Герои на дороге не валяются. Волшебные хроники

Глава 26 Как Балда отправился за Девицей, конем и птицей

И был вечер, и было утро в заповедном лесу.

В то раннее и довольно туманное утро, черти в лесу переполошились хотя такое случалось часто в последнее время, но Лешему это показалось подозрительным.

А паника – вещь заразительная, она передалась и другим духам, не таким суматошным и бесшабашным.

И только чертенок Зосима, такой любопытный и жизнерадостный чертенок не паниковал, а радовался и потирал ладошки.

Черти же говорили все громче о своем любимом властителе, герое героев Балде, о ком им еще нужно было думать и говорить?

№№№№№№№№

Что-то с царем Горохом случилось, может, мухоморов он нанюхался, только на этот раз, когда царевич принес ему одно перо от Жар-птицы, с намеком на то, что надо в путь отправляться, да птицу добывать, мол, засиделся он в царстве, а пока попутешествует, смотришь, и трон освободиться.

Нет, он вовсе не желала зла царю, только очень уж надоело в царевичах ходить. Старшие как-то примирились, делом занялись, а он все никак не мог ни к чему пристроиться. Только трон царский ему и снился. А от беззаботной и праздной жизни и не такое присниться может – это всем известно.

Повертел царь Горох огненное перо в руках, обжегся даже немного, очень ему Жар-птицу получить хотелось, чтобы перед другими царями потом похвалиться. Ведь птички такой ни у кого больше не было.

Только не собирался он больше такую глупость совершать, да Ивана отправлять за ней. Еще в прошлой жизни знал он, что из этого вышло, до сих пор перед волком стыдно, в глаза прямо не взглянешь, хоть и царь.

Правда, Волк щадил царя и всего не рассказывал, но и того, что рассказывал, было вполне достаточно, чтобы понять, что опозорился тогда царевич, не на шутку опростоволосился. А говорят, что и в новой жизни все повторяется, но, зная обо всем, позориться снова царю не хотелось.

На этот раз им всем был дан еще один шанс исправить положение, недаром иноземный чародей все ему твердил, что снова и снова возвращается в этот мир человек, особенно если чего не так делал и вел себя не прилично.

Забрасывают его на то самое место, где он споткнулся, там все снова и начинается для него, жизнь идет на новый круг, духи же следят за тем, чтобы все ему удалось исправить, по-другому переделать.

Глава 27 Жизнь пошла на новый круг

Человек снова возвращается в мир, если не доделал важных дел в прошлой жизни.

И в тот самый день его бросают, когда наступил он в дерьмо или еще что похуже, чтобы значит, поправил он все, что насовершал и дальше двигался в новой жизни своей, да поправлял положение.

Каким-то странным, может, и нехорошим словом называл все это иноземец, слова царь Горох не запомнил, а вот то, что он снова вернулся сюда не за просто так, это было ему ясно и понятно.

Только у сынка его младшего память отшибло, хотя царица и говаривала ему, что чем дитя площе, тем для матери оно дороже, только ему как-то поговорка такая души не грела.

– Али тебе Жар-птица не нужна уже, – очень даже удивился царевич.

– Нужна, конечно, – отмахнулся, как от назойливой мухи, царь.

– Тогда что же ты медлишь? – не унимался царевич, ерзая на месте.

– А как мне не медлить? Надо, чтобы все ладом было. А мне сон приснился нехороший про тебя, будто ты коня прикончил, только хвост да грива от него осталась, с волками и чертями связался, и домой возвращаться ни в какую не собираешься.

После этих слов пристально взглянул царь на сына своего непутевого.

Тяжело вздохнул царевич, потому что ему тоже такой сон снился, прямо точь – в – точь один к одному. Только он старался его скорее позабыть, и почти получилось, а тут царь ему и напомнил снова. Ничего не скажешь – пятница тринадцатое, такой вот скверный день, а каким ему еще интересно быть следует?

Но стал царевич себе голову ломать, что же такое удумал царь Горох.

И вскоре выяснил он, что батюшка его ничего хорошего не удумал.

Как только к нему в гридню Балда пожаловал, так и упало все в груди богатырской царевича нашего.

Ухом он прислонился к двери, чтобы послушать, что там происходит.

И худшие его догадки и оправдались вмиг.

Глава 28 Зачем пришел Балда?

Балда заверил царя, что Жар-птицу добудет или голову сложит на плахе.

– Ты головами – то сам не разбрасывайся, – пригрозил ему царь, – ишь какой щедрый, будто у тебя их наросло три, как у Горыныча. Много у меня народу, а головастых раз-два и обчелся, может, ты один будешь. На кой мне сдалась Жар птица, что ей освещать, если таких работников и героев у нас не будет больше. На царевича и в темноте смотреть страшно, а что будет, когда она тьму эту осветит?

Царь махнул бессильно рукой и тяжело вздохнул.

Согласился с ним Балда, улыбнулся во весь рот, и от этого задора у него прибавилось. Приятно, когда тебя сам царь, пусть и Горох, хвалит. Только надо бы как-то оправдать эти лестные и распрекрасные слова. С царевича и спроса никакого, а с него ведь спросится, да еще как.

Но он так стремительно вышел из гридни, что едва успел царевич в сторону отскочить, а то бы точно по лбу получил, да еще и от царя бы досталось за то, что под дверями подслушивал то, что слышать ему не обязательно было. Но успел, увернулся царевич, наверное, не в первый раз такое случилось, прыгучий и прытки он уродился.. К себе в покои царевич бросился и заплакал.

А чего рыдал – то царевич наш?

От обиды, конечно, и что только царь творит, словно у него родных детей нет, берет какого-то безродного Балду, только потому что тот жреца его мудрого легко вокруг пальца обвел. Берет да и посылает туда, куда только царевичам ходить и следует. Что за времена такие настали, никак показать себя не дает царь, может он и царство свое со временем Балде отдаст, а что если ему уже и отписал его, вот времена-то настали.

Глава 29 Страсти во дворце накалялись

Тут жрец, которого помянул царевич и явился во дворец, да к нему и заглянул первым делом. Покривился, когда плачущего царевича увидел, да и стал пытать, что такое у них вдруг случилось.

Был он хоть и не особенно смышленый, зато очень хитрый, вот и решил не платить за работу, которую за троих для него Балда делал. Скуповат да прижимист был жрец, он тогда еще не знал, что скупой платит дважды. Такой и поговорки не было, она опосля появилась, и придумал ее кот Баюн, когда объяснял жрецу, что же с ним такое случилось, приключилось.

А когда у него сгорело ясным пламенем все, что сделано было, только черта хвост, а овинника копыто мелькнуло перед глазами его в блеске яростного пламени, которого никто потушить не смог, он взвыл и почему-то именно Балду помянул.

И ясно почему, накануне вечером, играли они в кости с чертом и овинником в овине его, и понятно, кто выиграл, и чего он затребовал от проигравших.

А те были духами честными, знали, что долг платежом красен, вот и расплатились, и жрец расплатился – все потерял, что за это время трудном, пусть и не особенно упорным нажить смог.

Стал Жрец царю жаловаться, а тот, словно оглох – ничего не слышит, только усмехается, говорит что тот, кто не пойман, не вор, а сам он может, кому еще насолил. Да и мало в царстве людей, которые бы жрецу отомстить не хотели.

Может, кому и насолил погорелец, только никто бы из обиженных с чертом самим да его свирепым Овинником, которого он сам, как огня, боялся, играть бы не согласился.

А Балда весь вечер в овине провел, да и ночевал там еще по праву победителя с девицей Жданой, которую у него и увел без всяких хлопот, только пальцем поманил, она за ним и побежала без оглядки.

Вот и все, что про Балду мог сказать ограбленный среди бела дня жрец, ставший в один миг нищим, как храмовая мышь и беззащитным, но пылавший одним только желанием отомстить.

Конечно, сам он тоже не очень хорошо поступал, но нет никакого почтения к чину и ко всем его заслугам перед царем и миром. И ведь боги его обидчика не собирались наказывать, вот что самое удивительное.

А куда было двинуться ему? Конечно, к царю Гороху, у царя он и искал правды и защиты.

В том, что и сам жрец был во многом виноват, он бы и под пытками лютыми не признался.

Глава 30 Жрец царевичу не товарищ

Царевич взглянул на жреца волком, и пришлось рассказать хранителю огня, что его так расстроило.

– Батюшка Балду за Жар – птицей отправил, а ведь перо я ему принес. Да и кому еще туда идти можно было, только мне одному и следовало.

– Вот в том-то и беда, что на большее ты не годишься, – в сердцах бросил ему Жрец, но говорить ничего более не стал.

Казалось ему порой, что царевич и не Гороха, а его собственный сын. И откуда только такая догадка в душе его одинокой взялась, придумать он не мог, но не проходила она и все, хоть тресни. Чувствовал он родную душу.

Они были в одной ладье, и должны были бороться с обидчиком вместе.

Хорошо, хотя бы чертей еще не подключили, а то бы плохо Балде пришлось, против такой стаи и Балда мог оказаться бессильным.

Вот потому в лесу и начался переполох, как только черти завидели Балду, так до одури все и визжали, хуже, чем когда мухоморы жевали, без мухоморов, словно пьяные сделались.

Они помнили, как он даже черта Федора вокруг пальца обвел, об остальных и говорить нечего. И очень им не хотелось снова в дураках оказаться.

А между тем Балда спрыгнул с коня, которого ему выделил на дело царь Горох, подошел к камню перепутному – его ни один путешественник объехать никогда не мог – обязательно останавливался.

Остановился Балда и прочитал все, что там было написано.

– И читать обучен, – шепнул черт Макар, черту Захару.

– А то, – подтвердил с гордостью тот, словно это он Балду грамоте учил.

И больше ничего сказать черти не успел, в тот момент волк и завыл яростно.

Он сразу заметил, что царевича, которого он заждался, ему подменили прямо на глазах. Издалека волк увидел, или унюхал, что царевичем тут и не пахнет.

Вроде бы Балда с волком нашим еще не сталкивался, но тот от чертей столько всего наслышался, что, заранее готов был расписаться в своей беспомощности.

Балда между тем уселся на траву, все еще то на коня, то на надписи глядя, и почесал макушку. Это было верным признаком, что он не глуп, и волку, который тут службу нес, трудно с ним придется.

Черти медленно стали выходить из своих укрытий, готовые, впрочем, сбежать при малейшей опасности. Но пока Балда казался каким-то очень тихим, задумчивым, вот и хотели ближе посмотреть, он или парень только издалека на него похожий пожаловал к ним, к перепутному камню.

Но настроен на этот раз парень, как и обычно, был мирно. Улыбался почти ласково, хотя черти никогда своим глазам не верили. А после близкого знакомства с Балдой и подавно.

– И что мне делать прикажете? – спросил он.

– Царевич коня сплавил, – подсказал чертенок Зосима, который старую сказку лучше других знал. Он Баюна несколько раз слушал, все запоминал и помнил хорошо.

– Ага, дождетесь, я его только получил, и уже отдавай вам. Тоже мне умники, пока я с Драконами дерусь, совсем от рук отбились.

– А что, тебе конь жизни дороже? – не унимался Зосима, ему хотелось, чтобы сказка правильная была, такая же, как та, которую он запомнить успел. Чертенок и сам слыл самым правильным из своих собратьев.

Волк не слышал, что ответил Балда, он понял, что останется голодным, и не это самое страшное, а то, что и себя он уже не сможет во всей красе показать.

Если у Балды конь останется, то голодный волк ему без надобности. А ему так хотелось мчаться в царства за конем, девицей и птицей, обводить вокруг пальца всех царей, и показать своему, что никуда он без него не денется. Он так привык к роли славного помощника, она ему так по душе была, что ни о какой другой он и думать больше не желал.

ЧАСТЬ 3 В ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Глава 1 И все пошло не так, как надо

Сразу было видно, даже глупому черту, не только мудрому волку, что все пошло не так, как надо.

И так расстроился волк, видя, что все надежды его рушатся разом, что расплакался он тут же. Никто из чертей никогда не видел плачущего волка, они оторопели от такой картины. Глазам своим не верили, все переглядывались удивленно, уразуметь не могли, на самом ли деле это происходит или им только кажется. Толкали и щипали, даже пинали друг друга, но нет, все так и есть, Серый волк рыдал безутешно, как дитя малое, и остановиться не мог.

Последним рыдающего волка удивленно увидел Балда.

– А ну, кто из вас волка обидел, признавайтесь, а то хуже будет, – приняв суровый вид, двинулся к ним Балда.

Черти и не думали, что стрела каленная от волка к ним прилит, хотя чего еще ожидать можно было? Они стали заверять Балду, что ничего такого не делали. Волк какой-то странный стал в последнее время, а они и копытом его не трогали, даже слова скверного не сказали – все само собой получилось. И это было правдой. Но с таким недоверием смотрел на чертей Балда, что те и сами вместе с волком готовы были разрыдаться.

– Да он просто голодный, – подсказал Зосима.

– Так может, какого черта ему скормим, – подмигнул своему коню Балда.

– Волк не есть чертей, они костлявые и очень не вкусные, серой воняют, и покою не дадут в брюхе его – серьезно говорил чертенок.

Он сильно расстроился, ведь его любимой сказкой уже и не пахло. А она ему так нравилась, так дорога была.

– Делать нечего. Придется волка с собой взять, чтобы и черти были целы и волки довольны. А там по дороге накормим тебя чем-нибудь, только смотри, на коня моего глаз не клади, может какой жрец и царевич попадется, вот и пообедаешь досыта, – наконец сжалился над волком Балда.

– Волки царевичей не едят, – стоял на своем чертенок Зосима, – наоборот, когда царевича убили братья его родные, он воскрешал его из мертвых.

Выяснилось, что не только царевич, но и Балда не знал этой старой сказки. Некогда ему было сказки слушать, он делом все время занят был.

Тогда Балда снова уселся на траву, поймав чертенка за хвост, хотя тот никуда и убегать не собирался.

– Ты расскажи мне все, что тебе ведомо о прошлом, – потребовал Балда, он решил отправиться в путь, только когда сказка ему будет известна.

– А на что тебе прошлое? – поинтересовался тот, – если тебе надо грядущее творить. Прошлое, оно было и прошло, как я понимаю.

– Ты вроде черт ученый, а главного не знаешь, что будущее всегда в прошедшем кроется. Мне нужно знать прошлое, а там и с грядущим разберемся.

– Волк голодный, ты его накормить обещал, – выкручивался чертенок.

Но волк согласился потерпеть немного, чтобы еще раз былину про свое славное прошлое услышать. Вдруг и на Балду знаменитая сказка как-то повлияет и он из нее урок извлечет, ведь давно пора.

Глава 2 Будущее в прошедшем, старая сказка

Чертенку Зосиме ничего не оставалось, как им обо всем поведать, рассказать старую сказку.

Молча слушал Балда, не перебил его даже ни разу. Он только краем глаза заметил, как грудь у волка все больше выпирается вперед от гордости, хорошие были времена.

А что на этот раз будет? У него не хватало фантазии, когда он на этого неправильного героя смотрел, и даже чесаться от волнения начал.

В гробовой тишине Балда произнес:

– А мы пойдем другим путем.

– Это каким интересно? – в один голос спрашивали его почти все черти, и волк пасть раскрыл, только они его опередили.

Он и взвыть не успел, так и простоял с открытым ртом или пастью, кому как больше нравится.

– Волка с собой возьмем, пусть он нам подсказывает, что да как делать надо, но начнем с самого трудного, раздобудем Елену Прекрасную, а уж потом конем и птицей займемся.

Он насмешливо смотрел на них. Черти молчали, только кто рога, кто хвосты почесывал.

№№№№№№

Волк боялся спрашивать, как это будет выглядеть на самом деле. Он решил, что будет справляться с трудностями и советы раздавать по мере поступления, а то чего доброго его вообще тут оставят, и будет он голодный прохлаждаться да чертей с котом Баюном развлекать. А ему очень хотелось в путешествие, пусть и неправильное отправиться.

Ведь там всякое может случиться, а вдруг он не только царевичу, но и Балде еще пригодится.

А сколько потом рассказов будет, кот Баюн и тот обзавидуется.

Но Балда уже резко поднялся с травы, засиживаться тут он не собирался.

Конь резвый поднялся выше облаков, он радовался, что его не отдали на съедение волку, и готов был героя через огонь и воду нести.

Волк едва за ними поспевал, и дивился тому, что у царя были такие кони.

Даже он не догадывался, что того самого коня накануне Яга подменила, и увела с собой обычного, а Балде волшебного оставила. Эту тайну только кот Баюн знал. Он, как обычно подглядывал да подслушивал, а без этого ничего и не узнаешь никогда, а ему хотелось все знать.

– А на что ты тайком это делаешь, – не удержался кот и стал пытать Ягу – пусть придет, попросит, как следует, ты ему сама коня и подаришь, если он хорошо просить станет.

– А то у тебя память отшибло, никогда и никого наш Балда не просил и просить не собирался, даже меня. Вот и получит он то, что надо, даже не заметив подмены.

– Надо же, как вы с ним носитесь-то, – ворчал кот, прямо как с писанной торбой. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет.

– А то, чай не царевич, а сам Балда на этот раз избран героем, даже цари, когда двадцатую жизнь снова да ладом проживают, умнеть начинают, и наконец правильное решение принимают.

Они оба посмотрели на коня, летевшего над лесом, на волка, за ним мчавшегося по следам. Увидев их, Балда улыбнулся и помахал коту и старухе.

Но это пусть она коту рассказывает, какая она старая да больная, а пару дней назад, как раз на Купалу, он с ней еще какую ночку провел бурную, тогда перемены в его жизни и начались, понял он, что в объятьях Яги должен быть только герой героев, и горы свернуть был готов.

Пусть она знает и видит, что он достоин ее, и коня, которого она ему тайно подарила.

Глава 3 Тайный подарок Яги и другие происшествия в пути

Балда был не дурак, он прекрасно видел, что летящего коня у царя Гороха сроду не было, но промолчал. С Ягой не спорят, да и на что ему было спорить, если он собирался стать царем царей, и героем героев.

И станет, ни у волка, ни у чертей, ни у кота, ни у Яги не было в том сомнения. А когда столько душ верят в тебя и поддерживают, то и горы своротишь, и сквозь огненную реку пройдешь, и живым да невредимым назад вернешься.

Пока герой летел навстречу своим подвигам и приключениям, и не было в мире никого сильнее и прекраснее его.

Тучи перед ним расступались, а боги на него взирали с небес, готовые помочь. На то он и герой. Нет, на этот раз все было просто замечательно, только почему-то в небесах увидел он прекрасный девичий лик. Сначала решил, что это одна из его возлюбленных, потом думал, что это Елена прекрасная за ним следит и освобождения ждет. Но когда он повернулся к волку, тот замотал головой:

– Она не Елена.

Волк обрадовался, что он хотя бы тут пригодился Балде. Герои сможет рано или поздно оценить его помощь.

И тогда понял Балда, что небеса ему показывают его невесту. И когда он догадался, кто она такая, то сердце его екнуло:

– Это Василиса.

Откуда такое видение, такая причуда была, он и сам не знал этого.

– Вроде Василиса, – повторил волк, дивясь тому, как похорошела его любимая царевна. Было в ней что-то прекрасное и неповторимое в тот момент, когда они разглядели ее в лучах яркого солнца. Она казалась особенно прекрасной. Но почему она им явилась?

И вечный бой, покой нам только снится,

Сквозь синь и пыль, летит – летит степная кобылица и мнет ковыль – напевал он, и по всему миру разносилась его победная песня.

Проснулась и вздрогнула, и улыбнулась Елена Прекрасная, она знала, что герой в пути и с радостью ждала его появления. Уж если в прошлой жизни она в бедного царевича влюбилась, то с Балдой остаться ей сам Велес велел. Но не знала Елена Прекрасная, что не для себя ищет девицу Балда. Но былина наша только начинается, и все еще впереди.

Глава 4 Как Балда Елену воровал, и что из этого вышло

Но все рано или поздно заканчивается, и этому полету под облаками конец пришел.

Добрались они до того самого сада заповедного, где юная Елена томилась, жениха своего ждала, как ей и положено было.

Волк успел рассказать, что была она не только юна и прекрасна, но и очень хитра, потому с ней надо быть им особенно осторожными.

– Смотри, а то, с пустыми руками останешься, женихов -то у нее столько собирается, что мало не покажется. Там такие красавцы и герои, врагу таких соперников не пожелать.

То ли цену себе волк набивал, и сам хотел в похищении поучаствовать, то ли еще что – то было у него на уме. Только Балда на него взглянул удивленно, и сразу понял все темные его замыслы:

– Сам туда пойду, – только и сказал он волку, и пришлось тому примириться с этим, если царевич его не слушался, то с чего бы слушался Балда?

Ведь пойдет, и сделает все как надо. У волка не было никаких сомнений.

И затосковал он в то время по своему непутевому царевичу, какое раздолье в свое время было серому волку – и сыт, и при деле, и героем стал, а тут только и остается бесполезные советы раздавать.

Но делать нечего, пошел он посмотреть, как Балда будет действовать.

И из вредности не стал ему говорить, что не стоит внимание к себе привлекать, чтобы переполох не начался.

Шагнул Балда в сад волшебный, хорошо там, птицы поют, солнце светит, и Елена прогуляться вышла. Столкнулись они почти случайно, только ждала она его давным-давно.

Хотя не одна Елена была, из-за старого дуба направился к ней какой-то свирепый воин. Даже передернулся наш герой. Из пушистой кроны священного дерева тоже глаза какие-то хитрые выглядывали, потому и понял он, что пропадет без него девица. И когда с трех сторон бросились к ней женихи непрошенные, тогда добрый молодец и появился.

И сама красавица, и умница спешила к нему в объятия.

Но и женихи не отступали, они наглости иноземца подвились только в первый миг, а потом быстро в себя пришли.

Смешалось все в прекрасном саду, началась тут драка не драка, схватка не схватка без всяких правил, кулачный бой, как обычно у славян случался, сначала драться начали. А потом решили разобраться, зачем они все это затеяли.

Один против трех стоял Балда, а те объединиться смогли, как -то договориться успели.

Волк появился, рычать и зубами щелкать начал, хотелось ему кого -то из них укусить, только руки -ноги мелькали и не мог он понять, кто есть кто, так ведь и Балду можно было в запарке тяпнуть, вот смеху —то будет, хотя ничего смешного на самом деле в том и не было, грустно все на этот раз получилось.

В драке всегда так было, доставалось не только чужим, но и своим. И ничего лучше наш волк придумать не мог, как только девицу схватить, да и был он такой, только они его видели.

Балда отбился быстрее, пока Елена не визжала, да не отвлекала его. Женихи опомнились и увидели, что сражаться им больше не с кем, потому и отступили тут же. Если нет чужих, то со своими они драться не решились.