Он сидел на одной из своих лавочек, а в руках у него было маленькое полностью заплаканное создание. Светловолосая ангельская девушка содрогалась в рыданиях, а Михаил мучался в тщетных попытках хоть как-то ее утешить.

Агнесс узнала одну из молоденьких хранительниц.

– Что случилось, Леся?.. – начальница легиона подошла ближе и присела на корточках перед плачущей девушкой. Ее рука забрала ее ладонь.

– Все… закончилось… – только промолвила девушка.

Агнесс вопросительно взглянула на Михаила.

– Парень… Ангел отпал на Землю, – объяснил архангел. – За грех.

– Я старалась, я пыталась с ним поговорить… Но он меня не слушал. Все больше отдалялся… Я не смогла его остановить, – сквозь слезы вымолвила Олеся, школьная выпускница ушедшего десятилетия.

Михаил уловил без слов. Он встал с лавочки и отошел подальше от женщин. Краем глаза он увидел, что Агнесс берет обе руки девушки и начинает ей что-то тихо говорить. Прошло десять минут, и хранительница встала с обсохшими ресницами.

– Хорошо?.. – спросила Агнесс отрывком из фразы.

– Хорошо, – кивнула Леся. – Спасибо, Агни… Спасибо большое. И тебе тоже… – сказала она Михаилу. – До свидания.

– До свидания, маленькая, – проговорил Михаил одними губами. Девушка исчезла, умиренная лицом. – Что ты ей сказала?.. Я ее успокаивал почти полчаса, и все никак.

– Наверное, слова в такой ситуации похожи друг на друга, – улыбнулась Агнесс.

– А у меня ничего не получилось, видишь…

– Меня ты всегда мог утешить… Просто порой женское сердце лучше поймет другое женское сердце. И подскажет, что лучше сказать.

– Теперь всегда тебя буду звать, – молвил он. – Я надеюсь, у тебя нет проблем?..

– Чего ты вдруг спросил?..

– На всякий случай, – улыбнулся Михаил. – Понимаешь, сегодня ангелов как прорвало. Все идут ко мне со своими трудностями. Я четыре часа без перерыва со всеми говорю на самые личные темы.

– Я пришла, чтобы увидеть тебя, – отозвалась Агнесс. – А ты слышал новость?

– Какую?

– Тебе целый приход молится об истреблении их соседей иной веры. Опять Россия отличилась.

– Это я слышал. Обращенные ко мне молитвы слышу всегда, – сказал Михаил. – Это все тот же демон изголяется, с которым воюет Мирослав. У них дуэль: кто кого переплюнет. Вот и новая бесовская затея. Я уже поднимал вопрос о том, что делать с нетерпимостью. Пока что он становится все острее и острее… – Михаил задумался. – Ну, мы идем? – взглянул он на помощницу.

– Куда? – не поняла Агнесс.

– Истреблять последователей иной веры.

– Куда-куда?.. – опешила она.

– Шучу, – коротко улыбнулся Михаил. – Ты сейчас куда, птенчик?

– У меня занятия в школе ангелов.

– Замечательно! У меня через полчаса выпускники.

– Полетим вместе? – предложила Агнесс.

– Да, но сначала пойди сюда, кое-что покажу, – позвал архангел. Он взял помощницу за плечо и подвел ее к фонтану.

– Что?.. – спросила она с интересом.

– Смотри, – Михаил указал на чудо природы, прячущееся за фонтанирующими ракушками.

– Какая прелесть! Откуда это здесь? – Агнесс наклонилась над очаровательным кустиком, который цвел светло-голубыми цветами, похожими на орхидеи.

– Это я вырастил, – ответил Михаил. – Маленький сюрприз.

Он наклонился и нарвал охапку цветков.

– Это тебе, зай, – протянул он букет помощнице.

– Спасибо, Миша! Но… Так жалко рвать такое чудо…

– Не волнуйся, они растут быстрее, чем Габри сочиняет поэмы, – успокоил ее Михаил. – А букет очень подходит к твоему платью.

Агнесс взглянула на свой подол. В самом деле, его бирюзовые оттенки прекрасно сочетались с цветами. Михаил протянул помощнице руку. Она положила свою ладонь на его пальцы, и они вместе исчезли из уголка.

Школа для маленьких ангелов примыкала к западной части райского сада. Вернее сказать, это была даже не школа, а особое пространство, где жили только молоденькие ангелочки и их учителя и няни. Гигантская многоярусная воздушная громада, заменяющая классы для различных возрастов, плавно переходила в обширный сквер, где резвились все от мала до велика. В сквере было много зелени и цветов, детские площадки и импровизированные замки, игрушки стояли прямо в ящиках на земле, а в воздухе летали воздушные шары. Замечательные овражки и пригорки, деревья и лощины, в которых так весело было играть в прятки и догонялки. Сюда каждую неделю наведывался любимец малышей архангел Гавриил, который постоянно придумывал что-то новое, приносил изобретенные им безделушки, и лично веселился с подрастающим поколением на просторах школы, повергая в смех воспитателей.

Михаил и Агнесс возникли у самого входа в учебное пространство. Их руки разъединились. Агнесс поплыла по воздуху вверх, где ее ожидал младший класс, в котором она по традиции преподавала искусство обращения с потоками энергии, а Михаил свернул вправо к уже приметившим его выпускникам ангельской школы.

Классы жили. Внизу шли занятия за партами, с левой стороны ангелы гоняли футбольный мяч. Звоном колокольчика началась перемена, и первый архангел увидел, как один радостный поток детей сменяется другим, пришедшим на новые уроки.

– Здравствуй, Михаил, – классный руководитель вышел вперед, приветствуя архангела. Это был невысокого роста мужчина, со спокойным взглядом, давнишний учитель ангельской школы. Подчиняясь своему собственному Кодексу и принимая во внимание рекомендации архангелов на счет учебного процесса, эти ангелы-преподаватели несли отдельное важное служение.

– Здравствуй, Богдан, – Михаил протянул руку, пожимая ладонь воспитателя. – Здравствуйте, молодые господа, – улыбнулся он ангелам.

Бесплотные духи наперебой поздоровались. Подростки, они стояли бесформенной кучей и с пытливым нетерпением смотрели на первого из высших духов, который сегодня пришел, чтобы приоткрыть им тайну их дальнейшей, уже взрослой жизни.

– Ребята очень ждали твоего прихода, – сказал Богдан. – И очень надеются услышать от тебя, что их ждет впереди.

– Это известно только Богу, – отозвался Михаил. Его темно-карие глаза внимательно оглядели присутствующих. Хорошие дети. Видно, что большинство сильные и старательные, есть парочка очень талантливых, вон тот – сама доброта. Этот парень неустойчивая натура, надо его беречь. – Девушки и юноши, позвольте первым делом поздравить вас с успешным окончанием курса обучения. Конечно, на этом ваша учеба не заканчивается, потому что вам предстоит еще очень многое узнать во взрослой части райского сада, да и вся наша жизнь – не сочтите ненужным повторением – это учение. Сегодня я проведу беседу с каждым из вас, после чего вы вступите в ангельскую часть рая и начнете узнавать нашу жизнь на практике. Вы познакомитесь с нашими ангелами и архангелами, узнаете разные мнения по поводу служений, подумаете и подберете себе работу по сердцу. У вас будет достаточно длительный период, чтобы сделать правильный выбор. Мы вам будем помогать в этом всеми силами. Вы сможете поговорить со всеми архангелами и, я думаю, подружитесь с ними. Я буду всегда в вашем распоряжении, так же как и мои братья. Однако прежде чем вы дорветесь до нового общения, я бы хотел сам узнать вас поближе. Я буду задавать вам вопросы, соответственно и вы можете задать мне любые…

– А можно тогда вопрос?.. – вперед выступила девушка, которая стояла в первом ряду. Все время, когда говорил архангел, она смотрела на него, и Михаил видел по выражению нежного лица и светлых глаз, что она хочет что-то узнать и ждет подходящего момента с большим волнением. Девушка была худенькая, не очень высокого роста, с белокурыми волосами и белой кожей лица, осыпанной полупрозрачными конопушками на переносице. Все ее движения выдавали неловкость и преодолеваемое стеснение.

Она смутилась взгляда архангела, но продолжала смотреть ему в глаза.

– Конечно, – ответил Михаил через долю секунды. – Только сначала скажи, как тебя зовут…

В эту самую секунду архангел шарахнулся назад, а мимо него с бешеной скоростью просвистел большущий огненный шар, похожий на непомерную шаровую молнию. Михаил поднял глаза наверх, туда, где в сотне метров от него Агнесс занималась с маленькими второклассниками.

– Агнесс, ты решила меня убить? – прокричал он, по ветру отсылая ей слова.

– Да, и занять должность первого архистратига! – услышали все звонкий смеющийся голос архангельской помощницы.

– Тогда надо было целиться лучше!.. – воскликнул Михаил. – Я же тебя учил: порывы воздуха учитывай!.. – рассмеялся он. – Покажи мне, пожалуйста, того, кто это сделал!

Но Агнесс и сама знала, что он хочет видеть этого ангелочка. Через полминуты она уже стояла рядом со своим архистратигом, а перед ней жался до смерти перепуганный мальчик.

– Вот он – мое орудие убийства, – проговорила Агнесс. С ее лица не сходила светящаяся улыбка.

– Да, я вижу, – Михаил обменялся с ней взглядами. Его глаза отразили ярко-рыжего с россыпью оранжевых веснушек ребенка. – Малыш, не бойся, все хорошо. Как твое имя?.. – ласково спросил он.

– Я… нечаянно… Прости… Не надо меня в ад, пожалуйста… – взмолился мальчик.

– Илюшенька, я же сказала тебе, что все хорошо, – Агнесс погладила ребенка по голове. – Ничего страшного, что ты промахнулся. Просто защитные слои опять не выдержали, поэтому такой результат… Ты тут ни при чем.

Илюша жалобно посмотрел на Михаила, потом на Агнесс.

– Илюша значит, – произнес Михаил. – Не бойся, Илюша, детей никогда никто в ад не отправляет, – успокоил архангел. – Иди учись, слушай Агнесс.

Агни забрала ребенка и, улыбаясь пуще прежнего, вернулась к ученикам. Михаил задумчиво поглядел ей вслед.

– Так… можно… – робко проговорила та же девушка.

– Да-да, конечно, – Михаил ободряюще посмотрел на нее.

– Меня зовут Елена, – сказала она. – И я хотела спросить… Можно мне… Вообще, можно ли… попробовать служить у тебя в войсках?.. – она замолчала, глядя в его лицо.

– Конечно, можно, – ответил Михаил. Елене показалось, что в его глазах мелькнула, но тут же погасла улыбка. – Все дороги для вас открыты.

– Значит… Я могу попробовать?.. – спросила она, окончательно растеряв всю храбрость, но зато ощутив самую нужную ей надежду.

– Если хочешь, то конечно, – утвердительно кивнул Михаил. Девушка улыбнулась и отступила на свое место. – Так, я думаю, что у каждого из вас есть ко мне подобные вопросы, – сказал он ангелам. – Я предполагал, что мы пообщаемся тет-а-тет, но если вы хотите…

– Лучше все вместе!.. – хором воскликнули ребята.

Михаил спорить с новой формой не стал. Ужели ему самому не нужно было плечо рядом?..

Освободившись от своих обязанностей, Агнесс обняла на прощание детей и спустилась вниз, где ее при входе в детский сквер уже ожидал архангел. Он предложил ей ладонь, и помощница, сдвинув ножны на другое бедро, чтобы не мешали при ходьбе, взяла его под руку.

– Пешком пойдем? – предложил Михаил.

– Да, поговорим по дороге, – согласилась Агнесс.

Ангелы вошли на детскую территорию и, не торопясь, зашагали по вечереющим аллеям.

– Цветы я оставила ребятишкам. Они очень девочкам понравились, – сказала Агнесс.

– Пожалуйста, не жалко, – ответил Михаил.

– Как выпускники?

– Хорошие ангелочки. Впрочем, как всегда. И твой Илюша мне очень понравился.

– Вылитый Уриил в детстве, правда?..

– Ну, Ур никогда не был таким веснушчатым. Хотя, признаться, такой силищи я не видел уже давно.

– Я сама не ожидала, – отозвалась Агнесс. – Думала, что он может подпалить нас слегка огоньком, но чтобы такое… Все воздушные заслоны снес. Абсолютно неуправляемый удар.

– Попробуй управься с таким потоком божественного огня. Помнишь, как Ур в молодости полыхал и поджигал все вокруг?.. – напомнил Михаил. – И Илюша, хотя, конечно, не архангел, но, когда вырастет, может стать одним из сильнейших ангелов богопознания и любви.

– Очень на это надеюсь, – молвила Агнесс.

– Редко встречаешь столь ярко выраженное призвание в таком возрасте, – добавил Михаил.

Агни держала его под локоть, ступая каблуками по утоптанной земле. Справа и слева от парковой дороги высились деревья, на газонах шумно играли дети. Агнесс видела, что большинство слишком увлечены, чтобы обратить на них внимание, но некоторые видели пару издалека и, по их мнению, незаметно, начинали показывать пальцем на архангела и его помощницу и активно переговариваться. Агни улыбалась про себя, делая вид, что ничего не замечает, крепче сплеталась с рукой Михаила.

Вдруг откуда-то сбоку непонятно возникшая из-за древесных стволов вылетела на белесых крылышках крошечная белокурая девочка. Ни слова не произнеся, она очень обрадовалась и кинулась архангелу на шею, обнимая его двумя руками и прижимаясь к его щеке.

– Какая прелесть, – умилилась Агнесс, глядя на пушок золотых кудрей и голубизну глаз. Она погладила девочку по волосам, и та, отпустив архангела сначала одной ручонкой, а потом второй, перекинулась к ней.

– Красавица, – Михаил с улыбкой провел ладонью по кудряшкам и чмокнул девочку в макушку. Та, довольная, взвилась в воздух и полетела дальше. – А это ты в детстве точно, – сказал он Агнесс. – Хотя тоже не совсем: у тебя нос никогда курносым не был.

– Осталось теперь только тебя в детстве найти, – усмехнулась Агни.

Ангелы продолжили путь, держась за ладони друг друга.

– Видела светленькую выпускницу, которая стояла передо мной? – спросил Михаил.

– Да, – ответила Агнесс. – Классическая сестра милосердия. Рафаил будет рад.

– Я тоже сразу это понял, – молвил Михаил. – Вот только знаешь, что самое смешное? Она хочет служить у нас в войсках.

– Да? Интересно…

– Я теперь не знаю, как поступить. Отказать ей – значит обидеть, по характеру ясно. Но и счастлива она будет только у Ральфа. Как так получилось, не понимаю…

– Вообще, и правда странно. Обычно сестры видят своего архангела еще в школе. Тем более при такой яркой склонности к этому служению, как у той девушки…

– Ее Елена зовут. Она с самого начала порывалась ко мне обратиться. Видно, что горит легионом…

– Знаешь, что я думаю?.. – Агнесс подняла брови. – Она, скорее всего, просто влюблена в тебя. Ангелы Ральфа всегда были дружны с нашими. Вот взаимная тяга и отозвалась тем, что она хочет быть ближе к тебе. Но после того как она хорошо пообщается Рафаилом, я уверена, она захочет быть с ним, и вряд ли ее что переубедит.

– Твое чутье меня сегодня просто спасает, – улыбнулся Михаил. – Думаешь, все так просто?.. Но почему я? Тяга-то тягой, но все они меня почти не знают: я же не веду ничего в школе. Появляюсь только иногда…

– Во-первых, даже иногда бывает достаточно, – заметила Агнесс. – А во-вторых, когда ты приходишь к выпускникам, ты уже рассказанный герой.

– Тобой и воспитателями?

– Ты забыл про Габри. Я как-то сидела у него на уроке, когда он повествовал об архангельском бое…

– Долго смеялась?..

– Нет. Все было так серьезно, что дети сидели, затаив дыхание. Кто-то даже расплакался. Я после этой истории сама в тебя влюбилась еще раз.

– Надо почаще восстанавливать факты прошлого, – полушутя заметил Михаил. Агнесс видела, что его зрачки светятся улыбкой. – Вот только не понимаю, почему она не выделила для себя Ральфа, когда он вел у нее занятия?..

– Трудно сказать, – пожала плечами Агнесс. – Может быть, тогда в ней еще не открылись эти качества?.. Но это маловероятно… Надо спросить у Рафаила. Чувствует моя душа, что с теми уроками что-то неладное.

– Обязательно спрошу, – согласился Михаил.

Они сами не заметили, как пересекли детский сквер и вышли в райский сад. Михаил и Агнесс направились подальше от главных аллей гулять, гулять и гулять весь этот вечер.

Глава 24

– Мам, привет!..

– Как дела?

Мать повернулась к дочери. Марина стояла в дверях комнаты, безупречно расправив плечи. Никаких признаков усталости после дополнительных занятий, только какая-то мгла на лице и исходящая от всего силуэта сила.

– Хорошо.

– Не устала?

– Нет.

– Есть будешь?

– Да.

На этой короткой ноте Марина ушла в ванную. В квартире было жарко.

Стянув с себя надоевшую за день кофту, девушка бросила ее в бак для грязного белья и осталась в лифчике. Глаза Мары остановились на отражении в зеркале.

– Блин, что это, ума не приложу, – озабоченная, она вернулась к матери.

– Что? – мама переключила свое внимание на нее. Она встала с кресла и подошла к дочери, оглядывая голую кожу. – Когда это у тебя появилось?..

– Вчера заметила. Ерунда какая-то, не знаю, откуда взялась.

– Может быть, сыпь? – мама осмотрела возникший на теле дочери воротник красных пятен. – Болит?

– Может быть и сыпь! Кто ее знает, – хмыкнула Мара. Она подняла цепочку и коснулась «тернового» ожерелья, которое пролегло аккурат под серебром металла. – Не, не болит вроде.

– Врачу можно показать… Кремом смажь детским, – посоветовала мама. – Может, тебе крестик пока снять или на веревочку повесить?

– Нет уж, я скорее голову с себя сниму, – сдвинула брови Мара. – Ладно, пройдет само.

Последнее замечание помогало в жизни всегда. Марина пошла в комнату и надела футболку, дабы не напрягать себя и окружающих.

Вечер понедельника не стал тяжелым. Скорее он стал вихрем. Третий день Марина ходила в приподнятом состоянии, ощущая кожей каждое движение жизни. Ее восприятие обострилось, и из всего что было вокруг, хотелось выбрать для себя все. Ей казалось, что глаза открылись и физически, став больше и красивее, и интуитивно: вдруг она прозрела, решив, что пора наконец диктовать судьбе свои условия, и главное почувствовала, что способна на это. Теперь все будет по-другому. И взгляды на нее будут постоянной реальностью, а обращенное к чему бы то ни было желание заставит пойти дальше, чем она ожидала. Но самое основное, она начала дышать полной грудью, а не мотать час за часом в институте, а потом дома и на лавочке во дворе!.. Да здравствует свобода!..

С такими мыслями она проходила с ночи до вечера субботу, воскресенье, понедельник…

Музыка оборвалась на середине. Марина выключила магнитофон, устав от чужих нот. Она постояла в тишине, глядя в пол и только ощущая, как ноги дрожат внутри.

– Ладно, все, хватит, – молвила она. – Так нельзя.

Мара полезла в шкаф и взяла с полочки зеркало, вглядываясь в свое лицо. Несколько раз моргнула глазами, сбивая повисшую пелену. Она увидела, как ее взгляд меняется, становясь каким был прежде. Марина положила зеркало обратно и вздохнула с облегчением.

Погасло внутри серое пламя. Погасло, грея золой. Как гаснет брошенная от костра одинокая головешка, но земля под ней нескоро затягивается травой…

Поздно сидели вдвоем на лавочке. В дальнем теперь дворе. Вернее, в торце дома, где находилась детская площадка, пустующая под вечерней темнотой. Аня пила коктейль. В руке Марины одиноко желтело пиво.

– Как в институте? – спросила Мара.

– Нормально. На завтра задали до фига. Половину сделала, на вторую меня не хватило. Как они рассчитывают, что предмет надо учить целиком перед одним, причем самым неожиданным семинаром в семестре, я не понимаю.

– И я. Мне тоже то три страницы зададут, то триста три… Слава Богу, у меня завтра лекции.

Аня достала тонкую сигарету и закурила. Ее глаза уставились вперед, она о чем-то размышляла.

– Пашку не видела?.. – полюбопытствовала Марина.

– Не-а. Я его уже неделю не встречаю. И отлично. Для меня все закончилось еще раньше, чем он понял, что ему надо отвалить.

Марина знала, что это была правда. Голоса на площадке смолкли. С шумом притормаживали на светофоре редкие машины, только вывеска соседнего магазина освещала железные приспособления, будто и не для детей тут созданные.

– Дэн больше не появлялся?.. – спросила Марина.

– Нет. Видимо, Александр переживает поражение в одиночестве, – отозвалась Аня.

Фильм про великого завоевателя не оставил равнодушия в сердце. И пусть Марине не импонировал главный его герой, фраза стала между подругами крылатой. И у великих бывают проигрыши.

– Быть может, Александр утешается в обществе прекрасных наложниц, – возразила Марина.

– Тогда это проблемы Александра, – отозвалась Аня негромко.

– Какие же в этом проблемы?

– Венерические.

Мара улыбнулась про себя, ощущая, что внутри становится хорошо. Разговор, повернувшись между институтом и тем, как были дела, плавно перетек в свое законное, обрученное взаимным интересом русло. И девушки не стеснялись обсуждать то, чего хотелось, словами текущими через вечеринку, воспоминаниями, близкой и повторяющейся, теперь уже историей.

– Скажи, а он тебе нравится?.. – посмотрела на подругу Марина. Она достаточно доверяла той, от которой хотела откровенности.

– Нравится? – Аня пожала плечами. – А какая разница?..

– Не, ну я про то, что если он вдруг встречаться тебе предложит, ты согласишься?

– А что, тебе тоже хочется? – Аня улыбнулась, глядя в глаза.

– Нет. Серьезно говорю.

– Понимаешь, такие мальчики, как он, понятны с самого начала, – вздохнула Аня. – С ними хорошо потусить, потанцевать, выпить… И то много лучше не надо. Ты слышала, как он рассуждает?.. То да сё ему вынь да положь. Клубы, гламур, тачки. Он и на тебя будет смотреть так же, как на закуренную сигарету из новой пачки. А я так не хочу.

…Как на искорку, промелькнувшую мимо, дабы поймать ее только ради того, чтобы проверить обожжется он или нет.

– Да, ты права, – согласилась Мара. – Ему едва ли когда-то будешь нужна ты. То есть любая девушка, именно как человек.

– Это очевидно, – усмехнулась Аня, отпивая коктейль.

– Вот странно, – Марина оперла бутылку на колено, ее пальцы стали карябать этикетку. – Я хочу встретить человека, которому буду нужна я. Знаешь, чтобы никого, кроме меня, он рядом с собой не хотел. А почему? И что такое я?.. Мой характер? Моя внешность? Что это? Я не знаю… Непонятно, правда?

– Все понятно, на самом деле, – отозвалась Аня глухо. – Это называется любовь. Но говорят, и она проходит.

– Так я же еще хочу, чтобы никогда не прошла. Иначе для меня это не будет любовью вообще, – улыбнулась Мара почти грустно.

– Блин, – Аня сняла с лица очки и устало зажмурила глаза. – Столько вокруг людей. Смотришь, этот вроде умный, тот положительный, этот адекватный, с чувством юмора, симпатичный даже… И все равно чувствуешь: не твое. И чего-то не хватает. А чего, я объяснить не могу. Можно влюбиться, можно рыдать в подушку, только толку в этом нет. Все равно долго ты с таким парнем не будешь. Это как я с Пашкой. Я ведь с самого начала знала, что ничего из этого не выйдет. И чего?.. Верила, что ли? Да нет, не верила я ни во что… Не знаю даже…

– Цинично все, – произнесла Марина тихо. – В жизни выбирают человека, который выберется. Или девушку цепляют, какая подцепилась. А дальше начинается «стройка» отношений. Для того, чтобы просто иметь эти отношения. Выходит, по фигу с кем?.. Я не врубаюсь… Ради того, что ль, все делается, чтобы тупо не быть одному или чтоб другие не сказали, что ты одна?..

– У нас в школе для этого дружили, вспомни, – заметила Аня. – Такое впечатление, что люди, которые ненавидят друг друга, собираются специально для того, чтобы тусовка образовалась. А сами сожрать друг друга готовы.

– Мерзость…

– Факт.

Глаза Марины поднялись вверх, в темное-темное небо, в котором она очень желала бы звезду. Так хотелось оторваться вдруг от земли, от всего на свете и пойти по воздуху высоко…