Как-то раз зимой, наверное, под рождество, она исчезла. Просто исчезла, не сказав ни слова, так не похоже на неё. Бывали моменты, когда она уходила, могла отсутствовать по несколько дней, но всегда оставляла записку, без особого смысла и содержания, но я точно знал, что она вернется. В тот раз всё было иначе, меня это вывело из себя настолько, что я не мог усыпить ярость, бушующую внутри несколько дней. Даже сейчас волна злости просыпается и захватывает меня, а перед глазами появляется тот последний вечер, когда я её видел. Не хочу его вспоминать, не хочу! Эта картина разрывает мне душу, она преследует меня всю мою жизнь, это моя боль, мой страх, моя ненависть и моя любовь, в этом вечере я потерял все свои чувства и обрел ту самую пустоту и бесконечность тяжкого существования опустошенной тени, без капли эмоций, особенно этой холодной ночью.
С того момента, как она пропала, прошла неделя. Девушка вернулась обратно, помню, как громко кричал на неё, кидался посудой, разбрасывал вещи. Она просто стояла и смотрела, правда, было в этот раз что-то особенное – её глаза не светились, да и лицо казалось бледнее обычного, голос был тихим, почти невесомым, и пропала та самая, терзающая душу, улыбка. Первый раз в жизни я не видел, как она улыбалась. Девушка стояла, покачиваясь, упираясь в стол рукой, потому что ноги еле держали, и сказала всего три слова «Я люблю тебя». Я тогда был слишком зол на неё, поэтому просто усмехнулся и вышел из комнаты, она грустно посмотрела мне вслед и ушла. С тех пор я её больше не видел. Сейчас, эти слова эхом отзываются во всем теле, продолжая разрывать меня изнутри, словно тысячи острых кинжалов, если бы я мог повернуть всё назад, я бы изменил судьбу, я бы сказал ей… Сказал бы хоть что-то…
Через несколько дней после рождества мне позвонили из больницы. Разговор был коротким, врачи редко что-то объясняют. Я понял лишь то, что она вроде бы как у них. Эта новость была как гром, среди ясного неба. Тогда все мои мысли были заняты лишь ей, помню, что сбежал с работы, никому ничего не сказав, меня даже не волновал тот факт, что я мог быть уволен. Мне хотелось лишь одного – увидеть её. Я ворвался в больницу, устроил скандал, чтобы узнать номер палаты, но там никого не было. Лишь только врач с абсолютно холодным лицом и безразличным голосом. Именно он сообщил мне, что её больше не было – абсолютно одинокой девушки без семьи, друзей, с больным сердцем, девушки, которая жила лишь мной, её не было. Доктор вложил мне в руку жалкий клочок бумажки, на котором мелкими дрожащими буквами были написаны всё те же три слова: «я тебя люблю».