И вот сижу я жду, и вроде ты уже должен приехать, да тебя все нет и нет, а бутылка вина подходит к концу, и я все чаще смотрю на часы и начинаю нервно набирать твой номер телефона. Отвечает растерянный голос – твой, конечно.
– Да, да, я скоро приеду. Тут небольшая неприятность случилась с твоим подарком.
Я раздумываю и рисую в голове, что же могло произойти, и моя фантазия меня подводит. «Ну уж ремень как ремень, ничего особенного, если только в талии маловат» – подумала я и не угадала. В итоге ко мне ты приехал с опозданием, да это и ладно, бог с ним, но вот ремень врезался в твою талию намертво, а талию ты решил затянуть потуже.
«О, как ты постройнел» – заметила я с иронией в голосе. Но тебе было не до смеха, потому что ты едва дышал. Смехопанорама закончилась на том, что уже в ресторане я попыталась открыть пряжку, но безуспешно. В итоге нам пришлось просто его разрезать уже дома, а на следующий день поехать в тот самый магазин и поменять его на совершенно другой аксессуар, который к слову больше пришелся тебе по душе. На этом наш праздник не закончился.
Поскольку душа всегда требует продолжения банкета, мы поехали в гости к друзьям. Под конец вечера ты едва держался на ногах. Это было не в первый раз. Слово за слово и завязалась ссора. Ты поднял на меня руку. Это сложно назвать ударом. Ты был слишком пьян и не смог бы обидеть даже мухи. Ты как-то неуверенно взмахнул рукой в мою сторону и попал по лицу. Но весь ужас ситуации заключался в том, что ты сделала это намеренно. Это сквозило во всем: движениях, взгляде, мимике, я увидела злобу, агрессию и ненависть. Нет, мне не было больно. Но что-то надорвалось во мне после этого удара, что-то оборвалось, как будто долго натянутая струна лопнула, больно ударив по лицу, даже нет, не по лицу, она резанула по сердцу.
В ход пошли мои юношеские умозаключения о том, что мужчина, который бьет женщину – слабый. Но ты не был слабым и я это прекрасно понимала. Все было гораздо хуже. Ты был любимым и единственным в моей жизни. А значит, ты не имел права так поступить. Ты замахнулся не просто на меня, ты замахнулся на наше чувство, которое мы бережно несли в наших сердцах, ты растоптал его, ты утопил его в вине, ты надругался над ним, доказывая свою правоту, ты не внял моим мольбам и просьбам, ты цинично и уверенно прошелся по нему башмаками. Я легла спать в другой комнате и с какой-то внутренней уверенностью поняла, что уеду навсегда: от тебя, от нас, от этих сложных отношений, от осознания невозможного будущего.
И хотя после этой вечеринки мы еще жили два месяца вместе, в ту ночь была поставлена точка. Сессия начиналась через 60 дней. Это были самые сложные дни в моей жизни, когда в сердце теплится огонек любви, а разум говорит, что пора заканчивать эту сказку, которая в скором времени превратится в кошмар. Есть поступки, после которых невозможен возврат просто потому, что сердце разбивается на мелкие осколки и как бы ты не пытался их склеить, они будут вонзаться в твои руки и резать наживую при малейшем неверном движении, а жизнь – это движение и невозможно жить с постоянной болью.
На следующее утро я написала тебе письмо, зная, что ты уже на работе. Скорее всего, всю ночь ты заливал свое горе вином, это было для тебя привычно. Но страдал ты больше от того, что пьешь. Алкоголь в этом случае – не советчик. Но тебе было жаль не нас, не наши разбитые отношения, тебе было жаль себя. Ты был прав. Ты всегда считал себя правым, иначе хотя бы попытался что-то изменить. Тогда я написала тебе письмо, чтобы ударить в ответ, чтобы сделать больно, не физически, но морально. У меня это получилось.
Письмо
«Привет. Пришла. Знаешь, почему я хотела побыть одна эти несколько дней или хотя два дня? Не только потому, что я действительно не хотела тебя видеть и слышать, я хотела проверить смогу ли я без тебя и как оно? И знаешь, ты был прав… Смогу! Теперь уже смогу. Раньше не могла. Ты только представь! Раньше я не могла дня без тебя прожить, это было какое-то наваждение, а когда я была на сессии, вдали от тебя, я похоронила все свои мечты и решила, что никогда там не буду жить и вернусь к тебе, но теперь, теперь не знаю. Ты даже не представляешь что я испытала, когда была вдали от тебя, как я скучала, постоянно думала, а сейчас…Ты настолько все быстро и умело разрушил, что даже тебе этого не понять. Только я понимаю это…и поняла этой ночью. Когда я пришла домой вечером, мне было страшно. Страшно было быть одной, поначалу. Я даже было подумала позвонить тебе и попросить, чтобы ты приехал, но я удержалась, стала заниматься обычными делами, чтобы заглушить страх. У меня получилось. Более того, я испытала удовлетворение от того, что я одна, совсем одна дома. Мне стало так легко и свободно. Мне было так спокойно! За столько дней, недель, месяцев этих нервотрепок, мне впервые было хорошо и спокойно. Раньше я не могла без тебя и не могла с тобой, но больше – без тебя! Сейчас не знаю. Конечно, первое время трудно придется, все-таки память – страшная штука. А может быть, я просто усыпляю все свои чувства, чтобы было легче… Я это умею делать – поверь. Просто ты, наверное, никогда не задумывался, что любовь тоже можно убить. Ты слишком был самоуверен, ты ошибся. Я не все могу прощать, хотя прощала слишком много. Я все еще в раздумьях, к сожалению. А хотелось бы просто послать тебя подальше и забыть. Пока, увы, не могу».
Ответ:
«Сколько цинизма… Я не ожидал что ты, мой любимый человек, будешь упиваться тем, что можешь без меня… У меня нет, нет больше слов. Их нет. Я не знаю, какой надо быть скотиной, что бы говорить так. Ударить физически – это мелочь. Мелочь по сравнению с тем, как бьешь ты… А ведь я поверил. Поверил… Расслабился… И меня вот так ударили. Это хуже чем убить, милая…»
Глава 11
Конец письма. Конец любви, конец нашей истории. Начался хаос. Ты снова считал себя правым. «Ударить физически – это мелочь». Ты слишком много смысла вложил во фразу «смогу без тебя». Она оказалась для тебя убийственной, но это лишь слова. На деле все оказалось гораздо сложнее. Я смогла без тебя, да, и это был мой выбор, осознанный и обдуманный тысячу раз. Обрекая наши отношения на медленное умирание – разве так было бы правильнее? Неужели ты этого хотел? Мы побывали на вершине горы по имени «любовь» и спускались вниз. Спуск был еще долог, но конец был неизбежен, как и у любого пути всегда наступает конец, так и у нашей любви он рано или поздно наступил бы.
Когда я уехала от тебя навсегда и сообщила об этом, ты, конечно, подумал, что я нашла другого. Ну что тебе еще могла внушить твоя безумная ревность? Ты проклинал меня, а я так надеялась, что все эти проклятья убьют во мне остатки того безумного чувства, что съедало меня изнутри. Но нет, я ошиблась, ничто не могло убить во мне любовь к тебе: ни твоя неприкрытая ненависть, ни упреки, ни оскорбления. Та пустота, что образовалась во мне с момента осознания, что все кончено, стала съедать меня изнутри как раковая опухоль. Я действительно заболела, с каждым днем таяла на глазах, мое тело сохло и превращалось в прозрачную оболочку, но мой мозг лихорадочно работал и искал выход. Он пытался заполнить пустоту чем угодно, лишь бы выжить: поиск работы, походы в театры, пока были какие-то средства, было все, но не было мужчин. Ты ошибся. Я не могла тебе изменить, потому что ты был незаменим тогда для меня никем и ничем. Еще слишком свежа была рана, слишком заполнил ты собой мой внутренний мир. Я никогда не чувствовала такой боли, душевной, долгой и мучительной.
Спустя полтора года после расставания я попыталась знакомиться с мужчинами, вернее попыталась не отталкивать их при попытках знакомства со мной. Я как будто родилась заново и училась жить, общаться с противоположным полом, неумело, со страхом и стеснением.
Они были разные, но в каждом я видела тебя, я закрывала глаза, и передо мной стоял твой облик, и те же чувства вновь вспыхивали внутри, и я понимала, что это конец. Ты убил во мне все. Какая-то злость и остервенелость неведомая ранее появилась во мне. Я мстила им, видя в каждом из них тебя. Хотелось бить, кусать, унижать, не понимая, что это не изменит меня, это не изменит мою жизнь, это не вернет тебя, зато может покалечить жизнь другого человека. Я поступала эгоистично и глупо.
Знаешь, я часто после нашего расставания думала, а что бы было, если бы…Если бы я не уехала в другой город за своей мечтой, если бы ты не посеял во мне страх быть с тобой всю жизнь свое ревностью, если бы не было той пьяной ночи, если бы не случилась революция, что развела наши души, если бы нас соединил брак навеки вечные. Были бы мы также счастливы, как этот год, проведенный вместе, любили бы мы также друг друга, или мы стали бы одной из тех многочисленных пар, которые живут ради детей друг с другом, и привычка заменила бы нам страсть? А разве бывает иначе? Может любовь длиться до самой смерти, настоящая, искренняя, без упреков, грубости, желания убежать, желания изменить, желания найти лучше? Нет и нет, не бывает такой любви, и если я не права, то киньте в меня камень. Мы спасли нашу любовь, и ты знаешь это лучше меня. Она осталась у нас в сердце девственная, не тронутая равнодушием – главным ее врагом. Пока есть ненависть, пока есть крик, пока есть боль – любовь жива, но когда приходит равнодушие, наступает смерть, пустота. Любовь может пережить любую бурю, но только не равнодушие. Наша любовь осталась чиста и мы будем нести это чувство внутри себя всю жизнь, долгие-долгие годы, находясь вдали друг от друга, но чувствуя присутствие друг друга всеми фибрами души, и это будет нашей тайной. Не каждый может полюбить, и не каждый может сохранить то, что подарила ему жизнь в своих лучших проявлениях.
После последней бурной ссоры, когда ты решил дать время мне подумать, и уехал ночевать в гостиницу, не сказав мне ни слова, я вернулась в нашу квартиру одна. Страх переполнял мое сердце. Привычка каждый вечер видеть тебя, ощущать твое присутствие каждой клеточкой тела, быть мыслями с тобой всегда и везде дала о себе знать. Сердце рвалось к тебе, голова была холодна, и мозг работал с лихорадочной скоростью: «что делать дальше? Как уйти? Мы не можем быть вместе. Это точка. Я не смогу простить. У нас нет будущего. Но я же люблю!»
«Любовь можно затушить, как окурок» – так думала я тогда, но ошиблась. Любовь – не сигарета, это чувство, глубокое, терзающее и бесконечное. «Можно полюбить другого!» – пыталась внушить я себе. «А смогу ли? Боже, что делать?» – вопрошал мой разум.
Так была поставлена точка в наших отношениях, хотя вместе мы прожили еще два месяца, бесконечно-долгих, терзающих обоих. Ты видел, что я переосмысливаю всю нашу жизнь, что я о чем-то постоянно думаю, сомневаюсь, но втайне принимаю какое-то решение, неведомое тебе. В глубине души понимая – какое, но разум не хотел принимать это решение. «Мы переживем и это» – надеялся ты. Не пережили. Твои душевные муки, напоминающие предсмертные конвульсии стали подтверждением твоего страха перед неизбежным. Ты стал намекать на свадьбу, детей. Но не поздно ли? Ты предпринимал последние попытки сохранить то, что еще теплилось в наших сердцах, не понимая, что наше чувство ушло в кОму и только биение сердец говорило о том, что мы еще живы, но изменить мое решение было не под силу никому. Ты надеялся, что я вернусь, все жизненные перипетии со временем забудутся и все вернется на круги своя. Но цепочка, которая связывала нас, оборвалась, выпало одно из звеньев. Уважение друг другу. Это то звено, которое было необходимо для существования нашей любви.
Да, тысячи людей живут без этой важной составляющей, но только не любящие сердца. Как-то я пришла к ювелиру с порванной цепочкой. Я услышала: «спаять можно, но вряд ли это будет надолго. Скорее всего, она снова порвется в том же самом месте». Вот что говорят ювелиры об этих предметах красоты: «тончайшие соединения могут сломаться или перетереться от времени, от интенсивной носки, от неаккуратного обращения. Чем тоньше изделие, чем меньше его вес – тем оно более хрупкое». Так и в наших отношениях, я понимала, что разорванная цепь и спаянная заново уже никогда не будет прочной. Рубцы, которые остались в сердце от наших ошибок, всегда будут отдавать болью и никто не знает, когда эта боль утихнет и утихнет ли вообще.
Глава 12
Спустя три месяца я вернулась за своими вещами, ты не знал об этом, а может и знал. Я так молила, чтобы в квартире тебя не оказалось. Я так боялась встретиться с твоим взглядом, полным осуждения и презрения. Когда я открыла дверь и мне ответила только тишина, в душе я обрадовалась, но затем в нее ворвался страх, что ты сейчас придешь, нужно поторопиться, чтобы не встретиться. Я в панике начала кидать вещи в сумку без разбора, стараясь как можно быстрее собрать свой скарб и убежать из этого маленького мира, созданного вместе с тобой. Он так напоминал о том счастливом времени, которое ушло безвозвратно. Вдруг за дверью послышались голоса. Это был ты, с братом. Знал ли ты о моем приезде или это случайное совпадение? Твое наигранно равнодушное выражение лица однако выдавало бушевавшую внутри бурю. Зато я не старалась вовсе. Во мне проснулось бешенство. Что это было я до сих пор не знаю: защитная реакция, страх? Ты вошел в комнату и стал зачем-то собирать мои вещи, кидая их в мою сторону, и тут я поняла, с какой болью ты жил все это время, все три месяца разлуки. Но отчаяние, с которым я боролась все эти минуты, превратилось в агрессию. Ты подал мне вазу, в которой когда-то стояли цветы, цветы, подаренные тобой. В ней до сих пор была вода – затхлая, мутная, как наши чувства в этот момент. Она осталась после последнего подаренного тобой букета, который ты выбросил, а воду вылить забыл. Плохо соображая, что делаю, я бросила вазу на кровать, в которой мы провели столько безумных ночей, и вода выплеснулась на покрывало, образуя темное мокрое пятно. В твоих глазах смешались удивление и испуг. Ты не знал меня еще такой. Та покорность, к которой ты привык и та сумасшедшая ненависть, которая обуяла меня в тот момент, ввела тебя в ступор. Ты не сказал ни слова, а просто молча вышел на балкон и закурил. Больше я не видела твоих серых бездонных глаз. Я схватила сумку и пакеты с вещами, которые решила выбросить на помойку и с решительным видом вышла за дверь, даже не обернувшись напоследок. Очередная дверь в прошлое закрылась.
Я решила выбросить половину вещей на помойку, все, что могло напоминать о тебе – подаренное тобой нижнее кружевное белье, мягкие игрушки, подарки. Я выбросила на помойку все, что связывало меня с тобой. Ужасно глупо, отчаянно глупо. Я удалила твой номер телефона, потому что боялась, что руки сами наберут твой номер, я удалила все соцсети, в которых мы общались. Не осталось ни одной ниточки, которая связывала бы меня с тобой и могла вернуть все то, что я разрушила в один миг.
Глава 13
Как умирает любовь? Никак. Настоящая любовь не умирает, а уходит в анабиоз и ждет своего часа, чтобы возродиться, и будет каждый раз отзываться болью в сердце. Наше подсознание уберегает нашу психику и прячет чувства под замок. И только во снах, когда подсознание просыпается, любовь выходит на свободу. И тогда сердце начинает биться в два раза быстрее, и память воскресает то, что давно забыто, и тело начинается двигаться в такт ушедших лет, и мы вдыхаем ароматы той весны, а во рту ощущаем сладость того вина и невероятно горько становится от ощущения невозврата в прошлое.
Каждое лето ты мне снишься. Снишься не просто как дивное и яркое видение. Наша любовь оживает и еще некоторое время спустя мое сердце продолжает биться в том же ритме, в каком билось много лет назад, когда мы были вместе. Те же чувства и эмоции переполняют меня с утра, когда я открываю глаза и понимаю, что это был лишь сон.