Прощай, бабушка!!! Городские легенды

Глава 2 Случайное фото

Зоя Федоровна нашла фото Алины в телефоне сына, как только тот пожаловал к ней после вахты, чтобы помочь по хозяйству, и просто немного отдохнуть с матерью. Олег успел его щелкнуть с сайта знакомств к себе в мобилу, но никак не мог подумать, что матушка там его обнаружит, пока он ходил курить.

Зоя Федоровна никак не могла понять, что ей делать и как быть, сначала она решила вообще сделать вид, что ей ничего не ведомо, и не видела она ничего, и не слышала. Так бы все и было, если бы у ее женатого сына появилась какая-то другая девица, а не эта.

– Дорогой, – услышал Олег, как только вошел, это не предвещало ничего хорошего. Таким тоном говорила она с учениками, обнаружив, что они употребляют наркотики или курят спайс. И об этом знали все, кто был знаком с заслуженной учительницей, которая учила уже внуков своих первых выпускников.

– Кто эта девица, – она повернула к нему экран с фотографией. Ты с ней знаком или просто на каком-то сайте нашел?

Олег скорее удивился, ведь и в школьные годы она ни о каких девицах не спрашивала, что это вдруг теперь воспитывать решила, напомнить, что он женат и у него дети? Словно об этом можно было забыть. Как все меняется на глазах.

– Это не то, что ты думаешь, – тихо пробурчал он и отвернулся, ему не хотелось смотреть на Алину. На самом деле он и не представлял себе, о чем она может думать.

– Я могла бы тебе то же самое сказать, это не то, что ты думаешь, и ты никогда не будешь с ней, даже не приблизишься. Вот об этом не забывай, сынок.

Зоя Федоровна поджала узкие губы и отвернулась.

Не может быть, чтобы они взяли и встретились случайно, какой черт и где мог их столкнуть, если она увидела этого черта, то рога бы ему открутила и хвост выдернула. Наверное, зная о том, черт надежно спрятался, она рвала и метала, и никак не могла успокоиться.

Олег не стал ничего спрашивать, понимая, что матушка либо расскажет сама обо всем, либо от нее ничего не добиться совсем.

Она раздумывала до вечера и не решилась ему рассказать о старухе Елизавете и ее внучке. А тем более о том, как ей пришлось с ней познакомиться. Но она не сомневалась, что Старуха узнает, что он ее сын если не в первый, то во второй вечер точно, она вообще все всегда знает и видит всех насквозь, хотя порой и прикидывается овечкой. А когда она узнает, что Олег ее сын, то сживет его со света, глазом не моргнув. Алину вместе со старухой она увидела случайно на каком-то литературном вечере, где он выступал. Тогда она подумала, что у такой мерзкой старухи не может быть такой славной внучки, ведь как же быть тогда с тем, что яблоко от яблони недалеко падает, если оно упала так далеко?

Но видно, к ней все должно было вернуться, и теперь ее сын станет или уже стал любовником ее внучки, и ей придется спасать его из плена, из этого замка теней и страстей. А сил больше никаких нет, она все растратила тогда, ничего не осталось. Надо все сделать, чтобы этого не случилось, если этого пока еще не случилось, в чем она сомневалась.

№№№№№№

Зоя выглянула в окна и увидела, как Олег стоит, прислонившись к двери с той стороны и нервно курит. Как он разволновался, все зашло так далеко? Он что-то там творил с телефоном, скорее всего СМС-ку набирал. А что, раз уж все так запущено, как говорит ее любимый ученик, пусть старуха попляшет.

– Она не сможет меня ни в чем обвинить. Ее муж и ее внучка никогда не принадлежали ей и принадлежать не будут, что не так уж и плохо. Только сначала ей все-таки придется рассказать сыну обо всем, а там пусть он сам решает, что делать дальше.

Но легко сказать, рассказать, – она никогда не была с ним откровенна, они сроду не говорили по душам. И как же она начнет это делать теперь, с чего начать?

Но шли часы, она никак не могла начать этот разговор и за ужином, а если утром он соберется уехать? Ведь тогда она окончательно потеряет покой и сон.

Нет, только не ворошить прошлое, ей хотелось поскорее обо всем позабыть и не вспоминать больше никогда. Но недаром говорится, что на воре шапка горит… Есть поступки, дни и года, которые не забываются.

Глава 3 Грехи и грезы

Зоя Федоровна могла спокойно сказать о том, что она была однолюбкой. После расставания с отцом Олега, сбежавшим от нее с юной девицей, у нее был в жизни только один мужчина – знаменитый писатель, как-то приехавший к ним в школу, чтобы встретиться со своими читателями – тогда такие встречи проходили часто, и если книг писателей не читали, то видели их и слышали постоянно. Константин Николаевич вынужден был остаться в поселке, потому что встреча затянулась, а машина поломалась, и новую ему в такой поздний час не прислали. Тогда машин было не так много, как теперь.

Но что было делать, автобусы все давно ушли, пришлось ему дозвонившись домой, остаться на ночь в их поселке. И Зоя Петровна вынуждена была пригласить его к себе домой, потому что она отвечала за встречу с писателем, не к директрисе же его вести. У той был муж, и пока он находился на курорте, оставить там на ночь писателя было невозможно. В поселке все всё знали, еще до того, пока что-то могло случиться. Она не могла так подвести свою директрису.

За чаем они разговаривали о высоком, и проговорили до самого рассвета. Потом он появился у них снова, уже без всякого ее приглашения на урок литературы. Так и началось, приезжал он к ней больше года. Олег в то время служил на флоте, и дома она была одна. Он уверял, что только и думает о том, как на ней жениться, построить домик на окраине поселка, и там писать свои романы, которые обречены стать бессмертными, в том у писателя не было сомнения. Да что он сам, и она считала их именно такими. Это потом, когда они расстались, она стала замечать все их недостатки, поняла, что вряд ли они войдут в историю, но тогда он был самым лучшим и самым главным в мире, и мог сделать ее счастливой и знаменитой, если бы не был женат, конечно. С суровым характером старого десантника она мирилась без лишних слов. И могла с ним ладить, столько учеников прошло перед нею, что никаких проблем уже не могло возникнуть и с ним тоже.

Но вот с обещанием жениться на ней, он, как и большинство мужей наших, явно погорячился. Тогда и стал осторожно говорить, что надо подождать, пока он никак не может выполнить своего обещания, потому что не может оставить Лизавету, которая все ему отдала, даже свои романы забросила, из которых мог и толк получиться, если бы он над ними хорошо поработал. Но она бросила рукописи на жертвенник, и они сгорели ясным пламенем, что и доказывало их ценность.

Тогда Зоя Петровна резко сказала о том, что они расстаются, чтобы он забыл дорогу в ее дом. Так и вышло, все было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Они действительно расстались, а что друг другу голову морочить, если все так безнадежно?

Но как же ей не хотелось оставаться без писателя, которого она считала почти своим мужем. Она со временем уже и смирилась, и готова была оставаться его возлюбленной, ведь и в этом были свои плюсы и своя прелесть. Если бы еще тайное не стало явным, то все было бы скорее прекрасно, чем ужасно. Но бедная и несчастная женушка и возникла у нее на пороге.

Глава 4 Соперницы

Все тайное становится явным рано или поздно.

На этот раз соперницы сошлись неожиданно. Зоя Петровна тогда не ведала, что Старуха Елизавета, как она ее окрестила сразу, еще до их встречи в реальности, была на десять лет моложе деда, и выглядела на десяток лет моложе того, что было обозначено у нее в паспорте. Старуха эта была на вид не старше, а может и младше ее самой.

И когда та появилась на пороге дома, она никак не могла понять, кто та такая, если она не родительница одного из ее учеников, может быть выпускников недавних лет.

Бабушка быстро объяснила, кто она и чего хочет. И услышала в ответ:

– Не может быть!!!.

Соперница даже руками, как-то картинно всплеснула, хотя ей было не до того, и о том, как она выглядит – не думала.

– Чего застыла, паспорт показать или свидетельство о браке? – не унималась она, хотя агрессивной и тем более рассерженной не казалась, скорее насмешливой, и почти ласковой, с чего бы это, если ей все известно.

– Не надо паспорта, и свидетельства не надо, – продолжала цепенеть Зоя, – я верю и так.

– Доверчивая, – усмехнулась Елизавета.

Она гордилась тем, что так звали лучшую из императриц, ту самую, которую всю жизнь любил Пушкин.

Ясности не добавилось. Зоя долго не могла понять, чего же та собственно хочет, а когда узнала, то и вовсе растерялась, да что там, потеряла дар речи. Бабушка стала говорить о том, что она должна забрать деда к себе, где ему и место.

– Жить он без тебя никак не может, – усмехнулась она. – Вот поговорила я с ним и решила, что не смогу рушить ваше счастье, любовь – это зверская сила. Так что придется его тебе отдать, домик в деревне, избушка к лесу задом, к тебе передом, это то, о чем он мечтал всю жизнь, забирай, пока я добрая.

– Но как же так, – только и могла спросить любовница.

– А что тебе не нравится? – пожала плечами бабушка, – поухаживай за ним, он это любит, хозяйством займись, а то пользоваться всем готовым мы все горазды. Да и мне давно пора в Париж, сестру навестить, все обещаю, обещаю, а как только соберусь, у него то понос, то золотуха, ты уж мне помоги, дорогая, умереть и Парижа не увидеть, это я никак не могу. Наконец-то все совпало и я могу быть спокойна. Наш дорогой писатель в хороших руках.

№№№№№№№№№

Когда бабушка рассказывала мне эту историю во всех подробностях, я живо все представила. Но интересно мне было только одно: блефовала она или действительно собралась его сбагрить любовнице. Но понять этого было невозможно, сколько я не пыталась.

Я, прожившая рядом с ней все эти годы, не могла ничего утверждать, а где было понять это сельской учительнице, которая живого писателя и его жену видела в первый раз в жизни, и представления не имела о том, в какие игры они играют. У нее там все было правильно, согласно со строгой моралью… Она нарушила ее, должна была заплатить за всем, но чтобы вот так все повернулось, представить себе она точно не могла.

Знаю я только одно. Дед быстро обо всем узнал, как от него можно было скрыть такое. И он замер в нерешительности, что с ним случалось крайне редко. Зоя же была уверена в том, что все решено, и она может его забирать с чистой совестью. Значит и на ее улице начинается праздник.

Дед появился в этом уютном домике еще раз.

– Разве ты можешь там остаться после всего этого? – не понимая, почему он угрюмо молчит, – спрашивала она.

Но он что-то лепетал о том, что ему надо дописать книгу в спокойной обстановке, и только когда сдаст рукопись в издательство. Но было ясно и понятно, что он просто уходит от нее, и возвращаться не собирается. Недаром же говорится, что если ты хочешь, удержать любимого, отпусти его, тогда он сам к тебе вернется. О коварстве Елизаветы она узнала довольно поздно и не могла поверить, что та спокойно обвела ее вокруг пальца.

И вот теперь ее Олег мог появиться, пусть и не в качестве зятя, но все-таки появиться в ее семействе. Страшно даже представить, что с ним там будет. Но если это случится, то не теперь, у него скоро вахта, и девицу эту он скоро позабудет. Так будет, хотелось в это верить, хотя и верилось с трудом…

№№№№№№

Именно по мотивам рассказов бабушки я написала один из лучших своих рассказов.

Но чтобы она не задавалась, а любовница деда и вовсе себя не узнала, героини эти были совсем другого возраста. Одна из них моя ровесница, а вторая молодая девушка, влюбленная в профессора. Не хотелось, чтобы дамы преклонных лет оказались такими наивными и легковерными. Но упустить такой сюжет я, конечно же, не могла. Бабушка не только сама писала чудесные романы, но и меня заставляла что-то сочинять, вернее даже не сочинять, а записывать то, что происходило в нашей семейке. И это оказалось весьма занимательным делом, да простят меня все участники этой истории.

Глава 5 Врагини

Слепило, но не грело солнце. Таял последний снег.

Улыбка сползла с лица, когда Алена увидела на пороге своего дома эту девушку. Как странно может обмануть голос по телефону. Она представила себе тетку своего возраста, которая готова выйти замуж за любого, а ей подвернулся профессор, – какая удача. Она сделает все, чтобы увести чужого мужа. Именно на это она и рассчитывала. Но эта девочка с голым пупом, высокая и стройная, очень стройная. У них могла быть дочь старше ее или ровесница.

Незнакомка улыбнулась почти беззащитно.

– Кристина, – только и произнесла соперница.

Конечно, как еще ее могли назвать? Крест тебе, детка, достался еще тот, хотя так славно улыбается.

– Вы к Сергею Васильевичу, – спросила она, делая вид, что к нему каждый день ходят студентки, и ее этим никак не удивишь.

– Нет, я к вам, я знаю, что идет заседание кафедры.

– А я не знаю о том, – подумала Алена, и мельком взглянула на себя в зеркало, словно от этого зависело, пропускать ее или нет.

– Проходите, если ко мне.

Она хотела быть актрисой, у нее был талант, а не просто идиотское желание мелькать на экране в любой роли. Ее приняли в театральный когда-то, только жить в столице ей было негде и не на что. Мешал характер, тогда у нее был характер. Впервые обнаружив, что нет пятака на билет, она заняла у подруги деньги и вернулась домой. Вернулась без всякого сожаления, почти без сожаления. Но талант никуда не делся. Хотя она старалась закопать его в землю.

Почему – то Алена вспомнила сцену из любимого романа «Театр», когда старая актриса берет в партнерши молодую соперницу, и, играя с ней рядом на сцене, без труда затмевает ее, обращая обещанный триумф в полный провал. А та понимает это только в финале, ярится, и ничего не может исправить. От торжества молодости не остается и следа. Она становится жалкой и беспомощной. Она проиграла, хотя верила, что перехитрила весь мир и так уверенно шла к победе.

Как часто в юности Алене снилось, что она играет роль той юной дебютантки, и вот теперь впервые она почувствовала себя гениальной актрисой. Странное это было ощущение, а что ей еще оставалось, когда она поняла, что все развалилась? Какая разница кто из трех сотен Кристин будет теперь сидеть на ее кухне, и объяснять ей, что она и чужой муж любят друг друга и должны быть вместе? А их любовь давно прошла, и она должна уйти и не мешать влюбленным.

– Достойно уйти, – подумала Алена.

Если бы Сергей увидел ее слабой и растерянной, то он бы очень удивился, и что-то заподозрил. Но что могла заподозрить эта девица, видевшая ее в первый и в последний раз. Она не подозревала об актерских способностях соперницы, и о том, как она выглядит обычно.

Кристина села на кухне на предложенный стул так, что был виден край ее черного чулка – этакая юная Джульетта из Урюпинска, которая решила пристроиться и жить в профессорской квартире – уезжать в глухомань никак не хочется. Только она еще не знает, он наверняка не сказал ей, что это квартира ее отца и подарена ей. Он может, конечно, здесь жить, сколько вздумается, но без молодой жены. А если она захочет ее продать, то не обязана с ним считаться.

Но этого девчонке пока не обязательно знать, иначе она сбежит, и тогда все будет не так, как хочется того Алене.

– Я беременна, – как-то сразу, чтобы особенно не напрягаться, – заявила Кристина.

– И мой муж, отец вашего ребенка, – вы это хотели сказать, или то, что это не он, но готов усыновить? Я думаю, что он готов, он всегда был милосерден к заблудшим овечкам, и одурачить его легко, а когда седина в голову, бес в ребро.

– Если вы думаете, что заставите меня отказаться от Сережи, – она замолчала, и слезы мелькнули в глазах.

В тот момент она казалась правдивой, у бедняжки совсем не было актерских способностей, а такая эффектная внешность.

– Ну что вы, – хотелось крикнуть Алене, – и не вздумайте этого делать.

Но вслух она произнесла другое:

– Может, вы уже останетесь, там спальня и кровать – была наша, станет ваша.

Они пристально смотрели друг на друга.

– Ну, зачем же, – тихо проговорила девушка, – я не собираюсь его ни с кем делить. И вас не хотелось бы стеснять.

– Ну, это как получиться, – хотелось сказать Алене, – но вероятно, длиться это будет не так долго, а потом он будет всецело твоим, только что ты с ним делать станешь?

Но и этого она не сказала – не могла спутать карты и все погубить своими руками. Если все пойдет не так, как она задумала, она не простит себе этого. А времени после звонка Кристины было не так много, чтобы все хорошенько обдумать.

– Я не пойму, вы не будете уговаривать, кричать, требовать? – наконец вырвалось у нее, и было видно, что она ничего не понимает.

– А можно по-русски? Что я должна требовать, о чем кричать?

– Я вроде у вас мужа увожу, – в голосе ее появилась нерешительность.

Она все меньше понимала, что происходит, да еще токсикоз давал о себе знать все сильнее. Но ей даже вида подавать и показывать как ей тошно, не хотелось.

– Так вроде или уводите? – усмехнулась Алена, и окончательно поставила ее в тупик.– Я должна выйти на площадь, пойти в ректорат с плакатом «мой муж подлец, верните мне мужа». Что вы мне предлагаете еще сделать?

– Ну, зачем так радикально, но что-то предпринять надо.

– Может из окна вас выбросить и сесть в тюрьму? Вы в могиле, я в тюрьме, а наш Сережа из оставшихся трех сотен студенток выбирать будет достойную замену, думаете, не найдет?

– Найдет, наверное, – согласилась она, – только все-таки.

– А что все-таки, я не понимаю, чего вы от меня хотите? —

Кристина молчала, ей стало тошно.

Алене хотелось сказать, что она слишком долго ее ждала и давно готова передать ей ненаглядного супруга. Он кажется студентке из Гадюкина если не новым русским, то старым евреем, у которого есть все для ее если не счастливой, то беззаботной жизни с ребенком. Малыш на самом деле должен родиться, и для этого ей пришлось переспать с трактористом Иваном. Потому что, впрочем, вот об этом Алене думать совсем не хотелось.

У профессора есть однокомнатная квартира с 90 летней мамой в придачу, ты ее еще не видела, детка, но не надейся, что это скоро кончится, она еще и вас всех переживает, боевая старушка. Алена ладила с ней, ведь они жили в разных концах города.

Но этого она не сказала, пусть уж он сам постепенно вводит девочку в курс, не все сразу, столько радости она не переживет.

№№№№№№№№№

– Я все поняла, – наконец произнесла Алена, – сказать мне вам нечего, и у меня много дел, особенно если по вашей милости я могу чувствовать себя свободной.

Только в последний момент, в прихожей, когда Кристина неожиданно повернулась к ней, она отвлеклась от роли, и столько жалости была в глазах ее, столько боли. Но что-то подсказывало девице, что вовсе не себя она жалеет, а ее. Это было бредом беременной женщины. Такого не могло быть, мужа уводила она. Если бы они поменялись местами, с ней бы случилась такая истерика, что мало не покажется, она бы таблетки глотала, из окна выпрыгивала, но тут – она ничего не могла понять.

Она торопливо сбежала по ступеням старинного здания, и наткнулась на парня с цветами. Он был немного старше ее, и звонил в дверь профессора. Что за чертовщина, не потому ли она прогнала ее, что у нее свидание с этим юнцом. Да как она смеет изменять ему – ни рожи, ни кожи, старуха, и все туда же. По какому праву? Не потому ли она и была так спокойна?

Желтая машина стояла в условленном месте.

Профессор распахнул дверь машины и ласково улыбнулся.

– Надеюсь, все прошло удачно, я очень волновался. Алининой выдержке можно позавидовать, но хватит о ней, поехали, я покажу тебе дом, где мы будем жить.

Она взглянула на него удивленно.

– А квартиру ты оставляешь ей? – невольно вырвалось у Кристины.

Лицо ее странно переменилось в тот миг.

– Она, конечно, старуха, но все должно быть поровну.

– Мне нечего оставлять, дорогая, разве она тебе не сказала, что это ее квартира, вернее ее отца, у меня нет никаких прав по нашим новым законам.

Он произносил это так спокойно, как будто с надоевшей книгой расставался. Кристина молчала всю дорогу. Но когда они, наконец, доехали в район, куда только самолетом можно долететь, она была уже не жива и не мертва. Почему он сразу не сказал ей об этом? А на пороге стояла властная старуха. И так взглянула на нее, что она попятилась у двери.

– Серж, мальчик мой, ты хочешь сказать, что это твоя новая жена, – голос ее был низким, почти хриплым, ведьма и только.

– Да, мама, и она ждет ребенка, – спокойно говорил профессор.

– Какого ребенка, детка, мой сын бесплоден, вам показать медицинские документы? – старуха удивленно подняла брови и взглянула на него, – он дурак, или решил милосердием заняться? На влюбленного не особенно похож.

Кристина поняла, что эти документы существуют, но что это значит? Нет, на нее столько свалились, что она уже ничего не могла понимать. Голова закружилась, и она упала прямо ему на руки.

Когда Сергей отвез девушку в больницу, он вернулся в квартиру к Алене.

– Я вернулся, дорогая, все обошлось.

Но какой чужой у нее был взгляд, холодный и жесткий.

– Не поняла, куда это ты вернулся, – спросила у него Алена.

Он еще надеялся, что это только игра.

– Не понимаю, – развел он руками. – С Кристиной не будет больше проблем, она видела маму, она не будет там жить, и сбежит без оглядки.

– А ты думаешь, я будут с тобой жить, и ждать следующую Кристину? – спрашивала, вероятно, уже бывшая жена. Но он отказывался этому верить.

– Но мы же договаривались? – вырвалось у него.

– Я договаривалась с ней встретиться, но больше я тебе ничего не обещала. И потом, тот парень, которого ты ко мне прислал.

– Перестань нести чушь, он в сыновья тебе годится.

– Не напоминай об этом, не по моей вине, у меня нет такого сына.

Сергей попятился. Она не могла с ним так поступить.

– С мальчиком я пошутила неудачно, но вот виза в Данию- это не шутка, это навсегда. Мне все надоело. Квартира эта и на самом деле моя, мы разведемся, и ты не сможешь меня удержать.

Он молчал. И что еще можно было сказать? Сергей верил, что через минуту она скажет, что пошутила, и все будет по-прежнему. Она – гениальная актриса. Но она молчала.

По Сотовому Кристина писала, что потеряла ребенка, и все кончено. Бедная девочка. Но он сам потерял значительно больше. И какое ему дело, до этой истеричной девицы? Она все продумала, но она слишком юна, чтобы соперничать с его женой.

Дания, что такое эта Дания, она как-то говорила о ней, но он даже и не слышал ее, потому что тогда требовали статью, и он не укладывался в срок. Потом Кристина, скромно подошла и сказала, что после той вечеринки, она чувствует себя иначе, и беременна. Он спал с ней. Конечно, спал, а почему бы и нет, ему даже показалось на миг, что она ему нравится. Но когда она оказалась настойчивее других, он просто решил ей показать, что ее ждет. Алене он объяснил, что надо все провернуть, чтобы у нее не появилось желания требовать своего, потому что девочка не промах, хотя набор обычный, беременность, женитьба, прописка. Но эта так просто не отойдет в сторону. Она считает себя очень умной, но не представляет, с кем связалась. Но на этот раз что-то пошло не так, как ему хотелось. Жена решила с ним расстаться под шумок, и загнала его в угол на самом деле.

Он понял, что любит свою жену.

Но было слишком поздно.