Князь Михаил Тверской. Князья и воины Древней Руси

Глава 14 Добрая весть

В то время, пока князья разбирались с таинственными исчезновениями, с женами и наложницами, они почти забыли о врагах. А из татарского стана неслась весть, которая должна была кого-то из них обрадовать, кого-то огорчить.

Скончался в окружении жен и наложниц хан Тохту, тот самый, не желавший встревать в спор князей и принимать сторону Юрия. Это он позволил Михаилу оставаться великим ханом. И должны были произойти какие —то большие перемены. О том, как это будет, еще недавно так много говорили, но теперь, когда все свершилось, казалось неожиданным, многих привело в смятение. Радовался только Юрий, у него словно гора с плеч упала – дождался. Это был его час, до следующего он просто не доживет, да и глупо было на это надеяться. И больше не думая о Михаиле и таинственной гибели возлюбленной, он помчался в татарский стан. И, наверное, впервые жалел о том, что не может летать как птица. Но и так никто из князей не смог бы его опередить, потому что они оставались в раздумьях и выжидали, понимая, что не остановить Юрия.

№№№№№

Тем временем появился гонец перед Михаилом, он и рассказывал о том, что случилось в орде, какие могут быть перемены. И как бы пытался понять, что тот теперь намерен делать.

Если бы сам князь знал это. Но он думал только о том, что Юрий уже там, он будет первым. Михаил, как человек умудренный опытом, понимал, что все будет зависеть от нового хана и не к лицу ему бежать туда, как мальчишке, тем более, что от него ничего не зависит. И догадка эта приводила его в бешенство. Почему он должен зависеть от хана, вот если бы удалось обрушиться на него со всей своей мощью. Нет, ничего этого не будет, надо оставаться и ждать. Хотя возможно бездействие скоро ему будет дорого стоить. Но будет все так, как будет.

Но князь не сомневался, что случится что-то важное, и все переменится в их жизни, и это может заставить и х поменяться местами. Москва присоединится к Владимиру, а потом и Тверь присоединит. Но пока он думал только о столице, а о себе старался не думать вовсе.

Все ждали вестей о том, каков будет новый хан, кто он вообще такой, не станет ли он сожалеть о том, что власть получил Михаил, и что решит дальше, прошлого не вернешься, вместе со старым ханом оно исчезло без возврата. Никогда прежде так не тревожился великий князь, как теперь. Духи, раньше всех знавшие о том, что творится, стали готовиться к новой схватке. В воздухе пахло бедой. И никто не властен был что-то изменить.

№№№№№№№№

Анна все больше злилась на мужа и на ту, которая была настоящей княгиней. Она попрекала себя за темные мысли, которые к мужу питала, а себя за то, что была так нетерпелива. Когда же она узнала о смерти хана, поняла, что мольбы ее услышали боги, и будет все иначе. Она в бессилии опустилась на колени перед иконой.

– О, спаси и сохрани меня, Всевышний, – пролепетала бедная княгиня, – я хотела наказания для него, за то, что не был он мне верен, но вовсе не такого.

– Опомнись, Анна, – услышала она рядом голос Василисы.

Та за последние несколько лет впервые появилась во дворце, в котором прежде была хозяйкой. Значит, она знала обо всем, что случилось.

– Опомнись, бог суров, но справедлив, он все видит, пусть твой муж расплатится за все зло, причиненное им тебе и другим.

Медленно поднимаясь с колен, княгиня пристально на нее смотрела. Кажется, она не узнавала младшую сестру. Какая-то жестокость и горечь была в ней. Не потому ли, что ее счастье так быстро растаяло, и она проклинала свою участь. Или она от всей души жалела ее, Анну. Но понять, что творилось в душе сестры она не могла.

Михаил в тот момент проходил мимо и услышал голос Василисы, слова к нему обращенные, и невольно остановился, подумал немного и шагнул в покои жены, в которые давно не ступала его нога.

Князь резко перед ними остановился. Ему едва удавалось сдерживать ярость. Если бы был муж перед ним, то не избежать бы побоища, но не мог же он драться с женами.

– Может, скажешь, чем я тебе так не угодил? – только и спросил он, что ты все бросила и сюда примчалась?

Но Василиса распрямила спину, и перед ним был настоящая княгиня

– Ты уничтожил мою сестру, ты сделал ее жизнь чудовищной, и ты поплатишься за это. Я не только Юрию, но и дьяволу самому помогу, если он захочет разделаться с тобой.

Кажется, она не шутила. Сколько же ненависти было в ее душе, Михаил растерялся, и порадовался, что его жена не похожа на ее сестру. А от Василисы не так трудно отделаться.

И тут он услышал голос Анны, или той, которая ей считалась, он не был уверен в том, что это его жена

– Не смей, Василиса, не смей угрожать моему мужу, не надо за меня заступаться, это моя судьба, никто не сможет ее изменить. Я не знаю, что ты затеяла, но я не стану в этом участвовать, я буду со своим мужем до конца. Она понимала, что Василиса только бравировала, делала вид, что за нее заступается, а на самом деле она себя любимую защищала, за себя мстила.

Глава 15 Жены и наложницы

Василиса удалилась, не скрывая ярости. Она не понимала, как могла Анна догадаться о том, что она переживала на самом деле. Михаил еще помедлил около жены. Он не ожидал от Анны такой твердости.

– Благодарю тебя, – просто говорил он, – зло испарилось, его больше не будет с нами. Но она права, тяжкие времена грядут.

И не желая больше казаться слабым перед той, которая так много значила в его жизни – женился князь только один раз, о н махнул головой в знак благодарности и отправился прочь.

Василиса с того дня исчезло, ее не было видно больше нигде, о ней ничего не слышали. Но это его мало заботило. Но исчезла и Мария. Они расстались рано утром, она оставалась в постели, когда он покинул свою наложницу, но и ее больше никто не видел. Неужели одна смогла увести от него другую?

Она не могла уйти просто так, хоть бы что-то сказала. Он готов был броситься в погоню, но бес его остановил в тот момент.

– Не делай глупости, вдова тут не при чем, не трать время напрасно, это моя вина, я все это утроил.

– Где она теперь? – глухо спросил князь, понимая, что он слаб перед духом.

– Да где надо, тебе она только мешать станет, да и знает она, за что наказана, пусть не думает, что ей все можно. А у тебя и иные заботы есть.

Князь готов был обрушить на него всю ярость и отчаяния, но ведь это не вернет Марию. Он отступил, силы оставили его в тот час. Он знал, что любые его действия бесполезны. Но почему тот так с ним поступил?

№№№№№№№

Кикимора проснулась как всегда, зная, что нынче придет весть о смерти хана, и в постели еще думала, что же ей делать дальше, как помочь Михаилу, если ему вообще можно помочь.

Бес же действовал решительно. Он не собирался ничего объяснять и слушать возражения.

– Твое время кончилось, тебе надо исчезнуть, – заявил он, и не переживай сильно, скоро князю не до тебя будет.

– Но я бы хотела ему помочь, быть с ним до конца, – взмолилась она.

Но было очевидно, что это не дает ей никакой радости

– Ты исчезнешь сейчас, я не стану тебе потакать.

Он был непоколебим, ей ничего не оставалось делать.

– Я могу его увидеть? – спросила она, быстро смирившись с судьбой

– Нет, не бывать этому, – отвечал бес, перенеся ее в другое место. Он был силен в тот момент и несокрушим.

Тогда он и появился перед князем, понимая, что тот бросится за Василисой, напрасно тратя время и силы

– Я увижу ее еще? – спросил Михаил.

Тот только усмехнулся, и понимать эту усмешку можно было как угодно. Но ничего не произнес.

– Беда никогда не ходит одна, – обреченно подумал Михаил, припоминая все, что в последнее время случилось.

Умер хан, Юрий снова взялся за свое, от него не отстает Василиса у нее свои обиды и интересы, непонятно, от кого из них большая угроза исходит, а тут еще и Мария пропала. И все это надо как-то решать. Василиса права, придется рассчитываться за свои грехи, а их накопилось так много.

№№№№№№№№

Только первый день разлуки с Марией прошел спокойно. Потом Михаил затосковал и не находил себе места. В душе его поселилась пустота.

Если бы несколько лет назад ему сказали о том, что он будет так печалиться из-за наложницы, что из-за нее небо покажется в овчинку, он никогда бы этому не поверил. Но еще больше угнетало то, что не сама Мария его бросила, как в первый раз, а виноват бес, к которому и прежде не было доверия, а теперь ненавидел яростно и считал виновником всех бед. Ине помнил о том, что именно тот помог ему избавиться от тела Анастасии, а потому о том ни одна живая душа не знала.

Но не в первый раз сталкивался Мефи с человеческой неблагодарностью и давно привык к этому. Но разве не о князе он заботился, ведь Мария станет во все вмешиваться, все осложнит, а от судьбы ему все равно не уйти. А ему и без нее забот хватает. А что может натворить влюбленная Кикимора, это можно было только представить себе. С ней надо было расстаться, словно отрубить, пока не поздно и не случилось еще одной беды.

Княгиня же, узнав об исчезновении соперницы, сначала вздохнула спокойно. Но продолжалось это недолго. Она поняла, что легче ей от того не станет. И когда служанка пожаловалась ей, что грустно без той самой Марии.

– Но не она ли прихватила с собой душу нашего князя? – горько усмехнулась Анна.

Служанка ничего не стала отвечать, тогда Анна продолжила

– Где бы она теперь не была, она ближе к нему, чем все мы, чему же мне радоваться* – размышляла великая княгиня.

Но Анна не стала говорить о том, что сейчас хотела бы потягаться с ней, нельзя было так спокойно и безвольно отступать. Надо отправить к ней кого-то из девиц и попросить вернуться, но как знать, где та могла быть?

Бес только дивился тому, что слышал. Но как может княгиня желать возвращения соперницы? Зачем ей это нужно? Но сможет ли князь оценить такую любовь, поймет ли он, что это такое. Скорее всего, нет. Сколько же загадок таится в душах людских. Но размышлять обо всем этом ему было некогда, много дел оставалось впереди.

Князья не обращали внимания на то, что там творилось. Они были погружены в спячку. И теперь, очнувшись от сна, поняли, что будут какие-то перемены. Но бес пока ничего сказать не мог, сетовал, что они спохватились рано.

– Михаил нас скоро покинет, его время закончилось, – развел он руками, и кто и что будет дальше – все это покрыто мраком.

И снова, как когда-то князь, погрузился в этот мир, в котором не было места женам и наложницам. Не слышался их смех и споры, не окрыляли их улыбки. Это был тяжелый и угрюмый мир мужей, которые никогда прежде его не привлекали, а теперь казались невыносимыми вовсе. Но все это случилось из-за смерти хана, хотя он и не понимал, как одно может быть связано с другим.

Глава 16 Новые надежды

Юрий в это время уде поселился в Золотой орде, и был лучше всех осведомлен о том, что там такое творится. Он знал, как много от него потребуется сил и терпения, как много предстоит ему сделать. Было ясно, что ханом станет молодой и честолюбивый Узбяк, с которым он был давно и хорошо знаком. Но не до конца понимал этот татарина. Да и как ему понимать иноземца, если и со своими братьями он так и не смог поладить.

Ни князь, ни Москва его не знали, как долго затянется поездка князя, сколь ко ему придется пережить и пройти, прежде чем сбудется то, чего он так долго желал. Конечно, этому немало способствовал бес. Не собирался он так просто отдавать завоеванное. Он готов был сражаться с князем и с судьбой до конца.

Юрий был на пиру в честь молодого хана, тогда он и увидел Кончаку. Она была хороша. И он уверил себя в том, что если решение долго не будет приниматься, то он женится на ней. Но почему это не пришло ему в голову раньше? Но при отце ее на такой шаг он бы не решился, а вот брат – совсем другое дело. Хотя и теперь это был только запасной вариант.

Все говорило о том, что Узбяк рвется в сражение. Ему хотелось утвердиться и показать себя в схватке – такой удел всех молодых. На какой то момент от хмельного у него помутился рассудок. И все предстало в ином свете. И тогда пожалел Юрий о том, что он русич, готов сражаться со своими, жениться на татарке, и нас ледники его будет совсем другими. И ладно был бы влюблен, голову потерял, нет, просто для того, чтобы быть ближе к своей цели. И при этом он не вспоминал даже о той. которую так любил еще недавно. Но ему нужно было любыми путями получить желаемое, ради этого он готов был на все. Но на душе у него было так погано, что хот елось забыть про все и исчезнуть с чужого пира. Но не он первый и не он последний, Святополк даже братьев своих поубивал, и он сделает это, если потребуется.

И мысль о том, что не он один такой, немного успокоила, привела в чувства. Хорошо, что была уже глубокая ночь, а то он взбесился бы и натворил чего-то непотребного. Тогда все рухнуло бы окончательно.. Нет он будет терпеть и держаться до того момента, пока ханский ярлык не окажется у него в руках, пока он не окажется на своем берегу. Поворачивать назад, когда до заветного яр лыка один шаг оставался, князь был не намерен.

От приехавших он узнал об исчезновении ведьмы, это была неприятная новость. Михаил страдает и от этой разлуки тоже. В том, что она была всем для великого князя, никаких сомнений не было. И будь она с ним, значительно проще было бы с князем управиться. Теперь он бросится на ее поиски. Все время будет о ней думать, и это хорошо. И хотя развивалось все медленно, но Михаил должен помочь ему в последнем рывке.

№№№№№№№№

Узбяк, наслаждавшийся властью, вел себя довольно странно. Он не говорил ничего определенного, и все его вопросы натыкались на глухую стенку, словно он не слушал и ничего не понимал. Каким терпением надо было обладать, чтобы справиться с властелином. Значит, все-таки придется жениться на его сестре.

Хан знал, что на Руси во Владимире спокойно, вот и ему не стоило волноваться напрасно. Хотя Юрий был уже тут и казался странно настойчивым. Но ему даже нравилось играть, как кошке с мышью. Решение по разным причинам откладывалось, и он ссылался на то, что еще прошло недостаточно времени со дня смерти отца. Его беспокоило то, что Михаил все еще не появлялся тут, хотя ему все было известно, уж не хочет ли он бунтовать против нового хана. Бунты всегда начинаются в самом начале. Но он убеждал себя в том, что тот просто задержался и будет со дня на день, тогда все и решится.

Тот, кто примчался первым, ему не нравился и доверия у него не вызывал. Юрий подождет, пусть радуется, что живет тут в тепле и ни в чем не нуждается.

Он вспомнил рассказы, как тут бывали и воинственный Александр, и несносный Даниил, бежали по первому зову с дарами. Но и ханы тогда были грозны, не то, что нынешнее племя. А вот то, что случилось позднее, об этом не стоило и думать. Да и отец не стремился утвердиться, его устраивало то, что при нем было тут. Но он добился того, что Михаил, который ни в одном сражении не участвовал, может так дерзко себя вести. А не пора ли вспомнить о грозном Батые. Нет, он точно будет похож не на отца, а на предков своих воинственных.

Глава 17 Встреча богов

В те дни и встретились во второй раз Чернобог и Белбог, встретились перед решительной схваткой, чтобы обсудить, что им делать дальше.

Чернобог был спокоен и весел.

– Ну и что ты молчишь, – усмехнулся он, – вот и настали наши времена, и нет силы, которая остановить нас сможет.

– Ты раньше времени похваляешься, – перебил его соперник.

– А чего мне не похваляться, я ведь прав, а тебе остается только смириться.

Но не думаешь же ты, что тебе победа просто так достанется, – говорил Белбог. И столько веры и силы было в его словах, что Чернобог понял, что рано он делит шкуру неубитого медведя. Хотя там все было написано, в Книге Судеб, но ему надо будет еще сильно постараться, и сражаться придется с достойным соперником.

– А если бы нас не было тут? – спросил он, – что бы тогда произошло? И было бы хоть что-то?

Молчал Чернобог, наверное их и толкнули сюда для того, чтобы обо всем этом узнать.

Белбог видел, что его воинство не готово победить, но это не значило, что они не станут сражаться. И ему становилось как-то не по себе от всего этого. Сражаться все равно придется.

Бес был на стороне Белбога, хотя это трудно понять, почему. Ведь он никогда не был на стороне проигравших, что же изменилось теперь?

Но как только Белбог покинул его в ярости, перед Чернобогом оказался Мефи. Ему хотелось взглянуть на своего соперника. Ведь судьбой тот был обречен на победу, и как при этом себя чувствовал?

– Не делай вид, что тебя огорчает то, что свершиться должно, – заговорил он бодренько.

– Да я и не радуюсь тому, что это моя победа, все решено за меня, остается только исполнить.

Чернобог не был похож сам на себя, таким тихим его никто ни когда прежде не видел.

– Не притворяйся, я вижу тебя насквозь.

Чернобог передернул плечами, ему совсем не любы были такие откровения. Откуда у него такая сила и власть интересно? Что-то непонятное было во всем этом. И что происходило в то время, когда его не было там. Это что-то делало из королей шутов, а из шутов королей. Они должны были считаться с тем, что даже не Чернобог, у которого когда-то свет был во власти и, стал хранителем тьмы, а средний бес его, ничего не значивший мог править ими всеми.

– Слишком мерзок твой герой, чтобы радоваться, – заявил он, – потому я на стороне проигравшего. И от этого смеха словно победа стала меньше, незначительной сделалась. От нее почти ничего не осталось. А за нее еще надо было сражаться, ее надо было добыть.

Чернобог, как и его соперник, не были знаком с этими князьями. Они хорошо помнили Славена и Скифа. Она могли припомнить Рюрика и Олега. И надеялись, что эти князья были такими же. Но правда откроется им позднее, уже во время схватки, и она будет горькой. Тогда отступить они не смогут, и сражаться придется с теми, какие есть. Юрий – победитель, конечно, но радости от этого немного.

Испортив настроение Чернобогу, несколько преуменьшим победу в его глазах, заклеймив героя, бес задумался, что если все не решится в пользу Юрия, худшего из князей, то, что может быть тогда?

Но Москве нужно было с Юрием или без него стать центром этого мира, она породит Дмитрия, лучшего из этих князей. Узбяк не знает и не может знать, что избрав Юрия, он тем самым губит свою орду. Но этого и никто более проницательный узнать и понять бы не смог. Ведь и решится это не завтра, но все-таки решится. Да и не проживет он столько, не доживет до тех времен.

Люди вообще действуют вслепую, уходя, так и не ведают часто о том, что они натворили. И в первом кругу только твердят, что все могло быть иначе, но как именно, не понимают. Он должен был расчистить путь для Дмитрий, который станет лучшим из худших. И сам Юрий только еще одна ступенька, на пути, который другим не ведом. У Всеволода был Александр, у Юрия будет Дмитрий. Наверное, стоило появиться перед Михаилом, чтобы ему все это объяснить. Но бес не стал этого делать, князь не признавал его, не относился серьезно, вот и пусть получает.

Глава 18 Тень отца

В тот день, когда Юрий разуверился и устал ждать решения хана, перед ним появился отец. Юрий стал вглядываться в бесплотное тело, напрягая и зрение и слух. Он не понимал, почему отец появился вдруг. Но чувствовал, что случиться должно что-то важное.

– Хорошо, что ты о Москве нашей печешься, – говорил Даниил, но зачем ты здесь? Никто из нас не желал тут появляться, только край когда уже был, а ты сам прилетел сюда, когда и не звали и беды никакой нет.

– Но Москва наша, а не Тверь Михаила должна столицей стать.

– Знаю про то, – согласился призрак, только стоят ли твои унижения и муки того. Михаил пока хорош и силен, так зачем теперь поперек его пути вставать?

Вздрогнул князь, он понимал, о чем говорит отец, но так сразу от всего отказаться не мог, тем более, когда цель была близка.

– Нет, я не допущу этого, – твердил князь.

И что-то железное в голосе его обозначилось.

Даниил вспомнил свое прошлое, и не мог понять, откуда это в сыне, почему не может он переубедить сына, будто тот видит цель, которая не ви дна другим, а с высоты ее и вовсе не разглядеть. Но он – то знал, как в первом кругу любят Михаила, как туго тут придется Юрию, когда он появится. Да и самому ему с Михаилом тут встречаться вовсе не хотелось, и нечего ему будет сказать, – это точно.

Но говорить Юрию он ничего не стал, понимая, что за сыном стоит какая-то сила, иначе бы он давно отступился, человек не может так долго и упорно одного желать.

– Великий стол желанен для многих, если не для всех, особенно для тех, кто не может его наследовать. Но они жаждут его еще больше, чем остальные.

Он, положа руку на сердце, мог сказать, что только это его тогда не волновало, ему было достаточно Москвы. Даже в самые черные дни, и в самые счастливые минуты не думал он о большем. Но видел, что другим хотелось большего. Потому он и не стал останавливать сына, ведь и в своей правоте не был до конца уверен. Может и сыну было за что его упрекнуть, действуй он иначе. И не надо было столько муке на душу принимать.

Нет, между ними была пропасть, и разделял их не только тот и этот свет, а много большее.

Но Юрий заговорил неожиданно сам.

Мне мало того, что есть, я хочу власти, верховной власти, которой меня лишил Михаил, только потому, что родился раньше меня. Но это не справедливо, так не должно быть, править должен сильнейший.

– Сильнейший? – переспросил Даниил, – но отчего же ты не расправился с ним до сих пор?

– Расправился? Нет, это ничего не даст, убрать его надо по-другому, в схватке я не смогу победить и тебе это ведомо.

Отец должен был отступить в свой мир, но почему тогда он так сомневался в том, что происходило, и так тяжело было у него на душе? Будто он сам в чем – то постыдном и страшном участвовал. А ведь он гордился недавно тем, что ничего постыдного в его жизни не было, что никого он не обманул и не предал, черту не переступил. Монах Никон тогда сказал ему, что это большая редкость в их страшные времена, и он радовался этому, как мальчишка. Но видимо сыну его все зло досталось.

– Ты получишь власть, – наконец отвечал он, – но будешь несчастен и проклят, дорого за нее платить придется.

Юрий недоверчиво на него взглянул. Хотелось понять, так ли он думает или только запугать его пытается.

Они никогда не поймут друг друга, но и это не остановит сына.

– Зачем ты появился? – словно опомнившись, спросил Юрий, не за тем же, чтобы разубедить меня. Ты знаешь, что это невозможно

– Не за тем, – согласился он, – я хотел предупредить тебя, что Узбяк не так прост, и он совсем не похож на своего отца. Не с Михаилом, а с ним тебе схватиться придется.

– Но я добьюсь своего, хан сделает то, что нужно мне. Он еще узрит меня, но как бы поздно не было.

Даниил взглянул на Юрия и отшатнулся от него в тот же миго, поморщился, словно от сильной боли. Какой-то фиолетовый свет витал вокруг его сына, и был он страшно неприятен.

Он ничего не стал объяснять, а просто удалился. Противоречивые чувства разрывали его грудь, и главным было смятение. Почему он так упрям и ничего понимать не желает, даже из чувства самосохранения. Но это его дело. А может он окажется прав?

Когда бес отпускал Даниила к Юрию, он не задумывался о том, что может ждать того, зачем он это делает. Ему хотелось напомнить князю, что кроме хана у него есть отец родной. Он должен был о том вспомнить, если успел забыть. Но казалось, что Юрий и не был его сыном. А может и князь подумает о том, как много он потерял, когда не стал бороться за власть. А теперь время ушло и его не вернуть.