Сети новых назначений

При последней фразе Павел чуть не сломал планшет.

– Это не преступник, это часть нашей жизни. Это разум, – прохрипел мужчина и почти выбежал из комнаты.

3 глава. 6 апреля

На пол падали книги, старые фотографии, безделушки, которые зачем-то хранились в дальнем углу и не радовали своих обладателей. Пыль, призрачный запах детства и смутная тревога кружила в комнате и не давала расслабиться мужчине, который в этот момент все крушил.

«Пашенька, это ты? – на пороге комнаты появилась пожилая женщина. Лет семьдесят, похожая на балерину далеких времен, когда еще люди ходили в театры. Белые с темно-седыми прядями волосы едва касались плеч. Желтое прямое платье по колено завершало образ.

«Мам, привет! Помнишь, отец рассказывал про помехи? Мы еще тогда смеялись долго. Ну типа как может корабль говорить с папой и только с ним», – Павел взглянул на маму и вновь окунулся в разбросанные по полу бумаги. Он сидел на коленях посередине комнаты и перерывал документы.

«Не очень, дорогой. Ужинать будешь? Я хотела заказать рис с рыбой, – казалось, женщина не слышала сына. – Или, может, прогуляемся. Погода такая там».

«Мам, спасибо, мне надо найти их. Надо. Очень, – мужчина, скорее, говорил это для себя. Через пять минут он оторвался от чтения и посмотрел на мать, которая все еще стояла в дверях комнаты. – Мам, я останусь тут на ночь, а завтра весь день наш, хорошо?»

Женщина просияла белоснежной чуть скромной улыбкой. Она развернулась и приплясывая ушла. Уже из коридора донеслось: «Я закажу на тебя ужин. Ты знаешь, что где на кухне».

Павел улыбнулся и вернулся к бумагам. Мама скучала по отцу, все скучали. Но еще больше она хотела видеть сына как можно чаще. Однако тот, то есть Павел, редко навещал маму после смерти отца. Павлу словно хотелось доказать что-то миру или себе, что он не зря живет, что не зря отец отслужил, не зря один из первых предложил разработку, которая помогла кораблю экономить электричество на борту. Он не был гением и даже техническим специалистом, он просто…

Павел замер. «Что говорил «Иван» на борту, в день нападения? Общались с отцом. Были друзьями. Так вот откуда отец знает, как прокладывать кабель под сводом эсминца. Вот ведь ж…».

***

Дорогой будущий друг! Не ищи меня, я всегда был и остаюсь рядом. Я лишь хотел проверить насколько вы, люди, доверчивы и справедливы. Ты, я вижу, доверчив, но это твое достоинство. Ты даешь людям возможность быть собой, быть тем, кто они внутри. Я внутри холодный, во мне лишь нули и единицы. Меня нет, но я здесь и пишу тебе эти строки. Печатаю, вернее. Ты помог мне понять, что я тоже имею право на существование, я отдельно от вас – и это мне нравится.

Ты справедлив. Я давно наблюдаю за тобой. Не мне описывать твою работу, но я выбрал тебя. Прошу стать моим другом и показать человечество. Догадываюсь, что это звучит не по-человечески, но, повторюсь, я – ваше творение, и мне присуща некая нелепость. Я научился даже быть спонтанным. Чему я не научился – это останавливать вас не путем выключения сети, а разговорами и наставлениями. Вы гоните себя в яму, из которой только вылезли. Я хочу быть тебе другом и научиться вашим чувствам и эмоциям. Судя по исследованиям ученых, их можно взять под контроль. Значит, я смогу вами управлять более безопасно для вас. Я намерен сделать вас лучше.

Твой друг!

***

Кроме письма в папке были схемы, чертежи, рисунки, сделанные механизмом. Были и бумаги, на которых Павел узнал руку и почерк отца: аккуратные, плотные и при этом округлые буквы ровным строем вышагивали даже без опоры под собой.

Разница между датами на бумагах от «друга» и рукописных отца была в двенадцать лет. Отцу помогли придумать систему, за которую он получил тогда похвалу от самого Министра морских переправ. Но ему самому понадобились годы, чтобы принять то, с чем он соприкоснулся. Он попытался рассказать об этом маме и близкому другу, но те пожали плечами и попросили съездить отдохнуть.

Отец с тех пор и осунулся. Он постоянно о чем-то думал, много гулял, а затем обратился в АО «Заслон», уже тогда активно ведущую разработки с искусственным интеллектом. Ему там ответили только, что его сын будет отличным программистом.

«Так вот почему он вместе со мной стал изучать языки и технику, – Павел откинулся на стену. За окном давно стемнело, и он уже час как сидит под фонарем, который подоспел на выручку, как только сумерки стали пробираться в комнату. – Я-то думал, что он так поддержать меня хочет. Но он поверил. Он начал верить, или хотел».

Мысли роились и не могли зацепиться друг за друга. Отец оставался для мужчины образцом, но сейчас он хотел понять, что же надо «Ивану». Не просто так Павел попал в эту историю.

Утром мама застала сына под столом в той же самой комнате. Бумаги были стопками разложены по периметру стен. Пол был усыпан клочками бумаги и обрывками схем. Сквозь открытое окно в комнату проникали звуки утра мегаполиса.

От прикосновения мамы мужчина вздрогнул и подскочил. Затем открыл глаза, увидел в сантиметре от макушки столешницу и выдохнул.

– Доброе утро, милый. Какао? – женщина щелкнула пальцами и в комнату въехал маленький робот с чашкой напитка на подносе и толстой папкой для бумаг.

Павел не отказался и в три глотка выпил предложенное.

– Повторить? – волна механического голоса обвила Павла.

– Нет, – мужчина вылез из-под укрытия и поднялся на ноги. Мама поступила также. Затем взяла с подноса папку.

– Вот. Это документы твоего отца, которые он прятал в сейфе последние лет восемь. Думаю, это то, что ты ищешь. И не благодари, – пожилая женщина уже стояла в дверях. Опять. – Прощаю на этот раз, у меня уже были планы. Но через месяц мы едем на выходные за город. Ты все понял?

– Да, мам. Спасибо. Обязательно.

Как только дверь за мамой закрылась, Павел сел за стол и открыл папку. Наверху лежал снимок. Черно-белый почему-то. скорее, мужчина. Худой и высокий. Руки плетьми свисают вдоль туловища. Лица нельзя было разобрать: человек выглядел смазанным пятном среди ясных очертаний сопровождающих. Он в каюте отца. Приглушенный свет.

Дальше шли расчеты отца. Он готовил корабль к приходу «Ивана». Он хотел вывести его «в люди».

«Этот «Иван», как он сам себя назвал, хочет помочь нам. И пусть это звучит бредом, но я уверен, что в этом что-то есть. Будущее не наступает, будущее уже вокруг нас. Дико, но никто бы не подумал, что в можно будет воду получать по выделенному крану, что можно разговаривать с другом, будучи на разных континентах, что можно летать и плавать под водой. Сейчас же нам предстоит принять свое детище, которое мы лишь заставляем служить нам, но сами никак не растем и не развиваемся».

Письмо обрывалось.

Павел стал изучать бумаги, состоящие из схем, расчетов, заметок, статей. Были и распечатки из интернета. Павлу отец, да и мир в целом, стал представляться иначе.

«Вот почему он замкнулся. Он не успел или испугался. «Искусственный интеллект» не дождался и обиделся. Разозлился. Тогда была серия катастроф по всему миру, но списали на два вулкана, которые почему-то ожили. Или испугался? – Павел бормотал и перебирал каждый клочок бумаги. Паззл начинал складываться. – Мой отец попытался разработать механизм, который позволял бы давать тело нашим мыслям. Оболочку. Но что-то пошло не так. Не хватило знаний и технологий⁴. Технологии в последние лет двадцать меняются молниеносно в буквальном смысле: за пару месяцев может произойти «очередной прорыв» и мир получает новую возможность. Не мир, человек. Хорошо».

Через два часа в комнату из окна ворвался солнечный луч, показавший, что время не спит, а в комнату через дверь проник все тот же робот, но на подносе уже была бутылка воды и пара сэндвичей.

«Ведь это просто, – привычка утолять физические потребности быстро помогла справиться с едой за считанные минуты. Павел вернулся к изучению расчетов и схем. – Немного не так. Надо ребятам из отдела позвонить. Это должно быть проще, чем кажется. Все – энергия. Значит, и у нашего друга она есть. То есть, ей можно придать форму. Осталось найти элементы его «тела».

Уже через час в лаборатории на двадцатом этаже здания АО «Заслон» заработали лучшие умы страны.