Видя, что еще можно, Лялька набила другу стакан льдом и плеснула туда виски. Отпив, он смог говорить дальше. Ляля сидела на диване, поджав под себя одну ногу, и, не отрываясь, смотрела в его лицо.

– Она меня убила этими мужиками… Как будто… пригласила, чтобы я посмотрел, насколько она хороша, а я ее недостоин. Как тогда, когда сказала, что я ей ничего дать не могу…

– Скорее всего, это не так… Просто хотела, чтоб ты поревновал.

– Сто раз! – Тёма ощетинился. – Ляля, я для нее ничтожество, да я и для всех остальных такой!.. Нет, ничего не говори, дай налью еще… – Ляля не стала препятствовать. – Мне за тридцать, я жалкий офисный планктон, серая масса, я ничего не смог сделать в жизни! Было у меня две девушки, да и те убежали с криками…

– Не особо они и кричали. Да и ты единственный, кто смог помочь мне, ты такие вещи делаешь.

– В унитаз вещи!.. – воскликнул Артём. – Провались эта жизнь!.. Ляля, я так все ненавижу… Девушки встречаются с такими, как твой Пауль, теряют сознание, когда он идет весь такой из себя высокий и красивый да еще и с должностью, или с яйцеголовыми, теми, кто смешной или хотя бы обаятельный, а я, как хлопья овсяные на завтрак, – проглотишь и не заметишь!.. Даже карьеру научную сделать не смог, сижу колдую какие-то вещества у тебя в комнате… Как фрустрированная фея-крестная.

– Кстати, ты как раз в ее роли и выступаешь, – Ляля не сдержала смеха.

– В детстве я обожал старые сказки и мультфильмы, пока не призвали к порядку…

– Ты «химичишь» лучше всех. С карьерой – не твоя вина, и обаяния тебе не занимать.

– А спать ты бы со мной стала?.. Во… я о том же…

– Это вроде обоюдное решение было, – напомнила Ляля.

– Знаешь, пока моя мама не переехала еще на другой конец света и не обрубила все способы общения…

– Она что, никогда с тобой не общается?.. Никогда-никогда?.. Почему так? – изумилась Ляля.

– Она всегда говорила, что мальчик не должен слишком липнуть к маме. А потом сказала, что мужчине не следует прибегать к матери со своими проблемами.

– Ты так часто это делал?..

– Я позвонил ей, когда диссертацию зарубили. Потом приехал, когда бросила девушка…

– И что она?..

– Оба раза сказала вот это… То, что я сказал тебе. Она права. Она в детстве меня очень любила и всегда такая милая, добрая была со мной. Может, во мне говорит алкоголь, но ты на нее чем-то похожа.

«В тебе точно говорит алкоголь», – протанцевало у Ляльки на языке, но там и осталось.

– Ей не стоило так тебе отвечать. И тем более обрывать все связи.

– Нет, она же права… – повторил Артем. – Я уже должен был свою жизнь построить.

– Ты так и делал, почему же ты не мог позвонить или приехать?.. И почему ты считаешь, что она любила тебя только в детстве?

– Потом я вырос…

– Любовь – это единственное, что не подчиняется времени. Но я думаю: она не перестает тебя любить, просто по-своему хочет сделать из тебя мужчину. Хотя ты прекрасно справился и сам.

– Правда?.. – хмыкнул он скептически.

– Чистая, – подтвердила Лялька, не зная, про какое из двух утверждений он спрашивает.

– Но она была права, – вновь прозвучало из его уст.

Ляля бросила попытки убедить пьяного «ребенка», что матери не стоит творить такое, особенно когда ее сын в тяжелом кризисе.

– А отец?

– Он всегда занимался своими делами.

Голова Артёма поникла. Лялька обняла его обеими руками и прижала к себе.

– Суслик… Ты замечательный. Честное слово. И ты заслуживаешь самую добрую и красивую девушку, которая тебя действительно будет любить. И у тебя она обязательно будет, я обещаю… И ты заслуживаешь того, чтобы тебя не отвергали, а всегда были рады тебе.

– А ты-то будешь?.. – он взглянул такими глазами, что Ляльке захотелось опрокинуться на пол и поорать то ли от злости на всех, кто ему попадался, то ли от своей странной роли.

– Конечно. Я всегда буду с тобой, если ты захочешь. Я же твой друг… А дружба не должна иметь больших претензий.

Маленький Тёма в серой кофточке. У него большие и такие же бархатные, как сейчас, глаза, темные волосы доходят до плеч. Ему лет шесть.

Сверстники периодически над ним издеваются. Иногда он плачет, иногда же отбирает у кого-нибудь игрушку и дает деру, за что потом его заставляют извиняться.

Женщина с длинными русыми волосами всегда строга в воспитании, но мягкая и теплая когда обнимает, целует своего единственного сына. Папа всегда на работе, и Артём не замечает грусть в глазах своей мамы, когда она говорит об этом. Ведь он не знает, что папа проводит все свое свободное время в объятиях любовницы. А мама до сих пор не нашла замену мужчине, которого когда-то полюбила.

Лялька поняла, что ей снится сон из обрывков того, что она узнала от самого Артёма, и ее собственных фантазий, но она продолжила его смотреть. Или придумывать недостающие звенья?

Тёма, должно быть, чем-то очень похож на отца внешне, что ранит его маму в самое сердце. Хотя характером-то он больше в нее. И всеми силами она пытается вырастить из него человека крепкого духом, сильного, смелого, который является ее выдуманным идеалом. Ей руководит страх. Ужас увидеть еще одного падкого на удовольствия, управляемого лишь эмоциями мужчину. Ее душа каменеет от этого страха. Если бы Артём родился девочкой, она любила бы его без сомнений, не прячась в крепость, в которую она заточает свои материнские чувства.

Артём-школьник обожает сказки старого мира, которые, в отличие от остального, не вышли из обихода. Он так увлекается ими, что, помимо современных адаптаций, начинает находить редкие книжки, переведенные в электронный формат, и плоскоэкранные мультики и запоем читает и смотрит их. Он словно не замечает заложенную в них мораль и уроки жизни, увлеченный героями, сюжетом, волшебством, но все это целиком ложится в его взрослеющую личность.

Мама давно делает замечания: не стоит тратить столько времени на сказки. Но терпение ее окончательно лопается, когда она застает его в комнате с десятью электронными книжками с картинками и монитором, проигрывающим эти же истории. Она выключает все разом и, несмотря на крики и плач – о, они ввергли ее в панику, ведь мальчик не должен плакать, – говорит, что отныне он будет заниматься делом, а про эту ерунду должен полностью забыть.

Артёма за руку отводят на кружок химии, в которой он всегда делал наибольшие успехи. Так и начинается его углубленное обучение. И хотя его лишили сказок, но подарили то, что начало делать его счастливым, раскрывать его талант. И коллектив, словно долгожданный бонус, попадается самый дружелюбный. Преподавательница замечательная. Университет. Снова химия, однокурсники.

В аспирантуру молодой Артём вступает полным энтузиазма и надежд, оптимистичным, страстно желающим познаний, влюбленным в свою девушку и свою профессию. Лялька так и видела его шагающим пружинящей походкой по коридорам «Нового мира», улыбающегося. Все пути открыты перед ним…

Солнце начало проникать через веки, Ляля поняла, что вчера запретила своим умным шторам задергиваться на ночь, ибо хотела посмотреть на звезды. Она встала и закрыла их вручную, так как не пожелала выводить из спящего режима чип-компьютер. Когда она снова легла на подушку, от ее сна не осталось и следа.

Через пару часов Артём проснулся в одной постели с Лялькой и головной болью.

– Между нами что-то было? – спросил он, с трудом держа глаза открытыми.

– Одеяло, – ответила Ляля.

– В смысле?.. – его сильно притормаживало. – А… Ничего. Слава Богу.

Лялька несколько мгновений раздумывала, стоит ли ей обидеться на этот выдох облегчения со стороны парня, которого она вчера почти укачивала на груди. Но решила, что нет. Напомнить ему, как он вдобавок успел расстроиться, что она никогда не хотела с ним заниматься сексом?.. Насколько же люди бывают бессвязны в своих эмоциях.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ляля вместо всего.

– Как морской еж. Которого спустили со скалы.

– Чудна́я аналогия. На работу сможешь идти?..

– Смогу… От похмелья что-то есть?..

– Обижаешь. У меня такие запасы остались, хоть я теперь и не пью. Пойду принесу.

Артём встал и хотел одеться, но тут обнаружил, что и не раздевался.

– Мне так стыдно, – он взглянул на Ляльку, которая шаркала к нему по полу со стаканом и растворимыми пилюлями. – Я каких-то излияний наделал, да?.. – отдельные куски ночи выпали из его памяти.

– По излияниям счет равный. Не переживай.

– Ой… Ты же без лекарств! Как ты вчера?

– Тошнило, но совсем немного. Спать рано легла. В общем, все в норме.

– Я думал только о себе… Что-то болтал, когда тебе и самой непросто.

– Я же сказала: «Не переживай». Ты чересчур заботишься обо мне. Выпей это. Тебе еще надо переодеться сходить.

Ей вдруг сделалась понятна его нежная душа, так и не смирившаяся до конца с обстоятельствами, забитые годами яркие мысли, смелость и чувство юмора, выпрыгивающие из него, словно дикари.

Ляльке стало жалко, что она «испортила» своего друга… разговорами о принципах, о большой любви, о том, чтоб смотреть мимо планок и гребенок, которые делаются людьми для людей. Разве ж ей самой удалось найти душевное равновесие, пойдя против стандартов? Он не обязан был жить, как жила она. Он имел право быть просто счастливым. И не важно, в соответствии ли с рекомендациями ООН или без них.

И вот снова бывшая причиняет ему боль. Боже, почему он должен был все это переживать?..

Вечером Артём погрузился в свои химические изыскания вновь, с таким интересом и удовольствием, будто они были смыслом его жизни. Может быть, и были? Лялька встала рядом, и он увлеченно объяснял ей, как проходят те или иные процессы.

– У этих криминальных веществ совершенно особая структура, непохожая на структуру других токсических веществ. Я уже раньше говорил, по-моему, что я, когда выбирал тему, не рассматривал их именно как криминальные. Мне было важно, что здесь непаханое поле, что никто не знает еще толком, что с ними и как. Это же целая ниша в химии!.. – он был воодушевлен своим замысловатым миром. – Такие вещества садятся внутрь клеток организма, но, если говорить простыми словами, сцепление их с клетками имеет слабые места. Наша задача использовать это, чтобы «вытащить» их из организма и безопасно вывести… Я считаю, что если в том же ритме пойдет и дальше, то ты скоро сможешь опять выйти на работу. До истечения трех месяцев, – Артём взглянул на нее так, словно не перевернул сейчас всю ее жизнь с головы обратно на ноги. Ответом ему было счастье, засиявшее в глазах.

Зрачки застилала сплошная пелена из косметики и странные фантазии в виде кружочков и неровных галочек.

– Дина, хватит уже, – подруга растрясла девушку за плечо и попыталась отнять у нее стакан.

– Ты не понимаешь, – Дина упрямо уклонилась. – Я готова была начать все сначала, а он…

– Забей на этого козла! Ушел – сам виноват.

– Ты не понимаешь: он был лучшим, что у меня было… Артём всегда кофе приносил в постель. Дарил цветы, комплименты говорил. Ты думаешь, хоть один идиот с тачкой сказал мне хоть что-то действительно приятное?.. Я хочу вернуть его…

– Так позвони ему еще раз!..

– Не могу… Я уже пыталась.

Подруга вздохнула и окликнула бармена. Ей и самой пригодится выпивка: вечер обещал быть долгим. Она уже знала, что с Диной такое бывает. Несколько часов назад она была богиней на вершине Олимпа, а теперь погрузилась в беспросветную тоску. И дался ей этот крысенок… Но на то они и дружили, чтобы быть рядом именно в такие моменты.

Глава 6

Две недели назад Лялька вышла на работу и выяснила, что действительно может с ней справляться. Правда, она все еще помногу спала и не имела возможности посвящать себя обычному досугу – чтению, образовательным курсам. Да и о прежней спортивной форме и говорить было нечего. Но ведь снова работать это же уже было чудо Галилейское!..

В пятницу в компании намечался корпоратив в честь весеннего праздника любви и счастья – да такой вполне существовал, – и Артём уговорил Лялю на него пойти. Он убеждал, что посещение мероприятия укрепит ее душевные силы и позволит немного развеяться. Как только она устанет, он отведет ее домой. Она согласилась, хотя предпочла бы посидеть на кровати с чаем и каким-нибудь фильмом в качестве закуски.

С тех пор как Ляля вернулась в «Новый мир», Тёма следовал за ней неотступно в любую пригодную для этого минуту. Словно охраняя ее от всего, что могло хоть как-то побеспокоить. В особенности от Пауля, которого он всеми силами отодвигал от нее словом, делом и неизвестными ранее коллегам выкрутасами: перебивал, что-то морозил, прикидывался дурачком. Лишь бы не дать бывшему вести любые содержательные разговоры, нарушающие ее душевное равновесие.

Ляле казалось, что он чувствует себя кем-то вроде ее ангела-хранителя или естествоиспытателя, собравшего по кусочкам новую жизнь из обломков отравленной плоти. Стра-а-ашные ассоциации!.. Но ей не было страшно. Она ценила в полной мере все, что он для нее делал.

Когда Ляля вернулась к своим обязанностям, Артём в два дня – вернее, две ночи – перенес свою лабораторию из ее квартиры в собственную, чтобы ничто не мешало нормализации ее жизни. Как потом выяснилось, очень правильно и вовремя.

Теперь в свободное время либо они сидели у него, либо Лялька отдыхала у себя.

Сегодня она прекрасно смотрелась в коротком баклажанного цвета платье, хотя и чувствовала себя слегка не в своей тарелке. Глядя на привычную, но словно отдалившуюся от нее обстановку корпоративного праздника, она попыталась расслабиться и наслаждаться жизнью.

Ее всегда удивляло, как рабочее пространство корпорации умудряется вмиг превратиться в зону отдыха и танцев, когда того требует ситуация. Явно в руководстве сидят те, кто знает о тусовках не понаслышке, включая ее бывшего супруга. Последний, кстати, сегодня отсутствовал, весь рабочий день сокрушавшись, что обязан быть на другом скучном, но важном мероприятии.

Артём вел Лялю под руку, одетый в золотисто-коричневый тонкий свитер и такие же брюки, что отлично подходило под цвет его волос и смугловатую кожу.

– Все, кроме алкоголя, – напомнил он подруге.

– Ничего, попью содовой, – согласилась она. А Артём тут же налег на спиртное. Кто бы мог его за это осудить?.. После встречи с Диной он так и не пришел до конца в себя.

– Лялька, замечательно выглядишь! – к ней мимолетно подошла пара коллег женского пола.

– Кстати, я давно хотел спросить: почему Лялька? – Артём смаковал дольку лимона с видом человека, пребывающего в далеком мыслительном полете.

– В смысле?

– Как тебя назвали на самом деле?..

– А, это давнишний прикол. Лолита-Лейла, так в документе о рождении указано. Моя мать не могла решить, какое выбрать имя, потому что она была редкостной… редкостно легкомысленна. И то ли родила меня от мужа-еврея, то ли нагуляла от любовника-араба. Опа… Я как будто пьянею, хотя у меня газировка.

– Обалдеть… И вы не выяснили, кто твой отец?

– Никто не хотел проводить экспертизу: ни муж, ни любовник, который был тоже не единственный. И я не стала упираться, когда выросла. Мать все равно быстро развелась, наверное, гуляет до сих пор где-нибудь. Это была занимательнейшая история, мне ее бабушка рассказывала. Отец, то есть муж моей матери, подозревал ее в измене еще во время беременности и устраивал жуткие сцены ревности. Когда я родилась, он поставил вопрос ребром: чья я дочь?.. Мать сказала, что его, но назовет меня арабским именем.

– Правда?

– Да, экстравагантное чувство юмора у меня, видимо, от нее. Отец до конца не понял «шутки» и ответил, что хочет назвать свою дочь в честь бабушки – его мамы. Моя мать согласилась. А через день показала ему электронное свидетельство о рождении, где значилось двойное имя. Вот тут он психанул и собрал вещи. Потом появлялся еще пару раз, так бабушка говорит. Она, знаешь, огонь даже сейчас. А он – бедолага. Интересно, может ли его дочь страдать за грехи матери против него?.. Хотя я же не его дочь, скорее всего. Короче, я решила быть Лялькой. И то, и другое одновременно. И Лолка, и Лейка вроде. Хотя после брака с Паулем в документе я указала только одно имя – Лолита Кёрнер. Он сказал, что Лейла уж никак не Кёрнер… как ни крути. Да почему же мне так смешно, вроде грустно же?.. Ха. В общем, когда развелась, так и осталось.

– А по матери ты какой национальности?..

– В ней столько кровей намешано, что и понять нельзя. Так что только по отцу, которого я не знаю. Ты потанцевать не хочешь?

– Совсем нет. Я в задумчивость впадаю, со мной бывает. Иди, хватит тут сидеть. Не болтать же ты со мной пришла?

– Точно?

– Абсолютно. Иди.

Артём взял себе еще коктейль и стал наблюдать, как развеселившаяся Ляля мелькнула в быстром танце и растворилась в толпе. Он испытывал к ней такую нежность…

– Тёма! Суслик…

– А? – Артём продрал глаза. Лялька стояла над ним и трясла за плечо. Он оглянулся и понял, что уснул на диванчике прямо в баре. Что, уже утро? Как быстро просвистело время.

Ух, голова… Надо быть поаккуратнее с напитками. Он хоть что-то еще делал весь вечер или только пил?

– Как ты, Суслик? – Лялька села рядом, вся сияя.

– Я?.. Нормально, – он почувствовал хрипотцу в застоялом горле. – Сейчас, – Артём достал из кармана таблетку от похмелья и разжевал. – Ух…. Благослови, Боже, нашу лекарственную индустрию. А ты как?..

– Я такое расскажу… Помнишь того белобрысого из отдела умных технологий? – она перешла на шепот.

– Какого? Здоровенного красавца, которому вслед все женщины оборачиваются?.. Нет, я его и не замечал никогда, – у Артёма сводило скулы от боли: даже лучшие препараты не действовали так быстро. И язык его понесло по ухабам сарказма.

– Его!.. Он мне давно нравился! Оказалось, что и он меня тоже сто лет как заприметил…

Высокий светловолосый и светлоглазый мужчина, по виду и имени настоящий викинг, встретился с Лялей взглядом и улыбнулся. Она ответила на улыбку, и он уже танцевал с ней, а потом они вместе прошли в бар.

– Бьорн, – представился он. – Я из IT. Тебя угостить чем-нибудь? Вермут?

– Да, я знаю тебя, – ответила она. – Мне только газировку…

– А что так?.. Беременная?.. – он намеренно допустил эту бестактность.

– Нет. Криминальное отравление было… Может, ты слышал о переполохе в кофейне пару месяцев назад.

– Да… Я там даже был. Извини, я не знал, что это такие последствия имеет.

– Ничего. Все остальное можно, – Лялька прикусила язык, но тут же улыбнулась.

– А ты Ляля? Это сокращенное от…

– Странно, только сегодня говорила, что я либо Лейла, либо Лолита, решить не могу…

– Лейла – красивое имя, – сказал Бьорн. – Колу девушке!.. – глупая компания никак не хотела делать все напитки на корпоративе бесплатными. – А мне… тоже колу, пожалуйста.

– Такие жертвы, ты не обязан, – пошутила она.

– Мне уже повезло сегодня, когда ты стала танцевать со мной. Так что надо чем-то и пожертвовать для равновесия.

– Спасибо, это так мило…

Лялька открыла глаза совершенно на другом диване, хотя технически между ней и подушками был ее новый знакомый. Вчера после колы начался медленный танец, и через минуту он уже ее поцеловал. А еще через несколько спросил, не хочет ли она переместиться в более уединенное место?.. Полночи они провели в одном из кабинетов: на праздниках это никогда не возбранялось.

IT-шник еще спал, и Лялька аккуратно сползла вниз и подняла свое платье и туфли с пола. Ее мозг пытался отойти не ото сна, но от полудремы, в каковой она пребывала в течение нескольких часов, между явью и грезами. В них продирался фоном невероятный по силе звук: красавчик храпел так, не стесняясь девушки, что его можно было бы положить под древнюю стену во время осады и тем самым разрушить ее до основания.

– Что ж, поздравляю, – Артём заулыбался.

– Это еще не все!.. – Лялька зашептала тише, но еще более возбужденно. – Я так взбудоражена была с утра… Чувство какое-то… Предчувствие. Короче, я нашла одного из наших докторов. Не Сашу, другого. Он в такую рань пил кофе и смотрел на солнышко через окно – вот маньяк. Я попросила его достать мне один из наших тестов… Ну, ты понимаешь… Не знаю, почему я это сделала. Сто лет о них слышать ничего не хотела, а вчера еще подумала: день такой… Ты понял.

– Примерно. Вы не предохранялись, что ли?..

– Тихо!.. Нет, не стали. А таблетку я тоже решила вчера не пить, – современное общество дало женщинам средства, которые достаточно было проглотить всего один раз, но и это Ляльке показалось обременительным. – И… представляешь… Все случилось.

– Лялька! Поздравляю!.. Это же… так классно!.. Да? Так ведь?..

Артём забыл про свою боль и про то, что у него вообще была голова. Он инстинктивно взял Ляльку за руку.

– Да!.. Конечно да.

– Ты ему сказала?

– Нет еще! И мне все равно, что он ответит!.. Тёма, я беременна! Я мечтала об этом так долго.

– Я рад за тебя безумно. Подожди, ты же все сделала как надо?..

Тесты, которые показывали беременность с первого дня и за которые женщины убили бы в первой половине XXI века, были далеко не единственным прорывом в этой области. Забеременев, ожидающие спешили прогнать свою кровь через еще один анализ, который показывал, не будет ли у зачатого материала серьезных отклонений и разовьется ли он, как полагалось. Затем ставился специальный укол, закрепляющий беременность и не позволявший организму матери отторгнуть его.

– Инъекцию попросила.

– А тест на мутации?

– Я думала о нем… С минуту. И решила, что он мне не нужен. Нет, молчи! Я все решила.

– Как знаешь, – Артём тихонько выдохнул.

– Только вот фрустрация: мои таблетки, твои таблетки… Они же не прервут мою беременность?.. Что они с ребенком могут сделать?..

– Точно тебе не скажу. Но, по моим данным, ничего не должно случиться.

– По твоим… данным?.. Откуда они у тебя?..

– Ты так страдала из-за детей и Пауля. И ты еще такая молодая. Я и проверил. На животных.

– Вот… Суслиха ты! Так вот зачем ты эту крольчиху притащил! Она была беременная, да?! А потом так резко унес ее, когда пришло время разродиться!..

– Ну да. Я совместил психотерапию домашним любимцем с исследованиями.

– Но я же не кролик!

– Извините. Мы и не на клинических испытаниях. Но я и теоретически все просчитывал: никакого негативного эффекта нет. Скорее наоборот…

– Ты… и крольчиху пичкал таблетками, и расчеты еще строил про мою беременность?!.. – Лялька едва не задохнулась от подобной бесцеремонности. – Да ты хуже моего бывшего!..

– У него просто отсутствует всякий познавательный элемент. В отличие от меня. Я знал, что этот момент настанет. Не благодари, – он видел, что она пылает совсем не благодарностью, но забавлялся этим. – Ты, конечно, можешь пока прекратить принимать пилюли, особенно хуже тебе не станет. Потом посмотрим по симптомам. О, а это не твой новый друг?..

Лялька обернулась. Бьорн шагал через просыпающееся царство тех, кто решил не ехать после вечеринки домой. Он выглядел довольно бодрым, белая рубашка его оставалась расстегнутой на несколько пуговиц и почти не была помята.

Лялька пошла ему навстречу. Ее губы улыбались.

– Ты здесь? – произнес он. – А я думал, что ты совсем сбежала. Я бы кофе выпил.

Он заглянул в ее глаза, но не сумел распечатать загадочно-задумчивую глубину. Ляля витала в облаках и как будто не расслышала его. Тогда он решил действовать наверняка.

– Послушай: я не знаю, что это было для тебя, но для меня это не просто случайная встреча. Я бы хотел завести с тобой отношения. Ты не против?..

– Бьорн, я… – Лялька замялась, и его взор мгновенно потемнел. – Нет, я не против… Я даже очень за, – она вновь улыбнулась как можно теплее. – Прости, все очень неожиданно. И мне сегодня с утра трудно формулировать нормально… Ты сперва должен кое-что узнать обо мне, это важно. Тебе следует это знать сразу. Мне тридцать три года. Я разведена, муж ушел от меня, потому что за два года мы не смогли завести детей и я не согласилась на вспомогательные технологии. И не соглашусь. У меня было отравление. Сейчас я себя чувствую лучше, хотя и не до конца поправилась. Я не знаю, будут ли у меня когда-нибудь дети, а также уверена, что последствия отравления будут проявляться иногда… самым неприятным образом. Так что если ты решишь прервать наши отношения по одной из этих причин, то давай лучше и не начинать.

Он выглядел серьезным, а она почувствовала, что так нервничает, что ее сейчас выдаст дрожь в руках.

– Ты же была замужем за Паулем Кёрнером? – только и спросил он.

Лялька кивнула. Бьорн взял ее пальцы и сжал в своих.

– Ляля, мне тридцать один. У меня были серьезные отношения, но я не был женат и детей у меня нет. Мне всегда хотелось встретить неординарную, умную и сексуальную девушку. Это для меня первостепенно, об остальном я пока не думал. И предлагаю тебе подумать о том, что ты хочешь на завтрак. Хорошо?

– Хорошо… – она обняла со слезами в глазах. – Я выгляжу немного неуравновешенной, да?..

– Честно говоря, темпераментная девушка восточного типа – моя мечта. И мне кажется, что она начала сбываться. Так, завтрак?

– Да… Только не здесь. В городе. Подождешь меня на крыльце? Я через минуту.

– Идет, – он поцеловал ее в губы. – Но, если опять пропадешь, я гордо найдусь снова и ты долго и смиренно будешь уговаривать меня от тебя отвязаться.

– Буду через минуту, обещаю.

Едва широкая спина Бьорна скрылась, Лялька пулей вернулась к Артёму, который копался в своем компьютере и делал вид, что не слышит, хотя слышал все.

– С ума сошла: такие признания вываливать на первом свидании! – произнес он. – Ты бы еще ему номер счета в банке и список любимых актеров зачитала!..

– А ты шпионишь!..

– А ты как думала?! Хорошо, что он не из пугливых оказался. Беги же, я рад за тебя…

– Артём, – она обняла его, и слезы все-таки покатились по ее щекам. – Ведь так не бывает…

– Что, нельзя получить в один день все, что ты хотела?.. – прочитал ее мысли Артём. – Тебе можно. Беги, забирай свой полный бидон и вытри щеки.

– Спасибо тебе. Я позвоню.

– Не торопись с этим.

– Ух, прохладно сегодня утром, – Бьорн поежился, стоя на крыльце. Он поглядел на Лялю: она сдержала свое слово и пришла быстро. – Давай в машину поскорее.

– У тебя своя машина?..

– Я же начальник IT-отдела.

– Я не знала.

– Так и думал, что для гуманитариев мы все на одно лицо.

– Я только что поняла, что в этом платье и туфлях буду выглядеть на завтраке в кафе странно.

– Тогда купим что-нибудь вкусное по дороге и поедем завтракать ко мне.

– Это такой намек?.. – лукаво улыбнулась Ляля.

– Нет, вполне прозрачное предложение, – безмятежно отозвался он.