения это плохо получалось.

Но очень скоро произошло в Свароге и еще одно событие. Как только все боги узнали, что сыновья Марены должны покинуть небеса, Орей и Скиф, сыновья Живы, решили, что боги просто обошли их, и объявили на пиру неожиданно о том, что они тоже отправляются на землю.

Пришло время обмереть Живе, но все произошло стремительно, они не слышали ее слов, она ничего не могла поделать в ними. Сварог не стал их уговаривать остаться, он и сам был оскорблен тем, что происходило, и ничего не хотел больше делать, они и не слушали его совсем.

Когда Жива обратилась к нему с мольбами, чтобы он образумил ее глупых детей и заставил их остаться, он не стал делать этого, и только указал Орею на лучшие земли на берегах огромной реки.

– Это и станет твоим миром, а мы будем помогать тебе с небес. Тот поблагодарил его и отправился прочь. Так и закончилась эта странная история, дети Живы, и дети Марены оказались на земле, это должно было рано или поздно случиться, они должны были присоседиться к людям и стать их князьями.

Никто не мог с ними тягаться, да и не было желавших сделать это. Так и появились славянские и киевские земли, названные так в честь сыновей богов. Сколько веков прошло с того времени, сколько воды утекло, а память об их земной жизни осталась.