– Но почему?.. Сколько раз я тебе помогал. Может быть, мы опять сможем что-то придумать вместе?.. – Сергей проследил отведенный взор. – Вика… Ты меня сейчас доконаешь. Я уже не знаю, что мне думать, отчего ты так рыдаешь. Расскажи скорее, в чем твоя беда. Я обещаю выслушать все спокойно и найти способ, чтобы разрешить все проблемы…

– Не обещай… Не обещай ничего. Ты итак слишком много обещал.

Виолетта решилась на то, чтобы наконец посмотреть на Сергея. В его зрачках отразились загнанные глаза. Столь веселая и радостная в последнюю неделю, Виа вновь была раздавлена.

Сергей не выдержал убитого вида и, испытывая щемящую боль в груди, обнял жену.

– Малышка, ну что ты?.. Дорогая моя девочка… Разве можно так себя мучить?.. – проговорил он. Взгляд объял нежнее, чем руки коснулись плеч.

– Можно сильнее… – тихо молвила Виолетта. – Я… все скажу тебе…

– Скажи…

– Сереженька, я ведь… Я, – Виолетта с дрожью вздохнула. Слова не шли с языка, и она переборола желание обычного свого признания в любви, чтобы ответить на его вопрос. – Сережа, я изменила тебе.

До его мозга не сразу дошел смысл бессмысленного набора звуков.

– Что?.. Что ты сказала?..

Ладони мгновенно отступили, невольно прерывая ласковые объятия.

– Я изменила тебе, – повторила Виолетта. – Я изменила тебе с двумя элитными воинами первой армии.

Веки моргнули, очищая глаза от повисшей пелены. Сергей был повержен в ступор.

– Как… это случилось?.. Они изнасиловали тебя? – пробормотал он поменявшимся голосом.

– Нет, я сама, – прошептала Виолетта. Ее взгляд прилип к кровати.

– Сама?.. Как… это… сама?..

Виолетта поняла, что он не верит. Не может поверить тому, что происходило наяву, как в фильме ужасов.

– Я не знаю, как это случилось… Ко мне постучали… Я думала, это ты…

– Они что, ворвались в нашу комнату?! – воскликнул Сергей. – Они угрожали тебе?! Требовали что-то?!..

– Нет же, я говорю: нет! – Виолетта схватилась за лоб. – Ко мне пришла женщина!.. Она сказала, что хочет видеть тебя!.. Я ответила, что ты на работе, тогда она…

– Женщина?.. – перебил Сергей, чувствуя, как тело покрывается пόтом. – Какая женщина?..

– Я не знаю! – мучительно откликнулась Виолетта. Теряя всякое терпение, она начала быстро объяснять: – Она сказала, чтобы я шла за ней. Привела меня в какую-то комнату, посадила за стол… Она посмотрела на меня, как на убогую, и сообщила, что я должна тебя оставить в покое. Потому что ты любишь ее, и она уже давно твоя любовница. А ко мне ты приходишь только из жалости. Я разрыдалась. Тогда она стала успокаивать меня, налила мне стакан чего-то… Я выпила… и… я перестала соображать… Потом откуда-то появились эти двое… Они… подошли и сказали, что позаботятся обо мне и что…

– Замолчи!.. Я не хочу слышать!.. – выпалил Сергей. – Почему ты пошла туда?! Что это была за женщина?! Говори!..

– Я не знаю! – от испуга у Вики перехватило дыхание. – Она была высокая, с длинными волосами… По-моему, эти двое назвали ее Жанной …

Лицо Сергея исказила гримаса нечеловеческого бешенства.

– Сука! Вонючая шлюха!..

Его кулак опустился на спинку кровати. Виолетта в ужасе отшатнулась к стене, во все глаза глядя на то, как он ее сейчас ударит.

Но Сергей не стал бить. Чуть не кувыркнувшись на пол, он вскочил с кровати и беспорядочно задвигался по комнате.

– Дрянь!.. Грязная сволочь!.. – процедил он сквозь зубы. – Я убью ее своими руками!..

– Ты ее знаешь?.. – пискнула Виолетта. Ее грудь вздрогнула, она уяснила, что проклятия адресованы не ей.

– Знаю, черт ее возьми! – вскричал Сергей. – Она – любовница Варфоломея! Уже месяц ко мне домогается!..

– Любовница?.. К тебе?.. – губы Виолетты застыли.

– Да, любовница! Ты что, не знала?! Эту шваль в аду знают все! – крикнул Сергей. – Как ты могла за ней пойти, я спрашиваю?! Как ты могла поверить в эту ересь?!..

– Я не знаю!.. Я не знала ее! Я испугалась за тебя! – руки Виолетты вцепились в подол платья.

– Испугалась?! И поэтому пошла с ней?! Как ты могла поверить, что я тебе изменяю?! Ты думаешь, я тебе врал, да?!.. Думаешь, что я от любовницы каждый день прихожу уставший как собака?! Может, это она на мне пашет как на лошади?! – накинулся он на жену.

– Откуда я знала?! Она такая красивая!.. Я только потом поняла, что она врет! Я умереть хотела, когда она после всего призналась, что пошутила и велела передать тебе привет!.. – в отчаянии воскликнула Виолетта.

– Привет? – рот Сергея перекосило. – Нет, мне надо было сразу умереть!..

Рука Сергея достала из кармана увядший цветок и безжалостно порвала его на части. Кусочки лепестков полетели на пол, и он со злостью наступил на них ногами. Не имея мочи выдержать этого зрелища, Виолетта вновь расплакалась. Она никогда не видела Сергея таким. Он словно потерял всякий контроль.

– Какая же дрянь!.. Как я ее ненавижу!.. – произнес Сергей, вкладывая в слова самые страшные чувства. – Господи, зачем мне на пути повстречались женщины?!..

– Сережа, прости меня… – взмолилась Виолетта.

– Простить?.. – он перевел на нее посуровевший взгляд. – Я-то прощу. Вот только что это изменит?..

Он опять зашагал по комнате. Виолетта сквозь слезы следила за ним.

– Любовь!.. Верность!.. – саркастично проговорил Сергей. – Какая прелесть!.. Какой прелестный бред!.. Для такого идиота, как я!.. Нет, не просто идиота, а идиота, который еще и хорохорился, как облезлый петух!.. Моя любовь, она есть!.. Бездна возьми, как она была права!.. Ни черта в этой дыре нет, кроме паршивых элитников и вонючих сил!..

Сергей остановился у стола, его взгляд ненавидяще устремился на изображающую рай салфетку.

– Впрочем, как это: ничего?.. – промолвил он, рассуждая. – Еще мокрицы и мрак. А еще Жанна… И моя привязанность к этой жизни…

Виолетта молчала. Сергей ощущал, что его сейчас разорвет пополам от неуемной злобы. У него тряслись руки, настолько хотелось пойти и свернуть шею этой Жаше, этой женщине, которая была совсем как мужчина. Он ненавидел ее сильнее чем Князя, чем работу, больше весь этот мир.

И тем более была ярость Сергея, чем яснее он сознавал, что виноват во всем сам. Какой черт дергал его за язык кичиться своей любовью, когда он знал, что никакой любви у него нет? Какой дьявол заставил перед ней выпендриваться, как пацана, своей несчастной Виолеттой, которая готова была свалиться от любого искушения, как осенний лист от дуновения ветерка?..

Сергей мечтал зарезать себя и всех остальных. Внезапно мысль, что она отказала ему и отдалась двум зверям-ублюдкам, добила его с плеча.

– Мрак, какой же я болван – выговорил он, приваливаясь плечом к стене. – Создал себе сказочку про ангельские крылышки и верил, что смогу жить как ангел, что смогу доверять кому-то, дружить, радоваться, надеяться!.. Бездна, какой же я был дурак!..

– Сережа, прости меня! – вновь окликнул его голос Виолетты. – Сама я никогда себя не прощу, но ты прости!.. Я знаю, что я никчемная тварь!.. Но ты остаешься ангелом!..

– Хватит ругать себя последними словами, – ответил Сергей. – Здесь все мы твари. И я в первых рядах. Никакой я не ангел, я проститутка Князя. И ничего с этим не сделаешь.

– Это неправда!.. Слышишь, неправда!.. Я знаю, ты лучше всех!..– воскликнула Виолетта. – Я люблю тебя!..

– Оставь эту блажь, Виа, – его слова прозвучали сухо и резко. – Нету у нас никакой любви. И не было никогда. Ты просто придумала себе рыцаря, который спас тебя с помойки, вот и все. И я с какого-то перепоя поддержал эту ересь. А кольца наши можешь отнести на свалку. Прямо сейчас.

– Ты никогда не говорил так жестоко, – негромко отозвалась Виолетта.

– Мир вообще жесток.

Это была точка. В полумраке комнаты шуршали неведомые насекомые, а с улицы призраком доносилось поскрипывание камней.

– Пропади все пропадом… – прошептал Сергей. – Сгинь все к черту… Все, не могу больше… Окончен бал… Пусть заберет меня эта бездна, пусть они делают со мной все, что хотят, если Бог хочет этого для меня, если Он вообще помнит, что я есть…

– Сережа, не говори такие вещи!.. – вмешалась Виолетта. – Не сдавайся, прошу тебя! Я виновата перед тобой, но ты не должен все бросать из-за меня!.. Хочешь, я уйду прямо сейчас! Ты только продолжай бороться! Ты сам говорил, что надо бороться и тебя простят!..

– «Простят», – криво усмехнулся Сергей. – Говорил… Я много всякой ерунды говорю – это мой главный недостаток. Кто меня простит, если я служу дьяволу?.. Наверное, если только сам Самуил. Здесь нет Бога, Он не слышит меня. И я не слышу Его. Во мне уже давно ничего нет, кроме холодной пустоты и собственной грязи. И я ничего не чувствую: ни слов, ни объятий, ни даже уже боли. Что ж, пусть я провалюсь в это до конца, если так надо…

– Сергей! Нет! Ты слышишь?!.. Я тебя слушала, теперь ты послушай меня: не смей так говорить!.. Не смей отказываться от себя!.. Бог есть!.. Он помнит всех нас, любит и ждет!.. Ангелы ждут тебя на небе!.. – Виолетта отодвинулась от стены и сползла на край кровати.

– Особенно Михаил… Который даже слушать меня не стал… – стеклянно молвил Сергей.

– Что ты говоришь?! Ты же сам ничего не объяснил ему, почему?!.. Почему ты мне не говорил никогда, что тебе плохо?! Может быть, я дура, но даже дура поймет самые простые чувства!..

Она убеждала горячо. Уперлась вдруг рогом, всегда мягкая, как теплое масло, девица. Они были сумасшедшие, эти женщины.

– В бездну понимание. Все в бездну. Ничего больше не хочу, – ответил Сергей, не поворачивая головы.

– Не хочешь?!.. Значит, по-твоему, все, что было, это бред, да?! Да ты… хоть представляешь, – Виолетта задохнулась, – сколько страданий ты сейчас добавляешь в общую чашу?!.. Неужели неправда – все, что ты говорил?.. Каждый раз, когда обнимал, когда успокаивал, все, в чем клялся?! Когда произносил, что любишь?… Нет, Сережа, я тебе не верю…

– Поверь… Увы, я врал, – ответил он с безразличием.

– Я не верю! Слышишь? Не верю! – Виолетта разбуянилась, как когда-то на равнинах. – Я знаю, что я люблю тебя и ничто не в силах это изменить! Твои слова не в силах изменить то, что я чувствую! Никакое это не вранье!.. Разве может быть ложью огонь, который горит у меня внутри?!.. Твой голос, который я слышу теперь вместо ночных кошмаров?!.. Огненные ангелы, которые являются мне, когда я закрываю глаза!..

– Сны… всего лишь сны… – Сергей прикрыл глаза светлыми кончиками ресниц.

– Они летают и оберегают меня и тебя, – не обращая внимания на его реплики, продолжала Виолетта. – Я вижу их каждый раз, когда обнимаю тебя. Когда ночью просыпаюсь и знаю, что отныне все стало по-другому навсегда. Когда утром ты лежишь рядом и спишь. И когда тебя нет, они приходят, чтобы утешить. Я чувствую их. Светильники горят у них в руках. И ничто не сможет погасить пламя, которое они зажгли в моем сердце…

– Светильники… – пробормотал Сергей. Он слышал ее будто с далекого колодезного дна, тихо вдыхая убитый страстями воздух. – Какой может быть светильник… Фонарь… что ли…

Голубые глаза сощурились.

– Погоди… как ты сказала?.. – непредвиденно, как архангельская искра, е его голос вернулась осмысленность. Сергей широко открытыми глазами посмотрел на супругу.

– Что я сказала?.. – безнадежно переспросила она, исчерпав, видимо, весь лимит увещевания бронированных сердец.

– Светильники ты сказала? Как они выглядели?..

– Обычные светильники… Масляные с фитилями…

Виолетта замолчала, поджимая губы.

– С фитилями… – повторил Сергей. – Масляные…

Он повернул голову, кося взгляд на салфетку. Ангелы… огненные… Уриила… со светильниками… с фитилями…

Дегенерирующее создание… Виолетта увидела, что Сергей бледнеет и, как тающий снег, сползает по стене.

Ее возглас ударился в самый потолок. Обдирая чулки, она кинулась перед ним на колени. Руки, белея, схватили похолодевшие щеки.

– Сережа! Родной, ты что?!.. – она заглянуть в затуманенные глаза. Сергей приоткрыл веки, но не увидел ее.

– Баран… – лишь смог вымолвить он. Его скулы тронула улыбка, лицо потупилось в пол.

Виолетта стала подручными ударами приводить его в чувства. Она принялась говорить быстро и возбужденно. Но Сергей не слышал ее.

Баран… Да, права была Диана про баранов… Но нет. Он, пожалуй, был целым стадом баранов.

Светильники Уриила. Вот оно, что раз и навсегда развеяло ужасы Вики, как дым. «Яко тает воск от лица огня…» Вот что указывает ей путь среди темноты, пока он бьет о камни свою глупую голову в поисках того, что стоит совсем рядом.

Сергея как в прорубь окунули, заставляя прийти в себя: он понял, что Виолетта не может ниоткуда знать о светильниках Уриила. Это были новые символы архангела любви, появившиеся от силы лет пять назад, причем маленькой и секретной партией для особо важных случаев. Сергей сам узнал о них случайно: из невольно подслушанного разговора Михаила и Агни. А Виа уж точно не могла раскрыть их существование, сидя здесь, в аду. Если только – он не мог в это поверить – не видела их сама.

Слепой!.. Они были на салфетке, эти ангелы со светильниками!.. И он их не заметил!.. «Очами не видят, ушами не слышат…» Но самое дикое было то, что он не замечал того, что происходило вокруг него. Как трудной шарадой увлекшись отыскиванием обманов и решением уравнений собственного греха, он не осознавал, что искрится в ее глазах. Того, как говорит она, как переменилась она. Так могла преобразить только любовь.

«Не уразумеют сердцем…» Безумец! Он был так самоуверен: считал, что настолько прав, что может ей не верить, что вправе обманывать и при этом обвинять в обмане ее!.. Клеветать, что она животное, которой нужно только одно!.. Конечно, какое рогатое животное признается, что может чувствовать она, когда не смог почувствовать он?!..

«Да не обратятся, чтобы Я исцелил их». Безумный гордец!.. Какое же безрассудство он изображал перед Жанной, внушая самому себе, что он сильный, когда на самом деле он был слаб, как колосок!.. Такое лицемерие, игра на публику, в то время как Виолетта работала всей душой над собой, внутри себя. Как он посмел лгать ей, ломать комедию перед искренней, беззащитной феей, которая верила ему и любила его всем сердцем?..

Виолетта… Вика… Боже… Она и вправду любила его… Господи… Бог… Он был рядом все это время, каждую минуту, лишь мыслию назови Его имя, и Сергей не желал этого видеть.

Неужели он думал, что для Бога преграда ад?.. Или Тому, кто создал все, указ Князь или стены преисподней?.. Или даже упрямство Сергея?.. Не под силу ли Единой всеочищающей Любви зажечься в любом сердце, которое этого хочет?..

Сергей направил взор в глаза жены.

– Поздравь. Лопата по сравнению со мной просто гений, – молвил он. И тихо засмеялся собственной шутке.

– Какая еще лопата?!.. Ты что, с ума сошел?! – всплеснула руками Виолетта.

– Да, сошел, – признался Сергей.

– Только мужа-психопата мне не хватало, – на придыхании прошептала она. Ее руки растерли слезинки и капельки пота. Пальцы вибрировали от пережитого стресса.

– Дорогая… – Сергей коснулся ее руки.

– Я думала, ты помереть решил, а ты ржешь как лошадь, – почти неслышно произнесла Виолетта.

– Как конь если… – исправил Сергей. – Здесь же нельзя помереть, ты знаешь…

– Кто тебя знает, ты на что угодно способен… – отозвалась Вика. Ее одолела внезапная слабость, и она опустила ладошки на прикрытые подолом колени.

– Виа, Виолетточка, милая… – Сергей заговорил с внезапной мягкостью. – Дорогая моя… Прости меня… Прости… Я только что говорил ужасные вещи… Я не знал… Прости… Я виноват перед тобой…

– Ты меня прикончишь своим поведением, – бессильно ответила Виолетта. Ее пальцы в изнеможении легли на лоб. Объятия Сергея тронули маленькие плечи, и она не сопротивлялась.

– Милая, любимая, родная, прости, – шептал Сергей, гладя ее по свисающим прядям волос. – Прости, прости мужа непутевого. Иди ко мне, я прошу тебя…

Не пытаясь возразить, Виолетта позволила ему придвинуть себя ближе, отдаваясь его рукам, как неизбежности своей судьбы. Сергей прижал ее к груди, бормоча бессвязные нежности. Она закрыла глаза, нервно ухватившись за его рубашку, и затихла немым доказательством того, что ее любовь была сильнее любых произнесенных сгоряча слов. Сергей сомкнул веки, его ресницы коснулись ее лица, а дыхание всколыхнуло пшеничные локоны Виолетты. Руки спрятали ее от всего здешнего мира, но, казалось, что они слишком слабосильны перед тем светом, в котором жила она.

В один момент померкло все, что было вокруг. Стены, ад, камни, мокрицы. Улетели в небытие суета и бессмысленная возня, безвылазно сидевшие в его разуме. Полегчал тяжелый воздух, в чистоте растворился смрад и поганые сплетения.

Сергей дернулся, когда снова узрел небо. Нервами и трепетом прошло оно сквозь тело. Не над ним были эти небеса. Они были вокруг него, в нем, и он был внутри него. Вместе ней. Они сидели, обнимаясь, вместе под миллиардом лучей золотистого солнца, окутывающего собой все, нежно прикасающегося к сердцу, осторожно ласкающего кожу. Солнце, и ничего больше.

Невообразимый покой, но вечное бурление ключа жизни, разумной, тонкой, прекрасной. Полнота всех красок в золотом луче. Погрузившись в него, Сергей всем собой ощутил успокоение и теплое расслабление. Он чувствовал, что мимо него сотнями тысяч парят другие ангелы, создания небесного ума, славят Бога в унисон голосов, тысячами таких разных и в сущности единых лиц.

В нем не осталось места ни для боли, ни для страха, ни для унижения. Сергей понимал, что все, что душило его в эти бескрайние дни, вдруг ушло. Всем разумом, всей душой и всем сердцем, он отдавал себя долгожданному Богу, отдавал себя ей, как она долгие часы и мимолетные минуты приносила ему себя в святом таинстве сердец.

Сергей увидел, как в небе зажглась россыпь алых ангелов. Бесконечные, как сама любовь, они летели звездопадом красных крыльев, женских платьев, пламенных волос, рыжих ресниц и разноцветных глаз. Мужские голоса вторили женским. В руках они несли огонь. Огонь в сердцах, огонь во взглядах.

Грудь Сергея в страхе застыла, когда он прочувствовал, как зажигается это пламя, как, горя сквозь тела, проходит во весь мир, не сжигая, но вбирая в себя всех, кто был создан. В Сергея вошел огненный шар, до экстаза охватывая сердце, желанно завоевывая его целиком. Он сгорал, и он не мог иначе. Ему хотелось кричать, хотелось метаться, но он сильнее стремился навстречу тому, что было теперь в нем. Он полыхал вместе с ней, нежданно ощутив себя и ее единым целым, единой плотью, которую уже нельзя было разделить. На губах застыл немой хрип. Глаза давило болью, сердце трепетно стучало. Криком из него вырвалось «прости» и утонуло в кипящей лаве безбрежного чувства, ненужное там, где слышит кожа и дыхание дышит одним лишь пламенем.

Сергей любил. Он снова любил одну ее, как всех остальных, и всех остальных, как одну ее. Его глаза раскрылись, широко глядя на этот мир.

– Какая уж там… Накрывшая лавина… – проговорил он.

– Теперь ты мне веришь? – на него в упор взглянули огромные черные зрачки Виолетты.

– Да, любимая, верю… Я люблю тебя, Виолетта. Я люблю тебя.

Сергею показалось, что он никогда не исповедовал свое сердце так честно и так просто.

Он испытывал то незабываемое, когда глаза женщины смотрят прямо и без страха, и тогда смущение овладевает мужским сердцем. Он на минуту потупился, не решаясь говорить дальше.

Бережно ладони скользнули по ее рукам. Сергей склонился к жене и очень нежно поцеловал ее в губы, как никогда никого не целовал, как не принято было у ангелов.

– Не знала, что ты так умеешь, – сердечно улыбнулась Виолетта.

– Я… только что научился, – ответил он.

Сергей смотрел в ее глаза. Теперь он смотрел на нее. И видел ее такой, какая она была. Своей любимой женой. И из ее прически по-прежнему торчала в сторону неуложенная прядка. Такая же непокорная, какой оказалась и сама Виолетта. Сергей взял ее пальцами и умильно облобызал.

– И давно ты увидела огненных ангелов? – спросил он.

– С самого первого вечера в этой комнате, – тихонько отозвалась Виолетта. – Когда ты разрешил мне остаться…

– Почему же ты молчала?..

Она не ответила, но Сергей распознал по ее взгляду. Сокровенность сердца, та любовь, о которой она говорила десятки раз. Но он ее не услышал.

Значит, она любила его с первого дня. Казавшаяся законченной адская демонесса, она просто поверила произнесенным им словам. Она доверилась ему, как ребенок. Не выискивая подвохов. Доверилась, как доверяют Богу, как отдают свою душу ангелу-хранителю. Чтобы отличить истину от лжи ищущему сердцу понадобилось одно мгновение. Он смог это сделать только сейчас.

Хорошо, что смог вообще!..

«Приз за догадливость достается жирафу по кличке Пятнистый…» – подумал Сергей. И душа его засмеялась самым искренним смехом.

– Спасибо тебе, Виа, – произнес он.

– За что?.. – удивилась Виолетта.

– За все.

– Это я должна тебя благодарить за все, что ты сделал для меня.

– Нет, я. Поверь мне, – Сергей вздохнул и притронулся к подбородку. – Знаешь, фиалка, я должен тебе кое в чем признаться. Я знаю, это прозвучит ужасно. И я ведь, по сути, уже это сказал, но… Теперь я покаюсь перед тобой, как перед Богом. А ты выслушай меня, потому что иначе я не смогу смотреть в твои глаза, не смогу быть до конца правдив с тобой, а я и так слишком много лицемерил. Выслушай меня и прости, если сможешь, – он сделал паузу. Она была рядом и слушала. – Знаешь, я ведь не сгоряча ляпнул. Я действительно не любил тебя. До теперешней минуты. Я тебе просто врал. Нагло врал, чтобы тебя успокоить, чтобы ты больше не плакала. Я не верил, что ты любишь меня, и сам тебя не мог любить… Вернее, наверное, не старался. Мне казалось, что я этого хочу, но, видимо, я не хотел достаточно сильно, а только прятался, все больше зажимаясь в своем крысятнике. Во мне не было ничего, кроме пустоты и мрака, и я скрывал это от тебя. И я злился на то, что ты счастлива, потому что сам был несчастен. Я до хрипоты доказывал, что у меня есть любовь, когда сам знал, что ее у меня нет. Я был самодуром. И сколько не размазывал свою душу о камни, на самом деле, был горд, считая, что я чем-то лучше тебя, что ты неспособна на самые высокие чувства. Мне очень стыдно. Прости меня, Виа… Я чувствую себя стопроцентным демоном, и я, если честно, не знаю, сможешь ли ты после этого простить…

– Сережа, – проговорила Виолетта, внимательно глядя в его прищуренные глаза. – Я ведь догадывалась об этом. Но ты говорил, что любишь, и я верила тебе. Ты знаешь, после таких слов, мне, наверное, должно было бы быть очень больно. Но я не чувствую боли. Я знаю: ты неидеален, но ведь и мои помыслы столько раз тоже не были чисты вовсе. Ты подобрал меня на равнинах, выходил как больного младенца, ты утешал меня, когда самому хотелось рыдать, терпел мои истерики, когда сам ужасно уставал. Хотя ты не рассказывал, я знаю: тебе было страшно, как и мне. Ты изо всех сил терпел то, что тебя одолевало, и терпел не только ради себя, но и ради меня. Я уверена в этом, иначе ты бы не женился на мне. Выгнал бы меня, когда испугался, что это плохо закончится. Ты делал все, чтобы остаться ангелом, чтобы быть мужчиной для меня. Ты шел против того, что происходило в твоем сердце. И я преклоняюсь перед тобой, потому что я бы так не смогла. Дорогой мой, любимый… Ты знаешь, я ведь так люблю тебя, кажется, как никогда не любила. И я готова простить тебе все, потому что сердце мое уже простило, как туман развеяло все, что ты сказал. И все, что ты делал все это время, разве это не было твоим стремлением?.. Даже твои ошибки, разве они не были тем путем, которым ты шел к Богу сам и вел меня?.. Неужели порыв к любви мы не можем назвать самой любовью или, по крайней мере, ее предчувствием? Никто из нас не Бог, но разве мы не можем ощутить это удивительное чувство, как будто раскрывается цветочек лепесток за лепестком?.. Ведь ты ждал того, что произойдет сегодня, и это произошло для тебя. Не вини себя ни в чем, просто… прими этот дар и будь наконец счастлив, как счастлива с тобой я. Несмотря ни на что.

– Виолетта, – промолвил Сергей. – Ты знаешь, ты говорила, что глупая… Но женщина, которая сказала только что такие вещи, глупой быть не может. Ты умная и тонкая, и я восхищен тобой.

– Это случайно получилось, – плавно улыбнулась Виолетта. И ее щеки зарделись, как нежное сердечко.

– Ты самая красивая, малыш… Для меня ты самая прекрасная. У тебя прекрасная душа, у тебя неземные глаза. И я хочу все время повторять тебе о том, что это так и что я люблю тебя, – сказал Сергей.

– Я тоже хочу этого, – ответила Виолетта. – Только… – она помолчала. – Ты сможешь простить меня за то, что я сделала сегодня?..

– Давай не будем об этом никогда вспоминать, – покачал головой Сергей. – Ведь я первый, кто виноват в том, что произошло… И если бы я мог… Но пусть этого не случилось для нас двоих… Пусть никогда мы об этом не вспомним…

– Хорошо, – Виолетта в порыве обняла шею Сергея и застыла на месте.

– Ада нет, – рассудил он. – Ад был в моей душе, но теперь его нет. Теперь ад остается вокруг меня, но не внутри, – он сделал паузу, глубоко задумываясь. – Виолетта, – руки Сергея бережно отодвинули ее от себя, – я должен идти.

– Куда ты пойдешь? – обеспокоено спросила Вика.

– Я еще не знаю. Но я чувствую, что еще не все понял. Я должен осознать все до конца. Не бойся за меня. Верь, я вернусь очень скоро. Я с тобой всегда, потому что мы – одно целое. Отпусти меня, я должен это сделать.

– Хорошо, иди, – кивнула Виолетта. – Я буду ждать. Я буду молиться.

– Не бойся ничего, – повторил он.

Сергей еще раз поцеловал жену, на этот раз в щеку. Он с трудом поднялся на затекших ногах. Виолетта встала с пола и несмело подошла к кровати, садясь на покрывало. Она сложила руки у сердца и погрузилась в разговор с небом.

Сергей вышел из комнаты и быстро зашагал вперед, не думая куда.

Стены адской улицы проплывали у него в глазах. Все происходило будто бы не с ним, но одновременно так ясно, как, казалось, не могло быть даже наяву. Кровь размеренно шла через организм, голова просветлела, сердце колотилось тяжелыми и здоровыми ударами. Коридоры мелькали за коридорами.

Сергей смотрел кругом и не узнавал преисподнюю, словно наблюдая ее со стороны. Впереди показалась главная площадь. Он ступил на нее, дивясь тому, что не ощущал тягучего обычно времени. Затраченное, чтобы дойти сюда, оно пролетело быстро и легко.

Сергей пошел смело, едва успевая отводить взгляды от демонов, которых не видел, пока не приближался в упор. Они, как призраки, стояли тут и там, и он не воспринимал их как реальность.

Миф какой-то, непонятно как выдуманный, миф…

Сергей почувствовал, что по его лицу течет что-то теплое. Он проверил верхнюю губу. Скапливаясь в ложбинке, из носа шла кровь. Сергей замедлился, вытирая ее тыльной стороной ладони. Демонская черная жижа по-прежнему страшно воняла, но этот запах уже не казался ему чем-то отталкивающим, бесстрастно проникая в мозг, как простая данность.

– Сергей! – вдруг окликнули его.

Он огляделся, ища глазами того, кто его позвал.

– Сергей, это ты? – в десятке шагов стояло трое мужчин.

Бывший ангел вдруг понял, что дошел до места «расквартировки» своего отряда. И мужчины эти – его начальник Варлаам со своими товарищами.

– Да, это я, – Сергей поспешил подойти. В одном из демонов он разглядел зама Варлаама. Второй был одним из незнакомых ему элитников Каза, видимо, их друг. – Привет.

– Привет, – отозвался Варлаам. – Что с твоим лицом?.. Подрался?

– Нет, ударился. Ерунда…

– Хорошо, что ты тут оказался. Ты должен нас выручить.

– А что случилось? – спросил Сергей, окидывая взглядом собравшихся.

– У меня случилась накладка: срочный вызов на ответственное задание на Землю. Если провалить его сейчас, то все старания по поводу человеческой души пойдут насмарку. А у меня, как назло, ни одного свободного беса, кроме всяких дегенератов, не осталось, – объяснил Варлаам. – Ты можешь слетать? За премию, разумеется.

– Конечно, – Сергей кивнул. Его зрачки, словно дивясь, заново изучили начальника. Демон. Просто мужчина. Но все равно демон.

– Буду признателен. Возьми инструкцию. Выполнишь, сразу на отчет, я жду, – сказал Варлаам.

Сергей сгреб протянутый ему листик и, пробежав глазами название места назначения, немедленно растворился в воздухе.

Серые облака нависли над Москвой, оживляя промозглый воздух падающими каплями дождя и первым осенним снегом. Над безмолвными улицами горели редкие фонари, безлюдно было среди неровностей мокрого черного асфальта. Глухие дворы темнели на отшибе, не внушая доверия. В трущобах наступил вечер, молча сигнализируя о том, что из дома лучше не выходить.

Москва. Как давно Сергей здесь не был. Казалось, вечность прошла с тех пор, когда он в последний раз видел этот город, в котором со дня основания проживала четвертая часть его подопечных. Будто его задания искусно игнорировали столицу его сердца, в которой он так много пережил.

Сергей приземлился, на сантиметр утопая в бездорожной слякоти. Тихий закуток был пуст, ни одного огня вокруг, лишь издалека доносился рассеянный электрический свет. Заброшенный угол. Идеальное место для бандитов и ищущей забвения молодежи.

Сергей ощутил, как кольнуло в груди. Москва… Дома, деревья. Как много воспоминаний сразу нагрянуло в душу. Глаза устремились в небо. Тяжелое, довлеющее над мегаполисом. Оно было красиво и таинственно той жизнью, что проистекала сегодня ночью при сопричастности его дымного купола. Красиво глубокой чарующей красотой, как и весь этот город.

Не чувствуя падающего снега, руки Сергея развернули комок инструкции. Он быстро прочитал ее до самого конца и, чуть задержавшись на последних строках, направился в укрывшийся в глубине двора малоэтажный дом.

В подъезде воняло кошками. Исписанные матом стены едва освещала мигающая, как на сельской дискотеке, лампочка. Сергей про себя отметил, что пол, наверное, не мыли никогда. Веером была раскидана лузга, окурки, в углу мерцали осколки бутылок. Краем глаза он заметил использованный шприц.

Сергей отыскал в потемках лестницу и начал спускаться в подвал. Он хотел было открыть найденную дверь, но плюнул и прошел сквозь нее так.

Очутившись в полумраке помещения, Сергей подумал, что оно очень похоже на ад. Катакомбы тихого пристанища. Вокруг была сплошная грязь и разруха, повсюду валялись пустые бутылки и алюминиевые банки, стены изрисованы непонятными иероглифами. Вдоль них расставлена куча поломанной мебели, какие-то тюки на полу. На этих тюках, а кто и просто на половицах, расположилось множество молодых людей. Сергей рассмотрел их, щурясь от света догорающей с перебоями лампочки. Большинству можно было дать не более шестнадцати. Самому младшему он бы определил около десяти лет. Все подростки были или пьяны, или под действием наркотиков. Сергей увидел несколько девушек, бледнеющих потусторонними лицами.