А в Сочи ночи тёмные. Повести и рассказы

– Эх, и дурак же я! – тоскливо воскликнул Леха. – Не жилось по человечески. Как жена убеждала, чтобы бросил пить. Так нет, с женой развелся, а пить не бросил.

– За что боролся, на то и напоролся, – глубокомысленно изрёк Виктор и поинтересовался: – Ты местный или приезжий?

– Какое местный, к свояку в гости приехал. Думал отдохнуть, в море покупаться, какую-нибудь бабенку подцепить. У него собственный дом на самом берегу. Как в сказке, про рыбака и рыбку. Сначала, как приехал, три дня с ним пили. Свояк – то меньше принимает, не выдержал, слег, видно печень прихватило, а я ничего, привычный. Сидел дома, сидел, скучно стало, пошел прогуляться, с городом познакомиться, ну и, возможно, еще кое с кем. Вот и познакомился!

– Все-таки женщина замешана? – заинтересовался Виктор.

– В том-то и дело, что была. Сама ко мне подошла, когда я у пивного ларька пиво с водкой пил. Такая смугленькая, худенькая, словом, я люблю таких.

Леха завозился, шурша соломой.

– И что дальше? – продолжал любопытствовать Лидин сосед.

– А ничего хорошего, – угрюмо проворчал Леха. – Ничего не помню. Даже о чем говорили, не помню. Вспоминаю только, как начал пиво пить, а остальное, словно отрубило. Очнулся вот в этой яме.

Пока Леха рассказывал, наверху началось какое-то движение. Двери сарая распахнулись, и около люка нарисовался согнутый под тяжестью ноши силуэт мужчины. Он положил то, что нес, рядом с отверстием и стал обвязывать веревкой. Подошел еще один человек с перекинутым через плечо автоматом. То ли прокуренным, то ли простуженным голосом просипел:

– Эй, там, принимайте!

Не церемонясь, они, можно сказать, уронили груз на дно ямы и осиплый вновь скомандовал:

– Отвязывай, да поживее.

Виктор с Лидой, сидевшие ближе всех к люку, стали быстро развязывать веревочные узлы. Лида сломала два ногтя, прежде чем развязала один узел. С двумя другими справился Виктор. Завернутая в дерюгу женщина лет тридцати пребывала в наркотическом сне. Виктор, оценивающе оглядев ее, констатировал:

– Ну вот, еще одна муха-цокотуха попалась в лапы паука.

Ближе к вечеру яма пополнилась еще двумя «квартирантами», представителями сексуального меньшинства. Лиду уже ничто не удивляло, она единственное не понимала, почему никто не возмущается, не требует свободы. Как скинули в яму, так и сидят, робко поглядывая наверх, ждут своей участи, словно приговоренные рабы. Так ведь и я тоже так сижу и жду, с ужасом подумала она и взглянула на своего соседа. Тот сидел ко всему безучастный, похоже, спал. Она тихонько потрогала его за плечо.

– Вить, ты спишь?

Он пошевелился.

– Дремлю, а что здесь еще делать?

– Как что? Думать, как убежать?

– Хорошо, давай думать.

– А чего тут думать, не убежишь отсюда, – подал голос Леха, разминая затекшие от долгого сидения ноги. – Выход один – через верх, а они там все с автоматами. Застрелят, не задумываясь, им свидетели не нужны. Так что выбора у нас нет, сидите тихо и ждите.

Виктор неопределенно пожал плечами.

– Будем ждать, может, чего дождемся и снова закрыл глаза.

В яму еще раза два спускали туалетное ведро и банку с питьевой водой. Еды не давали.

– Вот увидишь, – Лёха обратился к Лиде. – Вечером Гиви явится. Он свое не упустит. Такие, если что задумают, обязательно сделают.

– И что? – разозлилась Лида.

– Как что? Изуродует тебя. – Леха как-то ненатурально захихикал. – Может, сначала нас осчастливишь? Кто знает, что они с тобой сделают? А так, хоть оторвешься напоследок и нас порадуешь!

Не ожидая подобного предложения от товарища по несчастью, Лида растерялась и замерла. Не отвечая, уткнулась лицом в колени, до боли вонзившись ногтями в собственную ногу. Зато откликнулся Виктор.

– Ты что, совсем одубел?

– А что? – осклабился мужик. – Вон она, какая аппетитная. Сиськи, попка, все на месте. Зачем добру пропадать.

Сидельцы замерли в ожидании скандала. На улице наступал вечер, и в яме с каждой минутой становилось все темнее, но привыкшие к темноте глаза все еще хорошо различали предметы и даже лица присутствующих. Лехины глаза, казалось, горели от вожделения, и был он весь напряженный и колючий. Виктор, оценив ситуацию, решил, что драку затевать не стоит, не те обстоятельства. Он похлопал мужика по жесткому плечу.

– Уйми свой пыл и аппетит, друган! Забыл, где находишься? Ты не в борделе, а в плену. Не усугубляй и без того сложную обстановку.

– А ты евнух что ли? – не унимался Леха. – Сидишь рядом с красивой бабой, и ничего не шевелится, сердце не стучит?

– Нет, не стучит и мыслей, подобных твоим, в голове тоже нет. Успокойся и жди.

– Чего ждать то? – Леха оглядел крепко сбитую фигуру Виктора и решил пока не связываться. Потрогав бицепс на правой руке неуступчивого соседа, спросил:

– На воле кем работал?

– Молотобойцем, – усмехнулся Виктор.

– А всё-таки? – не отступался Лёха.

– Да так, – отмахнулся Виктор. – Работал всяко-разно, без работы не был.

– Понятно, – промычал Леха и, чтобы как-то наладить отношения, снова спросил:

– А живешь в Сочи?

– Нет, в Москве.

– Вот это да… – Леха хлопнул себя по худой коленке. – Выходит не только мы – провинциальные дурачки попадаемся, но и москвичи хороши. Да что тут толковать, все приезжают сюда оторваться по полной программе, попить да погулять.

– А тебе что, дома пить скучно или, может, женщин у вас там не хватает? Ты-то кем работаешь?

Виктор повернулся к нему, и, насколько позволяло освещение, стал внимательно его рассматривать. Коротко стриженые волосы как бы удлиняли невысокий лоб, глубоко посаженные глаза смотрели выжидающе и тупо, а ввалившиеся щеки и худая длинная шея подчеркивали массивный подбородок.

– В домоуправлении слесарем. Работа нормальная, жить можно, только вот не жилось дураку, захотелось море посмотреть, любовных приключений и еще сам не знаю чего. – Помолчав немного, спросил: – Думаешь, Лидка чего искала в кромешной ночи, в чужом месте? А я знаю, чего она искала. Мужика здорового она искала, приключений на свою круглую задницу…

– Что ты к ней привязался? О себе лучше думай и помолчи, без тебя тошно. Пообщайся, вон, с другими соседями.

Виктор удобнее устроился на тонкой соломенной подстилке, решив дремать. Спертый воздух вызывал головную боль и легкую тошноту. По всей видимости, то же самое испытывала и Лида. Она то и дело вытирала испарину на бледном лице. Виктор проникся симпатией к ней. Ему по-настоящему было жаль соседку по несчастью, по глупости попавшую в передрягу. Наклонившись к ней, прошептал:

– Думаю, скоро все закончится.

– Почему так думаешь? – тоже шепотом спросила Лида.

– Потому что не кормят. Если не сегодня вечером, то завтра утром с нами все решат. Не морить же голодом нас сюда посадили.

– Вот успокоил, – вздохнула она. – Придумал бы лучше, как убежать?

– А я придумал. Наклонись ближе и подставь ухо.

Виктор что-то быстро зашептал. Леха, пытаясь прислушаться, наклонился в их сторону и чуть не лег на соседа, но так ничего и не услышал. Мешали постоянная возня и шуршание соломой то в одном месте, то в другом. Чертыхнувшись, он сел прямо, вытянул длинные ноги и закрыл глаза.

Услышав план побега, Лида настолько вдохновилась, что чуть не запела от радости. Она поверила в план и стала думать, что все получится. План показался легким и выполнимым, надо, только сосредоточится и не бояться, а еще, чтобы около люка был один охранник.

Виктор сидел тихо, казалось, спал. Соскучившемуся по тесному общению Лехе, не сиделось. Он встал во весь свой двухметровый рост и, тихонько, боясь разбудить спящего соседа, стал пробираться ближе к Лиде.

Между тем, закрыв глаза, Виктор детально обдумывал план побега, и сексуальные подвижки Лехи ему серьезно начали досаждать. Он резким движением сделал Лёхе подсечку и тот, не ожидавший подобного, грохнулся вокурат на то место, где только что сидел.

– Во, бля, ты чо…? – возмутился мужик, больно ударившись о землю ягодицами.

– Да, не чо…! Сказано сиди тихо, вот и сиди. Еще раз дёрнешься, ногу сломаю, понял?

Неожиданно темноту в яме прорезал луч карманного фонарика, а следом послышался голос.

– Ну что, сидим?

Лида похолодела. Она из тысячи узнала бы этот ненавистный голос грузина.

– Где ты там, курочка моя? Готова ли ты к встрече со мной? А? Что молчишь, не рада, что ли?

Виктор легонько похлопал Лиду по дрожащему плечу и, наклонившись к ней, прошептал:

– Здорово! Случай сам представился. Не надо будет притворяться, только ты ничего не бойся. Будешь делать, как обговорили, и все получится!

Леха, поглаживая ушибленный зад, обреченно произнес:

– Я говорил, что этот урод заявится. Все они тут между собой повязаны. Если даже кого-то из нас пристрелит, то запросто с рук сойдет…

В сарай зашел еще один человек и, сильно заикаясь, спросил:

– Ж-ж-ж-рать п-п-ривез?

– Нет, слушай, никто не сказал. Звонить надо было.

– З-з-вонил, вашу м-мать, о-о-бещали со сменщиком п-п-рислать. А где С-с-амвел? Он д-д-олжен ночью б-б-ыть со мной.

– Мы поменялись с ним, завтра он будет.

– Я ж-ж-рать хочу!

– Слющай, Сандро, поежжай в щащличную, поещь щащлик, да? Вкусно, слющай!

Было заметно, что Гиви волновался, и оттого стал говорить с сильным акцентом.

– Л-л-адно, у-у-говорил, – проворчал Сандро и вышел, сильно хлопнув дощатой дверью. Гиви вышел за ним.

– Сейчас он вернется и спустит лестницу. Остальное, как договаривались. – прошептал Виктор в самое ухо Лиды, но насторожившийся Леха, все же, уловил слово лестница и, поднявшись с пола, тихо спросил:

– Бежать собрались?

– Отстанешь ты, в конце концов, или нет? Вот прилип, как репей…

Виктора мужик начал раздражать всерьез, к тому же, он боялся, как бы этот недотепа не помешал их с Лидой плану.

Наверху послышался шум двигателя отъезжающей машины и тут же, в яму снова упал луч фонарика. Срывающимся от волнения голосом, грузин прокричал:

– Спущу лестницу, но вы там не думайте вылезать. Только блондинка, остальным сидеть на месте. Сели все, сели или постреляю.

Вместе с прыгающим светом фонарика, он навел, на сидевших в яме, автомат. Виктор тихо скомандовал:

– Быстро все сели, – и, видя, что Леха стоит, как столб, подсёк его. Мужик рухнул и громко выматерился. Падая, он, видимо, сильно ушибся и теперь, лежа на соломе, охал, гладя ноющие места.

Конец лестницы мягко стукнулся о земляной пол.

– Давай, лезь, бистро! – Гиви почти визжал.

Не испытывая терпение грузина, Лида, молча, стала подниматься наверх. Лестница была зыбкая, из тонких жердочек, видимо сколоченных на скорую руку. Расстояние между ступеньками было большое, и Лида с трудом вскарабкивалась с одной ступеньки на другую. Под конец она измученным голосом попросила:

– Держи лестницу лучше, она скользит по стене и прогибается. Я могу упасть обратно в яму.

Гиви порывисто сбросил с плеча мешавший автомат и протянул девушке руку. Та, вскарабкавшись на последнюю ступеньку и ухватившись за руку грузина, изо всей силы дернула его на себя. Не удержавшись на лестнице, Лида вместе с грузином полетела вниз. Ее подхватил Леха, который, не смотря на болезненные места своего организма, внимательно наблюдал за происходящим. Он даже встать не успел, когда Лида приземлилась точно на него. Грузином занялся Виктор. Одним ударом, он послал его в бессознательность и, установив лестницу, скомандовал:

– Лида, быстро вперед! Остальные, кто хочет отсюда уйти, выбирайтесь следом за нами и разбегайтесь в разные стороны. Толпой не ходите, поймают, убьют. То, что мы так легко уйдем, случайность, благодаря, этому придурку. – Он пнул лежащего без сознания грузина.

Первым выбрался Виктор и подал руку следовавшей за ним Лиде. Повернувшись к яме, посоветовал:

– Последний, кто выберется, пусть лестницу вытащит наверх и подальше от отверстия.

***

Свежий ночной воздух после душной, вонючей ямы всем ударил в голову. От пережитого волнения и избытка кислорода у Лиды кружилась голова, к тому же, вокруг была такая темнота, что даже Виктор остановился в раздумье, в какую сторону бежать. Вернувшись в сарай, он нашел оброненный грузином фонарик и прихватил автомат. Обойдя строение, обнаружил припаркованную иномарку, и даже ключи находились в замке зажигания. Следовавшей за ним по пятам Лиде, он приказал сесть в машину. Рядом оказался и Леха, а за ним стояли жрицы любви. Секунду подумав, Виктор опять скомандовал:

– Все в машину и быстро! Скоро вернется второй сторож, надо успеть уехать.

Лида сильно удивилась, когда почти все сидельцы убрались в салоне автомобиля. Лишь одному человеку не хватило места, поэтому его поместили в багажник. Виктор сразу обратил внимание на наезженную колею и, не раздумывая, направил иномарку по ней. Минут через двадцать выехали на широкую асфальтированную дорогу и, сориентировавшись, Виктор уверенно направил машину в ту сторону, где, по его мнению, должен находиться город.

Не доехав до города километра три, Виктор остановил машину. Все вышли, разминая затекшие мышцы.

– Приехали, – спокойно произнёс Виктор. – Дальше сами, самостоятельно, и мой вам совет, добирайтесь до города пешком. Автомобиль оставим здесь. Если того урода уже нашли, то передвижение на машине становится опасным. Все! Прощайте и больше не попадайтесь.

– Я с тобой, – взмолилась Лида. – Ужасно боюсь оставаться одна. Вить, помоги мне добраться до дома, очень прошу…

Народ быстро растворился в темноте, только Леха стоял поодаль, чего-то выжидая.

– А ты чего ждешь? – Виктор повернулся к Лёхе. – Ступай, вон, в ту сторону, и придешь в город. У тебя ноги длинные, быстро дошагаешь, тем более что застоялся, как конь в стойле. Давай, вперед! Да, больше не пей с незнакомыми людьми, будь это хоть мужчина, хоть женщина. А еще лучше, поезжай-ка ты, Алексей, домой, здоровее будешь.

Лёха кивнул и, глубоко вдохнув чистый воздух, двинулся по ночной дороге. Взглянув на Лиду, Виктор усмехнулся и утвердительно кивнул.

– Будь, по-твоему, к тому же, мы с тобой подельники теперь и бросать тебя здесь одну мне как-то не с руки.

***

После разногласия с Лидой, вечером, на следующий день, Вера ждала подругу домой. Она даже купаться, не пошла, хоть, Олег и пытался ее уговорить. Чтобы чем-то занять себя, она взялась помогать Анне Ивановне по хозяйству. Пообедав, и не дождавшись, Лиды, Вера начала волноваться. Своим переживанием поделилась с хозяйкой, а затем и с Олегом, который стал ее успокаивать.

– Вот увидишь, скоро явится. Развлекает ее Ашот, соскучился, давно не виделись, должно быть не отпускает.

– Ты ее плохо знаешь, – возражала Вера. – Ее ничто и никто не задержит, если только наручники оденут или веревкой свяжут.

И уж совсем Вера расстроилась, когда вечером к домику Анны Ивановны подъехала сверкающая новизной иномарка, и из нее вышел Ашот. Увидев выбежавшую на встречу Веру, армянин воскликнул:

– Где эта сумащедщая женщина? Слющай, пачему она так себя ведет? Обещала приехать и не приехала. Я ждал, ждал и поехал сам…. В чем дело?

Вера растерянно молчала, не зная, что сказать, а Ашот продолжал возмущаться, налегая на букву Щ:

– Слющай, где твоя подруга? Вчера ночью не захотела со мной ехать, выщла из мащины, не разрещила даже довести себя до дома. Я всю ночь был обижен, но простил. Думал, что сегодня она приедет, как обещала, но не приехала.

– Ее нет дома, и не было, – растерянно проговорила Вера и присела на скамейку возле палисадника.

– А где она? – в изумлении остановился кавказец. – Она ночью не пришла?

Вера кивнула и снова во все глаза уставилась на Ашота. С полотенцем, перекинутым через плечо, к ним подошел возвращавшийся с пляжа Олег. За руку поздоровавшись с Ашотом и взглянув на Веру, понял, что снова что-то случилось. Ашот, упредив вопрос Олега, растерянно проговорил:

– Понимаешь, Лида пропала. От меня ночью сбежала и домой не пришла. В милицию надо идти, искать надо.

– Бесполезно в милицию. – Олег сел рядом с Верой на скамейку. – Там даже заявление не примут, только через три дня.

– Тогда, что делать? Ее, может, похитили? Сейчас людей то и дело воруют. – Ашот от волнения не мог стоять. Он подходил к машине, дотрагивался до нее, возвращался, садился и снова вставал.

– Вот что, – прервала свое молчание Вера. – Ашот, ты помнишь то место, где ее высадил?

– Очень хорошо помню.

– Тогда поехали.

Вместо шлепок Вера надела легкие босоножки и запрыгнула в машину. Забыв скинуть полотенце, вслед за ней в машину сел и Олег.

– Зачем вы ночью поехали за город? – возмутилась Вера, когда через полчаса они оказались за чертой города. – Куда ты собирался ее отвезти?

– Панимаещь, – волновался кавказец. – Здесь все меня знают. Я хотел отвезти ее туда, где бы мы спокойно могли побыть одни. Там хорошо, кухня шикарная и гостиница есть. – Он затормозил. – Вот здесь я остановился, и она вышла. Она чуть мне машину не поломала. Я должен был связывать ее, да?

Вера огляделась и поняла, не зная местности, отсюда сложно выбраться не только ночью, но и днем. Слева пустырь, справа непонятные деревья и кусты, за ними какая-то заброшенная стройка, а ещё правее, вдалеке от дороги, виднелись небольшие строения, похожие на частные дома.

– Пошли туда, спросим у местных жителей, может, кто-то из них видел Лиду.

– Зачем пешком, я довезу на машине, – запротестовал было Ашот, но Вера покачала головой.

– Надо идти пешком. Лида, если выбрала это направление, то шла пешком. И нам надо идти пешком по ее следу, тогда, возможно, будет толк в поиске. А ты, Ашот, можешь ехать, не оставлять же машину на пустыре.

Когда Вера с Олегом подошли к скверу, по которому сутки назад шла Лида, Ашот их там уже дожидался. Оказывается, с другой стороны к этому месту вела разбитая, когда-то давно асфальтированная дорога. Пройдя весь сквер до конца, и не встретив ни одного человека, Вера присела на ту самую скамейку, на которой прошлой ночью сидела Зара.

– Живет ли здесь кто? – вслух задалась вопросом Вера.

– Конечно живут. Во всех домах живут, – заверил Ашот. – Я сейчас, вон, в тот дом схожу и спрошу…

– Ступай, спроси, – одобрила Вера, а сама осталась сидеть на месте. Олег отправился вместе с армянином.

– Здравствуйте, – неожиданно услышала Вера и резко обернулась.

Откуда-то сбоку к ней подошла смуглая молодая женщина в цветастой косынке на голове.

– Смотрю, сидит незнакомая гражданка. Дай, думаю, подойду, может, помощь требуется?

– Требуется, – насторожённо кивнула Вера, внимательно рассматривая незнакомку.

– Может, я смогу вам помочь?

Незнакомка опустилась рядом на скамейку.

– Может, и сможете, если по ночам не спите, – согласилась Вера. – Здесь так пустынно. Вроде и дома стоят, а людей не видно. Не живет, что ли, никто?

– Что вы, – засмеялась смуглянка, приятно обволакивающим, каким-то бархатным смехом. – Еще как живут! Сейчас день и люди заняты делами, а вечером собираются все вместе и в домах жизнь кипит.

Вера ловила себя на мысли, что женщине хотелось верить, хотелось на нее смотреть и слушать, но всё же, что-то настораживало. Она чем-то удивительно притягивала и отталкивала одновременно. Вскоре, настороженность улетучилась, освободив место полнейшему доверию.

– Давайте знакомиться. Меня Катя зовут, а вас?

Вера назвалась и неожиданно подумала, что, вряд ли Катей зовут эту смуглянку. Как-то мало похожа эта женщина на Катю, а вслух спросила:

– Вы случайно не видели здесь красивую девушку, блондинку? Вчера ночью она могла здесь заблудиться. Мы с ребятами ее ищем. Вон они идут…

Женщина удивленно подняла черные полукружья бровей. Ее глаза из матово-бархатных в один миг превратились в угольно-черные, а губы из радостно улыбающихся алых лепестков в жесткую полосу неприступности. Она отрицательно покачала головой.

– По ночам я сплю, а днем такой девушки не видела.

– Жаль, – вздохнула Вера. – Может, что-то слышали?

– И не слышала. Жаль, что ничем не могу помочь.

Женщина встала и, не оборачиваясь, пошла по дорожке навстречу Олегу и Ашоту. Не обратив внимания на встречную понурую женщину, мужчины подошли к Вере. Ашот удрученно развел руками.

– Не понимаю, почему здесь почти все дома пустые? Может, правда, что здесь большая стройка будет и людей выселяют.

– Из тех, кто ещё здесь живет, никто, ничего не видел, не слышал и не знает, – добавил Олег и тоже, как Ашот, развел руками.

– Все очень странно, – задумалась Вера, всматриваясь, в простирающуюся докуда хватал глаз, пустошь. – Угораздило же тебя заехать на этот пустырь и оставить Лидку одну. – Она повернулась к кавказцу. – Ашот, ты, должно быть, не понимаешь, что совершил преступление. Вот если только с ней что-нибудь случится, не дай бог, виноват в этом будешь ты.

– Как это я виноват, – взвился кавказец. – Она сама захотела здесь выйти.

– Мало ли что взбредет в голову пьяной, взбалмошной бабе, – парировала Вера. – Ты должен был отвезти ее туда, где взял. Вот теперь, поди, поищи! Может, ее и в живых-то уже нет.

Вера отвернулась и всхлипнула. Олег обнял ее и, как маленькую, погладил по голове.

– Ладно, ладно, хватит вам. Ругань делу не поможет. Поехали отсюда и подумаем, что будем делать дальше.

Весь остаток дня Вера не находила себе места. Рядом с ней маялись в неведении Олег, Ашот и Анна Ивановна. Олег с Ашотом ездили в милицию, но, как и предсказал Олег, напрасно. Над ними только посмеялись. Капитан милиции, к которому Олег обратился с заявлением, так прямо и сказал:

– Подобные дамочки пропадают по месяцу, а потом, как ни в чем небывало, объявляются. Сейчас сезон для разного рода приключений, так что не волнуйтесь, никуда ваша родственница не денется.

Возмущению Ашота не было границ.

– Слющай, я буду жаловаться, дойду до самого больщого начальника. Что значит, объявится, а если не объявится? Вы обязаны ее искать! Вы же милиция! Кто, кроме вас, должен этим заниматься, а?

– Да, успокойтесь же вы, наконец, – устав слушать причитания Ашота, возмутился старший лейтенант с густыми черными бровями, которые занимали половину лба. – Никто вам не отказывает. Приходите через три дня, и мы примем от вас заявление, организуем мероприятия по розыску. А пока поищите сами у знакомых или в тех местах, где она чаще всего бывала.

Раздосадованные мужчины ушли из отделения милиции, что называется, не солоно хлебавши.

– Что за порядки такие, – возмущался Ашот. – За три дня человека можно отправить на другой конец света. Не легче ли найти по горячим следам?

Олег был полностью согласен, и шел, молча думая, что же теперь делать? Где искать Лиду, к кому обратиться? Что она попала в беду, он не сомневался.

Вера с ними не ходила, она все время была возле дома. Ей не сиделось, не лежалось и не работалось. От приглашения Анны Ивановны попить чаю, отказалась. Что называется, кусок в горло не лез. Она уже не ругала подругу за капризный, взбалмошный характер, а лишь молила бога, чтобы помог вернуться ей живой и невредимой. Увидев возвращающихся мужчин, Вера со всех ног бросилась им навстречу, но по выражению лиц без слов поняла, что дело плохо. Пока шли, запал Ашота прошел, и он уже имел скорбный вид, а его солидный крючковатый нос уныло завис над усами, которые уже не торчали так залихватски, как накануне. Олег выглядел более респектабельно, присутствие духа не потерял и растерянной Вере, с тревожным взглядом серых глаз, доложил:

– В милицию женщин с ее внешностью не доставляли, в ДТП не участвовала, в морге ее тоже нет.

Вера всхлипнула:

– Хоть это обнадеживает. Что теперь будем делать?

– Ничего не будем. – Олег присел на скамейку, устремив задумчивый взгляд вдоль тропинки, ведущей к морю, спокойное бормотанье которого было отчетливо слышно.

– Что, будем просто сидеть и ждать? – изумилась Вера. – Да как ты можешь быть таким спокойным?

– Я тоже за Лиду волнуюсь, но не надо изображать трагедию. – Олег хлопнул ладонью по колену. – Подождем немного, вдруг на самом деле объявится. Она девушка непредсказуемая, и мы не знаем, что творится в ее безалаберной голове. – Олег посмотрел на удрученно молчавшую Веру. – В конце концов, она сама во всем виновата. Ей уже за тридцать, а ведет себя, как неразумное дитя. Все, я иду купаться. С меня хватит страданий! Предлагаю, присоединиться.

– А мне, хоть, на работе показаться. – Ашот потер ладонями небритые щеки. – Бизнес не терпит равнодушия к себе, он любит внимание, как женщина.

На пляж Вера пошла, но купаться не стала. Сидя на небольшом камне-валуне, и наблюдая за отдыхающими, ей становилось немного легче. В сердце непроизвольно вселилась надежда, что все будет хорошо.

Наплававшись вдоволь, Олег вышел из воды, блестя на солнце мокрым телом. Мелкие соленые капельки градом сыпались с загорелой кожи. Вера невольно залюбовалась легкой пружинистой походкой и статью, какой ни у кого другого не замечала.

– Спортом занимаешься? – спросила она, как только Олег приземлился рядом с ней.

– На тренажеры хожу, а просто спортом заниматься некогда.

Он лег на спину, подставив себя солнцу, и закрыл глаза.

– Жизнь идет такая, что времени катастрофически не хватает. Про твою подругу все время думаю. Сильная, энергичная, ей бы бизнесом заняться. Энергия в ней кипит недюжинная. Занять бы ей себя чем-то серьезным, чтобы глупости в голову не лезли, и амбиций поубавилось.

– Ты серьезно думаешь, что она скоро вернется? – спросила Вера с надеждой.

Олег открыл глаза и, прикрыв их ладонью, посмотрел на склонившуюся над ним женщину. Радостно засмеявшись, обнял ее влажными с прилипшим песком руками, притянул к себе и поцеловал в мягкие пахнущие морем губы.

– Я не маг и не ясновидящий, но чувствую, что твоя подруга скоро объявится. Ей способствует фортуна. Таким, как она, везет в жизни, только они этого не ценят и не задумываются даже, почему им везет. Выводы из обстоятельств не умеют делать.

Он легко поднялся.

– Пробегусь вдоль берега, песок с тела стряхну.

Вера смотрела вслед Олегу и думала, что он, к сожалению, прав. Выводов Лида не делает и постоянно наступает на одни и те же грабли. Ну что же, будем ждать, чем на этот раз всё закончится?

***

– Я вспоминаю, скоро должно быть небольшое селение и там должен быть телефон, а он нам сейчас очень нужен.

Виктор говорил отрывисто, не сбавляя быстрого темпа ходьбы, и Лида старалась поспеть за ним, не просила остановиться или идти медленнее.

Ночь была в самом разгаре. Тишину нарушали редкие в это время суток авто, шумя колесами по асфальту. Высвечивая светом фар куда-то спешащих путников, машины, не останавливаясь, проносились мимо, озорно подмигивая красными огнями габариток. Это обстоятельство радовало, указывая на то, что погони не было. Лида, не смотря на быструю ходьбу, то и дело покрывалась мурашками. Ночной холод давал о себе знать. Наконец, показались одиночные огни фонарей. Пройдя еще немного, Виктор остановился, всматриваясь в плохо освещенные неказистые домишки, стараясь угадать местонахождение телефона.

– Давай подумаем, где может висеть телефон?

Лида тоже вглядывалась в полумрак. От неоновых фонарей, висевших друг от друга на значительном расстоянии, толку было немного.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась Лида. – Темень несусветная. Тоже мне, курортный рай!

– Не ворчи, лучше подумай, где должен висеть телефон-автомат?

– Думаю, что в каком-нибудь общественном месте. Может, в столовой или в шашлычной. Столовой здесь, наверное, нет, а шашлычная должна быть.

– Молодец, женщина! – шутливо воскликнул Виктор. – Конечно, есть, и телефон там имеется. Пошли, я знаю, где это.

Узким, темным проулком они вышли на небольшую улочку, где по запаху быстро определили шашлычное заведение. Из единственного окна широкого невысокого строения, скорее похожего на сарай, чем на место общественного питания, лился тусклый свет. После того, как Виктор дважды настойчиво постучал в дощатую дверь, на пороге показалась пожилая с всклокоченными седыми волосами женщина.

– Даже ночью покоя нет, – недовольно пробубнила она и вопросительно уставилась на незваных гостей. – Чего надо?

Виктор не обращая внимания на недовольный тон хозяйки, сказал:

– Извините. Нам срочно нужно позвонить.

Женщина, молча, посторонилась, пропуская незнакомцев внутрь, и рукой показала на висевший, на стене телефон.

– Пожалуйста, оставьте меня одного, – попросил он хозяйку и Лиду, – я очень прошу.

Хозяйка заведения нехотя ушла куда-то за перегородку, а Лида на улицу. К ней тут же подошел, жарко дыша, большой лохматый пес и лизнул ногу.

– Какой ты огромный, – прошептала Лида, гладя собаку по голове. – Откормили тебя тут шашлыками, а я голодная. Хоть бы кусочек хлебца съесть…

Лида не успела вдоволь пообщаться с собакой, как вышел Виктор, и, взяв ее за руку, быстро повлек за собой.

– Пошли быстрее. Старуха какая-то мутная, опасно здесь. Возможно, что с похитителями заодно.

Лида, запинаясь сбитыми каблуками, молча, поспешала за своим спутником, не задавая вопросов. Она полностью вверила ему свою судьбу, справедливо полагая, что в этой ситуации других вариантов попросту нет.

Выйдя на дорогу, они вскоре свернули в сторону за какие-то темные кусты.

– Здесь подождем. – Он отпустил ее руку и посоветовал, – от меня не отходи и не разговаривай.

– Чего будем ждать? – вырвалось у Лиды.

– Машину. Сейчас за нами приедут.

И правда, минут через пятнадцать со стороны города черноту ночи прорезал луч фар. Машина медленно ехала по дороге, мигая поворотником.

– Это за нами. Пошли.

В салоне иномарки было тепло и уютно. Мужчина за рулем, не задавая вопросов, молча, поздоровался с Виктором за руку, кивнул Лиде, и, развернувшись, машина на бешеной скорости помчалась в направлении города. Через какое-то время остановилась именно там, где Лида должна была ее покинуть. Виктор тоже вышел. Прощаясь, он взял ее руку и извиняющимся тоном произнес:

– Я, честно, сожалею, но тебе придется забыть и меня и все, что со мной связано.

– Он смотрел ей в глаза, – понятно, Лида?

Ей было не понятно, но переспрашивать она не стала, а только кивнула головой.

– Чего уж тут не понять, конечно, понятно.

– Вот и ладненько! Тогда прощай, да больше не попадайся. Я рядом могу не оказаться.

Он сел в машину, которая, резко сорвавшись с места, мгновенно исчезла за поворотом. Оставшись на темной дороге, Лида заторопилась уйти в безопасное место, туда, где ее никто не достанет, не похитит, где ее ждут и, где ей рады.

В кромешной темноте, путаясь в кустах и лабиринте бесчисленных тропинок, она, наконец, добралась до небольшого желанного домика. Как и в прошлый раз, Лида постучала сначала в дверь, а потом в окно. Все повторилось. В окне показалась растрепанная голова Веры, которая увидев подругу, ахнула. Лида же в отличие от первого раза легко влезла в окно и попросила что-нибудь поесть. Между тем, Вера, вытерев слезы, села на кровать и, молча, уставилась на неё, как на привидение. Реакция подруги озадачила Лиду, и она устало проговорила: