Мой черный ангел. Лапы и хвосты

Глава 24 Все слишком хорошо

Я проснулся в коробке на мягкой подстилке. Там можно было растянуться, подтянуться, развалиться и так лежать хоть всю оставшуюся жизнь. Простые кошачьи радости снова вернулись ко мне в то утро. Вечером я так радовался, что почти ничего не соображал, а утром понял, что счастье есть, и оно не совсем забыло обо мне. Там была и кормушка и вода – вот без воды жить было особенно трудно всегда на улице, а там ее почти и не было сроду. А ведь она важнее даже, чем пища, потому что все мы наполовину, а то и больше из нее состоим. Под лапами у меня был ковер, я мог вытянуться и лежать, забыв обо всем. Пожевав немного, понимая, что никто мне не мешал, и пища никуда не денется, я снова завалился поспеть, все еще не веря, что все это мое и никуда не денется.

Почему Мила так долго не брала меня к себе, если все так просто, неужели только ожидание зимы и могло все переменить? Этот вопрос долго не давал мне покоя. Но от добра добра не ищут, – как говорила бабушка Лиза, и лучше о том совсем не думать я ждал своей крыши над головой и я ее дождался, и лучше поздно, чем никогда, – это слова Домового Кеши кажется.

Я прислушался, принюхивался, за дверью прохаживалась Дашка, так тихо, медленно, что не сразу и расслышишь. Вот ведь чудеса, я видел ее только за окном, когда с улицы туда заглядывал, а теперь мы под одной крышей с ней живем. Мне предстояло еще обдумать все, как с ней поладить, если не подружиться, а то ведь все закончится, не успев и начаться.

Но от пищи и воды так разморило, что думать я не мог и снова улегся спать, решив, что у меня для этого еще есть время. Для начала надо было хорошо выспаться, чтобы голова была ясная, и я мог соображать получше, ведь это жизненно важно теперь. И главное – что будет дальше?

Может Мила взяла меня только на время, и завтра я снова окажусь в каком-нибудь сарае или на тех же трубах, где и был я вчера. Не может быть, в это не хотелось верить, хотя разве можно в чем-то быть уверенным до конца?

Проснулся я в тот день поздно, когда моя Мила уже вернулась с работы. Она выпустила меня из комнаты погулять в коридор, размяться немного.

– Побегай немного, Васька, а то в комнате сильно не развернешься, -говорила Мила.

Но я решил себя вести хорошо, чтобы ей не пришлось огорчаться и относить меня назад. И все-таки размяться не мешало, я пробежался, прыгнул, убедился, что не потерял всех навыков.

Кошка наблюдала за мной со спинки дивана, из большой комнаты, отношение ее ко мне не изменилось, соседство мое Дашке явно не нравилось, и я мог бы ее даже понять, если бы так отчаянно не нуждался в доме. Ну есть у нее хоть немного сочувствия к сородичам, если сама все получила с самого начала, то должна и мне что-то дать, ведь мы как-никак одной крови.

Даже не знаю, как бы я поступил, если бы в мой дом поселили какого-то бродячего кота. Вот поменялись бы мы с ней местами, и ее бы ко мне направили. Мне трудно было даже представить такое, я же с ними то же не сильно уживался, но пошипел бы, наверное, и смирился. Думаю, что все-таки смирился бы, хотя сытый голодного не разумеет. Откуда я только столько всего набрался и запомнил.

– Ничего, привыкнет, – говорила Мила, она внимательно за нами наблюдала и к моей радости расставиться со мной не собиралась.

И это позволяло мне надеяться на то, что я тут останусь надолго, может быть навсегда. У меня снова есть дом. Значит, все страдания были не напрасны. Я даже ухо отморозил не просто так, а чтобы узнать, как прекрасно все может закончиться, за все страдания рано или поздно приходит награда.

Глава 25 Как кошка с собакой

К хорошему привыкаешь быстро. Но и хорошее не всегда бывает таким прекрасным, как порой кажется. Вот если бы я мог договориться с Дашкой и как – то ужиться. Но этого никак не получалось.

Когда я видел Дашку в окне, она просто поворачивалась ко мне задом. Сейчас же она почувствовала, что так просто от меня не отделаться. Мое вторжение заставляет ее отодвинуться немного, поделиться со мной своим домом, а как такое пережить такой важной особе, привыкшей верить, что все это ее и ни с кем не нужно делиться.

Но что было делать мне, я убедился, что давить на ее жалость бесполезно. С чего бы ей меня жалеть? Ведь у каждого из нас есть страстное желание быть единственным котом в доме. Чувство любви и сострадания домашним кошкам точно неведомо, они слишком избалованы, а вот чувство опасности обостряется. Она уверена, что я отниму у нее что-то большое и важное. Кто же с этим будет мириться, она боролась изо всех сил.

Она добивалась только одного, чтобы жизнь у нее была прежней, и Мила, если придется выбирать, понятно, кого выберет – свою кошку. Вот и я пойду вместе с коробкой и чашкой на улицу в новый сарай. Лоток там не нужен. Все вернется на круги свои. Потому на фотографиях Милы в те дни я и был таким грустным и задумчивым. А что мне еще оставалось?

Вот только не помню, фотографировала ли она меня до того, когда Дашка напала внезапно и принялась душить. Хотя это случилось не раз. Но в тот раз она нас застала за потасовкой. Я не успел увернуться, нападала она всегда внезапно, не смог разжать ее лапы и отогнать ее от себя.

Мила сильно расстроилась, когда все это увидела.

– Что же мне с тобой делать? – задумчиво спрашивала она, – это ведь тоже не жизнь для такого славного котика. Не можешь же ты в той комнатке все время сидеть, как в тюрьме.

Мне не хотелось грустить, но и расстраивать ее я тоже не хотел. Она из-за меня и так столько всего пережила, такое случается, когда берешься помочь бродячему коту. Вот и получай все проблемы. Бывает такое, когда и человек хороший нашелся, а вот с сородичем своим поладить никак не удается.

№№№№№№№№

Я засыпал, просыпался, жевал корм с одной только бедой, с одним вопросом. Что она со мной сделает? Куда определит. Морозы на улице становились все сильнее, ведь это была уже вторая моя зима, и похоже на то, что и на этот раз я неожиданно спасся, когда уже и не надеялся на то. Нет, мне никак нельзя туда отправляться. Пусть лучше меня Дашка задушит в тепле, чем я замерзну там.

Но нельзя думать о плохом, ведь оно сбывается. Кажется, это и было у нее на уме. Хотя я ни о чем не печалился пока что, был жив, сыт и в тепле, меня даже помыли к тому времени – все мечты исполнились. Шерсть стала блестящей и яркой, Мила не уставала любоваться и нахваливать. Я посмотрел на себя в зеркало и понял, что вполне приличный кот, пусть и с тяжелым прошлым и неопределенным грядущим. Но если исчезли главные проблемы, то и потом все будет хорошо. Будем надеяться, что будет, хотя за окном было мрачновато как-то, но это не беда.

Я попытался отыскать у Милы Домового, поговорить с ним, но то ли его не было, а ведь такого не может быть, то ли он прятался надежно, так что его было не отыскать.

Но жизнь налаживалась, скажу я вам

Часть 2 Новый год и новый кот

Глава 1 Скоро Новый год

Я в суматохе вспомнил, что вместе с зимой приходит и новый год – самый лучший праздник на свете, один из них я уже встречал в самом начале. Домовой Кеша тогда говорил, что сбываются все желания в это время. Мое главное, самое важное, сбылось еще до праздника. Чего же еще мне такого пожелать? Вот если бы еще с Дашкой хоть как-то помириться.

И хотя Мила все видела и сочувствовала мне, но это злило Дашку еще больше, ведь это была ее хозяйка, а я тут оказался случайно из жалости, как же я мог про эти забывать? А если забуду, то она мне обязательно напомнит, сомнения в том не было.

А чего хорошего от нее ждать? Мне было немного страшно. Ведь наступит день, когда Дашка меня просто задушит в ярости, под Новый год. Отношения наши теплее не стали, хотя дни шли за днями. И когда я уворачивался от ее лап в очередной раз, а на пороге появилась Мила, она и сказала, что мне надо свой дом, там где мне будет уютно и спокойно. Кошки иногда могут уживаться друг с другом, но не на этот раз точно. Да я и сам это понимал, тут много ума не надо.

Ну хорошо, что не улица и не гараж холодный, она говорила о доме. Но что это будет за дом, кто там окажется. Я верил Миле, она плохого не посоветует, и все-таки становилось тревожно. Может, там и нет кошки, но люди порой бывают страшнее, чем коты и даже собаки. А ведь еще есть маленькие дети, они придушат, даже не задумываясь о том, что творят. Здесь хотя бы детей не было. В общем, я был придушен, хотя и накормлен, и чувствовал себя скверно. Новый год мог оказаться не таким и прекрасным праздником, как хотелось сначала. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, а скорее всего это будут не я.

Сколько прошло времени, сказать не могу, сбился я со счета. Но она в один вечер явилась радостная с работы и объявила, что нашла мне дом без котов и без детей. Я утешал себя, думая о том, что Мила знает, что она творит. Но ведь она могла чего-то и не знать. А не будет ли мне там еще хуже. Я стал укорять себя, хуже, чем на трубах и в гараже, наверное, не будет ни в одном доме, там хотя бы тепло и есть Домовой, если с ним подружиться, то он поможет обязательно, все наладится, ну хотелось верить в то, что наладится.

– Сначала нам к врачу заглянуть надо, – подмигнула мне она, – чтобы убедиться, что ты у нас здоров. Но не бойся, ничего там страшного не случится. Я же несу за тебя ответственность, вон мы с Дашкой каждый год там бываем, и ничего жива и здорова, а ты ведь ни разу не был.

Утешила, сколько там уколов разных бывает, больных животных, смерть там все время дежурит, а вдруг она ошибется и прихватит меня вместо кого-то? Сколько я не думал, но решил, что в больницу мне не надо и не за чем отправляться.

Тогда я и начал прятаться во всяких труднодоступных местах перед ее приходом домой, чтобы она не смогла меня достать.

Если грозит опасность, то кот найдет, где ему спрятаться. Моя мучительница Дашка немного успокоилась. Она поняла, что скоро снова останется единственной, а ради этого можно было и потерпеть немного. Ей хорошо, но что будет со мной – это большой вопрос. И не на улицу вроде пойду, но все равно тревоги души не меньше, чем когти кошки, которая так и не смогла примириться с моим присутствием в собственном доме.

Ветер выл за окном как загнанный зверь, и ничего хорошего он мне не обещал. Но все-таки это была другая жизнь, только, наверное, не надо было требовать слишком многого. Надо просто радоваться тому, что есть, и все будет хорошо, или просто будет.

Глава 2 В клинике

Прячься не прячься, а все равно поймают рано или поздно, если задумали хозяева, то они это сделают.

Вечером я был выловлен и посажен в черную сумку, и мы в кромешной тьме куда-то отправились. Как я только пережил тот самый день и сам не ведаю. Это точно был конец света для меня. А потом свет все- таки появился и стал очень ярким. Мы приехали в клинику. Там все были с котами или собаками, шум, гам, очередь, ей не было конца и края. Но что со мной будет, что они хотят делать?

Сердце уходило в пятки. За все эти дни я успел успокоиться, но, наверное, случилось это рано. Если в доме можно было спрятаться, то тут никак, некуда, да и собаки сцапают все равно. Придется сидеть и просто ждать своего часа.

Я видел смерть – голую кошку, она пришла за кем-то, может быть за мной? Хотя, кажется, меня она в упор не видела. Но может все не так и скверно, если бы она хотела мне зла, то просто бы выбросила на улицу. А если я здесь, то обо мне заботятся. Но как там и что было задумано, я угадать не мог, только тревога никак не оставляла. Нет, она становилась все сильнее и сильнее.

Лай, мяуканье, разговоры людей. Меня бы никто не успокоил, даже если бы начал орать во всю глотку, да и не услышал бы никто. А громко орать я не умел сроду, таким вот тихим уродился.

У дамы в белом был нежный и ласковый голос. Хотя коту до меня это ничего хорошего не сулило, когда отвернулась и разрыдалась его хозяйка, тогда мне все стало понятно, и Миле тоже. Она прямо вздрогнула всем телом. Радоваться надо было бы, что смерть пришла не за мной, но я не радовался. Нет, и слов не надо, чтобы понять, что ему хана. И когда его унесли куда – то, смотреть тоже удалилась, значит, мы все останемся живы?

Но со мной врач была спокойна, улыбалась, не могла же она улыбаться, отправляя меня на убой, или могла? Сколько ей приходится тут всего пережить, если рыдать над каждым, то никаких слез не хватит.

По тому, как долго что-то объясняли Миле, я понял, что чем-то болен и будет какое-то лечение, а не убийство. Значит, надо перестать паниковать и терпеть все, что они будут творить. Потом я как-то отвлекся и отключился.

Это был уже укол, и я провалился в какую-то яму. Но скорее почувствовал, чем понял, что они меня укололи все-таки.

Что делали, я не знаю, но проснулся уже у нее на руках, вроде даже и живой. Еще ничего не болело совсем, но соображал плохо, и голова все время кружилась, словно меня напоили чем-то сильным.

Может, меня по голове ударили или сам стукнулся, кто его знает, пока в беспамятстве вертелся, мог и удариться.

Но главное – мы возвращались домой, остальное все зарастет и до свадьбы заживет, как любила когда-то говорить бабушка Лиза. Зарастет как на собаке, кажется, так она твердила.

Глава 3 Как убитый

Всю ту ночь я и правда, проспал, как убитый, хотя ночами привык гулять, мышей караулить, даже если их не надо было ловить и убивать, зачем нужны были коты, чтобы мыши от лап не отбились.

Да еще при этом был перевязанный какой-то и вообще, сразу видно и понятно, что что-то было не так. Я понял, что не так, когда меня размотали. У меня больше не было того самого, отчего котята рождаются. А ведь, помнится, Барс мне рассказывал, чем домашние коты часто отличаются от бродячих, вот чем они платят за тепло и уют, которые им дарят хозяева, за миску с едой. Забыл, как это называется, слово какое-то странное, но именно это со мной и случилось.

Я догадался о том еще до того, когда сняли повязку, и мог бы взвыть от ужаса и огорчения. Но что после драки махать лапами, ведь ничего все равно не вернуть. И как-то сразу померк свет, и еда перестала радовать.

Может люди и правы, им не нужно столько котят, куда нас всех девать, даже уже родившихся, домов и людей на нас не хватит. Но почему это должно было случиться со мной? – вот вопрос. Как же было обидно все это сознать и принять. Хотя разве я не был предупрежден заранее?

Мила говорила, что мне же будет лучше. Да не правда это, ничего лучше не будет, котят больше не будет, а разве не для этого мы и живем.. А надо было все равно как-то жить, ведь приближался самый лучший праздник, у меня должен был появиться свой новый дом. Надо забыть о том, что уже случилось и думать о новом доме и празднике.

Заросло то самое место вроде быстро. Но мне надо было что-то делать, как-то жить дальше искалеченным. И тогда, увидев открытую дверь, я рванулся туда. Сам не понимал, что творю, зачем мне это было нужно, что вообще происходило, полетел прочь и все, словно собаки или врачи за мной гнались. А может и те и другие сразу.

Я бежал, утопая в снегу к тем самым трубам, от которых смог уйти еще не так давно. Все оказалось не так и близко. Вроде за мной никто и не гнался, но я все равно бежал. Добежал до труб, не чуя под собой лап совсем, но дорога была знакомой. Я снова был там, где недавно еще чувствовал себя так скверно. И только отдышавшись, понял, что я натворил. Но было поздно. Этот веселый праздник не обещал мне ничего хорошего. Но все сделано, ничего не исправить. Ну и пусть я засну и не проснусь, пусть так, и ладно. Уж если уходить из этого мира, так почему не так?

И во сне я куда-то уносился на прозрачных крыльях. Говорят, когда замерзаешь, то тебе хорошо и спокойно. Но потом я видел себя в каком-то диване, на мягком красивом пледе. И это было совсем не облако, а дом, только какой дом, откуда он мог появиться теперь, когда я сам сбежал от Милы? И должно же было случиться такое. Но ведь и от бабы Лизы я тоже сбежал, а могло что-то быть и по-другому и там, и тут. Могло, а больше не будет, меня готовили к хорошей жизни, а что получилось? Вот что такое не везет, еще бы знать, как с ним бороться.

Нет, ну и угораздило же такое вот пережить снова.

Глава 4 Возвращаются все

Как и что творилось, не помню, просто я услышал голоса, которые звучали рядом. Я не понимал, кто и что там происходит, но даже убегать не стал. И когда меня оторвали от трубы и подхватили на руки и понесли куда-то, но куда и зачем? А кот его знает.

Я, наверное, вырубился, потому что проснулся в своей коробке и никак не мог понять убегал ли я из дома Милы, или мне только приснилось, что убегал, а на самом деле просто завалился и мирно спал.

Есть я в это утро не стал, просто посмотрел, как Мила собиралась на работу, и снова провалился в сон. Если за дом и заботу хозяйки надо платить, то я заплатил своим потомством. Да и были у меня уже котята, все не совсем безнадежно. А зачем новых обрекать на страдание и бродяжничество.

– Не радуйся, тебя скоро унесут отсюда и отдадут какой-то писательнице, а я наконец – то снова стану единственной кошкой, – услышал я рядом шипение Дашки, – и хорошо было бы, если бы она тебя воспитала. Напишет про тебя книжку, и все узнают, какой ты гадкий кот, вот так и прославишься, а вести ты себя как не умел, так и не умеешь.

Эти слова только подтвердили, что сны сбываются. Я только что все это видел во сне. Убегал я, скорее всего не во сне. И хорошо, что Мила нашла и вернула меня назад. А так не знаю, что со мной бы было. Но пока все было, как и прежде. Я на весь день оставался в комнате. Порезвиться мог только вечером, когда они возвращались с работы. Оставалось только ждать перемен.

Дашка наверняка меня не обманула, у меня будет дом и хозяйка. Только какой она будет, что ждет меня там прямо перед новым годом.

В тот день в доме снова пахло елкой, и праздником. Меня же охватила новая тревога, и не было ни сна, ни покоя. Я должен был понять, я должен был знать, как и что будет дальше, но ничего этого понять не мог, и гадать не хотелось. Главное, чтобы там был Домовой, а он точно найдется и если так, то мне будет не так одиноко и грустно. С Домовым всегда можно жить и не тужить.

Глава 5 В новую жизнь

Жизнь тянется бесконечно долго, каждый день как год, и вдруг, когда что-то происходит, она начинает лететь очень быстро, как камень, брошенный в черного кота.

Мила в тот вечер собирала мои вещи. У меня уже появились свои пожитки к тому времени. Она все время говорила, что там мне будет хорошо. Наверное, она это знала и плохого не пожелает. А если я не понравлюсь этой Алине, кажется, так ее звали. Но я мог что-то перепутать в такой суматохе. Я хотел только хорошего, да еще перед новым годом, думаю, что и она тоже этого хотела. И хорошо, если там будет Домовой, и я с ним подружусь. Этот же Домовой стоял горой за Дашку, потому что она была с ним с самого рождения. В мою сторону он не смотрел, он тоже почувствовал угрозу с моей стороны, хотя говорят, что Домовые любят черных котов, может я был не достаточно черным? Поговорить по душам мне тут тоже было не с кем, а ведь это так нужно порой. А сколько всего мне надо было спросить и рассказать, ведь когда не с кем общаться, то ничего хорошего не выйдет. Домовые так долго живут и так много знают из того, что нам неведомо. Я ждал этого дня и боялся того, что он так скоро наступит. Я забыл даже о той самой операции, хотя забыть такое было тяжело, но у меня получилось. Иногда мне было немного больно, и боль эта напоминала о потере, но ничего, терпимо, есть дела и поважнее. В тот день было очень холодно. Я сидел на подоконнике и думал о том, что мог оказаться под тем самым снегом, примерзшим к той трубе, если бы они меня снова не нашли и во второй раз не принесли домой. Удрал – то я сам, потому и винить было некого. Но худшего не случилось, а скоро все будет еще лучше. Наверное, от волнения я впадал то в жар, то в холод. Может, простыл. Но мне никак нельзя было теперь болеть. Ведь хорошая жизнь только начинается.

Мила теперь не ходила на работу, наступали праздничные дни, я мог размяться и заняться собой. Я даже в сторону Даши больше не смотрел. Если она такая задавака, то пусть навсегда остается одна. А я не против другой кошки, если она появится, ведь вдвоем всегда интереснее, чем одному. Я даже с Барсиком ужился, чтобы одному не оставаться. Хотя случилось это не сразу, но все-таки в последнее время мы неплохо ладили. Интересно, где он теперь, что с ним случилось там? Может приблудится какой-то новый кот и нас снова станет двое? Мы еще и не переехали туда, а я уже витал в новогодних облаках. Но может ли кто-то знать, что и как будет дальше? Что с нами случится на рассвете, а тем самым вечером? Кот смертны, в больнице я в этом еще раз убедился, и чаще всего смертны внезапно.