50 и один шаг назад

– Ник, пожалуйста, включи хоть что-то. Мне страшно, – едва слышно говорю я, пока моё сердце разрывает тишину своими мощными ударами.

– Никогда. Ничего. Не бойся, крошка. Страхи управляют нами сильнее, чем мы думаем. И я рядом, – раздаётся напротив меня, я всё же издаю писк и подпрыгиваю на месте.

– Зачем ты выключил всё? Меня убили? – Нахожу руками мужское тело и сжимаю ткань кофты, как мои руки накрывают тёплыми ладонями, и я сейчас чувствую себя в полной безопасности.

– Знаешь, пока ты бегала, мне захотелось подойти к тебе в темноте… услышать, как ты рада чувствовать меня рядом… и взять тебя у стены, – шепчет он, отрывая мои руки от своей одежды и отбрасывая пистолет в сторону. Он со стуком падает на пол и вроде ломается. Но я сейчас поглощена его тембром, новым теплом, гуляющим по телу.

– Извращенец, – улыбаюсь я.

– Да. И ведь я уверен, что ты не против этого. Если я сейчас тебя трахну, возьму тебя, ты разрешишь мне это, потому что ты сама наслаждаешься экстремальным сексом. Мне это безумно нравится, крошка. Ты мне нравишься, поэтому я привёз тебя сюда. Это моя тайна, никто не знает, что это всё принадлежит мне. Они думают, что я всего лишь управляющий. А сейчас я бы хотел тебе показать ещё кое-что. Моё любимое, – таю от его голоса, оттого, что он перестал бояться меня и открывается, как умеет. Но ведь он полностью прав, я готова отдаваться ему столько, сколько он пожелает и где угодно. Потеряла ту самую грань запретов для страсти. Да и их не существует. Хочу жить сейчас и с ним, с каждой секундой и шагом, рядом с Ником, я люблю его ещё дальше.

Он берёт меня за руку, снова удивляюсь, как ему удаётся так точно двигаться в темноте. Мы выходим на свет, и я жмурюсь от него, но Ник продолжает меня вести за собой, пока привыкаю к яркому освещению. Мы быстрым шагом, практически мне приходится бежать рядом с ним, поднимаемся на первый этаж и огибаем замысловатую лестницу.

Ник открывает двери, и мы оказываемся на улице, направляясь к другому зданию. По ходу приближения к нему, слышу ржание лошадей и догадываюсь, что это конюшня.

– Сейчас расскажу тебе о главной цели этого места, – оборачиваясь, бросает он.

Мы заходим в помещение, где вижу лошадей разных мастей и цветов. К нам выходит мужчина, расплываясь в улыбке.

– Мистер Холд, рад вас видеть. Желаете прокатиться? – Спрашивает он.

– Да, Иман, как обычно. Девушке принеси шлем и выведи Звезду. И пусть наши вещи заберут из второй игровой, – требовательно отвечает он, и наш собеседник, кивая, удаляется к стойлам.

– Ты умеешь управлять лошадьми? – Интересуется Ник, поворачиваясь ко мне.

– Лет в пять было дело, но сейчас… – замолкаю, не найдя больше слов.

– Тогда поедешь со мной, – говорит он.

– Мы, правда, будем кататься на лошади? – Уточняю я, всё ещё приходя в себя от быстро меняющихся впечатлений.

– Да, – кивает он. – Иман, только мою, – уже громко говорит Ник, и мы слышим положительный ответ из глубин конюшни.

Мужчина выводит под уздцы чёрного жеребца и передаёт мне шлем. Пока я надеваю его, Ник спрашивает Имана о состоянии лошадей и другие вопросы, которые я просто пропускаю мимо ушей.

Не могу поверить в происходящее, ведь это романтично. Он и я на конной прогулке, и плевать, что я в одной рубашке, а на улице не так уж и тепло. Меня согревают чувства внутри.

Ник помогает мне взобраться на лошадь, и сам садится позади, берёт поводья. Не могу дышать и стараюсь не расплакаться от сентиментальности, полноты ощущений рядом с ним.

Мы выезжаем из конюшни и двигаемся в сторону озера обычным шагом.

– Давно ты увлекаешься всем этим? – Спрашивая, поворачиваю голову к нему.

– Как только, появилась возможность позволить себе это.

– А Люси знает об этом всём?

– Нет, только Райли, теперь ты, – с улыбкой отвечает он, и у меня в груди разрастается триумф оттого, что я всё же знаю больше, чем его сучка-сестра.

– Ты обещал рассказать мне о главном, – напоминаю я.

– Да. Основная цель этого места – охота.

– Но ведь запрещено, – удивляюсь я.

– Верно, поэтому у нас располагаются игровые, тренировочные, ресторан, как ты назвала «СПА для мужчин», – кивает он.

– И… охота, она же подразумевает убийство, – расстроено шепчу я.

– Не всегда. Недалеко располагается ферма, где выращивают лис, уток, куропаток для этих игр. И только одно воскресенье в месяц происходит настоящая охота с жертвами. Один раз. А в основном люди не убивают животных. В ружьях, которые мы предоставляем в аренду, содержатся пули со снотворным. Они просто засыпают, и мы их меняем на новых, – спокойно поясняет Ник.

– А правительство? Неужели никто не сдал это место? И тебя могут посадить, – сглотнув волны отвращения к убийцам, произношу я.

– Правительство само развлекается здесь, Мишель. И у моего подставного человека, по документам, владеющим этим местом, имеются крепкие связи. К тому же членство в моём клубе стоит приличных денег, и число желающих прибавляется. Сюда приезжают люди, особенно в летнее время, не только из Торонто, но и со всей Канады, Америки, даже Европы и Китая. В закрытых кругах это развлечение определяет границы богатых ВИП-персон, как и сообщество БДСМ.

– Ужасно, – едва слышно говорю я, когда Ник останавливается у озера и спрыгивает с лошади, помогая и мне спешиться.

– Что именно ужасно? – Усмехаясь, он отпускает меня.

– То, что вы просто так, для своего больного развлечения убиваете животных, – я обнимаю себя руками, оставаясь стоять.

– Ты носишь шубы. А это тоже убийство. Также я не заметил, что тебе было противно надевать их и наслаждаться роскошью. Не лицемерь, Мишель. Ты косвенно принадлежишь к убийцам, – обличительно произносит он. От жестокости и правдивости его слов, над смыслом которых я даже не задумывалась в жизни, я кривлюсь и отворачиваюсь от его лица.

– И ты тоже, да? Тоже любишь убивать их?

– Не люблю, но иногда, примерно пару раз в год охочусь, только усыпляю их. Мир не так прекрасен, кто-то умирает, а кто-то зарабатывает на этом.

– Как ты. Зачем тебе это? Не хватает денег? – Ужасаюсь я с каждой минутой этой призрачной красоты, окружающей меня.

– Пока моя компания развивалась и только укрепляла свои позиции, мне необходимы были финансы, чтобы вкладывать. Большие финансы. И это приносило отличные вливания. А сейчас продолжает существовать, как побочный бизнес, и мои увлечения. Я здесь расслабляюсь, могу сбросить с себя гнев и раздражение. Это помогает мне.

– Понятно, – я тру ладонями плечи, чтобы теперь согреться от холода внутри.

– Скажи, ты теперь относишься ко мне иначе? Не хочешь разрешить мне обнять тебя и передать своё тепло, чтобы твои губы не синели сейчас? – Вкрадчиво спрашивает он, и я поднимаю на него голову.

– Нет. Только это не перестаёт быть отвратительным. Да, я ношу шубы, но не самолично убиваю этих животных. Возможно, я косвенный убийца, но не делаю это ради забавы. Не знаю, Ник, это… я даже не могу сформулировать всего, что хочется сказать, – приглушённо отвечаю я.

– Тогда позволь мне согреть тебя, – он раскрывает руки, ожидая от меня движения.

А я не могу. Я стою и смотрю на него. Да, разумом я понимаю, что это не он всё делает. Всего лишь зарабатывает так. Но… всё же остаётся, но, которое не разрешает мне шагнуть к нему.

– Что ж тогда, думаю, я отвезу тебя обратно, и мы попрощаемся, – он складывает руки на груди, прищуривая глаза. А от его слов меня обдаёт жутчайшим холодом, что душа переворачивается от страха, и я испуганно выдыхаю.

– Что?

– Ты не можешь принять меня полностью, Мишель. Выходит, что ничего у нас не получится даже кратко. Я открыл тебе часть своей жизни, а ты отвергаешь меня. Ты забываешь, кто я. Ради тебя я пообещал умерить своё желание причинять боль, а ты не желаешь даже понять меня.

– Дело не в этом, Ник! – Возмущаюсь я от его речи. – Совсем не в этом. Я… мне необходимо время, чтобы переварить всю информацию. Я не робот, который может быстро сориентироваться в обстановке и смеяться над этим всем. Я принимаю тебя, какой ты есть. Я стараюсь. Честно стараюсь, но подводные камни, которыми ты наполнен… сложно, – я поднимаю голову к потемневшему небу и громко выпускаю из себя воздух.

– В разговоре с Люси, тот, который я подслушала. Ты обещал, что когда-нибудь расскажешь мне всё. Много этого «всё» осталось? – Спрашиваю я, возвращая свой затуманенный от переживаний взгляд на него.

– Тебе нужны все мои демоны, которые окружают меня. Да, Мишель, этого «всё» достаточно, чтобы заставить тебя бежать от меня. Только ты к этому не готова, – он приподнимает уголок губ в усмешке.

– Насколько это «всё» неприемлемо для меня? – Выдавливаю я из себя опасный вопрос.

– Я для тебя неприемлем, крошка. И я не держу тебя, хотя не хочу отпускать. Но необходимо это сделать ради тебя. Всё это слишком глубоко засело во мне. Даже сейчас вся эта природа и богатство на фоне твоего лица становятся блёклыми. А раньше я гордился этим. Но сейчас понимаю, что гордиться-то и нечем.

– Я принимаю тебя, Ник. Только дай мне время, чтобы смириться с этим. Я не хочу уходить, – делаю шаги к нему и останавливаюсь напротив.

– Ты смелая, Мишель. Не дай моей черноте заполонить тебя. Я никогда себе этого не прощу, – его горячая ладонь накрывает мою щёку, а другой рукой он обхватывает меня за талию, резко притягивая к себе.

Он был прав, его тепло окутывает меня. И я растворяюсь в нём, выбрасывая из головы все переживания. Я уже смирилась со всем, потому что потерять его намного хуже.

Сорок третий шаг

– Прости меня, Мишель. Прости, – шепчет он, сильнее стискивая меня в своих руках.

– За что? – Спрашиваю я.

– Просто прости без каких-либо причин, – он отодвигает меня, продолжая удерживать за плечи.

Поднимаю голову и всматриваюсь в его живые глаза, которые сейчас блестят от… я не знаю отчего в них такой лихорадочный блеск. Он пугает меня. Словно что-то нагрянет непременно и разрушит нас. Придавит своей тяжестью и сломает.

Ник на секунду закрывает глаза и открывает их, уже не выражающие никаких эмоций.

– Не делай этого, – прошу я, зная, что он поймёт меня.

– А сейчас прокатимся быстрее? – Он игнорирует мои слова, отпуская меня, подходит к ожидающей лошади, щиплющей траву.

Я только могу вздохнуть и принять его правила, по которым теперь живу.

– Давай, – отвечаю я.

Ник подсаживает меня, а сам теперь садится спереди.

– Обними меня. Держи меня крепко, крошка. Не отпускай, – говоря, он берёт в руки поводья. Но я слышу совершенно иной смысл слов и обхватываю его талию руками, прижимаясь к спине щекой.

– Не отпущу, – тихо произношу, и он ударяет ногами по лошади.

Мы резко стартуем, что я ещё крепче обнимаю Ника и чувствую новый всплеск адреналина в крови. Ветер треплет волосы под шлемом, но я только плыву в своих эмоциях.

Он и я. Закончится ли наша история хорошо? Ведь хорошо можно интерпретировать по-разному. Я люблю его, не могу бросить и уйти, что бы он ни скрывал. Буду пытаться понять все его мотивы, ведь и ему сложно впускать меня в свой мир. Но… вот так дышать его ароматом и терять сознание от новых и невозможно извращённых чувств. Любить и проверять свои чувства на твёрдость.

Ник сбавляет скорость, и мы теперь легко скачем, а вокруг нас зелень и лес. Его рука ложится на мои, и он сжимает захват его талии. Безмолвные жесты. Без слов. Но я понимаю их и улыбаюсь, целуя его в спину, возвращаясь щекой к горячей коже под тонкой тканью.

– Сейчас я остановлюсь, Мишель, и ты сделаешь то, что я попрошу. Без вопросов. Поняла? – Спрашивает Ник, натягивая поводья, чтобы лошадь прекратила движение. А я освобождаю его от своих рук.

– Да.

Он спрыгивает с лошади, поворачиваясь ко мне. Я непонимающе смотрю на его серьёзное и сосредоточенное лицо.

– Перекинь ногу ко мне, – требовательно произносит он, и я, сглотнув от неведомого страха, выполняю.

– Теперь повернись спиной и перекинь левую ногу обратно, – он пальцами показывает мне действия.

Сейчас я сижу неправильно, спиной к ходу движения. Ник снова забирается на лошадь, что она двигается от таких танцев на ней, а мне приходится ухватиться за седло.

Ник быстрым движением перебрасывает мои ноги на свои и притягивает меня за талию, что теперь мы сидим лицом друг к другу, и я практически расположилась на нём.

Наши глаза встречаются, и я замираю от решимости в потемневшем взгляде. Что-то неведомое происходит с ним, и я замираю.

– Вот так, – шепчет он, проводя внешней стороной пальцев по моей щеке.

– Так ты ближе ко мне. Сейчас мне это требуется. Я хочу, чтобы ты обняла меня настолько крепко, насколько сможешь, крошка, – он сам кладёт мои руки на его шею, и я киваю, улыбаясь ему.

– Готова? – Спрашивает он.

– Да, – отвечаю я, ещё теснее прижимаясь к нему, выполняя указания.

Ник делает движение ногами, и лошадь от неожиданности встаёт на дыбы, что я испуганно жмурюсь и, дрожа всем телом, всхлипываю, утыкаясь носом в его шею.

Он словно не замечает моего состояния, а животное срывается с места, распыляя мою душу на потоках ветра. Мы скачем ещё быстрее, как будто Ник пытается убежать от кого-то. Я стараюсь дышать, но это с трудом получается, я просто мёртвой хваткой цепляюсь за него, пока Ник выпускает пар. Поняла, что ему что-то не нравится в его состоянии, поэтому он так себя повёл.

В груди зарождается надежда, что он умеет чувствовать, умеет испытывать те же ощущения, что и я. И это причина его поведения. Мне остаётся только терпеть, пока мы скачем непонятно куда и зачем. Я не знаю, как долго продолжается этот бешеный ритм, потому что я уже обессилена от силы, с которой сжимаю его шею.

– Ник, – шепчу я, целуя его в шею, и закрывая глаза.

Слышу его быстрое дыхание. Его стук сердца наравне с моим. Шум в ушах и цветные точки перед закрытыми веками.

– Я полностью доверяю тебе, крошка, – сквозь гул и ветер до меня доносятся его слова, и он снова ударяет по лошади, несясь ещё быстрее.

– Не предай меня, – новая фраза заставляет меня покачать головой на его плече и снова поцеловать в шею, ощутив под губами его сильную и пульсирующую вену.

– Никогда, – отвечаю я, но вряд ли он меня слышит.

Ник сосредоточен на скачке. Минуты пролетают мимо нас. Я не хочу никуда уходить от него, даже оторваться не в силах. Через некоторое время он сбавляет ход, и мы уже медленней идём. Я расслабляюсь, открывая глаза и замечая, что вокруг нас сгущаются сумерки, а мы подъезжаем к конюшне.

Нас встречает Иман, я отодвигаюсь от Ника, чтобы он спешился. Он не смотрит на меня, буквально затерявшись в своих раздумьях. Я так и сижу на лошади, боясь двинуться, всё ещё не отойдя от произошедшего.

– Мисс, я вам помогу, – говорит Иман, и Ник отмирает, зло отталкивая мужчину от животного и меня.

– Иди ко мне, – говорит он, протягивая руки ко мне. Я опираюсь на его плечи, и он снимает меня с лошади.

Мои ноги дрожат, что я невольно издаю стон и цепляюсь за его шею.

– Сейчас пройдёт, – ласково шепчет он, удерживая меня за талию и гладя по волосам.

И правда, через некоторое время я лучше ощущаю своё тело, но теперь понимаю, как всё у меня болит между ног.

– Поужинаем? – Спрашивает Ник, и я киваю.

– Можешь идти или тебя понести?

– Могу, только буду держаться за тебя. Для меня это было непривычно, – отвечаю я.

Он продолжает обнимать меня крепко за талию, пока я еле двигаю ногами от усталости. Но этого ему не следует знать. Буду для него только сильной, какая нужна ему.

Мы входим обратно в поместье и молча, поднимаемся на третий этаж. Я даже не обращаю внимания на роскошную обстановку вокруг. Поистине, королевскую. Жажду только сесть и протянуть ноги. Мы достигаем столика, и Ник помогает мне расположиться в кресле, а сам садится напротив.

– Мистер Холд, добрый вечер, – перед нами появляется официант и услужливо кладёт меню перед нами.

– Не надо. Принеси воду без газа, девушке с лимоном. Лобстера и тартар из тунца обоим, – произносит Ник в своей повелительной манере, и я не могу сдержать улыбки, понимая, что у меня так никогда не получится.

Официант кивает и оставляет нас. Только сейчас я отмечаю, что мы тут одни.

– А почему никого нет? Ты снова выкупил всё? – Интересуюсь я.

– Нет. И мне нет нужды выкупать, по моему требованию они всех выведут, – усмехается он, откидываясь в кресле. – Сегодня понедельник. В будни здесь мало людей, не считая летнего сезона. И все в основном заказывают в комнату отдыха.

– Мишель, я бы хотел поговорить о том, что произошло, – он сжимает губы в тонкую линию, а я отрицательно мотаю головой.

– Не надо. Ты сам предупредил: без вопросов. Если тебе стало легче, то я переживу, – с мягкой улыбкой отвечаю.

– Мать спрашивала о тебе, – неожиданные новости заставляют меня напрячься.

– И?

– Покорена тобой и хочет ещё пригласить нас. Но теперь с меня хватит этих шоу, после которых я могу покалечить тебя. Поэтому сказал, что мы расстались. Поругались, я высказал тебе, что это всё было лишним, – продолжает он.

– Хорошо. Раз ты так решил, я не против, – пожимаю плечами, официант приносит нам воду, и я с жадностью выпиваю половину.

– Знаешь, мне понравилось в игровых. Они все такие? – Спрашиваю я.

– Нет. Там пятнадцать комнат такого типа, только я отвёл тебя к новичкам. В других есть препятствия, канатные мосты. Пять комнат это тир с разными видами оружия. Две для любителей стрельбы из лука, – поясняет он.

– Здорово. Я в который раз восхищаюсь тем, что ты это смог придумать, – говорю я.

– Прекрати. Нечем восхищаться. Ты знаешь правду, поэтому не хочу этого слышать…

– Это ты прекрати, – твёрдо перебиваю его. – Да, знаю для чего это всё. Но, помимо этого, ты создал прекрасное место, где можно провести время настолько незабываемое, что это будет сниться, и даже не в кошмарах.

Он хмурится, отворачиваясь от меня, смотря куда-то вдаль.

– Ник, пожалуйста, не надо. Мне понравилось, даже эти скачки. Я доверяю тебе, поэтому знаю, что ты не причинишь мне вреда, – напряжённо произношу я, и он резко поворачивается в мою сторону.

Его глаза горят от огня, живущего в нём, но я не отвожу взгляда. Привыкла.

– И ты снова не поняла ничего. Я показал тебе, что могу с лёгкостью покалечить тебя…

– Зачем? Зачем ты мне это показываешь? Я даже не спорю, ты сильнее меня. Да и это глупо как-то. Одной левой придушишь. Так зачем ты сейчас мне врёшь? Ты обещал быть честным, сам признайся, что никогда бы не позволил мне упасть. И я слышала тебя. Я с тобой, поэтому заткнись и не порть мне день, – зло говорю, складывая руки на груди.

– Заткнулся, – теперь он улыбается, поднимая ладони вверх, а я фыркаю от смены его настроения.

Наконец-то, нам приносят ужин, и мы, молча, начинаем трапезу. Только сейчас я понимаю насколько была голодна, даже не различая прекрасного вкуса пищи. Не могу смаковать, а только заглатываю, жалея, что так мало.

– Какой у вас аппетит, мисс Пейн. Мне даже страшно, – поддевает меня Ник, а я кривлю рожицу ему, запивая водой съеденное.

– Это вы во всём виноваты, мистер Холд. Хотя думаю, все калории вы из меня вытащите, когда я всё же начну познавать каннибализм, – отвечаю я, а он смеётся, откладывая приборы.

– С удовольствием, – кивает он, когда нам меняют блюдо.

Теперь утолив первую волну голода, я уже неторопливо пробую лобстера со сливочным соусом и отдаюсь полностью гастрономическому оргазму.

– Я наелась, – довольно говорю, откидываясь на спинку кресла.

– Это хорошо, крошка. Очень хорошо, – улыбается он, продолжая неторопливо ужинать.

Я, как заворожённая, смотрю на него. Бывает, что человек делает всё настолько красиво, что сердце щемит от этих движений? Никогда бы не подумала, что меня будет заводить кушающий мужчина. Скорее всего, просто все были не теми самыми.

– Который час? – Зевая, спрашиваю я.

– Половина девятого, – отвечает Ник, бросая взгляд на наручные часы.

– Блять! – Восклицаю я, вспоминая об обстоятельствах этого дня.

– Мишель, – с укором говорит Ник на мои ругательства, обмакивая губы салфеткой. Я подскакиваю на ноги, даже не обращая внимания на тянущую боль в ногах.

– Мне срочно надо домой. Отец сказал быть к семи, а я забыла совсем, – быстро проговариваю я.

– Ох, крошка. Почему же ты мне этого не сказала? – С возмущением спрашивает он, вставая с кресла и хватая меня за руку.

– Забыла, говорю же, – мямлю я, пока мы практически бежим к выходу.

– Никакой ответственности, Мишель. Нельзя так, – отчитывает он меня, когда мы подходим к девушкам, тут же встрепенувшимся.

– Наша одежда. Быстро, – бросает им Ник, и одна из них, подходит к зеркальному гардеробу, которого я не заметила и достаёт вешалки с одеждой.

Ник выхватывает их у неё, помогая мне одеться, и сам набрасывает на себя пальто, бросая вешалки на стойку.

В спешке мы забираемся в машину, и Ник стартует.

– И всё же подумай, чтобы я поговорил с твоим отцом, – произносит он, когда мы выезжаем за пределы вторых ворот.

– Подумала и ответила тебе, – отвечаю я.

– Мишель, чёрт возьми, и я теперь должен волноваться за тебя?! – Повышает он голос, а я улыбаюсь от его слов.

– Не волнуйся, я разберусь. К тому же говорила сегодня с Сарой, и она сказала отцу, что я была у неё. Совру, что занимались и забыли о времени, – спокойно произношу я.

Он только выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и сильнее надавливает на газ, несясь по дороге.

Да, мне придётся получить великий нагоняй от отца. Но всё это стоит того. Я ни о чём не жалею и даже не раскаиваюсь. Совершенно нет страха внутри, только одна решимость отстоять своё.

Ник паркуется рядом с домом, и помогает мне выйти.

– Чёрт, моя… то есть твоя сумка осталась в квартире, а там конспекты. Кстати, и телефон, с моими документами, – вспоминаю я о вещах, и Ник закатывает глаза.

– Во сколько пары?

– В десять завтра.

– Майкл привезёт утром к университету, будет ждать при входе в главный корпус. А теперь иди, – он подталкивает меня к дому.

– Спасибо, – киваю я. – За всё спасибо, Ник. Мне всё очень понравилось, надеюсь, это не в последний раз. А особенно утро.

– Уходи, а то я верну тебя в свою крепость и не выпущу, – с улыбкой говорит он.

– Когда-нибудь так и будет, – заверяю я его или же себя и, разворачиваясь, быстрым шагом иду к дому.

Не могу переживать, сохраняя глупую улыбку на губах, пока еду в лифте. Глубоко вздохнув, ощутив всю силу, обретённую благодаря одному садисту, я открываю квартиру. До моего слуха тут же доносится смех, и я снова хочу ударить себя по лбу из-за своей забывчивости. Ллойды.

– Мишель, – Лидия появляется у входа, с немым укором смотря на меня, а я только жму плечами, мол, разве я виновата, что мне с Ником намного лучше, чем дома.

– Все в гостиной, – говорит она, когда я передаю ей пальто.

Я вхожу в комнату, и первым меня видит Марк, сидящий на диване рядом с Амалией. Он складывает руки на груди, пытаясь о чем-то сказать мне взглядом, но не успевает.

– Вот и она, – тянет Тейра, и я хочу показать ей средний палец, потому что раздражает она меня.

– Добрый вечер, прошу прощения, – я киваю гостям, а отец встаёт с кресла, резко меняясь в лице.

– Милая, ты задержалась.

– Мишель, наконец-то!

В один голос говорят мама и Амалия, а я только могу извиняюще улыбнуться.

– Мишель, быстро за мной, – командует отец, и я покорно следую за ним на кухню, где он хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Почему ты не предупредила, что не будешь ночевать дома? Совсем отбилась от рук. Что ты творишь? Подставляешь меня. Вчера. Сегодня. Сколько времени, Мишель?! Попробуй ещё раз сбросить мой вызов, отключить телефон, и я не знаю, что сделаю. Но придумаю жестокое наказание для тебя. Ты наказана, теперь ты, вообще, отсюда не выйдешь, – зло шипит он.

– Выйду. И я уже взрослая, чтобы самой принимать решения, где мне быть и с кем быть. Хватит. Наказания? Накажи себя в первую очередь, а потом уже тех, кто просто пытается выпутаться из этого всего. Ненавижу эти улыбки, это для тебя, но не для меня, – уверенно отвечаю я, снимая его руку с себя, а папа начинает ещё сильнее закипать.

– Что ты сказала? Да как ты, вообще, смеешь так со мной говорить?! Снова мне разгребать потом твои проблемы! С кем ты была, Мишель?! – Он уже срывается на крик.

– С Сарой, она же сказала тебе, – пожимаю равнодушно плечами.

– Хватит, Мишель, хватит врать, – раздаётся голос от двери, и я оборачиваюсь на него, встречаясь с глазами Марка.

– Что? – Переспрашиваю я, а сердце просыпается, ускоряясь в своём отчаянии.

– Да, думаю, пора закончить эти тайные встречи. Не думаешь? – Продолжает он, медленно подходя к нам, а я сглатываю от страха.

Откуда? Откуда он может знать? Следил за мной?

– Марк, а ну-ка рассказывай. Какие встречи? С кем она проводит время? Ну, держись, Мишель, теперь ты крупно попала, – цедит каждое слово отец, а я опускаю голову, не веря, что этот парень оказался куском говна, как и все.

– С удовольствием, мистер Пейн. Потому что и мне это уже надоело. Ненавижу врать, – ухмыляется Марк.

Ублюдок.

– Дорогая, не обижайся, но я так больше не могу. Дело в том, что Мишель была со мной. Между нами… мы встречаемся, – улыбается парень, а я удивлённо приоткрываю рот, но тут же беру себя в руки и натягиваю улыбку.

– Правда? – Переспрашивает отец.

– Да. Простите, мистер Пейн, мы не хотели, чтобы кто-то знал. Ведь вы и мой отец так жаждали видеть нас вместе, а у нас характеры не из лёгких. Это нас раздражало… сильно раздражает до сих пор, словно мы глупые дети. Но сейчас я не могу слушать, как вы отчитываете Мишель из-за меня. Я попросил её вчера остаться рядом со мной, – продолжает Марк и подходит ко мне, обнимая за талию.

– Понимаю, я тоже был таким. Ну что ж, дети, я очень рад. Надеюсь, у вас всё сложится. Обрадую всех, – довольно произносит отец и оставляет нас одних.

– С ума сошёл? – Шепчу я, поворачиваясь к Марку.

– Молчи, Мишель. Потом поговорим, а сейчас играй роль, – обрывает он мои возмущения и подталкивает к гостиной.

Как только мы входим, тут же слышим восклицающие реплики отцов, смех матерей, и обиженные Амалии.

– Так поэтому ты, Марк, решил снять отдельное жилье? – Спрашивает Адам.

– Да, нам необходимо своё место, – спокойно отвечает Марк.

– Тогда я совершенно не против. Может быть, я лучше куплю вам квартиру, чтобы вы жили вместе? – Предлагает Адам.

– Они же не женаты, – возмущается мама.

– Ой, Сессиль, да брось, сейчас такая молодёжь пошла своенравная, что отрицают узы брака, предпочитая сожительство. И им нужно узнать друг друга в быту, а там и свадьба, – смеётся Кейтлин.

– Что? – Восклицаю я.

– Мы ещё не загадывали так далеко, поэтому не торопите нас. Нам и признание далось очень сложно, – Марк крепче стискивает мою талию, и я поджимаю губу.

Какая на хрен свадьба?! Какое сожительство?!

– Простите нас, мы отойдём. Я так по нему соскучилась, вы ведь понимаете, – говорю, хватая Марка за руку и таща к себе.

Я даже не получаю на это разрешения, потому что слишком зла на такой поворот событий. Я влетаю вместе с парнем в спальню, закрывая дверь, и оборачиваюсь к нему.

– Совсем охренел? – Зло цежу я.

– Это ты идиотка, твой отец бы разорвал тебя, Мишель. Что мне оставалось делать? – Разводит он руками.

– Я бы справилась, – заявляя, складываю руки на груди и воинственно смотрю в карие глаза.

– Ага, я видел. Ещё чуть-чуть и тебя, вообще, в клетку посадили. А так, я помог тебе.

– Смысл? Тебе-то что от этого? – Подозрительно прищуриваюсь я.

– От меня тоже отвалят. Отец задолбал своими нравоучениями, и мне нужно место, где я могу жить один. Я не хочу снимать отели, а эта ситуация выгодна нам обоим.

– Мда, – цокаю я.

– Брось, Мишель. Ты будешь со своим, а я буду развлекаться, как хочу. Только надо будет обговаривать время и место, где мы были. Для правдоподобности, – он так легко говорит об этом, что мне становится уж слишком не по себе от такой удачи. Ведь в жизни не может быть всё настолько просто.

– У меня нет своего. Я была у Сары, а сегодня мы занимались, – лгу я, а он недоверчиво изгибает бровь.

– Мне плевать, с ним или с ней. И вряд ли с ней, я уже понял тебя и твоё отношение к твоей бывшей подруге, – насмешливо говорит он.

– И как долго продержимся?

– Если будем друг друга предупреждать, то нам хватит времени для наших развлечений.

– Ладно. Только без поцелуев и тому подобного. Понял? – Воинственно выставляю палец впереди себя, а Марк закатывает глаза.

– И не собирался. Так всё же решила попробовать попкорн? Какой вкус выбрала? – Интересуется он, а я улыбаюсь его памяти о моём сравнении.

– Да, меняю наполнители в зависимости от ситуации, – отвечаю я, сбрасывая с себя все маски, и меня накрывает от усталости.

– Хорошо, только будь осторожна.

– Как и ты, – киваю я.

– Ну что, пошли развлекать публику, мы сегодня приглашённые звёзды, – он протягивает мне руку, улыбаясь ободряющей улыбкой.

Вкладываю в неё свою и позволяю этой нелепице течь по течению. Возможно, это и правильно, так у меня будут развязаны руки для встреч с Ником. Никаких преград, и я смогу хоть каждый день быть с ним по ночам. От такой перспективы я ещё шире улыбаюсь, когда мы входим обратно в гостиную.