– Да потому что ты истеричка, Зелин, – Айко хитро посмотрел мне в глаза. – У тебя легко возбудимая нервная система. Поэтому ты веришь во все подряд и так чувствительно воспринимаешь энергии. Есть плюсы и минусы твоих особенностей, как видишь.

– А что ты мне в глаза закапал?

– Воду.

Я помолчала. Вот же подзел. Но вместо лезших на язык гадостей я сказала другое.

– Я буду скучать, – призналась я. – Ты – настоящий человек. И ты знаешь зачем ты живешь. Тебя не крутит в море суеты. Я завидую. Из-за тебя мне теперь и правда кажется, что моя жизнь – только иллюзия.

Айко снова повернулся ко мне. На его лице загорелись огненные узоры. Чем ярче было зарево вокруг нас, тем сильнее они сияли, растекаясь по его коже. Видимо, он и правда пришел из другого мира.

– Не уверен, что могу ответить тебе тем же.

– Ну, хотя бы честно.

– Ты точно остаешься? Я спрашиваю в последний раз.

– Да, – я огляделась вокруг. – Ты говоришь, что весь мой мир иллюзия, а «настоящий» – только грязь и суета. Но кто-то ведь выкинул нас сюда одних, без инструкции, без наставников, без ответов на вопросы. Тысячи людей, которые нуждаются друг в друге, но не могут увидеть друг друга. Значит, в этом есть какой-то смысл.

– Я понял. Ты остаешься.

Я посмотрела на него, в последний раз залюбовавшись на глубокую черноту его глаз.

– Тебе уже пора?

– Еще немного времени у нас есть.

– Ты так и не сказал как мне вернуться домой.

Айко взглянул на часы.

– Через семь минут тебя придут спасать.

– Откуда такая точность?

– Оковы твоего фамильяра временные. Через пол часа они должны были распасться. Затем он должен был помчаться тебе на выручку. Разумеется, он должен был найти мага, которому это под силу. Заметь, Зелин, он ненавидел меня не просто так. Сейчас он знает, что если не помешает мне, то ты можешь исчезнуть с этой планеты. А ты нужна ему. Он – часть твоего проклятия. Без тебя в этом мире у него нет привязки. И еще – путь, который я проделал, доступен… ну, скажем так, никому. Я знаю куда побежит твой фамильяр. Я знаю кого он выберет. Я хочу, чтобы это доказало тебе – все, о чем я говорил, – правда.

– Я начинаю тебя бояться.

– Пора, Зелла.

Айко обернулся к пустыне, и я следом за ним. Трольи кочерыжки, он был прав!

Я бы узнала эту светлую макушку в любых песках. Из кольца света вышел Альказар.

Айко отступил на шаг, на половину погрузившись в сияние.

– Поэтому ты сказал мне выбрать его на балу?

Он кивнул.

– Ты важна, Зелла. Я не знаю почему, но что-то заставило меня это сделать. До того дня я не обращал на него внимания. А теперь мне не важно. Но, может, ты сама разберешься. Прощай, Зелин.

И он пропал. Сияние держалось еще какое-то время, но затем растворилось. И на меня снова смотрела теперь кажущаяся мне недружелюбной звездная ночь сквозь таинственный кецальгават. Вот только теперь она казалась мне пустой и грустной.

Альказар остановился рядом со мной, наблюдая гаснущее сияние и кучу оставленой Айко аппаратуры.

– У него получилось? – спросила я.

– Полгалаю, так. Кстати, классные авокадо, – ответил Альказар, не оборачиваясь.

Я сложила руки на груди.

– Не пялься на мои авокадо.

– Сложно на них не пялиться, ведь больше на тебе ничего нет.

Я повернулась к нему.

– Скажи мне честно.

– Что?

– Только честно.

– Спрашивай.

– Ты обещаешь ответить честно?

– Будто у меня есть выбор. Ты так воинственна в этой пижамке.

– Нет, ну серьезно!

– Серьезно, спрашивай.

Я выдержала паузу.

– Вы с Айко – какие-то долбанные суперлюди?

Альказар криво улыбнулся.

– Я сегодня проснулся от того, что твой фамильяр чуть не выдрал мне веки. Я честно не готов к подобным расспросам.

Я вздохнула. На что я рассчитывала?

– Ладно, мой бесконный рыцарь-спаситель, отведи меня домой.

– Конь – это обязательно? – поинтересовался Альказар. – Если надо я организую. Если ты очень хочешь. Можем вернуться триумфально на главную площадь прямо рядом с метеоритом. Я, конь, и ты. В том, на что мне нельзя пялиться.

– Звучит заманчиво, но про меня и так слишко много пишут в газетах. И если бы ты только знал, чего я хочу… – вздохнула я.

– Это очень просто. Надо открыть рот и сказать.

– Я хочу, чтобы ты догадался!

– Вся суть женщины – заставить мужчину приобщиться к своему сврехинтуитивному миру, – рассмеялся Альказар и вычертил круг в воздухе.

– А ваша – к сверхматериальному! – не растерялась я.

– Видимо, так и задумано Творцом, – улыбнулся Альказар. – Пойдем.

Круг засиял и закрутился, расширяясь до тех пор, пока не поравнялся с нашим ростом.

– Меня в тебе все бесит, – почему-то решила признаться я.

– Нет, тебе во мне все нравится. А вот бесит тебя исключительно свой собственный внутренний конфликт.

– Какой еще конфликт?

Альказар хитро ухмыльнулся.

– Хочу, чтобы ты догадалась.

– Я всем расскажу про тебя, – мстительно пообещала я.

– Расскажи, – кивнул Альказар, беря меня за руку и утягивая в портал. – Никто тебе не поверит. Ты слишком много врала.

– Нормально я врала, сколько надо. Мы же живем на Авесказаре! Тут все врут!

– Ой, Зелла, сколько еще открытий тебе предстоит… – усмехнулся он у меня над ухом.

***

Мы стояли в моей комнате. Внезапно оказалось, что уже не ночь, а раннее утро. Еще не ясный свет проникал сквозь мое наглухо зашторенное окно. С подоконника на меня тут же набросился Фуф и обвил мою левую ногу, скрутившись вокруг нее отвратительной колючей спиралькой. Я потрясла ногой с Фуфом в воздухе.

– Надо же, какая привязанность.

Альказар без разрешения сел на мою кровать. Я села рядом.

– Как-то подозрительно, что ты не спрашиваешь ни что произошло, ни почему. Ты все знаешь, да?

– Да, – не стал отрицать Альказар.

– Откуда ты все знаешь?

– Не скажу.

– Ладно, давай так – я пойду с тобой на свидание, если ты расскажешь мне всю правду.

Альказар снисходительно заулыбался, разглядывая меня.

– Я сказал, что приглашу тебя. Как-нибудь потом. Но если ты меня приглашаешь, то я не обязан тебе ничего рассказывать. И вообще я, пожалуй, откажусь.

– Но… почему?

– Сейчас я занят. У меня очень плотное расписание, знаешь ли. Конец года и всякое такое.

– Альказар! – я вцепилась ему в рубашку. – Мне страшно!

– Я понимаю, Зелла, – он отцепил мои ручки, накрыв их своими ладонями. – Я поэтому и не ухожу никуда. Я тут, с тобой. Еще и твой фамильяр с тобой.

Я опустила взгляд вниз, Фуф все еще обнимал мою ногу, и стал странно мягким и пушистым. Я заплакала.

– Но ты же уйдешь! Блин, надо было соглашаться!

– На что?

– Айко звал меня с собой.

– Но ты осталась. Почему? – он заглянул в мои мокрые глаза.

– Я не знаю где страшнее, если честно. Айко сказал, что я проклята, и что он считает… – я вдруг захлебнулась слезами.

Альказар обнял меня.

– Ты тоже думаешь, что я проклята?

– Я не знаю. Я думаю, тебе стоит сходить провериться.

– И он сказал, что Фуф – часть моего проклятья.

Я еще раз потрясла ногой, но гаденыш не собирался меня отпускать. И то ли урачал, то ли рычал. Альказар вытянулся и взглянул на Фуфа.

– Может, он и прав.

– И что мне делать?

Мой спаситель внимательно посмотрел мне в лицо. Меня не покидало ощущение, что он пытается найти какие-то собственные ответы, и что он не доверят мне, как лорд Кекула.

– Пока ничего. Я подумаю, ладно?

– Ладно.

Я вытерла слезы и вздохнула.

– Тебе все еще страшно? – спросил он. – Можно я пойду? Твои авокадо не дают мне покоя. Сейчас ведь ничего не происходит. Пока все хорошо. И у тебя даже есть время поспать. Сейчас еще только около шести.

Я всхлипнула нарочито жалобно. Но мне и самой не давало покоя то, что я одета неподобающе и не могу производить нужное мне впечатление.

– Скажи ему, чтоб он от меня отцепился, – отчаянно попросила я.

Альказар поднялся и подбоченился, строго взглянув на моего фамильяра.

– Свали! – скомандовал он.

Рыча, как старая гаргулья, Фуф выпустил мою ногу и, стелясь по полу, забрался под кресло, чтобы оттуда сверкать глазами и дуться.

– Да ты кудесник, однако, – поразилась я, вытирая сопли платочком.

– Ты тоже, ты просто не пробовала как следует, – отмахнулся Альказар. – Я загляну вечером проверить тебя.

– И это не свидание?

– Нет.

– Но погуляем немного?

– Погуляем.

– Ладно, я тогда оденусь поприличней.

– Да уж, пожалуйста.

– Там кофейня новая открылась, на углу Почтамской улицы, – между делом заметила я, шмыгая в рукав пижамы.

– И что, хорошая?

– Не знаю. Проверим?

Альказар взглянул на меня сверху вниз и прищурился.

– Ладно.

Он постоял еще немного, стараясь не попадать в меня взглядом. Я наблюдала его красочные трезания.

– Ну, я пойду?

– Иди. Через дверь пойдешь или так?

– Ты вроде говорила, что про тебя и без этого слишком много пишут в газетах. Так что я лучше так.

– Ну иди так.

– Все, я пошел.

– Иди, иди.

Альказар качнул головой сам себе и исчез в круге света.

Я посмотрела на черное зло, засевшее под креслом и нервно облепившее тремя рядами зубов его ножку.

– И ведь мне и правда никто не поверит…

***

Второй раз я проснулась от стука в дверь. Да Айко просто пророк! Одиннадцать часов.

– Да-да, наша очередь! – выпалила я, открыв и закрыв дверь перед носом дежурного, который даже не успел ничего сказать, и так и остался стоять с открытым ртом.

После этого я помчалась прямиком к Сэйни. Если мои дни сочтены, я не могу оставить наш конфликт нерешенным. Так что я ворвалась в ее комнату, и принялась трясти ее за плечи.

– Сэйни! Вставай! Немедленно! Проснись! Караул! Пожар! Твою тушь украли!

Сэйни нахмурилась, издав нечленораздельный стон, и приоткрыла правый глаз.

– Что случилось?

– Открой второй глаз! Срочно!

– Ни за что, – проворала Сэйни и откинула голову, едва не заснув обратно. – Пусть забирают тушь. И вторую. Они уже обе просрочены…

У нас с Сэйни было кое-что общее – мы ненавидели просыпаться до обеда. Но от меня так просто не отделаться!

– Я тебе сейчас воды за шиворот налью, если не встанешь! – пригрозила я.

Сэйни подобралась и разлепила глаза.

– Ну, чего?

– Ты выходишь замуж за моего брата, – затараторила я, чтобы она не успела вставить какое-нибудь «но». – Немедленно отвечай почему ты соврала, и почему так поступила с Лексом! Если мы сейчас не помиримся, нашей дружбе конец!

Вняв моей угрозе, Сэйни села, растерла глаза и поджала колени, тяжело вздохнув. Ну, что ж, неприятные разговоры часть нашей жизни!

– Ты не поймешь, Зелин, – тихо сказала она. – Это магия дриад. Те чувства, которые я могу дать человеку, настолько сильны и глубоки, что мало кто может быть к ним готов. Вот почему мы не разбрасываемся своим очарованием. Эти чувства могут свести с ума. Понимаешь, в идеальных условиях они рождаются очень долгим путем из отношений, которые складываются естественно. Два человека встречаются, объединяют свои судьбы и сплетают свои души. На это требуется много лет. А я могу дать это за мгновения. И я нечаянно открыла эту сторону любви Лексу. Я не могла оставить эти чувства не отвеченными, он бы страшно мучился и никогда бы не нашел покой. Ни одна женщина никогда бы его не удовлетворила. Он видел бы во всех мой образ. Я просто не думала, что он меня покусает. И да, потом я бросила его одного разбираться с тем, что призошло. Но иначе он сойдет с ума, если я останусь с ним. Тем более, что я этого не хотела. Это не было взаимно в полном смысле этого слова. А так он знает, что искать в жизни. И я уверена, что найдет. Когда-нибудь. Он очень умный парень. Мне даже странно, что он до сих пор один. Моя магия – это больше проклятие, чем дар, Зелин.

– А Мико? Его ты тоже…

– Нет, я его не привораживала, – покачала головой Сэйни.

– Но ведь ты не любишь его!

– Пока нет, но я знаю какой он. И что с ним я смогу достигнуть того уровня взаимосвязи, о котором все мечтают. Без всякой магии.

– Сэйни, тебе не нужно выходить за него! И тебя больше никто не заставит выходить за Лекса, эта проблема решена!

Сэйни взглянула мне в глаза.

– Я хочу выйти за него.

– И это точно не чувство долга? Или того, что ты боишься пойти на попятную? Мы – не оборотни, никто не станет тебя преследовать или осуждать.

– Нет, не из-за этого. Просто я знаю, что он будет мне хорошей парой. Это тоже часть моего дара. Я вижу, когда у людей есть возможность, а когда нет. Я отдам ему свою любовь, когда он будет к ней готов. И когда я буду. Мы ведь не собираемся жениться завтра.

Я с подозрением уставилась на нее. Меня терзали крупные сомнения в том, что все это вообще правильно.

– Ну хорошо, посмотрим, что из этого выйдет.

Я слезла с ее кровати и поплелась к себе. Думаю, мне стоит доспать еще пару часов.

– А вот Луки тебе точно не подходил, – в пол голоса сказала Сэйни, когда я уже была у двери.

Я повернулась.

– И чего же ты молчала раньше?

Сэйни неопределенно пожала плечами.

– Тебе было так весело с ним. Я знала, что ты и без меня разберешься со своими чувствами. Не всем надо подсказывать. Опыт – важная часть жизни.

– Ну понятно.

Я вздохнула и вышла в гостиную. Кот Уны сидел на подлокотнике дивана в луче солнца. Я подхватила его подмышку и потащила к себе гладить. Зевус повис на моих руках всей своей пушистой тушей и безропотно наблюдал как его куда-то несут. Но, знаете что, если уж мне нельзя завести парочку таких, можно же хотя бы как следует потрогать!

Сказочка пятнадцатая, про пророчиц, пророчества и сложные отношения с гравитацией

Что значат в нашей повседневной реальности способности заглядывать в будущее? Если бы проклятые ведьмы позволили мне осуществить свою мечту и создать-таки некое подобие социальной сети, хотя бы в виде колонки в какой-нибудь пошлой газетке… постойте! А ведь это мысль! Нет, забудьте немедленно! Иначе я снова уведу себя и вас с линии повествования, которая вот только сейчас начинает казаться мне немного логичной (но это не точно).

В общем, моя мысль была в том, что я назвала бы свой пост, или свою статью, или новую страницу в своем дневнике первым предложением этой главы. А теперь к сути!

Судя по всему, хоть мне и не хотелось в это верить, Айко мог быть прав. Я очень не хотела об этом поразмысливать, но поразмыслила, так как все мои мыслеформы складывались в однотипные фразы, типа «ты умрешь страшно и мучительно», и «конец света!! ААА!!». Сложив все за и против, вспомнив всю свою жизнь от момента осознанного ее осмысления до сего дня, я поняла, что что-то действителньно всегда влияло на меня, и как бы сдерживало мои внутренние силы. Мне всегда казалось, что виной тому неудачные обстоятельства – то у маменьки настроение не очень, то луна не в том доме, и так до бесконечности. На самом же деле в значительной степени на паршивость моего положения неизменной переменной всегда влиял Фуф. Он как будто всякий раз заранее знал о предстоящих гадостях в те минуты, когда не устраивал их сам или не проявлял участие в нагнетании атмосферы. Наглядное доказательство этого открытия я получила сегодня утром, когда собиралась узнать, что такое оставил мне Айко под моим матрасом. К моему удивлению, мной не было обнаружено абсолютно ничего, кроме сильно измятого листочка, зато Фуф что-то судорожно глотал, не жуя и стараясь причмавкивать как можно тише. Правдами и не правдами мне удалось загнать Фуфа в угол, что само по себе было странно! После завтрака записями Айко Фуф стал странно тяжел и неповоротлив. Избиение метлой подействовало на него должным образом, однако то, что мой гадливый фамильяр выплюнул мне под ноги, было мало похоже на то, что обычно читают люди, уютно развалившись у камина. Я бы даже сказала, что от этого отскакивают, зажавши нос и рот, и одновременно произнося дикое «фууу». Но что мне оставлось делать – мой путь на свободу был зловредно уничтожен!! Так что Фуф получил еще, и от всей души. После экзекуции я сгребла в совочек остатки записей и понесла их в лабораторию, где мы должны были сдавать экзамен уже через пару недель. Места для нас готовили заранее, чтобы очистить магический фон. Так что доступ был только у нашей группы. Там я загрузила свою омерзительную ношу в стеклянную чашу и приготовила восстанавливающий раствор. Шансов было мало, но кое-что все же могло получиться. Оставалось только ждать.

Ну а мне… мне было срочно необходимо посетить ведунью! Ту, что проникает в суть, и ту, что смотрит сквозь время.

Примечание: на самом деле я не особо верила в существование таких людей и ниже я объясню почему. Но у тех, кто выдавал себя за зрящих, частенько бывали современные и дорогие по нашим меркам холькормеры – установки, позволявшие видеть ауру человека и его магические каналы. Да-да, у нас с этим все серьезно! Есть даже лекари, специализирующиеся на нарушении магообращения в организме человека – когда магические каналы застаиваются или разрушаются. Наука, прямо скажем, малодоказуемая, но это еще ничему не мешало существовать!

Даже не знаю каким должен быть мир, в котором люди действительно могли бы рассматривать будущее, как собственные ладони. Некоторые так и делают, верно? То есть делают вид, что делают. Вот только наука никогда не докажет причинно-следственных связей между вашей манерой сжимать ладонь с характерными следами на коже и вашей судьбой. Однако со времен пыльной древности находится немало людей, уверяющих, будто бы они могут совершать невозможное. К счастью, сейчас ведутся на эту чушь только малограмотные слои нашего общества. Нам же еще на первом курсе университета дотошно внушают, что предсказания будущего относятся к разделу атипичной магии, то есть магии, которую нельзя подчинить, и которая приходит из той сферы бытия, к которой даже всемогущий Орден Тайны пока еще не дотянул свои жадные щупальца. Если же где-то находятся маги, способные доказать, что время для них – пустая преграда, Орден Тайны сразу же забирает их к себе. Не на опыты, к сожалению. А для корректировки планов по захвату мира. И в общем-то, все это не ради благих целей, чувствуете?

Вообще, положение пророчествующих в Критии весьма шаткое, где-то между безумцами и преступниками. Ведь они вмешиваются в такое (!), что неподвластно уму, и что связано с механизмами самой Жизни, а этого Орден никому позволить не может. Официально в Критии считается невозможным как само подглядывание в прошлое, будущее, и настоящее (то, которое нельзя увидеть глазами), так и вмешательство в него посредством «подсказок». Время и нити Судьбы охраняются в нашем государстве, как одни из главных святынь, посягательство на которые карается самым суровым образом.

Но, с одной стороны, это святыня, а с другой – ресурс! И Орден придумал как лицензировать и его, и даже как обложить налогами.

Порой мне кажется, что Орден так облепил все и вся своими лицензиями, что скоро каждая дверная ручка должна будет иметь бумажку, подтверждающую ее компетентность в способствовании открыванию дверей.

Всякий же утверждающий, что может предсказывать, должен заверить соответствующее умение в Ордене Тайны, в отделе контроля магических талантов. Нас уверяют, что это делается для того, чтобы защитить страну от злоупотреблений и способствовать развитию магических наук, но на самом деле любой дурак понимает, что все это лишь средства контроля и давления. К счастью, не все виды магии подлежат лицензированию, только «особые категории, оказывающие глобальное влияние на развитие и становление общества». Конечно же, сюда нельзя не отнести пророчества. Но если вы просто гадаете на картах и гипнотизируете хрустальный шар, – заплатите налоги за вашу прибыль и спите спокойно, только учтите, что в сравнении с другими магическими манипуляциями, приносящими доход, налоги на гадательство примерно в два-три раза выше. А уж если вы претендуете на вмешательство в судьбу человека и «ясновидение» – Орден Тайны ждет вас к себе с распростертыми объятиями.

Мало кому хочется на самом деле провести всю жизнь в тайниках Ордена, поэтому «гадалок» у нас миллионы, а пророчиц не сыскать и днем с огнем. Про исчезнувший орден мойр ходят одни только легенды. По правде сказать, не осталось ни одного человека, видевшего живую мойру. По крайней мере так говорят. Пифии, те самые, которые умудрились предсказать капитану Сизой Бороде очевидную правду, находят свои «видения» в крепком дурмане запрещенных трав. Орден выпустил разъяснения по поводу того, что все их «так называемые пророчества» являются следствием злоупотребления наркотическими веществами. Орден не считает их хоть сколько-нибудь значимыми, заявляя, что любой человек, расширяющий свое сознание одним из многочисленных известных способов, имеет равные возможности претендовать на «правдивость» своих видений. И официальная наука только посмеется над ним.

Изучают ли наши ученые истоки магии и ее действительные границы? Конечно, да. То, скажем так, пространство, откуда «приходит» магия, называют у нас Ашхевалом. Это абстрактное собирательное понятие. Легенды о гремлединах, которые я так любила читать в детстве, имеют к этому пространству непосредственное отношение. Кто-то считает Ашхевал иной реальностью, кто-то священным «градом», кто-то неким энергетическим полем Авесказары. В любом случае, наука на нашей планете совершила скачок к нынешней парадигме относительно не давно – каких-то двести лет назад. Поэтому сказочки про гремлединов, являющихся в материальный мир раз в тысячу лет, для нас глубокий эпос, и проверить его никак нельзя. Полагаю, что через триста лет, когда Белый рыцарь должен будет явиться на землю, его будут встречать с овациями. Вот только сомневаюсь, что он будет узнан (если вообще будет), – ведь какое же это поле для мистификаций! Думаю, каждый второй мужчина средних лет станет заявлять, что он и есть «тот самый». Кого-то даже поместят в Чудаковатый дом, кому-то начнут поклонятся, кого-то обязательно ритуально сожгут или что похуже, а кому-то повезет в «любви». Такое вот оно – научное просвещение! Как будто бы светло, но контраст между светом и тенью ослепляет немалую часть общества.

Что же касается гаданий, то есть и здесь нехитрые схемы ухода от налогов. Например, можно замаскировать свои гадательные заведения под лечебницы с «диагностикой магического фона» и «избавлением от недугов» (а это уже иная статья), или сувенирные магазинчики, где все обставлено как будто для продажи. Вот к такого типа гадалке я и собралась, чтобы не быть ни в чем заподозренной, особенно в моих и без того подозрительных обстоятельствах.

***

Дабы запудрить мозги следящим за мной орденцам я подошла к одному из них, будто бы любующемуся солнечными зайчиками у куста шиповника, и спросила:

– Слушай, а не знаешь где можно купить прикольную волшебную палочку? У меня тут тетка из Врунгарда приезжает, хочу ей подарить что-нибудь очень критийское!

Орденец округлил глаза и пытался какое-то мгновение сделать вид, будто бы он моя галлюцинация, и я могу поверить в его физическое несуществование, смотря прямо на него в упор. Затем он быстро сменил стратегию на «гуляющего то тут, то сям», и ляпнул:

– Ну, не знаю… В Танкару сходи что ли…

– Ага, ага, – задумчиво покачала головой я.

Танкара это самый туристический район Гренлока, примыкающий к Заповедным кущам. Вообще-то именно туда я и собиралась.

– А ты чет давно дежуришь, – заботливо заметила я. – На обед не пора?

Орденец смутился пуще прежнего и сделался пунцовым.

– У меня с собой.

– Ну, ладно, – я дружески похлопала его по плечу. – Тогда удачи тебе, – я покосилась на затейливую игру света и теней на ничем не примечательной тропке. – В разглядывании кустов.

Он не ответил, только сглотнул слюну, офигевая от моей наглости.

– Это из красной книги вообще-то, – он смотрел на меня, хлопая ресницами. – «Роса канина импириус». С трехцветными листьями.

– Да?

На секунду я поверила в то, что пристала к случайному прохожему, и с любопытством всмотрелась в пресловутую «канину».

– И правда… – одобрительно качнула головой я и улыбнулась – из-под накинутого на тунику легкого пиджака «гуляющего» показалась глазастая типса.

На этом наш нелепый диалог завершился, и я поскакала в Танкару, наняв извозчика. Ну, не сама поскакала, прихватив извозчика, понимаете. У извозчика имелась лицензия на извоз «посредством гипоподов» (это такие быстробегающие ящеры). От сэра Кларка я в тот день сбежала другим способом. Натравила на него Полли – мою соседку и его ярую фанатку. Вырваться из цепких лап Полли было не просто, и я, воспользовашись этим, быстренько свалила из виду.

***

В Танкаре я зашла наугад в один из сувенирных магазинчиков, нарочито увешанный всяческими сакральными амулетами, статуэтками и картинками с изображением древних божков. Все это, разумеется, меня нисколечко не интересовало – я искала холькормер, а если афиша гласит о том, что вы сможете сделать снимок своей ауры за пять минут – значит, здесь он точно есть.

Дверца магазинчика стеклянно звякнула и запела десятком потревоженных колокольчиков. Среди разномастной продукции, от которой глаза разбегались в разные стороны, я не сразу обнаружила саму хозяйку – Зэмхут. Я не сама догадалась как ее зовут, просто магазинчик незатейливо назывался «Сувениры Зэмхут».

Одетая по гадалочьей моде – во все яркое, с повязкой на голове из цветастой ткани, в браслетах, каким позавидовала бы миссис Бюрануш, и со старательно подведенными глазами, Зэмхут возвышалась над всеми своими сокровищами деловитым венцом, так что мне импульсивно захотелось поискать на ней ценник.

– Добрый день!

Я улыбнулась, надеясь, что Зэмхут на самом деле никакая не пророчица, как могло бы быть, а обычкновенная эксплуататорша популярного образа, и она не станет с порога отскакивать от меня, как от чумы, причитая что никогда раньше не видела такой гадости (в смысле проклятия).

На радость мне Зэмхут покровительственно улыбнулась. А далее между нами состоялся выразительный, но бесшумный диалог взглядами, в котором мы с Зэмхут хозяйкой магазинчика поняли друг друга. И все было бы чудесно, если бы в магазинчик тотчас же не ворвался сэр Кларк, громогласно заявляя:

– Май гад, Зэлын! Вотаюдуин??!

– Что?

Когда сэр Кларк волновался, он начинал говорить на неизвестном мне диалекте, но тут и без перевода было понятно, от чего этот образец идеального человеческого торса так накипячен.

– Щит! Ах ты подлэц!

Я не успела моргнуть глазом, как в руках сэра Кларка повисло маленькое существо, которое он держал за отворот кафтанчика. Существо грязно ругалось и пыталось пинать ногами воздух, так что я не стану приводить его слов. Однако сэр Кларк вырвал из его ручек что-то, что оказалось пером Юлупуки, которое одно он успел выудить из моей сумки.

– Ах!

Я всплеснула руками и поскорее спрятала перо в сумочку. Давно меня не грабили! Да еще и так бессовестно! Я с осуждением посмотрела на Зэмхут, но та честно мотала головой.

– Я его не знаю! Первый раз вижу! От паразит! В моем магазинчике! Ух! – она пригрозила ему пальцем.

Однако мелкие глазенки бородавчатого тролля выражали обратное – от натужных отпираний хозяйки они становились уже и злее. Однако незадавшийся воришка предпочитал адресовать свои ругательства моему спасителю сэру Кларку.

– Зэлын! – качал головой сэр Кларк. – Тебе должно бить стыдно! Пачиму ти сбежала?

– Ну… вы были так заняты… – кокетливо заморгала ресницами я.

Сэр Кларк осуждающе вздохнул.

– Твой дядя повесьит менья… – тут взгляд сэра Кларка остановился на висящей на стене картине.

Не знаю, как эта мысль пришла ему в голову, но он осторожно снял картину и произвел редизайн убранства магазинчика, примостив барахтающегося коротышку на гвоздь за петельку кафтанчика, после чего продолжил меня отчитывать, активно жестикулируя.

– Сэр Кларк! – взмолилась я. – Мне нужна ваша помощь!

– Какая? – удивленно остановился он.

– Я хочу подарить своему брату холькормер на свадьбу, он ведь у меня обручился недавно! Вы знали? С моей подругой Сэйни!

– Е, то есть да. Прекрасная пара! – тут же воодушевился сэр Кларк.

– Так вот, я хотела… – я с намеком посмотрена на Зэмхут, – проверить как работает модель…

– Феникс-180, – подсказала гадалка.

– Феникс-180, – разочарованно повторила я. – Так себе модель, если честно… – пробормотала я себе под нос, – но у меня не так много сбережений. Вы ведь покараулите меня здесь?

– О, да… – добродушно расслабился сэр Кларк, но тут же собрался, взмахнув рукой с указательным пальцем в воздухе, – бат ньет! Я пойду с тобой! А етот… – он искоса взглянул на побагровевшего от унижения воришку, – пока повисьит тут, а потом ми сдадим его в караулную службу!

Я вздохнула. Упрямый вид сэра Кларка не располагал к убеждениям. Он даже брови сдвинул, что, впрочем, не сделало его менее симпатичным. Даже напротив – мы с Зэмхут так умилились, что стояли молча целую минуту.

– Идьемте? – спросил сэр Кларк, удивленный внезапной паузой.

– Идемте! – решительно согласилась я, уверенно кивнув головой.

***

В дальней комнатке у Зэмхут было еще больше всяческой утвари, от которой у любого ученого мужа заслезились бы глаза. Даже сэр Кларк и тот слегка поморщился – столько ереси и суеверий в одном месте, воплощенных в бесчисленных болванчиках, статуэтках, амулетах, гадательных шарах, картах, зачарованных картинах и прочей дребедени. В центре всего этого безобразия находился чистенький столик на трех мускулистых ножках, оканчивающихся когтистыми лапками, а на нем – холькормер! Огромная двояковыпуклая линза, установленная вертикально в круглой металлической раме, украшенной литыми лепестками. С одной стороны должен был располагаться клиент, а с другой – гадатель. Несколько манипуляций пальцами рук – на самом деле пальцами ног (гадатель нажимал на педальку), и холькормер начинал сиять и шкворчать, пока на его поверхности не запечатлевалась «аура» клиента.

Пока сэр Кларк с угрюмыми видом, заложивши руки за спину, разглядывал содержимое комнатки, мы с Зэмхут заняли свои места. Потом пересели – Зэмхут загляделась на моего красавчика-телохранителя и перепутала стороны. С этой секунды сэр Кларк начал меня бесить. Ведь до того он был моей единоличной мечтой, а теперь все вокруг только и делали, что врезались в столбы, завороженно следя за ним взглядами. И, конечно, он один был в этом виноват, сияя направо и налево своей великолепной рожей!

– Ойейеюшки!

– Что?

Мы с сэром Кларком резко обернулись. Пока я начинала его ненавидеть, Зэмхут уже успела нажать на педальку, причем, судя по всему, – случайно. Чем больше она смотрела в холькормер, тем сильнее ее лицо искривлялось в непонимающе-ужасающуюся гримасу.

– Май гад… – сипло произнес сэр Кларк, любопытно остановившийся за спиной гадалки.