Сказочка тринадцатая, про драконьи бега, рок судьбы и справочные
Если вы думаете, что вся моя жизнь состоит из таких приключений, как в последние два месяца, то вы ошибаетесь. На самом деле все было очень тихо и в меру мирно, пока мне не выдали задание на диплом. И, скажу я вам, с тех пор это был первый понедельник, в который я спала спокойно. Да, я спала до обеда, но я настрадалась, имела право! Правда потом мне пришлось срочно бежать на открытие нового крыла ГУТСа, да еще и в чем-то приличном.
Лорд Кекула улыбался, когда мы с ним вместе держали ножницы у ленточки, а все нас фотографировали, и при этом цедил сквозь зубы, чтобы я не расслаблялась, думая, будто бы он не раскроет мои злокозненные планы, и еще напоследок, хихикая, попросил меня не взырвать его новое крыло, когда я буду уничтожать ГУТС. Эх… видимо, все читают желтую прессу.
Орденцы не перестали за мной следить, скорее, даже начали следить пристальнее после таких-то заявлений. Еще мне пришлось объясняться с деканом. Лютики его достали, судя по тому, что теперь они сидели на подоконнике в клетках. Магистр Регуш был ко мне благосклонен и очень вежливо поинтересовался моими успехами в дипломировании, искренне ожидая услышать, что я все-таки покину его факультет в этом году. Я и мой фамильяр, конечно же, на которого он посматривал искоса, сглатывая слюну ужаса. Я заверила магистра, что непременно собираюсь получить красный диплом и повесить его на дядину стену почета. После этих слов магистр Регуш заметно расслабился и даже налил мне чашечку чая.
Пару дней я относительно спокойно разгребала свои дела. Потом в среду меня поймал Мико, пока я сидела на лавочке и с непростительным для окружающих удовольствием поедала мороженку. На самом деле она уже не казалась мне такой уж вкусной и вожделенной. Справедливости ради, я совсем не понимала, что я буду делать, когда выпущусь. Уна уплывет за море со своим красавцем-пиратом, Сэйни будет вить уютное семейное гнездышко с моим братом. Скорее всего ей никогда не придется работать, и она будет такой же беззаботной, как ее бабочка. А мне, если уж честно, на самом деле нисколько не верилось, что я встречу капитана корабля, который решится пожертвовать ногой, ради нашего общего будущего. Так что я буду собирать букеты из цветов для чужих свадеб и поливать их своими горькими слезами. И еще мне никогда не избавиться от моего чудовищного фамильяра. По всему выходило, что мои мечты сбываются у других – море, корабли, путешествия, безумно влюбленный мужчина, няшный фамильяр, и всякое такое. Я грустно посмотрела на остаток радужной мороженки, которая теперь не лезла мне в горло, и собиралась уже выкинуть ее в мусорку, но тут явился Мико.
Спаситель любой еды, он проглотил остаток моего утешения, почти не жуя, и облизнулся.
– Привет, рыжик.
Я посмотрела на него совсем без энтузиазма.
– Чего киснешь? Вот, держи свои драконьи ресницы и карантук. Годовой запас, между прочим.
Он всучил мне коробочку с последними ингредиентами для моего зелья.
– О, круто! – я даже выдавила радость. – Спасибо.
– Да что уж там. В четверг будешь?
– На бегах?
– Ага.
– Ну… чет неохота.
– Неправильный ответ. Будешь.
– Я не говорила, что не буду. Папа сообщил мне срочной депешей, что сам заедет за мной. Типа вся семья будет. И Амалия, и Кристиан. Все будут за тебя болеть.
– Показной выход перед выборами?
Я вздохнула.
– Почему все знали, кроме меня, что папа балотируется в председатели Правительства?
– Ну, крошка, не кори себя. Мы все знаем, что ты была страшно занята планами по уничтожению нашей планеты, – прыснул Мико.
– Очень смешно, ага, – обиделась я.
– Да ладно, – улыбнулся Мико. – Мой отец тоже жаждет тебя видеть, кстати.
– С чего это? – нервно вздрогнула я.
– Он тобой восхищен. Сказал, ты врешь, как дышишь, а это редчайший талант и безусловный дар.
– Это его сильно взбесило? – улыбнулась я.
– Аж пятнами покрылся.
Мы с Мико рассмеялись. Как я уже говорила, дядя не выносил чужих успехов.
– Если честно, меня это сильно пугает.
– Ты главное, рядом с Присциллой не садись. Боюсь, она тебе не простит нового папиного увлечения.
– Блин… только этого мне не хватало.
– Да не грузись, рыжик. На самом деле Присцилла просто выпендрежница. Это ты у нас настоящая ведьма! – Мико потрепал меня по волосам и поднялся. – Все, я пошел. Скажи Сэйни, что я ее люблю.
Я скуксилась.
– А что сам не скажешь?
– Я уже говорил утром и в обед.
– Ну и? – я развела руки.
– А вечером не смогу, у меня тренировки до поздна. И завтра, скорее всего, мы с ней тоже не увидимся.
Мое лицо выражало полнейшее негодование.
– Ну голубя пошли, почтового.
– У нее аллергия на голубей, ты что?
– Ну сову…
Мико посмотрел на меня с укором.
– Обещай, а то не уйду.
– Ладно, – прорычала я. – Может, мне ее еще поцеловать за тебя? Долго и страстно?
– Нет уж, это я сам, – усмехнулся Мико и сбежал.
А я злилась. Я так и не поговорила с Сэйни по поводу ее поведения и его причин. И, честно говоря, пока я не могла найти слов, чтобы спросить ее об этом. А она молчала и вела себя как обычно, только прятала от меня взгляд.
***
Ну вот, почему я одна сижу тут вся такая разочарованная! Настал и ваш черед!
Я, конечно, дико извиняюсь, но если вам показалось, будто в этой главе речь пойдет о драконах, то это не так. Речь пойдет о дра-конях.
Думаю, для вас не будет удивительным узнать, что бесчисленные вмешательства магов в эволюцию на нашей планете привели к появлению не одного вида химер. У каждой уважающей себя страны был свой бестиарий чудовищ. У некоторых, особо выпендривающихся, даже по нескольку. Исключительные твари обычно занимали в таких сборниках почетное место «редчайших видов». Вот как мой Фуф, например. Его, кстати, мне пока не удалось обнаружить ни в одном «чудовищном» каталоге. Но это просто потому, что бабуленька наверняка привезла его из одного из своих очень дальних странствий. Ах, да! Я же так и не рассказала вам о том, почему ужас всей моей жизни наименован Фуфом. Все дело в том, что когда мой фамильяр находится в стадии задумывания очередного перфоманса с участием жертв, то имеет обычай суетливо ходить взад-вперед, потирать лапки и издавать звуки, очень похожие на «фуф», «уфуф», «фффуфууф». Собственно, если услышите что-нибудь подобное в мрачной темноте – бегите!!!
Но вернемся к драконям. Логично, что мы, люди и чудо-люди (вампиры, лешие, русалки, оборотни и иже с ними) оцениваем химер с точки зрения возможности взаимодействия. Скажем, иные химеры полезны, а иные опасны. Так вот, дракони чудесным образом вписываются в обе категории. Эти твари укомплектованы лапами и хвостами драконов и даже имеют некие рудиментарные крылья (по правде сказать, ими можно разве что лупить и царапать наездника, ни на что другое они не годятся). Все остальное в драконях лошадиное. Однако даже если хитрый драконь будет делать вид, что жует травку в кустах, где не видно его лапы, вы все равно не спутаете его с обычным конем. Как бы это сказать… черты их морд очень острые с мелкими шипами, уши с зазубринками, а цвет шерсти и кожи варьиуется от пыльно-серого, до пыльно-зеленого, иногда даже интерферирует на солнце. Благодаря когтям они восхитительно лазают по деревьям и скалам, нрав у них злопамятный, а ум изворотливый. Поэтому драконьи укротители почитаются с давних времен на вес золота. А уж посмотреть на драконьи бега приезжают даже из соседних стран. Это событие весьма значимое в нашем обществе, поэтому папенька и выбрал именно его, чтобы продемонстрировать всем, как прекрасно он будет смотреться в кресле председателя Правительства Критии.
К слову, у нас на Авесказаре никому не пришло бы в голову подумать о драконах, услышав фразу «драконьи бега». Соревнования с тру-драконами имели совершенно иную суть. Если помните, у моего брата был собственный настоящий дракон Губасик, который достался ему будучи в весьма нежном возрасте, хоть и в весе более ста килограммов. Мико был заядлым игроком, мне даже казалось, и не без основания, что мой братец – адреналинозависим. Ничем иным я не могу объяснить его непрекращающиеся тренировки и турниры. Кстати, свой первый Золотой коготь (награда за победу) Мико получил еще в пятнадцать, и поэтому все три лучших университета Гренлока яростно сражались за будущего абитуриента. Но в своих мечтах Мико взмывал в небеса на Губасике и мчался прямиком в Ардархадаш – летающий город, где жили лучшие из лучших укротители драконов. Но дядя Геральт в буквальном смысле опустил сына на Землю, заставив его поступить в ГУТС. Почему именно в ГУТС – история умалчивает.
Ну а мы вернемся ко мне, с дотошностью ювелира выводящей аппетитную линию губ новой помадой от русалочьей общины, которой Сэйни пыталась купить мое утерянное доверие. Сама она уехала на ипподром еще утром. Закончив с процессом нанесения помады, я причмокнула, искренне восхитившись своим видом в зеркале, – морские жительницы отлично знали свое дело! И хоть я не собиралась соблазнять моряков (да, мой план с капитаном был решительно выброшен в черную дыру моего разочарования жизнью), эффект был выше всех похвал. К тому же на мне было горчичное платье, которое я хранила для выходов вроде этого, и шляпка порк пай в тон.
Я не успела как следует насладиться самоолюбованием, как меня уже требовательно зазвали вниз – миссис Таш сама, ковыляя, поднялась по лестнице на третий этаж, чтобы рассказать мне о хорошо одетом солидном джентельмене, ожидающем меня в холле. Я удивилась, что папенька соизволил лично посетить общежитие, а не послал вместо себя водителя. Но к моему густому разочарованию, уже не первому за сегодня, это оказался всего лишь Патрис – ненавидимый мной сосед «из очень-очень-очень приличной семьи», которого папенька, очевидно, чаял увидеть в зятьях. Патрис был высок, широкоплеч, но худоват. С бледной какой-то прозрачной кожей и такими же прозрачными серыми глазами. Мне всегда казалось, что у него взгляд маньяка. Не поймите меня не правильно – наверняка для кого-то Патрис был идеальным идеалом, но наши с ним вибрации не совпадали ни в одном измерении, как бы папенька ни пытался приладить их друг к другу. Именно это, и то, что Патрис отчаянно пытался мне нравиться, бесило меня больше всего. Практически так же, как лорда Кекулу вид приближающегося с просьбой студента.
Заметив Патриса, от души налакировавшего волосы, я сразу же сморщилась, и мне даже захотелось втянуть свои губы внутрь, потому что весь эффект от русалочьей помады достанется тому, для кого он вовсе не был предназначен! И… вполне ожидаемо Патрис вцепился взглядом в мое главное оружие, сраженный на месте обаянием русалочьей ворожбы, и засветился блаженной улыбкой. Еще чего! Вот теперь я была зла! Нечеловечески зла. Особенно когда Патрис подал мне, спускающейся с парадной лестницы, руку, как настоящий «жентельмен» по словам миссис Таш. Я бы сама его укусила, но Фуф подоспел первым.
Честное слово, я не ведаю откуда он возник, но следующим, что я увидела, было черное пятно с зубами, повисшее на запястье Патриса, и искаженное ужасом лицо миссис Таш, у которой даже, казалось, встали дыбом ее седые пушистые волосы. В таком виде она действительно походила на одуванчик. Это все, естественно, перекрывал не джентельменский ор пострадавшего. Оттянуть Фуфа от жертвы бывало ой как не просто, но дабы не способствовать эскалации конфликта попытками разжать челюсти моего фамильяра, я воспользовалась проверенным средством, намекнув Фуфу на отсуствие разрушающего эффекта:
– Обязательно расскажи об этом эпизоде в своем обществе анонимных мазохистов, Патрис! – с театральным восторгом посоветовала я. – Они точно оценят!
Услышав сокровенную фразу, Фуф довольно быстро отпустил запястье покусаемого и плюхнулся на пол, досадливо роняя слюну, и уползая под лестницу. Оба – и Фуф и Патрис были обижены на меня. Фуф шуршал под лестницей, а Патрис посылал мне взгляды непонимания и разочарования, отчаянно сжимая пострадавшую руку, будто бы от этого на ней перестанут зиять несколько аккуратных дыр. Пара налаченных локонов противно соскользнули ему на лоб, глаза его горели, а грудь тяжело вздымалась.
– У тебя все в порядке? – мило улыбнулась я.
Хлестким движением откинув назад убежавшие пряди, и высоко задрав подбородок, Патрис гордо кивнул мне и жестом предложил пройти за ним. Указующая рука у него при этом мелко дрожала, но всем своим существом он делал вид, будто бы это не он тут только что вопил, аки девчонка, на всю общагу. Я хмыкнула и, оправив складки на длинном платье, приняла приглашение. Бедная миссис Таш так и осталась стоять на лестнице, боясь спуститься из-за чудовища, прятавшегося где-то внизу.
У экипажа нас встречал папенька. Он помог мне подняться и нахмурился при виде красного, как рак, Патриса. На тонкой коже нашего соседа прекрасно отображались налившиеся кровью сосуды. Но даже если папеньке и не нравилась сложившаяся ситуация, о которой он мог смутно догадываться, сделать он все равно ничего не мог – мы с Патрисом хранили патетическое молчание и смотрели в разные стороны. Надеюсь, теперь папенька перестанет подстраивать подобные встречи.
Однако я ошиблась. В дороге отец сообщил мне, что взял Патриса на практику, так что эта сегодняшняя поездка – и политический жест (отцу нужно было показать, что он прекрасный семьянин и наставник), и одновременно часть обучающей программы. Я выразительно изогнула бровь, взглянув на вынужденного врага с другой стороны. Он тоже смотрел на меня, но снова как будто сально. Как же быстро он отошел от преподнесенного урока! Это вызвало во мне новый виток ярости, так что когда папенька попросил рассказать обо всем, что со мной происходило, вплоть до происшествия с Мико и Сэйни, у меня случился приступ феерического извержения лжи. Отец поминутно кивал, внимательно слушая и временами сводя брови к переносице, и почти не прерывал моего потока сознания. Могу ли я сказать что-то в свое оправдание? Я доверяла отцу, но нисколечко не доверяла Патрису. А женщины куда лучше владеют интуицией! Поэтому пусть уж лучше папенька будет погружен в океан несусветного бреда по самую макушку, чем Патрис будет знать правду.
***
На ипподроме я первым делом побежала искать Мико – во-первых, мне нужно было пожелать ему удачи, а во-вторых – возможность избавиться от общества Патриса делала меня чуточку счастливей. Ну и еще мне было немного стыдно за все, что я наговорила. И, честно говоря, я немного переживала, что миссис Таш так и останется стоять на лестнице до моего возвращения. Мико нашелся в кандаре – конюшне для драконей. Он проверял сбрую на своем чемпионе Добруке. Новая, блестящая, пафосная сбруя с ярко разукрашенным хомутом и уздой в изумрудных шипах отлично привлекала внимание. Драконь у Мико тоже был что надо – шустрый, ретивый и отчаянный, как и его хозяин. Напряженный, уже готовый к сражению, Добрук нетерпеливо раздувал острые ноздри и царапал когтями землю. При виде меня он откинул голову, встрепенулся и заржал, обнажив клыки. Мико погладил его по морде, успокаивая. Воспользовавшись шумом, я подкралась к Мико на цыпочках и набросилась на него со спины, повиснув на его шее.
– Изменяешь Губасику, да? Все ему расскажу! – обличительно пообещала я.
– Нет, мелочь, – ничуть не удивленный, Мико развернулся, спустив меня на землю, –у нас с Губасиком договор, он – мой любимый дракон. А Добрук – мой любимый драконь. Понятно? – он леконько щелкнул меня в кончик носа. – Чего так вырядилась?
– Так это, политический выход! – я присела в легком реверансе. – Все будут на нас смотреть!
– А, а я уж думал…
Но тут я заулыбалась во весь свой рот, и Мико замолк и сморщился, будто бы его заставили жевать одновременно и лимоны, и кислую капусту, и соленые огруцы со спиртовкой. Он посмотрел назад. За его спиной стоял сэр Кларк. Я чуть не подпрыгнула от счастья! Сэр Кларк, тренер Мико, улыбался мне в ответ. На самом деле он улыбался почти всегда, когда не плакал о том, что его выкинуло сюда из его мира (но это секрет), но я считала, что он улыбается лично мне из личных симпатий! Лицо Мико выражало подлинное страдание, а я хихикала, как тринадцатилетняя девочка. Да вы бы так же себя вели, будь перед вами сэр Кларк – высокий голубоглазый брюнет атлетического телосложения – моя мечта! Простите, я не стану описывать его подробнее – боюсь захлебнуться слюной.
– Сэр Кларк, а у вас нет яхты? – вдруг спросила я. – Ну, или хотя бы лодочка там…
При виде сэра Кларка все мои мечты оживали!
– Ноу, Зэлын… – смутился сэр Кларк, – бат вис из отлычная идэя! Почему би и нэт?! Ведь ми живем рядом с морэм. А я вот так увлекся нэбом, драконъями… – сэр Кларк улыбался, как не умеет никто, я вообще не знаю, как его до сих пор не арестовали за его улыбку, – и драконьями.
Он потрепал стремительно сереющего Мико по плечу.
– Наш побэдител!
Сэр Кларк говорил с акцентом, неизвестным никому из моих знакомых. Поэтому некоторые даже верили в то, что он из другой вселенной. Вот стопудово там живут люди с песьими головами. Все, которые не сэр Кларк. Потому что разве можно быть настолько великолепным?
– Конечно, это ведь вы его тренируете! – восторженно воскликнула я.
Сэр Кларк белозубо рассмеялся. Кто-то окликнул его, и он ушел, попрощавшись со мной и превратившись в идеальное пятно в луче света из раскрытых ворот. Ах, какая мужественная походка! Ах, какие плечи, и… Я вздохнула, восхищенно качая головой.
– Он тебя раза в два старше, – сквозь зубы процедил Мико.
– И что? Когда это мешало любви? – возразила я, все еще смотря вслед герою моих грез. – И вообще…
Шлянзг!
Это долго терпевший Миковский драконь вдруг вытянул свой длинный язык и лизнул меня в губу. Я отскочила и принялась отплевываться под ржач братца.
– Фу! Что он себе позволяет!
– У тебя что помада из молюсков? Он их обожает! – хихикал Мико. – То-то я смотрю подозрительный блеск!
– Ну все! Микаэль Деантар! Я… – я выставила палец, соорудив гневную позу.
Но Мико сгреб меня в охапку и закружил.
– Ты! Ты теперь ветром поцелованная! «Добрук» – значит «ветер» с языка шамру15. Все, иди! – сказал он, поставив меня на место. – Спасибо, что зашла. Честно! Мне приятно, что ты здесь не только ради сэра Кларка. Я-то знаю. Немножко поддержки и мне достанется.
Он подмигнул мне и подтолкнул к выходу одной рукой. Добрук шумно сглотнул, пока Мико держал его пасть зажатой. Я вздохнула вместо ответа и гордо удалилась, направив сожравшему мою помаду драконю прищуренный взгляд и осуждающее покачивание головой.
На выходе на меня налетел Луки. Это у него визитная карточка – никогда не смотреть вперед. Было у меня легкое подозрение, что Луки специально выжидал меня для внезапного сбивания с ног. Подозрение усиливалось тем, что эти случаи значительно участились после нашего расставания. Такое чувство, что он пытался повторить момент нашего знакомства, лелея тайную надежду воскресить во мне прежние чувства. В общем, мы обменялись парой фраз, я заверила его, что вся сила моей мысли будет только рядом с ним. Луки это почему-то обрадовало несмотря на то, что раньше он без труда распознавал всю мою наглую ложь. Подивившись этому событию, я пошла искать папеньку и ненавистного Патриса.
Сэйни и Уна сидели на первом ряду у финишной линии (Мико достал им билеты) и беззаботно болтали, ну прям как весенние пташки, которые, кстати, так и не объявились. А вот мне придется сидеть в этой ужасно красивой ложе на самых лучших местах в окружении членов моей семьи! Что за несправедливость! Я тоскливо подняла голову наверх, сдерживая жгучее желание сбежать отсюда на каком-нибудь драконе. Но, увы, в который раз я была вынуждена следовать чьим-то чужим правилам.
Я поднялась в ложу тоскливой походкой, где уже собрался близкий круг нашей семьи – папа, Амалия с сэром Артуром и близнецами, дядя Геральт со своей последней женой Шарлотт и шестью детьми от разных браков, включая Присциллу, отметившую мое появление неприязненным подрагиванием мышцы на правой щеке. Маменька от участия в этом «варварском зрелище» отказалась под предлогом слабости, свойственной ее положению. Я собиралась нырнуть в плотную кучу моих братьев и сестер, но дядя Геральт настойчиво усадил меня на кресло в самом центре в первом ряду ложи – между ним и папенькой. Не могу сказать, будто я не чувствовала себя неопытным йогом, усевшимся на гвозди, которому при этом приходилось выражать на лице удовольствие от процесса.
Трибуны наполнялись, человеческий гул становился всеобъемлющим, но погода отчего-то начала портится. На смену молочным облакам прикатились подгоняемые ветром темные тяжелые тучи, сперва оцепившие горизонт. Вдалеке послышался рев настоящих драконов с тренировочного поля, расположенного совсем рядом с ипподромом. Все это почему-то очень мне не нравилось.
Хлопнула вспышка магического отражателя, я зажмурилась, и мое лицо попало на снимок как обычно неказистым. По сторонам от меня на репортера смотрели улыбающиеся лица, и только я не успела среагировать.
– Зелин! – папенька легко тронул мое плечо, заставив смотреть в отражатель.
Я вытянула ужасающую дежурную улыбку. Но… раз уж так было надо…
– Это правда, что вы собираетесь взорвать университет, в котором учитесь? – наперебой кричали подбежавшие репортеры.
– Что?
– Что?
Снимки отражателей тут же запечатлели мои округлившиея глаза и дядю с отцом, ошарашенно смотрящих на меня с друх сторон.
– Это провокация из-за выборов! – ляпнула я, но по еще сильнее вытянувшимся лицам моих отца и дяди я поняла, что сделала слишком громкое заявление. – Я баллотируюсь в студенческий совет на место председателя! – быстро сообразила я.
Репортеры зашумели, перебивая друг друга, и охрана оттеснила их за барьер. Дядя Геральт и папенька обменялись непонятными мне хитромудрыми взглядами.
– И все-таки, дорогая, ты пойдешь по стопам отца и поступишь на работу в министерство? – спросил дядя Геральт, наклонившись ко мне, когда репортеры ушли.
– Что? Нет… – растерялась я. – Я даже не думала об этом.
– Хм… – дядя Геральт скривился в ухмылке, – это странно, мне казалось, что девушка, сумевшая так точно применить вампирское вето, хорошо разбирается в политике. Ты ведь понимаешь, к чему это привело?
Я почувствовала, как начинаю превращаться в камень. И еще как напрягся папенька слева от меня.
– Зелин не собиралась совершать того, о чем ты говоришь, Геральт, – хмуро опроверг дядю отец. – Она не могла знать о последствиях. Впрочем, лорд Кекула прекрасно знал и воспользовался этим.
Ага, да, но сперва наорал на меня, как истеричка. Постойте, что? Какие еще последствия?
– Разве? Я полагал, это была твоя гениальная идея так ловко использовать ситуацию.
– К-какую ситуацию? – испугалась я. – А что…
– О, ты не знаешь, Зелин? Из конкурентов на пост главы у твоего отца теперь меньше соперников. Лорд Брайли, оборотень, снял свою кандидатуру. Само по себе наличие «вампирского вето» ставит под сомнение будущую независимость такого кандидата. И как умно оно «вспыло», Зелин. Не открыто, но в, казалось бы, незначительном событии…
– О котором все узнали, благодаря вам? – ужаснувшись, догадалась я.
– Все, кому надо, – согласился дядя.
Я начала понимать, почему Лекса так срочно отослали подальше от столицы. И почему дядя Геральт так тихо вел себя на слушании в Комиссии по этике. Папенька не слышно вздохнул. Ему явно не нравилось происходящее, но, несмотря на братское соперничество, дяде Геральту было выгодно, чтобы отец победил в гонке. А вот отцу очень не хотелось от него зависеть.
– Так ты продолжаешь утверждать, Зелин, что случайно вспомнила об этом старинном обычае?
Я посмотрела на папеньку. Мне было не понятно, что было в его взгляде.
– Нет, Геральт, – ответил вместо меня отец. – Зелин – хорошо образованная юная леди, прекрасно знающая историю, и никаких далеко идущих планов у нее не было, кроме как зищитить свою подругу. В который раз прошу тебя не вмешивать мою дочь в политические игры.
– Как же мне не вмешивать ее, Георг, если за последние месяцы она стала настолько заметной в обществе, что ее дела уже не могут не влиять на политику.
– Э… – только и сказала я, чувствуя, как горят мои уши.
– Чего только стоит кража Книги Времен… – продолжал дядя Геральт.
– Я здесь ни при чем! – попыталась вмешаться я. – Айко он вообще… я не знаю зачем он это сделал!
– Интересно… – процедил дядя Геральт. – Ради тебя, Зелин, собирают внеочередной съезд магистров Ордена Тайны, а ты…
– Геральт! – оборвал его папенька, пока мои глаза стремились приобрести идеальную форму круга.
– Она уже не маленькая, Георг, и имеет право знать, – дядя посмотрел на папеньку, обогнув меня взглядом. – И мы тоже имеем право знать. Потому что на мой взгляд в нашей семье не происходило подобной чертовщины со смерти Розамунды.
– Не преувеличивай! – начинал кипятиться отец, он терпеть не мог, когда задевалась эта тема.
– Давай я просто перечислю известные нам факты… – спокойно отозвался дядя Геральт. – Лорд Кекула назвал твою дочь – вестницей конца времен при великом магистре. Я был там. Я видел все своими глазами. Что ты на это скажешь?
Я открыла рот. Между прочим, все это время диктор знакомил посетителей бегов с участниками, а те по очереди выходили на старт.
– Что лорд Кекула – выживший из ума кретин, о чем знает все высшее общество, – рассерженно выдавил папенька. – Лет двадцать назад он уже спровоцировал один поход инквизиции на Луц, где якобы местный ковен открыл портал в преисподнюю. Кажется, он ею одержим. Если ты помнишь, тогда он был с позором лишен звания магистра. Должность замдекана ему сохранили только по протекции лорда Мара. И сейчас – это очередная его бредовая идея…
– Хорошо, но что ты скажешь об этом студенте Айко? Согласись, весьма подозрительная дружба. Да и кто он, что способен на такое?
– Я не знаю этого Айко, и уверен, что моя дочь не связана с его экспериментами. Думаю, после этого она станет более осознанно выбирать свое окружение, – отец строго взглянул мне в глаза.
Я жалобно посмотрела на него в ответ. Если он имеет в виду придурка Патриса, как пример хорошего окружения, то я должна его огорчить… Но не сегодня, у папеньки и без того много потрясений.
– А как же ставки, которые делаются на то, кто победит – нума Антинуйя или Зелин?
– Это уже несерьезно! – едва не вкричал папенька. – Какой уважающий себя человек станет в этом участвовать?!
Дядя Геральт сипло рассмеялся.
– Ты удивишься, брат…
– Я думаю нам стоит закрыть эту тему, – сухо отозвался папенька.
– То есть, ты хочешь сказать, что не веришь в то, что нума Антинуйя способна отомстить Розамунде через твою дочь? Напомню, ее пытались убить.
– Что?? – папенька едва не вскочил с места.
– Что? – растерянно округлила глаза я.
Наши «что» заглушил выстрел, и дракони резко дернулись со стартовой линии, подняв клубы пыли. С горизонта на нас бежала гигансткая, наполненная водой, туча, как бы вздумавшая соревноваться с драконями. Трибуны взревели возгласами поддержки. Я не знаю, за кого они болели больше, но было бы забавно, если бы за тучи.
Дядя Геральт, посмеиваясь, развалился в кресле. Он испытывал эйфорию от того, что папенька оказался не в курсе происходящего. И виноват в этом был Патрис!!!
– Не переживай, Георг, как видишь, Зелин в целости и сохранности. Думаешь, мы бы оставили члена нашей семьи без защиты? С того момента, как ее избрали для участия в турнире, за ней следят мои люди.
Я неслышно ойкнула. То есть у меня получается, что, двойная охрана? Интересно, как много компромата на меня они уже собрали… Отец смотрел на меня искренне непонимающим взглядом. Я пожала плечами.
– У меня не было времени тебе рассказать. А потом я не хотела тебя беспокоить, когда узнала, что, оказывается, ты участвуешь в выборах.
Папа импульсивно откинулся на спинку кресла, запустив руку в волосы.
– Нет, тебе определенно стоит пойти работать в министерство, Зелин, – подло улыбнулся дядя. – Как я уже говорил Мико – у тебя талант. Ты выкрутилась из всех своих передряг практически без нашей помощи. Даже когда тебя собирался убить наемник лорда Кекулы, кто-то другой убил его. В чем твой секрет, Зелин?
Я неосознанно прижала руку к груди, где все это время путешествовали со мной Кости Судьбы.
– Лорд Кекула? Завтра же он будет сидеть в тюрьме! Нет, уже сегодня! Почему он до сих пор на свободе?! – ругался папенька.
– Потому что в нашей стране, Георг, согласно нашим законам, его не посадят в тюрьму, пока Зелин сама не подаст жалобу и не предоставит доказательства, – мягко напомнил дядя. – Согласно статье о непримиримой вражде, месть считается допустимой формой деятельности в противостоянии волшебников, пока один из них не вынесет дело на всеобщее обсуждение. Однако если лорд Кекула докажет в суде, что действовал из лучших побуждений и ради Ордена Тайны, его не осудят. Как и тогда, когда в Луце погибло тридцать две ведьмы, а лорда Кекулу всего лишь лишили звания магистра. Ты – против лорда Мара, Георг. И его ставленника – сэра Варги. Я бы не советовал тебе ввязываться в эту борьбу сейчас. Если победишь на выборах ты должен хотя бы в какой-то степени рассчитывать на лояльность вампирского сообщества, а не жечь все мосты. К сожалению, даже я не могу разобраться с проклятым лордом Кекулой, так как он приходится тестем лорду Маре.
Папенька хмуро молчал. В это время в забеге уже появились лидеры – Звезда, Сердолик, Добрук и Луна (драконь Луки). Четверка лучших держалась уверенно рядом, оторвавшись от остальных на несколько метров. Я засмотрелась на них, пока по сторонам от меня разгорались жаркие баталии, и привстала. У перил на три ряда ниже собрались люди. И мой взгляд внезапно выцепил из толпы Альказара в сопровождении какой-то блондинки. В этот момент со мной случилась легкая контузия, и я перестала разбирать ругательства, разбивавшиеся о меня, как о барьер, и летевшие со стороны дяди Геральта в сторону моего папеньки и обратно. Вот же шма… простите, милая девушка, конечно, судя по затылку и точеной талии, эффектно подчеркнутой поясом на голубом платье, но… почему у меня внезапно приключилось ощущение, что лучше бы я поймала пулю лучшего ассасина, чем увидела Альказара под руку с леди? Нет, это не она шма… это он шма… хотя? Он же мне ничего не должен, мы же просто вместе поиграли в волшебников у всех на виду… и все равно… какая… ужасная несправедливость!
– Почему несправедливость? – спросил дядя Геральт.
– А?
Оба спорщика смотрели на меня.
– Да… так… – неуверенно вывела я.
– Значит, ты согласна? – уточнил дядя.
Я посмотрела на папеньку и снова ничего не разобрала в выражении его лица. Что мне оставалось делать, не выглядеть же идиоткой?