МАНЯ С КОРОЛЕВСКИМ АПЛОМБОМ
О достоинстве человеческом много сказано и написано. У кошек достоинство тоже есть. Я убедилась в этом, когда в приданое моему мужу, помимо носков, досталась старая кошка. Моя свекровь неспроста решила сбагрить свою любимицу, потому что кошка оказалась семейным тираном, пугалом собак и потрошителем крыс и мышей. И никогда (никогда!) старая Маня не роняла своего кошачьего достоинства.
Даже голодная, она гордо вплывала на кухню, словно белая лебедь. В час пик она бессменно обреталась под ногами на самых горячих перекрёстках, на полшага впереди и на полшага медленнее. Разумеется, я на неё наступала, я спотыкалась об неё и летела вместе с горячими кастрюлями и сковородками с кипящим маслом. Я вышвыривала Маню из кухни, но она каждый раз с независимым видом возвращалась обратно.
Как и любая другая порядочная кошка, Маня ненавидела собак. Едва завидев дружка человека, она бросалась в атаку с опущенным забралом. На даче мы сразу предупреждали соседей, что приехали не одни, а с кошкой, чтобы они держали собак на привязи. Нам было неудобно перед добрыми соседями за подранных собак. Гостивший у нас на даче приятель выгуливал свою собаку ни свет ни заря, пока Маня сладко додрёмывала сны после ночной охоты. Осечка с нашей воинствующей особой случилась лишь однажды, когда знакомые приехали в гости на дачу с огромным псом-боксёром. Схватка была отчаянной, в результате которой на свекровкиных грядках едва не погиб почти весь урожай. Боксёр загнал Маню на лиственницу. После наша гордая кошка долго не показывалась на глаза, переживая поражение.
Манина «болезнь» – это отдельная история. Маня обычно была беременной. Беременность – это не болезнь, это нормальное состояние. «Болезнь» – это когда она не беременная. А Маня «болела» крайне редко. Я мечтала приобрести кошачий пояс верности. Или изобрести, ибо никакие таблетки её «не брали».
С появлением очередного потомства (а потомство появлялось у неё три раза в год) Маня жёсткой лапой устанавливала дома террор. Нашего щенка она валтузила каждый раз, когда его видела, а она с него почти не спускала глаз. Котят она прятала в самых труднодоступных и неожиданных местах. Рычала на рыбу, когда не могла её доесть, отбирала у хозяина мятную жвачку, не давала мне плед, когда я мёрзла, ибо она на нём спала. За плед мы дрались.
Манин террор сменился моим после того, как эта бестия стянула кусок свинины. Одним замечательным ранним утром я снова убедилась в том, что жаворонком я бываю только по вечерам, а утром я безнадёжная сова. А тут ещё и свинины нет. Маня за это едва не поплатилась жизнью. Чуть позже мы с Маней накатили по паре капель валерьянки и помирились. Гордая кошка, даже когда просила прощения, держалась на равных!
А ещё Маня не выносила одиночества. Она ходила с хозяином на работу, со мной по гостям и по магазинам и охраняла нас от собак, людей и кошек.
Мани с нами давно уже нет, но зато у многих людей живут десятки её деток и внучат. Уж такие детки – будь здоров!
О ШКОЛЬНЫХ СУМКАХ
2009 год
Дочь с радостным кудахтаньем вцепилась в школьную сумку.
– Лиза, вот почти такая же, только дешевле, – упрашиваю я. Нет, ей нужна именно эта, которая в два раза дороже. Сумки красивые, хорошего качества. Дорогие, зато удобные.
– Лиза, если мы купим именно эту сумку, нам не хватит на школьную юбку.
– Ну и пусть!
Подошла продавец:
– Берите, вы эту сумку два-три года носить будете. Можно стирать в автомате.
– А мы такую сумку сносили за год, – вздохнула я. – Брали у вас, качество такое же.
– Странно, – искренне удивилась продавец. – Моему сыну обычно на два года хватает.
Значит, такой у неё ребёнок. Но я ей верю – сумки и в самом деле добротные, производства Южной Кореи.
Мама рассказывала, что в первом классе я износила три ранца. Дело даже не в том, что в детстве я была непоседливой и вертлявой (сейчас это явление называется гиперактивностью), а в том, что от нашей школы прямо в парк Героев спускалась отличная горка, по которой зимой так весело было кататься. Я садилась верхом на ранец и неслась на нём до самого памятника Героям, павшим при освобождении города Холмска от японских захватчиков. При японцах в парке летом бил фонтан, образованный естественным подземным источником. Японцы облагородили источник, создали крошечный бассейн. На моей памяти фонтан уже отсутствовал…
Но я отвлеклась. Итак, я катилась верхом на ранце. Ручки, карандаши, линейки, ластики – всё это добро веером летело из портфеля. Я упивалась скоростью и ничего не замечала. Ранец набивался снегом, который потом таял среди учебников и тетрадей. За езду на школьной сумке дома влетало по первое число, но на следующий день при виде горки я снова забывала обо всем на свете.
Когда мама снаряжала в первый класс моего младшего брата, она заранее готовилась к предстоящим тратам на портфели. Уж если девочка три сумки истаскала! Брату одного ранца хватило на два года…
А ещё – много лет спустя, на встрече одноклассников – наши тихони-отличницы, выслушав мой рассказ о горке и портфелях, презрительно фыркнули и заявили: «Фи! Мы с той горки верхом на скрипочках катались…».
Я купила Лизе сумку, которую она хотела. А юбочку купим в другой раз. До 1 сентября ещё три недели, успеем.
НЕ БЫЛО У ЛИЗЫ ХЛОПОТ
2012 год
Не было у Лизы хлопот, так принесла домой хомяка. Мало ей попугаев. За птичками моя старшая дочь добросовестно ухаживает, поэтому я, хоть и скрипнув, согласилась и на хомяка. На вторую или третью ночь мелкая безрогая наша скотина сбежала из клетки, протиснувшись между прутьев.
Мы, как водится, переживали, пытались поймать его с помощью ловушек, но хомяк даже нигде не скрёбся. Третьим по счёту вечером я сказала Лизе убрать наши бестолковые ловушки, поставить корм и насыпать вокруг муки, чтобы убедиться хотя бы, что зверёк приходил и не умрёт от голода. Утром мука оказалась по-хозяйски истоптанной, будто дети потыкали в неё пальчиками. Сам хомяк в открытую бегал по углам, пытаясь добраться до кормушки, минуя наши руки, голод-то не тётка! Таким образом, Кекс был изловлен и водворён в клетку.
Казалось бы, что за животное – хомяк? Мелкое, забавное, безобидное, которое никто всерьёз не воспринимает. Эта несёрьезная живая игрушка в течение полутора часов суетилась в клетке и в каждую щель между прутьями заталкивала мордочку в поисках выхода. Кекс облазил все стены и потолок, удивляя нас акробатическими номерами. Свалится, аж пискнет, и лезет снова. Глава семейства терпеливо стоял рядом с клеткой, и, когда зверёк протискивался между прутьев, поджимал их пассатижами.
Позже хомяк сбежал ещё разок, а потом подрос, и проблема отпала.
Лиза увидела у кого-то игуану, загорелась и на неё, на что я ответила:
– Вот представь, мы куда-нибудь уедем отдыхать. Ведь поедем когда-нибудь, верно? Попугаев ещё как-нибудь «сосватаем» бабушке, хомяка тоже, но ты представь, если мы предложим бабушке эту гадину?
Лиза возразила:
– Ну какая же она гадина, это игу-а-на!
– Это для нас она будет игуана, милая и любимая, а для бабушки?
Дочка вроде как согласилась.
Как бы ежонка из лесу не притащила…
ЛЕГКОАТЛЕТКА ВОЗВРАЩАЕТСЯ В СТРОЙ ПОСЛЕ БОЛЬНИЧНОГО
2015 год
На лёгкой атлетике, куда ходит моя старшая дочь Лиза, есть упражнение «толкание ядра». Ядро для девочек-подростков может весить три, четыре или пять килограммов. Юные спортсменки принимают его на плечо, свободную руку отводят в сторону, раскачивают ядро – дважды приседают, и с двух шагов толкают. Главное, не толкнуть его на ногу.
Лиза по-весеннему проболела, и, невзирая на традиционное освобождение от физкультуры, явилась на занятия лёгкой атлетики. За время двух больничных отстала, потеряла форму и хорошо ощутила это на тренировке. Взялась за ядро – тяжеловато, отвыкла. Приняла на плечо, раскачала – раз, два, раз, два – и ядро полетело. Плохо полетело, неважно.
Подруга, следя за полётом сочувственным взглядом, подошла к Лизе и сказала:
– Слабовато толкнула. Каши мало ела, что ли? А, ты же после больничного! Ты бы не болела, Лиза.
– Да вот, так получилось, – сконфуженно пробормотала та, не сводя глаз с летящего ядра.
Спортивная площадка покрыта грязью и лужами, поэтому ядро надо не просто толкнуть, а толкнуть с некоторым прицелом, чтобы не угодить в лужу, не забрызгать кого-нибудь, иначе человек ругаться будет. К тому же не переводятся любители поставить машину на спортивную площадку. Угодишь ядром в джип или в хонду – опять же крику не оберёшься.
Лизино ядро между тем благополучно миновало машины.
– Н-да, лучше не болеть, – покачали головами легкоатлетки-старшеклассницы, наблюдая за полётом спортивного снаряда. Преподаватель тоже копейку вставила:
– Ты бы побереглась, Лиза, так часто простываешь. Без шапки, поди, красовалась?
Ответить Лиза не успела, потому что ядро плюхнулось прямо в весеннюю грязь. Теперь выкатывай его оттуда! Ты бы не болела, Лизавета…
ЭХО САХАЛИНСКОЙ КАТОРГИ
2016 год
Вернулась с тренировки старшая дочь, рыдает. Что случилось? Ядро украли! Ядро весом в три килограмма, которое юные спортсменки толкают, кто дальше. Красиво толкают, зрелищно. И вот надо же, понадобилось кому-то добро такое.
– Это же анекдот, Лиза, – утешаю я, – кому вот оно могло понадобиться, и, главное, зачем? Не иначе, капусту квашеную придавливать.
Лиза сквозь слёзы смеётся, но всё равно плачет. Осталась без снаряда, а школу не шибко-то обеспечивают. Придётся папе раскошеливаться.
– Ладно, – говорю, – купим тебе новое ядро, золотое. А раз ты ротозейка такая, будешь его к ноге на цепь приковывать и в руке носить, чтоб не спёрли. Напрасно, что ли, живём на каторжном Сахалине?
А ядро, скорее всего, утащили на металлолом. За нашими «металлистами» не заржавеет.
О ЛЫЖНЫХ ГОНКАХ
2023 год
Топчемся с мужем на финише, пытаемся высмотреть дочь. Она катается в жёлтой шапочке, видно издалека. Сначала примчались самые резвые парни, быстрые, как молния. Один из них, проскочив финишную черту, продемонстрировал «полицейский разворот», и лыжи понесли его дальше, задом, как на фигурном катании. Четвёртая фигура тоже двигалась резко, энергично работая палками.
– Парень, – вздыхаю я. Девочки двигаются мягче, плавнее.
При ближайшем рассмотрении фигура оказалась девчонкой. Она пронеслась мимо нас со скоростью истребителя на бреющем полёте.
– Надо же! – удивляюсь. – А я думала, пацан!
Коньковый ход не только быстроходен, он ещё и эффектно смотрится. А я на красоту шибко падкая. Муж, заботливый отец, возит Машу на каждое соревнование, а при необходимости прихватывает и всю детскую лыжную команду. Он предприниматель, на предприятии имеется автобус, вот и возит. Время от времени с ними езжу и я, чтобы поддержать дочь, а заодно полюбоваться на стремительный лыжный бег и на стройных, красивых лыжников, и на мужчин, и на женщин. Спортивная эстетика!
Вдохновлённая зрелищем лыжных гонок, я пыталась научиться коньковому ходу, да только ничего из этого не вышло. Учителей не найдёшь, а Машиному тренеру со своими бы управиться. Когда при очередном падении я вывихнула палец, решила на время оставить мечту в покое. Палец болел долго, года полтора.
Неудачный опыт жены ничему не научил моего мужа, который в этом лыжном сезоне тоже завёлся с коньковым ходом. Хватило, правда, одного раза. Меня он слушать не стал. На лыжной базе мы застали тренера и старого, опытного лыжника. Оба кивнули в сторону смирных, как корова, лыж с насечками, предназначенных для бега классикой, но Саша профессионалов тоже не послушал. Тренер схватился за голову, лыжник за живот…
Трассу для любителей в окрестностях нашего города Маша не жалует, потому что она в поворотах, и крейсерскую скорость не разовьёшь. Длиной она три километра. Ногу-то Саша подвернул сразу после старта, когда неудачно спустился с мелкой горки. Я увидела, что он неправильно спускается, крикнула ему, и, разумеется, стала виной падения. Лыжи для конькового хода скользкие, и подъём на ноги превратился в цирковой номер. Подвели не только лыжи и нога, но ещё и новые штаны, которые так и норовили съехать с задницы. Когда Саша с грехом пополам утвердился на ногах, я посчитала инцидент исчерпанным и с чистой совестью поехала своей дорогой. Я никак не ожидала, что Саша даже с повреждённой ногой не отступится от задуманного. Мы с ним оба такие – если чего задумали, с орбиты не собьёшь.
Накатавшись, я вернулась на базу. Супруга там не было. Он в это время сражался с лыжами, с повреждённой ногой и со штанами. Вёрткие, норовистые лыжи ехали вовсе не туда, куда направлял их новоиспечённый спортсмен, штаны сползали, но три километра трассы он всё-таки победил.
Сашу горький опыт не обескуражил. Нога не позволила ему продолжить занятия, но ведь зима ещё наступит, и даже в этом году!
Из-за поворота показались сразу две юных лыжницы. Обе рвались к финишу, сражаясь за серебро. Болельщики дружно взревели. «Рубилово», – так называет борьбу Саша. Одна из спортсменок, вырвавшись вперёд на четверть лыжи, победно взвизгнула на финише. Всё, медальки разобраны.
– Эх, опять нашу Машу «порвали», – досадую я.
На областных соревнованиях так: первыми финишируют мастера спорта, следом кандидаты, а уж потом «тёмные лошадки». Мы, к примеру. Зато на областных можно получить разряд. На районной трассе разряд не присуждают. Цель Маши – первый взрослый.
На самом деле Саша на лыжах не ходит, ему попросту некогда. А меня лыжные прогулки примиряют с зимой. Однако младшую дочь на лыжи поставила не я, а папа. Он когда-то записал её в лыжную секцию. Попала она в детскую команду села Чехова, потому что в родном городе лыжной секции нет. Саша стал неплохим подспорьем для тренера, помогая во время поездок на соревнования. Лыжную команду он любя называл «чеховскими отморозками». Когда Маша подросла, её забрал другой тренер, из села Чапланово. Туда, в село, Маша и ездит на тренировки после школы. Нагрузка серьёзная, куча неудобств, но дочь терпит. Её ведь тоже с орбиты не собьёшь.
Но вот и она, мы опознали её издалека по жёлтой шапочке. Шапочка не простая, трофейная, заработанная на соревнованиях. Маша мчится к финишу, на личике досада. Знает, что не в первой тройке. Оба бежим к ней, куртка и тёплые штаны уже наготове. Она полностью выложилась и теперь стоит, согнувшись и уперев руки в колени, тяжело дышит, раскрасневшаяся, с невидящим взглядом. Лыжники на финише частенько валятся с ног в полном изнеможении.
Хоть она и четвёртая, но своей цели достигла, норматив сдан. Можно получать первый взрослый.
Медальки достаются непросто! Тренировки почти каждый день, даже в пургу, если метёт не сильно. Тренер гоняет в хвост и в гриву. Маша иной раз и поплачет дома оттого, что тренер её изругал на все корки: организация у нашей дочки тонкая, чувствительная. Ехать на тренировки далековато, добираться неудобно, а уроки в школе могут и в половине четвёртого окончиться, их ещё напихивают по семь штук в день, лицей ведь. На областных соревнованиях заработать медаль невероятно сложно. Даже бронзовая, она на вес золота. Награда частенько уплывает буквально из-под носа, особенно когда на трассе в борьбе сбивают с ног. Скорости высокие, голова после падения никуда не годится, а надо бежать дальше. Бывает, Маша возвращается с соревнований побившаяся, в синяках, зарёванная. Плачет не оттого, что больно, а с досады. О, спорт, ты – мир!
Во второй половине зимы соревнования идут чередой, одно за другим. На одном из них Машин тренер глянул на меня неприязненно, пнул мою ногу и заявил:
– На соревнования надо на лыжах ездить! А не в валенках…
Куда мне до ласточек, летающих «коньком», со своей полурысью-полуклассикой?! Кто меня будет ждать, когда я до доберусь финиша? В соседней Аниве, вон, даже чемпионов ждать не стали, трибуну увезли. Судьи что-то напутали с местами, и, пока разбирались и переписывали грамоты, организаторы благополучно свернули имущество и укатили. Тренер забрал грамоты и медали, хвать – а пьедестала нет. Мы отвезли детей в родное село, где и вручили награды. Тренер, едва заслышав, что у меня имеется некоторый опыт вручения, тут же сунул мне грамоты – валяйте. Наверное, у детей это было самое тёплое торжественное мероприятие в жизни…
И я старательно пропустила замечание мимо ушей. Но семя было брошено. И в самом деле, почему бы и нет? Кому-то же надо замкнуть этот быстроногий табун! На областных меня затопчут, а вот в районных, пожалуй, можно. Главное, чтобы пьедестал не увезли, надо же будет сфотографироваться с номером на груди на его фоне!
Саша без обиняков поинтересовался: «Ты в паспорт смотрела?» А что я там не видела, в своём паспорте?
Март на Сахалине считается зимним месяцем. Это уже весна, но ею в марте только пахнет. Закрытие сезона в 2023 году назначили на 1 апреля.
Кого-то наверху я, видать, здорово рассмешила своими планами, потому что весна, в конце февраля выбившая зиме дверь ногой, в марте отнюдь не сдулась. В середине марта дети на лыжных тренировках бегали по лужам. И к апрелю лыжные трассы на юге Сахалина пришли в негодность. Закрытие сезона не состоялось. Ну и ладно. Зима ведь ещё наступит, и даже в этом году!
Фото 1905 года. Источник – сайт «Старый Сахалин»: https://oldsakhalin.ru/history/photo/1044.html?language=english
Мемориальный комплекс в городе Холмске. Орудие с крейсера «Новик», затопленного в 1904 году экипажем, не пожелавшим сдаться японцам во время неравного боя. Фото автора.
Памятник командиру четвёртого отряда штабс-капитану Ильяс-Девлету Даирскому. Архитектор Ильми Аметов. Памятник доставлен из Крыма татарами и установлен ребятами исторического клуба «Следопыт» под руководством краеведа Виктора Горобца. Источник фото – сайт «РИА Сахалин»: https://sakhvesti.ru/toprint.php?gubved&id=21365
Стела тю-кин-хи в городе Томари. Тю-кон-хи устанавливались в честь показавшим верность Японии. Фото автора.
Тории в городе Томари. Тории – ритуальные ворота на территории синтоистских храмов. Фото автора.
Здание железнодорожного вокзала в г. Маока (ныне г. Холмск). Фото 1935 года. Источник – сайт «Старый Сахалин»: https://oldsakhalin.ru/history/holmsk/163.html
Госинэй-хоандэн в селе Чапланово Холмского района. Подобные домики, все разные, устанавливались на территории каждой школы в целях патриотического воспитания молодёжи. Фото автора.
Сахалинский областной краеведческий музей. Построен в 1937 году на пожертвования граждан. Фото с сайта музея: https://www.tourister.ru/world/europe/russia/city/yuzhno-sakhalinsk/museum/29633
Собака кома-ину в городе Томари – во времена Карафуто один из охранников синтоистского храма. Ныне с такой же каменной напарницей охраняет школу. А школа, в свою очередь, охраняет их.
Памятник времён Карафуто на кладбище села Чехова Холмского района. Фото автора.
Заброшенный мост Карафуто в окрестностях села Пятиречье Холмского района. Фото автора.
«Чёртов мост» на перегоне Холмск – Южно-Сахалинск. Дорога была открыта в 1928 году и закрыта в 1994-м. Фото автора.
Символ города Холмска – любимая «Пушка». Братская могила советских воинов, павших при освобождении Южного Сахалина в 1945 году. Фото автора.
Японский дот на Холмском перевале. Фото автора.
Вид на город Холмск. Фото автора.
Памятный знак основателям Маукского военного поста, будущего города Холмска. Фото автора.
Славная традиция Холмска – прекрасные барабанщицы. Фото автора.
Холмские ветераны. Фото автора.
«Журавли нашей памяти» на территории школы селя Костромское Холмского района. Фото автора.
Храм Преображения Господня в городе Холмске. Построен на пожертвования. Фото автора.
Морской створ – вход в акваторию Холмского порта. Фото автора.
Реконструкция боя на Холмском перевале в августе 1945 года. Фото автора.
Руины Холмского целлюлозно-бумажного завода. Завод был основан японцами в 1919 году, почил в 1991-м. Фото автора.
Любовь Сергеевна и её 2"А» класс. Позади – японская лестница, ведущая к синтоистскому храму, к тому времени снесённому. 1952 год, посёлок Ударный Углегорского района. Фото из семейного архива.
Мой дед Кафтайкин Василий Лазаревич на японском памятнике. 50-е годы, посёлок Ударный Углегорского района. Фото из семейного архива.