Камилле все-таки удалось вырваться от Изабеллы. Она до боли вывернула рыжей любовнице запястье и врезала ей туфлей под дых. Изабелла завизжала от боли и с новой силой бросилась на противницу, в клочья раздирая малиновое платье своими длиннющими когтями.

– Я сказал: прекратить!!! – в бешенстве заорал Самуил.

Увидев, что все его приказы бессильны против оголтелой женской драки, он кинулся разнимать двух взбеленившихся девок. Однако не успел Князь приблизиться к ним настолько, чтобы развести их в стороны, как схлопотал ногтем по щеке. На его лице полоской выступила кровь. В комнате завоняло тухлятиной.

– Бестия, уймись, я сказал! – рассвирепев окончательно, Князь схватил Изабеллу за плечи и отшвырнул ее в другой конец комнаты.

Рыжеволосая красотка отлетела на несколько метров и, не удержавшись на каблуках, врезалась в бар. Гостиную огорошил сливающийся звон бутылок. Изабелла метнулась от бара и, повернувшись на девяносто градусов, смела с лица растрепавшуюся копну волос.

Ее зрачки замерли, бешено уставившись на Князя.

Самуил стоял, прикрывая рукой пораненную щеку. Его глаза метали черные молнии, а пальцы двигались, затягивая ранку тонкой розовой пленкой.

– Спаси меня от этой истерички! – взмолилась Камилла. Она всем телом прильнула к Князю, прячась за его плечом, как за последним кордоном. – Она сумасшедшая, эта проститутка!..

– Что ты сказала, наглая тварь?! – вскрикнула Изабелла. – Да как ты смеешь, змеюка пещерная, нарушать княжеские правила?!

– Какие правила?! – воскликнула Камилла. – По правилам сейчас должна быть я!.. – она дико взглянула на Изабеллу, которая выпятила грудь и стояла неистовая и умопомрачительная в своей пожирающей пламенем красоте.

– Шлюха неграмотная! Читать научись!.. – выпалила Изабелла.

– Сама научись, убогая шваль!.. – парировала Камилла. – Она совсем рехнулась!.. Посмотри, что она сделала! – Камилла обратила к Самуилу тонкие руки, на которых виднелся клубок красных царапин. – А я всего лишь пришла показать тебе новое платье!.. О мрак!.. От него ничего не осталось! – она залилась слезами при виде изодранных лоскутков, в беспорядке свисающих с ее груди. Местами из дырок виднелась нежная покрасневшая кожа.

– Поделом тебе, уродливая медуза! – злорадно крикнула Изабелла.

– Сама пугало огородное!.. – срывающимся голосом взвизгнула Камилла.

– Заткнитесь вы обе!.. – воскликнул Князь в бессилии разобрать обоюдную истерику. – Какого черта вы тут устроили?! Для кого висит график?! – он локтем отпихнул от себя Камиллу и наградил девушек двумя разъяренными взглядами. – Что там написано?!

– Там написано, что следующая я! – заявила Изабелла.

– Ты – слепая курица, там стоит мое имя! – обиженно высказала Камилла. – Очки купи!..

– Чертовы куклы! – выпалил Самуил. – Стойте тут, сейчас я сам посмотрю, что там! – он направился к двери. – Учтите: еще одно слово и обе пойдете к Варфоломею! – пригрозил Князь.

Дверь ожесточенно хлопнула.

Девушки притихли. Одно лишь имя первого генерала остужало весь пыл противоположного пола. Он был кем-то вроде местного инквизитора для провинившихся любовниц.

Через пару тягучих секунд Князь вернулся в гостиную. В руке у него был зажат график. Его глаза змеей скользнули по женщинам. Изабелла увидела, что Самуил направляется прямо к ней. До сей секунды на все сто уверенная, что права она, Изабелла побледнела как полотно.

– Буковки… читай, – негромко проговорил Князь. Его рука ткнула бумагу в глаза девушки.

– Камилла… семь сорок пять… – прочитала Изабелла и тут же притихла, чувствуя, как по коже начинают ползти трупные пятна.

– А теперь объясни, – голос Князя все еще был тих, – какого дьявола ты врываешься ко мне без приглашения, калечишь мою девку и царапаешь мне лицо?..

Глаза Самуила сверкнули неимоверной злобой. В таком состоянии он казался страшнее десяти Варфоломеев. И в приглушенном тембре его голоса слышалось столько тяжелейшего железа, что оно колодками сковывало тело.

Изабелла не осмелилась поднять лица, чтобы встретиться с почерневшими, как угли, глазами. Она ощутила, что все конечности ее отнимаются, и тело начинает трясти мелкой дрожью.

– Что молчишь, шалава?.. – голос Князя окреп и приобрел непробиваемую наглость. – Или мне и вправду пропустить тебя сквозь строй Варфоломея, а?.. Что скажешь, киска с коготками?..

Изабелла осознала, как на ее глазах словно водой смыло с Князя все, что когда-то он к ней чувствовал. Все его слова, шутки и вся масляная его нежность ушли в небытие, оставив лишь ощущение непередаваемого удовольствия от предстоящей долгой и мучительной расправы. Беззаботная когда-то жизнь любовницы из первой касты повисла на волоске.

– Князь, прости меня…– прошептала Изабелла почти неразличимо. – Прости… меня, я умоляю… – она поняла, что ноги ее подкашиваются, и непонятно для себя самой она опускается на колени и тянется к Князю. Разум сознавал унижение, но растоптанная гордость даже на глазах соперницы не могла пересилить холодящий тело смертельный ужас, в который для нее полностью превратился Князь. – Я умоляю тебя, прости!.. Я не знаю, как могла перепутать время… Я несколько раз посмотрела на график… Я ошиблась, я не хотела… Умоляю, прости!.. Прости меня… любимый, умоляю!..

Раскаленными щипцами полоснуло ее сердце предпоследнее слово. Но хуже самой смерти стал ужас перед вожделенным некогда мужчиной, стоящим рядом, и жуткое ощущение неизбежности, перетекавшее в реальность окруживших ее элитников первой адской армии.

Пальцы Изабеллы коснулись коленей Князя, молящие темные глаза устремились в его бездонные зрачки. Расковавшийся язык взывал о пощаде, не жалея слов.

– Я так мечтала о тебе, что осатанела… Ты один мой идол. Смилуйся, я прошу тебя… Я люблю тебя… Я молю… не надо армии Варфоломея…

В глазах Изабеллы алмазом загорелись слезинки. Князь смотрел на нее сверху вниз, чувствуя, как под платьем трепещут ее ребра. Она глядела на него как собака, полностью покоренная, униженная до земли, целиком в его власти. И такая красавица. Как же она ему нравилась.

– Не надо?.. – переспросил Самуил, темными глазами осматривая до половины оголенные плечи. – А может быть, все-таки надо, куколка? – усмехнулся он, играя то ли серьезной, то ли шутливой интонацией.

– Нет, прошу тебя… – Изабелла, которой было совсем не до смеха, вытерла пальцами скатившуюся с ресниц капельку.

– Что ж, надо подумать о твоей просьбе, – Самуил отвел глаза, которые уже потеряли былую беспробудную темень и прельщали насыщенным оттенком шоколада. – Я думаю, что… Хм, впрочем ладно. Я тебя прощаю. На этот раз.

– Спасибо, спасибо! – воскликнула Изабелла. Не вставая с колен, она прижалась к нему, обнимая его ноги. – Ты самый лучший! Я с ума схожу, как я тебя обожаю!..

– У тебя сейчас будет шанс это доказать, конфетка, – усмехнулся Князь.

– Подожди, а я?! – послышался взбудораженный голос Камиллы. – Сейчас должна была быть моя очередь!.. Это нечестно! – она надула губки и скрестила на груди руки.

– Камиллочка, зачем обижаться? – Самуил оставил Изабеллу и повернулся к ней. – Я люблю вас обеих, так ведь? – его глаза нехорошо сверкнули. – Меня хватит на всех. На вас двоих уж точно… – он подошел к Камилле и провел рукой по ее волосам почти со злобой. – Сейчас вы обе возьмете и пойдете вон в ту дверь, правильно я понимаю?.. – он указал пальцем на спальню.

– Чего?.. – в замешательстве переспросила Изабелла. – С ней вдвоем?.. – решение Князя заставило ее забыть даже недавний ужас.

– Именно. Я неясно выразился? – Князь смерил ее ледяным взглядом, отчего Изабелла сразу прикусила язык и пожалела, что вообще что-то сказала. – Быстро обе в спальню! – рявкнул он.

Ослушаться женщины не посмели. Изабелла поднялась с колен и со скоростью метеора последовала за Камиллой. Дверь в спальню шумно закрылась.

– Бездарные швабры, – процедил Князь сквозь зубы. Он подошел к бару и, убедившись, что Изабелла своей кормой ничего не разбила, плеснул себе виски. В сердцах осушив стакан, он шарахнул его на место и быстро зашагал в комнату.

Разборки достали его просто жутко. И в голове уже возник вопрос: как же он сам мог перепутать время и думать, что Изабелла идет следующей после Ванды?.. Мог ли он ошибиться?.. Князь в этом крупно сомневался. И казалось, он уже начал догадываться, кто подстроил эту вакханалию. Ладно-ладно, он еще поговорит с ней.

Первое искушение дается трудно. Но Сергей даже не подозревал насколько.

Он вернулся с Земли, материализовавшись где-то рядом с главной площадью. Из-за отсутствия опыта и при помехе бурлящих в адской атмосфере потоков достаточно сильно промахнулся мимо цели, и теперь ему пришлось идти к начальнику пешком. Впрочем, это уже не могло его взволновать. По крайней мере, не сегодня.

С удивительным безразличием и быстротой промелькнули стены улиц и показалось пространство площади. Особенно не стараясь, Сергей тем не менее быстро ее обнаружил и ступил на грязные камни, волоча за собой ноги. Глаза его были опущены вниз, и он не замечал ни толпившийся вокруг него народ, ни гейзером пузырившееся движение. Лишь мусор и слякоть попадали под его измученные веки, в бесчувствии застревая в его сознании неубранной гнусностью главного в аду места.

Сколько раз Сергей уже говорил себе, что вот теперь он точно стал демоном. Но только сейчас он понял, что окончательно сделался таковым, лишь когда прошел боевое крещение. Как страшный сон среди затянувшейся тяжелой яви, виделись ему сцены Земли. Если бы он знал, сколько безотрадной тяжести, сколько непосильного груза доставит ему когда-нибудь любимая в прошлом планета, он бы, наверное, никогда не согласился выйти на ее просторы. Сегодня Сергей впервые вступил в противостояние с ангелами и первый раз ощутил, что действительно предал своего Бога. И пусть он не видел ангела-хранителя, но в биении человеческого сердца чувствовал ту трепетную нить, которую сам когда-то хранил, которую любил и ласкал собственной душой, и которую в один миг оплел самой мерзкой сетью, самой грязной нечистотой, которую только могло еще вынести его собственное сердце. Сердце умершего выродка, колотившееся в загноившейся груди.

Он не знал, как ее зовут, не знал, чем она живет, кто она. У него была инструкция, и он должен был действовать по ней. Вытягивая из себя он передал живущей на Земле девушке то, что нес его отряд. И болью не чувствовал, но видел, как содрогается перед ним человеческое тело.

Нестрашный отрядик… Не было их в аду, да и быть не могло. Отныне Сергей это отчетливо понимал. Страх, которому тут была отделена целая армия, и разновидность его, боязнь будущего, до помутнения проникала внутрь, заставляя на уровне физических ощущений страдать, чувствовать тянущую пустоту, свинцовую гирю в груди, в том уголке, что был создан для любви, что для цветка и для тайны был предназначен и теперь… был заполнен Сергеем. Бояться, не в силах вздохнуть и жить сейчас. Видеть перед собой то, чего может быть никогда и не будет. Она видела. Отчетливо видела, как жизнь ее крошится на кусочки, как все дни свои она будет коротать одна, как никогда не будет счастлива до самой своей старости и так и закончит свое существование в бессмысленном вакууме. Почему она так думала?.. Сергей не знал. Но только руки его опускались вместе с ее погибающей волей, и он одними мыслями осознавал, что вместе с той несчастной девушкой страшится своего будущего в аду и леденеет под камнями, как леденеет она, когда невмоготу вдохнуть ни капли воздуха, чтобы разогнать печаль…

И какое ему было дело до того, почему?.. Он совершил свое служение и, может быть, никогда более не встретит ее на Земле, завтра и послезавтра посланный к сотням других людей. Да, он мог сказать, что его заставили, что он лишь выполняет то, чему предопределено свершится в Царстве Князя. Но слишком хорошо Сергей помнил слова из Библии: …идет, как написано… но горе тому, чьими руками…

Лучше ему было б и не родиться. Но ведь именно он, а не Те, Кто дал ему жизнь, испоганил ее своими руками!..

Сергей немного очнулся от своих размышлений, только когда дошел до своего уголка площади. Там Варлаам уже поджидал принесенную энергию.

И Сергей начал ее отдавать. Все донес, ничего не своровал, сам даже не понимая, хотел это сделать или нет. С одной стороны, измученное тело ползло к силам, как жаба к болоту, с другой – было все равно… Но только мерзости этих грехов не хотелось и в подарок, не то чтобы еще и воровать…

– Хорошо, – коротко похвалил начальник. – Завтра ровно в девять утра будь на месте. Тут будет мой заместитель, с ним и начнешь работать полную смену. И возьми свою зарплату.

Сергей ощутил направленный на него поток энергии. «Зарплата» тяжелой отрадой влилась в тело, и на секунду ему полегчало, но на место усталости теперь пришло еще большее моральное запустение.

– Не опаздывай, – велел Варлаам. – И переоденься, я не хочу, чтобы демоны моего отряда прослыли оборванцами.

Сергей запавшими глазами взглянул на свой наряд, который хранил следы всех его приключений в аду. Долго не раздумывая, он щелкнул пальцами и оказался одетым в простые серые джинсы и темную рубашку. Должно быть, сойдет.

– Комната на улице двадцать пятой номер сто восемнадцать. Это через площадь первый поворот направо и потом по переулку налево и еще раз направо, – сказал Варлаам.– Не хоромы, но выспаться можно.

– Спасибо, – слабо проговорил Сергей.

– Пожалуйста, – последовал ответ из темноты. – Не гуляй особо сегодня, отдохни, – посоветовал Варлаам. И после паузы добавил: – Все будет нормально. Привыкнешь.

Сергей кивнул в знак благодарности и пошел к себе.

Он передвигался по кромке площади, периодически натыкаясь ногами на выщербленные ямки и стараясь быть незаметным. Разум его вновь погрузился в нереальный мир, и Сергей будто издалека контролировал собственные движения. Пару раз к нему вроде даже кто-то обращался, но он не мог понять фантазии это или явь.

Все было как во сне или в пьяном бреду. Да, по видимости, пьяный бред именно таков и должен быть.

По объяснениям Варлаама как-то нашел свою улицу. Каким-то образом определил, что у дверей есть малюсенькие номера в верхнем углу. Отыскал свою комнату.

Пальцы Сергея коснулись дверной ручки, и он потянул ее на себя. Нет, надо от себя… Интересно, она?.. Сергей не успел додумать. Он переступил порог и погрузился в сумрачные запахи жилища.

Демонские глаза, привыкшие к темноте, могли быстро разглядеть серые стены, кое-где прикрытые истертыми коричневыми паласами, два стула, в беспорядке стоящие в углу, какую-то коробку вроде тумбочки – все из железа, и главный атрибут демонских покоев – двуспальную кровать, которая была застелена шерстяным грязно-желто-оранжевым пледом. На этом самом пледе, поджав под себя ноги, мирно сопя на правом боку, спала Виолетта. На полу стояли крошечные туфельки.

Сергей тихонько приблизился к кровати и присел на краешек. Его глаза не переставали блуждать в полумраке, однако внутри он чувствовал, как отлегло от сердца при виде единственной, кого он желал увидеть в этот вечер.

Он перевел тусклые зрачки на Виолетту. Нашли, привели-таки. Не поленились исполнительные демоны. Она все еще была в том облике ангела, о котором он ее просил. И Сергей видел перед собой маленького спящего ангелочка, травяную фею, которую так напоминала эта крошечная девушка. Она лежала, прикрытая краем сбившегося пледа, подложив ладошку под щеку. Платье почти сливалось с растрепавшимися по плечу волосами, и грудь ее тихо и беспокойно вздымалась и время от времени замирала, как будто что-то пугало, а затем уплывало в забвение в ее сне.

Сергей почувствовал, как им овладевает сонное расслабление и такое состояние дрейфующей нежности, когда хочется просто сесть и отдаться мечтам целиком.

В мечтах этих был перед ним ангелочек частичкой рая, и не видно за ним было демона. И Сергей тянул грезы, желая, чтобы они продолжались хотя бы еще одну долгую минуту.

Прищуренные глаза заметили, что из волос Виолетты трогательно выбивается один торчащий невпопад непослушный локон. Он осторожно уперся в плед рукой и, неслышно перегнувшись через кровать, двумя пальцами коснулся пряди ее волос.

– Кто здесь? – Виолетта мгновенно проснулась и тут же села, испуганно прижимая к себе кусок пледа.

– Не бойся, это я, – проговорил Сергей. Он отодвинулся от нее, принимая удобное положение.

– Сережа!.. – он увидел, как Виолетта заулыбалась. – Ты пришел наконец, я так рада… Я что уснула?.. Я не хотела. Я тебя хотела дождаться, но так незаметно провалилась в сон… Тут так мягко и удобно, что… Я сама не заметила…

– Я очень рад, – грустно улыбнувшись, кивнул Сергей.

– У тебя голос расстроенный, – обеспокоено заметила Вика. – Что-нибудь случилось?..

– Все нормально… Просто устал, – покачал он волосами.

– Ты работу нашел, да?.. Я знала, что ты обязательно найдешь, ты такой молодец ведь… Куда тебя взяли?..

– В самый дурацкий отряд самой дурацкой армии, – Сергей отмахнулся. – Предпоследний в аду отряд страха перед будущим последнего генерала Каза. В общем, как раз по мне…

– Ничего, это неважно, – убедительно промолвила Виолетта. – Главное, что комнату получил и теперь есть где жить. Никаких тебе ужасных камней под спиной и жутких демонов по ночам, – сказала она. – Знаешь, я сначала так испугалась, когда ко мне снова явился стражник и потащил меня куда-то. Я начала царапаться и вырваться пыталась, но что я могла с ним сделать, когда он такой здоровенный?.. А потом он меня привел в эту комнату и затолкал внутрь… А когда я стала кричать, чтобы он не смел меня трогать, он мне сказал, что я ему задаром не нужна… Мне так обидно стало, но потом я поняла, что лучше уж чтобы так, чем… – Виолетта замолчала.

Сергей видел, что ей хочется поговорить, поделиться тем, что она пережила, но, увы, он не мог слушать. Виолетте стало ясно, что ее слова идут мимо его ушей.

– Сережа, у тебя точно все хорошо? – переспросила она. – Я, наверное, жуткую ерунду болтаю…

– Нет. Я… Нет, Виа. Прости, я действительно очень устал. И ничего не соображаю. Хуже, чем обычно, – усмехнулся он.

– Извини. Знаешь, я такая глупая: как начну говорить, так меня не остановишь, – виновато улыбнулась Виолетта.

– Меня тоже, – тихо и глубоко вдохнул Сергей.

В комнате воцарилось молчание. Виолетта смотрела на него большими карими глазами. Ее дыхание тихонько теребило застоявшийся воздух, пальцы держались за ворот платья.

– Ничего, все будет в порядке, – помолчав, произнесла она. – Ты отдыхай… Тебе надо расслабиться как следует… Ложись, я тебе помогу.

Какое-то недолгое мгновение, и пальцы Виолетты легли на край его рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу. Для Сергея это было слишком.

– Вика, не надо, нет, – его рука поймала запястье Виолетты и отстранила его от себя. И в его движении была такая обрывающая резкость, что Сергей ощутил невозможность скрыть накипевшие за день чувства. Его достали, ему надоели, он никого не хотел знать. И что самое ужасное, Виолетта это поняла.

Что-то отрезало внутри. Виолетта сразу же убрала ладонь и отодвинулась к стене.

– Прости, – едва смог различить Сергей.

В эмоциональном бессилии он понял, что обидел ее так сильно, как только мог. Но дело было сделано.

– Вика, ты только не пойми не так… – проговорил Сергей, пытаясь пойти на попятную.

– Нет, – почти неслышно вымолвила она, потому что не могла больше ничего ответить.

Ее глаза были опущены, затуманены, не смотрели, не замечали Сергея. Маленькие ладони накрыли миниатюрное личико. Тонна невесомой надежды, сплетенная шелковыми нитями, лопнула, прихлопнутая невыносимо тяжелым пудом свинцового ответа. Вика сидела и не могла разогнуться, словно грузом, придавленная к кровати этим самым жестоким «нет».

Столько всего произошло в ней за этот день, и столько мыслей было передумано ей сегодня! Сколько беспокойной радости, тревоги ожидания и самых радужных мыслей, связанных нежданной благодарностью, посещало в этот день ее душу. И разум, тщетно пытаясь соединить в сознании непохожие материи, искал выход: никогда ей еще не были так дороги и милы простые беседы и объятия, и она не знала, как перейти ту грань, которая, по ее мнению, должна отделять их от близости. Море затраченных переживаний, и Виолетта наконец решилась. И проиграла все.

– Виа, – позвал Сергей.

Она не отвечала, сгорбившись в маленький комок.

– Виа… – повторил он.

Бесполезно. Сергей шумно выдохнул и стал стаскивать с себя ботинки. Кинув их у кровати, он забрался на плед с ногами и придвинулся к ней. Он аккуратно тронул ее плечи.

– Я обидел, да?.. – произнес он, и уголок его губы дрогнул мимической морщинкой.

– Нет… Ничего… Я так и знала, что опять… Ничего не выйдет…

Руки ее до боли сжали подол платья. Сергей увидел, как из глаз Виолетты потекли полные изо всех сил сдерживаемых мучений потоки слез.

– Не плачь, прошу… Я не хотел, – попытался оправдаться он.

– Почему так, почему?.. Почему я такая?.. – сквозь слезы вопросила она. Безнадежная, укрытая оптимизмом боль вырвалась наружу той самой реальностью, которая и была многие годы ее жизнью.

– Какая? – искренне не понял Сергей.

– Такая… – повторила она. – Никакая… Почему я не умею соблазнять, не могу понравиться, как нравятся другие? Я пыталась, я все делала… Но я не могу… Не могу…

Голос был вымучен и, желая кричать, почти шептал. На ее ресницах дрожали горькие капельки, другие стекали по щекам, зависали на подбородке и, растираемые ослабевшей ладонью, исчезали в сплошной мокрой пленке. Отчаяние овладело ей, и вместе с этим погибла ее трепещущая мечта.

– Соблазнять?.. Но что ты… – попытался разобраться Сергей.

– Соблазнять!.. Я не умею, у меня ничего не получается никогда… Там, на площади… Даже самые страшные девки умеют сделать так, чтобы мужчины были с ними, а я… Я никогда не могла… Ничего… по-человечески…

По-человечески… Странно звучало в устах демона.

– При чем тут другие? – произнес Сергей. – Мало ли кто чего делает?.. Тебе это совсем ненужно…

– Что ты говоришь такое?! Я не хочу так жить!.. – воскликнула Виолетта.

– Что за ерунда?.. Это с какой стати?

– С такой, что я не хочу всю жизнь быть одна!.. А мужчины только и смотрят на таких, кто хихоньки разводит и правильно вешается на шею!.. А не на таких как я, которые только чушь умеют говорить!..

– Вика, – Сергей остановил ее слова, – ты не права. Многим нравятся совсем другие женщины. Многих просто бесят эти самые твои соблазнительницы: сколько можно в конце концов…

Сергей хотел было сказать про наигранность и ненатуральность и про то, как важна искренность, но Виолетту слишком взбудоражили его слова.

– Ха, назови хоть одного!.. – потребовала она.

– Слушай, я тут еще не успел со всеми познакомиться, чтобы тебе их лично представить! – в шутку возмутился Сергей. На его лице возникла и тут же соскользнула неуместная улыбка. – Виа, поверь мне, что многие мечтают о такой, как ты… И таких гораздо больше, чем ты думаешь…

Губы Виолетты сжались, а слезы стеклышками затормозили в глазах.

– Больше?.. Так как я вообще не думаю, что они есть, – глухо отозвалась она.

Повисла пауза. Сергей промолчал. Виолетта обдумывала что-то про себя.

– Какое мне дело до этих многих, – проговорила она, и он уловил изменившуюся интонацию, – если я тебе не понравилась…

– На мне-то… – вздохнул было Сергей.

– Мне на всех наплевать. Я никого не хочу видеть, кроме тебя, – добавила она, не глядя ему в лицо.

– Вика, ну ты не права на самом деле, – сказал Сергей. Видя, что она не меняет выражения лица, он понял, что, возможно, сейчас для нее это действительно так. Свет клином сошелся, и ему придется это принять как данность. – И потом это неправда, что ты мне не нравишься, – возразил он. – Я же тебе только сегодня говорил, что ты замечательная, ты это помнишь?..

– Почему же ты меня оттолкнул?.. – Виолетта перевела на него большие черные зрачки.

Лицо Сергея на глазах потемнело.

– У меня есть другая причина… – вымолвил он.

– Какая?.. – спросила Виолетта.

– Она личного характера, – уклончиво отозвался Сергей. – И поверь, она никак не связана с тобой.

– Расскажи мне, пожалуйста, – попросила Виолетта.

– Она тебе может показаться бредом…

– Не покажется. Расскажи, я никому… не скажу, обещаю, – уверила она так, как будто бы ей было кому рассказывать.

– Ладно, я скажу, – видя, что больше крови и пота уйдет на игру в прятки, Сергей решился. – Понимаешь… Я ведь недавно в аду оказался. И попал сюда случайно. То есть, конечно, не совсем случайно, но… Я не хотел. Я совсем не хотел предавать рай. И тем более служить Князю. Я не могу принять ту жизнь, которую мне навязал он. Я хочу бороться с его порядками, чего бы мне это не стоило до последней капли моей вонючей крови… Я пока не знаю как, но… я буду это делать, потому что так надо, я это чувствую. Может быть, меня простят, и я вернусь в рай. Ведь возвращаются же ангелы, значит и у меня есть шанс…

– Ты… хочешь вернуться? – Виолетта смотрела на него огромными внимательными глазами.

Сергей кивнул.

– Я еще не изучил здешнюю жизнь, – его глаза сощурились множеством болезненных морщинок. – И я… еще не понял, что можно, а что нет. Поэтому я пока не хочу… Не могу, – поправился он. – Не могу принять близких отношений с женщиной, понимаешь?..

– Я понимаю, – Виолетта наклонила подбородок.

– Ты такая хорошенькая, Виа, я серьезно тебе говорю. Ты настоящий ангел, – видя, что она, вроде, переварила его объяснения, Сергей легонько коснулся ее волос. – И ты сегодня вдохнула в меня надежду, спасибо тебе за это, – поблагодарил он. – Теперь ты уже не второсортная. У тебя есть силы, и я тебе дам их еще…

Виолетта ощутила прикосновение и энергию, слабым потоком исходящую из его пальцев и вливающуюся в ее тело.

– Никто больше не посмеет тебя оскорблять, – ей показалось, что голос Сергея дрогнул сухой железкой. Он сглотнул слюну. – Теперь ты можешь построить свою жизнь заново…

– Что ты имеешь в виду? – Виолетта не сразу осознала смысл так спокойно сказанных последних слов.

– Я говорю, что сейчас у тебя снова все в порядке и есть с чего начать. Ты можешь идти и…

– Идти?.. Куда я должна идти? – глаза Виолетты еще больше расширились. – Ты меня выгоняешь?..

– Я не выгоняю, я отпускаю тебя строить свою жизнь, – ответил он. И лучше бы не отвечал.

Сергей увидел, как нижняя губа Виолетты оттопырилась, а грудь ее приподнялась.

– Ты не хочешь меня видеть?.. – проговорила она, чувствуя, как учащается пульс. – Ты вытащил меня с равнин, чтобы вот так выкинуть обратно?..

– Вика…

– Значит, твои слова ничего не значат? Весь этот рай, ангелы, помощь – это все бред, да?! – воскликнула она.

– Нет, не бред!

– Так бы сразу сказал, что я тебе не нужна!.. И нечего было играть в кошки-мышки!..

– Да не говорил я такого! – Сергей болезненно тронул пальцами лоб. У него, кажется, начинался жар.

– Ты врал мне с самого начала!.. Ты обыкновенный лгун!.. А еще ангелом назвался!

Виолетта вспыхнула всем телом. Похоже, это была новая истерика. На ее глазах снова навернулись слезы, а разум, казалось, полностью потерял вменяемость. Сергей из последних моральных сил переносил этот ужас.

– Я не могу дать тебе того, что ты хочешь, – внятно произнес он.

– Откуда ты знаешь, что я хочу?! – в отчаянии вскрикнула Виолетта. – Ты провидец, что ли?!

– К черту быть провидцем, если ты сама все сказала еще до того, как узнала мое имя!..– воскликнул Сергей, потеряв терпение. Злость и негодование его взяли верх.

Сколько же это было возможно терпеть!..

Сверкнувшие на секунду демонские молнии в его глазах. Сергей посмотрел на Виолетту в упор затравленным болью взглядом. Виолетта медленно поменялась в лице. Как в замедленной сцене, Сергей узрел исказившиеся опухшие от слез губы и сомкнувшиеся на секунду веки.

Вдруг она кинулась с кровати, не разбирая пути.

– Вика, стой!..

Не переваривая ни ее слез, ни собственных слов, Сергей вскочил следом за ней. Перепрыгнув через заднюю спинку кровати, Виолетта глухо ударилась коленом. Тоненько вскрикнув от боли, она босиком слетела на пол и, хромая, бросилась вон из комнаты. Но Сергей был уже перед ней, преграждая дорогу.

– Выпусти меня! – исступленно взвизгнула Виолетта. Не видя ничего, она попыталась прорваться мимо него, но Сергей схватил ее за плечи. – Отпусти! Немедленно… отпусти!

Она задохнулась в припадке, пытаясь выбраться. Только бы выбраться и всё, больше ничего.

– Виа! Постой! Ты слышишь, я погорячился! Я просто уже сам так больше не могу!..

– Неважно! Отпусти, я хочу уйти!

– Я не могу отпустить тебя в таком состоянии!..

– Какое тебе дело до моего состояния?! Я хочу на свою помойку, пойти и сдохнуть наконец!.. Вместе со своими желаниями!

– Перестань, ты слышишь?!

– Нет, не слышу!.. Тупые шлюхи не умеют слышать! Я буду делать то, что захочу! Твой рай, а помойка – моя! И я буду опять пить и курить траву, сколько в меня влезет, и ты не сможешь мне помешать!..

– Виа, послушай меня! Ты уже не демон помойки! У тебя есть силы для того, чтобы начать все сначала, а я всегда тебе помогу, если…

– Что я начну?! Ты в своем уме, вообще?! У меня никогда ничего не было, я никому не была нужна и теперь не буду!.. – в сердцах воскликнула Виолетта. – Ты клялся, что любишь и врал!.. Потому что когда любят, не бросают!..

Ее глаза по всем правам осудили его на вечные мучения.

– Я не врал… Не врал я, – на последнюю ее фразу Сергею нечего было возразить, но язык повернулся на новый обман. Он мысленно проклял себя самого и все на свете. – Ты же… я так понял, что…

– Ты все понял, – ее голова качнулась влево. – Ты не знаешь меня, ты понятия не имеешь, о том как тут живут. Зато я теперь точно знаю, что в раю всем на нас наплевать.

Виолетта сжала губы и дернулась в сторону.

– Постой, – Сергей вновь остановил ее. – В раю не наплевать, и мне тоже. Если я что-то не так понял, то извини. Скажи мне сама, что ты хочешь, раз я ошибся.

Показалось, что Вика перестала дышать. Вспышка негодования утихла также внезапно, как и началась, и она замерла, стоя босиком на полу.

– Я хочу… остаться, – проговорила она. Взгляд Виолетты молниеносно скользнул по лицу Сергея и упал в пол. – Пожалуйста… Клянусь, я больше никогда не буду к тебе лезть… Ты даже не заметишь меня.

Он даже не думал ни о чем, без затей выдержал пустую паузу.

– Хорошо. Оставайся, – молвил Сергей. – Только не стой босиком – замерзнешь.

Его руки отпустили ее. То ли Виолетта не произнесла, то ли он не услышал ее неуловимого «спасибо». Сергей подошел к постели и без сил сел на покрывало. Виолетта несколько секунд постояла и неслышно шмыгнула обратно через спинку.

Сергей подпер подбородок рукой. Его плечи старчески ссутулились, а глаза бесчувственно остановились на стене. Что он сделал только что?.. Это он, вообще, был?.. Как он мог оставить ее здесь?.. А имел ли он право выгнать ту, за которую уже взял на себя ответственность?.. Чем это все закончится?.. Бездна, откуда он мог знать?.. Один Бог знал все.