Охотник на девичьи сердца

***

Первый сданный на отлично экзамен я решила отметить скромно, но вкусно – шаурмой, которую делали недалеко от университета. Цена кусалась, однако оно того стоило, о чём свидетельствовала длинная очередь из счастливых и не очень студентов, решивших, как и я, вознаградить или утешить себя.

Когда я делала заказ, продавец, тучный нерусский мужчина за сорок, предупредил, что ожидание более получаса. Покосившись на приплясывающих вокруг ларька студентов, стоявших в очереди раньше меня, я всё же согласилась – шаурма здесь была настолько вкусная, что ради неё можно было и подождать. Оплатила и отошла, размышляя, где бы скоротать время. Слоняться среди таких же ждунов не хотелось, тем более что меня уже узнали и поглядывали с интересом.

В итоге я не придумала ничего лучше, чем прогуляться до любимой кофейни и потом вернуться уже с кедровым латте. Праздновать так праздновать.

Кто же знал, что именно возле кофейни я нос к носу столкнусь с Глебом. Он стоял, облокотившись на машину, и кого-то ждал. Скорее всего, Катю, потому что она тоже любила покупать здесь кофе.

Первым порывом было не испытывать судьбу, развернуться и сбежать, но я почти сразу задавила в себе малодушие. Оглядевшись, убедилась, что поблизости нет никого из знакомых, и подошла к Глебу, который уже заметил меня и теперь не сводил горящего взгляда.

– Ну привет, – улыбнулся он.

– Привет, – осторожно ответила я. – Ждёшь Катю?

Взгляд Глеба метнулся к кофейне, и я поняла, что угадала. Вопрос лишь в том, сколько времени у нас есть до того, как бывшая подруга вернётся.

– Она только зашла, – прочитал мои мысли Глеб. – Там очередь, так что минут десять у нас есть. И ещё пять, пока приготовят кофе.

Я, выдохнув с облегчением, прижалась к нему. Меня окутал знакомый аромат, к которому теперь примешивалась сухая, точно бумажный пепел, горечь. Глеб тоже устал ждать. Так много времени прошло…

– Надеюсь, ты не обиделась на пощёчину? Я не успел поймать её руку, прости.

– Всё в порядке, я этого ожидала.

Мы помолчали. Объятия Глеба грели даже через пуховик, и я впервые за долгое время почувствовала себя на своём месте. Как же я ненавижу эти дурацкие игры…

– Умеешь ты выбирать «подруг», милая, – тихо засмеялся Глеб, и его пепловое дыхание защекотало лицо. – Катя идеальная жертва.

Его слова кольнули в межреберье запоздалым чувством вины. Прости, Катя, я тебя предупреждала, но сказала не всю правду. Хотя бывшая подружка не поверила бы и всей правде, реши я излить перед ней душу. Поэтому игра и получилась такой удачной, что аж зубы сводит.

– Она неплохой человек. Не лучше и не хуже многих.

– Именно поэтому мы предоставили ей выбор, – напомнил Глеб, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. – Всё было честно. Ты её предупреждала, я не скрывал, что заинтересован тобой, и тогда, на дне рождения, у неё был шанс изменить судьбу, но она им не воспользовалась.

Он повторял то, что я слышала десятки раз и от него, и от самой себя. Но легче не становилось. Я бы всё отдала, чтобы больше никогда не играть в эти игры, но, в отличие от Кати, выбора у меня не было. Тому, кто превратил мою жизнь в бесконечную череду предательств и обмана, не нужно ничего, кроме очередного девичьего сердца.

И раз уж приходится играть, то только ради победы. Поэтому мои «подруги» всегда были идеальными жертвами, как бы я ни мечтала хоть раз проиграть судьбе.

– Когда всё закончится, ты не станешь жалеть об этом. Поэтому потерпи, милая, осталось недолго.

Глеб ласково провёл большим пальцем по моей нижней губе, точно хотел поцеловать, но не решался. Я предупреждающе покачала головой: рано.

– Она только сделала заказ, поэтому ещё пять минут…

Казалось, он оправдывался перед самим собой. Но я знала – пяти минут нам будет мало. Поэтому выскользнула из родных объятий и уже собиралась уйти, но Глеб удержал меня за запястье.

– Я напишу через пару дней.

Я нахмурилась.

– Сессия только началась, может, подождём до февраля?

– Ты уже на пределе. Я сомневался, но увидел твои голодные глаза и понял, что тянуть нет смысла. Поэтому будь готова.

Я прощально провела пальцами по его ладони и скрылась за углом, чтобы не попасться Кате на глаза.

– А вот и я! Устал ждать, котик? – донёсся до меня её раздражающе звонкий голос.

– Ты даже не представляешь насколько, – пробормотала я, вслушиваясь в хлопки автомобильных дверей и скрип колёс.

Похоже, у меня появился новый повод праздновать.

***

Часы ожидания тянулись томительно. Зная, что всё закончится со дня на день, я не могла думать ни о чём другом. Хорошо, что следующий экзамен автоматом, а третий сдавать через неделю. Будет время насладиться победой и прийти в себя.

Случайная встреча с Глебом разворошила душу, и я не получила удовольствия ни от кофе, ни от шаурмы. Всё стало пресным, безвкусным, пустым и неважным. Лишь его пахнущие пеплом объятия, мягкие губы, горящие глаза – и голос той, из-за кого я вынуждена терпеть разлуку. Даже спустя два месяца я помнила удар её ладони и крики. А потом этим же ртом она говорила о любви к «котику», целовала его, слизывала пот с разгорячённого тела, спускаясь всё ниже и ниже…

Больше я не запрещала себе думать об этом. Наоборот, я смаковала эти гадкие мысли, чтобы раздуть угли злости и сжечь отголоски совести. Нет, жалеть некого и не о чем. Она сделала свой выбор. Она выбрала его.

Впрочем, будь честна, Яна, – ты бы тоже выбрала Глеба. Каждый раз, в каждой чёртовой игре я бы выбирала его, обменяв на весь мир. Сама отдала бы ему сердце, вырвав из груди, а затем прижала бы лицом к ране, с восторгом любуясь, как моя гнилая кровь течёт по его губам. А после, когда он утолит голод, стянула бы с него штаны и довела до оргазма.

Нечто в животе заворочалось и голодно заурчало. В такие минуты я боялась себя – потому что остро ощущала, каким чудовищем стала. Даже в сексуальных фантазиях меня преследовала кровь. И если наяву от неё можно отмыться, то в мыслях она всегда рядом, бьётся, пульсирует, ждёт возможности брызнуть фонтаном или неторопливо поползти по бледнеющей коже. Я не любила кровь, потому что нечто во мне жаждало её, но не могла от неё сбежать.