Мысли ползли по мозгу, будто не его собственные. Пальцы теребили нос. Сергей опомнился и, вскинув подбородок, прислушался. В комнате стало подозрительно тихо. Он повернул голову. Виолетта сидела на противоположном конце постели, вся сжавшаяся и слившаяся со стеной, и бесцельно тормошила подол своего платья. Вид у нее был самый несчастный.

Сергей выдохнул.

– Виолетта, – позвал он.

На бывшего ангела поднялись забитые глаза. Кажется, Вика слишком уж добросовестно взялась выполнять условия собственной незаметности.

– Ты… не надо так буквально все воспринимать… – промолвил он.

– Что?.. – ее лоб прорезала жалобная морщинка попыткой найти то «небуквальное» восприятие, согласно которому он опять мог выставить ее восвояси.

– Я говорю, что не надо расценивать наши отношения, как их полное отсутствие. Пускай они будут дружескими. Я хочу, чтоб мы и вправду подружились.

– Подружились?.. – переспросила Виолетта.

– Да, – он увидел, что она снова пытается осмыслить сказанное им. – Садись ко мне, а то ты либо станешь частью стены, либо ангину заработаешь.

Виолетта покорно придвинулась к Сергею. Он с состраданием оглядел ее совсем маленький и жалкий силуэт и слегка улыбнулся. Виолетта хотела было тоже ответить ему улыбкой, но не решилась, подавив ее на своих губах.

– Расскажи мне, как прошел твой день, – попросил он.

– Мой день?.. – казалось, вопрос удивил ее и напугал еще больше. – Да никак не прошел… Я же хотела тебя дождаться, но уснула… Я когда пришла сюда, все думала, как бы сделать все… уютнее. Но ведь это твой дом, а не мой, и я… не стала ничего трогать, – она опустила голову и замолчала.

– Пускай он будет и твоим тоже, – проговорил Сергей. – Ты можешь проявлять свою инициативу, я тебе доверяю.

Ее взгляд молниеносно смерил его глаза и снова потупился в покрывало.

– Спасибо… – молвила она в ответ.

Слова закончились. Сергей смотрел на нее, и его сердце все больше сжималось от тоски и безысходной усталости. Виолетта кожей ощущала его взгляд, и ее руки сильнее комкали платье.

– А ты расскажешь, как твой день прошел?.. – спросила она робко.

– Конечно. Он был, как бы так сказать, в редкой степени бестолковый. Беготня с одной бумагой, одно искушение, одна зарплата и один новый костюм, – Сергей натянуто улыбнулся.

– Тебе идет очень, – сказала Виолетта, оглядывая его рубашку.

– Спасибо за комплимент. Мне мягко намекнули, что я выгляжу, как оборванец и, гхм… вообще, позорю отряд. Пришлось переодеться. Завтра снова в строй в новой «амуниции» с самого утра и до самого, эх… – Сергей устало потянул затекшую и заболевшую спину.

– Тебе выспаться надо, – сказала Виолетта. – Ты отдохнешь, и тебе легче станет…

– Да, ты права, – кивнул он. – Только бы работу не проспать, – его взгляд критически окинул постель.

– Не проспишь. Здесь мокрицы бегают по комнатам и всех будят, – проговорила Виолетта. – Убей ее, когда она пропищит. Но главное потом не засыпай, а то точно проспишь.

– Очень приятно, проснувшись утром, первым делом увидеть мокрицу, – задумчиво скривил губы Сергей. – Но ладно, плевать. Хм, и как же пользоваться этой… кроватью? – задал он риторический вопрос.

– Тут можно спать не раздеваясь, по ночам ведь прохладно… Да и днем тоже. Не равнины, конечно, там вообще как в гробу, но… А зарплату тратить на отопление как и на пижамы – глупая роскошь. Так что… Если, конечно, демоны… Но к нам это не относится… – объяснила она, запнувшись, и смолкла.

– Ладно, залезаем так, – решил Сергей.

Пока он откидывал плед и поправлял просто каменную подушку, Виолетта потихоньку забралась под оказавшееся внизу одеяло. Сергей нырнул в холодное противное тряпье.

– Будем с утра охотиться на мокриц, – проговорил он, ерзая. – Ежик колкий… что у них за матрасы?.. А в подушке что, кирпичи? Нет, скорее перья падших ангелов. Хотя неважно, мне даже нравятся булыжники под шеей… – порассуждав сам с собой, Сергей зевнул. – Ладно, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – молвила Виолетта.

Сергей натянул плед по самые уши и закрыл глаза, предаваясь сновиденьям.

Прогноз бывшего ангела был слишком оптимистичен. Спокойной ночь для него не получилась. Едва он смог заснуть, как его стали преследовать фантастические кошмары.

И первой из окружавшей его во сне кромешной темноты, которая преградами давила и топила его в невнятных переживаниях, к нему вышла Жанна. Она стала что-то говорить. Сергей не разобрал слов, но точно знал, что она предлагает ему то же, что сегодня днем. Жанна ждала его решения, и к своему стыду и ужасу, Сергей понял, что согласился.

Колебания и укоры совести слились в нем воедино. Однако почему-то как только он сказал «да», Жанна улыбнулась и достала откуда-то огромную стеклянную банку. Когда она ее открыла, из-под крышки поползли черные пауки. Неожиданно Сергей осознал, что только что согласился их съесть. Такой обед вмиг показался ему страшнее самой Жанны, но не успел он попробовать и одного паука, как в его сон зашел Варфоломей. Жанна переключилась на него, и Сергей почувствовал себя спасенным. Он попытался скорее уйти, но ноги отказались его слушаться. Они подгибались, пораженные слабостью.

Перед Сергеем предстала Диана. Она была в том самом платье, в каком он встретил ее у покоев Князя, и Сергею померещилось, что он даже чувствует аромат ее волос. Диана улыбнулась ему не своей, доброй улыбкой, и бывший ангел растаял, растворенный в ее красоте. Сон грозился перейти из разряда кошмаров в разряд мечтаний, когда иллюзию разрушил Варфоломей. Он пришел, и почему-то оказавшись мужем Дианы, убил ее мечом. Следом за Варфоломеем вновь появилась Жанна вместе с Князем. Самуил без конца курил и, не останавливаясь, нес околесицу про ремонт на главной площади. Усугубляя неразбериху, в сновидение внезапно добавились Михаил и Агнесс. Они прогуливались, никого вокруг не замечая, а в руках у них вместо оружия был целый ворох мокриц. В конце концов когда Сергей устал ужасаться, неожиданно все поколебалось и начался Страшный суд. Но откуда-то вместо Бога явился необычайно строгий архангел Гавриил и стал требовать рассказать ему теорию преисподней. Когда Сергей в бессилии не смог вспомнить ни одной буквы из школьных уроков, до него дошло, что он лежит в кровати, а его пальцы держатся за пропахший пылью плед. На лбу его выступили капельки пота. Сергей ощутил, что чья-то рука неспешно водит по его волосам.

– Адские вши не завелись? – промолвил он.

Рука на его голове дрогнула и тут же убралась. Он повернулся и увидел, что Виолетта напряженно смотрит на него.

– Или только блохи? – поинтересовался он.

– Нет никого, – ответила Виолетта тихо. Ее глаза тревожно ловили его реакцию, но, казалось, он не злился.

– Хоть это хорошо, – констатировал Сергей. – Ну и ужасы мне видятся…

– Здесь почти каждую ночь кошмары снятся, – отозвалась Виолетта. – Но к этому привыкаешь… Как и ко всему остальному.

– Главное, не привыкнуть ненавидеть друг друга, – негромко ответил Сергей.

– Ты прав, – согласилась Виолетта.

– Спокойной ночи, – повторил он.

Его веки опустились, и он провалился в тяжелый сон до самого утра.

Генералы Самуила работали в свободном графике и не привыкли особенно напрягаться. Главным делом своей жизни, помимо женщин и алкоголя, они считали войну, а серьезная война была не таким частым явлением. Противостояние с небесным легионом, которое текло уже многие миллионы лет, заключалось в периодических мелких стычках и кознях и лишь изредка прорывалось битвами глобального масштаба. В таких битвах и проявлял себя талант военачальников. Или не проявлял. В остальные рутинные и серые, как пещерные тараканы, дни демоны работали на искушения и мелкие вылазки. Искушениями, как известно, в аду заведовала Диана, и если не считать озарений «гениальными заковырками, способными потрепать земную шкуру», как слишком длинно и не слишком оригинально любил выражаться Ираклий, генералы редко чего меняли в суточных, недельных и квартальных расписаниях всесильной «Княгини планирования», по более меткому определению того же Ираклия. Довольно регулярно Князь вытаскивал «своих мальчиков» на рабочие совещания, однако это частенько напоминало очередной базар и слив собственных негативных эмоций по поводу отдельных представителей небесного легиона.

Возможно, генеральская жизнь была бы идеальна, если бы Диана, дни напролет проводящая за письменным столом, не требовала бы от начальников адских армий несколько раз в неделю уделять время на личное руководство и предоставление отчетов от отрядов, находящихся в ведении их элитников. Обычно на это отводилось около часа в обед или столько же во время ужина. Впрочем, это было условное название времени, ибо в аду не обедали и не ужинали. Генералы долгие годы бесились на эти порядки, злобствуя, оттого что Княгиня не может руководить начальниками отрядов напрямую. Однако тут и ежу было понятно, а Диане тем паче, что легче построить вокруг себя шесть законченных разгилдяев, чем шестьсот шестьдесят шесть. А именно вокруг этой дьявольской цифры и колебалось количество отрядов преисподней.

Князь не считал нужным покушаться на священную привилегию своей жены – социалистическое «право на труд». И как одиннадцатиклассники на ненужный для поступления в институт предмет, генералы вынуждены были весьма часто таскаться в кабинет Княгини тьмы. Это было золотое время, когда, играя ярким камушком в вырезе платья и переливами розового блеска на губах, Диана отрывалась за все обиды, нанесенные ей мужем. Саркастичные улыбки и оскалы из-под подрагивающих губ, сдержанные хлопанья дверью на грани приличия и дикие гадости за дверями кабинета – все это было неизменными спутниками совместной работы Княгини и мужской половины первой касты.

Генералы тихо бесились, а иногда и в открытую лютовали, шипели злословием и порой орали, предварительно отойдя на безопасное расстояние. Княгиня Диана была единственной женщиной, которая могла в открытую мешать их с грязью, использую всю остроту женского языка. И она была одной в своем роде, кто, не скрывая, считал всю первую касту шестерками своего мужа, превознесено гордой, в глазах которой застыло не привычное сальное обожание, а саркастичная насмешка. Прячась за спиной попустительствующего супруга, Диана была неуязвима: никто не смел ее трогать, что бы она ни сделала. Утопая в злобе, главным демонам оставалось только сквернословить за ее спиной и часами смаковать несбыточные фантазии: обольстительная жена Князя также была и той, которая принадлежала только ему и которой он не собирался делиться ни с кем.

Как мученики, они страдали, они сгорали, глядя на очередной вовсе не рабочий наряд, и продолжали трудиться под ее началом, как и миллион лет назад.

Время подходило к десяти, и в одном из «мужских будуаров» Князь коротал вечер в компании все тех же верных друзей.

В уютной корпоративной обстановке среди ковриков и милых сердцу картин, сидя за овальной формы дубовым столом, Самуил и его генералы двумя колодами гоняли партию в дурака. Во главе стола на черном деревянном стуле расположился сам Князь. После бурного дня он успел нарядиться в темные брюки и рубашку с кожаными веревочками на воротнике. В левой руке он держал игральные карты, в правой – стакан очередного адского коктейля и зажатую между пальцами сигарету. На его безымянном пальце неизменно светилось обручальное кольцо, в ухе стойко держалась серьга. Генералы не изменили кожаным штанам, чешуйками переливающимся на расставленных под столом коленях. Только рубашки сменились с форменных на более свободные: кто был во что горазд.

Князь, не глядя, стряхнул сигарету в стоящую рядом с ним пепельницу и кинул на стол бубнового короля. Его глаза ожидающе устремились на сидящего справа начальника похоти Варфоломея. Генералы расположились вне связи с иерархией: за Варфоломеем место занимал отличившийся малиновой футболкой с разрезом Ираклий, рядом, отодвинувшись, как от вшивого, потягивал мартини Алан, далее сидел генерал страха Казимир и замыкал круг по левую руку Князя демон злобы Булат, он же Лопата. Дементия за столом не было, потому что он «устал от игр». Предводитель лени предпочел разлечься на мягком диванчике у самой стены и почитывал какой-то журнал, время от времени тонко улыбаясь или скучающе позевывая. Кистью правой руки он придерживал стоящий у него на груди бокал с бордовой жидкостью.

В противоположном от Дементия углу комнаты, скромно облокотившись на бежевого цвета стену, сидел на пуфике в стиле ретро Леонард. Он, по обыкновению, был вне компании и думал, как саркастично выражались генералы, «о своей неутешной жизни». Его лицо не выражало ничего, кроме мрачной темноты.

Варфоломей молча отбился от Князя и сделал ход под Ираклия. Не без природной увертливости, пятому генералу удалось отделаться от старшего товарища.

– Твоя карта бита, – объявил Ираклий, довольно улыбаясь. – Алан, моя дама, – проговорил начальник греховных удовольствий, выкидывая на стол бубновую красавицу.

– Разорви ее бездна, – проворчал себе под нос Алан и забрал карту.

Он поднес к губам коктейль и увидел, как дама внезапно расхохоталась и подмигнула ему, сделавшись ужасно похожей на одну из тринадцати любовниц. Ту, которая как раз заходила сегодня днем ко второму генералу.

– Ираклий, не смешно, – не повернув головы, сухо бросил Алан.

– А чего я-то сразу? – улыбнулся Ираклий.

– Потому что только у тебя такие плоские шутки, – последовал ответ.

Ираклий промолчал, глядя, как Алан отхлебывает из своего бокала. Над самой губой у второго генерала можно было разглядеть едва заметную родинку. Как и все в нем, она повергала женщин в восторг.

Булат и Казимир быстро разобрались между собой.

– Что-то нашему Аланчику сегодня не везет, – заметил Самуил, наблюдая, как Алан трет лоб, уставившись в свои карты. В самом деле, он держал в руках уже почти четверть колоды и чудным образом все равно не смог отбиться. – Бул, ходи, – поторопил Самуил впавшего в раздумья Лопату.

Увидев перед собой крестовую десятку, Князь, не мешкая, отбил ее козырным валетом.

Подкидывать никто не стал, и по мановению руки Ираклия куча «бито» еще пополнилась. Булат потянулся к колоде. Добрав недостающую карту, Денница смерил ее беглым взглядом и сразу же выкинул Варфоломею. Подумав, Князь распробовал очередной глоток коктейля и стал отсортировывать свои карты. Пока Варфоломей размышлял, чем ему крыть, Алан тихо допивал свой стакан, не удостаивая никого своим взглядом. Ираклий искоса присматривал за ним с едва выраженным темным огоньком в глазах. Черная рубашка генерала гордыни была застегнута на все пуговицы: он опять не посчитал нужным искать что-то оригинальное, выбрав самый простой фасон. На уровне ключиц Алан, не отпуская держал прозрачный бокал, демонстрируя не меняющееся тысячелетиями затемненное кольцо на указательном пальце. Второе такое же у него было надето на том же пальце другой руки. Ираклий видел то ли досадливую, то ли безразличную мимику чужого лица, и ему казалось, что нижняя губа Алана выпячивает чуть больше, чем верхняя. И что девчонки находили в этом профиле?..

– Я, в самом деле, начинаю терзаться в беспокойстве, Аланчик, – проговорил Князь. – Уж не случилось ли у тебя чего?

– Да, что-то наш Аланчик совсем как в воду опущенный ходит, – подал голос Дементий.

– О боги! – воскликнул Ираклий. – Мокрица мне в брюки, если тебя самого в детстве не приутюжили к самому плинтусу!.. – он неприязненно поморщился в адрес Дементия.

– Точно, – поддержал Казимир презрительно.

– Не волнуйся, светлейший, – не обращая внимания на комментарии, отозвался Алан. – У меня все чертовски хорошо, – он демонстративно вдохнул табачного дыма.

Его ирония могла быть расценена как самое настоящее хамство.

– А по твоему настроению не скажешь, – покачал головой Самуил, не обращая внимания на обычный для второго генерала тон. После быстрой и глубокой затяжки он отложил сигарету на край пепельницы, пытаясь найти карты, чтобы завалить Варфоломея. – Как бы твоя работа не пошла так же, как твой жизненный тонус… Бито, – сказал Князь первому генералу.

– Не пойдет, – бесстрастно ответил Алан. – Я прекрасно выполняю свои обязанности, ты сам видишь. Назови мне хоть одного человека, которым не обладает гордыня. Даже у самых сопляков и у тех бывают вспышки просветления.

Его голос звучал ровно, и в нем различались переливы надменности. Странно, но Князь прощал Алану его маленькие слабости. У кого ж их не было?..

– Зато я знаю, кому до таких вспышек далеко, – Ираклий недвусмысленно покосился на Леонарда.

Казимир заулыбался своей кривящейся улыбкой. Начальник стражи сделал вид, что не понял издевки, и продолжал сидеть, глядя в сторону.

– Что ж, хорошо, если так, – согласно кивнул Князь.

– Я и сейчас собираюсь обдумать план, вместо того чтобы заниматься этой… – Алан недовольно стукнул стаканом по столу. Перед ним лежал пиковый туз Ираклия. Ноздри второго генерала раздулись, делая его лицо потрясающе красивым.

– В такое время? Работать?! – сморщился Дементий. – Это же уснуть можно за столом!..

– Ты точно всегда спишь, – продолжал выпускать яд Ираклий. Его, увы, безответная любовь к Дементию длилась уже давно. – Странно, как ты еще не уснул за прочтением своей порнографии…

– Это не порнография!.. – поднял брови Дементий. – Это…

– Это очень похвально, Алан, – возвысил голос Князь. – Только я не понимаю, тебя что, не устраивают наши развлечения?

– Меня все устраивает, – ответил генерал. – Бездна дери, – выругался он, загребая очередную порцию карт.

– Может быть, пора праздник закатить? – предложил Ираклий, который сиял от удовольствия при виде того, как не везет сопернику. – Выпьем, оторвемся по полной! Хотите, прям завтра устрою?..

– Отставь свои вакханалии, достало уже, – буркнул Алан.

На этот раз Ираклий не сдержал злобствующего взгляда. Вонючая хладнокровная рептилия!.. Еще раз себе такое позволит, и он все ему ска…

– Нет, Ираклий, не надо, – отклонил Князь. – Итак скоро День преисподней, ты собьешь весь запал.

– О, а я и забыл! – воскликнул Булат радостно. – Напьемся! С девочками погуляем!

– Да, я помню, – небрежно кинул Ираклий, подавляя негодование. – У меня уже готова программа. Тебе понравится, Князь. Ты, кстати, будешь поздравлять прекрасную Диану?.. А то я могу посоветовать…

– Типун тебе на язык: ты же знаешь, что прекрасная Диана ненавидит День преисподней, – отмахнулся Самуил. – Я лучше как следует поздравлю ее на День нашей свадьбы. Что бы мне ей такого подарить?..

– На выбор: себя, себя или себя с бантиком? – сострил Казимир.

Булат расхохотался. Ему, видимо, понравилось про бантик.

– Я могу тебе предложить прекрасный островок, – молвил Ираклий. – Настоящее райское место. На нем можно устроить настоящий медовый денек в собственном отеле. Плюс комплект эксклюзивного белья, и она будет в восторге, я гарантирую.

– Неплохая идея, – Князь тронул подбородок. – Да, так и сделаем. Поручаю тебе подготовку к Дню моей свадьбы с неповторимой дьяволицей Дианой.

– Все будет на высшем уровне, – пятый генерал допил и силой мысли наполнил свой бокал. Видно, что он был доволен решением Князя.

– Только, Ираклий, – сказал Самуил, – ты уж сделай так, чтоб нам никто не мешал. Чтоб никакие ангелы не влетали на самом важном месте…

– Естественно, – кивнул покровитель удовольствий.

– И еще, – добавил Князь, – постарайся, чтобы я мог случайно встретить какую-нибудь дикую островитянку, когда выйду покурить. Ты меня понимаешь? – взглянул на него Денница.

– Ах ты, прелестник, – расхохотался Ираклий. – Конечно, понимаю. Все будет, – он подмигнул, обмениваясь с Князем лукавыми взглядами.

– Эх, вспомню молодость, – довольно потянулся Самуил. – Чей ход? Булат, ты тугодум, все кишки вытянул!..

– Я не вытянул, – ответил Булат, три часа обдумывая, как ходить. Сегодня ему не повезло играть против Князя, который, следуя комментарию Дементия, «играл, как дьявол» и никогда не проигрывал. Генерал злобы пошел с какой-то дрянной семерки, которая была тут же отбита.

Самуил выкинул очередного туза. Казалось, что количество самых лучших карт начало зашкаливать. Ираклий напряженно покосился на Князя, решая вопрос о том, сколько раз еще можно сжульничать, чтобы не привлечь внимания.

Но Самуил и ухом не вел. Он допил коктейль и со вздохом отставил бокал на стол. Тот тут же наполнился, однако Князь не обратил на это внимания.

– Вообще, почему все такие скучные, а? – он досадливо поднял глаза и очертил взглядом постные лица.

– Может музыки добавить? – снова предложил Ираклий.

– Не надо нам твоей шарманки! – перебил его Дементий. – Вот, лучше послушайте: на Земле изобрели новый бодрящий напиток, заводит организм на целых… – зачитал он из журнала.

– Что за дрянь у тебя? – спросил Казимир, поворачиваясь.

– Это эксклюзивный вестник Земли в картинках, – похвастался Дементий.

– Ну и дерьмо, – мрачно хмыкнул Каз и отвернулся.

– Тебе только картинки разглядывать, читать-то тяжело, – усмехнулся Ираклий.

Он отбил две карты Варфоломея и, играя черными бровями, пошел под Алана.

– Черт его дери, – пробухтел Алан, загребая очередную карту. – Чтобы всех разорвало и прихлопнуло, – выругался он и порывисто припал к остатку сигареты.

– Нет, в самом деле! – Самуил раздраженно хлопнул картами по краю стола. – Что вы как вареные?! Я, понимаете ли, сижу, надрываюсь, чтобы моим мальчикам было весело, а они что делают?! Один сидит как в воду опущенный, другой валяется, как мешок с навозом! Где после этого уважение, я спрашиваю?! Леонард! – крикнул он.

– Слушаю, Князь, – проговорил начальник стражи.

– Улыбни хоть ты свою рожу! Что сидишь, как истукан? Опять похмелье?! – выпустил пар Самуил.

– У меня проблемы, Князь, – нехотя ответил Леонард, стараясь не замечать посланные ему взгляды.

– И у тебя тоже? Что депрессия, как у Алана? – Князь резкими движениями отбил три шестерки, посланные ему Булатом, и вышел из игры.

– Нет, у меня с девкой проблемы… – сознался Леонард.

– У тебя? Это с кем это? Кто посмел? – живо поинтересовался Князь.

– С Камиллой твоей… – буркнул Леонард.

– Что она?.. – повел бровью Самуил.

– Она… ломается, – молвил Леонард.

– Ломается? – оголил зубы Ираклий. – Да это у тебя не с ней проблемы, Лео, а с чем-то другим! Со мной у нее было все в порядке!..

– Кстати, со мной тоже, – вставил Казимир. – Да и с Булом.

– И со мной! – вмешался Дементий.

– Ну если даже с Откусанным у нее все было, то тут уж точно что-то с другим неладное!.. – хохотнул Казимир. – А Варф, чего скажешь? – зачем-то пристал он к первому генералу.

– Точнее, – потребовал Князь, не замечая вспыхнувших обсуждений.

– Она сказала, что не будет со мной спать, – ответил Леонард глухо.

– И как она это мотивировала? – спросил Денница. – Давай говори уж, все свои, – негромко молвил он, видя, что Леонард мнется.

– Она сказала, что я шестерка, – сквозь зубы отозвался начальник стражи.

– Чего-чего? – переспросил Князь. Он повернулся вполоборота к Леонарду и посмотрел на него серьезными темными глазами. – Она назвала моего демона из первой касты шестеркой?.. Она посмела усомниться в моем выборе ближайших помощников?.. Так дело не пойдет, – Князь покачал головой. – Надо наказать… Так, Варф?

От Князя не ускользнула холодная полуулыбка Варфоломея, который тоже успел выйти из игры и теперь услаждался выпивкой.

– Конечно, – слегка кивнул первый генерал.

– Значит так, Лео, – проговорил Самуил. – Иди немедленно к Камилле и объясни ей, как я огорчился, узнав о ее поведении. Дальше действуй по обстоятельствам.

– Благодарю, Князь, – лицо Леонарда просветлело, он не замедлил подняться на ноги.

– Потом в первую армию ее, – кинул Князь, опуская подбородок. – И пришли заодно нам несколько девчонок. Может, они разбавят сегодняшнюю скуку.

– Каких тебе? – спросил Леонард. – Из тринадцати или так?..

– Не надо из тринадцати. Других каких-нибудь, на твое усмотрение, – доверил ему выбор Самуил.

– Слушаюсь, – Леонард слегка наклонил голову и через несколько секунд исчез за дверью.

– Господа, – огласил Князь, поднимаясь с места. – Я предлагаю тост. За прекрасных дам!

– Шампанское! – воскликнул Ираклий, и у повставаших с мест генералов появилось по огромному бокалу золотистой жидкости с пузырьками.

– Как бы это не было трудно для Дементия, – ухмыльнулся Самуил, наблюдая, как демон лени переминается на затекших конечностях, – выпьем стоя за тех, кто разнообразит нашу жизнь и делает ее веселее! За женщин! Включая Камиллу, которая сегодня станет музой для нашего незаменимого Леонарда!.. – он поднял бокал.

– Не чокаясь, – негромко добавил Варфоломей.

– Я говорил, что он великолепен! – Князь, рассмеявшись, толкнул первого генерала в плечо.

Под громкий хохот демоны осушили бокалы.

– Ну-с, продолжим игру? – сказал Князь, присаживаясь на стул. – Долго вы еще? – спросил он у Казимира.

– Сейчас обыграю этого гордеца и дело в шляпе, – отозвался тот.

– Еще посмотрим, – злобно ухмыльнулся Алан, отпивая из своего стакана. Все кроме него и Казимира уже вышли, и теперь битва за звание дурака шла насмерть.

– А ну их в пень, – махнул рукой Самуил. – Варф, Ираклий, Бул, давайте пока двое на двое?

– Идет, – кивнул Ираклий. Он поменялся местами с шестым генералом, чтобы быть ближе к партнерам, и стал сдавать. Каз сосредоточенно пересел, гипнотизируя свои карты.

Три генерала молча начали новую партию с Князем.

– Ты богиня из пепла и огня… – негромко напел Ираклий, который играл в паре с Князем и потому был уверен в победе. – Я зажгу сегодня свечи для тебя…

– Твоя душа продастся мне

В мерцающей огнями тишине… – загадочно закончил Князь.

– Черт, где же девчонки? – нетерпеливо спросил Булат.

– А, приперло? – Ираклий, подмигнув, ткнул его в бок.

– Только ты, Варф, понимаешь мои устремления, – произнес Князь с оттенком грусти. – Что бы я ни делал, ты всегда разделяешь со мной и пьянку, и войну.

– Настоящий воин идет и пить, и умирать с одинаковой верностью, мой Князь, – ответил Варфоломей.

«Еще поклонись в ножки в придачу, «настоящий воин», – ехидно подумал Ираклий.

– А почему только Варфоломей?! – возмущенно подал голос Дементий. – Мне, между прочим, тоже все нравится!

– Тебе всегда все нравится! – сорвался на него Казимир. Он тер виски, пытаясь разработать гениальную тактику, чтобы обыграть Алана.

– А тебе что-то не нравится, Каз?

Младший генерал поднял голову и увидел блестящие карие глаза Князя, пристально врезавшиеся в его лицо. Ираклий проследил, как Казимир, бледнея, меняется в лице.

– Ты только скажи, я постараюсь это исправить, – негромко проговорил Самуил. Его губы тронула самая простая улыбка, столь странная и неестественная для него, что повергала в ужас.

– Нет, Князь, мне тоже все нравится, – отозвался Казимир не своим голосом.

– Вот и отлично, – Князь ослепительно улыбнулся и погрузился в игру.

Каз тронул задергавшийся глаз, пытаясь скрыть нервный тик. Бездна, лучше не шутить с этим дьяволом, который сейчас веселый, а через секунду, может быть, будет забивать гвозди в твой гроб…

– О, а вот и они! – лицо Князя преобразилось. Он посмотрел на дверной проем, в который всунулась улыбающаяся мордашка. – Входите, милые!

Дверь приоткрылась, и в комнате появилось сразу с десяток девушек, облаченных в разных цветов платья. Воздух наполнился запахом помады, вечерних духов и нотками щебечущих голосов. Дамы стали разбирать кавалеров.

К Самуилу, искрясь, устремилась стриженная под короткое каре жгучая брюнетка с голубыми глазами. Он раскинул ей навстречу руки.

– Дай тебя поцеловать, душа моя! – Князь притянул девушку к груди и, сладко причмокнув в губы, усадил ее к себе на колени. – Как ты, моя Роксаночка?

– Скучаю по тебе, – вздохнула она. – Думаю: когда котик вспомнит обо мне? Леонард сказал, что ты захотел меня увидеть и узнать, насколько я похорошела за это время. Это так, мой золотой?..

– Конечно, так, киска, – Князь провел пальцами по нежным губкам.

Леонард – молодец: знает, что сказать женщине, чтобы она вспыхнула еще до того, как войдет в спальню. Такая честь – вспомнил сам Князь. Нет, надо ему все-таки премию выдать: незаменимый парень, хоть и серый, как мышь.

– Поможешь обыграть мне этих «асов»? – попросил Самуил. Роксана с готовностью кивнула. – Ираклий, вина дамам и легкой музыки! – распорядился он.

– Сию минуту, – беззаботно отозвался генерал удовольствий, и у всех женщин появились затемненные рюмки, а прямо из воздуха заструилось что-то из классики. Возникли дополнительные стулья, позволяя женщинам сесть.

Князь увлекся партией, поминутно советуясь с Роксаной, которая тыкала своим красивым пальчиком в его карты, показывая, с какой пойти. Наконец Самуил вышел из игры победителем, за ним выиграл Ираклий, а потом Варфоломей добил Булата.

– Да что это за карты?! – запальчиво вскрикнул генерал злобы. – В задницу, – надулся он. Его не утешала даже блондинка, висевшая у него на плечах.

– Выпей, не кипятись, – Ираклий сделал ему стакан водки.

– Теперь осталось дождаться, когда наши дорогие реактивные моторы закончат, и можно продолжать всем вместе, – сказал Князь, косясь на Казимира и Алана, которые словно столкнулись в решающей битве под Москвой, не желая уступать ни сантиметра.

– Я буду помогать, – прижалась к нему Роксана.

– Не сомневаюсь, – Князь, перебирая пальцами, погладил ее колено.

В эту минуту дверь широко распахнулась, и в комнату вошла законная супруга Князя.

– Здравствуй, дорогой, – она улыбнулась широким оскалом тигрицы.

Роксана одномоментно помрачнела и без звука поспешила слезть с Князя. Не глядя в глаза Диане, она направилась на другой конец стола к Алану, которого, правда итак, облепили две барышни.

– Дианочка! Свет очей моих! Я так по тебе соскучился! – воскликнул Князь как ни в чем не бывало. – Ты уже закончила работу?

– Да, сегодня я все успела, – мирно ответила Диана. – Пришла к моему дорогому мурзику.

Она приблизилась к мужу и устроилась у него на коленях так, словно секунду назад здесь и не сидела другая женщина. Сегодня она была в удивительно хорошем расположении духа. Видно, недавняя встреча с Князем имела пролонгированное действие.

– Я же говорил, что моя жена – просто умница! Так, ребята? – глянул Князь на генералов. Те согласно закивали. – Вино будешь? – он обнял Диану одной рукой, а второй заскользил по ее ноге, пробираясь выше под длинный подол бордового платья.

– Чего покрепче, – Диана откинула волосы. В этот же миг перед ней оказалось двести грамм водки.

– Сейчас наш грустный Алан закончит думать над каждым ходом по сорок минут, и мы сыграем всем столом, да, мой маленький чертенок?.. – предложил Князь.

– Да, мой медовый кусочек пирога, – осветила его глазами Княгиня, беря в руку стакан.