На перекрёстке трёх миров. Книга 2. Пока Боги воюют.

Огромные каменные глыбы, идеально подобранные друг к другу, образовывали прочный и высокий фундамент.

Я подошел к строению и провел рукой по камню, который был идеально гладким, словно огромным ножом его вырезали из огромного куска мягкого масла.

Но как? В моей голове не укладывалось, чтобы ажарийцы, ведя довольно примитивное хозяйство, умудрились построить такое строение.

И ради чисто спортивного интереса подобрал на земле плоскую щепку, подошел к каменной кладке и попытался просунуть её между монолитными махинами. Да куда там! Тогда я попробовал сунуть туда ноготь, естественно чисто ради эксперимента. Но дальше нескольких миллиметров ноготь не смог продвинуться вглубь. И они мне, жителю двадцать первого века, который имеет некоторое представление о технических возможностях, пытаются рассказать, что это построили ажарийцы?

Я оглянулся. Варя с Всеволодом стояли с открытыми ртами.

– Как? – выдохнул Сева.

– Вот и у меня тот же вопрос- сказал я и поднял голову.

Камни ведущие вверх были меньших размеров и было видно, что кладка была разобрана сверху. Да и на больших камнях я увидел следы сколов и царапин, то есть попытки уничтожить все-таки были.

– Стоять!

От неожиданности я вздрогнул и внутренне подобрался, готовясь к бою.

Дурак, ведь говорили, что храм охраняется, так нет же, открыл рот, блин, как пацан.

Нашу дорогу преградили враждебно настроенные ажарийцы. Я почувствовал, как рядом, плечом к плечу, вставали ребята. Сильный толчок в спину заставил меня сделать два шага вперед и я обернуться- это протискивалась Варя поближе к мужу, распихивая меня и Кира, и смотрела на мужиков исподлобья.

– Варя, бл…, уйди отсюда, Христа ради- прошипел Всеволод.

– Ага, щас! Помирать, так вместе.

– Не позорь перед мужиками- прошептал разгневанный Сева, сверкая на жену глазами снизу вверх.

Меня очень не вовремя разобрал смех. И услышал, что мои соратники подозрительно захрюкали.

– Рома? – послышался осторожный и удивленный окрик.

Вперед, распихивая себе дорогу пробирался улыбающийся мужичок.

– Венедим? – не веря своим глазам.

Да ладно! Не может этого быть!

– Он самый- он подбежал к нам, радостно хлопал по плечам, приветствуя.

Я облегченно выдохнул.

– Отбой, ребята. Это свои.

– Вы-то здесь откуда? – спросил удивленный Кир

Венедим рассмеялся и повел нас на территорию храма.

Внутри двора стояло большое полуразрушенное каменное здание, высотой в трех-четырех этажный дом. На улице были разрушенные постройки, на которых сейчас трудились ажарийцы. Взрослые и дети, улыбались и вскидывали руки в приветственном жесте.

– Рома- ко мне неслась Табу. Девочка со всего маху крепко обняла меня своими руками.

– Привет красотка- я засмеялся, схватил её, подбросил в воздухе и крепко обнял.

– Пошли, пошли. Накормим, обогреем и поговорим заодно.

Нас провели внутрь здания, где горел большой огонь.

Нам налили жиденькой похлебки.

– С продуктами сейчас беда, но мы и этому рады. Уходить на охоту опасно, так что, пока держимся на чем есть.

Я с удовольствием отхлебнул горячего бульона, ведь когда ели в последний раз уже и не помним.

– Варя, а колбаса вроде у тебя когда-то имелась, или вы уже съели её?

Она махнула рукой.

– Да нет, когда убегали, я отламывала и на дорогу бросала, чтобы задержать этих гадов.

– А ты, значит, выполнил свое обещание- Венедим смотрел на Кору и улыбнулся.

– Спас, значит, наследницу рода Целителей. Молодец, парень.

– А мы посидели, поговорили после вашего ухода. А ведь и правда! Чего сидеть и смерти своей ждать? Нам бы хоть детей спасти. Мы будто проснулись, ты нас встряхнул, Рома, а ведь сколько молча сидели?! В общем собрались и двинулись в путь. Сначала к соседям заглянули, провели соответствующую беседу. Там уже снарядили отряд из мужиков покрепче и они пошли с вестью, женщин и детей забрали и сюда двинули. Псов турнули на рассвете, а сами помаленьку камни ворочаем.

– Это правильно. А мы поможем чем сможем. Вы вот мне скажите, как вы смогли такое сооружение построить. И чем? А, Сафрон? Вроде ты говорил, что это именно вы построили…

– Конечно построили! Как велели, так сразу за дело и взялись. А как иначе?!

– Угу- я недоверчиво смотрел на него.

Врет и глазом не моргнет. Видя моё недоуменный взгляд, Сафрон открыто рассмеялся.

– Построили как могли, да только вот не долго он продержался-уничтожен огнем. Второй из камушек слепили, да только и тот развалился.

Сафрон прикрыл глаза и продолжил повествование:

– Три солнца горело синее пламя, отрезая этот участок от любопытных взглядов. А когда пламя погасло, стояло это чудо. Мы так по мелочи кое-что сделали, так что не наших рук это дело.

Понятно, что ничего не понятно. Ну не собственноручно же Даал себе храм воздвиг. А может он не рукотворный? Ага, согнал сюда бригаду полубогов для строительства.

К костру подходили ажарийцы, приветствуя представителей Родов.

– Кстати, гляньте там, вроде одного из «ваших» по пути прихватили. Домой все рвется.

Венедим кивнул головой куда-то вглубь. Да ладно! Пойду познакомлюсь, что- ли.

В глубине Храма, сидела одинокая мужская фигура, обхватив голову. Я остановился возле него.

– Привет.

Руки парня медленно опустились и на меня посмотрели воспаленные, красные и усталые глаза.

– Я тоже чужой здесь- я сел рядом, вытягивая ноги.

Парень медленно повернул ко мне голову.

– Ты откуда будешь? Не с земли случайно? Если оттуда, значит мы земляки, со мной еще двое наших, пытаемся домой свалить.

– Мне очень нужно домой, слышишь?! У меня там жена беременная осталась. Она одна не сможет, понимаешь? У нас нет никого, а если ее обидят там?? – он горячо шептал, судорожно хватаясь за мои грудки, пока голос не сорвался на крик.

– Тише, тише, успокойся братишка. Главное, что живой, это самое главное. А уж выход русский человек всегда найдет.

По его щекам текли слезы, которые он судорожно вытирал грязным рукавом, оставляя на лице грязные разводы. Грязные светлые волосы торчали в разные стороны, лицо простого деревенского парня- открытое и честное. А голубые глаза смотрели на меня с такой надеждой, будто от меня зависела его дальнейшая судьба.

– Рома- я улыбнулся, протягивая ему руку.

– Толик.

И мы скрепили знакомство рукопожатием.

– Объясни ты мне толком, как я здесь оказался? Я же думал у меня чердак поехал, думал с ума сошел. Так вроде не пью, чтоб с ума сходить.

– Ну, слушай- и я начал свое долгое повествование. Ввел его в курс дела, как сам выживал и что еще предстоит делать.

– Сам при каких обстоятельствах здесь оказался?

– Я из маленького рабочего поселка. С женой своей Нюрой, еще в детстве познакомился, когда в одной песочнице ковырялись. Поселок потихоньку вымирал, единственный завод закрылся, и народ стал выпивать. А что еще народу делать? Через водку эту я родителей и потерял, благо уже взрослый был, так что год перекантовался в детдоме, а там и армия позвала. Нюрка раньше меня сиротой осталась, родственница ейная объявилась, посмотрела хоромы, а какие уж хоромы у выпивох?! Деревянный двухэтажный домишко, тараканы пешком ходят. В общем, покривилась и заявила, не могу, мол, взять на себя такую обузу, больная, не потяну, у меня инвалидность. А сама стоит- ногти метровые накрашены, на голове укладка. Мы с Нюрой вместе держались, все-таки с детства друг друга знаем. Так и влюбились друг в дружку.

Пока на государственном пайке были, дом наш сгорел, а чего ему не сгореть? От сигареты вспыхнул и за полчаса сложился как карточный домик. Я пока в армии был, Нюрка и за себя, и за меня по судам ходила, но выбила нам по комнатке, иначе вообще бы на улице остался. В общем поженились мы с ней, все хорошо, забеременела. Ух, я какой счастливый был, когда она сказала. Мы тогда и поклялись, что наши дети никогда дрянь эту в доме видеть не будут, водку то есть, и что мы все сделаем, чтоб детство у них было счастливое. Я и носился как угорелый, зарабатывал на трех работах. Знаешь, уставал как собака, но улыбался, когда Нюру видел с животом.

В общем в тот вечер предложили мне халтуру- разгрузка машин. Оплата хорошая, хозяин надежный, не обманет, вот и согласился. До ночи провозились с пацанами, расчет получили и двинул я домой. Трое и повстречались на темной дорожке и видно не местные ребята, местные своих никогда не трогают. Завязалась потасовка, одного уложил, второго, да видно больше их было, не заметил, как со спины кто-то подошел. В голове взрыв и я отрубился. Очнулся – где я, что я? Сначала подумал, что сдох и одна мысль мне покоя не давала, что клятву я свою не сдержал, не выращу своих детей, не сделаю их счастливыми -Толик крепко зажмурил глаза, сдерживая слезы.

– А потом соображаю, что живой вроде, а места не узнаю. Тут меня говорят всякую ересь, что мир другой. Ну все, думаю, точно с катушек съехал. А у самого душа домой рвется, к Нюре. Хоть весточку ей подать, что живой я.

– На счет весточки даже не мечтай, а вот домой вернуться шанс есть- и я рассказал, то, что знаю сам.

Толик взволнованно вскочил и заметался, словно раненое животное.

– Нюра, я вернусь, ты только верь и жди, родненькая- бормотал он, сжав кулаки.

Я встал.

– Пошли с земляками знакомиться, нечего на судьбу сетовать. И подумай хорошенько над тем, что я тебе скажу. Тебе судьба второй шанс дала, Толя. Сдох бы там ночью на дороге, а тебя, видишь сюда зашвырнули. Значит нужно потерпеть, как мы, может испытание это какое. А Нюра твоя, если любит- обязательно дождется.

* * *

Толик постепенно оживал, на его простодушном лице все чаще мелькала улыбка.

Мила преступила к своим прямым обязанностям- лечению. Кора наблюдала и училась у матери. Кир носился по Храму- то камни поворочает, но в госпиталь несется, чтобы сестре помочь.

Мы с Толиком приступили к обследованию каменной громадины.

В моей голове все никак не умещалось, как и чем можно было построить такое здание.

Ровные, словно отшлифованные чьей-то рукой, каменные плиты, ровно посередине храма вели к возвышенности, где на круглых плоских камнях, уложенный идеально ровно, высотой с метр, находилось странное сооружение. А на самих плоских камнях убегали к центру маленькие бороздки, словно змейки, прячась в камнях.

Посередине, тонкие длинные камни образовывали идеальный восьмигранник, на которых лежал плоский камень с углублением внутри. Там явно что-то должно лежать, но вот что? Сооружение напоминало каменный бутон большого цветка.

– Интересно, что там лежало? – Толик осматривал камни, хаотично лежавшие на полу.

– Да кто же его знает?

– Ты, кстати, у нас кто по образованию?

– Да что образование? Слесарь-ремонтник я. А делать все могу, жизнь научила, и строить могу и ремонтировать могу.

– Это хорошо Толик. Значит, приступим к восстановлению Храма.

Увидев его молчаливый вопрос в глазах, я продолжил:

– Без него не будет Божьей поддержки, дружище. Говорят, что раньше Глава в любое время мог открыть этот проход и отправить желающих. Теперь энергии хватает на один раз в год. Ну не можем же мы здесь вечно сидеть, правильно? А если желающих окажется гораздо больше? А если они тут уже несколько лет сидят? Значит, по совести, их нужно первыми отправлять, так?

Толик нахмурился и кивнул.

– Значит, нам на ближайший рейс Ажария-Земля может не хватить билетов. Нужно восстанавливать, дружище.

– Так я двумя руками за. Что стоим? – засуетился Толя.

Я засмеялся. Вот это желание попасть домой.

В общем, мы собрали отряд и принялись таскать камни. Медленно, но уверенно, как могли, мы восстанавливали стены, только с валунами не знали что делать.

Варвара твердой рукой оттеснила местных от готовки и заняла место возле костра. Сафрон встречал вновь пришедших ажарийцев, устанавливал порядки, распределял народ для проживания.

Дора с малышней держались особняком, признавая только нашу группу -мимо ажарийцев ходили с показным равнодушием. Они часто уходили в леса, и как-то так оказалось, что стали единственными добытчиками мяса.

Каждый вечер мы собирались своей группой, к которой присоединился Толик, и разговаривали. Кора потихоньку привыкала с вниманию и смеху. Все чаще на ее лице сияла искренняя улыбка. А вот Мила все чаще сжимала губы и застывала на месте с опущенным вниз взглядом. Может устает сильно? Все- таки раненых много, а она взвалила на свои хрупкие плечи ответственность за лечение. Присмотрюсь.

– Нужно подумать, как укрепить наши позиции при нападении Псов. Не думаю, что они так просто сдадутся. Что можно сделать? Нужно детей и женщин обезопасить.

Известия, что Псы зверствуют, поступали все чаще. Думаю, это от бессилия и злости, что власть из их рук уплывает. А свалить отсюда возможности нет, так что им теперь одна дорога- на небеса.

– Может ров вокруг храма, а? И водой залить, и мост для своих поставить. И храм удачно на пригорке стоит- Всеволод, потер глаз от едкого дыма костра.

– Трудоемко, но возьмем на заметку. Что еще? Если драться придется, так придется голыми руками отбиваться, оружия очень мало.

– Да- Сева прищурился и поднял голову наверх.

– А если камнями сверху их забросать?

Варя фыркнула.

– Между прочим дельное предложение. Сделать смотровые окна как раз наверху входов в храм, и выступ там идеальный, камней натаскать и фигарить их сверху

Все подняли головы, высматривая выступ.

– Были бы у нас арбалеты- мечтательно сказал Толик

– Чтоб стрела горела и по ним, по ним.

А что? Все открытия начинались с безумных идей. Я кивнул, что принял к сведению.

– Тренировки нужно с народом проводить- Кир посмотрел на меня.

– Согласен. Вот с утра и начнем. Сафрон народ после восхода солнца соберет. Да, папаша?

– Соберу, сынок. Не все же дуракам воевать- с невозмутимым лицом кивнул он.

Все засмеялись, помня наше происшествие.

– Любимая-я-я. Пошли супружеский долг выполнять – я скосил глаза, вытянул губы для поцелуя.

– Эй-эй. На чужой кусок- не разевай роток- Всеволод твердо отодвинул меня от Вари.

Мы громко засмеялись и только Толик недоуменно смотрел на нас.

– Потом расскажу- все еще смеялся я.

– Расходимся товарищи ажарийцы и земляне. Завтра новый день и новые победы.

Мне, кстати досталась большая комната, где я жил с Дорой и малышней. На листьях, уложенных на полу, мы втроем прижимались друг к дружке, так и коротали ночи.

Кора все чаще прибегала ко мне, чтобы поиграть с животными.

– Мне совершенно нечего делать, Рома- девочка смешно развела руками, приподняла бровки и сложила губы бантиком.

– Мама, когда раненых перевязывает, меня отсылает. Нечего, говорит, на раздетых смотреть, мала еще. А как, скажите пожалуйста, я научусь лечить как мама, а?

Я смеялся, смотря на её огорченное лицо. Девочка, после спасения, отвалила мне большой лимит доверия, так что мне пришлось задуматься. А ведь действительно, дети днем работали со взрослыми, а вечерами болтались без дела.

Беру это на себя, не гоже чтобы детвора не организованная была.

– Кора, я сейчас с Дорой в лес схожу, а ты беги, детям скажи, чтобы вечером здесь собрались.

Я позвал Толика и мы пошли в лес. Мы наломали разных веток. А я увидел, как из-под снега выглядывают крупные цветы. Смахнул с них снег и залюбовался. Крупные желтые лепестки прикрывали нежно зеленую сердцевину. Я сорвал букет и спрятал под шкурой.

На обратном пути, Толик спросил:

– Слушай, Ром. Вот построим мы Храм, сила прибудет или еще что, а дальше что с нами будет?

– Я планировал в столицу идти. Там Глава, который и сможет нас отправить домой. Только не знаю, какая там обстановка, наверно придется драться не на жизнь, а насмерть.

– Слышь, Ром. А нельзя Главу этого сюда привезти..

Я встал как вкопанный и уже не слышал что говорит парень. А ведь мысль- то дельная. Я медленно повернулся к Толику.

– Ты чего? – отшатнулся парнишка.

– Я же только спросил, блин. А глянул, будто убить захотел.

– Толик, ты молодец. Вечером с нашими обсудим.

Вернувшись домой, я в своей комнате сплел Миле венок. Вспоминал, как мы я с Ритой и Алькой венки плели. Эх, оказаться бы сейчас дома, на одуванчиковом поле….

– Я сказала всем- в комнату вбежала Кора.

– Ой, а что это ты делаешь?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали- засмеялся я.-Это сюрприз.

А Кора стояла, прикрыв ладошкой рот, а потом развернулась и выбежала. Я пожал плечами и припрятал венок.

Через несколько минут влетела разгневанная Варя.

– Ты чего ребятёнку наговорил? Бежит и орёт, что мне нос оторвало. Чего удумал, бесстыдник.

Я рассмеялся и сквозь всхлипы повторил поговорку. Варя улыбнулась.

– А я уж подумала не знамо что. Пойду успокою.

Вечером, не успели мы поужинать, как набежала детвора.

– Разделись на команды- скомандовал я, раскладывая на полу деревянные брусочки.

– Соревнования на ловкость и меткость. Стройтесь и начинаем.

– Городки? – Толик заинтересовано наблюдал за приготовлениями.

– Ага. Умеешь?

– А то!

– Вот и принимай командование.

Взрослые ажарийцы, до этого не видевшие этой игры, громко переживали за своих детей и их команды, поддерживая их криками.

А сам пошел к костру и осторожно одел Миле венок. Сафрон заржал как сумасшедший. Девушка сняла венок, посмотрела на цветы и улыбнулась.

– Это от чего?

– От поноса- девушка посмотрела на меня.

– Ну и нормально. Если что, мы готовы к разным ситуациям. А Сафрону не давай, может я для себя стратегический запас делаю- смеялся я.

Прибежал запыханный Толик, глотнуть воды.

– Ух ты, краси-и-иво- он наклонился к Миле, шумно вдохнул аромат цветков и снова умчался к детям.

– Спасибо- сказала Мила и водрузила венок на голову.

– Слушайте, братцы, сегодня Толик высказал одну мыслишку. А чего бы нам Главу из столицы сюда не привезти, а? Храм здесь, здесь народ укрывается, так чего бы нам его сюда не умыкнуть? Сила, когда вернется, разницы ведь не будет, откуда этот проход в миры открывать? Да и народ духом воспрянет, если Глава будет на глазах так сказать. А? Если Тевар со свитой мотается по стране, значит в столице рядовые бойцы и умыкнуть его не составит больших проблем.

Ажарийцы сидели молча, переглядываясь.

– Дураки. И что мы раньше не додумались- выдохнул Сафрон.

Он встал, я видел что он волновался.

– Нужно подготовиться в дорогу. И в путь.

Я молча наблюдал за ним, мне вот интересно, он собирается толпой туда идти или меня пошлют?

– Сафрон, успокойся, давай подумаем. Женщины однозначно не идут! – Кир ковырял палкой в костре, нахмурившись.

– Рома конечно проберётся к нему, но не факт, что Глава пойдет с ним. О его суровом характере ты знаешь не понаслышке. Он теперь чужаков к себе близко не подпустит.

– Это да- старик сел.

– И что делать?

– Мы представители Родов- нам и идти- Кир спокойно поднял голову и посмотрел на нас.

Если честно, я облегченно выдохнул. Ну, а что? Должны же и они хоть что-то сделать для своего мира?

– Дора с вами пойдет, подстрахует.

– Спасибо- Кир встал и ушел.

Раздались радостные детские крики. Понятно, соревнования закончились. Мы все довольно улыбались, видя их счастливые лица.

– Мы выиграли- Кора с ребятами радостно скакала.

Варвара радостно смеялась и обнимала радостных детей. Всеволод улыбался и кивал головой, прищурившись.

– Я уже осмотрела его глаза, думаю, что зрение восстановить не возможно. Это какая-то не наша болезнь. Ему бы стекло новое-сказала Мила и я удивленно посмотрел на нее.

– А как ты узнала, что я про очки его думал, а?

Девушка улыбнулась и пожала плечами.

– Не знаю. В голове всплыло, вот я и сказала. А Варе дала отвар для горла. Голос начал восстанавливаться помаленьку. Наверно от стресса голос охрип или сорвала, когда кричала сильно, так бывает.

Я кивнул.

Толик повалился рядом, устало вытирая пот. Он счастливо улыбался, отмахиваясь от скачущих детей.

– Утомили совсем.

Я смотрел на его открытое лицо и улыбался. Он из тех, на кого смотришь и испытываешь доверие. Бывает так- к одному даже подойти противно, а этот своей улыбкой притягивает. И дети вон висят на нем гроздьями, а ведь дети чувствуют хорошего человека.

Я задумался, почему или для чего нам даются испытания? Парнишка столько перенес, почему бы не отблагодарить его по полной? Кто там, наверху решает, когда хватит уже, когда не выдержит, сломается? Говорят, что все, что с нами случается, даже случайное- не случайно. Любое событие, хорошее или плохое, уже записано в нашей судьбе. Хотел бы я заглянуть на эту запись. А может и не нужно знать? Ведь главное по совести жить, как сердце подсказывает.

– Их теперь не уложить- констатировала Мила, глядя на детское веселье.

– Так, внимание. Всем детям собраться возле костра. Считаю до десяти. Кто не успеет- завтра камни будет таскать.

Когда шум стих, на меня смотрели десятки детских глаз.

– Жили-были на белом свете три брата….

Я с удовольствием вспоминал мультик и рассказывал. Уже и взрослые ажарийцы слушали открыв рты, а вот у детворы, по прошествии какого-то времени, глаза начали закрываться.

– ….Завернул он перо Жар-птицы и лег спать.

– А теперь, детвора- спать. Слушай мою команду- во сне посмотреть продолжение сказки. Кто увидит правильный вариант- завтра будет главным судьей на соревнованиях.

– Ловко- Мила улыбалась, смотря как детвора быстренько разошлась досматривать сказку.

– Нам то дорасскажи – начали возмущать взрослые.

– Завтра- нашли, блин, рассказчика.

* * *

Проснулся от того, что меня кто-то тормошил.

– Что?-я вскочил, судорожно ища на полу свой меч

– Рома- раздался детский шепот.

– Расскажи мне, что там дальше случилось. Я уже поспала, а продолжения всё не показывают.

– Фу ты- облегченно выдохнул я.

– Напугала. Ты чего по ночам бродишь? Это когда ты успела уже поспать? Если я тебе расскажу, это ведь не честно будет?

– Правда. А если возле тебя поспать? Может увижу, а? Ну пожалуйста.

Хитрюга. Я улыбался.

– Ну ложись, досматривай свой сон.

Девочка легла, обняла Дору, и мгновенно уснула. Зато я крутился с бока на бок, пока не погрузился в сон.

Сквозь сон слышался какой-то шум, но мне так не хотелось просыпаться, тем более, что Кора закинула на меня ногу и руку и сладко сопела. Пошевелюсь, и девочка проснется.

– Рома- раздался взволнованный шепот.

Да что ж такое то! Мне сегодня дадут поспать?

– Кора пропала. Я не знаю что делать- Мила щурила глаза, пытаясь высмотреть меня в темноте.

– Да не пропала она. Иди сюда, вот дрыхнет себе без задних ног.

Мила присела возле дочери, ощупала ее руками, убеждаясь, что с девочкой все в порядке.

– Но как..

– Хитрюга потому что. Сначала просила сказку дорассказать, а потом попросилась возле меня поспать. Якобы только так она увидит конец сказки

– Ох- Мила расслабилась.

– Давай заберу- она протянула руки.

– Только утром сама будешь оправдываться, что не дала ей сказку посмотреть- я улыбнулся.

Мила попыталась осторожно взять дочку, но та вскрикнула во сне, прижалась ко мне поближе, зарылась лицом под мышку и снова засопела.

Мила удивленно показала головой.

– И что теперь? – прошептала она.

– Ничего же страшного не случилось. Сзади вон ложись себе и спи. Утро вечера мудренее.

Она немножко подумала, а потом хотела лечь рядом с дочерью, но Дора рыкнула, отгоняя её. Я задыхался от смеха, едва сдерживаясь, чтобы девушка не услышала. Пришлось ей лечь сзади меня. Ну конечно я немного схитрил, просто мне очень хотелось, чтобы она осталась. Хочу проснуться и первым делом увидеть ее лицо.

Проснулся я перед рассветом- на моей руке лежит Мила. Оглянулся. Девочка лежала на Доре, обняв ее двумя руками и сладко посапывала. Вот и хорошо, а я пока полюбуюсь на её мать.

Так хотелось дотронуться до неё, провести по губам, об остальном лучше не мечтать. Мила зашевелилась, вздрогнула, будто испугалась кого-то, судорожно вздохнула.

– Тшшшш, тихо, все хорошо- прошептал я её на ушко и прижал к себе.

Она доверчиво прижалась ко мне, уткнулась носом мне в шею и спокойно задышала. Провел рукой по волосам, зарылся в них носом и вдохнул. Так и лежал бы вечно.

Дыхание Милы сбилось и я понял, что она проснулась. Быстро закрыл глаза и притворился спящим. Мила осторожно приподняла голову и немного отодвинулась, привстала, посмотрела на дочку и легла обратно. Я чувствовал её взгляд, но мужественно притворялся спящим.

И почувствовал легкое прикосновение женского пальчика. Дыхание моё чуть не сбилось, но я быстро взял себя в руки. Она провела по щеке, замедлилась возле губ, затем медленно провела по верхней губе, потом плавно перешла на нижнюю.

Я не выдержал и не открывая глаз, сгреб её двумя руками, прижал к себе и зарылся в волосах. Мила напряглась, а я ровно задышал. Сплю я! Мила постепенно расслабилась, убедившись, что я действительно сплю. А я не сдержался и поцеловал ее в волосы.

Я сплю-ю-ю. А когда действительно засыпал, почувствовал легкий поцелуй. Улыбнулся и провалился в сон

* * *

– Хватит спа-а-ать. Я сказку видела, представляешь. Ой, мамочка, ты тоже тут? Тоже сказку смотрела, да? Хитренькая какая.

Я застонал, получив коленом в бок.

– Да что ты за егоза- простонал я.

– Мы может не успели и сами посмотреть, а ты уже нас разбудила.

– Ой, я об этом не подумала- смешно прикрыв рот ладошкой.

Я засмеялся.

– Вот иди и подумай. Заодно поспрашивай, кому что приснилось.

– Ага. Я сейчас.

– И не торопись. Подробненько пусть рассказывают- выкрикнул я девочке вдогонку.

Мила улыбалась, слушая нашу перепалку.

Я смотрел на Милу и улыбался.

– Что-то мне кажется, что не пройдет и пяти минут, а она умудриться всех опросить.

Мила кивнула головой.

– Она может. И знаешь…

– Ой, вы заняты, да? – неожиданно в комнату вбежал Сафрон.

И теперь смотрел на нас широко открытыми глазами, сложив руки на груди.

– Я тогда позже зайду- и выбежал.

Мы с Милой смотрели друг на друга широко открытыми глазами, пытаясь понять сказанное стариком.

– Это что сейчас было?

Девушка пожала плечами. Я не хотел разжимать объятий, но дальнейшие объятия поставят нас в неловкое положение.

– Давай вставать? А то сейчас сюда вся толпа по очереди заглянет.

Мила улыбнулась и кивнула.

– Да, раненых посмотреть нужно- и нахмурилась.

Не понял. Что-то определенно происходит, но я не совсем понимаю, что именно. Загляну- ка я сегодня туда.

Ближе к обеду раздались крики и я помчался. Толпа стояла возле зияющей ямы в полу.

– Смотрю, камни криво лежат, везде ровненько, а здесь криво. Дай думаю, достану и нормально положу, а тут вот чего- эмоционально махал руками ажариец.

Я заглянул туда, свесившись головой вниз. Похоже на склад. И спрыгнул туда.

Господи, что там только не было- разобранный мотоцикл, ржавый велосипед, кусок разбитого зеркала, здоровые железные болты, несколько потрескавшихся деревянных шкатулок, пуговицы, бусины, фаянсовая треснувшая раковина, кран для ванной с душем, куски ткани, старые фломастеры и цветные карандаши, ученические тетради с пожелтевшими страницами, грабли, книги, старое пианино.. Пианино? Пипец! Вот кому в голову пришло сюда эту рухлядь притарабанить?

А я словно шальной, с улыбкой на губах, гладил такие знакомые вещи, словно за секунду перенесся домой. И внутри что-то сладко заныло.

Гитара с порванными струнами. Это что? Флейта вроде. И даже скрипка. Такое ощущение, что ограбили музыкальный магазин.

Ковёр- его я точно никому не отдам. Ручная мясорубка- без вариантов Варе, местные все равно не умеют ей пользоваться. Дисковый телефон….

Я метался между вещами, громко смеялся, держа в руках очередную знакомую вещицу.

Сапог кирзовый, лопата, штаны, плащ-палатка, солнцезащитные очки, массажёр какой-то, спиннинг, санки, канистра, ледянки, стеклянная трехлитровая банка, кусок рельсы…рельсы??? Капец!

– Эй, Рома, чего там?

– Э-э-э-эй-й-й-иии.

Видимо меня уже не раз звали и уже беспокоились.

Я вылез с блаженной улыбкой, а на меня смотрели десятки внимательных глаз.

– Всеволод, Толик, Варя, а ну-ка вниз. Сюрприз- и засмеялся, покачав головой.

День был потерян, так как все ходили смотреть на невидимые раньше вещи.

– А-а-а-а-а- первый заорал Всеволод.

Подозреваю, что нашел музыкальные инструменты, Варя вылезла оттуда с блаженной улыбкой, прижимая к груди мясорубку.

Я усмехнулся. Ну, раз сегодня объявлен всеобщий выходной, я решил заглянуть к Миле.

Ничего себе, я и не подозревал, что здесь столько народу. И что, все тяжелобольные? Возле Милы терлись ажарийцы, оказывая ей всяческое внимание.

Один, с перевязанной рукой, вообще ходил за ней по пятам.

Я издали наблюдал за девушкой, которая хмурилась и еле сдерживалась, чтобы не нахамить настойчивому ухажеру.

Ухажер осторожно взял Милу за руку и повернул к себе. Его глаза лихорадочно горели, когда он смотрел на неё, и было видно, что он уговаривает Милу. Та отрицательно покачала головой и наклонилась к следующему больному. Парень не отставал и говорил, говорил.

Во мне медленно поднимался гнев, который жег изнутри, и мне казалось, что я сейчас разорву этого ухажёра. Какого черта он трётся возле моей....?

И замер на месте. Моей? Мила мне действительно нравится, наверно хватит уже врать самому себе. Мне нравится по сантиметру завоёвывать её внимание, мне нравится прижимать ее к себе, нравится, как пахнут ее волосы. Она никогда не кокетничает, не хлопает глазами, пытаясь привлечь мужское внимание. Она… мне все нравится, вот только я никогда не думал о чем- то большем. Я не готов взять ответственность? Или…? Или я боюсь даже предложить ей это, потому что боюсь, что она даст мне от ворот поворот? А ведь она может согласиться из-за того, что я спас и ее и дочь, а что там дальше будет, мне даже представлять не хочется. Спать с кем-то из-за чувства долга? А ведь она сможет, будет терпеть и ложиться в постель. Ведь терпела столько времени, чтобы дочь спасти.

Ну ничего себе я размечтался!! Уже и до постели мыслями добрался.

Я подошел к Миле, аккуратно, но настойчиво отодвинул ухажера, который попытался возразить, и глянул на него:

– Не рекомендую. Вторую руку сломаю- тихо сказал я и повернулся к Миле.

Я увидел мелькнувшую улыбку на ее губах. Вот так то! А то чувство долга…

– Слушай, а почему так много больных?

Мила огляделась и пожала плечами.

– До полного выздоровления.

– Рома-а-а- на меня неслась Кора, раскинув руки, и с размаху влезла на меня.

– А ты сегодня сказку будешь рассказывать? – она щебетала, заглядывая мне в лицо.

И так светло внутри стало. Я победно оглянулся на ухажера. Понял, да? Тот растеряно посмотрел на нас, а затем повернулся и ушел.

Знай наших, а то выискался ухажер, блин.

– Обязательно, Кора. Но это вечером, а пока что сбегай, пожалуйста, за Сафроном. Скажи, что я зову.

– Ага- спрыгнула и умчалась.

Сафрон вбежал буквально через минуту.

– Тут такое дело. Мне кажется, или здесь действительно много больных, а? Сейчас, понимаешь, война идет. Бабы корячутся камни таскают, а эти болезные все никак не вылечатся. Предлагаю проредить ряды этих охламонов.