Влюбленно наблюдая за машинами из окна, едущими по мокрой трассе, и теплым светом фонарей, я осознала, что моя ненависть к этому городу переросла в другое чувство. Скорее всего, этому чувству я дам название однажды прозвучавшей фразы «стокгольмский синдром». Термин впервые был использован моей коллегой Кассандрой. Спасибо, коллега.

Обстоятельства сложились так, чтобы однажды я осела в городе, который я ненавидела всей душой, и (вопреки моим ожиданиям и на едкую (г) радость Вселенной) поняла, чем хочу заниматься. Труднейший вопрос, мучающий людей от млада до стара. А мне пришлось всего лишь отучиться четыре года на лингвиста-переводчика на коммерческой основе, феерично махнуть рукой и забить на желание работать по профессии; каждый раз с усмешкой отказываться от возможности получить степень магистра, прийти на собеседование без подготовки, чтобы последний раз увидеться с одногруппниками, неожиданно пройти его и поступить в магистратуру; сделать вывод, что именно это дает мне силы жить дальше, так как я внезапно осознала значение университета в своем существовании и, тем самым, проложила путь любви к учению.

В то время как стокгольмский синдром выигрывал, этот город становился съемочной площадкой для бумагомарания и getting my shit together*. Пока я собирала себя в кучу, поняла, что мне нужен психолог и/или психиатр, но за неимением достаточного количества средств мои переживания полились через край на бумагу без моего разрешения. Ну, а раз я это начала, нужно закончить. Каждый сеанс подобной терапии приносил мне облегчение и минус одну мысль, что в моем положении, освобождает меня от очередного срыва. Проще говоря, меня сразу же отпускает. Ни одна таблетка не давала мне столько спокойствия, сколько обеспечило нервное стучание по клавиатуре трясущимися руками.

Я – меланхоличный реалист с пессимистичным взглядом на жизнь, который любит повеселить окружающих и немножко поумирать. Я – человек. Если вы собрались читать это, знайте – вы читаете просто человека со слабостями.

* (с англ.) брать себя в руки

Сеанс 1. Prelude to Agony*

Мой четвертый и последний курс в университете. Сколько рогами не упирайся, а время летит так, что не замечаешь. И вот я уже почти выпускник. Этим летом я получу неполное высшее образование, а для полного нужно выстрадать еще 2 года. Но я этого делать не собираюсь, хотя и хотела когда-то.

Каким-то образом, мне удалось отследить путь изменения моих мыслей, по большему счету – по однодневным запискам, которые я писала на протяжении второго и третьего курсов. На тот момент в моей жизни царили хаос и неразбериха, как мне тогда казалось. Но с самого начала сентября четвертого курса в моей жизни начали происходить вещи, которые ломали меня изнутри сильнее, чем что-либо за всю мою сознательную жизнь.

Я помню тот вечер, когда мне стало невыносимо плохо. Тогда мне вдруг стало страшно. Грудь сдавило. Сердце стучало так, что я слышала его, чувствовала, будто оно пробивает мне грудную клетку. Я не могла дышать, меня трясло. Я не могла держать в руках бутылку воды. Друг нашел меня сидящей на полу, рыдающей и смеющейся одновременно. Жалкое зрелище. Это был вечер перед экзаменом. Накануне я сдала все долги по этому предмету, высидев в неудобной позе два часа, но написав последнее эссе. Я шла домой с твердой уверенностью, в том, что я сдам этот экзамен. Сессия, несмотря на обстоятельства, пойдет по задуманному плану. Но она не пошла.

Друг вызвал скорую помощь. В очередной раз приступ панической атаки. Диагноз врачей – депрессия. Даже смешно, потому что каждый день натыкаешься в интернете на модные шутейки типа: «лечу со скоростью кометы навстречу нервному срыву». И совсем не смешно, когда понимаешь, что эти шутки не такие уж и придуманные. Хотя про себя я заливаюсь просто в голос, потому что это правда, это – моя реальность. Скорее всего, путь моих мыслей – это некая форма садомазохизма.

За несколько месяцев список моих прежних desires перекроен в корень, и на смену ему пришел новый:

– Моя семья жива и здорова.

– Я здорова.

Я изменилась. Моя жизнь тоже. Мои мысли стали другими. Воображение скуднее, взгляды циничнее, внутри пусто, будущее кажется черной дырой, которая поглотит тебя после окончания университета. Теперь я образованнее, старше, нервнее, психованнее, … слабее.

Иногда мне становится тревожно от того, что все хорошо. Нет, даже не хорошо, это слишком глупое и неточное слово. Спокойно – вот вариант. И поэтому я начинаю вертеться и сновать, как крыса в поисках крошек, только я – в поисках проблем. Непонятные эмоции, шальные мысли и далее по нисходящей. Как мне кажется, такое состояние превращает человека в зверя. Я начинаю думать, что есть подвох, какой-то ебучий подводный камень, на который и наскакивает мой шаткий парусник, если я забываюсь и начинаю наслаждаться мелочами, перерастающими в блаженство. А потом осколки этого парусника плывут по волнам моего жизненного пути. Пусть даже если он ограничивается пока моей комнатой, университетом, магазином и аптекой.

Я стала настолько параноидальный личностью, что перестала видеть хорошее. Может, потому что я чувствую, что мое молодое тело подводит меня. Требует от меня дозу успокоительного на ночь. Требует различных таблеток от самых разнообразных болезней. Я знаю, что часть из них несет в себе эффект плацебо, но если в этом нуждается мой организм – я беспрекословно глотаю одну за другой. Организм требует засыпать быстрее. Не мечтать, как я делала раньше, а принуждать себя проваливаться в сон, ничего не замечая и ничего не чувствуя. И тогда я псевдосчастлива, я заставляю свой мозг отдыхать, таким образом затрахивая его еще больше. Интересный способ прожить целую жизнь полную отчаяния. Но, сука, недейственный.

В данный период моего существования мой мозг пытается держать в памяти все, что может меня обеспокоить. Не просто держать, а усиленно прогонять в памяти последнюю добытую информацию от семьи, из университета, от друзей. Такое состояние «биологического ЭВМ» с операционной системой Windows 7: всегда в поисках проблем.

* (с англ.) прелюдия к агонии

Сеанс 2. Университет как форма самоуничтожения

Ночью Цой поднял меня с кровати. Я приоткрыла дверь и села на кухонный гарнитур, чтобы лучше слышать «Пачку сигарет». Кто-то на кухне дал мне повод встать и снова смотреть в чужое небо из чужого окна. Пятница. А это значит мне завтра к 8.30, но я заведомо знаю, что увидев с утра свое опухшее лицо в зеркале, я никуда не пойду. Потому что сон – это единственное, что мне нужно, и единственное, что я теперь не могу получить. Что же мне нужно иметь в кармане, кроме пачки сигарет, чтобы было все не так уж плохо на сегодняшний день?

Каждый день приближает меня к очередной жизневыжималке в университете и стараниями внутри него, которые не увенчаются успехом ни в одной из вселенных, где я существую. И в каждой я пытаюсь доказать всем, что я чего-то стою. Родителям, родственникам, друзьям, преподавателям, незнакомым людям, даже себе. Может, я видела, что вокруг мир постоянно рушился, а когда успокаивался, то я находила под собой пороховые бочки снова и снова. И еще с детства во мне проснулся этот дух конкуренции, желание доказать, заорать во всю глотку: «Я могу!». Чего бы мне это не стоило. Только вот никто меня не предупредил, что силы будут покидать меня каждый сраный раз, когда я буду делать очередной рывок. Особенно, если эти рывки никто не видит, так как у всех свои проблемы. Да, мне нужно одобрение. Да, я беспомощна без малейшей похвалы. Я слаба, и именно это делает меня человеком чувствующим, что оставляет земле лишь тень.

В момент я осознала, что одна гребу в сторону получения высшего образования, которым в моей семье могли похвастаться только бабушки. Поддерживают меня только чувство обязанности (интересно, почему?) и желание того, кто подал за меня документы в этот университет. Хотя, каждый раз меня сравнивали с девочками, которые, по словам моего «инициатора» очень умные, трудолюбивые и «смотри вон, она участвует в конкурсах» (которые мне нужны также, как кобыле хер), «конференциях» (на которые я попадала без шанса на отказ), «получает повышенные стипендии, а другая во время написания диплома уже и работу себе на заводе высокооплачиваемую нашла. А я тебе говорила, что она чуть младше тебя?». А я тебе говорила, что я нашла низкую самооценку, пока вы меня сравнивали с другими? М? Тревожные состояния, панические атаки и подобное дерьмецо, только потому, что я не соответствую вашим ожиданиям. А для пущего эффекта меня добил уход в Чертоги Безвременья единственной, кто вселял в меня надежду, и еще месяцем позже кувырок в кювет в железке весом в полторы тонны. И теперь из сетки моего календаря выхвачен целый год.

И-и-и вот я начинаю жить так, как поет Radio Tapok:

Ну-ка, просыпайся мы идем по кругу, сделав макияж на скору руку. Пряча кровоточащие раны, убегаешь ты в тени обмана. Хотела ты…

И 24/7 я металась между дедлайнами и желанием вырвать сердце из грудной клетки. Уж слишком много физических и ментальных последствий несет его неадекватная работа. И в конце каждого семестра, каждого учебного года осталась привычка не умирать. И в начале каждого нового семестра, каждого учебного года:

Ну-ка, просыпайся мы идем по кругу, сделав макияж на скору руку. Пряча кровоточащие раны, убегаешь ты в тени обмана. Хотела ты…

Я просто хотела, чтобы мне пожелали удачи в бою. Потому что…

…Мне надоело, что меня оценивают. Мое малейшее слово, движение, взгляд, то, как я говорю, выгляжу, веду себя. Мой ум, знания, интеллект, изворотливость, butt-kissing*. Будто берут мозг, взвешивают его и прогоняют по балловой системе. Кому какое дело, что у тебя в мозгу, для нас важен только его вес. А дальше ставят маркировку в несколько баллов и отправляют на конвейер (само) образования. И все начинается заново. Самое важное, что можно выцепить – это субъективную оценку. Каждый преподаватель оценивает тебя по своей системе субъективного оценивания. Нравишься ему ты или твои работы или как ты ведешь себя на парах или что ты делаешь и не делаешь. Все это, сука, оценивается. Такие абстрактные и пространные вещи попадают в одну вещь, которая, в общем и целом, становится показателем твоих знаний, твоей профпригодности, пригодности к жизни в постоянном оценивании и стрессе. С этим показателем ты идешь устраиваться на работу, чтобы обеспечивать себя хлебом всю оставшуюся жизнь. Приходишь ты к работодателю и говоришь: «Вот тут, как бы, меня пооценивали субъективненько, вот по одной и второй дисциплине. Посмотрите, могу ли я присоединиться к выживающим?». И хрен с ним, что дисциплины-преподаватели-оценки разные. Все собрано в кучу, в сумму, естественно по балловой системе, мы же не хуем деланные. Как в метро, хватило жетонов, чтобы войти в дверь высокооплачиваемой работы? Прошу, проходите. Если нет, вали в дыру, из которой вылез. Что же мы получаем по итогу? Людей, обманутых этой системой, разочаровавшихся людей, не получивших ничего. На языке 21 века: никакого профита, ребята, расходимся.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?

Рукописи сеансов сенсотерапии

От автора

Сеанс 1. Prelude to Agony*

Сеанс 2. Университет как форма самоуничтожения

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również