Не место для романтики
– Вот молодежь пошла. Лезут в Зону со своими «высокими идеалами»! Романтики хреновы!
Новичок свирепо сверкнул глазами, готовясь дать словесный отпор, но Дым его опередил:
– Ты послушай сначала, а потом уж взглядом меня сверли, умник. Много вас тут таких перебывало, что за идеалы свои большие и светлые на верную смерть шли. Почему на верную? Да потому что мозгов не было, одни амбиции с эмоциями. А в Зоне, брат, мозги нужны. Эмоции свои за кордоном оставлять нужно, коль нелегкая тебя сюда принесла.
– Много ты понимаешь, – огрызнулся новичок.
– Да уж побольше некоторых. Был тут один не так давно. Рыцарь, мать его через три колена. Думаешь, далеко он на своем героизме рыцарском ушел? Молчишь? И правильно делаешь. Слушай мудрого дядю Дыма и мотай на ус.
– Пугать будешь? – насупился новичок.
– Зачем пугать? Расскажу сухие факты, а уж дальше ты сам думай, бояться или нет. Так вот, притащился герой этот, вот как ты. Артефакт искать для своей дамы сердца удумал, святая простота. «Мамины бусы» ей подавай и все тут, нахваталась сплетен непонятно где и загорелась дурной идеей. Так своему благоверному и сказала, мол, принесешь – будет тебе счастье. Сказок, видать, в детстве перечитала. А он и пошел, думал, здесь артефакты под ногами десятками валяются.
– И как, нашел?
– Да как же! Держи карман шире. – Дым махнул рукой. – Кровосос его сожрал. Просто, прозаично и без романтических прелюдий. Он-то думал, что Зона – это как на прогулку в соседний двор, ушел да к вечеру обернулся. А тут, оказывается, монстра голодная бродит безо всякого присмотру. Ищет, лютая, кого б пожевать.
– Не убедил, – фыркнул новичок. – Монстра меня не пугает, на них у меня автомат имеется.
– Автомат – это, конечно, хорошо. Но не гарантирует ровным счетом никакого успеха всей твоей бравады. От аномалий, радиации или болотных испарений он тебя не спасет. Да и от чужой шальной пули тоже не факт, что поможет.
– Так я ж не дурак, чтоб в аномалии лезть или на Болота без химзы. Не на увеселительной же прогулке.
– А ты химзу сначала достань, – съехидничал Дым. – Да и в аномалии по доброй воле тоже охотников нет. Хотя, один такой был. До последнего, чудак, верил, что его чистая-светлая от всех напастей защитить может. Что совершенно не помешало ему кучу мутантов угрохать, половину Зоны протопать благополучно и даже репутацию определенную заработать среди сталкеров. Да только вот переклинило у него что-то в голове в последний момент.
– И что? – напрягся новичок.
– Что-что, – вздохнул Дым, – в «Жарку» сунулся. Сам. Исключительно по доброй воле. С проводником попрощался и пошел напрямик. Проводник потом вернулся сам не свой. Страшно, говорит, когда человек сам навстречу смерти своей идет. И никакая сила того дурака не спасла, понимаешь.
Или вот еще.
Барышня тут объявилась однажды. Умная, но шибко злая на весь белый свет, Амалией звали. Тоже без нужды на рожон не лезла вроде. Цапалась иногда со сталкерами, но в меру. Да вот угодила возле рыжего леса в аномалию. Неожиданно для себя, представляешь? Да только так барышне жить хотелось, что сама она стала аномалией. Извели ее потом, конечно, но нервы она многим подпортила, много народу извела. Тоже ведь ради любви сюда приперлась. Искала своего ненаглядного. А мне потом птичка на хвосте принесла, что благоверный ее сам в Зону и спровадил. Чтоб не мешала.
– Все равно пойду! – заупрямился новичок.
– Да иди. Кто ж тебя держит-то? Только, брат, хорошую жизнь своими руками создают, а не у Монолита выпрашивают. Усилия к ней прикладывать надобно, а не на чудо надеяться. Ты вот за зазнобу свою просить идешь, а надо бы за себя. Только сначала найди того, кто тебя, дурака желторотого, согласится в центр Зоны проводить. Потом еще не сдохнуть по пути попробуй или под Выжигатель не угодить.
– Разберусь как-нибудь, – отмахнулся новичок.
***
– Здорово, дядька! – крикнул с порога новичок.
– О, романтик! – улыбнулся Дым. – Вернулся таки. Ну как, дает Монолит счастья всем желающим?
– А я не спрашивал, – пожал плечами парень. – Не до того мне было, дядька.
Разглядывая парня, Дым отметил, что тот сильно изменился за полгода блужданий по Зоне. Пропало в нем детское неугомонное упрямство, уступив место здравой рассудительности. Да и проводник ему достался хороший, видать, вправил мозги.
– Не пошел, значит, к Монолиту, – констатировал Дым.
– Не пошел, – подтвердил парень. – Я когда от тебя уходил, как баран упирался. Мол, пойду и все тут. И ведь натурально пошел. Нашел проводника из опытных, договорился каким-то чудом. Только, пока блуждал по Зоне-то, о многом подумать успел. Благо, было над чем. Да и проводник молодец, не дал сразу голову в пекло сунуть, таскал по всей Зоне, воспитывал. И знаешь, что? Прав ты оказался, Дым. Не просят счастья у Монолита, сами его создают. Догнали меня твои слова о том, чтоб за себя просить. Да только за себя я и сам сделаю, не инвалид чай. Голова на месте, руки-ноги целые, а остальное построим и сообразим.
– Ай да молодец, романтик! – восхитился Дым. – Дай руку тебе пожму за такое дело. Да историй еще расскажу про романтичную вашу братию. А после провожу до периметра, место для выхода безопасное покажу.
– Расскажи, дядька, – улыбнулся сталкер. – Полезные у тебя истории. Мозги на место ставят неугомонным вроде меня…
– Куда теперь-то направишься? – полюбопытствовал Дым, неторопливо шагая в сторону периметра.
– Домой, – отозвался парень, идущий след в след. – Я тут успел кое-каких денег заработать, пока с проводником мотался, да и опыт, которым тут обзавелся, лишним не будет. Вернусь к себе, родителям помогу дом в деревне поправить, машину какую-нибудь прикуплю, работой обзаведусь. Как видишь, мне твои нравоучения на пользу пошли.
– Проводника благодари, не просто ж так он с тобой полгода возился, – улыбнулся бармен. – Понимал, наверное, что можно из тебя человека сделать да и отпустить с миром.
– А ты сам-то не думал вернуться? – поинтересовался парень.
– Зачем? Мне и тут неплохо живется, – пожал плечами Дым. – У меня тут бар, дела, чудаки всякие. А на большой земле придется ж заново все налаживать. Зачем ломать то, что и так неплохо работает?
– Разумно, – согласился парень. – Но, если однажды вернуться надумаешь, буду рад повидаться, уж больно истории у тебя интересные.
– Одного ты не понял, – хмыкнул Дым. – Такие, как я, отсюда не возвращаются. Поначалу жизнь за периметром сказкой кажется, ни аномалий тебе, ни мутантов. Опасностей вокруг никаких. А потом такая вдруг тоска накрывает, что хоть на стену лезь. И пережить тоску эту никак не получается, некоторые с ума от нее сходили. А кто не сошел, те назад вернулись, потому что невозможно больше нормальной жизнью жить. Чем больше ты тут бродишь, тем глубже Зона в тебя въедается, в самую душу тебе западает, не вытравишь потом никакими силами. Молись, парень, чтобы тебя потом тоска эта проклятая не достала. Мы-то завсегда хорошим людям рады, только не место тебе тут совсем.
– Да я и сам понимаю, что не место, – вздохнул молодой. – Поэтому и возвращаюсь. Знаешь, надоело мне тут за полгода до чертиков. Есть, конечно, в Зоне какая-то своя романтика, но не по моей части. Я больше за спокойную жизнь, размеренную. А когда тебя под каждым кустом сожрать пытаются, совсем не до спокойствия.
– Молодец, что понимаешь.
– Тебе спасибо за науку, – хмыкнул парень. – А ты-то куда потом? Обратно в бар вернешься, байки собирать?
– Зачем сразу в бар? Прогуляюсь до Агропрома, свиданку с зомбаками устрою. Надо же иногда отдыхать для разнообразия.
– Интересные у тебя представления об отдыхе, – хохотнул парень и затих, понимая, что громкие звуки привлекут ненужное внимание.
Дым заминку заметил и лишь одобрительно кивнул. Дальнейший путь до периметра преодолели в тишине, лишь изредка перебрасываясь парой слов по существу. В точке, куда они направлялись, находились развалины небольшого одноэтажного строения, определить назначение которого уже было невозможно.
– В эту часть Зоны я не забредал, – поделился парень.
– И правильно, – отозвался бармен. – Тут все равно ловить нечего. Артефактов не найти, мутанты почти не попадаются, даже аномалий практически нет. Зато есть безопасный выход за периметр, о котором почти никто не знает.
– Так тут до периметра еще метров триста. Топать и топать.
– И после еще столько же топать, – хмыкнул Дым. – Тут подземные коммуникации какие-то сохранились. Тоннель как раз метров шестьсот и получается. Отсюда топаешь на полусогнутых по прямой и выходишь в лесочке уже с той стороны. Через лесочек пойдешь на север, пока в дорогу не упрешься. Правда, там путь получается не близкий, километров двадцать, если не больше. Долго, но безопасно, там ни одна собака не ходит, да и в лесу всегда можно переночевать. А уж от дороги сам как-нибудь разберешься с направлением. Запомнил?
– Запомнил, – кивнул парень. – А почему на полусогнутых, Дым?
– Да потому что там тоннель метра полтора в высоту, – усмехнулся бармен.
– Всего-то, – улыбнулся парень. – Ничего, уж полкилометра как-нибудь преодолею.
– Вот и хорошо. Но смотри, из тоннеля выберешься, и сразу ходу как можно дальше в лес, чтобы уж точно никто не засек. А то мало ли, что там воякам в голову взбредет. И надейся, чтобы тоска тебя не накрыла потом. А ежели и накроет вдруг, то лучше возвращайся сразу, иначе не будет тебе спокойной жизни.
– Я понял, дядь Дым. Знаешь, есть все же в этом что-то романтичное, тоска по Зоне, желание вернуться снова. Если затоскую, обязательно вернусь, – пообещал парень. – Только мне тосковать-то совсем некогда будет, у меня и на большой земле дел хватит на сто лет вперед.
– Балбес ты, – улыбнулся Дым. – Говорят тебе, что не место тут для романтики, а ты все равно романтизируешь. Ну да ладно, давай прощаться, а то так и будем с тобой до скончания времен любезностями обмениваться.
– Прощай, дядь. Спасибо тебе за науку, она мне в жизни еще не раз пригодится.
– Бывай, романтик. – Бармен крепко пожал парню руку и, развернувшись, быстро направился в противоположную сторону.
Парень провожал его взглядом до тех пор, пока Дым не скрылся в зарослях. Постояв еще немного, он прислушивался к своим ощущениям, не желая признаваться даже себе, что уходить не хотелось совершенно…
Вороны и крысы
Зона, Зона. Место, навевающее первобытный страх, окутанное завесой загадочности и мистических сплетен. Место, в котором, если верить сплетням, выживает один из десяти. Да и то условно. Зона будоражит умы и перекраивает своих сталкеров так, как ей заблагорассудится. Делает из них одержимых фанатиков, не способных после вернуться к нормальной жизни. Бредящих ею, болеющих ею. Зона могла не изменить снаружи, но всегда меняла внутри. Так считали все, кому посчастливилось выжить.
Все, кроме Марата.
Зона – это радиоактивный мусор, вороны и крысы. И еще возможность заработать. Так считал Марат.
Всем своим существом он отчаянно ненавидел Зону. Считал, что она никак на него не влияет, не меняет его внутри, но… Возвращался снова и снова, убеждая себя, что делает это исключительно ради денег. И не было такой силы, которая смогла бы его переубедить. Вороны, крысы, грязь.
И деньги.
Марат не понимал Зону. И даже не стремился постичь те законы, по которым она живет вместе со всеми своими обитателями. Заказчики не скупились на снаряжение и щедро платили за каждую вылазку, и это было главным. И потому он старательно не замечал, что каждая следующая вылазка становилась опасней и трудней предыдущей. Списывал сложности на усталость, регулярные Выбросы, погоду и все, что угодно. Но упорно отказывался смотреть в лицо фактам. Предупреждения и предостережения считал пустыми сталкерскими суевериями, при этом, совершенно не считая сталкеров людьми. Для него все без разбора обитатели Зоны были лишь досадной помехой. Люди, мутанты, аномалии. Все было лишь препятствием и не более того.
Вороны, крысы и грязь. Привычное и понятное положение вещей, которое Марика вполне устраивало.
Вот только в одной из последних вылазок он крупно облажался. Заказчик, узнав об этом, был не просто недоволен. Заказчик орал так, что дрожали стекла сначала в машине, затем в небольшом кабинете. И Марик признал, что действительно облажался, не доведя начатое дело до конца. Точнее, не убедившись в успешном его завершении. Но, за работу давно было уплачено, и потому нужно было как можно скорее исправлять свою оплошность, доделывать то, что не доделал в прошлый раз.
Но с самого начала все пошло не так.
Неприятности начались с мелочей вроде отрывающихся пуговиц и потерянных ключей. Но далекий от всяких суеверий Марат находил досадным помехам логичное объяснение и тут же выбрасывал из головы за ненадобностью. Только вот помехи становились заметнее, словно весь мир вокруг задался целью остановить, заставить отказаться от задуманного.
Такси, сначала оставленное сотрудниками ДПС, потом едва не угодившее в аварию. Долгий и, с точки зрения Марика, довольно унизительный досмотр на вокзале, во время которого пришлось раздеться до трусов и вытряхнуть абсолютно все содержимое рюкзака. Видите ли, со стороны он выглядел слишком подозрительно. Но до белого каления его едва не довела цыганка, привязавшаяся уже на платформе. И если поначалу ему удавалось без особых усилий игнорировать ее заученное «позолоти ручку», то следующая попытка заставила его вздрогнуть.
– Вижу, недоброе ты замыслил, хороший, – протянула цыганка.
Несколько секунд Марат внимательно разглядывал женщину в цветастой юбке, одновременно пытаясь взять себя в руки.
– Хочешь поучаствовать? – процедил он.
– Ой, хороший, боком тебе твоя задумка выйдет, – отозвалась та, игнорируя вопрос.
– Если не скроешься, то тебе сейчас боком выйдет, – пообещал Марик. И, к его нескрываемой радости, угроза помогла. Женщина пробормотала что-то себе под нос и, резко развернувшись, направилась куда-то в сторону зала ожидания. Но радость была недолгой.
Уже расположившись в купе, Марат с удивлением понял, что кто-то из цыганских ловкачей успел прошерстить карманы куртки. Потери были небольшими – пара мелких купюр и зажигалка, но очень обидными.
– Вот же суки, – выругался он, проверяя содержимое внешних карманов рюкзака. Из рюкзака, к счастью ничего не пропало. Или не успели, или просто не стали рисковать, этого Марик так и не понял.
Но даже на этом злоключения не закончились.
Следующим пунктом программы стала внезапная задержка. Как сообщила проводница, по техническим причинам. Всего каких-то пятнадцать минут, которые вдруг показались целой вечностью. Изрядно выводящей из себя вечностью. И к моменту, когда поезд тронулся, Марика уже откровенно потряхивало от злости. Впрочем, дальше поездка обошлась без неожиданностей и приключений. Ровно до того момента, пока поезд не прибыл на вокзал.
Одним из существенных плюсов своей работы Марат считал наличие огромного количества полезных знакомств и связей. Вот только связи эти всегда поднимались заранее, нужные люди подключались к делу задолго до начала любой операции, и потому никогда прежде у группы Марата не возникало необходимости решать банальные бытовые вопросы. Но в этот раз он ехал в Зону один, без группы, без долгой подготовки и заранее оговоренного плана. И потому все сопутствующие вопросы приходилось решать самому.
Выходя из здания вокзала, он внимательно оглядел местных таксистов, надеясь отыскать знакомое лицо. Но привычного бомбилы на месте, конечно же, не оказалось, ведь прибытие Марика не обсуждалось. А ехать с незнакомым водилой, учитывая конечную точку маршрута, ему не хотелось даже при наличии документов сотрудника частной научно-исследовательской конторы. Потому что документы были, а вот разрешения на очередное посещение Зоны не было.
Отмахнувшись от пары навязчивых предложений довести по неплохой цене, Марат прошелся вдоль припаркованных машин, высматривая водил, которые могли примелькаться с прошлых выездов. В его представлении практически все местные таксисты должны были знать друг друга. Память на лица у него была неплохая, поэтому отыскать человека, которого уже пару раз видел, не составило большого труда. На его счастье, водилы действительно знали друг друга и после наспех выдуманной истории об утерянном номере телефона и пары купюр в знак благодарности за помощь, он стал обладателем того самого номера.
– Вот же сука, – тихо выругался он после разговора. – Неужели нарочно не пускаешь? Видеть не хочешь что ли?
Поняв, что разговаривает сам с собой, Марик хмыкнул. Ждать водителя предстояло еще долгих часов пять и, оставив рюкзак в камере хранения, он отправился бродить по привокзальным улицам, размышляя о том, что впервые рассматривает Зону как нечто живое и, вполне возможно, разумное. Ведь бывалые сталкера верили, что Зона живет по своим негласным законам и сурово наказывает тех, кто законы эти нарушает. Вот только себя Марик сталкером не считал и полагал, что соблюдать придуманные кем-то правила совсем не обязательно. Особенно правила места, которое он люто ненавидел.
Водитель, как и обещал, приехал ровно через пять часов. К тому моменту Марат успел нарезать пару кругов по району, пообедать в местном кафе и от скуки заглянуть в пару магазинов. Последние полчаса ожидания он сидел на одном месте и отчаянно старался не психовать. Поэтому, едва завидев знакомый серенький Жигуленок, он чуть не подпрыгнул от радости. Впервые на его памяти вылазка отнимала столько нервов, ресурсов и сил.
– Еще пара выездов, не больше, а потом на покой, – вполголоса пообещал он сам себе, закидывая рюкзак в багажник Жигуленка.
– Чего ворчишь там? – поинтересовался водитель.
– Ждать задолбался, – поделился Марик. – Все могу пережить, но ждать просто ненавижу.
– Надо было заранее предупреждать. Сказали бы, что ты объявишься, не пришлось бы пять часов на вокзале торчать.
– Не получилось заранее. Надо было быстрее, а получилось черт знает как. Считай, день потерял. Думал, мотнусь по-быстрому и сразу обратно.
– Опять работа?
– Почти, – неохотно отозвался Марат и поспешил сменить тему, – Лучше рассказывай, какие новости? Чего ждать на этот раз?
– А чего от Зоны ждать? – пожал плечами водитель. – Растет Зона. После очередного Выброса периметр опять сместился. Поговаривают, в некоторых местах аж метров на двести-триста. Вояки на этой почве злые сидят, как черти. Им в последнее время знатно достается после каждого катаклизма, так еще и сталкера со всех щелей лезут не хуже мутантов, только и успевают их отлавливать. Да и поселок, скорее всего, в ближайшем будущем сворачивать придется, а то накроет. Там же до границы Зоны без малого два километра, еще пара Выбросов помощнее, и от поселка одно воспоминание останется.
Бомбила на некоторое время замолчал, давая Марику возможность переварить информацию.
– Злые военные – это паршиво, – через пару минут отозвался тот. – Придется повозиться.
– Чего тебе возиться-то? – удивился водитель. – У тебя ж документы есть.
– Документы есть, пропуска нету, – проворчал Марат.
– Так на кой ты тогда в Зону лезешь?
– Не доделали мы там кое-что в прошлый раз. – Водитель был проверенный, поэтому Марат решил сказать правду. – Пришлось вот в одиночку мотаться, хвосты подтягивать. Поэтому и не предупредили заранее. У нас доделки полноценными операциями не считаются, так что организации никакой, своими силами приходится.
– И надолго ты там застрянешь?
– Дня два-три. Если повезет, быстро справлюсь и на обратном пути из поселка тебе дам знать. Неохота до вокзала потом своим ходом добираться.
Водитель понимающе кивнул, про себя отметив, что в одиночку, без группы, Марик ощутимо нервничал. Однако, задавать вопросов он не стал, понимая, что работенка у пассажира, мягко говоря, специфическая.
Среди обывателей бытовало мнение, что вокруг Чернобыльской Зоны, в опасной близости от этого неконтролируемого и необъяснимого явления, никто не живет. На деле же, рисковых обитателей вокруг хватало. Военные городки, поселки и деревеньки, название которых не на всякой карте отыщешь, соседствовали с Зоной, не особо опасаясь последствий. И в один из таких поселков, официально считавшийся заброшенным, изначально направлялся Марат. Но, узнав от водилы последние новости, передумал и решил в сам поселок не заходить, дабы лишний раз не светиться. Отсутствие пропуска грозило обернуться массой проблем.
Распрощавшись с водителем на повороте, Марик дождался, пока тот отъедет подальше, и свернул в лес, намереваясь обогнуть поселок с запада и выйти сразу к хорошо замаскированному схрону примерно в километре от периметра. Таскать с собой снаряжение не было необходимости, так как все нужное и не очень хранилось в небольшом, но тщательно оборудованном бункере. Оружие, комбезы, ПДА и даже запас продовольствия проверялись и пополнялись каждый раз, когда группу отправляли в Зону. При необходимости четыре человека могли совершенно спокойно прожить в бункере месяц. Но до сих пор такой необходимости не возникало, да и близкое соседство со сплошной аномалией кому угодно могло бы потрепать нервы.
Уже спускаясь вниз, Марик подумал, что в скором времени бункер придется переносить подальше от периметра. Но тут же разогнал эти мысли, в который раз пообещав себе, что еще пара вылазок и все.
Прорываться за периметр в одиночку было задачей даже не на грани самоубийства, а гораздо хуже. Если скрыться от патрулей можно было, правильно подгадав время, то преодолеть минную полосу помогло бы только чудо. В чудеса особо не верилось, поэтому к вылазке Марат готовился так, как никогда прежде. Информация об относительно безопасном месте прорыва обошлась ему в кругленькую сумму, но оно того стоило. Потому что пропуск обошелся бы значительно дороже. И все же, изрядно злил тот факт, что платить пришлось из своего кармана. Успокаивало лишь понимание, что Зона – это не прогулка и не выезд на пикник в ближайший лесок.
Собрав нужное снаряжение, Марик прикинул оставшееся до прорыва время и решил пару часов поспать. Только вот уснуть никак не получалось. Близость Зоны нервировала со страшной силой.
– Вороны, крысы и грязь, – твердил он. – Ненавижу! В следующий раз умнее буду, каждый шаг буду проверять.
Поворочавшись какое-то время и поняв, что самоуспокоение не работает, он попытался переключиться и спланировать дальнейший свой маршрут. Это занятие хоть как-то отвлекало от мыслей о той аномальной помойке, которой он считал Зону.
К выходу Марик готовился тщательно, как к одному из самых важных заданий. Понимал, что во второй раз подобного косяка и ему, и всей группе попросту не простят. Допущенную ошибку он искренне считал своей и только своей, и потому поднимать группу не стал, полагая, что вполне управится в одиночку. Но на деле оказалось, что одному в Зону попасть сложнее, чем в привычной четверке. И поэтому Марик злился, поминая недобрым словом и Чернобыль, и Зону со всеми ее обитателями, и дотошного своего заказчика заодно. Даже погоду, которая, как назло, разразилась монотонным и противным дождем.
Покидая сухой бункер, Марат клял себя за неосмотрительность. В какой-то момент он поймал себя на том, что в глубине души ему отчаянно страшно. Зона пугала своей непредсказуемостью. Раньше, отправляясь в очередной рейд, он никогда не задумывался о том, что же есть эта самая Зона на самом деле, никогда не задавался вопросом, каким чудом в ней умудряются выживать люди, называющие себя сталкерами.
Осторожно пробираясь через мокрые кусты, он старательно отгонял мысли, казавшиеся ему неуместными. Но те настойчиво возвращались, сбивая Марика с толку.
– Вороны, крысы и всякий мусор, – напомнил он себе, лежа на брюхе в сырой траве и осматривая заграждение из колючей проволоки. Но самоуспокоение и в этот раз помогало не сильно, поэтому в какой-то момент Марик подумал, что Зона действительно умеет проникать в голову, захватывать сознание и выворачивать его наизнанку.
С самого начала весь его план пошел наперекосяк, и это выводило из себя. Прикидывая последовательность действий, он считал, что задача проста как два и два. Привык, что большую часть организационных вопросов всегда решали другие. Реальность же оказалась совсем не такой, какой он привык ее видеть. Все, абсолютно все оказалось сложнее, и Марат в глубине души начал подозревать, что Зона действительно отказывается принимать его в этот раз. Уже осторожно разрезая колючку, чтобы под ней можно было проползти, он совершенно искренне пожалел о том, что не стал собирать группу.
Преодолев первое препятствие, он выдохнул, хотя и понимал, что расслабляться рано. В Зоне вообще не следовало расслабляться. Быстро приладив витки колючки так, чтобы разрыв не сразу заметили, он осторожно двинулся вглубь, уповая на правдивость купленной за большие деньги информации. Марат понимал – если информатор обманул, то всего один неверный шаг обернется незапланированной встречей с миной. А этого отчаянно не хотелось.
Впервые в жизни Марик признавался себе, что ему страшно до одури. Страшно так, что кишки слипались в один тяжелый ледяной ком. Он видел Зону совершенно по-новому, и она наводила на него ужас. Иррациональный ужас, от которого хотелось упасть на землю и заорать. Но он держался, уже в который раз обещая себе, что следующий раз точно будет последним. И лишь благополучно преодолев открытое пространство и углубившись в заросли, он позволил себе небольшой привал, чтобы собраться с мыслями и определиться с дальнейшим планом поисков.
Любой сталкер знал – хочешь раздобыть информацию – иди в бар или к торговцам. Все новости и сплетни Зоны стекались к барменам и торгашам, которые этими новостями вполне успешно распоряжались. И Марат, даже не будучи сталкером, об этом тоже прекрасно знал. Никто и ничто не пропадало в Зоне бесследно, нужно было лишь знать, где искать. Или через кого искать. И, естественно, у группы, регулярно работающей здесь, были свои информаторы и осведомители, которые если и не могли назвать конечную точку поисков, то уж точно могли подсказать верное направление.
До нужного человека удалось добраться лишь ближе к вечеру, так как ходить в одиночку Марик не привык. Без хорошего проводника ходка, казавшаяся предельно простой, обернулась даже не приключением, а самым настоящим испытанием, целью которого было хотя бы просто выжить.
Выложив почти все оставшиеся деньги за информацию и возможность переночевать под крышей, а не под открытым небом, он принялся тщательно планировать дальнейший маршрут, внимательно прислушиваясь к советам торговца.
На словах задача казалась совсем не сложной. Всего-то добраться до бара Дыма, дождаться там нужного человека и под выдуманным предлогом вывести его куда-нибудь в тихое местечко, чтобы разобраться по-свойски. А на деле сначала было нужно хотя бы просто добраться до бара и не сгинуть. К счастью, за дополнительную плату торговец помог составить относительно безопасный маршрут, поворчал для виду, что заранее нужно было предупреждать, и даже парой стоящих советов поделился. Терять хорошего, проверенного клиента ему было не с руки. К тому же, проблемы с группой Марика могли впоследствии обернуться проблемами с компаньонами на большой земле, на которых этот самый Марик работал.
Утро в Зоне встретило противной моросью и тяжелыми тучами. Почти как и всегда. Казалось, будто погоду здесь заклинило в состоянии вечной промозглой осени, которая изрядно действовала на нервы. Отправляясь в путь, Марат пообещал себе по возвращении рвануть на недельку куда-нибудь на пляж. Очень уж его раздражал местный климат и после каждой вылазки он обязательно уезжал туда, где тепло. И в этот раз особенно остро хотелось после Зоны расслабиться и выкинуть все из головы.
Потому что в этот раз Зона была другой.
Дело было вовсе не Выбросах, которые каждый раз меняли все вокруг до неузнаваемости и подкидывали новые сюрпризы сталкерам. Просто теперь Марик совершенно иначе видел окружающую его действительность. Выверяя каждый следующий шаг, подолгу всматриваясь в подозрительные места, бесконечно сверяясь с детектором и бросая болты едва ли не в каждую кочку, он открывал для себя нечто совершенно новое. И это нечто, как оказалось, уже давно незаметно захватило сознание, поселилось где-то глубоко внутри и с каждым рейдом укоренялось все глубже.
ПДА завибрировал, информируя о сообщении. Марик нервным движением отдернул рукав и вздохнул. Умер сталкер Семецкий. Среди сталкеров сообщение об очередной гибели Семецкого считалось хорошей приметой, но именно сейчас оно казалось дурным предзнаменованием и на ум невольно пришли слова вокзальной цыганки.
Марик снова вздохнул и в глубине души согласился. Задуманное им действительно было той еще мерзостью, отказаться от которой не представлялось возможным. В противном случае пришлось бы самому отправиться в расход. Он прекрасно знал, как относятся заказчики к облажавшимся исполнителям, и потому вызвался самостоятельно устранить проблему. О чем, продираясь через заросли, неимоверно жалел.
Выбравшись из кустов, он почти сразу приметил место для привала рядом с поваленным деревом, принадлежность которого определить было невозможно. Побродив вокруг и убедившись, что никаких сюрпризов поблизости нет, он скинул рюкзак, пристроил рядом автомат и принялся разводить костерок. Ноги гудели со страшной силой, а до бара было еще топать и топать.
– Вороны, крысы и грязь. Которую нужно убирать, – выругался он под нос и, устроившись возле поваленного ствола, задумался о том, что совершенно не знает Зону.
И задумчивость эта сыграла с ним злую шутку. Потому что осторожно подкравшегося сталкера Марик попросту прозевал…