Но было бы слишком тупо не воспользоваться моментом, когда мой враг расслаблен и готов отдать себя, чтобы мой личный триггер разлетелся на осколки.
Получить власть над собственным насильником, разве не этого мечтает каждая обиженная женщина? Но разве получает каждая от этого порочное удовольствие?
Я наклоняюсь, окутывая свою голову ширмой из волос, и целую его плоский сосок. Дурею от собственной смелости.
На миг мы с Мишей стреляем в друг друга взглядами.
– Ты меня убить хочешь…
– Весьма близко к правде… – опускаюсь я на член, чувствуя, как он упирается в преграду, растягивая ее словно ткань стрейч.
– Бля… Тогда убей меня еще раз.
Я думала, так бывает только в книжках: дрожащие колени, разноцветные вспышки перед глазами, жар внизу живота. Но это реальность. И она передо мной в виде моего, такого красивого врага.
Втягиваю воздух вместе с ним и резко, сильно опускаюсь на собственный кол, шлепаясь задницей об его напряженные бедра.
Тело простреливает ударом плети. Каждое нервное окончание. Это дико больно, все удовольствие как волной смывает. Я тут же ссаживаюсь с члена и падаю на кровать, пошевелиться не могу.
– Алис…
– Заткнись, больно.
Он вдруг толкает меня на кровать, падает между ног.
– Стой! – ору. – Там же…
Не успеваю, как он просто впивается губами в мою израненную щель, скользит языком между складок, словно зверь, вылизывающий раненую самку.
Меня током прошибает, стоит ему задеть клитор.
Я вою от боли, которую раскалывает поднимающееся с глубин тела желание.
Еще совсем призрачное, но обретающее собственный голос в виде стонов Миши.
Перед глазами темнеет, стоит ему начать двигать языком все агрессивнее, двигая меня к той порочной пропасти, за которой лишь темнота.
Я закрываю глаза, кричу в голос, когда натянутая струна нервов рвется, оглушая меня оргазмом. Боль за ним теряется мгновенно, словно ластиком стирают.
Оставляя только онемение мышц и приятную эйфорию. Слышу хрип, открываю глаза сквозь туман, наблюдаю, как Миша остервенело водит по собственному члену кулаком.
Протягиваю руку, трогая налившуюся кровью головку.
Этого хватает, чтобы на мое тело попали горячие брызги его семени. Причем, на этот раз я даже не бегу в ванную, чтобы поскорее смыть это.
Просто прижимаюсь к упавшему рядом Мише и прячу лицо в его груди. Только чтобы он не увидел слез благодарности. Потому что больше не болит.
Там, где фантомная боль была со мной столько лет, теперь светло и пусто, словно из захламлённой комнаты наконец вытащили всю старую и разрушенную мебель, чтобы наконец начать делать ремонт.
Глава 18
– Миш, давай поговорим? – нехотя перевожу взгляд с Алисы, играющей с ребятнёй на пляже, на Катю. Глеб ушел за напитками. Впервые за два дня оставил мою женушку одну.
– О чем? И так вроде все понятно.
– Но мы ведь вернемся, как мы будем и дальше скрывать, что не вместе?
– Кать, расслабься, люди слепы. Будем ходить на мероприятия, держаться за руки, на свадьбе нам это неплохо удавалось.
– Да, но люди будут шептаться, ты даже в аэропорту особо не скрывал, что помешан на Алисе.
– Кать, ты чего хочешь? Мы свой долг дочерний и сыновий выполнили, капиталы объединили, давай развлекаться, ладно?
– Мама говорит, что отец ждет внуков, как в этом случае поступить?
Стискиваю челюсти. Меньше всего я сейчас готов думать о детях. Хотя Алиса отлично смотрится, улыбаясь маленькому карапузу и играя с ним в песочек.
– Надо ребенка, значит, сделаем ребенка. Но сейчас я тебя точно трахать не буду, у тебя для этого есть член.
– Фу, Миш, какой ты грубый стал!
– Все, Кать, вон твой Глеб идет, – поднимаюсь с шезлонга и иду к Алисе. От фальшивой воспитанности Кати подташнивает. – Привет, пойдем купаться?
– Подожди, у нас тут важное задание, – кивает моя девочка на малыша. Тот упорно копает ров вокруг замка, который они построили. Я помогаю, насколько хватает терпения. Но как только приходит мамашка ребенка, подхватываю Алису на руки и несу в воду.
– Да стой ты! Стой! – смеется она, умело обхватывая мои бока. Черт, как ножом по нервам, особенно, когда задевает стояк. Я болезненно морщусь, а эта чертовка дразнит меня сильнее, как только скрываем тела в воде. – Тут вообще-то дети.
– Так не надо тереться об меня, – скидываю Алису в воду, но тут же ловлю. Это ее условие, она в воде, только если я ее держу. Все еще боится, плавать-то не умеет. Тяну ее обратно к себе, целую раскрытые в возмущении губы. Внутренности тут же сковывает. Кожа мурашками покрывается, стоит ее юркому языку скользнуть мне в рот. Ссука, просто сдохнуть можно от наслаждения.
– Мы сегодня едем на экскурсию? – спрашивает она тихонько, скользя губами по уху. Я глаза прикрываю, стискиваю ее кожу, не давая пошевелиться.
– Только если эта экскурсию по миру секса, потому что все остальные меня заебали, – два дня я потерял, потому что у Алисы все там заживало. Так что пришлось согласиться на исследования территории. Это было интересно, потому что обычно я просто тусил на пляже и бухал в клубах. Но у всего есть предел. Тем более у моего терпения.
– Какой ты нетерпеливый. А если я попрошу еще подождать?
– Отсоси мне, и, так быть, я могу еще подождать день. Но не больше, – толкаюсь между ее бедер, упирая стояк четко в промежность.
– Я ж не умею.
– Поверь, малыш, одного касания твоих губ мне хватит, чтобы кончить, – Алиса сладко улыбается, снова меня целует.
Когда она это делает сама, кажется, мир взрывается новыми красками.
Тем более, что для Алисы каждая минута здесь море впечатлений. Она как ребенок рассматривает все, до чего дотягивается взгляд. И особенно ценно, что порой она все же вспоминает обо мне.
Мы плаваем почти час, барахтаясь в волнах как дельфины. Потом я просто выношу ее из воды, и мы идем к нашему бунгало. Я жду, когда Алисы вымоет соль из своих волос, лениво водя мочалкой по телу. Она посматривает туда, где моя рука задерживается все чаще.
– Давай сделку.
– Какую?
– Я на всю ночь твоя, делаю то, что ты хочешь, а завтра мы снова едем изучать страну.
– Мм, заманчиво. Хотя и сомневаюсь, что завтра ты сможешь ходить.
Бросаю мочалку и толкаю хихикающую Алису к стене. Накрываю ладонями ее нежную грудь, чувствую, как часто стучит ее сердце.
Алиса перестает улыбаться, лишь облизывает влажные губы. Я тут же сминаю их, выпивая остатки влаги.
Скольжу пальцами по соскам, оттягиваю их под приятные вибрации ее глухих стонов.
Дожидаюсь, когда вода смоет остатки пены, а потом просто накрываю задницу Алисы руками и поднимаю на себя.
Она испуганно вскрикивает, хватается за меня.
Несу ее в кровать и кидаю на мягкий матрац.
Она немного сжимается, но я ноги развожу, устраиваясь между. Скольжу членом по влажной щели. Алиса вытягивается струной, и я тут же обхватываю ее вишенки губами.
Тело прошибают горячие волны возбуждения, скапливаются в паху, который уже болит от напряжения.
– Алис, нам нужны презервативы?
– Нет, – качает она головой, словно давая сигнал к действию.
Я тут же сжимаю себя в кулаке, направляя во влажное нутро, толкаясь сразу и до конца.
– Ох, блять… – как под воду с головой ушел.
Перед глазами пелена мутная, а дыхание перехватывает. Почти не вижу, что с Алисой, только чувствую тяжелое дыхание и ноготки на спине.
Мне бы спросить, как она, но пробки срывает к чертям. Я тут же начинаю рваные толчки, выбивая сочные стоны из алых искусанных губ.
– Боже, Миш, – слышу на ухо, сжимаю малышку сильнее, начиная двигаться все резче.
В голове нарастает гул, словно на самолете лечу вниз. На огромной скорости. Вот-вот разобьюсь о скалы оргазма.
Вытаскиваю член, отодвигая момент финала, немного в себя прихожу. Вижу широко раскрытые глаза Алисы.
– Нормально все?
– Теперь нет, – тянет она сама меня на себя, отзываясь на каждое мое прикосновение. Я глажу пальцами ее грудь, плоский живот, чувствую, как от возбуждения гудит в ушах.
Мне нужно больше. Жестче.
Хочется просто намотать ее мокрые волосы и трахать, пока сил не останется.
Алиса сама тянется пальчиками к члену, поглаживает, дразнит.
По спине проходит судорога.
Откидываю ее руку и вонзаюсь с сочную щель снова. Алиса вскрикивает, но хватается за меня руками. Сама поднимает бедра.
Врезаюсь грубее. Достигаю края. Запрокидываю ее ноги выше, открывая для себя потрясающий пошлый вид на ее раскрытую щель, в которой теряется мой член. Наши тела соединяются в единой точке, сталкиваясь и распространяя пошлые, чавкающие звуки.
Я поднимаю взгляд, встречаюсь с глазами Алисы. Пьяными. Безумными. Такими глубокими, что хочется в них утонуть.
Меня кроет, оргазм слишком близко.
Я врываюсь в тугое лоно все быстрее, не сдерживаясь, не жалея.
Чувствуя, как накрывает, как уносит.
Кончаю внутри, дергаясь всем телом. Вжимаю кулаки в кровать, пытаясь сбросить с себя тяжелую эйфорию, чтобы хоть немного прийти в себя.
Алиса гладит мои плечи, мою шею, собирает губами капли с груди. Сладкая, сочная, такая манящая.
Вытаскиваю член, собираю с него остатки и тяну пальцы к губам Алисы.
– Оближи…
Она распахивает глаза, но покорно рот открывает, слизывает все до последней капли.
Похоть молотком по башке бьет.
Я тут же врезаюсь в скользкое нутро, выбивая звучный стон. Собственное имя с ее губ обкусанных, как по мозгам.
– Миша! Господи!
Горячо. Влажно. По бедру обильно стекает смазка пополам с моей собственной спермой. Влаги так много, член внутри начинает пошло чавкать с каждым нарастающим толчком.
Запах такой, что голова кругом. Я просто собираю это все и раскатываю по плоскому животу, соскам.
Вид нереальный.
Снова вытаскиваю член, смотрю, как щель сочится, как запах все заслонки рвет.
– Повернись задницей, Алис.
Она тут же ловко переворачивается, оттопыривая круглую попку. Ладонь сама тянется, шлепает по ней, оставляя след. Еще раз. И еще.
Девочка моя вытягивается кошкой, а я пальцы толкаю, ощущая пульсацию тесных стенок.
Глаза прикрываю. Другой рукой по спине веду вверх, позвонки пересчитываю, пока пальцы сами шею не сжимают.
Хочу, чтобы она кричала, чтобы она кончала, пока буду долбить ее со всей дури.
– Хочешь меня?
– Миш, тупой вопрос…
– Скажи, что хочешь…
– Хочу тебя, Миша, – толкаю пальцы глубже, всего два и лаже их стягивает тугими мышцами.
– Что хочешь!
– Ублюдок! Хочу, чтобы ты меня трахал!
– Как трахал?
– Блять, как ты бесишь! Хочу, чтобы трахал меня как шлюху! – дает она мне то, что я хочу. Я тут же вытаскиваю пальцы, дергаю ее за волосы на затылке, запрокидывая голову.
Целую порочный рот. В тот же миг, когда вдавливаю вместо пальцев головку между припухшими складками.
Сильно. Жестко. Без жалости.
В глазах темнеет от кайфа, по мозгам бьют знакомые ароматы и ощущения.
Как тогда. Как с той девчонкой. Так же туго. Так же горячо.
Так же до одержимости приятно. Просто брать сзади.
Не думать. Не думать. Только чувствовать.
Вдалбливаюсь сзади, все сильнее выгибая Алису в пояснице.
Тела шлепают друг об друга все громче.
Наши стоны сливаются в единый звучный трек. И словно на репите. Снова и снова. Пока член не начинают болезненно стягивать тугие мышцы, а Алиса не начинает дрожать. Она кончает громко, с криком, хочет зажать рот рукой, но я убираю руку за спину.
– Кричи, кричи! – требую, дергая бедрами на какой-то фантастической скорости, чувствуя, как плоть пытается меня вытолкнуть. Но я влетаю членом в последний раз, ощущая, как меня самого ломает от второго за день оргазма…
Мы просто валимся на кровать. Грязные. Удовлетворенные. Счастливые. Я поворачиваю Алису к себе, тяну, обнимаю, не давая двигаться. И только пью носом ее шумное дыхание.
Сказать, что-то хочется, но страшно. Страшно вот так просто довериться и дать понять, что твоя судьба на ладони другого человека. Делай, что хочешь.
– Я люблю тебя, Алис.
Она поднимает глаза, моргает, целует, упирается носом в шею. Шепчет сладко, томно, до одури приятно.
– Я тебя тоже люблю, Миш.
В груди разливается жар, а стояк как по команде снова поднимается над животом.
Алиса, поглаживающая мой живот, одёргивает руку.
– Ты же два раза кончил!
Дергаю малышку на себя, усаживая сверху. Тут же щелкаю членом по плоскому животу.
– А ты, помнится, мне обещала всю ночь.
– Ну я же это несерьезно… Ты не выдержишь всю ночь… – смеется она, хочет отползти, но тут же замолкает, когда поднимаю ее за бедра и насаживаю на свой уже подрагивающий стояк.
– А ты проверь меня…
Глава 19
– Это чего, вы весь день промотались? – спрашивает Глеб, пожимая руку. Его удивление понятно. Мы с ним сколько раз были на море, и ни разу я не выбирал образовательную программу. А тут уже третий день подряд. Но я обещал Алиске программу максимум.
– Зато много интересного увидели, даже не думал, что остров такой большой, – падаю в шезлонг и заказываю официантке виски с колой для себя и «Мохито» для Алисы. Она стоит рядом с Катей и рассматривает что-то в телефоне.
До сих пор не могу понять, зачем Алисе было к ней в доверие втираться, если она с самого начала планировала меня заарканить.
Когда я рядом с ней, меня эти вопросы несильно волнуют. Но вопросов много. Правда задать их, значит разрушить то волшебство, которое есть между нами.
Почему-то я уверен, что ответы мне не понравятся.
Может я, конечно, загоняюсь, но ощущение стены между нами не отпускает. Постоянные недомолвки, недосказанности, слова, которые проглатываются невольно или нет. Все это создает напряжение, которое рушится, только когда мы целуемся или занимаемся сексом.
Причем, если ночью инициатива исходила от меня, то днем мы забрались в автобус, когда все остальные были на экскурсии, и испытали сидения на прочность.
– Да, я тебя понимаю, Алиска настолько хороша, что я, пожалуй, и сам бы сходил на экскурсию с ней. И не только…
Мне кажется, я просто проваливаюсь в ледяную реку, течение которой тут же несет меня к воронке. В голове хаос, в ушах белый шум.
Нахуй он это сказал? Что, блять, имел в виду.
– Давай ты свои умозаключения насчет Алисы оставишь при себе.
– Не, ну а че. Я так-то планировал на ней жениться.
Я резко поворачиваю голову. Я помню, я даже пообещал ему свести друга с сестрой, но это было до того, как я решил, что мы с Алисой единое целое.
– Это было давно. Забудь об этом.
– А чего ты бесишься? Вы женились с Катей. Мы женимся с Алисой. Это, кстати, ее идея.
– Рот закрой! – хватаю его за плечо и сильно сжимаю, кажется, до хруста его костей. Урод еще скалиться смеет.
– А чего? Она тебе не сказала? Эта девчонка была готова на все, только чтобы свадьба не сорвалась, даже лечь под меня. Кстати, я не против сегодня ночью махнуться телочками.
Кулак врезается в челюсть шакала с такой скоростью, что он просто перелетает через голову на горячий песок. Отплевывается и ржет.
– Ну чего ты как маленький. Это отличная затея. Давай у Алисы спросим. Алис! – зовет он, хочет увернуться, но я просто налетаю на него, начинаю ебашить его, словно грушу. Да, да, да. Заткнись! Закрой свой рот!
– Миш, Миш! Прекрати! Что с тобой! – зовет меня нежный голос, пока Катя просто голосит. Я отвлекаюсь на миг, и этого хватает Глебу, чтобы врезать мне по носу и добить ударом в солнечное сплетение.
Но я на адреналине, боли почти не чувствую, просто рублю в челюсть бывшего друга снова и снова, пока меня не оттаскивает охранник отеля.
– Псих!
– Только тронь ее! Я тебя убью, понял?!
– Да пошел ты. Пойдем, Катюш, у Мишеньки, похоже, солнечный удар.
Он уходит, а я часто дышу, начиная ощущать, как поднимается из недр нервной системы боль. Она поглощает, и я просто хватаюсь за нос. Алиса уже тут, усаживает меня на шезлонг и начинает лечить с помощью аптечки, которую уже принесли. Кровь останавливает. Ругается.
– Ты с ума сошел, Миш? Заняться нечем? Зачем ты его ударил?
Я бы ответил, да материться не хочется.
– Это правда, что ты предложила ему пожениться, чтобы он свадьбу не сорвал? – ее рука замирает над моим носом, а глаза широко раскрываются.
Но лишь на миг, она тут же продолжает пропитывать мою кожу дезинфектором.
– Я была готова что угодно ему сказать, только чтобы он оставил Катю в покое до конца дня. Или ты хотел, чтобы все сорвалось?
– Я ещё тогда тебе сказал, что мне плевать. Но ты же у нас меркантильная дрянь и тебе сильно нужны деньги моего отца. Может и за него замуж выйдешь?!
– Это говорит мне человек, который всю жизнь потакает другим только ради денег! Даже пошел на спор на человека, только чтобы репутацию свою не подмочить.
– Алиса… – эта правда, как нож в спину. Перед глазами сотни ситуаций, когда я лебезил и шел на поводу у отца и друзей, только чтобы не потерять статус.
Сколько раз я просто боялся лишиться всего.
Почему теперь-то не боюсь. Хотя вот она причина. Ради нее я готов изменить свою жизнь на сто восемьдесят градусов.
– Что? Легко обвинять другого, когда у самого бревно торчит из глаза, – бросает она в меня ватку и хочет встать, но я зажимаю запястье, дергая ее обратно.
Ко лбу ее прижимаюсь своим, другой рукой хватая за затылок.
– Ты не выйдешь за него. И не за кого другого. Ты только моя. Ты хотела свадьбу, я дал тебе эту свадьбу, но жить в этом лицемерном дерьме меня ты больше не заставишь, поняла?
– А как же ребенок, которого ты Кате пообещал? Мм?
– Не будет никакого ребенка. Я даже спать с ней не собираюсь. Приедем, разведусь, мы с тобой уедем.
– Уедем? И как ты проживешь без денег? Не смеши!
– У меня высшее образование, есть накопления и куча знакомых. Я не пропаду. А ты поедешь со мной.
– Ага, бегу и падаю.
– Поедешь, Алиса. Потому что вчера ты сказала, что любишь меня, а это значит, что будешь со мной до конца. Или ты пиздаболка?
– Миш, я… – вот опять, как быстро ее настроение с дерзкого меняется на виноватое.
– Отвечай! Ты со мной до конца?
Она целует меня, сама, вжимается в тело, в котором еще стреляют отголоски драки. Опускает руку на член, который уже минуту как стоит, отвлекает. И я как обычно рад ее трахнуть, но злость сейчас сильнее похоти.
Я отталкиваю ее руку.
– Значит, все твои слова про любовь хуйня. Тогда я прав, и ты получишь какую-то выгоду из всей этой ситуации? Вместе со своей мамашей. Я прав?
– Миша… Ты все не так понял…
– А что я не так понял?
– Все не так просто…
– Так объясни мне? Объясни, почему у тебя вечно такой вид, словно ты жопой сидишь на пороховой бочке, которая вот-вот взорвется. Объясни! – поднимаю ее, встряхиваю, а она толкает меня, убегает в сторону бунгало со всех ног.
Я за ней.
Застаю ее за сбором чемодана.
– Не понял.
– Это вообще была плохая идея. Все это.
– Мы – плохая идея?
– Мы – особенно, – ищет она свой паспорт, но хрен найдет. Как знал, оставил на ресепшене. – Миш, дай мой паспорт.
– Знаешь, Алис, я всегда во всем сомневаюсь. Постоянно не уверен в себе. Бегаю к отцу за советами. К Глебу, хотя глупее его поискать. Мне даже кажется всегда, что я словно в вечном пьяном угаре, не могу мыслить четко и здраво. Хотя ведь не тупой, далеко не тупой.
– Хватит! Просто отдай паспорт!
– Но сегодня и последние дни я все вижу четко и ясно. Многого не понимаю, но знаю одно. Хуй. Хуй я тебя куда отпущу. Ты ворвалась в мою жизнь и все поставила вверх ногами, так будь добра нести за это ответственность, – опускаю пальцы на ее шею, чуть сжимаю. – Мы – это чертовски отличная идея. Мы это навсегда. И пусть только кто-то скажет иначе, пусть только кто-то попробует нас разлучить. Если надо, мы будем жить в нищете, но вместе, понимаешь? Только вместе.
– Миш, ты просто больной… – хватается она за мое запястье, но гладит, палец большой в рот берет, до трясучки возбуждение в мозг бьет. – Нельзя так влюбляться.
– Нужно, – провожу большим пальцем по пухлой губке. – Потому что именно любовь одна из самых мощных мотиваций для развития. Ради тебя, Алис, я горы сверну.
– Боже, – прикрывает она глаза, словно сознание теряет, а я подхватываю ее под задницу упругую и роняю на кровать, тут же прижимаясь к влажным от слез губам.
Глава 20
Алиса
Время. Оно наш враг, наш друг. Оно может излечить, а может нанести смертельное ранение. Вот и сейчас оно движется слишком быстро. Словно смеется над нами, занося меч над нашими головами. Мы не говорим об этом.
Мы вообще почти не говорим. Исследуем остров, плаваем в океане, ходим в походы, едим экзотические блюда, удивляемся, пугаемся и… трахаемся. Но только ночью. Специально ждем весь день, мучаем друг друга прикосновениями, взглядами, порой весьма откровенными ласками в общественных местах.
Вот, например, сейчас нам пришлось уступать место пожилой женщине, которую забыл предыдущий туристический автобус. Так что я сижу на коленях Миши, чувствуя задницей его набухающий стояк. В такие моменты мой мозг отдыхает, память услужливо ставит преграду между мыслями, которые гнетут изо дня в день, словно темный лес, в который я захожу все глубже. В такие моменты я могу представить, что нет прошлого и нет Ирины, которая пытается достать меня через Катю.
Что нет Олеси, которая зудит, что, каким бы не был Миша, он все равно насильник. В такие моменты я просто растворяюсь в ощущениях, от которых зудит все тело, требует немедленной разрядки.
– Повернись к окну, малыш, посмотри, как красиво, – поворачивает он меня коленями в сторону, так что теперь я от всех отгорожена спиной. Наглая рука Миши уже на моем обнаженном бедре, забирается под широкую юбку, которая отлично прикрывает подобные непотребства. Я прикрываю глаза, утыкаюсь во впадинку между шеей и плечом, втягивая соленый аромат его покрытой потом кожи. Сладко. До одури. Особенно, когда длинные пальцы находят кромку трусиков, и так влажных от постоянных соприкосновений с парнем.
Он не забирается под ткань, мучает меня, издевается, когда я сама дергаю бедрами, давая понять, что уже на все согласна.
Я с самого начала думала, что секс с ним будет для меня повинностью, а теперь сама как кошка по весне требую ежедневной порции оргазма. А может быть, просто чувствую, что все это закончится, как только мы сойдем с самолета.
Мне страшно, мне дико страшно даже думать о том, что ждет меня там.
Эти дни, отношение Миши, просто растворили ту ненависть, которую я лелеяла так долго. Она осталась где-то фоном, сметенная бурей, которая теперь в моей душе.
Нас подкидывает на кочке, и я ахаю, когда он пользуется моментом и просто вставляет в меня два пальца.
– Миша!
– Тихо-тихо, малыш, смотри, какая красота за окном.
Я не могу туда смотреть, вообще не могу открыть глаза. Стыд и желание смешивается во взрывоопасный коктейль, не давая мне даже пошевелиться, только чувствовать, как два пальца скользят вдоль мягких стенок.
– Сволочь…
– Хочешь кончить? – наполняет он мой слух сиропом, который растекается по венам, делает кровь густым шоколадом, который вскипает.
– Ты еще спрашиваешь? – дорога ухабистая, и каждый толчок отдается во всем теле ударами тока. По коже рассыпаются злые колючие мурашки, стоит нашим глазам столкнуться в очередной сильный толчок автобуса. Я на грани. Словно на том подвесном мосту, который раскачивался при каждом шаге. А под ним зияющая пропасть, в которую теперь я хочу провалиться. Хочу. Хочу. Хочу…
Внезапно Миша достает пальцы и показывает мне, насколько они мокрые, с них тонкими нитями падает смазка. Я толкаю Мишу в грудь, неудовлетворенная и злая, но вижу, как Миша сначала сует их себе в рот, а потом дергает меня за волосы и рот накрывает в кровожадном поцелуе.
– Да стой ты, смотрят уже!
– Просто завидуют, – пытается он снова меня поцеловать, но я отворачиваюсь. – Ну что ты дуешься, мы же договорились заниматься сексом после отбоя.
– Тогда нечего было пальцы совать, куда не просят.
– Малыш, я сегодня залижу тебя до потери сознания. Это загладит мою вину?
– Возможно, – хмыкаю я, но все равно отворачиваюсь, продолжая смотреть, как зеленая листва сменяется домами и улицами. Мы наконец добираемся до города, высаживаемся и дальше просто идем пешком. Покупаем Куртабак и кормим им друг друга, смеясь как дети. Как только темнеет, мы заваливаемся в один из местных клубов, где танцуем и выпиваем, словно беря от этой жизни последние крупицы времени. Танцуем так близко, что кажется, вот-вот и наша одежда загорится. Когда терпение на исходе, а моя рука нащупывает член, который был во мне столько раз, что и не сосчитать, Миша дергает меня в сторону, и мы бежим на воздух. Берем такси и едем в сторону нашего отеля, не прекращая поцелуи и ласки друг друга.
– Бля, притормози, сейчас кончу, – шепчет Миша мне в шею, сам же ни на секунду не прерывая истязания моего клитора. Я убираю руку с его уже влажного члена, отнимаю и его, поправляя платье.
– Веди себя прилично, – говорю строго, а Миша смеется. Тянет меня к себе на колени, усаживая верхом. – Бедный таксист.
– Думаю, он к такому привык. Алис, хочу, чтобы ты мне отсосала.
– Как грубо, – хотя я и сама не редко думаю о том, чтобы окунуться в мир похоти с головой. Пока наш секс можно было назвать даже традиционным, но времени все меньше и совершенно неизвестно, что ждет нас на другом континенте. – Давно хочешь?
– С той самой минуты, как увидел твои губы. Они совершенство, как и вся ты…
– А ты любил бы меня, будь я не такой красивой?
И зачем я это спросила? Что хочу узнать? Нравилась ли ему тогда? В школе? Точно нет. Но его слова, что, взяв меня насильно в ту роковую ночь, он не смог остановиться, до сих не выходят из головы.
– Ага, я понял, ты решила выебать мне мозг, перед тем, как я выебу твой рот. Лаадно. Мы выбираем друг друга по запаху. Потому что будь мне важна только красота, то я бы спокойно сейчас трахал Катю или любую другую телочку. Красивых много, Алис, но ты такая одна. И понятно, что твоя внешность меня зацепила, но вряд ли моя любовь к тебе пройдет, если ты вдруг поправишься или отрастишь волосы между ног.
Прыскаю со смеху. Хотела поймать его на любви только к оболочке, и сама же попала в ловушку.
Не знаю, как мы доехали и не трахнулись. Ширинка Миши разве что не трещала, так в меня долбилась, а мои соски непонятно как не порвали тонкую ткань платья. Мы целовались как безумные, пожирая собственные страхи, неуверенность. Мы жалили друг друга языками, постоянно заглядывая в глаза, сгорая в страсти, что горела в них. Оторвались только, когда таксист сообщил о прибытии. Вывалились из машины кубарем и сразу побежали к океану. Вода была спокойная, а луна полностью освещала наши тела. Мы скидывали одежду, бросали ее на пол и ныряли как нерпы в Ладоге. Плыву, ищу глазами голову Миши и тут же вскрикиваю, когда чувствую на ноге жесткий захват. Ухожу под воду, но тут же выныриваю, давая бой брызгами. Но ему все нипочем. Он просто наступает, приближается, заставляет сердце пинать грудную клетку. Раз. Другой. Третий.
И снова поцелуй. Почти жестокий. Остервенелый, с привкусом соли. Миша поднимает меня на руки и из воды выносит. Мы отпускаем друг друга, но знаем, что стоит дверям номера закрыться, так последние стоп-краны будут сорваны. И предвкушаем. Идем, пялимся друг на друга, собирая повсюду раскиданную одежду.
Мы бежим скорее в номер, сразу в душ, чтобы смыть с себя соль. Почти не говорим, но нам и не нужно. Улыбки, взгляды, все это больше слов, выше тревожных мыслей. Мы выходим из душа, и я хочу взять полотенце, но не успеваю, Миша хватает его первым, выкручивает в длинный жгут под моим ошалелым, пьяным взглядом.
– Что ты… – он накидывает мне жгут на шею, давлением вынуждая опуститься коленями на ворох нашей одежды. – Подлец…
– Ты же сама хочешь…
– Только помни, пожалуйста, что я не ходила на курсы горлового минета, – обхватываю член, который уже напряженно подрагивает напротив моего лица. Во рту скапливается слюна, а глаза не могут оторваться от совершенства вен, которые обнимают плоть Миши. Красивый. Он весь красивый. Даже не верится, что когда-то я кричала от боли из-за него. А теперь он в моих руках. Знал бы Миша, кто я, никогда бы не доверил свое достоинство. Еще две недели назад я бы без зазрения совести его откусила. А что делаю теперь. Скольжу пальцами по всей длине, растягиваю до самых яиц, что тяжелыми мешочками свисают. Черт, даже они не кажутся противными. Наоборот, тянет их потрогать. И я принимаю свое порочное любопытство как должное, просто поднимая руку и взвешивая на ладони мошонку. Полотенце на шее натягивается сильнее, а над головой раздается надсадный стон. Я поднимаю глаза, наконец накрывая налитую кровью головку губами. Вижу, как его на атомы рвет, и эта власть над ним будоражит.
– Алис… Если ты скажешь, что еще яйца мои вылижешь, я от счастья умру.
– Как мало тебе нужно для счастья, – усмехаюсь я, поднимаю рукой его член и кончиком языка черчу линию на мягкой плоти, чувствуя бархатистость крошечных волосков. Потом второй раз. Потом по члену от основания до самой головки. Руки Миши напрягаются, пока он тянет полотенце, лишая меня дыхания. Чертовски жестко, аморально, неправильно. Но между ног столько влаги, что кажется, она уже каплей стекает по бедру.
– Давай, малыш, возьми в рот, добей меня.
И я смело следую его рекомендации. Хватаю головку в рот, втягиваю ее дальше, не двигаюсь и просто наслаждаюсь тем, как его ломает. Каждый раз, когда он во мне, он словно кислорода лишается и пытается найти хоть каплю воздуха.
Он смотрит на меня, чешет языком губы и скалится.
– Носом дыши, – натягивает он полотенце сильнее, толкая член до самой гортани. Я впиваюсь ногтями ему в обнаженные еще мокрые бедра, пытаюсь уменьшить давление, но кажется, Миша уже не здесь. Его зрачки расширились, взгляд как у наркомана, который наконец получил дозу. Он загоняет мне член в рот с такой скоростью, что по подбородку стекает слюна. Отпускает, давая мне глотнуть воздуха, и снова выбивается до упора.
Скотина! Уже бью его по заднице, царапаю так, что еще немного, и борозды останутся, но ему все нипочем. Он просто скользит в моем рту, пока не дергается раз, другой и не стреляет мне в горло терпким семенем. Я знаю вкус его спермы, мы слишком открыты перед друг другом, но никогда я не глотала ее в таком количестве. Кажется, только заставив меня сделать это, Миша немного успокоился. Отпускает меня, шумно дыша.
– Блять, Алис, прости, повело меня, – опускается ко мне на колени, обнимает, дарит волнение, которое чуть не ушло вместе с обидой. Хотя, кого я обманываю, я бы повторила. Эта беспомощность пугала, но будоражила сознание. Наверное, потому что я знаю, что Миша никогда не причинит мне реальной боли. По крайней мере Алисе точно.
Он жадно целует меня, слизывает слезы, мнет грудь, щипает соски. Его руки жадные, наглые, они словно дьявольские путы, и я не хочу, чтобы они меня отпускали. Финал неизбежен, а я готова на все, чтобы его протянуть. Хочу остаться в этом раю, не думать, не переживать, просто наслаждаться.