Амарант

– Это было зелье для повышения либидо?

– Слишком много болтаешь, Найт. – Камден накрыл ладонями ее колени и попытался развести их в стороны, но встретил сопротивление. – Ты разве не хочешь закончить с этим поскорее? – раздраженно выдохнул он.

– Я не хочу, чтобы ты сегодня хоть что-то заканчивал, – огрызнулась Ифиана.

– О, с этим зельем я точно закончу. Оно помогает даже Темному Властелину.

Ифиана выдохнула от ужаса, оттолкнув от себя его руки и забравшись на постели повыше – почти на подушки.

– Он с кем-то?..

– Спит? – Камден иронично изогнул бровь. – Поверь, еще как.

– Но с кем? – Ифиану замутило от одной только мысли об этом. – Из-за использования темной магии он уже не похож на человека.

Взгляд Камдена помрачнел, и вся насмешка мгновенно стерлась с его лица.

– С кем захочет, – процедил он, а потом поймал ее за лодыжку и снова подтянул к себе, не обращая внимания на ее попытки вырваться. – Добиваешься того, чтобы я связал тебя? Мы и вправду можем сделать из этого что-то омерзительное, если ты хочешь поиграть в недотрогу.

Ифиана перестала вырываться и напряженно посмотрела ему в глаза.

– Не хочешь? – Он холодно ухмыльнулся. – Тогда закрой глаза и расслабься. Представь, что это задание, которую ты не можешь не выполнить, потому что получишь незачет. Ужасная перспектива, правда?

– Ты сволочь! – выплюнула Ифиана и, закрыв лицо ладонями, дрожащим от невыплаканных слез голосом простонала: – За что мне это?

– Заткнись уже.

Несмотря на грубые слова, Камден довольно мягко перевернул Ифиану на живот, когда она этого не ожидала, потому что все еще лежала с прижатыми к лицу руками. Его бледные ладони оказались по обе стороны от ее головы, а затем он опустился на локти, и его вес прижал ее к кровати.

Камден пробормотал что-то ей на ухо, и Ифиана почувствовала влагу между ног. Он не хотел травмировать ее и использовал незнакомое ей заклинание… смазки? Такое существует? Как только Ифиана ощутила слабый отголосок благодарности за эту извращенную заботу, ее передернуло. В каком же дерьме она оказалась, раз могла быть благодарна за нечто подобное?

Ифиана взвизгнула скорее от неожиданности, чем от боли, когда Камден рывком вошел в нее. Он не двигался, пока она задушенно всхлипывала под ним. Ее щека была прижата к покрывалу, и она видела, как его ладонь стиснула ткань в кулаке так сильно, что побелели пальцы. Казалось, Камден был на грани и вот-вот случится взрыв. Ифиана буквально чувствовала ярость в его дыхании, обдувающем ее затылок и шею. Почему он так реагировал? Почему это вообще его трогало?

Эти мысли мигом были забыты, когда Камден отмер и начал двигаться в ней грубыми и быстрыми толчками. Он не прикасался к ней, удерживая свой вес на руках. Ифиана зажмурила глаза, вскрикивая от каждого движения его бедер и молясь про себя, чтобы это поскорее закончилось. Это было настолько ужасно, насколько она себе и представляла. С ней еще никогда не обращались так грубо. В сексуальном плане она была лишь с Кайлом, и он никогда не позволял себе хоть толику той безжалостности, которую сейчас проявлял Камден.

Но чего она еще могла от него ждать? Ее насиловали, чтобы сломать. Таков был замысел Мэйтланда. И наутро он ждал доказательств успешно выполненной работы со стороны Камдена. Разумеется, тот не планировал разочаровывать своего хозяина. Все знали, что тогда его будет ждать. Ты либо подчиняешься, либо умираешь.

И не то чтобы Ифиана оправдывала происходящее или уж тем более жалела Камдена – бедного и несчастного темного мага, который каждый день убивал ее друзей и союзников. Она просто пыталась хоть как-то рационализировать происходящее и отвлечься этими размышлениями от боли и унижения, которые сейчас испытывала.

Когда ее схватили за волосы, Ифиана не выдержала и зашлась плачем. Камден тут же сбился с ритма, а его пальцы ослабили хватку на ее затылке, но через несколько секунд он словно бы взял себя в руки и снова причинил ей боль, сильно дернув за волосы и заставив уткнуться лицом в подушку. Ее крики и всхлипы стали почти не слышными. Похоже, этого он и добивался.

Его толчки стали чаще и глубже. Ифиана поняла, что кошмар вот-вот закончится. Она разрыдалась от облегчения, когда Камден в последний раз врезался бедрами в ее тело, процедив ругательство. В то же мгновение он поднялся с нее и, схватив с тумбочки бутылку с виски, едва ли не бегом скрылся в ванной. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Ифиана не двигалась, продолжая рыдать в покрывало и пытаться справиться с болью, которая разлилась не только в ее теле, но и в душе. Только сейчас до нее в полной мере дошло осознание, во что превратится ее жизнь здесь – в плену у Мэйтланда. Ее осквернили и сломали сегодня, чтобы повторять это из раза в раз, наслаждаясь агонией беспомощного Сопротивления.

Рыдания превратились во всхлипы. Ифиана провалилась в изнеможенный сон, будто пытаясь сбежать из этой страшной реальности, когда в ванной раздался шум. За грохотом последовал звон разбившегося стекла. Ифиана, приподняв голову, увидела, как Камден толкнул дверь ванной, которая ударилась о стену, и промчался к выходу из спальни. Она заметила, что его левая рука была окровавлена. С его кисти на пол стекала кровь.

Воцарилась тишина. Несколько минут Ифиана смотрела на дорожку из кровавых капель, которую оставил Камден. Она перевела взгляд на открытый проем в ванную и поняла, что он разбил зеркало. Потому его рука и была ранена. Сотни осколков разных форм и размеров сверкали на выложенном черной плиткой полу. Острые. И, если нужно, смертельные.

Ифиана моргнула, когда ее разум пронзила эта отстраненная мысль. Ее обволакивала странная апатия, хотя она должна была пребывать в ужасе от подобных размышлений. Но ей не было страшно думать о смерти. Нет. Она внезапно увидела в этом единственно возможный путь избавления от страданий, которые ждали ее в будущем.

Она разрушит их планы. Мэйтланд не получит того, чего жаждал – ее страданий, которые стали бы причиной страданий ее близких. Она ускользнет от него. Сбежит. Туда, где уже никто не причинит ей вреда и боли.

Воодушевление, порожденное этими мыслями, заставило Ифиану собраться с силами и покинуть кровать. Полностью обнаженная, она прошла в ванную и опустилась на колени посреди осколков. В каждом из них Ифиана увидела свое искаженное отражение и горько улыбнулась. Как же хорошо это отражало ее внутреннее состояние. Она тоже была разбита на тысячи частей.

Выбрав самый острый из осколков, похожий на лезвие кинжала, Ифиана меланхолично его осмотрела. Что странно, ей даже плакать не хотелось. Хотелось поскорее умереть.

Сглотнув, Ифиана приставила острый край зеркального осколка к своему запястью. Сжимающая его ладонь дрожала так сильно, что острие чиркало по коже, оставляя тонкие царапины. Пока еще незначительные.

Но вот она надавила сильнее и, зашипев от боли, увидела, как кровь заструилась по ее кисти вниз – на кафельный пол. Совсем как у Камдена. Они оба истекали кровью этой ночью. Но если к рассвету он просто залечит свои раны и выбросит произошедшее из головы, она уже не увидит солнца.

Ифиана отползла к стене и прислонилась к ней спиной, прикрыв веки от накатывающей на нее слабости и даже легкости. Жизнь утекала из нее вместе с кровью, но она с трепетом ждала смерти.

Глава 4

Мягкое прикосновение прохладных пальцев ко лбу вытянуло ее из блаженной пустоты. Веки казались такими тяжелыми, что распахнуть их получилось только с третьей попытки. Обведя взглядом темный потолок и окно, за которым уже занимался рассвет, Ифиана простонала от слабости во всем теле и тошноты. Она с трудом могла пошевелить пальцами на руках – настолько была обессилена.

– Все хорошо, – раздался чей-то успокаивающий шепот совсем рядом.

Испугавшись чужого присутствия, Ифиана отыскала взглядом фигуру, очертания которой были нечеткими из-за окутавшей комнату темноты. На кровати рядом с ней кто-то сидел. В бледном свете предрассветного часа сверкнул стеклянный фиал, который женская рука с идеальным маникюром поднесла к ее губам. Отвернувшись, Ифиана прохрипела:

– Где я?

– Камден Хаус. – Голос звучал все более знакомо по мере того, как она приходила в себя. – Выпей это, пожалуйста. Тебе станет легче.

Понимая, что ее состояние требует принять предложенную помощь, Ифиана покорилась и выпила содержимое фиала в два глотка. Почти в тот же самый момент ее тело заметно окрепло, а слабость отступила. Уже без усилий подняв руку, Ифиана потерла лоб, мучаясь от головной боли, и оставила пальцы в своих спутанных волосах.

– Что со мной?

– Что ты помнишь?

Ифиана нахмурилась, усиленно напрягая память. Смазанные воспоминания замелькали перед ее внутренним взором. Она бежит из последних сил, отбиваясь от преследователей, но в нее попадает Парализующее заклинание, а затем… Крохотное решетчатое окно под потолком темницы, в котором виднеется кусочек пасмурного неба.

– М-м, я попала в плен?

– Верно, – терпеливо ответил женский голос, звучащий как музыка. – Тебя доставили в Камден Хаус для допроса. Припоминаешь?

Ифиана слабо кивнула, когда в памяти ожило то, как она корчилась в муках в ногах пытающего ее темного мага. Его лицо в воспоминаниях было нечетким, не позволяя ей вспомнить его имя.

– Темный Властелин поручил моему сыну добыть у тебя сведения о Сопротивлении, поскольку твой разум защищен от вторжения.

– Ваш сын? – озадаченно переспросила Ифиана, и тут ее осенило. – Вы… Лилиана Камден?

– Ты молодец, – зачем-то похвалила ее Лилиана, словно она была ее несмышленой дочерью, которая наконец сообразила, что от нее требуется. – Джейми предупреждал, что восстановление может проходить непредсказуемо из-за… кхм… природы проведенного ритуала. Но я была уверена, что ты быстро оправишься.

Переварив услышанное, Ифиана постаралась вспомнить, о чем идет речь, но тщетно. Мозг словно блокировал эти воспоминания, выстроив вокруг них непреодолимую стену.

– Что со мной случилось? – с тревожным придыханием спросила она.

– Ты пыталась наложить на себя руки, Ифиана, – с заминкой сообщила Лилиана и вздохнула. Можно было подумать, что ее это по-настоящему огорчило. – Джейми появился вовремя и спас тебя.

– Спас, – повторила Ифиана и мрачно хмыкнула. – Чтобы выполнить задание своего хозяина. Ему нужно, чтобы я оставалась в живых, ведь ему приказали выпытать у меня все, что я знаю о Сопротивлении, не так ли?

– Вряд ли это единственная причина, – туманно произнесла Лилиана, но объяснять ничего не стала. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – равнодушно ответила Ифиана. – Вы упомянули какой-то ритуал. Не расскажете о нем подробнее?

Лилиана помолчала какое-то время, похоже, не уверенная в том, что может об этом распространяться.

– Это достаточно темный ритуал, благодаря которому твое тело восполнило недостаток потерянной крови за счет крови другого мага.

– И кто же пожертвовал своей кровью ради меня?

– Думаю, ответ тебе известен.

– Джейми? – Ифиана недоверчиво фыркнула и зажмурилась от резкого приступа головной боли. Схватившись за лоб, она прошипела: – Проклятье… Голова просто раскалывается. У вас есть Обезболивающее зелье?

– Тилли, – спокойно позвала Лилиана и, когда в комнате материализовалась служанка в подобострастном поклоне, велела ей: – Будь любезна, принеси Обезболивающее зелье.

Несмотря на то, что это прозвучало как просьба, Ифиана не обманывалась надеждой, что слуги имеют хоть какие-то права в Камден Хаусе. Скорее, вежливая формулировка была попросту привычна для Лилианы с ее аристократическим воспитанием. Выпив принесенное Тилли зелье, избавленная от боли Ифиана смогла начать думать. У нее накопились вопросы, на которые она хотела получить ответы.

– Почему вы ухаживаете за мной?

– Это просьба моего сына. – Лилиана, к счастью, не сопротивлялась.

– Произошло что-то травмирующее, раз я попыталась покончить с собой?

– Да, но Джейми запретил рассказывать тебе об этом. Если ищешь ответы, обратись к нему. Правда, придется немного подождать. Он сейчас отдыхает.

– Джейми ослаблен из-за проведенного ритуала?

– Да, ведь он отдал тебе свою кровь.

– Миссис Камден, но зачем Джейми провел этот ритуал, когда мог бы использовать обычное Кровевосполняющее зелье?

– Пока мы наедине, ты можешь называть меня Лилианой. Дело в том, что к тому моменту, когда Джейми тебя обнаружил, ты была в предсмертном состоянии. Использование Кровевосполяющего зелья дало бы минимальный эффект, недостаточный для твоего спасения. Джейми пришлось пойти на крайние меры. Оставались считанные минуты до того момента, когда твое сердце перестанет биться, и он рискнул.

Ифиана приняла ее ответ, но не смогла удержаться от комментария.

– Даже если вам, Камденам, нужно беречь меня ради выполнения задания Мэйтланда, почему бы не приставить ко мне прислугу? Она вполне может ухаживать за мной. Справляться о моем самочувствии. Отвечать на вопросы одобренными вашим сыном словами. Подавать мне зелья. Но этим занимаетесь лично вы, как вы сказали, по просьбе Джейми. Он же вместо того, чтобы попросить или заставить кого-то другого отдать свою кровь в ходе этого ритуала, сделал это сам и тем самым ослабил себя. Во время войны. Почему вы делаете все это? Почему вам не все равно? И, самое главное, что вы от меня скрываете?

Лилиана выслушала ее с непроницаемым лицом и позволила себе печальную улыбку.

– Ты слишком умна, чтобы довольствоваться жалкой полуправдой. Я понимаю. Но не считаю, что я вправе вмешиваться в это. Я лишь делаю то, о чем меня просит сын. Ифиана, я пойду на все, о чем бы Джейми ни попросил сейчас, когда он взвалил на свои плечи эту непосильную ношу. Ты не представляешь, сколь многим он пожертвовал ради того, чтобы защитить меня и Лероя. Защитить семью. Я отвечаю ему тем же. И если тебе нужна правда, только он может открыть ее тебе. В свое время. Не торопи его, прошу. Ему и без того непросто…

– Вы просите пожалеть его? – усмехнулась Ифиана. – Моего мучителя? Который пытал меня и делал еще черт знает что, из-за чего я даже попыталась убить себя?

Лилиана стала серьезной, даже слегка ожесточилась. Ее прежде спокойные голубые глаза полыхнули гневом.

– Я прошу проявить хотя бы немного понимания, – произнесла она с достоинством. – Ты, вероятно, не помнишь этого, но я уже говорила тебе. Здесь, на Темной стороне, выживает лишь тот, кто способен приспосабливаться. Кто умеет выждать благоприятный момент. Ошибка может стоить очень дорого, Ифиана. Не только тебе, но и тем, кого ты любишь. Пойми это, пока не стало слишком поздно.

Закончив, она поднялась с кровати и без прощания покинула спальню. Ифиана проводила ее недоумевающим взглядом, чувствуя, что Лилиана пытается что-то сказать между строк. Эта недосказанность раздражала, если не приводила в ярость.

Что Камдены от нее скрывают? Как она с ними связана? И почему ничего не знает об этом? Или не помнит?

По спине пробежал холодок. Ифиана не была глупой. В такой ситуации легко предположить, что ей могли стереть память.

Камдены предпочитают заботиться о ней лично и даже рискуют своими жизнями ради этого, ставя под сомнение свою преданность Мэйтланду, но не объясняют причин.

Лилиана постоянно роняет в разговоре странные намеки и относится к ней слишком тепло для сторонницы Темного Властелина. Об ее сыне и говорить не стоит… Чтобы Камден, ненавидящий ее со времен Академии, жертвовал своим здоровьем ради ее спасения? Он не пытал ее в полную силу, насколько она помнила. И не позволил Сеймуру забрать ее.

Что было после допроса Ифиана не помнила, и это тревожило. Либо события были по-настоящему травмирующими, либо и здесь ей подправили воспоминания, чтобы она не пыталась убить себя вновь. Лилиана ведь спросила о том, что она помнит, когда Ифиана пришла в себя. Что же скрывается за этой «правдой»? И почему ее предпочли скрыть от нее?

***

Когда она проснулась, спальня уже была залита солнечным светом. Окно выходило на восток. С удовольствием потянувшись в теплой и мягкой постели, Ифиана опомнилась и помрачнела, когда вспомнила, где находится. Давно она не спала в такой удобной кровати. И так же давно не высыпалась. Чувствуя себя на удивление бодрой и отдохнувшей, Ифиана вздрогнула и натянула одеяло по шею, когда в комнате материализовалась Тилли.

– Мисс уже проснулась? – робко спросила служанка.

– Как видишь.

– Мне было велено подать вам завтрак и помочь одеться. Что бы вы хотели отведать?

Ифиана моргнула, не ожидав такой любезности. Она же все-таки в плену, а не в гостях.

– Э-э, мне без разницы. Почему миссис Камден ко мне не зашла? С ней все в порядке?

На миг стало страшно. Что, если Камденов разоблачили в их попытках помочь ей?

– Госпожа Лилиана ухаживает за господином Джейми, – ответила Тилли и щелкнула пальцами. На постели рядом с Ифианой появился большой поднос на ножках, заполненный тарелками с оладьями, сырниками и свежей клубникой. А в дополнение шли шоколадный мусс и чашка зеленого чая. – Я взяла на себя смелость предложить вам традиционный завтрак хозяев. Желаете еще чего-нибудь?

– Можно заменить чай на кофе? – Ифиана не помнила, когда в последний раз наслаждалась любимым напитком.

Тилли снова щелкнула пальцами, и содержимое чашки по волшебству изменилось. Вдохнув аромат свежесваренного кофе, Ифиана простонала от блаженства и поспешила сделать несколько глотков из чашки.

Как же давно она не наслаждалась тем, что ест. Это было прекрасно. После всех этих лет, когда она каждое утро впихивала в себя пресную кашу и черствый хлеб только чтобы не свалиться в голодный обморок на очередном военном совещании. И это был единственный прием пищи за сутки.

Заедая сырники оладьями, Ифиана не забыла про шоколадный мусс и даже съела несколько сочных ягод клубники. Наконец, насытившись, она выдохнула и отодвинула от себя опустевший поднос. Тилли заставила его исчезнуть и услужливо поинтересовалась:

– Желаете принять ванну?

– Нет, я только умоюсь.

– Как ваше самочувствие? – спросила Тилли, пока Ифиана слезала с кровати. – Госпожа Лилиана велела мне удостовериться, что вы здоровы.

Остановившись у двери в ванную, Ифиана снова прислушалась к себе и с недоумением отметила, что чувствует себя… Отлично! В смысле, абсолютно здоровой. Ни головной боли, ни слабости, ни последствий магических пыток, которые разрывал ткани и сосуды. Она должна была восстанавливаться неделями, но ее тело ощущалось сильным и крепким.

Она выспалась. Она наелась. Ее мышцы казались налитыми силой, а разум – чистым и быстрым. Да она сейчас могла бы пробежать марафон! Или решить сотни алхимических уравнений за считанные минуты. Ну, по ощущениям. Это было более, чем странно, учитывая, что еще вчера она едва не умерла от потери крови, а до этого была обессилена голодом и пытками.

– Я в порядке, – задумчиво ответила Ифиана и вошла в ванную, сразу же направившись к раковине.

Умывшись и почистив зубы оказавшейся на раковине зубной щеткой, Ифиана вернулась в спальню. Она запоздало поняла, что одета в одну шелковую сорочку до щиколоток. Слишком женственную и дорогую для пленницы. Дождавшаяся ее возвращения Тилли неуверенно заглянула ей в глаза.

– Госпожа Лилиана велела одеть вас согласно ее распоряжению.

– Это как?

По щелчку пальцев служанки сорочка на теле Ифианы превратилась в черное платье в пол, туго обтягивающее талию при помощи корсета с завязками на спине и расходящееся от нее пышной юбкой, которая громко шуршала при каждом ее движении. Рукава были длинными и с манжетами на пуговице из серебра. Подобные платья носила разве что сама миссис Камден.

– Тилли, ты уверена, что?.. – напряглась Ифиана.

– Таков был приказ госпожи Лилианы, – стояла на своем та. – Позволите я уложу ваши волосы?

Ничего не понимая, Ифиана неопределенно кивнула. Благодаря магии Тилли ее спутанные после сна каштановые локоны сплелись в объемную и элегантную прическу под стать наряду.

– И что мне делать дальше? – В глубине души Ифиана понимала, что наряжают ее неспроста. – Зачем это все?

– Я выполнила все, что мне было приказано. Хозяйка вызывает меня.

С этими словами Тилли растворилась в воздухе, как мираж в жаркой пустыне, стоило к нему приблизиться. Раздраженно выдохнув, Ифиана прошествовала к окну, чувствуя себя ужасно неудобно в этом тесном вычурном платье, отодвинула занавеску и выглянула наружу.

Солнце сияло на лазурном небосклоне, освещая ухоженный сад с прудом, возле которого бродили белые павлины, лабиринтом гравийных дорожек и клумбами. Свободный мир, ставший ей недоступным. В военное время она очень редко бывала на свежем воздухе, проводя свои дни в убежищах.

Так хотелось прогуляться по этим нескончаемым дорожкам и посмотреть, куда они ее приведут. Вдохнуть полной грудью свежий утренний воздух, наполненный ароматами осени и цветов, зачарованных на вечное цветение. Любопытно, позволят ли ей однажды выйти на прогулку? Может ли она вообще покидать эту комнату?

Размышляя об этом, Ифиана обернулась на дверь. Секунда колебаний, и она сорвалась с места, чтобы дернуть ручку. Не поддалась. Ифиана уперлась лбом в дерево и прикрыла веки. Разумеется, заперто. Она пленница, как бы с ней ни обходились. Глупо полагать, что у нее есть хоть какая-то свобода.

Это плен. Плен.

Не должно быть никаких иллюзий.

Она среди врагов, и каждый из живущих в этом проклятом особняке жаждет ее смерти в муках. Возможно, кроме Камденов, но с их мотивами еще предстояло разобраться…

Дверь резко открылась, и не ожидавшая этого Ифиана влетела лбом во что-то твердое. Ладонь, накрывшая ее затылок, мягко придержала ее. Будто в знак утешения, потому что она вовсе не собиралась падать. Чуть отодвинувшись, Ифиана приподняла голову и поняла, что перед ней стоит… Джейми. В считанных сантиметрах. Она врезалась лицом в его грудь, а теперь стояла, вцепившись в его рубашку в области сердца, чувствуя, как оно стучит прямо ей в ладонь. Быстро, но твердо.

Он нервничал? По нему и не скажешь. На лице – непроницаемость. С таким же успехом он мог явиться к ней в серебряной маске Темного, закрывающей от чужих взглядов все лицо.

– Прости, – прошелестела Ифиана, отступив вглубь комнаты.

Войдя следом, Камден вскользь изучил ее внешний вид, затем обвел глазами комнату и остановился прямо в ее центре – под люстрой.

– Найт.

Это вместо приветствия? Она ничего не ответила.

– Как себя чувствуешь? – Его голос был сухим и прохладным, из-за чего казалось, что ответ его ничуть не интересовал.

– Хорошо, что странно. Не объяснишь причину?

Джейми устремил на нее пустой взгляд. Только сейчас она заметила, насколько он изможден. Лицо бледнее обычного. Тени под глазами, будто он не спал несколько суток. И горечь, притаившаяся в опущенных уголках рта.

– Полагаю, так подействовал проведенный ритуал. Мама упомянула, что рассказала тебе о нем.

– Вкратце. – Ифиана сузила глаза. Не то обвиняя, не то выражая подозрение. – Ты пожертвовал свою кровь для моего спасения. И потому так слаб сейчас. Да ты едва на ногах стоишь!

– Пришлось, – равнодушно ответил он и отвернулся.

– О, в самом деле? – Ифиана саркастично усмехнулась. – Тебе не обязательно было ослаблять себя. Ты мог использовать для ритуала кровь одного из пленников, заточенных в вашем подземелье. Уверена, их имеется в избытке. Я ведь не единственная, кого приволокли сюда, не так ли?

Он молчал, отказываясь смотреть в ее сторону и гипнотизируя взглядом зеленую вазу на подоконнике с маргаритками и амарантом.

– Камден, я не идиотка! Ты пошел на это сознательно. Так же, как попросил Лилиану заботиться обо мне. Или как пожалел, пытая на допросе не в полную силу. Твоя мать то и дело упоминает, что у тебя есть и другие причины оберегать меня, помимо выполнения задания Мэйтланда. Она не отрицала, что вы скрываете от меня что-то, и посоветовала за ответами обратиться к тебе. И я хочу получить их, ясно? Сейчас.

– Сейчас у нас есть дела поважнее, – процедил он, повернувшись к ней спиной и шагнув к двери.

– Мне стерли память, так? – Ифиана наступала, проигнорировав его слова.

Джейми замер, как и его рука, протянувшаяся к ручке.

– Я не помню того, что связывает меня с вами, потому что эти воспоминания были стерты. И, я полагаю, воспоминания о вчерашнем происшествии, после которого я захотела убить себя, тоже.

Медленно обернувшись, Камден ошеломил ее выражением с трудом сдерживаемой боли и даже скорби на лице.

– Ты не помнишь этого, потому что так лучше для тебя. И это все, что ты должна знать.

– Это не тебе решать! – вознегодовала Ифиана. Она так близка к правде, так близка. – Это мои воспоминания, и они принадлежат мне. Что бы это ни было, я хочу знать.

Боль, прорвавшаяся сквозь маску равнодушия, исчезла так же молниеносно, как появилась. Джейми закрылся, став похожим на манекен для тренировки ударов. Безжизненный и деревянный.

– Мы опаздываем, – сказал он и, словно вбив ей в грудь кинжал, добавил: – Темный Властелин хочет убедиться в действенности моих методов.

Ифиана похолодела. Вот, для чего ее нарядили. На потеху хозяину, которому не терпелось насладиться страданиями новой игрушки. Может и хорошо, что воспоминания о том, что довело ее до попытки суицида, были стерты из ее памяти. Она не доставит жадному до страданий ублюдку такого удовольствия. Но вместе с этим правда ускользала от нее, и Ифиана не знала, что хуже: сходить с ума без нее или из-за нее.

– Я все равно узнаю. – Блеф, но что ей оставалось? – Через Лилиану. Через твоего отца. Через Тилли, черт возьми! Я буду искать, пока не найду.

Джейми стоял у двери, смотря сквозь нее. Что бы она ни пробудила в нем своими догадками, он закопал это глубоко в себе. Похоронил.

– Не найдешь, – спокойно ответил он и повернул ручку. – Правду знаю только я.

А затем он скрылся за дверью, оставив ее приглашающе распахнутой. Не оставляя ей выбора. Она должна пойти. На собственные пытки. На представление, которого так ждал Мэйтланд. И она пошла. Сглотнула вязкую слюну, сжала кулаки и вышла из кажущейся безопасной и уютной спальни, залитой нежным светом утреннего солнца.