Проклятие фиолетовой лисицы, или Перерождение в новом мире

Глава 13. Разговор двух сестёр

Рия присела в кресло, вытянув прямую осанку, показывая то, что она принцесса. Её сестра заметно побледнела.

– Ты зачем явилась? Тебя же стража может схватить!

– Именно поэтому я зашла в эту комнату. Ты против?

Ахнула Рия, изображая, как ей больно от безразличия сестры. Аделаида взяла себя в руки и поспешно закрыла дверь комнаты на замок, чтобы никто не вошёл. Рия махнула рукой на противоположное кресло.

– Присаживайся.

Как и подобает принцессе, лёгкой и сдержанной походкой присела в кресло, в ней скрывалось напряжение.

– Столько лет прошло, и ты осмелилась вернуться. Хочешь вернуть былую жизнь? Можешь даже не мечтать об этом.

– Где я – твоя тень и невидимка для родителей? Нет, спасибо. О таком только мазохисты мечтают. Меня свобода куда больше устраивает.

– Тебе всегда доставалось самое лучшее.

Сказала Аделаида, рука Рии сжалась, она была с этим не согласна. Чувствуя, что потеряет самообладание, встала с кресла и отвернулась от сестры, касаясь руками спинки кресла. Рия кусала губу. Как она жила здесь, что малейшая память готова вывести слёзы?

– Говоришь, самое лучшее? Хорошо, давай взглянем на общий портрет, который висит у тебя рядом с кроватью.

А на портрете явно было показано, что Аделаиде доставалось самое лучшее, в то время как Рия, хоть и красиво была одета, но не так роскошно.

– Да, у меня были все роскошные платья, украшения…

Рия усмехнулась, услышав хоть какую‑то правду от сестры.

– А ещё лучшие учителя, всё внимание от родителей, никогда не забывали о днях рождениях, а ещё они не скрывали тебя от народа, как меня выставляли сироткой.

Слёзы всё-таки пошли. Аделаида встала из кресла, хотела успокоить сестру, но отчего-то себя сдерживала, одёргивая свою руку сама. Что за противостояние, почему не покажет, что на сестру ей не все равно?

– Зачем ты пришла?

Надела вновь на себя маску высокомерной принцессы. Рия вытерла слёзы и надела маску дерзкой принцессы, после чего повернулась.

– Соскучилась по твоей искусной игре.

Из рук Аделаиды вспыхнули искры, которые она сдержала, но очень хотела кинуть в сестру.

– Я никогда не играла.

Рия вновь усмехнулась и закивала, как болванчик.

– Говоришь никогда? А как же наши балы, где ты из стервозной сестры превращаешься в белую и пушистую. Сама доброта, хрупкость, только и слышно, как восхваляли тебя, что истинная наследница Весны.

Дрогнуло сердце Аделаиды. Было видно, как слова Рии делали ей больно. Рия на секунду изменилась в лице, она и сама осознавала силу своих слов, но затем отвернулась.

– А слёзы, как мастерски ты могла вызвать любую слезу, особенно если тебе в этот момент выгодно было, особенно сейчас. Вся такая обиженная, несчастная. Знаю, что будь твоя воля, то ты бы пожелала, чтобы меня не было, отчего ты была счастлива. Я бы и сама хотела загадать, чтобы я была реально сиротой, чтобы не жить во дворце и чувствовать себя одинокой!

У Рии и Аделаиды шли слёзы. Они любили друг друга, но не желали показывать этого. Мне хотелось вмешаться, но лучше будет, если я поговорю отдельно и не сейчас. Шли секунды, минуты, Рия и Аделаида просто молчали, ничего не говорили, каждая думала о своём.

– Мне нужна книга о Виолах.

Заговорила Рия. Аделаида ещё не вышла из своих мыслей, отчего не сразу поняла, что от неё хотят.

– Что?

– Мне нужна книга!

– Какая книга?

– О Виолах, которая в закрытом секторе королевской библиотеки находится.

– Но зачем тебе именно эта книга?

– Тебя это не касается, просто принеси и дело с концом. Я уйду и оставлю тебя в покое.

– Значит, домой тебя привела лишь книга?

– Мой дом там, где близкие мне, а этот дворец чужой для меня.

– После того, как я принесу книгу, ты обязана покинуть дворец. Мне не нужны проблемы.

Аделаида хотела ещё что‑то сказать, но потом развернулась к двери, отворила и вышла. Послышались быстро удаляющиеся шаги. Рия плюхнулась в кресло и заплакала. Я вылезла из-под дивана, превратилась в человека, Линда вышла из шкафа.

– Накалённые у вас отношения.

Невзначай сказала Линда. Рия ничего не говорила, а я не знала, что сказать, как утешить. У меня никогда не было сестёр и братьев, отчего боялась словом обидеть. Зато Линда отлично знала, что говорить.

– У меня такие же отношения с Радомирой, но там-то понятно, неродные. Только отец по крови нас объединяет, и она каждый раз пытается от меня избавиться, а я позволяла каждый раз этому. Даже сейчас ушла из дома, потому что не в силах противостоять сестре. А Эдварда просить о помощи не могу, не поймёт, с ним она само очарование, даже с моей мамой, которую презирает.

– Мы с Аделаидой родные сёстры, но из‑за того, что родители возились только с ней, а на меня забивали, то от этого у нас с ней сильная неприязнь. Потому что мне всегда хотелось, чтобы в один прекрасный день они меня заметили, сказали пару приятных слов, сказали, что тоже меня любят, иногда баловали, но жизнь жестокая штука. Портрет, висящий в этой комнате, единственный, где написано, кем я являюсь, в остальных либо меня нет, либо написано коротко только имя. От чего‑то родители стыдятся, что я есть, даже не знаю, помнят меня или уже давно стёрли из памяти.

Это так ужасно, когда живёшь в семье, а чувствуешь полное одиночество. Вроде есть родители, но они тебя не замечают, ты не получаешь любви, которой ты бы хотел, хотя бы чуть‑чуть, разве ребёнку много нужно? А чувство, что у тебя есть брат или сестра, которые сполна получают родительской любви, в то время как ты по-прежнему во тьме. Ощущение, словно тебя убивают изнутри, что‑то душит, ведь ты ни в чём не виноват. И вот задаёшься каждый раз вопросом. Почему родители меня не любят? Что я делаю не так? Может, в чём‑то провинился? Может, я не такой, каким хотели бы видеть? Отчего внутри гаснет свет и поглощаешься во тьму, из которой поможет освободиться только семья. От не хватки внимания и любви появляются детские комплексы, неуверенность, которая во взрослой жизни мешает жить, и ты ничего с этим не можешь сделать. Я крепко обняла Рию, почувствовав всю её боль.

– Давай я буду твоей сестрой?

Рия улыбнулась.

– Ты самая лучшая сестра, о которой можно мечтать.

Линда обхватила нас обеих.

– Сестрички, я тоже хочу быть вашей сестрой. Так мы будем вместе, как семья, ведь мы и так сблизились, не так ли?

Вот такая смешная и добрая минутка. А затем Рия решила предложить.

– А давайте, чтобы действительно стать сестрами, проведём кровный ритуал, тогда мы будем сёстрами по крови и всегда будем знать, если с кем‑то из нас что‑то случилось.

– Давай!

– А как он проводится?

Спросила уже я. Мы присели на пол.

– Берёмся за руки.

Скомандовала Рия. Так у нас получился некий треугольник. Рия зачла какое‑то заклинание про себя, в нашем треугольнике образовалась оболочка, а в ней символика каждого существа: человек с крыльями стрекозы – фея, клыки – вампир; фиолетовая лисица, дракон, клыки, искры – Виол.

– Теперь режим слегка каждую ладонь, пару капель в центр, а затем соединяем вновь руки. Я зачитываю до конца заклинание и ритуал можно считать завершённым.

Линда выпустила когти вампирские и ими цапнула ладонь, затем мне, а потом Рии, можно было ножом, но долго искать. Руки щипало. Пару капель направила в центр, где они тут же испарились, девочки сделали тоже самое. В комнату вошла Аделаида, но мы не прерывали своё занятие, соединили ладошки.

– Вы что делаете?

Мы закрыли глаза.

– Прекращайте!

Рия зачла заклинание, и я чувствовала, как раны затягивало, как энергия девочек становилась родной, потому что мы одной крови. Ритуал завершён. И я это чувствовала. Я теперь неодинока, у меня есть кровные сестры. Девочки чувствовали эту связь, отчего мы крепко обнялись. В нас полетело облако пыльцы, которое я тут же отбила ветром и облако пыли полетело в Аделаиду, она его рассеяла. Глаза её были округлёнными, а ещё она была возмущена и в ярости. Она поняла, что сейчас мы делали. Рия только сейчас обратила внимание на сестру.

– Ах, Ида, познакомься, мои кровные сёстры: Мерлинда‑вампир и Роза‑Виол. Как видишь, у меня своя семья, но намного роднее, чем здесь.

Аделаиде было больно. Мне было жаль за ритуал, надо было это делать хотя бы не здесь, зная, что она в любой момент вернётся. Аделаида кинула книгу на столик.

– Вот книга. Как обещала, уходи и забирай своих новых сестёр, а в пустошь больше не приходи. Твоя свобода совсем покачнула твой разум.

Она была до пика, когда заревёт. Отчего я взяла книгу и положила в сумку.

– Уходим!

Скомандовала я, поспешно идя к шкафу, девочки шли за мной. Как и сюда, обратно шли по тоннелю, а там потопали пешком до Желтопузика. Я приобрела сестёр, но наша выходка ранила родную сестру Рии, отчего кошки на душе скреблись. Мне было стыдно, но я не вправе вмешиваться в их отношения. К тому же я видела, что Рию саму мучила совесть, но никто не жалел, что между нами образовалась кровная связь, от которой в душе становилось тепло.

__ __ __

Аделаида стояла и смотрела на закрытую дверь шкафа. Её всю трясло, но не от злости, а от обиды. Аделаида знала, что её поступки обижают сестру, знала, что она не давала сестринской любви, понимала, что именно она виновата в том, что Рия покинула дворец, где Аделаида осталась одна. Если бы Рия только понимала, о чём говорит, то не обвиняла её, но Аделаида не хотела, чтобы Рия знала, что она чувствует, хотя и пыталась это донести, но как?

Её жизнь идеальна, как сказала сестра, но как она ошибалась. А ведь Аделаида хотела бы сделать всё, чтобы быть на месте Рии. Быть свободной от обязанностей, не знать каково это получать внимание родителей, но при этом понимать, что она им нужна лишь как красивая и послушная кукла, волю которой ломали годами, втирая в голову, что она будущая королева, обязана выйти замуж и быть опорой для мужа. Ведь в их королевстве непринято, чтобы королева правила, только король. Женщины, девушки и девочки – это лишь красивая картинка. Вот кем являлась Аделаида в этом замке. Красивой куклой, которая мечтает о воли, но не смеет ради сестры, ведь если она ещё при появлении Рии сказала родителям, что не желает становиться наследницей, то её участь перешла бы младшей, чего не пожелаешь.

Жаль, что Рия никогда не узнает через какие жертвы через всю эту роскошь и богатство приходится идти. Аделаида поднесла руки к лицу, тихо рыдая, никто не должен слышать плача, она идеальная кукла, которая всегда должна быть сдержанной и улыбаться. И почему она и сестра не родились обычными девочками, в другом королевстве, где бы у них были права на свободу. За дверью послышались шаги, Аделаида постаралась унять дрожь и поспешно вытерла слёзы, села за туалетный столик, демонстративно держа расчёску. Стук в дверь.

– Входите.

Подала свой голос Аделаида, держа его ровным и спокойным. У неё ничего не произошло. В комнату вошёл герцог, у него с отцом общее дело, а с ней он изредка флиртует, отчасти ей это приятно.

– Добрый вечер, моя принцесса!

Аделаида слегка кивнула и изобразила улыбку.

– Добрый вечер, герцог Справецкий, ваш визит только радость для меня.

Герцог был не юношей, но и не стариком, он вполне хорош собой, женатый, имелось трое детей, но при этом считался завидным женихом среди женатых. Блондинистая шевелюра по плечи, аккуратно уложенные, тёмно‑голубой цвет глаз, от которых сердце так и замирало на мгновение, загорелый цвет кожи, одет в ярко‑рыжий костюм, заострённые уши. Аделаида приступила медленно расчёсывать локоны, стараясь не смотреть в его сторону. Либо её глупое девичье сердце так и стучало, он ей нравился и очень сильно, но она не вольна любить того, кого хочет, к тому он женатый. Герцог пересёк комнату и остановился за спиной Аделаиды. Аделаида старалась успокоиться.

– От вас так приятно пахнет, я только что от вашего отца, отчего зашёл к вам.

– Вы очень любезны, герцог, но не стоило. Вам лучше уйти, ещё слуги войдут и разнесут слух, король с королевой будут не довольны.

– Не в силах что‑либо сделать с собой, вы так красивы, так благородны. Встретил бы я вас раньше, то тут же предложил выйти за меня замуж.

Аделаида прикусила изнутри губу, чтобы не выдать истинных чувств.

– Герцог, прошу, ваш визит неуместен.

– Принцесса, зовите меня Микаэль, если не трудно.

Аделаида тяжело вздохнула. Почему герцог такой настойчивый, как же не поймёт, что это неправильно, и почему она не может собой совладать?

– Я не могу, вы знаете прекрасно.

– А жаль, однако извольте заметить, что мы одни в этой комнате, нас никто не услышит.

Однако и у стен могут быть уши, Аделаида это прекрасно знала. Герцог коснулся локона Аделаиды, проведя рукой и ощущая всю их мягкость. По коже Аделаиды пробежали мурашки.

– Вы сами себе противоречите, принцесса, зачем себя мучить, дайте волю чувствам.

– Пока я принцесса золотых фей, то не имею права на чувства.

– Это печально.

– Герцог Справецкий, даже если бы я могла дать волю чувствам, то есть обстоятельство, которое сразу же остудило меня.

– И что же это?

– Вы женатый мужчина, у вас есть дети. Не пристало принцессам разрушать чужую семью, меня подданные не так поймут.

– Однако я давно не близок со своей женой. Я одинок в своей семье, а так порой хочется женской ласки и любви.

Как же Аделаиде хотелось податься, но нельзя. Аделаида положила расчёску на столик и медленно пошла к кровати, остановилась.

– Не настаивайте, герцог, прошу не настаивайте. Я не смогу вам дать то, чего вы так стремительно хотите.

Строго сказала Аделаида герцогу, но больно делала своему сердечку. Герцог подошёл к Аделаиде.

– Мне много и не нужно, достаточно знать, что вы меня тоже любите. Извольте спросить, отчего вы плакали. Когда я вошёл, то заметил отблески слёз в ваших глазах.

– Вас это не касается, герцог.

– Принцесса, прошу, хотя бы в этом мне не откажите.

Аделаида кивнула, может, так её легче станет.

– Приходила Лисандрия в комнату, мы с ней поругались, как всегда.

– А, та сиротка, что ваши родители приютили.

Сердце Аделаиды сжалось, правду о родстве знает только королевская семья и близкие слуги.

– Именно.

– И что она хотела?

– Ей нужна была книга, я ей её принесла, но потом выяснилось, что она пришла с подругами и среди подруг был Виол.

Герцог молчал.

– Виол?

– Да.

– Святая всех святых, неужели пророчество начинает сбываться и нас всех ждёт ужасный день?

– Меня это тоже пугает, герцог Справецкий, но с этим Виолом дружит Лисандрия, которой я вручила книгу про Виолов, после чего они ушли.

– Когда они ушли?

– Буквально недавно, думаю, они только покинули королевство.

– Я должен идти, извините за беспокойство, моя принцесса.

Герцог заторопился и немедленно покинул комнату принцессы. Аделаида не понимала такой реакции, её мысли вновь крутились у сестры. Как она там? И каков этот Виол?

Глава 14. Урок для принца

Идти до города значительно долго и далеко, даже на лапах утомительно. Двое суток впустую, чтобы дойти до дома. Дом, милый дом. Сытые, отдохнувшие и довольные принялись изучать книгу, а там нас ждал новый сюрприз. Во‑первых, она была на магическом замке, во‑вторых, название книги на другом языке.

– Ну сестрица, ну удружила.

Проклинала Рия свою сестру. Мы не знали, как открыть этот замок, а потому я убрала книгу в сумку. Столько времени потратили, чтобы добыть книгу, и та оказалась с подвохом.

– И чего мы сразу не посмотрели, что Ида кинула.

Схватилась за голову Рия. Мы с Линдой принялись успокаивать.

– В любой ситуации есть выход, на крайний случай найдём способ, как открыть книгу, а если это не она, то найдём другую.

Осталось придумать, где и кто поможет нам с книгой.

– Бабушка Анжела! Она наверняка знает!

Это была не моя идея, а Рии. Почему‑то она про неё сразу подумала. Отчего долго тянуть не стали, сразу выдвинулись в деревню. На улице вечерело. Рия накинула на нас троих материю невидимости, я в этот раз принюхалась, прежде чем заходить. Дом пустовал. Я забежала в дом.

– Бабушка?

Позвала я, хоть и знала, что её здесь больше нет. Вещи были собраны и дом от этого потерял весь свой уют. Она ушла. Но как же я?

– Может, что‑то произошло? Наверняка она оставила какую‑то записку.

Заговорила Линда. Я закивала и начала обыскивать совсем пустой дом. Надежда что‑то найти гасла стремительно. Наверняка Игрейн знает, что тут произошло.

– Я к Игрейну.

– Я с тобой.

Сказала Линда.

– А я обследую дом, что‑то должно было остаться.

Сказала Рия. Мы с Линдой пошли к дому Игрейна. Однако внутри было тоже самое: ни хозяина, ни его вещей не было. Они ушли вдвоём? Или с ними что‑то сделал Альберт? При мысли, что это так, Виол был готов вместе со мной всё метать и рвать.

– Я этому сыну вождя все конечности поотрываю.

Да, я не стала тратить время на то, чтобы обыскать дом, а поэтому в нём осталась рассудительная и спокойная Линда. Я стремительно направлялась к дому своего врага. Да что же это творится? Почему близкие мне люди резко меня покинули, ничего не сказав? Вожатый стоял как раз у своего чудного домика. Сейчас получит.

– Роза? Вот уж не думал, что беглянка сама явится!

Альберт, собака эдакая! Я чувствовала внутри себя рычание. Что же, видимо, пришло время преподать урок и этому принцу. Я стремительно подошла к нему и влепила пощёчину. Альберт опешил.

– Совсем обезумела?

– Где моя бабушка и Игрейн? Что ты с ними сделал?

Не сдерживая себя, кричала я.

– Значит, заметила их исчезновение.

– Где они?

– Ушли.

– Ты их прогнал?

– Мне Игрейн был нужен для твоего поиска. А раз ты сама пришла, то за нанесенный мне ущерб поплатишься сполна.

Альберт схватил меня за локоть и потащил за собой. Я могла ему её вывихнуть, но посчитала нужным разбираться в его чудном доме, чтобы не было посторонних глаз.

Очень интересно посмотреть, что он для меня приготовил. Что‑то недоброе за этим стоит, ох чую. Что же, на такой случай у меня припасена роза, пускай принц Липтони играется с принцем Альбертом, интересно, сигнал до него дойдёт? Альберт потащил меня вниз в погреб, здесь воняло сыростью и кровью. Здесь добычу разделывают?

Мои ноги приросли, меня окутывали корни с ног до головы, не давая пошевелиться. Внутри и без того бушевал Виол. Я это так просто не оставлю. Сначала, как и Липтони, введу в заблуждение, а потом нанесу удар и выскажу всё, что думаю о нём. Если, конечно, Виол не возьмёт надо мной контроль раньше и не разорвёт этого оборотня недоделанного.

– Сюда я привожу тех, кто отказывается мне служить, а ты главная непослушница среди моих жителей.

Я усмехнулась.

– Послушница? Говоришь так, будто я одна из твоих подданных, хотя каждый в курсе, что я здесь лишь гость.

– Я тебя принял в деревню, подарил тебе тепло, еду, воду и даже крышу над головой.

Чего? Полный абсурд, я не смогла сдержать смех, отчего Альберт ещё больше злился, а его корни сужались, но меня это не пугало.

– Можешь придушить меня, если тебе так угодно, принц, но ты мне всего этого не давал. В деревню меня принёс Игрейн, тепло, еду и воду бабушка Анжела дала. Игрейн всё время находился рядом, когда была в отключке, и он сходил в город, купив мне одежду, Анжела стала мне бабушкой, заботясь, как о родной внучке. Игрейн стал мне первым другом в этом мире, он научил меня охоте, несмотря на то что вначале я была против. Зато сейчас благодарна, что не отступил, что пошёл до конца.

– Говоришь о нём так, будто любишь. Напомнить, как твой любимчик поступил, когда стоило мне приказать. Игрейн всегда служил мне, он всегда был и остаётся верен мне, даже если после твоего ухода буянил. Стоит мне от тебя избавиться, как всё станет на свои места. Но только тебе сейчас решать, остаться живой или умереть здесь.

Альберт пугал не на шутку. Это я его так взбесила? Или он до такой степени не любит, что ему не подчиняются. Или он по жизни психом-маньяком был. Я посмотрела в его глаза, радужка глаз была полностью чёрная. Он спятил!

– Приди в себя, твоя мания величия губит самого себя, смотри, даже глаза почернели.

Альберт покачал головой, у корней резко появились шипы, которые впивались в кожу.

– Ладно, хорошо, твоя взяла. Что я натворила? Ты же об этом хотел поговорить. Давай, я слушаю!

Шипы исчезли, чудно. Права Рия. Иногда лучше пойти на попятную с оппонентом, если хочешь, чтобы состоялся разговор. Даже Виол успокаивался на удивление, в такой ситуации без моего ведома пока не выходил. Может, это проклятие не такое плохое и смогу без книги совладать? Было бы неплохо.

– Решила быть паинькой. Похвально, может, сегодня ты и выйдешь живой.

Главное опять лишнего не ляпнуть.

– Во‑первых, тебя боится стража, не знаю, что ты делала в участке, но он полностью перевёрнут и самое интересное, что когда мы попросили тебя найти, они сразу отказались и направили нас к лорду Виолскому. Я, разумеется, к нему не пошёл. Предполагаю, он твой очередной покровитель, девка бесстыжая, или опекун, как безумная Анжела!

– Не смей мою бабушку называть безумной, она самая мудрая и добрая на свете, каким тебе никогда не светит стать.

Шипы! Гад! Я спокойна, спокойна, но как терпеть оскорбления в сторону моих близких. Он может оскорблять меня, но не тех, кто мне дорог.

– Опять дерзишь. Тебе твоя жизнь что, не нужна?!

– Нужна.

– Во‑вторых, из‑за тебя Игрейн меня ударил, разумеется, он раскаивается, но ты на него плохо влияла, ты не должна была сбегать, тогда Игрейн не наговорил бы глупостей. Этот идиот никогда не шёл против меня. И что теперь? Его даже нет в деревне! Он приходил ко мне, прежде чем уйти. И в этом виновата ты! Ты решила меня лучшего охотника. Кто теперь будет приносить столько добычи.

– А кто у нас тут сын вожака интересно? Может, ты?

– Ненавижу охоту!

Ну и ладно. Я бы тоже ему влепила бы, но нужно ждать. Думает, что он такой неотразимый, все ему должны, фе, аж тошно.

– В‑третьих, со мной связывался Липтони, пожаловался, что одна ненормальная девица отказала ему и скинула в цветы, а потом сбежала. Также упомянул, что она превращается в фиолетовую лису. Как думаешь, в этом мире много тех, кто может превращаться в фиолетовую лису?

– Спорный вопрос, но теоретически, если есть одна фиолетовая лисица, то, возможно, найдётся ещё одна.

– Ты не имеешь никаких манер и это факт. Не уважаешь королевских персон.

– И что я, по‑твоему, должна была делать? Отдаться принцу? Не на ту напал! Я не такая.

– Да ты должна умолять, чтобы с тобой захотел покувыркаться сам принц. Где это видано, чтобы какая‑то девка тут выпендривалась.

У меня в голове возник весьма ехидный вопрос, и я его озвучила.

– Признай, что хотел бы оказаться на моём месте, и сам оказаться в постели принца.

Прямо представляю эту картину. Альберта это оскорбило, разумеется, но он продолжил вещать.

– Дерзкая девчонка. В тебе есть магия, о которой я почему‑то не знал до этого. Мне всегда было интересно, как ты попала в наш лес, почему оказалась обнажённой и истощённой? А ещё где такие лисицы обитают? Ведь ты откуда‑то родом. Неужели от очередного покровителя сбежала? Чем тогда морской принц не понравился?

– Не в моем вкусе.

Вау, наш мальчик явно растёт, начал задавать умные вопросы, интересоваться откуда родом гостья, это явный прогресс. Жалко Иг не видит, посмеялись бы вместе. Я не спешила отвечать, а Альберта это бесило, шипы становилось больше и длиннее, отчего я чувствовала, как пошла кровь, капая на пол.

– Если не хочешь умереть, то советую сейчас же отвечать. Тебя кто‑то подослал? Поэтому ты сбежала, а сейчас вернулась, чтобы ещё что‑то вынюхивать.

– Ты явно пересмотрел шпионских фильмов, дружок, но я не шпион, а ты разбудил во мне не самую лучшую черту.

– Не знаю, что такое фильмы. Знаю, что тебя следовало обездвижить и пару раз кнутом пройтись, а затем отправить посылкой принцу Липтони, чтобы он в начале с тобой поразвлекался пару или тройку ночей, а потом и я тебя опробую. И если постараешься, то будешь служить у меня телогрейкой по ночам, с которой изредка буду делиться с морским другом. Как тебе такая перспектива?

– Лучше умереть.

Я выпустила в себе Виола, корни испепелились буквально на глазах от удара круговой молнии, Альберт отшатнулся назад.

– Что ты такое? Как ты смогла высвободиться? Не приближайся, я не шучу, я убью тебя!

– Уже просто убьёшь? А как же твои планы на развлечения? Передумал? А я так уже настроилась.

Я сделала пас вперёд, пригвоздив Альберта к стене, глазки так и забегали, когда ситуация была в проигрыше для него. Я-то куда сильнее, чем он. Подстилку хотел из меня сделать. Ну‑ну. Да я никогда в жизни не опущусь до такого.

– Я, принц Альберт, приказываю отпустить меня.

Я совсем близко подошла к Альберту, скользнув к его шее, ногти невероятно острые были, но сейчас за меня управлял Виол. Альберт попытался обернуться, но из-за страха магия его не слушалась. В подобных ситуациях он себя не защитит, а ещё смел мне угрожать. Да я лучше его отправлю Липтони, пускай развлекаются вдвоем, как хотят.

– Прекрати!

Визжал Альберт.

– Ты хоть представляешь, кому угрожал?! Да твоя власть против меня ничто!

Моя рука скользнула в сумку, я достала завёрнутую розу и вручила Альберту, отпустив его от стены. Альберт скользнул на землю, он развернул платок и коснулся розы.

– Красная роза? Ты признаёшь…

Заклинание Липтони сработало безотказно. Сейчас Альберт не сможет ни пошевелиться, его обхватил паралич. Сколько он пройдёт, не знаю. Виол мой, прежде чем уснуть, удобно расположил Альберта, мы же не злодеи. конечно, ему предстоит пролежать в собственном погребе, но кто в этом виноват? Мой Виол уснул. Я вновь себя контролировала. И сейчас я себя не посмею назвать монстром, либо моя сила вела себя прилично. Я в полуприседе села рядом с лежащим Альбертом, его глаза вновь были зелёными, и он так и не получил ответы на свои вопросы, бедняжка! Надо ответить.

– Сейчас ты имел дело с моим Виолом, который при сильных эмоциях просыпается и чудит всё, что вздумает. Я им не управляю, это неким образом проклятие. Зря ты начал вести себя, как индюк, да и злодей из тебя так себе, даже Липтони и то изобретательней был, но и я не промах. А сейчас я, так уж и быть, отвечу на твои вопросы без твоего натиска. И кто вообще задаёт оппоненту так вопросы? Позор для принца.

Я немного помолчала, наслаждаясь тем, что принц ничего не может мне сделать.

– Я не шпион, как ты решил подумать обо мне. У меня нет дома в этом мире. Возможно, я единственная фиолетовая лисица, мне это неизвестно. Я жила в другом мире, он отличается от этого, там нет магии, нет магических существ, только люди, однако мой мир был одарён технологиями – то, о чём этому миру только мечтать, даже если всё это сделать с помощью магии. В своем мире я умерла и возродилась в этом мире, став Виолом, существом, которого все в этом мире считают монстром, но я первый Виол‑девушка. Наверное, поэтому ты не был съеден.

Альберт побледнел, ещё бы, быть съеденным никто не желает.

– Ты был бы душкой, если не захотел поиграть в злодея‑принца, но я не расстроена, ведь после того, как я исчезну, тебе никто даже не сможет помочь меня найти, чтобы отомстить. Да и я умею подчищать за собой следы, как в принципе и искать по ним. Новая жизнь ждёт всю деревню, никакой вкусной еды, телохранителя, лучшего охотника. Не завидую, но жители знают, кого в этом винить.

– Клянусь, когда мы вновь встретимся, то от тебя и мокрого места не останется.

Я улыбнулась и потрепала принца по головке.

– Что же, надеюсь к тому моменту ты будешь противником получше, чем сейчас. Удачи и пока!

Я поспешно покинула погреб и закрыла его на замок. Еда там есть, так что ничего с ним не случится, подданные освободят. На улице была ночь. Я преподала урок Альберту. Но я больше не увижу Игрейна и бабушку, потому что они ушли. Девочки меня сразу нашли.

– Розочка, ну ты чего?

Спросила Рия. Девочки крепко обняли, не оставляли просто одну. Душа так и разрывалась.

– Я больше не увижу их.

– Мы знаем, Роза, знаем.

Сказала Линда. Они меня не торопили, дали выплакаться, успокоиться, принять факт неизбежного. Мы пошли домой. Я не хотела о чём‑либо говорить. Так и легла спать в раздумьях.