Миримон

– И ты попал в лапы к двергу? Ты ведь альв-ребенок? – прошептала, прикрыв рот ладошками, Агата.

– Чуть было не попал, я забрался в перчатку твоего брата как раз в момент, когда дверг заметил меня. Но магия двергов бессильна против человеческих детей, поэтому, когда я оказался в кармане Стефана, мне уже ничто не угрожало, – Миримон закинул в рот еще кусок яблока и погладил живот.

– А как ты вообще оказался в этой ситуации? Где твои мама и папа? Почему ты был на улице один? – наперебой расспрашивали ребята.

– В мире альвов магия тесно связана с природой. С первым снегом наш подземный город закрывается невидимыми магическими щитами до первой весенней проталинки. Его не сможет обнаружить и проникнуть туда ни один дверг. Мы как бы впадаем в спячку, становимся очень вялые, кушаем и спим. Альвы-дети в это время учатся магии во сне. У нас такие школы, все обучение проходит, когда ты спишь дома в кровати, но сознание твое в этот момент находится в конкретном месте, в школе эльфов. Там обучаются не только альвы, но и другие волшебные существа, и только дверги с этой школой не сотрудничают. У них свои школы, не очень доброй магии. Так вот, я выскочил всего на минутку этим утром, мы играли с моим другом, Илимом, и я проиграл спор, поэтому должен был выбраться из города на поверхность и пробежать до ближайшего дерева и обратно. Каково же было мое изумление, когда я выбрался и увидел кружащие снежинки, это было так красиво и здорово, я засмотрелся на них, потом вспомнил про щит, рванул обратно в лаз, а его нет. И сколько я не искал, так и не нашел ни одного входа в наш подземный город. Ни одно живое существо не может проникнуть через барьер щитовой магии. Иначе дверги давно бы нашли способ добраться до нас пока мы спим, и перебить всех.

– И долго ты оставался один на поверхности земли? – взволнованно спросила Агата.

– Да, несколько раз я чувствовал двергов совсем рядом, но я спрятался в коре старого дерева, стал невидимкой, попросил дерево меня защитить от нюха двергов, и боялся даже дышать. Деревья очень дружны с нами, и охотно помогают альвам, а мы им, оберегаем и лечим их корневую систему и некоторые болезни коры и листьев, помогаем восстановиться после повреждений, нанесенных человеком, если сломаны жизненно важные ветви или механически повреждена кора. Дерево любезно согласилось помочь, и дверги шныряли мимо, но потом один из них меня все же заметил. Он был не похож на других, у него на шляпе были странные огненные колокольчики, возможно, это один из их верховных магов. Дело в том, что в день первого снега они необычайно оживляются, ведь сколько альвов, не успевших до закрытия щитов вернуться в свои дома, остается на поверхности как в ловушке. Первый снег – явление крайне непредсказуемое. Каждую осень по этой причине мы недосчитываемся кого-нибудь из родных и знакомых. Некоторые, особо удачливые и искусные в магии, находят способ выжить и возвращаются к нам с первыми проталинами. Но большинство мы конечно уже никогда не увидим.

Миримон вздохнул, потер глаза и посмотрел по сторонам:

– А где я буду у вас спать?

– Подожди, – вернул его к разговору Стефан, – но что было дальше с тем двергом с огоньками на шляпе, который тебя заметил?

– Он нейтрализовал магию дерева и мою собственную и обнаружил меня, я почувствовал его злые горящие глаза прямо у своего лица, помню, что мне стало больно в висках. Потом залаяла собака, она обнаружила нас с двергом, и ей это очень не понравилось, я рванул что есть сил, сам не понимая куда бежать, увидел неподалеку перчатку и юркнул в нее. Честно говоря, я думал, что мне конец. Но собака не подпускала дверга близко, а потом подошел Стефан и сунул меня в карман вместе с перчаткой. И все. Дети обладают такими особенностями, что дверги не могут им навредить и воздействовать на них своей магией. Поэтому я был спасен. Но конечно они запомнили Стефана и следили за ним, поэтому на прогулке и в детском саду я боялся высунуть нос из перчатки и оказаться схваченным. Надеюсь, они решили, что я ускользнул в детском саду.

– А если они придут к нам? – побледнела Агата.

– Не придут. Домовой не пустит их к своему жилищу и близко, – заверил Миримон.

– А где он, наш домовой, почему мы о нем не знаем? – спросил возмущенно Стефан.

– Потому что домовые так же как альвы и дверги могут стать видны человеческому глазу только по своему желанию. И в исключительных случаях. Но именно домовой, Стефан, подсунул тебе утром грузовик чтобы ты споткнулся и больше не оставлял свои игрушки не прибранными на ночь, и именно домовой помог Вильгельму сбежать из банки, чтобы разыскивая его, ваша мама обнаружила огромный слой пыли под мебелью и наконец вымыла все углы. Чем она сейчас и занимается в другой комнате.

– Но почему он так вредничает? – обиделся Стефан, потирая ушибленное утром колено.

– Домовые следят за порядком, они любят свой дом и берегут его, поэтому бывают строги и недвусмысленны в своих подсказках. Если человек не понял подсказку, то следующая может быть еще неприятнее. Например, завтра ты можешь нечаянно раздавить свою бригантину.

– О нет! – воскликнул Стефан и подскочил к чудесной белой бригантине, подаренной папой на шестилетие.

Он дорожил ею больше всего на свете. Папа Агаты и Стефана был капитаном и подолгу бывал в плаваниях, они видели его очень редко. А подарки на день рождения и новый год папа чаще всего присылал посылкой.

– Тогда постарайся поддерживать порядок и не разбрасывать игрушки по комнате. Домовые не злые, у них просто такие способы общения. Но именно домовой первый предотвратит замыкание или потоп, нашествие блох или вторжение злых существ. Домовой настоящий страж своего, и вашего жилища.

– Как хорошо, что он есть, – прошептала Агата.

Миримон потянулся, спрыгнул с края тарелки и снова осмотрелся.

– И все-таки, где я буду спать? Мне нужно поспать, чтобы во сне встретиться с родителями и сообщить им, что со мной все в порядке.

Агата подбежала к окну и отдернула штору. На подоконнике стоял чудесный двухэтажный кукольный домик. Здесь была уютная гостиная с мягкими креслицами и коврами, столовая с овальным обеденным столом и резными стульчиками, стол был сервирован крошечной посудой веселого желтого цвета. В спальне на втором этаже располагалась кровать с мягким матрасиком, настоящей подушечкой и одеялом.

Миримон скинул с себя жилет, брючки и сандалии и с восторгом забрался в постель, высадив маленькую куколку из кроватки на пол. Подумав, он выскочил из постели и одним рывком задернул шторы на маленьких окошечках.

– Так спокойнее, – прокомментировал он, – а теперь извините, мне надо срочно поспать, увидимся утром!

И моментально уснул.

Стефан и Агата переглянулись и вздохнули. Им было очень жаль, что Миримон лёг спать, поскольку таких интересных разговоров в детской ещё никогда прежде не бывало, но они были очень хорошо воспитаны, чтобы мешать маленькому альву отдыхать, поэтому остаток вечера тихонько поиграли на ковре, обсуждая услышанное.

– Я невозможно рад, что Миримон угодил к нам, какая интересная зима нас ждёт! – поделился Стефан с сестрой своими мыслями.

– Почему ты думаешь, что вся зима? Нам надо придумать, как помочь Миримону вернуться домой, Стефан.

– Они все равно всю зиму спят у себя там под землёй, зачем ему возвращаться раньше весны?

– Он должен пройти обучение в школе, изучить полезную магию, чтобы стать сильнее, в их жизни, полной опасностей, это очень важно, – возразила благоразумная Агата.

Брат пожал плечами.

2

Миримон шёл по длинному коридору, в кромешной темноте, отовсюду раздавались шорохи и шёпот, иногда он вздрагивал от прикосновений чьих-то мохнатых лап. Он совсем не знал, куда он идёт, но вместе с тем понимал, что нужно двигаться и ни в коем случае не оставаться на одном месте.

Наконец в конце тоннеля забрезжил слабый голубой свет и Миримон облегченно вздохнул. Кажется, в прошлом году именно так он попадал в школу зимой.

У тоннеля были ответвления, но важно было идти все время прямо, чтобы не сбиться с пути.

– Если свернёшь влево, попадёшь в сеть сновидений своей семьи, а если свернёшь направо, тебя выбросит в незащищенное поле сновидений. Это опасно, ведь дверги тоже умеют перемещаться путём сна, – объяснял Миримону и его сёстрам папа, – благо для несовершеннолетних альвов все варианты путей сновидений, кроме того что ведёт в школу, перекрыты.

Миримон вспомнил эти слова и притормозил, шёпот и шорохи стали нарастать, недалеко впереди, слева, он заметил слабо мерцающий желтый цвет, а справа зелёный.

А что если попробовать, быть может, он сможет попасть в сеть сновидений своей семьи и увидится с родителями. Миримон бросился бегом к желтому свечению и наткнулся на прозрачную преграду. Он увидел маму, папу и прабабушку, они пили одуванчиковое молоко с печеньем, и что-то встревожено обсуждали. Ни слова не доносилось до слуха Миримона, он постучал в прозрачную перегородку, но его по-прежнему никто не замечал. По лицу мамы Миримон легко догадался, о ком так тревожатся его близкие в этот момент. Миримон крикнул изо всех сил: