Галина замолчала. Она сидела какое-то время опустив голову и сосредоточенно ковыряя заусенец на указательном пальце и не заметила, как несколько завядших лепестков оторвались от розы в волосах и упали на пол.
Сердце Екатерины сжалось. Перед глазами тут же всплыла хорошо знакомая ей картина «Бокал в раковине». Она с болью смотрела на Галину и перебирала в голове постояльцев, которые вот так же, незаметно и тайно от мужей или жен, пробирались ночью на ее кухню и оставляли в раковине несличимый след своей слабости – бокал из-под вина. Екатерина давно уже не держала в Доме алкоголь, не в силах смотреть на то, как семейный обед или ужин, а часто и то другое, превращаются в семейную войну за неприкасаемое право «расслабиться в отпуске». Но бокалы все равно появлялись. Почти каждое утро. А последние дни – каждое.
– Чай! – вдруг вспомнила о чайнике Галина и вскочила. – Он, наверное, уже сто раз заварился!
Она разлила по чашкам чай, не обратив никакого внимания на разлившееся коричневое пятно под чайничком, и только суетливо беспокоясь о том, сколько нужно наливать заварки? И нужно ли добавлять воду из чайника? И нормальная ли температура у чая? И нужно ли ей было побеспокоиться о сахаре, ведь сама она не кладет его в напитки… Когда ее подруги, наконец, хлебнули из чашки, она застыла в ожидании, так и не глотнув из своей.
– Ну? Как? Не похож на окурки? Стоит он моих денег?
Екатерине, немного ошарашенной условиями конкурса, где, как оказалось, членам жюри чай не подают, очень хотелось громко ответить: «Твоих денег, может, и стоит. Но как узнать стоит ли он моего времени?» Но она лишь снова покрутила в руках запотевшую вазочку с орешками и… не заметила, как отправила один из них себе в рот.
Никто так и не ответил Галине, пока она, немного растерянная и раздосадованная, не поставила свою чашку на блюдце. Но как только раздалось веселое «дзинь» дна чашки о блюдце, Третья громко выдохнула и, как ни в чем ни бывало, объявила подруге, что ее часть выступления закончилась.
– Теперь от тебя требуется сформулировать итог в соответствии с идеей нашего конкурса, – бодро сообщила она ей.
Галина, обескураженная таким внезапным окончанием ее драмы, растерянно хихикнула.
– И все?! Ну… что-то я об итоге-то и не подумала…
Светлана открыла было рот, чтобы снова прийти на помощь подруге, но Третья уверенным движением пресекла этот порыв, закрыв ей рот своей ладонью.
– Ну… Наверное… может быть… «Чай и мое время»?
Екатерина нетерпеливо поерзала на стуле. «’’Время – деньги’’, назвала бы я этот ваш конкурс» – рвалось из нее. Но она промолчала.
– «Мой чай. Мое время. Мои деньги» – неожиданно повторила Галина ее мысль, и Екатерина от неожиданности чуть не выронила вазочку с орешками.
Она удивленно посмотрела на Галину, но та застыла, о чем-то задумавшись. Все поняли, что это был не окончательный вариант и тоже замерли в ожидании.
– А знаете что! Нет, не так. Звучать это должно по-другому. «Мои деньги – мой чай, моя жизнь». Нужно не бояться брать свое. Особенно, если за это дорого расплачиваешься. Вот так!
Екатерина не знала, что и думать. Она не знала, что на это подумали другие, поэтому просто присоединилась к их аплодисментам.
Сервиз Галины был быстро убран на вспомогательный столик, и наступило время выступления Светланы. Та, несколько демонстративно, принесла из холла вазу с цветами и широким жестом водрузила ее на пятно, оставшееся после выступления подруги.
– Простите, я ни на что не намекаю – это часть необходимых декораций, – сообщила она всем, глядя на покрасневшую от неловкости Галину. – Ну, мне уже проще будет, я иду второй, – улыбнулась она и уверенными и точными движениями начала сервировать стол.
Екатерина даже немного удивилась, наблюдая, как ловко и быстро у нее это получается. Она не могла оторвать взгляда, наблюдая как широкие рукава ее атласного халата нависали над столом и почти касались посуды, но…все-таки оставались «почти». В самый последний момент она или подхватывала его второй рукой, или чуть выше поднимала локоть, или сгибала руку так, что рукав избегал ненужных касаний.
– Что касается меня, то чай в моей жизни – рутина. Я завариваю в день по два-три, а то и по четыре заварочника каждый день. Вы знаете – семья у меня большая, – в голосе Светланы слышались нотки гордости. – Мой Виктор не будет пить несвежий чай. Утром он пьет кофе, поэтому для него – вечерний чайничек с ромашкой, мятой или чабрецом. Мои мама и папа любители попить черный байховый, поэтому для них я завариваю утренний чайничек. К трем дня он заканчивается, и я слежу, чтобы родители больше не пили крепкий чай – у них давление, бессонница… Пусть вечером с зятем ромашку пьют, – весело махнула она рукой в никуда и продолжила копаться в коробке. – Потом моя очередь. Для меня четырехчасовой чайничек – тоже с черным чаем. С бергамотом или просто с кружочком лимона и… чем-то сладким. Обожаю чай с ореховыми конфетами или пастилой!
Забыв о коробке, Светлана мечтательно закатила глаза, и все, забыв про страшное Главное Правило, улыбнулись в ответ. Екатерина тоже улыбнулась. Она тайком взглянула на свою вазочку на коленях и вздохнула – не такая уж она и оригиналка оказывается!
– Но… это как-то слишком обыденно, правда? – весело подмигнула она Галине, все еще смущенной. – Поэтому я задумалась… Если Чай, такое возвышенное и эстетизированное понятие, для меня – рутина, то что для меня Нерутина? И имеет ли оно хоть какое-то отношение к чаю? Нерутина для меня – это… эти наши поездки сюда, в эту Тмутараканье. Это безумные идеи нашей Блистательной Татьяны… – Светлана выделила слово «нашей» и «блистательной» и Екатерине послышались не то укол, не то язвительность в ее голосе. Светлана же без остановки продолжала говорить, между словами устанавливая на столе чашки. – Нерутина для меня– это… – она замолчала, подыскивая подходящее слова, и Екатерина обрадовалась этой передышке. Почему-то, от веселости и беззаботности этой подвижной и отзывчивой женщины ей стало не по себе. Она даже прикрыла руками орешки в вазочке, словно защищая их от какой-то темной энергии, исходившей от нее.
– …нерутина…. Может быть, это то, что вне дома?! – вдруг осенило ее. – Получается, что так.
Похоже, вывод поразил ее саму. Светлана задумалась, застыв с заварочным чайничком в руке, изумленно уставившись на вазу с цветами. Екатерина отметила, что чашки, вынутые Светланой из «инвентарной» коробки, ей незнакомы. Она что, специально купила для этого дружеского конкурса сервис?
В отличие от своей подруги, Светлана не стала глубоко развивать тему и переключилась на чайник.
– Как бы там ни было, тема моего выступления «Летний чай», – заявила она, смахивая со лба длинную челку. – Я по жизни стремлюсь быть, как лето: тепло, светло и все вместе. Я часто организую в нашей семье общий отдых, общий ужин, разные совместные поездки. Я даже два раза в год организую встречи на природе для коллег Виктора. Правда отец, мне кажется, ждет этих встреч больше, чем сам виновник торжества.
Она улыбнулась сама себе, потому что Екатерина не заметила улыбок на лицах остальных двух женщин. Ей тоже почему-то не хотелось улыбаться.
Наконец, чашки были водружены на блюдца и расставлены перед подругами. К радостному удивлению Екатерины, ей тоже досталась чашка с блюдцем! Екатерина с готовностью приняла ее, отставив вазочку с орешками на подоконник.
– Итак, мой чай «Доброе лето», – торжественно сообщила она всем и достала из коробки последний реквизит – поллитровую банку с цветной смесью внутри. – Сейчас, конечно, не слишком удачный сезон, так что не обессудьте. Как говорится, чем богаты… Она открыла крышку заварочного чайника и начала ложкой закладывать в него ягодно-листовую смесь. – Здесь листочки черной смородины, богатые витамином С. Пусть они символизируют здоровье, – начала она перечислять состав смеси. – Так же ягодки полевой земляники, которые мне удалось отыскать во-о-он на той поляне, – махнула она в сторону Вороньего Поля и с ехидцей улыбнулась. – Они символизируют «клубничку» – сладкую любовь.
Екатерина мысленно поправила ее: «Не сладкую, а страстную». Но тут же осадила сама себя: мало ли какая для кого любовь на вкус! Светлана, тем временем, продолжала знакомить с составом своего чайного мировоззрения.
– Еще здесь ягодки вишни…. Екатерина приготовилась улыбнуться. Теперь понятно, почему клубничка всего лишь «сладкая» – потому что есть «вишенки»! Но она не угадала ход мыслей Светланы. – Вишня, она ведь с кислинкой, – вдруг заявила та. – Не всегда же возможно быть вкусной и сладкой… Иногда и скислить можно!
Екатерине почудилось, что Светлана произнесла эти слова для кого-то конкретно и быстро начала перебирать в памяти, не случалось ли чего между ней и этой белокурой женщиной? Не найдя ничего такого, за что можно было бы схлопотать такую угрозу, она посмотрела на ее подруг. Но на их лицах не было ничего, кроме спокойного равнодушия. «Как-то это странно…» – подумала про себя Екатерина и покосилась на вазочку с орешками на подоконнике. Ей захотелось немедленно взять ее в руки и прижать к коленям, словно они могла защитить ее от нарастающей внутренней тревоги.
Светлана же, улыбаясь, как ни в чем не бывало, подчерпнула из банки уже четвертую столовую ложку смеси. От чего Екатерина еще больше напряглась. «Ой-ой! Это уже не чай – это кисель будет!» – чуть не выкрикнула она. Ей хотелось остановить руку Светланы, но… «Мировоззрение, так мировоззрение… А это всего лишь вода», – успокоила она себя и тихонечко выдохнула.
– И еще здесь всем известный Иван-Чай, – сообщила Светлана, закладывая в заварочный чайничек четвертую ложку смеси. – Он символизирует…
–Мужика!
– Мужика!
Екатерина даже вздрогнула от такого грубого двойного нарушения Страшного Главного Правила. Глядя на двух уткнувшихся в стол хохочущих женщин, она поняла, что то, что она изначально приняла за равнодушие, было из последних сил сдерживаемым смехом. Но она не поняла: почему? Почему они смеялись? Над чем?
Но Светлану их смех нисколько не смутил.
– Да!!! – выкрикнула она и, весело отбарабанив по столу ладонями, тоже уткнулась лицом в стол.
Екатерина же, глядя на все это внезапное веселье, и, на всякий случай, улыбаясь, дотянулась до вазочки и подчерпнув из нее горсть орешков, по нескольку штук за раз отправила их в рот.
Смеялись они долго – почти с минуту. Екатерина за это время успела несколько раз посмотреть на южную стену в холле. Солнечные лучи почти дошли до левого косяка кухонной арки – почти семь вечера. Нужно бы уже начинать стряпать пирог, иначе не успеет настояться…
Наконец, отсмеявшись и напомнив себе о Правилах, конкурсантки вернулись к делу.
– Таким образом, мое миролюбивое мировоззрение состоит из самых простых вещей: желания любви, благополучия и… готовности защищать все это. Вот, как-то так, – твердо заявила Светлана, заливая содержимое чайничка кипятком.
«Желание любви…» – про себя повторила Екатерина слова Светланы. «Готовность защищать…» Получается, готовность защищать свои Желания? Но от кого можно защищать Желания? От того, кто желает обратное? Или от того, кто желает того же?
Екатерина посмотрела на трех подруг. «Какие они разные» – подумала она, отхлебывая горьковатую жидкость из чашки, которую в этот раз ей не забыли налить. Вкус нежной полевой земляники в этом ядреном букете, конечно же, безнадежно затерялся.
Екатерина краем глаза наблюдала, как солнечные лучи неотвратимо ползли по стене в холле к своему конечному рубежу – правому столбу кухонной арки. Даже во сне она знала, что там они пропадут, встретив на своем солнечном пути непреодолимое препятствие – старую густую тую, растущую у западного выхода. Тогда же громкоговоритель на школьном стадионе пропикает семь раз, а по улице разнесется скрежет железной задвижки – продавщица запрет сельповский магазин. С пирогом, похоже, сегодня ничего не выйдет. Екатерина пробежала в памяти по кухонным шкафам и успокоилась – где-то там точно должна быть килограммовая упаковка сахарного печенья. Этого должно хватить.
Оставалась Третья. Последняя из троицы со своим Чайным Мировоззрением. Екатерину больше, чем вкус ее чая, интересовал вопрос о том, что же у нее приготовлено под банным халатом?
Выступление Татьяны началось с интриги: она пригласила Екатерину за общий стол. Когда все подвинулись, расселись и притихли, Третья загадочным низким голосом объявила:
– Дорогие женщины. Мои уважаемые подруги. Сегодня я хочу пригласить вас на мое личное Большое Чаепитие. Позвать вас в мой скромный Чайный Сад. Вы будете первыми из женщин, кто там побывает, поэтому прошу вас соблюдать там тишину и ничему не удивляться… Я попрошу вас закрыть глаза, расслабиться и, доверившись, следовать за моим голосом.
Екатерина напряглась. Ей еще никогда не приходилось пить чай с закрытыми глазами. Да и вообще, сидеть с другими людьми, закрыв глаза, тоже не приходилось… Разве что по молодости в кинотеатре, когда на экране начинались «кровь и мясо», и она, зажмурившись, прятала лицо за Его широким плечом. Но здесь-то не кинотеатр! Или…?
Засомневавшись, Екатерина посмотрела на остальных и с удивлением обнаружила, что те уже сидят с закрытыми глазами, откинувшись на спинки кресел, и улыбаются в предвкушении. Очевидно, что для них это было уже не первое такое хождение в гости. Глядя на них, Екатерина тоже решила рискнуть и заглянуть в чужое мировоззрение. Тем более, когда туда приглашает сам хозяин.
– … ваши мышцы расслаблены… Мы идем по протоптанной тропинке в глубину прекрасного сада… Вокруг растут невысокие деревья с резной кроной и ласковое солнце проникает сквозь них и освещает тропинку и спины впереди идущих. Вокруг стоит мерный стрекот цикад, а в теплом влажном воздухе чувствуется запах прелой листвы, смешанный с ароматом жасмина и душистого горошка… Маленькие веселые птички то и дело стайками перелетают с ветки на ветку, следуя за нами. И вот, преодолев садовую зону, мы выходим на небольшую светлую лужайку. Видите маленький низенький домик с заросшей мхом крышей в его правом дальнем углу? Нам туда. Во-о-он по той еле заметной тропе, что ведет к дому… Осторожнее, подруги! Смотрите под ноги! Отсюда пройти к Чайному домику можно только по большим плоским камням, что неровной тропой уложены в прозрачной, местами покрытой ряской, неглубокой воде. Видите, как в ней мелькают спины мелкой рыбешки? А вон тех мелких черепашек видите? У нас дневное чаепитие, поэтому сейчас эта часть пути приятна и безопасна. Посмотрите по сторонам. Видите, как с тихим сочным потрескиванием качается тонкий молодой бамбук у правой стены моего сада? А теперь услышьте шелест камыша… Вы заметили, что сам Господин Ветер в своих лучших одеждах сопровождает нас на эту церемонию? Он идет впереди и несет перед собой чашу с талой ледниковой водой, окутанную облачком Горного Тумана. Это для того, чтобы она осталась первозданно чистой и не впитала никакого лишнего запаха, никакого постороннего вкуса или звука…