Вернулись к ней воспоминания о следующей их встрече – с обладателем той души, что сейчас была рядом с ней под именем Айкена. А это значило, что третьего шанса у них не будет. Та жизнь, что есть – последняя. Лгала ли Кларисса, говоря, что Зоя умрет, если ее сломать на этот раз, или любовь со смертным это изменила, но душе Купера, однажды уже познавшего вкус магии, однозначно не повезло. Даже с магической точки зрения, нынешняя жизнь была наименее благоприятной, чем предыдущие.
Зоя вдохнула воздух ртом и ей показалось, что он горек на вкус. Она снова села на постели, обернулась, чтобы посмотреть за окно. За неплотно сдвинутыми шторами виднелось серое небо: смеркалось или рассветало.
– О, ты проснулась, – в комнату вошел Айкен. – Ты проспала весь день, сейчас уже вечер. Ты не больна?
– Нет, – Зоя потерла лоб. – Я чувствую себя здоровой и бодрой, как никогда прежде.
На самом деле, тело действительно блаженствовало: тянущая боль в ногах и плечах, следы хорошей тренировки, гудящая от слишком яростных поцелуев шея, еще помнящие бурный секс соски, теперь среагировавшие на движение ткани сорочки по ним… Это все были признаки жизни, такие яркие, такие приятные, что, находись Зоя в более благодатном настроении, наслаждалась бы ими, пока они не притупились до почти полного исчезновения.
Молодой человек сел на кровать рядом с возлюбленной, поправил плед у нее на коленях, провел рукой по ее щеке.
– Ты лукавишь. Холодная кожа, бледное лицо.
Зоя помотала головой, одновременно ласкаясь к ладони Айкена.
– Нет, ты же можешь судить по себе, физически со мной все настолько в порядке, насколько вообще может быть. Дело в другом.
И она начала рассказывать свой сон. Айкен слушал, не перебивая, только его широкие брови все быстрее приближались к переносице.
– Знаешь, что? – сказал он наконец, не дослушав до конца и прервав Зою на первом же глубоком вдохе, который она сделала, чтобы продолжить рассказ, – тебе нужно развеяться. Проветрить голову. Иначе ты совсем тут раскиснешь.
Зоя знала, что в первую очередь Айкен полагался на целительную силу собственного общества и освежающее действие нежных объятий, а никак не на неухоженную атмосферу канадского парка. Но, как оказалось, дело было в другом.
Хэвен сидел в гостиной, прикусив ручку, как сигару. В руках у него были выписки из банка.
– Не знаю, как я умудрился потратить все деньги… впрочем, я не приык к этим человеческим делам. Ничего не понимаю в экономике. Кажется, я дал маху, друзья. Счет почти пуст. Я не знаю, как можно жить дальше, не имея средств к существованию. Видимо, придется нам тут осесть.
– Или рвануть в Вегас, – Айкен улыбнулся, но коротко, его зубы блеснули за губами, словно упавшая за горизонт комета. Хэвен непонимающе взглянул на экс-детектива, но Зоя уже кивала с полной знания ухмылкой.
– Твоя магия… точнее, моя. Она снова с тобой.
– Да. Я снова везунчик, – Айкен подмигнул. – Пойдем. Будешь целовать и дуть на мои фишки.
– Это крайность, – Хэвен сжал пальцами переносицу. – Если уж вводить военное положение, которое мешает вам, ребятки, найти нормальные работы, то я предлагаю способ попроще. Лепреконское золото. Конечно, Габриэль сразу нас выследит по остаточной магии, но светиться в сомнительных местах едва ли безопаснее.
Зоя потерла виски.
– Только не волшебные монеты. Ненавижу, когда приходится так делать. Во-первых, я всегда краснею, расплачиваясь, а во-вторых, нам могут надрать задницу, если поймают.
Хэвен пожал плечами и лихо улыбнулся – настолько беспечно, что Айкен даже изумился. Зоя фыркнула, очевидно зная об иных гранях личности своего учителя.
– Так или иначе, никакого соглашения о том, что «сидам нельзя демонстрировать магию», как об этом пишут в сказках, на самом деле нет. Просто у нас у всех это немного в крови, так сказать. Мы просто скрытные от природы. Но теперь, когда обстоятельства вынуждают нас быть немного нечестными, я думаю, мы вполне вправе пользоваться магией направо и налево.
– Немного? – скривилась Зоя.
– То есть, – сказал Айкен, так как Хэвен не удостоил ученицу даже взглядом и явно не собирался ей отвечать. – Если все газеты будут трубить о загадочных событиях, то сидскому сообществу на это наплевать?
– Да, – просто ответил Хэвен и вновь пожал плечами. – раньше рассказы о таком становились мифами, а теперь каждого, кто сообщит какую-нибудь такую историю, упекут в психушку или в наркологическую клинику. Да он и сам туда пойдет, если не решит, что просто заснул или получил солнечный удар. Вот поэтому мне нравится, что я путешествую именно в этом веке.
Айкен непонимающе покачал головой.
– Трудно себе вообразить… Я с трудом верю…
– А помнишь, как у нас на глазах сожрали двух пареньков? – подняла голову Зоя. – Ты тогда тоже переживал, что дело предадут огласке. И что? Хоть одно упоминание в самой заштатной газетенке?
– Вообще-то, одно было.
Девушка фыркнула.
– Одно. О да, как много. На предпоследней полосе?
Айкен возвел очи горе, и вдруг поцеловал Зою в висок, протянул ей пачку сигарет и игриво хлопнул пониже спины.
– Милая, ты не хочешь покурить на кухне? Или приготовить своим бравым мужчинам пару бутербродов?
– Нет, – Зоя смяла пачку, так что сигареты внутри заскрипели. – но я уйду, чтобы вы завели тут вроде как «чисто мужской разговор».
Она подняла руки, капитулируя, и вышла из гостиной. Сама Зоя думала, что просто, возможно, она действительно слишком сильно давит на Айкена, так что он уже начал сомневаться в своей мужественности рядом с ней. Ему нужно немного пространства, а Хэвен страдает без того о ком бы мог заботиться – Симонетты, – и подсознательно ищет объект ей на замену, рассуждала девушка. Но она в большей степени ошибалась, чем была права.
– Ты не очень-то изящно ее выпроводил, – хмыкнул Хэвен.
Айкен пожал – почти дернул – плечами, как в судороге. «По крайней мере, я не ударил ее по месту одной из травм, как Вы!» – раздраженно подумал он, а сказал иное:
– Для ее же блага. И, отчасти, Вашего. Вы оба тоскуете по Симонетте, я вижу. И вам обоим это внове, – молодой человек облизал губы нервно, смущенно, словно просил, а не предлагал. – Казино поможет нам всем троим немного развеяться. Если, как вы говорите, с первого ноября сиды рыщут по земле беспрепятственно, нам уже ничего не повредит. Если этот ваш – как его? – Кронос на стороне Габриэля, то отчего бы не повеселиться? Если он действительно такой монстр, как Вы расписывали Зое. Наша песенка спета, я всего лишь хочу перед смертью еще разок развлечься со своей девушкой.
Айкен сунул руки в карманы и направился на кухню.
Зоя думала о том, чтобы надеть то же самое красное платье, в котором она была в их первый раз на «работе» Айкена, но передумала. Его место было в шкафу. И тогда девушка достала другое платье, которое принесла ей Кларисса: вычурное роскошество, расшитое пайетками, так что смотреть порой больно. Может быть, немного слишком для мира смертных, но в Аннувне такой вызывающий шик ценили. Глаз она прикрыла отросшей челкой, а остальные волосы забрала заколкой и разделила на три части: две богатые пряди падали на плечи из-под ушей, остальные прикрывали шею и лопатки до середины.
Хэвен и Айкен оделись в одинаковые пиджаки и белые рубашки, так что, идя позади Зои, напоминали ее телохранителей. Отличались они только наличием галстука: Хэвен надел его, застегнув воротничок до последней пуговицы, Айкен же щеголял голыми ключицами.
– Ну что ж, встречай блудного сына, вечная обитель, – ухмыльнулся Купер, толкнув дверь черного хода клуба. – вольемся в толпу игроков, как будто были тут вечно.
В первые минуты внутри Зоя чувствовала себя скованно. Ее настроение все никак не могло прийти в норму, глазница болела, нога и бок ныли.
– Я чувствую, как на нас все смотрят, – недовольно шепнула девушка Хэвену. Он ухмыльнулся.
– Конечно. Мы же выглядим отлично, а потому – вызывающе. Пойдем, выпьем за предстоящие несомненные победы.
Айкен хотел было сказать, что это плохая примета – пить за то, что только собираешься сделать, но они действительно смотрелись отлично – все втроем. Как уже ухватившие свой куш. Да, на сей раз нам сойдет и иллюзия, подумал экс-полицейский. А после нескольких бокалов шампанского все сомнения начали отступать на задний план.
Зоя раскраснелась, заулыбалась и яркие огни казино показались ей не менее манящими, чем волшебное сияние Аннувна. Она выпила бокал до дна и разбила о пол: осколки взмыли вверх, так что Айкен увидел ее в этом сиянии мерцающих брызг, как в колдовском ореоле. Он тоже выпил – в достаточной мере, чтобы немного потерять чувство реальности, хотя надеялся, что не так много, чтобы не разглядеть карт. К тому же, если использовать наркотики он больше не мог, приходилось заменять их чем-нибудь хотя бы отдаленно похожим – пусть сегодня это были ром и его девушка. Ее губы припали к его горячей шее, руки их сплелись, и где-то в сминающейся сутолоке излишне жарких объятий Айкен ощутил холодные ладони Хэвена, разнимающего их, словно заигравшихся котят.
– Не здесь, сумасшедшие!
Огни плыли перед глазами экс-полицейского, словно утекающие мимо окна автомобиля фонари. Измененное состояние сознания – кажется, как-то так это называется, подумал Айкен, направляясь к игральным столам. В спину молодому человеку, как последние жаркие лучи заходящего солнца, била сила Хэвена и Зои, тоже высвободившаяся, сорвавшая покровы.
Айкен выбрал пустой стол, предлагая судьбе самой распорядиться, кто составит ему пару. И долго ждать не пришлось. Вскоре ему предложил сыграть некий подозрительный субъект – худой блондин с лисьим лицом.
– Начнем со скромных ставок?
– Как пожелаете.
Айкен видел масть карт, но их края дрожали, словно подпаленные. Молодой человек думал о схожести их с рунными карточками, которые до сих пор немного оттягивали карман на его рубашке. А блондин тем временем загребал его деньги. Айкен даже не смотрел на него, голова гудела, и экс-полицейскому было плевать.
Во всяком случае, блондин видел на лице противника полное безразличие к происходящему.
Хэвен и Зоя в то время все еще оставались в другом конце зала.
– Не мешай ему, – посоветовал учитель, когда девушка хотела было пойти за своим молодым человеком.
– Но я – его удача.
– Теперь у него, поверь, вполне хватит своей, – Хэвен ухмыльнулся, но не намекая на то, что слышал их ночами, хотя он, определенно, знал о каждом разе, даже происходившем вне дома – по увеличивающимся слоям магии, окутывавшей возлюбленных невидимым и неосязаемым, но вполне ощутимым на сверхчувственном уровне коконом.
Зоя хотела было сказать, что знает, и дело не в этом, она просто не может сопротивляться, чтобы не пойти к Айкену. Она чувствовала, как идет игра, какие карты у каждого из противников… И тут ее ошеломило осознание, что на ментальном уровне к ней так неистово взывает не Айкен! Зоя пошатнулась и чуть было не упала, но Хэвен подхватил ее, удержал.
– Споткнулась? Выпила слишком много?
Зоя медленно кивнула, хотя хмель уже оставил ее голову. Она ощутила чью-то силу, прошившую ее от макушки до пят, как удар молнии: нечто знакомое и дикое коснулось каждой клетки ее тела, взволновав. Ощущение было похоже на то, что чувствуешь, летя на американских горках.
– Просто голова закружилась, – пробормотала Зоя, зажмурившись и резко раскрыв глаза, так что перед ними заплясали разноцветные точки. Ей на миг показалось, что отражение в одном из зеркал, висевших напротив, отсалютовало ей бокалом.
И тотчас Зоя поняла: это было не отражение. Больше того, девушка, еще секунду назад стоявшая у зеркала, была похожа на нее только лицом.
Видимо, Габриэль действительно не стал ждать возвращения прежней Виды и сделал себе новую. Более преданную.
Не только отставные полицейские считали, что лучший способ разжиться деньгами – это обыграть кого-нибудь в покер. Принцы, еще несколько веков назад купавшиеся в роскоши внутри холмов, теперь, в новорожденном двадцать первом веке, не брезговали испытать свою удачу… Особенно, если ее можно было подкормить толикой магии.
Карл никогда не проигрывал. Это создавало ему определенные сложности: приходилось часто менять казино, в которых он собирал крупные куши, иначе его начинали подозревать в жульничестве. Несмотря на то, что доказать никто ничего не мог, ни один человек ни разу не поймал принца на шулерстве, его просто выставляли из некоторых заведений, не объясняя причин. И потому Карл колесил по стране теперь вдвое активней, не в пример прочим годам. Работу фокусником он вовсе забросил, потому как коронованным особам – даже изгнанным и лишенным своего титула, – не пристало напрягаться. Деньги должны сами течь в руки.
И теперь, в крохотном Халле, принц собирался получить еще одну из своих обычных головокружительных побед, а потом смыться в неизвестном направлении, взяв напрокат машину (и, разумеется, бросив ее на полдороге, потому что и такое поведение – вполне в духе венценосных ублюдков).
И вот теперь перед ним сидел очередной глупый смертный (что за вид? Сигарета свисает из уголка рта, щетина, едва поскребенная бритвой, волосы торчат в разные стороны – ни дать, ни взять, разбойник с большой дороги, и даже нежно-привлекательное лицо не перебивает этой ассоциации). Карл дал ему выиграть всего пару раз, чтобы мальчишка почувствовал азарт (впрочем, кажется, напрасно – парень смотрел на карты из-под полуопущенных век, почти безразличный к происходящему). Пьян он, что ли, подумал Карл и оказался близок к истине. По большему счету, ему все равно было наплевать, почему этот чудик играет с ним. Отпущенный ему период везения закончился, Карл намеревался теперь выигрывать каждый кон.
Карты заметались по столу осыпающимися лепестками, вспугнутыми птицами.
Наконец, мальчишка проигрался в пух и прах. Карл с усмешкой смотрел на бледное, но все так же безучастное лицо напротив. Серые глаза были едва сонно приоткрыты – ах, бедняжка, подумал принц, кажется, он еще не скоро поймет, что у него теперь надолго пусто в карманах.
– Ну что, дружок, есть у тебя еще, что поставить на кон? – с усмешкой процедил Карл, не надеясь на положительный ответ. Однако же смертный его удивил. Он нагнулся и выцепил из-за пазухи подвеску с необычайно крупным бриллиантом.
– Эта штучка принадлежит моей девушке. Она очень ценная, стоит больше, чем все то, что ты только что у меня выиграл, ловкач.
Карл потянулся к подвеске, щурясь, но мальчишка молниеносно снова спрятал украшение под ворот рубашки.
– Э нет. Ты сперва выиграй, а потом щупай.
Принц фыркнул. Тоже мне, дело! И они со смертным договорились на еще одну игру – все деньги Карла против бриллианта мальчишки. Карл перетасовал карты.
Принц подключил всю свою магию, но мысленно сосредоточиться на игре не мог никак – его голову занимал только что виденный бриллиант. Нет, не могло быть, чтобы это действительно оказалась вещица из Благого Двора! Откуда бы простому человеку получить ее? К тому же, в последний раз Карл еще не так давно видел похожий кулон на шее леди Клариссы, а она своими побрякушками не разбрасывается.
Мысли принца утекли далеко, но он не забывал подновлять магическую ауру удачи, окутывавшую его непроницаемым плащом. Именно в тот миг, когда Карл готовился объявить противнику о своей победе и наконец схватить подвеску, рассмотреть как следует, смертный бросил карты на стол – практически в лицо сопернику и ухмыльнулся.
– Фуллхауз. Отдавай свои денежки. Ой, то есть, уже мои денежки.
Карл оттянул воротник, чувствуя, что задыхается. Перед глазами у него плясали разноцветные круги – он не только вернул мерзкому притворщику все, что выиграл у него, но и продул то, что успел выманить у простаков за весь этот вечер. Он собирался встать, надеясь пройти к барной стойке и забыться алкоголем, но тут вспомнил, что разорен настолько, что лишен последнего гроша, и тяжело сел обратно. Даже на такси у него не осталось денег.
– Сыграете еще раз? – на плечи противника вползли руки с ослепительно-алыми ногтями. – Я бы посоветовала.
Перед глазами у Карла все плыло… но он узнал это лицо. И эту самодовольную улыбку победительницы.
– Вида…
Зоя улыбнулась, чувствуя, как в ней вспыхивает память о прежней любви – и на мгновение она позабыла, что касается руками Айкена, на миг он вообще перестал существовать в ее вселенной, пока она смотрела в глаза своего принца. И все же – это было лишь воспоминание о любви, бледное, выцветшее, которое нуждалось в возрождении.
Он узнал ее, даже не видя лица, полускрытого волосами – учуял запах Дворов на ее коже.
– Эй, – Айкен заволновался, видя, как его недавний противник встает и направляется к нему, словно околдованный. – Я, конечно, ободрал тебя как липку, но незачем…
И тут он все понял. Карл перестал себя контролировать, его отводящая глаза магия рассеялась, и он предстал на виду у всех таким, каким был. Не узнать в этом, даже немало измененном горестями, лице Габриэля было просто невозможно.
Принц двигался к своей Виде медленно, будто ему требовалось преодолевать толщу воды. Он узнал ее только на внутреннем уровне, так что теперь познавал на внешнем, мало-помалу вспоминая забытые за прошлую жизнь черты, которые редко когда ему удавалось задержать возле себя дольше одной ночи.
Она была почти такой же, как и каждый раз, когда он оставлял ее против своей воли одну на остывающем одеяле – внутренне, как сущность. Только магия в ней возросла и расцвела, раскрылась, словно пион. Однако, изгнанный принц заметил, что она раздалась в плечах, округлилась в бедрах – стала совсем другой внешне, почти неузнаваемой. И… красивой. Лепил ли Габриэль ее второпях, но теперь, даже с одним глазом, Зоя могла бы поспорить по эффектности со многими леди обоих Дворов. Но Карл не смог сдержаться и вздрогнул, когда увидел заклеенную больную глазницу. Пустой. Без самого прекрасного, что было в Зое.
Мужчина горестно выдохнул и потянулся обнять девушку, но Зоя уперлась руками ему в грудь и мягко отстранила.
– Но я рада тебя видеть, – голос ее звучал иначе, чем он помнил. Впрочем, Карл вообще больше помнил ее как Зои, вовсе лишенную голоса.
Пальцы мужчины скользнули по подбородку девушки, огладили ямочку – единственное знакомое место во всем ее чужом облике. И самое любимое. То, что Карл сам привнес в ее лицо еще в самом первом акте творения. А Габриэль подло скопировал. Но – на счастье, на счастье.
– Кто сделал с тобой такое? Кто посмел?
Зоя вздохнула.
– Твой брат и твоя жена.
Рука Карла отдернулась от лица девушки, словно обжегшись.
– Иногда не знаю, зачем спрашиваю, если догадываюсь, что мне не понравится ответ, – усмехнулся он.
Зоя отвернулась. Она видела, что привлекало ее в Карле – тогда еще принце Натаниэле. Очаровательная улыбка, длинные, как у девушки, ресницы, мягкие черты лица – то, чего был лишен Габриэль. Из-за капризной гримасы черноволосый брат Карла не выглядел и на десятую часть так же привлекательно. Но время не пощадило и изгнанного принца. Характер отпечатался и на его лице, хоть и чуть менее явно. На фоне приодевшегося на «работу» Айкена принц даже не смотрелся таким уж красавцем: Карл не обладал ни мышцами бывалого воина, ни стройностью танцора. Он был бледен и тощ, как студент, его красота выглядела, как нечто неестественное, чуждое этому миру и прекрасное только по этой причине, не по какой-то другой. И в этом он также был похож на брата.
– Может быть, ты представишь меня своим спутникам? – Карл прищурился, от одного этого движения мгновенно в несколько раз похорошев. У Зои перехватило дыхание. Она и забыла, какова мощь и красота истинных сидов и тем более – аристократии Дворов. Неудивительно, что даже злое могущественное колдовство не до конца стерло из ее памяти эти удивительные черты.
– Это… это мои друзья, – с трудом вдыхая, пробормотала Зоя. Хэвен и Айкен приблизились к ней, девушка ощутила это кожей – и не странно, ибо в жаре зала каждое движение чувствовалось, словно бьющиеся о тело горячие волны.
– Ваше Благое Величество, – благоговейно сказал Хэвен и опустился на одно колено. У Айкена при виде этого даже заболело сердце. Отчего-то так неприятно оказалось ему зрелище покорного экс-дини ши. Нечто похожее ощущаешь в зоопарке, глядя на мощных хищных зверей, запертых в неволе ради потехи.
– Встань, – произнес Карл и тут же жалко развел руками, – я не король.
Зоя успела отметить, что Карл воспротивился и поднял воина с колен не сразу, оставил себе пару секунд для того, чтобы насладиться титулом.
– В таком случае, я буду звать Вас «Ваше Высочество».
– Хорошо, – судя по блеснувшему в глубине глаз Карла удовлетворению, это было больше, чем просто хорошо. Это было лучшее, чем утолялась жажда его тщеславия.
– Нет, погоди, – Айкен выставила ладони вперед,– не понимаю. Если Габриэль король, то как ты можешь оставаться принцем?
Карл невесело усмехнулся.
– Вообще-то я уже и не он, я изгнанник, но загвоздка, о которой ты спрашиваешь, в том, что меня заставили уйти раньше коронации.
– И женитьбы на Медб?
– Нет, – коротко бросила Зоя. Слово вышло кашляющее, сухое, злое.
Карл вздрогнул.
– Ты помнишь.
– Фрагментарно, – Зоя напряженно кивнула,– а жаль. Но это совсем не то вспоминание, как было до того. Мы сломали проклятие Габриэля, так что теперь ты сможешь быть рядом со мной, не забывая всего снова, и магия не отправит нас на разные концы мира людей.
Она не стала добавлять, что теперь она встречается со смертным. Всему свое время, подумала Зоя. Тем более, у них были для обсуждения темы поважнее. Как только девушка собралась сообщить Карлу о встреченной ею собственной черноволосой копии, как он сам завел о ней разговор.
– Я должен кое-что сказать. Сперва твое лицо показалось мне знакомым вовсе не из-за того, что ты – моя Зои. Ко мне сегодня уже подходила девушка, выглядящая точь-в-точь, как ты. Ластилась, набивалась на ночь и, – Карл виновато развел руками. – Я дал ей свой адрес.
Зоя вздрогнула и сжала ладонь принца. Айкен недовольно отвернулся, цокнул губами: на него она никогда не смотрела так обеспокоенно, даже когда искала красные точки на сгибе локтя.
– Это серьезный промах, – девушка покачала головой совершенно беззлобно, только взволнованно. Так смотрят на щенков: очаровательных, безмозглых существ, на которых невозможно сердиться. – Габриэль открыл на нас охоту. И, разумеется, тебя в том числе. Я не могу гарантировать тебе полную защиту, но настаиваю, чтобы ты пошел с нами. Нужно держаться вместе.
Айкен покачал головой, с трудом скрывая обиду:
– Эй, а меня кто-нибудь спросит?
Но Зоя и Карл уже направлялись к выходу. Девушка бережно приобнимала принца, словно раненого.
– Нет, парень, никто, – то ли насмешливо, то ли просто весело сказал Хэвен, проходя мимо экс-полицейского и следуя за своими господами.
Карл, Зоя и Хэвен сели в одно такси, Айкен – в другое. Отчасти это был с его стороны знак протеста, но вряд ли кто-нибудь это заметил: он просто вышел последним и в первую машину бы не влез.
Но у подъезда его, по крайней мере, подождали. А то могли бы и зайти, раздражался про себя Купер, у них же есть ключи. Кого интересует, чей это дом?! И то, что его даже не пропустили вперед на лестнице, только усугубило плохое настроение экс-полицейского.
Не глядя на него, на лестничной площадке Зоя достала ключи и сунула их в замочную скважину, покрутила (замок с трудом отпирался). Карл маячил у нее за плечом, и Айкен оттер его в сторону, замер за спиной своей девушки. Она же не замечала его тяжелого гневного дыхания на своей шее.
– И ты вот так просто впустишь его в наш дом? – скривился Айкен. Зоя обернулась, смерила его уничтожающим взглядом, как бы говоря: «только попробуй мне и дальше возражать!..»
– Да.
Айкен потер щеки, подбородок. Молодой человек чувствовал, что то, как они цапались из-за его пагубных пристрастий, нераскрытых тайн и прочей ерунды, никогда не провело бы между ними ту черту, не образовало ту пропасть, что грозила разверзнуться между ними сейчас.
– Я обязана ему всем. Он создал меня.
– Габриэль тоже тебя создал. Они вместе это сделали, однако же последний желает тебя убить. А что, если… – подсознательно Айкен ждал, что Зоя прервет его пощечиной или тычком, как она не стеснялась делать, если злилась, но девушка, напротив, застыла и медленно отступила от двери.
– Я даже не уверен, что различаю их, – привел последний аргумент Айкен.
– А я – различаю, – Зоя вспыхнула, резко повернулась вновь к двери и открыла ее ключом, так что тот рисковал погнуться от резкого движения, тем самым давая понять, что разговор окончен.