– Да! – я уверенно кивнула.
Папа нахмурился и отвернулся.
– Вот и правильно, – похвалил меня дядя Геральт.
А я так и не поняла на что я только что согласилась. Все прильнули к перилам, оставались считанные секунды до финиша, даже дядя Геральт позволил себе подойти ближе.
На поле происходила нешуточная драка! Сердолик как будто случайно подсек Звезду своим длинным драконьим хвостом, и та отлетела к обочине, сбив двух других участников. По трибуне пронесся рев. Впереди остались Добрук, Луна и Сердолик. Луна летела в хвосте, первым стремительно несся Добрук, оправдывая свое имя, земля под ними раскалялась. Сердолик, названный так в честь необычной красной гривы, буквально дышал Добруку в круп, однако, увлеченный им, он не заметил другого соперника. Луна внезапно набрала обороты и рванула вперед, опередив обоих. Опешив, Сердолик с Добруком тоже ускорились, но догнавшая их Щербинка, не выдержав накала страстей, схватила Сердолика за хвост и подмяла под себя. Вдвоем они укатились назад.
Добрук и Луна шли тесно морда к морде! Мое сердце забилось – ненавижу азартные игры, чтоб их! К тому же выбор был не из простых – ведь там были Мико и Луки, которого я еще немножко любила. Но Мико был мне братом, так что я пожелала ему прийти первым, нервно нащупав цепочку от Костей Судьбы.
Уже почти у финишной линии под лапами Луны сверкнула почти не заметная вспышка, грянул гром, и Луна, подвернув лапу, перевернулась, упав на Луки всей своей тяжеленной тушей, и, пробороздив землю, откатилась к трибуне уже за финишем. Боги, что я натворила!! Я закричала, оглушив стоявшего рядом дядю Геральта и неэстетично бросилась по лестнице вниз, не дав себя задержать.
В итоге Добрук формально финишировал первым, но Мико тут же выскочил из седла и побежал назад. Все остальные дракони неслись, перескакивая через неподвижную Луну. Ни один из них не остановился – от того, каким по счету придет участник, зависел выигрыш.
Мико среагировал быстро, дорога была каждая секунда, – сорвав ограничивающий магию браслет, он соорудил купол над Луной, заставив всех драконей оббегать его по кривой дуге. К полю бежали лекари, и я пробиралась по лестнице, обещая всем, кто не расступится, проклятия. Через спины людей я уже не видела, что происходит, только слова диктора, объявлявшие счет, заглушали человеческий гомон. У ограждения охранники пытались меня задержать, и им грозили серьезные травмы, но и тут меня спас выскочивший из ниоткуда и оскалившийся Фуф. Хотя, скорее, он спас охранников. Я перелезла через перила, пока они были заняты борьбой с нечистью в виде моего фамильяра, и побежала к куполу. Вокруг Луны столпились лекари, я снова не видела, что стало с Луки. Я пыталась оббежать их со стороны, но меня поймал Мико. Весь в земле, в испачканной кровью рубашке, Мико оттащил меня назад к ограждению.
– Пусти, пусти! – я кричала и била его кулаками по груди.
Мико ничего не говорил, сжимая меня железным кольцом и не давая мне ничего разглядеть. Над Луной под куполом Мико одна за другой сверкали красные вспышки – лекари пытались реанимировать Луки. Я слышала каждую из них – и я никогда не забуду этот звук. Затем носилки с Луки исчезли в портале. Это значило, что все очень плохо.
***
– Слушай, перестань.
– Что?
Я обернулась. Мико стоял рядом в лунных лучах, и тени от веток деревьев разрезали его лицо на красивые кривые кусочки.
– Все, что ты делаешь, перестань. Ты весь день тут торчишь, и полночи, – он посмотрел вверх на хмурые больничные окна. – И не очень-то ты незаметная в своем желтом платье.
– Это горчичный, – буркнула я, продолжая полировать взглядом больницу.
– Почему ты прячешься?
– Не хочу, чтобы Лукины родители меня видели.
Мико натужно вздохнул, устало растерев лоб.
– Да все тебя уже видели.
Он был прав, надо было переодеться. Но я как-то не очень хорошо соображала.
– Забавно, – Мико хмыкнул.
– Что тут забавного?? – огрызнулась я.
– Там тебя орденцы караулят и твой ненаглядный сэр Кларк. А ты боишься каких-то оборотней.
– Сэр Кларк?! – в моем больном мозгу начало проясняться.
Как только я узнала, куда отвезли Луки, то сразу поехала туда. В центральный госпиталь Гренлока. Вот только я боялась подняться со всеми наверх – мы с Луки расстались, из-за меня Лекса отправили черт знает куда, еще и лорд Брайли снял свою кандидатуру… в общем, не очень-то оборотней обрадовал бы мой вид.
– Ага, отец попросил его стать твоим телохранителем. Ты же сама согласилась.
– Я??
– Ты, – Мико перестал вплетать обличительно-злобные нотки в свой тон. – Не соглашалась?
Ах вот о чем спрашивал дядя Геральт…
– Я не помню…
– Слушай, Зелл, ты как-то неэффективно себя ведешь. Пошли домой. Утром я тебя сам сюда отвезу, хочешь? Ну, или твой любимый сэр Кларк. Нечего тебе тут делать сейчас. Он жив, успели вовремя. Немного поломан, но для оборотня это фигня. Поправится.
– Ты не понимаешь, это из-за меня! – отчаянно произнесла я.
Мико посмотрел на меня жалостливо, как на слабоумную, и хмыкнул.
– Это ты, то есть, бросила на поле железную цепь в шипах?
Я резко обернулась.
– Там была цепь? Но… это же… это же…
– Это подстроено, да. Кто-то из отстающих игроков бросил ее на последнем круге. Сейчас идет большое разбирательство – как всех проверяли, что такое могло случиться. Я думаю, она крепилась к сбруе так, что была почти незаметна. Подумаешь, отвалилась? Вроде бы несчастный случай. Но какой-то странный. И, кстати, если бы Луки первым на нее не налетел, то сейчас там был бы я. Поэтому и отложили итоги. Но ты же сбежала, ты не знаешь.
– То есть ты без медали остался?
Мико вздохнул.
– Пойдем, Зелл. Если не согласишься добровольно, я тебя через плечо перекину и унесу. Поняла?
– Я все равно не засну… – пожаловалась я. – Какая-то ж.. происходит, понимаешь? Вообще… вообще везде… вездесущая она, понимаешь? Всеобъемлющая!
– Раз… – начал считать Мико.
– Иду, иду!!
Я обиженно фыркнула и начала выбираться из кустов, он не бросал слов на ветер.
***
Утром он тоже честно ждал меня, чтобы отвезти в госпиталь им. профессора Бакамри. Я оделась неприметнее, послушав его совета. Несколько дополнительных минут мне понадобилось, чтобы решить брать ли с собой опасный артефакт. Однако, если Кости Судьбы куда-то исчезнут, пока они не в моих руках… все может стать еще хуже. Так что, посетовав на их бесчеловечность и бессовестность, я сложила их обратно в платье и спустилась.
Я попросила Мико не ходить со мной в госпиталь (мне нужно было поговорить с Луки наедине), поэтому он отправился отпаивать себя бодрящими напитками в кофейню напротив. Госпиталь Бакамри производил на меня впечатление чего-то невозможного – он был так сложен и запутан, что, казалось, основной целью его существования было сводить людей с ума. В госпитале было двенадцать корпусов, соединенных переходами, и надо было напрячь все свои извилины, чтобы понять куда именно поместили Луки. Я бы даже сказала, что лабиринт на Турнире Одного волшебника показался мне детской забавой.
Слава магии, в холле оказалась справочная комната! Было странно, впрочем, что люди выходили оттуда с нахмуренными лицами. Но… прежде, чем делать выводы, нужно все узнать! Я смело открыла дверь и отстояла свою очередь в пять человек. Работницей справочной оказалась женщина-медуза (да, у нас и такое бывает). Внешне она выглядела как любая среднестатистическая женщина лет пятидесяти, но вместо волос у нее на голове копошились длинные щупальца, а глаза были прозрачно-водянистыми.
– Доброе утро! – вежливо поздоровалась я.
Женщина-медуза взглянула на меня исподлобья, как бы выражая все свое мнение об утрах вообще, и особенно о сегодняшнем. Я откашлялась.
– Миссис Ураш, – я прочла надпись на бейдже, – мне нужно узнать куда поместили Луки Дивака, его привезли вчера утром, в реанимацию.
– А вы ему кто?
– Невеста, – честно соврала я.
Щупальца на голове миссис Ураш склизко зашевелились. Но тут в справочную вошла еще какая-то старушонка и прямиком двинулась к стойке, обогнув очередь.
– Ой, Дамарочка, здравствуй, ну какая ты сегодня румяная! – защебетала старушонка.
Миссис Ураш, в способностях которой к сочувствию и доброте я до этого сильно сомневалась, вдруг расплылась в милой улыбочке, и подружки принялись обмениваться новостями под возмущенными взглядами посетителей, которых двум сплетницам удавалось игнорировать с непередаваемым изяществом.
– Но… – я попыталась робко вклиниться в диалог мадам, но удостоившись двух убйственных взглядов, понятливо замолкла.
Наконец, когда все самое свежее оказалось у всех на устах, а миссис Ураш передала старушонке, оказавшейся терапевтом из детского отделения, какие-то настойки из-под полы, дошла и моя очередь.
– Значит, так. Сейчас поднимитесь по лестнице, что справа от входа, перейдете тринадцатый корпус и первый, потом по лестнице вниз, потом на пятый этаж и по переходу через восьмой корпус, там повернете направо и затем налево, три пролета вниз, обойдете дворик с лечебными кошками, потом через отделение легочных больных, дальше пройдете парк, за ним у третьего корпуса пристройка с белой дверью…
– И там реанимация? – с надежой спросила я.
– Нет, там справочное бюро южного сектора, я отвечаю только за северный.
– Ага… – я кивнула, понимая, что не запомнила ни одного слова, кроме первого предложения и кошек – а что… – заморгав, уточнила я, – у вас есть тринадцатый корпус?
Миссис Ураш нахмурилась, презрительно закачав головой.
– Следующий!
– Понятненько…
Я вышла из справочной с ясным осознанием того, почему люди выходят отсюда озадаченными и почему так много шутят о призраках Бакамринского госпиталя.
У меня было полное ощущение, что я шла три дня и три ночи. По крайней мере, единственное, что мне удалось найти за первые пол часа – это комната с лечебными кошками. Достойное место для приведения себя в чувства от начинающей закипать ярости. Всюду мне попадались такие же, как и я, сбитые с толку люди. Одна пожилая леди, которую я встретила на шестом этаже какого-то там корпуса, вообще была убеждена, что находится на первом – словом, справочное бюро здесь носило явный вредительский характер, а люди были буквально выброшены за борт в попытках отыскать нужный берег. Пару раз я оказывалась там же, откуда пришла, пару раз мне так казалось – потому что некоторые корпуса были абсолютно идентичны. К ним даже прилагались похожие больные! В общем, в конце концов все это сильно мне надоело, и я, приложив руку к груди, взмолилась судьбе о помощи.
– Девушка, вы к кому?
– А?
Я открыла глаза. Передо мной стояла медсестра и недовольно меня разглядывала – не сбежала ли я из кое-какой палаты. Но моя приличная одежда заставляла ее сомневаться.
– Мне нужна хирургия, там лежит пациент Луки Дивак, он вчера…
– Так вот она, хирургия.
Медсестра подняла руку наверх. Я прочла вывеску, потускневшую от времени, и, сказав спасибо, радостно направилась внутрь.
– Стойте, тапочки!
– А, да… тапочки…
Я щелкнула пальцем и наколдовала себе тапочки.
– Так сойдет?
Медсестра покачала головой. «Эта молодежь вечно пытается показать свою крутость» – было написано на ее лице. Но вместо этого она ткнула рукой в ящик у входа.
– Вот куб с одноразовыми тапочками, – сказала она и, цыкнув, ушла по своим делам.
– Ой…
***
Я прокралась в тихий коридор хирургического отделения. В палате Луки кто-то был, так что я спряталась в рекреации на скамейке за кадкой с деревом. Дождавшись, пока все покинут палату Луки, я пробралась к нему. Меня невероятно пугало то, что я могла увидеть.
Луки был перебинтован почти полностью, левая рука и обе ноги были зафиксированы растяжками.
– Ну входи уже, – сказал Луки, глядя куда-то в потолок. – Я тебя услышал еще когда ты в больницу вошла.
– Откуда ты знаешь, что это была я? – я подошла к нему и присела на краешек его кровати.
Главное, все части тела на месте… Луки с трудом повернул ко мне голову.
– Я твою походку ни с чьей не спутаю, – он помолчал. – Ну и чего ты пришла, раз ты не моя девушка?
– Мы друзья, я за тебя переживаю, – обиделась я. – И что-то я не вижу ажиотажа у твоей постели, и где твои восемь будущих жен?
– Так ушли уже, – нахально соврал он. – Обещали вернуться вечером. В красивом белье.
– Не ври, я видела тут только твоих родителей и друзей.
– Они тебя тоже видели, кстати.
– Блин…
– Сказали, что уйдут, чтобы ты могла зайти, потому что ты их боишься теперь. Точнее, ты боишься, что мы к тебе плохо относимся из-за Лекса. И из-за того, что ты меня бросила. Но ты им нравишься. Моим родителям. Кажется, даже больше, чем я.
Я скромно улыбнулась.
– Я не боюсь, просто…
Луки поднял бровь.
– Ну ладно, немного боюсь.
– Еще и кругами ходила.
– Это не потому, что я боялась!
– Ага, ну-ну, – фыркнул Луки.
– Да честно!
– Все нормально, никто тебя не ненавидит.
Он взял меня за руку своей не поломанной, но ободраной рукой. Было ужасно приятно чувствовать его тепло, и знать, что он жив. Но на мои глаза наворачивались слезы.
– Это я виновата.
Луки рассмеялся.
– А Лекс был прав, да? У тебя реально какой-то комплекс пупа вселенной?
– Нет… почему…
– Ну это же не ты подставила подножку Луне?
Я замотала головой.
– А что…
– Я уже все знаю. И это не случайность. И когда я найду кто виноват… – он провел пальцем по шее. – И, кстати, мы с твоим братом делим первое место по решению судьи. Мне утром сообщили. Но если бы Луна не споткнулась, я был бы один на пьедестале, – Луки довольно улыбнулся.
– Был бы. А если бы Мико не среагировал так быстро, то был бы вообще в другом месте.
– Это правда, – он отвернулся.
– Какой ужас, – сказала я, разглядывая бинты и синяки Луки.
– Пятьдесят два шва, – гордо выдал он.
Я провела рукой по шраму на свободном от бинтов кусочке кожи Луки.
– И эти царапины от курицы еще не зажили?
– Не так много времени прошло. Нум Батист ее аконитом кормил.
– Кошмар, – вздохнула я.
– А что? Я теперь герой. Шрамы украшают мужчину. Теперь точно есть чем гордиться.
Моя рука все еще лежала у него на груди.
– Не провоцируй меня, женщина, – произнес Луки, шаловливо взглянув мне в глаза.
– Ой, да ладно, что ты можешь в твоем-то положении? – хихикнула я.
– Ты бросаешь мне вызов? – делано удивился он.
– Да ну тебя, – я отсела.
Луки снова взял меня за руку.
– Может, мы это… снова…
– Ага, так как ты пытаешься меня вернуть, любая девушка уже не то, что растаяла, а расплавилась бы, – съязвила я.
– Ты меня даже не поцеловала в последний раз, – вместо оправданий заметил Луки.
– Это шантаж и вымогательство! – заключила я. – И давление на жалость!
Весь поломанный, Луки смотрел на меня этими своими зелеными глазами, чуть улыбаясь. Я не выдержала и сдалась, наклонившись к нему, и поцеловала в лоб.
Какой ужас! Он все еще был в меня влюблен, я прочла это в его взгляде. Просто он прятал свои чувства за своими дурацкими шутками. Но если бы гордость позволила ему, он сказал бы, что «вот он я, не умеющий показывать свои чувства, не романтик, и не поэт, но если ты скажешь да, то никого, кроме тебя, уже не будет».
Я отстранилась и опустила взгляд.
– Выздоравливай.
– Если ты обещаешь приходить.
– Обещаю.
Луки грустно улыбнулся и вздохнул.
– Теперь можешь прямо идти, не через лес.
– Это кошки виноваты, – потупила взор я. – Лечебные. Я их по дороге встретила. Хочешь, украду тебе одну?
– Укради две, – серьезно попросил Луки, он обожал всякую живность.
– Ладно. Тебе какого цвета?
– А какие есть? Да пофиг, главное бери пожирнее.
– Ты их есть что ли собрался?
– Типун тебе на язык, ведьма! Это же кошки! Лечебные! – он поднял вверх указательный палец.
– Ладно, я потрогаю каждую и выберу двух самых жирных. Устрою им жирный кастинг.
Луки слабо рассмеялся.
Я еще немного посидела с ним, а потом выпустила его руку и ушла, задержав дыхание и стараясь не шмыгать носом, хотя я уверена на сто процентов, что он слышал даже то, как предательница слеза упала на мое платье с подбородка. На моей душе стало намного легче. Луки жив, и он на меня не злится! И даже его родня на меня не злится. Что-то странное происходит с этим миром…
***
После госпиталя мы с Мико выпили кофе, я первую кружку, а он шестую. Ну, или двадцать шестую. Потом к нам подсел сэр Кларк, которому надоело сидеть в засаде и наблюдать за мной со стороны. И пока я пила кофе, ко мне медленно приходило осознание того, что от Костей Судьбы нужно избавляться. Что бы ни говорили остальные, события складывались так, как я «желала», но без моего участия и не совсем так, как я хотела. И каждый раз кто-то страдал. Но у кого я могла спросить? Живые непременно сдадут меня Ордену, а там так и ждет, потирая бледные ладони, лорд Кекула и его пиявки. Если к его теории добавить еще и Кости Судьбы… тогда меня точно сожгут. Поэтому у меня был только один выход – обратиться к мертвым.
Не, не, это не про некромантию или спритизм. Это про книги. И одну из них неосознанно порекомендовал мне Лекс.
Идти в библиотеку я побаивалась примерно так же, как встретить родню Луки. И дело вовсе не в папирофобии, а в том, что в научном абонементе работала Ниа-Леке, девушка-василиск. Василиски были так же редки, как и дриады, но только если с дриадой, вроде Сэйни, все просто обожали общаться, то Ниа-Леке старались обходить стороной. И это не из-за того, что она могла превратить человека в камень одним взглядом (для предотвращения таких трагических ситуаций она всегда ходила в специальных желтых очках), но, скорее, в том, что василиски – чудовищно самовлюбленные существа. Я бы даже сказала – существа с больной самооценкой и выдающимися способностями к перфорации мозга окружающих.
Ниа-Леке была девушкой невысокого роста, с большими бледно-мятными глазами и длинными светлыми волосами. Не знай я, что она василиск по желтым очкам, ни за что бы не подумала. Она казалась мне скромной тихоней. Мы подружились с Ниа на втором курсе, и примерно через полгода я случайно не поздоровалась с ней на улице. Просто не заметила. С тех пор я потратила целый год на доказательство того, что в моем действии не было злого умысла – Ниа даже слушать меня не хотела. Потом я устала заниматься этим глупым делом и забила на нее. Но, к несчастью, теперь она подрабатывала в библиотеке.
Увидев меня, Ниа-Леке перестала жевать ручку, и ее зрачки превратились в две вертикальные щели. Я простояла у нее над головой минут пять, громко заявляя о своем присутствии прежде, чем она соизволила меня заметить.
– Библиотека закрыта, – вежливо сказала она и улыбнулась своими бескровными губами, обнажив короткие тонкие клычки.
– Не может быть, – возразила я. – Тогда почему здесь сидят люди и читают книги?
Ниа-Леке досадливо покосилась по сторонам. Скрыть это обстоятельство было невозможно.
– Что тебе нужно?
– Высшая артефакторика профессора Бертоли.
– Это не программа пятого курса.
– А у меня спецкурс.
– Покажи направление.
– Я забыла дома.
– Сходи за ним.
– Я не должна за ним ходить. Я – победительница Турнира Одного Волшебника. Согласно пункту 2.2. Приложения к моей медали я не обязана предъявлять кому-либо какие-либо удостоверения.
– Тогда покажи медаль. Вдруг это не ты победительница.
Я начинала закипать.
– Моими фотографиями увешан весь универ!
– Я не читаю желтую прессу, – пожала плечами Ниа-Леке. – Мало ли что там пишут.
Я готова была начинать отрывать ей голову, но знала, что она успеет снять свои очки быстрее.
– На, полюбуйся!
Я вывесила медаль прямо у нее перед носом. Горделивая Ниа-Леке не шелохнулась и скосила глаза, чтобы сконцентрировать взгляд на медали.
– А чем докажешь, что ты ее не украла?
– Пожалуйста, наградной лист.
Я с удовольствием выложила лист на стойку. Ниа-Леке встала и, поправив очки, внимательно прочитала все, что было там изложено.
– Здесь написано, что медаль вручена Зелин Деантар.
– Ну?!
– Чем докажешь, что ты – Зелин Деантар? – равнодушным тоном поинтересовалась Ниа-Леке.
– Ты прекрасно знаешь, что я и есть Зелин Деантар! – чуть не завопила я.
– Покажи удостоверение, – холодно потребовала Ниа-Леке.
– Ага, и тогда ты скажешь, что я – это не я, а некто с оборотным зельем!
Ниа-Леке сложила худые руки на груди и пожала плечами.
– Скорее всего так оно и есть. Думаю, мне стоит доложить куда следует, что некто выкрал медаль победителя Турнира Одного Волшебника у Зелин Деантар, и под ее видом пришел в библиотеку, требуя выдать ему книгу из спецкурса.
Вот сейчас, вот сейчас я начну ее душить!
– Она хотя бы есть в научном абонементе? – зверея, спросила я.
– Сейчас посмотрю.
Ниа ушла в фонды и демонстративно села на подоконник. Я прекрасно видела ее со своего места. Но что я могла? Только процарапывать ногтями столешницу. Отмерив минут пятнадцать, не меньше, Ниа-Леке вернулась назад и сказала:
– Все экземпляры выданы на руки.
– Тебе конец, – прошептала я.
– Что? Я не расслышала, говорите громче, – вежливо попросила Ниа, заправив волосы за ухо.
В моих руках уже начал нагреваться воздух, как вдруг:
– А можно мне эту книгу? – раздался бодрый голос за моей спиной.
Мне и оборачиваться было не нужно, но я все равно обернулась, встретившись взглядом с Альказаром. Ниа-Леке внезапно просветлела и улыбнулась.
– Можно.
Она вернулась с нужной мне книгой через две минуты и воздрузила тяжеленный фолиант на стойку, протянув Альказару ведомость для росписи. Надо было видеть ее лицо, когда Альказар, покончив с формальностями, кивнул мне и сказал:
– Пойдем?
– Пойдем, – сказала я, улыбаясь во все свое лицо и глядя прямо в глаза Ниа-Леке.
И тут в моей голове созрел чудовищный план.
– Вот только ты еще хотел взять «Тайны древних цивилизаций», «Учение о вселенной, ее начале и конце», «Историю ГУТСа со дней его основания», «Археологические памятники Гренлока докритийского периода», «Божественную космологию Альери», «Сборник магических существ трагирофобов», «Черные дыры конверсионных полей Ашхевала», и вон ту красивую книжку с яркими картинками, – с удовольствием перечислила я.
Нет, я не знала этих названий наизусть. Я просто читала со стеллажа, выбирая самые толстые книги.
– Кажется, я собрался писать диссертацию, – удивился Альказар.
Я мило улыбнулась. Ниа-Леке побледнела, дернув губой.
– Принесете? – вежливо спросил Альказар.
– Конешнос, – шипя, отозвалась Ниа-Леке.
***
Мы сели за стол у дальнего окна, но даже оттуда я слышала, как Ниа-Леке, провожая меня убийственным взглядом, вонзает ручку в столешницу и со скрипом ее проворачивает.
– Да, вот это у тебя популярность, – заметил Альказар, тоже наблюдавший эту сцену.
Я пожала плечами.
– Побочный эффект знаменитости.
Альказар усмехнулся.
– А что за тобой не ходят толпы поклонниц? – как бы ни на что не намекая спросила я.
– Ходят, – честно признался Альказар. – Мой почтовый ящик исклеен сердечками. Вчера вот подавился запиской, которую мне засунули в кекс. Я буквально завтракаю коктейлями с любовными зельями разной степени сложности, потом обедаю и потом ужинаю – мне постоянно подливают их в еду. Но на меня они не действуют, как ты знаешь.
Я фыркнула.
– Феноменальная способность. И как ты умудрился родиться с таким редким даром?
Альказар пожал плечами, разглядывая как я листаю книгу.
– Что ищешь?
– А что за девушка была вчера с тобой? – не ответила я.
– М? – Альказар изумленно вытянул бровь.
– На бегах.
– А, на бегах…
– Блондиночка, – подсказала я.
– Блондиночка? – переспросил Альказар.
– Блондиночка, – подтвердила я.
– Так, подруга.
Альказар отчего-то занервничал.
– Подруга, значит?
– Ну, да. Подруга. Есть такое понятие в критийском языке.
– Угу…
– Это когда человек и… человек… ну, в общем дружат. Понимаешь?
– Угу…
– Так что ты ищешь?
– Да так, реферат надо сделать. Досдаю долги перед защитой. Меня-то от нее не освободили, в отличие от некоторых.
– Зато тебя и не определили на дежурство в день защит, – Альказар облегченно перевел дух, радуясь смене темы.
– О-о, – я повернулась к нему, сочувственно подняв брови, – так, значит, ты будешь стоически держать оборону в ночь, пока зелья будут настаиваться, чтобы ни один студент не просочился в лабораторию для исправления косяков?
Альказар грустно вздохнул.
– И все потому, что на меня не действуют яды. Так что ни усыпить, ни одурманить меня не выйдет.
– Какой ужас, – картинно выдала я.
Наконец, мои пальцы остановились, когда я открыла заветную главу.
– Кости Судьбы? Ничего себе темку ты выбрала, – прокомментировал любопытный Альказар.
– Ну, знаешь, мне нужно что-то громкое и захватывающее, чтобы закрыть сразу два хвоста, – привычно соврала я.
– А ничего, что про этот артефакт вообще ничего не известно?
– Почему это?
– Потому что часть ученых вообще полагает, что его не существует.
– Пфф, не правда, – надменно фыркнула я.
– Почему ты так уверена? – Альказар впился в меня взглядом.
– Я слышала пиратскую песню.
– А пираты, конечно, совсем не сказочники? – рассмеялся Альказар. – И где это ты ее слышала?
– Не твое дело! – радостно заключила я. – А ты-то что тут делаешь? Тебе же не нужно больше ничего сдавать.
– Увидел, как ты заходишь в библиотеку. Хотел спросить все ли у тебя в порядке после турнира, – он осмотрелся вокруг. – Орденцы так и ходят за тобой по пятам?
– Ага. Прям как телохранители.
– Думаешь, они реально защитят тебя в случае чего?
– А ты думаешь я для них типа зверь в дикой природе, а они типа зоологи?
Альказар снова прыснул и помахал пальцем.
– Я бы не сказал точнее!
Я хмыкнула. Он еще не знал про сэра Кларка, моего лично рыцаря-защитника! И супер красивого супер красавца! Надо будет пройтись с ним у всех на глазах, даже если он будет яростно сопротивляться, и чтобы Альказар обязательно это увидел.
– Слушай, Зелла, – Альказар заставил меня оторваться от разглядывания вензелей на титульной странице главы про Кости Судьбы. – Я хотел спросить тебя.
– Ну?
– Пойдешь со мной на свидание?
– Ахаха, – скомканно выдала я и глупо улыбнулась от неожиданности. – Не-е-е-е-т.
– Почему нет?
– Не-е-е-е-т, – я помотала головой.
– А, может, все-таки «да»?
– Не-е-е-ет, – повторила я, не веря в то, что это вообще происходит.
Не может быть, чтобы Альказар пригласил меня потому, что я ему нравлюсь. Он был слишком подозрительным, или это я была слишком подозрительной? Ну не могла я поверить, что такой весь из себя идеальный мужчина пригласит меня на свидание. Что-то тут было нечисто. Ведь я – Зелла! Даже сэра Кларка, вон, дядя заставил. А кто заставил Альказара?
Из-под стола тут же выполз Фуф и, раззявив пасть, схватился за корешок ближайшей книги на нижней полке стеллажа, аккуратненько утащив ее с собой. Раздалось мерзкое чавканье. Мы с Альказаром синхронно посмотрели на стол, под которым расселся мой фамильяр.
– И все-таки, – Альказар нагнулся и вытащил Фуфа за шкирку, в зубах у него все еще был обкусанный книжный лист.
Мы оба, я и Фуф, были в шоке. Я от того, что Фуф не сопротивлялся, а просто повис, как жалкий крысеныш, только царапал когтями воздух и безвучно шипел.
– Какая же… – Альказар внимательно посмотрел ему в морду, – гадость.
Я открыла рот.
– Но ничего, с монстрами твоими мы подружимся, – он усадил Фуфа на стул и пригрозил ему пальцем.
Фуф сжался, втянув уши, и рычал, роняя слюни ярости. Но с места не двинулся.
– А другой конкуренции у меня сейчас нет, – Альказар посмотрел на меня, улыбаясь. – Ты ведь свободна? Так что подумай.
– Какая целеустремленность, – медленно произнесла я, отходя от шока.
Да кто ж ты такой?! – носилось по кругу в моей опустевшей голове. Может быть, в том зеркальном коридоре, пока я бредила, я видела не человека, похожего на Альказара, а самого Альказара?!
Альказар встал, продолжая улыбаться.
– Ну ладно, я не буду тебе мешать. Делай свой реферат. Но я все равно спрошу тебя еще раз. Потом. Как-нибудь.
– Ага, – я медленно кивнула, глядя, как он уходит.
Фуф, обиженный дерзким обращением со своей персоной, рычал ему вслед. С досады он впился в стол и отгрыз кусочек дерева.
– Я тебя понимаю, дружок, – растерянно произнесла я и перелистнула страницу, когда Альказар скрылся за дверью.
– Да сдохни Геркулесов16 аксолотль! – заорала я.
Все в зале подняли головы и посмотрели на меня. Я заткнулась и спрятала глаза в стол.
– Извините, – сдавленно прошептала я, уронив голову на руки.
Во всей главе был только один абзац:
«Научное сообщество не располагает достоверными данными о существовании Костей Судьбы. Эпос о данном артефакте представляется неправдоподобным, а известные источники – легенды и сказания исчезнувшего ордена мойр, не вызывают доверия. Исходя из научной парадигмы пространства-времени и теории свободы выбора ваш покорный слуга считает сам факт существования чего-либо подобного лишенным смысла, так как судьба не может лежать в руках единственного человека».
Рядом со мной упала на стол бумажка. Я подняла голову и увидела Ниа-Леке, стоявшую надо мной в победной позе.
– Счет за книгу и столешницу, – каменным тоном вывела она и удалилась.