– Что ты сказал?.. – молвила она, пораженная его бесстыдством. – А ты, верно, под дверью засекаешь с секундомером?!.. Продолжай засекать!.. Если не можешь владеть самым луч…

Диана вскрикнула. Алана резанула ее боль, но он уже не контролировал себя. Он до хруста вывернул ее пальцы.

– Не могу?.. Хочешь поспорим? – его зрачки померкли, уставившись в ее глаза.

– Попробуй, и ты сдохнешь прямо здесь… – задохнувшись от ярости, прошипела Диана.

Алан резким движением отшвырнул от себя ее ладони. Он отступил на шаг, его ноздри бешено раздулись.

– Ты ответишь за это, я клянусь кровью мужа, – Диана схватилась за покрасневшую кожу.

– Лучше закуси ей, – посоветовал Алан. – Можешь позвать его для этих целей прямо сейчас. Авось, тогда он предоставит тебе со скидкой все, что ты хочешь…

– Ты – ничтожество!.. Я ненавижу тебя!.. Жалкий холуй!.. Больше не смей ко мне приближаться, ты понял?!..

– Извини, дорогая, но это твой ненаглядный мечтает, чтобы мы работали вместе! – фамильярно напомнил Алан.

– Не имеет значения, – процедила Диана. – Если ты еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, я все расскажу мужу.

– Какой конфуз, – ухмыльнулся Алан.

– Немедленно приступай к работе! – наорала Диана. Она развернулась и, схватив со стола карандаш, ткнула его Алану. – Чтоб за час расчертил все северные зоны нашего влияния!.. Я надеюсь, у тебя это получится лучше, чем соблазнять женщин!..

– Не сомневайся, – бросил Алан.

Он подошел к ней и остановился близко. Теперь от него исходила только волна щиплющего холода. Диана взяла из чернильницы перо. Две синие капли упали на стол, но она проигнорировала оплошность. Ее рука взяла папку для документов, вторая без надобности поправила кулон на шее.

– И запомни, – проговорила Княгиня. – Если я захочу изменить мужу, то я скорее сделаю это с Варфоломеем, чем с тобой.

Алан не ответил. Он тихо вдыхал, рисуя на карте Земли непонятные символы.

– Да-да, заходи, – проговорил Князь, отвечая на негромкий стук.

Самуил сидел за столом в своей гостиной. Его лицо было укрыто бликами свечей, два пальца прикрывали губы, темнея металлом золотых колец. Рядом с покоящимся на столешнице локтем стояла бутылка недопитого монастырского вина и рюмка, на донышке которой виднелся красный осадок.

Глаза Князя были черны и задумчиво смотрели в стену. Дверь отворилась, и он перевел взгляд на вошедшего Леонарда.

– Ты как?.. – с порога спросил начальник стражи.

– Не стоит беспокоиться, – легонько кивнул Самуил. – Садись.

Леонард подошел и опустился в заранее приготовленный для него стул. Он слегка подался корпусом влево и взглянул в шедшее полосами стенное зеркало.

– Ты все видел? – Леонард взглянул в лицо Князя.

– Видел, – ответил он. – Техника работает… хорошо.

– Я не вмешался, потому что не были нарушены рамки, как ты и приказывал…

– Все правильно. Молодец, Леонард, хорошая работа.

Князь замолчал, и начальник стражи не смел прерывать тишину.

– Выпить хочешь? – предложил Самуил, берясь за горлышко.

– Нет. Благодарю, у меня еще сегодня дела, – отказался Леонард.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Князь. – Как твоя Камилла, кстати?.. – поинтересовался он.

– Все отлично. Она не посмела перечить твоему решению. Вчера ночью она была разжалована из состава тринадцати и отправилась в отряды Варфоломея. Благодарю моего Князя за оказанную честь.

– Не за что, – сдвинул брови Самуил. – Главное, тебе приятно, а мне ненакладно.

– Как только у Князя будет настроение, я готов представить кандидатуры на замещение образовавшейся вакансии…

– Да, это сделаем, – отозвался Князь. – Так скажи мне, что ты об этом всем думаешь?..

Он задал вопрос, который висел в воздухе. Самуил налил себе вина.

– Ты про прекрасную Диану? – вопросил Леонард.

– И про нее… тоже.

– Князю, я думаю, виднее, – начальник стражи помедлил. – Будет ли эта ситуация расценена как измена или…

– А говорят еще: люди – сволочи, – Самуил наморщил лоб. – Не верь, Лео, что есть на свете мужская дружба. Разные там духи не меньшие скоты чем все остальные. Подумать только, ему давалось все, что у меня было. Любовницы, силы, повышения… А что в итоге я получил?.. – в поисках ответа Князь кинул взор на Леонарда, но главный стражник промолчал. – Никогда не верь в чужую преданность и в чужую любовь, Лео. Только единая кровь от крови твоей может быть истинно верна… За женщину, прекрасную, как ангел.

Князь поднял рюмку и залпом осушил вино.

– Позволь узнать… – подал голос Леонард. – Это ирония или ты и вправду не сердишься на Княгиню?

– Сержусь?.. Я восхищен великолепной Дианой. Видно, я не прогадал, когда на ней женился. Я ждал, что она так поступит, но, признаться, все равно поражен. Она была потрясающа. Настоящая Княгиня. Сразу ясно, что эта женщина знает, чего она хочет. Хм, «секундомером засекаешь», – Князь усмехнулся. – Какой острый язычок!.. Моя Дианочка… – он любовно погладил пальцами рюмку.

– Я волновался по поводу…

– Чего? – не понял Князь.

– Не зашло ли все слишком далеко. Мои парни были готовы ворваться, еще когда…

Начальник стражи. Он успевал не только бегать по поручениям, но тысячи лет следил за поведением Княгини с помощью своих стражников. И маленького зеркальца, открывавшего ему то, что якобы было скрыто в ее гостиной.

– Когда Алан облапал ее с головы до ног и засосал как сырую устрицу? – переспросил Князь. – Брось, Лео. Это предрассудки. Я сказал не вмешиваться, пока он не начнет снимать с нее все лишнее, хотя Диаша ничем лишним и не страдает. Все в порядке.

– Раньше Князь такого не позволял, – вспомнил Леонард.

– Раньше было раньше. И будет так же впредь, – сказал Самуил. Он сложил пальцы на столе. – Твои ребята наблюдают за ней давно, и я не мог придраться, чтобы кто-то посмел хотя бы посмотреть ниже ее юбки. Или выше… Но сегодня у меня была гораздо более важная задача. И Диана ее выполнила с блеском. Она выбрала меня. Впрочем, кто бы сомневался… Ужели какой-то сопливый генерал, пусть даже Красавчик, сможет увести у меня жену… Будешь курить?..

– Благодарю, – кивнул Леонард. Князь достал из ящика пакетик с зеленой крошкой и стал разглаживать две бумажки. – Я могу знать, что ты намерен делать с еще одним героем сегодняшней встречи?..

– С Аланом-то? – Князь провел языком по краю будущей самокрутки. – А тебе его жалко?.. Или наоборот?..

– Я желаю быть в курсе решений Князя, – уклончиво ответил Леонард.

– Конечно мне бы предать его на дыбу… Да еще и хорошенько изуродовать, так чтобы миленькая модельная мордашка оказалась изрезана на меленькие кусочки… Порвать кожу, раздробить косточки… Так и надо поступить. Потом на равнины – любой скажет мне, что это правильно. Еще бы: Алану многие завидуют. Это естественно для успешного по всем статьям мужчины, – Леонард прикурил, ловя каждое слово Самуила. – Представляю, какой праздник будет в первой касте… Жаль, не в этот раз.

– Ты… простишь его? – Леонард взвесил смысл фразы.

– Скажем так: я спишу это на осенние гормоны, – отозвался Князь. – Видишь ли, Алан – прекрасный генерал. Во многих смыслах. И работает как лев. Вот только одна незадача – гордый он слишком, окружающих в грош не ставит, считает, что все вокруг ничто, а мир вертится вокруг его апофеозной персоны. Увы и ах, издержки профессии. Поставь я другого на его место, армия гордыни превратит его через год в такого же Алана, только бесталантнее… – Князь проводил глазами разверзшиеся клубы пахучего дыма. – Я давно искал способ, чтобы слегка задвинуть его амбиции на место… Однако кое-кто сумел это сделать и без меня.

Стрелки настенных часов подползли к половине двенадцатого. Деревянный маятник бесшумно бегал в разные стороны.

– Я сразу не смог поверить, что это так, – проговорил Князь. – Но потом понял: черт, она смогла это сделать. Я снимаю шляпу перед Дианой: какой надо было оказаться дьяволицей, чтобы влюбить в себя такого перца, как Алан. Она превзошла все мои ожидания и похвалы. То, что я увидел тогда в глазах Алана стало откровением. Сначала я, истинно, понять не мог, чего он на меня так смотрит?.. А потом осознал: это ненависть, настоящая, только что из теплицы сорванная… Конечно же, мне стало интересно, отчего мой генерал может меня настолько не переварить? Учитывая то, что раньше его мало кто интересовал вообще… А затем я увидел, как он смотрит на нее… Любовничек.

– Ты думаешь, он в самом деле ее любит? – спросил Леонард.

– Кто определил любовь? – загадочно улыбнулся Князь. – Диана способна свести с ума любого. Это у меня иммунитет, и то… – он потянулся, по-кошачьи выгибая грудь. – Как она его… Стервочка. Бьюсь об заклад, теперь он хочет ее еще больше. Эх, какой облом. Теперь дорогой Аланчик полностью в моих руках. Одним прикосновением к Диане я смогу сделать с ним все, что захочу, – проговорил Самуил. – Весьма приятно смотреть в его лицо и видеть, какой злобой пышет на меня Алан. Как он хочет убить меня, растерзать и ничего не может поделать. Ни-че-го. А почему? Потому что я архангел, я дьявол преисподней, а он всего лишь генерал второй адской армии. Плохо, когда мужчина не понимает своего места…

– Кто-то уже давно понял все, – заметил Леонард.

– Ты – это вообще редкость, Лео. Я не знаю, что бы без тебя делал. Кстати говоря, ты можешь выбрать себе награду.

– Не стоит, Князь…

– Что значит «не стоит»? Если я говорю, то стоит. Я хочу, чтоб все мои мальчики знали, как я ценю преданность мне. Говори, что ты хочешь.

– У меня есть одна просьба. Но я не знаю…

– Говори.

– Я хочу, чтобы меня перестали считать шестеркой в первой касте.

– Я, вроде, разобрался с той, которая так считала, – произнес Князь.

– Да. И я еще раз благодарю за твою милость, – наклонил голову Леонард. – Но твои генералы по-прежнему держат меня за второсортного. Хотя они обычно не говорят мне этого прямо…

– Ладно, я попытаюсь подумать, что можно исправить, – выдохнул Князь. – И, по-моему, у меня уже есть идея, – он взял со стола пробку и приладил к открытой бутылке. – Я тут раскопал в Базе, что Михаил хочет создать новый экспериментальный отряд небесных воинов, состоящий из человеческих душ. И я думаю, что мы не должны быть хуже него, – темно-карии глаза Князя коснулись лица Леонарда. – Предлагаю тебе возглавить нашу альтернативную армию грешников. Воинов отберешь сам, а я дам им энергию.

– Благодарю, Князь, – просветлел начальник стражи.

– Ты заслужил. И я надеюсь, заслужишь еще больше на новой должности. Ты у меня один такой, который угадывает все мои желания с полуслова.

– Моя жизнь в тебе, Князь, – ответил Леонард. И Самуил знал, что третий ангел, из принадлежавших некогда к его подопечным в раю, искренен.

– Можешь идти отдыхать, а утром приступишь к делу, – проговорил Князь. – Только сначала, будь добр, приведи мне какую-нибудь чертовски красивую девушку. А то что-то я устал от гадания на судьбы ада.

– Будет исполнено. Какую сегодня желает мой Князь?..

– Посоветуй что-нибудь, ты ж такой изобретательный всегда…

– Возможно, – Леонард замялся. – Возможно, Князь сочтет, что прекрасная Диана сегодня заработала его благосклонность?..

– Нет, не сегодня. Эта пусть еще посидит на голодном пайке пару дней, так она лучше работает, – мотнул головой Князь. – Приведи мне Изабеллу. Нет, лучше Ирму. Погоди, нет, Ирму не надо, нынче мне претят блондинки. Лучше брюнеточку хорошенькую найди. Только не Ванду. И кстати, – вспомнил он, – подготовь торжественные проводы нашей русалке. И подыщи не одну, а две кандидатуры на освободившиеся места.

– Будет сделано, – ответил Леонард. – Разреши исполнять?

– Дуй, – дал отмашку Князь.

Леонард встал и, склонив голову, поспешил выйти из гостиной. Князь вспомнил про почти истлевший косячок и сделал последнюю сладкую затяжку.

Около двух часов ночи Алан с ноги открыл дверь и ввалился в курительную комнату, где после рабочего дня и скучного вечера квасили Казимир и Дементий. Нем как рыба, второй генерал подошел к столу, за которым коллеги резались в домино, и, разомкнув стиснутые губы, выругался.

– Суки затрепанные, ненавижу уродство жизни.

Сапогом он подтолкнул к себе ободранный табурет и грохнулся за стол. Глаза Алана непримиримо остановились на бутылке водки, стоящей на фоне грязно-серых, давно не ремонтированных стен. «Курилка» была бездарным помещением, заброшенным хозяевами и изредка используемым для такого же бездарного времяпрепровождения в сплетнях и клубах дыма уставшими от роскоши мужчинами. Дело в том, что по негласному правилу вход в эту комнату был ограничен узким кругом «своих», то есть: генералов и избранных элитных воинов, что порой очень помогало отгородиться от всего на свете.

Стены разрывал спертый воздух. Резкий запах одеколона Каза вторгался в неуловимую композицией дезодоранта Дементия, обильно сдобренного духом собственного тела. Когда-то пролитое у бара и так и оставленное неубранным вино, сопревшим дурманом пьянило ноздри, прибавляясь к крепкому табачному дыму. Наполовину открытая дверца древнего буфета неумело звала единственной достопримечательностью мрачной посредственности окружающего помещения.

Оседлавший табуретку Каз повел бровью.

– Ты про кого? – не понял младший генерал.

– Ну не про вас же!.. Презираю сучьих проституток!.. – злобно выпалил Алан. Он дернулся за бутылкой и, сдвинув локтем разложенные на столе косточки, сделал себе из воздуха граненый стакан.

Казимир и Дементий коротко переглянулись. Генеральские ладони без сговора опустились одна на другую, издавая лаконичные звуки аплодисментов.

– Наконец-то дошло, – размеренно произнес Дементий. – Браво!.. – он поднял большой палец вверх.

– На самом деле, ты просто ими злоупотребляешь, – резонно заметил Казимир.

– Тупые, жадные, извращенные курвы, которые живут за наш счет!.. Ни на что негодный контингент с завышенной самооценкой! Проблема трех миров – бабы!.. – Алан выпил одним махом, словно заменив тост ядом слов. Он грохнул стакан о засаленную столешницу.

– Поэтому я и не люблю, когда вокруг меня роится много этих бабочек, – проговорил Дементий. Он сидел, откинувшись на спинку единственного в комнате стула, будто украденного в свое время с фабрики советской мебели для домашнего использования. У генерала лени был обычный блаженно-довольный вид, и ни одна мышца на гладком красивом лице не выдавала свечение каких-либо эмоций. Между пальцами он держал наполовину выкуренную сигарету, на которой чудом держался нестряхнутый пепел.

– Может, не поэтому? – покосился на него Казимир.

– Безмозглые… тварюги, – Алан сделал еще несколько глотков из обновленного стакана.

Он стиснул зубы, набирая через ноздри побольше воздуха.

– Чего это ты?.. Достали они тебя, что ли, за сегодня?.. Ты где вообще весь вечер пропадал?.. – стал допытываться Казимир.

– Да не переживай ты так, с нашими телками давно ясно, – подбодрил Дементий мрачного как туча генерала.

– Ага, я все понял, еще когда первый раз в раю влюбился, – согласился Каз. – Помнишь, мы потом ее увели сюда?.. – посмотрел он на Алана.

Никто не ответил. Несчастный генерал Казимир, ведь и у него были свои чувства и стремления и была своя собственная история и судьба, на которую, увы, всем было плевать.

Холодные глаза Алана бороздили черные косточки домино свирепо и нетерпеливо.

Полчаса назад он вышел от Дианы, позабыв взять с собой планы. Не хлопнув, дверь с плотным звуком вошла в пазы, знаменуя те новые отношения, что установились между ними сегодня.

Тупая мерзкая шлюха!.. Отвратительная б…!

Негодование переполняло Алана сгустившимся, каторжным, как вся жизнь, унижением. Опять за старое!.. Она могла лишь глумиться, сама из себя ничего не представляя. Достойная жена любимого мужа!.. Пресмыкающаяся рептилия под ногами Князя!.. Отлично, она еще и идиотка каких мало. Только законченная дура будет спать раз в год с мужем, который и смотреть-то на нее не хочет!..

Сука…

– Играть будешь? – предложил Казимир.

– Будешь, – Алан потянулся за фишками, не спрашивая разрешения смешать начатую партию.

Нужно хоть как-то отвлечься, а то он бы сошел с ума.

– А я, чай, спать пойду, – потянулся Дементий. Медленно, как и играл, он встал со стула, разминая ноги. – Спокойной ночи, – добродушно пожелал он.

– Спокойной… жизни. Проснуться не забудь, – проворчал Казимир себе под нос. Он недовольно проводил взглядом вышедшего коллегу. Младший генерал повернулся к Алану. – Как здорово, что ты пришел! Меня уже достал этот тупой тугодум…

Алан не отвечал, молча перемешивая кости.

– Начинаем, – коротко бросил он.

Генералы набрали костей. Партия началась.

Нет, Алан был не прав. Этих слов для нее было мало. Мало для этой собаки, для этой недоделанной тигрицы, с залапанной Князем шкурой. Он ее ненавидел. Как он мог клюнуть на эту корыстную шлюшку?.. Настоящая женщина?!.. Не-ет, она была такая же как и все остальные. Истеричка, не поднимающая глаз выше ширинки Князя.

Как он был зол… Надо было прижать ее к стене без всяких церемоний. Прав был Ираклий: с такими, как она, только так, а потом рассуждать: хотела она или нет. Уж не хотела ли, лицемерная девка. Правда тут возникала проблема последствий. Поэтому-то дальше слов Ираклий никогда и не шел.

После нескольких безуспешных попыток завязать разговор, наткнувшихся на стену надменного молчания, Казимир плюнул на все, и игра продолжилась в тягостной тишине, сопровождаемая пыхтением сигарет и звоном стаканов.

– Так вот, – Алан выиграл первую партию и с проворной стремительностью снова перемешал кости. – Давай еще.

Еще так еще. Казимир не стал спорить. Алан затянулся сигаретой, глядя только в свои кости. Хоть на этом… оторвется немножко. И то хлеб. Для души и тела…

А чего он, собственно, ждал от Дианы?.. Разве не закономерно, что она корчила перед ним мисс Неприступную Бескомпромиссность?..

Не это ли и был конек Алана многие сотни тысяч лет?..

Женская гордость. Сколько времени он создавал все эти примочки, манеры поведения, повадки настоящей стервы. Красивой стервы, которой нужно платить за ее красоту не деньгами, так собственными нервами и жилами.

Паутина гордыни, оплетшая планету. Это была его заслуга. Но пущенный в миллиардном развороте бумеранг, который уже не чаял никто увидеть, возвратился внезапно. И где-то внутри себя Алан нечетко чувствовал, что это только первый удар, нанесенный заброшенной в мир дубиной…

Но нет, так не будет. Его разум мог поставить все на свои места. И теперь он твердо решил, что пора закрывать лавочку. Finita la comedia. Он пас. Отрезать, отрубить… Заморозить на свалке. У него и без нее хватает радостей жизни.

Пас… Пас… Пас. Все.

Однако, отводя душу в игре с Казом, Алан и вообразить себе не мог, насколько взбешена его поведением Диана. Едва он, не попрощавшись, закрыл дверь, Княгиня дала волю эмоциям. Язвы подколов, продолжавшиеся весь вечер, вылились в настоящее буйство.

Диана насилу усмирила подрагивающие от злости плечи. Бокал вина придал немного сил после измотавшего рабочего дня, и она ушла в свою спальню.

Князь редко посещал свою жену. И так же редко Ди получала свою порцию сил. Однако он прекрасно понимал, что Княгиня должна оставаться Княгиней, а за это нужно платить энергией. Поэтому при нечастых встречах Самуил отваливал ей целый вагон «валюты», которой хватало надолго и на все, что было нужно для туалетов прекрасной женщины.

Смакуя вторую порцию вина, Диана размышляла, прорезая лоб острыми, как молнии, догадками. Шестое чувство вздымалось яростью, но она не могла объяснить, что именно ее так бесит в этом Алане.

И только по прошествии времени, когда она взяла себя в руки и заставила переодеться и сменить маникюр, Диана осознала, что же ее так грызло.

Миллионы лет они ходили мимо, как надутые индюки. Смрадные лентяи, коронованные вельможи, облюбленные Князем больше всех женщин вместе взятых. Пока она работала с утра и до вечера как заведенная, они получали все просто так.

Мужчины!.. Какими они были блюдолизами, добиваясь барышей одной своей гендерной принадлежностью!..

Какая уверенность!.. Диана презирала их всех. Ее выводили из себя генералы мужа. И, без всяких сомнений, она не собиралась кидаться в объятия ни к одному из них.

Хотя она и не могла сказать, что не хотела бы «погулять», как это делал ее муж. Но если ей представится такой случай, она сама выберет, где, как и с кем. Она и больше никто. И никому не позволит вести себя как долгожданный покровитель несчастной брошенной жены.

Сначала Князь, потом второй генерал, а скоро ей предложат второсортного? Очень мило.

Диана разгладила на бедрах короткое черное платье и окинула глазами зажегшийся звездами маникюр. Легкий выдох сорвался с губ, и она ощутила, как успокаивается сердечный бой. Сегодня, она верила, Князь должен был ее позвать. Недаром он намекнул через Леонарда, что «будет очень благодарен» за работу. А его награда для нее была сладка, в отличие от жертвы Алана.

Макияж, духи, украшения. Через двадцать минут Диана была готова. Она ждала. Стук в дверь должен был раздаться, возвещая, что Князь хочет ее видеть.

Однако часы не привыкли медлить. Отсчитывая минуты, они безжалостно приближали стрелки к глубокой бездне ночи. В четыре пятнадцать Диане стало очевидно, что ее не позовут.

В отчаянии она встала с кровати.

Урод!.. Дебил!.. Как она ненавидела его сейчас!..

– Козел!.. Баран!.. Тупое похотливое животное!.. – в сердцах выговорила Диана, чувствуя, что внутри все опускается. – Как я тебя презираю!.. Чтобы тебя черти съели!..

Взведенная как курок, измучившаяся, снова не солоно хлебавшая, Диана в бешенстве стала снимать украшения. Блестя почерневшими до мрака зрачками, она вышла из спальни и взяла из бара бутылку, решив напиться до чертиков. Пыша злобой, Диана направилась было обратно, но, постояв, подошла к шкафу и вытащила оттуда припрятанный за бумагами кинжал.

Белые руки коснулись поймавшего блики лезвия. Пускай Алан только посмеет приблизиться еще раз.

Забрав с собой оружие, Диана удалилась ко сну.