Однажды Мартин так за день наработался, устал, что завалился спать сразу после ужина, не дождался, когда жена все свои дела закончит. Проснулся посреди ночи, а ее рядом нет. Полежал-подождал, не идет она. Пошел искать, мало ли что могло случиться. Только не нашел нигде, пусто в доме. А в баньке на полу кольцо увидел, которое она никогда с пальца не снимала. Вот тут и понял, что случилась беда. Искал он ее повсюду, пол леса обошел, кричал, звал, в село ходил, всех встречных спрашивал, но никто ее не видел.

Вернулся в дом свой лесной, сел на крыльце, голову руками обхватил, где искать жену не знает. А без нее жизнь не мила, свету видеть не хочется. Хотел кольцо ее на палец надеть, чтоб не потерялось, а оно не лезет, маленькое слишком, у Маришки-то пальчики тоненькие. Повесил тогда на веревочке его себе на шею. Ждал чего-то до самой темноты, а потом сам не заметил, как уснул. И приснилась ему Маришка, вся в сиянии голубом призрачном. Сказала, что похитил ее колдун, который во дворце на горе живет, велела ее кольцо на палец надеть, представить себе дворец хорошенько и кольцо на пальце на полный оборот повернуть.

Удивился Мартин, какой колдун, ведь во дворце принцесса жила? Но долго раздумывать над этим не стал, поспешил Ромашку свою из плена вызволять. Одна беда, кольцо ни на один палец не лезет. Пришлось бежать в мастерскую, чтобы с помощью инструмента его хоть чуть-чуть растянуть. Надел, наконец, на мизинец, встал, закрыл глаз свой единственный, представил себе площадь перед дворцом, устланную золотыми плитками и зеркальный круг, на который он по просьбе принцессы вставал. Крутанул кольцо и… ничего не почувствовал. Не вышло! Расстроился Мартин, открыл глаз, а он рядом с дворцом стоит. Неподалеку на золотой плитке принцесса лежит без чувств, а над ней мужчина в черном плаще склонился. Понял Мартин, что это тот самый колдун и есть, кинулся к нему. – Эй, ты, говори сейчас же, где моя Маришка!

Колдун голову поднял, захохотал.

– А вот и женишок явился, – сказал он довольно, – сейчас и с тобой разберемся, чтобы под руками не путался.

– Не жених я ей больше, – кивнул Мартин на лежащую принцессу, – муж я теперь Маришкин. Лучше добром верни жену мою.

– Мууж?! – еще громче захохотал колдун, – ну так тем лучше, сразу все проблемы и решим.

Встал он, лицо почернело, глаза засверкали, пальцы скрючились. И двинулся колдун на Мартина, словно туча черная, грозная. А Мартин стоит, виду не подал, только топорик, который в мастерской прихватил, в руке посильнее сжал.

Кинул тогда в него колдун шар магический, визжащий и воющий на все голоса звуком таким оглушающим и ужасным, что от него голова на мелкие кусочки разлетается. А в ушах у Мартина песенка звучит, что жена его пела, голосок хрустальный, да не понять только, то ли Маришкин, то ли принцессы. И не услышал Мартин звука ужасного, от которого голова лопается, ничего ему не сделалось, стоит как стоял. Бросил в него колдун другой шар, светящийся светом жгучим и ослепляющим. А у Мартина перед взором – взгляд синий, а может, сапфировый, да только не понятно, то ли Маришкин, то ли принцессы. Ничего не сделалось Мартину от шара ослепляющего, даже не заметил его, стоит опять, как ни в чем ни бывало.

Нахмурился колдун, повел рукой, и полетели в Мартина молнии страшные, смертельные. И тут из кольца, что у Мартина на мизинце было, полилось серебристое сияние, окружило его и молнии назад откинуло, так, что они в самого колдуна и ударили. Испугался колдун, побледнел. – Откуда у тебя кольцо старой Ариниры? – спрашивает дрожащим голосом. А сам отступать начал, видно, сбежать решил.

– Э, нет, – сказал Мартин, – теперь моя очередь. И метнул в колдуна свой топорик, да за плащ чародея к стене и пришпилил. Бьется колдун, дергается, а вырваться не может. Тут из кольца Маришкиного ударил луч света серебряного, направил его Мартин на злого волшебника, закричал тот страшным голосом, да начал таять, в дым превращаться. Вскоре не осталось от него ничего, только обрывки плаща на полу валяются.

Подбежал Мартин к девушке, на земле без памяти лежащей, глядит на нее, да не поймет. То, вроде, принцессу видит, то смотрит, а это Маришка его. Схватил он ее, прижался своими губами к ее губам и тут вдруг грохот раздался оглушительный, затряслось все кругом и полетело вверх тормашками.

Часть восьмая.

Король и королева

Очнулся Мартин, а он на земле лежит, лицом вниз, как упал. Поднялся, а что вокруг разглядеть не может – земля весь глаз единственный залепила, никак не вычистишь. Услыхал Мартин, что где-то рядом вода журчит, добрался до нее по звуку, умылся хорошенько, огляделся и чуть снова не упал, глазу своему не поверил. Не стало горы с замком на вершине, как не было. Только ключ-родник на ее месте бьет.

Смотрит Мартин, неподалеку девушка лежит, кинулся он к ней, а то жена его, Маришка. Он ее, прижал к себе, целует-обнимает, по голове гладит.

– Ромашка, Ромашечка, – шепчет, – нашлась, моя любимая.

А она тоже в чувство пришла, обняла его.

– Здравствуй, Мартин, – говорит, – спасибо, что спас меня.

– Да как бы я тебя не спас, – отвечает он, – коль я жить без тебя не могу, как дышать без тебя не знаю.

– А как же принцесса? – спрашивает его Маришка.

– Не нужна мне принцесса, – обнял ее Мартин еще крепче, поцеловал, – только ты мне нужна, одна на всем свете.

– Так ведь я и есть принцесса, – засмеялась Маришка, – не прогонишь теперь?

– Какая принцесса? – не понял Мартин. Отодвинул ее, в лицо вглядывается внимательно. Смотрит, вроде и правда, есть сходство – глаза такие же, синие, улыбка нежная, голосок хрусталем звенит.

– Да нет, – говорит, – о чем ты? Я принцессу видел, красавица она такая, что на свете не сыскать. Да только ты мне милее.

– Это дворец мою внешность изменял, – улыбнулась Маришка, – а по-настоящему такая я.

– Вот и хорошо, – прижал ее к себе Мартин, – такая ты мне больше нравишься.

Сели они в траву шелковистую у звенящего родника и рассказала Маришка, что на самом деле приключилось.

Как впервые увидела она Мартина во дворце, рассмотрела хорошо, когда он по зеркальному коридору ходил, так и полюбила его, с первого взгляда. Потому и не хотела, чтобы с чародеем злым он сражался, боялась за него. Потому и хитростью домой отправила, когда поняла, что не отступится Мартин от схватки. И орла перестала выпускать, чтобы Мартин вновь на нем не прилетел на погибель свою. Да только от этого пропала у нее возможность хоть иногда посмотре�