– Мы просим вас пройти с нами.
– Спасибо, но я откажусь, – вежливо ответила я и предприняла попытку смыться.
Но меня, конечно же, не выпустили из круга.
– Всего лишь парочка вопросов, – улыбнулся носатый. – В дружественном диалоге.
Я хмыкнула. В дружественные диалоги не приглашают насильственном способом. Но разве ж у меня был выбор?
– Ну, что ж, пройдемте, – нехотя согласилась я. – Надеюсь, вы об этом не пожалеете. – добавила я гаденьким тоном, надеясь, что пожалеют.
Орденцы переглянулись. И хотя мне нечего было им противопоставить – ввести противника в заблуждение я была обязана.
Меня привели в красивенький чистый кабинет, который наша университетская служба охраны занимала в здании Канцелярии. Я вздохнула с облегчением – по крайней мере это не задворки тайных подземелий. Но я ошиблась. Длинноносый, представившийся по пути старшим следователем Генри Макинчи, трижды постучал по стене, и та отъехала, освобождая проход, освещенный редкими факелами. Макинчи дружелюбно выставил руку, приглашая меня вниз. Я похлопала глазами, осмотрев свой конвой. Вот совсем мне не хотелось туда идти, но тут в форточку, рыча, ввалился Фуф и, напугав стражу, проскакал по полу, пристроившись к подолу моего платья. Я злорадно улыбнулась и шагнула вперед. Надо же, у Фуфа появился малюсенький шанс не быть мной сегодня отравленным. Самое, что было в нем замечательным, – на Фуфа не действовала обычная магия. Уж поверьте, я пробовала! Чего только не пробовала, если честно, пока пыталась от него избавиться. И раз уж он изъявил желание защитить мою скромную персону, в очередной раз нажившую себе неприятностей, то эта его способность оказалась как нельзя к месту!
Поежившись, старший следователь и его отряд пошли за нами. Фуф вел себя молодцом – рычал зловеще и полз по потолку, свешивая хвост и швыряя в орденцев зверские взгляды.
Спиралевидная лесенка оканчивалась узким коридором, который привел нас в небольшую комнату с одним маленьким окошком под самым потолком, едва пропускавшем свет этого пасмурного дня. Горела одна лампочка, и та над табуретом, куда меня попросили сесть. Сами орденцы рассредоточились по стенам. При этом, я была уверена, что кто-то уже стоял в этой комнате за нишей, но из-за мрака я не могла его видеть. Только пахло марципаном и немного мятой. За столом напротив меня уселись трое – носатый следователь и два его хмурых помощника. Права слова у них, вероятно, не было, так как они могли только переглядываться, перешептываться и подозрительно коситься на ни в чем не повинную меня.
Табуретка, к слову, оказалась совсем неудобной – то ли ножки у нее были разной длины, то ли сидушка кривая.
– Не очень-то у вас тут кофмортно, сэр Генри, – пожаловалась я.
– Это так и задумано, – осклабился следователь, одним глазом наблюдая за Фуфом, нарезавшим круги по комнатке.
– Ну, конечно, и как же я сама не догадалась! Первое правило дружественных диалогов.
– Леди Деантар, мы не собираемся причинять вам вред, – старший следователь позволил себе сухо рассмеяться. – Вы все-таки леди. И дочь сэра Грегора.
– Вот-вот, – сакцентировала я. – Не забывайте об этом.
– Леди Деантар, мы хотели, во-первых, выразить свое восхищение вашей беспрецедентной стойкостью в прохождении Турнира Одного Волшебника…
– Спасибо, но давайте ближе к сути. Я очень спешу, – оборвала я.
Старший следователь переглянулся с правым помощником.
– На вашем награждении вы изволили процитировать слова из Книги, которых никак не могли знать. Объясните, как это возможно?
Макинчи уставился на меня с ядовитыми прищуром. Сразу видно – не учили его работать с молодежью! Нас такими прищурами не возьмешь. Уж сколько я их от маменьки видывала…
– Я уже говорила Великому Магистру, что эти слова я услышала от человека в зеркальном коридоре. Он был похож… – я запнулась, – он был светловолосый, очень высокий и мрачный. Это уж ваша задача выяснить откуда бы он мог там взяться, в ваших, – я приложила ладошку к губам, – секретных лабораториях.
– На кого он был похож, мисс Зелин? – как на зло зацепился Макинчи.
– На ангела, – выпалила я первое, что пришло мне в голову. – Но, опять же, это ведь ваш Орден Тайны ответственен за подготовку Турнира, и это вам пришло в голову травить меня психоактивными веществами, так что не думаю, что вы можете верить этому описанию, – я развела руками. – И – да, мой батюшка непременно узнает об этом во всех подробностях.
Я улыбнулась. Макинчи побледнел и переглянулся с левым помощником.
– Уверяю вас, мисс Зелин, вашей жизни ничего не угрожало, за всеми вашими действиями и вашим состоянием следили…
– Видимо не очень, раз лорд Кекула сделал так много почти успешных попыток меня убить!
– Это все недоразумение… – закачал головой Макинчи.
– Вот и расскажете об этом сэру Грегору, – я была непреклонна, мне нравилось смотреть, как они потеют и краснеют.
В мою поддержку даже Фуф рявкнул.
– Вы не могли бы… убрать вашего фамильяра… – попросил Макинчи, которого уже и самого нешуточно пугал наш дружественный диалог.
– Не могла бы. Он мне не подчиняется.
В доказательство Фуф вскочил на стол перед следователем, демонстративно разбросав бумаги, и уселся на край, как статуэтка, пялясь отпрянувшему Макинчи в глаза и пригнувши уши, как перед прыжком. Макинчи поднял на меня страдальческий взгляд.
– Но ведь в этом суть наличия фамильяра…
Я пожала плечами.
– Он и правда сами-знаете-кто?
– Да кто? – не выдержала я. – Все только и говорят «сам-знаешь-кто», «сам-знаешь-кто», а кто не говорят!
– Вы не знаете? Это же очевидно! Все имеют в виду…
Оба помощника Макинчи синхронно хмыкнули. Следователь заткнулся.
– Сейчас мы задаем вопросы.
Я снова закатила глаза.
– Ну, что ж, давайте переходить к другой сути. Что еще вы хотели узнать?
Макинчи говорил со мной, но смотрел на Фуфа. И правильно, пусть боится…
– Ваш друг Айко Джутхани, тот, который…
– Оказался пришельцем и уничтожил вашу Книгу? – уточнила я. – Давайте я сэкономлю нам время – я ничего не знала о его делах. Я сама в шоке от того, что он натворил, и я понятия не имею ни о том, где бы он мог быть, ни о тех научных штуках, которые он упоминал. Поймите, это не мой уровень – меня никогда не тянуло в науку, я хочу собирать ядовитые цветочки в смертельно красивые букеты, а эти ваши измерения тринадцатые – все такая скука, честное слово!
Фуф снова мрякнул и свернулся в клубок, ловя носом идущий от окна воздух. Макинчи отодвинулся от стола вместе со стулом.
– Когда вы видели Айко Джутхани в последний раз?
– На балу, мы случайно пересеклись. Потом на награждении.
– Он что-то сказал вам на балу?
Я задумалась.
– Он выглядел странным? – продолжал спрашивать Макинчи.
– Н-нет, – ответила я. – Пожалуй, нет. Мы с ним поссорились за день до этого, так что мы не общались на балу.
– В чем была причина?
Я пожала плечами и покосилась на Фуфа.
– Фуф съел его лабораторных мышей.
Макинчи тоже посмотрел на моего фамильяра и задумчиво погрыз карандаш. Да, он определенно мог – читалось в его взгляде.
– Как же это произошло?
– Я не знаю, я за ним не слежу. Но Айко счел, что должна. Как и все. Все так думают, но если бы вам Зловещая Розамунда подарила такого фамильяра, уверена, вы бы так не думали. Итог – Айко на меня обиделся. Я пыталась наладить с ним отношения, но, увы, не вышло.
– Но вас видели в ночь, когда на ГУТС упал метеорит. Вместе, – тут же обличил меня Макинчи. – Говорят, что вы целовались.
– Ой, вы что тоже читаете «Суеслова»? – язвительно протянула я. – Эти наглые враки, собранные из грязи? И вы этому верите?
– Допустим, это лишь сплетни, – покраснел пристыженный Макинчи. – Но Айко сказал, что вы еще увидитесь, – мягко напомнил он. – Там, на награждении.
Все трое – следователь и его правый и левый помощники, с усиленным нажимом уставились на меня.
– Ну а я что? Это он сказал, найдите его и спросите – зачем и когда. Он не приходил, и писем не писал. Может, просто решил поиздеваться, чтобы вы за мной всю жизнь по пятам ходили. Правда же хитро?
Макинчи переглянулся сперва с правым, а затем с левым помощниками.
– В этом есть смысл…
– А знаете что…
Я начинала терять терпение, и еще это происшествие с Сэйни явно сорвало мне крышу. Я почувствовала, как во мне просыпается что-то ужасно злое. И мне бы не хотелось, чтобы черные прожилки из моих глаз убедили орденцев в правоте лорда Кекулы. Первое, чему нас учат в школах и университетах – контролировать свою магию. А если ты ее не контролируешь, значит, ты ее не знаешь. А, значит, за такое меня или отправят обратно в ясли, или в дурку, или в тюрьму – если решат, что я это специально. Но ведь у меня были Кости Судьбы! Не пора ли ими воспользоваться?
В груди неожиданно отозвалось теплом. Нет, это не что-то сентиментальное – у меня в бюстгальтере, если вы помните, все еще лежал заветный артефакт.
– А давайте вы поменяетесь со мной местами? А то мне дико неудобно! – нагло предложила я.
И чудо – бледнеющий Макинчи покорно встал со стула и не своими ногами подошел ко мне. Я уступила ему неудобный табурет, а сама присела на его стул. Оба его помощника пялились на меня, как совята на птенца кукушки, внезапно оказавшегося в их гнезде.
– Итак, – произнесла я, не обращая на них внимания. Вкус власти, знаете ли, дурманит рассудок. – Вы хотели бы еще что-то узнать, сэр Макинчи?
Мы с Фуфом вдвоем смотрели на несчастного и ничего не понимающего старшего следователя.
– Вы расскажете нам, если встретите Айко Джутхани? – потерянным голосом спросил тот.
– Конечно! – соврала я. – Я расскажу вам все – этот гад ушел так со мной и не помирившись! Ведьмы такое не прощают!
Я сложила одну ногу на другую и случайно задела коленкой что-то под столешницей – в тот же миг Макинчи пронзила ядовито-голубая молния, вырвавшаяся из-под табурета. Он вскрикнул и обмяк. Я отскочила от опасного стола, подняв руки, и громко сказала «ой» в свое оправдание. Фуф соскочил на пол и подобрался к следователю, понюхав ему лицо. При этом он скривил морду, будто перед ним лежали чьи-то несвежие носки. Но не подумайте, будто бы это сэр Макинчи неприятно пах, просто Фуф терпеть не мог людей.
Меня бы непременно скрутили, но Кости Судьбы заставили орденцев глупо глазеть на это все, подобно рыбкам в аквариуме, и ничего не делать.
– Ну, я вам все сказала, так что мы пойдем.
Я махнула головой Фуфу, и тот важно переступил через тело. При этом пораженный неведомой силой следователь глухо простонал, когда Фуф прошелся по его глазу. Значит, живой! – обрадовалась я.
Мы с Фуфом вышли из комнаты, никем не задерживаемые, и уже наверху, выйдя на свет, я подумала – какую ужасную вещь я только что совершила! Но ведь это было не специально! Я прижала руку к сердцу. Не от переживаний, естественно, а чтобы нащупать опасный артефакт. Все-таки дергать Судьбу за нити никогда не выходило никому даром. И тут в моей голове созрел план! Кое-кто уж точно заслужил получить этими нитями по клыкастой макушке!
Вероятно, это Кости Судьбы заставили мой ум работать быстрее, но я вспомнила об одном древнем законе из курса истории, позволявшем кое-кому вмешиваться в дела оборотней. И теперь я была уверена, что этот кое-кто точно мне не откажет!
***
Окрыленная своей идеей я побежала прямиком в адское логово нашего замдекана лорда Кекулы, который, как вы знаете, ненавидел меня всей своей черной душой и даже пытался извести всеми способами. Подозреваю, что после прилюдного поражения его ненависть ко мне превысила разумные границы. И, тем не менее, я собиралась попросить его об одном маленьком одолжении. «Ну не сумасшедшая ли я?» – спросите вы. Я бы тоже об этом спросила, но сейчас мой разум туманил адреналин. Как вы могли заметить, вдохновение частенько захватывало меня, отодвигая рациональные идеи в сторонку.
Лорд Кекуда точно был на месте. Я знала это по жуткому красному отсвету, который рождался от включенной в его кабинете лампочки. Как утверждал помощник лорда Кекулы, уже известный вам Хин-Хин, стекла были сделаны с пигментом из крови, хотя мне бы не пришло в голову намазывать ветчину на предметы обстановки, если уж говорить о пищевых предпочтениях и их влиянии на образ жизни. Так что я была уверена, что Хин-Хин – обыкновенный враль и подвывало. А еще, конечно, трус.
Доказательством моему последнему подозрению служило поведение Хин-Хина в момент, когда мы с Фуфом ворвались в замдеканский корпус (да, он у нас изволил работать в отдельно для него построенном вычурно-готическом здании). Хин-Хин вскочил и мгновенно забрался на табуретку, пуча глаза. И нет, это, разумеется, не от того, что он испытывал передо мной какой-то трепет. Ах, если бы… все дело было, разумеется, в Фуфе, который встал на дыбы и открыл свою пасть со всеми тремя рядами острых зубов. Да, эта отрыжка эволюции умела произвести впечатление.
– Убери его! – тонкоголосо кричал Хин-Хин. – Мерзкое отродье!
Я покачала головой.
– Ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания. Совсем манерам тебя не учат? – осуждающе проворковала я. – А, знаешь что, ты тут пообщайся с моим фамильяром, а я к лорду Кекуле на прием.
– Э, нет! нет! – Хин-Хин было вытянул свою длинную руку в останавливающем жесте, но Фуф пугал его куда сильнее, чем очередной подзатыльник от боса, так что он забился в угол и ненавидел нас оттуда, наливаясь яростной дрожью. – К нему нельзя! Он занят! Не смей!
– Мне можно! – я схватилась за тяжелую металлическую ручку. – Я победительница Турнира Одного Волшебника! Согласно приложению к моей медали, которое мне все-таки вручили после награждения, я могу посещать любые места и учреждения Гренлока в течение года абсолютно беспрепятственно!
Я показала Хин-Хину язык и со всех сил потянула дверь на себя. Она поддалась не сразу, так что мой вход был не столь помпезным, как мне бы этого хотелось. Но, как бы там ни было, кряхтя и сопя, я протиснулась в узкую щель, которую мне удалось создать.
***
Почему лорд Кекула в этот субботний день был на работе? Эта мысль успела мелькнуть в моей голове, но так и осталась необдуманной. В мрачном и огромном кабинете замдекана было темно и довольно просторно. Пол был выложен шахматными плитками, а все стены украшены довольно сложнопереплетающимися барельефами, где было много клыков, рогов и крыльев, и еще страдающие человеческие лица между ними и какие-то тайные сакральные знаки. В общем, чушь и дребедень. От такого месива символов у любого изучающего семиотику ученого мужа пошел бы дым из ушей и ноздрей.
Лорд Кекула, а точнее, его черный силуэт, с трудом обнаруживался за столом. Он сидел, погрузив голову на руку, и о чем-то тяжело думал, листая газетку. Очевидно, лорд прекрасно видел в темноте. Мне бы его способности – уж я бы тогда не наступала на Фуфа по ночам и не ходила бы с обкусанными пятками. Я подошла поближе. Потом еще. И еще чуть-чуть. Лорд Кекула упорно не обращал на меня никакого внимания, пока я не оказалась перед самым его носом – только на четыре ступени ниже – его стол стоял на пьедестале. Между прочим, газетка, которую читал ненавидимый всеми замдекана, оказалась той же, что и у Грэма. Проклятье! Лорд Кекуда внимательно и дотошно разглядывал тот пошлый рисунок, где были изображены мы с Айко.
– Кхм, кхм, – сказала я.
Наконец, лорд Кекула поднял взгляд и уставился на меня. Его красные зрачки яростно сузились. Однако он не подал виду, что хочет меня задушить.
– Какая дерзость, – зло прошипел он.
– Я не специально, честное слово! – произнесла я, схватившись за сердце.
Мне стало немного страшно, вдруг на лорда не действуют чары Костей Судьбы? Видели бы вы его хищный взгляд. Даже та облезлая ворона, чучело которой было водружено на камин, не смотрела так жутко.
– У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться! Прошу вас выслушать меня прежде, чем выгонять вон. Это может быть вам выгодно.
Лорд откинулся на спинку резного кресла и сложил руки на груди, пиля меня высокомерным взглядом.
– Во-первых, не станем отрицать, что вы совершили ошибку, назвав меня вестницей конца времен.
– Я никогда не ошибаюсь, – процедил лорд. – Просто тебе удалось убедить всех в своей невиновности. Но это ненадолго. Уверен, ты совершишь какую-нибудь оплошность, и мы раскроем твой план.
Я глубоко вздохнула. Как бы мне хотелось, чтобы у меня действительно был план.
– Но ведь вы видели своими глазами, что Айко во всем признался.
– Я видел, как твой сообщник, – лорд поднял газетку и показал мне бессовестную картинку, – выкрал и уничтожил Книгу Времен. Но как можно верить вору, который всего лишь пытался отвлечь нас? Уверен, это была часть вашего плана.
– Какого плана? Уничтожить планету? – с сомнением скривилась я.
Лорд Кекула кивнул, не сводя с меня глаз.
– Но зачем? Где нам тогда жить? Нам же нужно где-то жить.
– Вестникам конца не нужно жить. Разве ты не знала, Зелин, что порой человека атакуют его собственные иммунные клетки, и тогда он умирает. Ты и твой друг – такие гнилые клетки. Ваш смысл только в уничтожении.
– Ладно, вижу, вам очень понравилась эта идея, так что не буду мешать вам ее вынашивать. Кто я такая, в конце концов, убеждать вас в том, что вы не правы? Но есть одно «но».
– Какое же?
– Ваша репутация, прямо скажем… пострадала после вчерашнего. И вам нужно ее реабилитировать.
– С чего ты…
– Вам, может, не очень видно отсюда из-за ваших цветных стекол, но с другой стороны на них прижухли тухлые яйца, а весь ваш корпус исписали колесом Тэрры11.
Лорд Кекула неприязненно оскалился. Подозреваю, он еще не видел эти вандальные шедевры.
– Чего же ты хочешь, порождение тьмы?
– Ого, так меня еще никто не называл, – восхищенно возвела брови я. – Я хочу услугу за услугу. Мы с вами помиримся прилюдно – например, я слышала, что в понедельник вы открываете новый корпус нашего факультета, и если вы не хотите, чтобы его постигла та же участь – я могу пойти с вами! Вместе разрежем ленточку, поулыбаемся на камеру, и вам не будут заливать пороги расплавленным серебром, и прибивать над дверями летучих мышей осиновым колом.
– Кто-то залил мой порог серебром?! – рассвирепел лорд.
Я отошла на пару шажков к двери и пожала плечами. Я-то тут совсем не при чем!
– И что же ты хочешь взамен? – сузил глаза лорд.
– Вампирское вето12.
– Что?
Лорд Кекула даже присел обратно в кресло и с удивлением уставился на меня.
– Завтра утром в срочном порядке будет рассматриваться дело, касающееся оборотня. Одного из наших студентов. Я полагаю, что завтра, так как сегодня уже вряд ли успеют найти нашего достопочтенного судью, – я понизила тон. – Вчера ночью я лично видела, как лорд Бормес опрокинул бочонок лучшего критийского вина. Но дело очень срочное, здесь замешаны влиятельные роды оборотней и людей. И если вы не вмешаетесь, дело может закончится конфликтом и жертвами с обеих сторон.
– И в чем же суть дела? – вкрадчиво спросил лорд.
– Вам это не важно. Для вас это ничего не значит. Ваше дело только произнести вето.
– Откуда ты знаешь о вето? – зловеще спросил лорд Кекула, приподнявшись и нависнув надо мной.
– От его создателя, – мило улыбнулась я.
Лорд Кекула сузил глаза и молчал.
– Я бы могла найти другого старшего вампира, но это потребует времени, а его у нас нет, – пояснила я. – Так что я решила, что вы не откажетесь поучаствовать в урегулировании конфликта, к тому же с выгодой для вас.
– Беги, – медленно проговорил лорд Кекула, глядя на меня убийственном взглядом.
Неужели и вправду есть такие личности, кому Судьба нипочем? Я отошла назад.
– Ну, что вы так сразу, дельное же предложение… и все в выигрыше…
– ВОН! – заорал лорд.
И я побежала, прям со всех ног! Даже дверь на удивление легко открылась. Пролетев мимо все еще пугливо жавшегося к стене Хин-Хина, я поскакала вниз по парадной лестнице, почти не оглядываясь. Изогнувшиеся ужом перила едва не столкнули меня вниз, а каменные гаргульи, свисавщие с потолка клацали зубами над моей макушкой. В общем, выбравшись из этого ужасного места, я подумала, что новое украшение его фасадов уже не кажется мне оскорбительным, и лорд Кекула вполне это все заслужил. А еще, если что, у меня есть контакты одной девицы, которая болтала будто бы знает охотниц на вампиров. Ну, это так, крайние меры.
Мне ничего не оставалось, как пойти домой. Других идей у меня не было. Фуф семенил за мной следом.
***
К моему удивлению, я не застала в комнате штаб по нападению на оборотней. Вместо этого Уна что-то готовила, а Сэйни и Мико тихонько сидели на кухне и перешептывались, взявшись за руки. Я даже зависла на некоторое время, соображая что случилось.
– Мы решили пожениться! – дебильно улыбаясь, сообщил мне Мико.
На лице Сэйни тоже сияла улыбка идиота.
– Э, нет! Нет! Нет! Вы что?! – тут же запротестовала я.
– А что? – Мико нахмурился. – Сэйни теперь моя невеста, так что оборотни идут лесом. Но мы еще надерем им задницы на моем мальчишнике.
– О, нет! – я схватилась за голову. – Сэйни! Очнись! Что ты творишь! Я понимаю, это от отчаяния, но мы найдем другой выход…
– Эй! – возмутился Мико.
Я села напротив Сэйни, схватив ее за плечи и смотря в глаза.
– Ты не можешь выйти за него замуж!
– Почему? – поникла Сэйни.
– Он обещал другой! – выпалила я.
– Кому это? – спросил Мико.
– Мне!
– Что?! – в один голос спросили Мико и Сэйни.
– Да, сегодня утром, что, не помнишь? Уна – свидетельница!
Сэйни растерянно смотрела на Мико.
– Она моя сестра, я не могу на ней жениться. И вообще, не было такого! Клянусь!
– Вот-вот! Мне он тоже самое сказал! – не отставала я.
– Так, Зелла! – Мико поднялся. – Можно тебя на минуточку.
– Да хоть на всю жизнь, любовь моя, – с готовностью отозвалась я. – Подумаешь, инцест. Будто в Критии такого не видели!
– Зелла, прекрати! – разозлился Мико. – Что ты несешь?
– Ты не можешь на ней жениться! Это моя Сэйни! – оправдывалась я.
– Что значит твоя? – уточнил Мико.
Сэйни смотрела то на меня, то на Мико, ничего уже не понимая.
– То и значит, я тебя знаю, ты не можешь усидеть на одном стуле! Тебе нужна тысяча! Ты ее бросишь, будешь ей изменять! А она не игрушка! Я могу закрывать на твои развлечения глаза, когда это касается других, это их выбор. Но Сэйни – не девушка для временных радостей!
– Но я влюблен в нее уже целый год! – протестовал Мико. – И, к тому же, я не предлагаю ей ничего временного! Как раз наоборот!
– Ага! Я тебя с детства знаю, ты каждый год в кого-то влюбляешься! И убеждения у тебя сомнительные!
– Она – та самая, я уверен!
– Ты мне так же говорил про Лили Фишман, которая жила напротив моего дома!
– Мне было восемь!
– Ну и что? Чем твоя уверенность тогда отличается от сейчас?
– Тем, что сейчас я могу жениться, а тогда мог только мечтать. Это решено, Зелла. Хочешь ты этого или нет.
– Да поймите вы оба, что будет через полгода, год? Вы даже не знаете друг друга!
– Узнаем, – твердо сказал Мико.
Я сжала губы и молчала, мы с Мико уставились друг на друга, как в те редкие минуты, когда ссорились.
– И нормальные у меня убеждения, – спокойно произнес Мико. – Сэйни – моя невеста, ясно?
– Не говори мне потом, что я тебя не предупреждала, – тоже спокойно произнесла я.
– Не стану. Мир? – Мико протянул мне руку.
– Мир, – нехотя согласилась я.
Мы оба посмотрели вниз, на предмет спора. Сэйни выглядела по-прежнему растерянной.
– Ты должен сейчас же обратиться в охрану кампуса, это нужно решить административно, иначе будет бойня, – сказала я.
– Я уже все сделал, пока ты уходила. Завтра будет рассмотрение моего заявления. И, кстати, отец знает.
– Нажаловался дяде Геральту?! – я была в ужасе.
– Не нажаловался. А сообщил, что на мою невесту напал оборотень. Я не дурак, Зелла. Думаешь, я не знаю их семейку? Сэйни рассказала все – он похитил ее по их древнему обычаю, и, в общем, все формальности были соблюдены – он притащил ее в их родовое святилище и отметил, принеся клятвы божествам. Потом она сбежала. Но теперь от этого просто так не отделаешься. Леди Ариадна тоже в курсе. Их законы признают этот обряд бракосочетанием. Так что, сама понимаешь, без отца тут не выйдет.
– И как ты докажешь, что вы уже были помолвлены? Потому что только так ты имеешь право жаловаться.
Мико посмотрел на меня.
– Ты скажешь.
– Чего?
– Для помолвки нужен один свидетель, и ты скажешь, что это ты. Скажешь, что это было тайно, две недели назад.
– Ох-ох-ох… – протянула я.
– Зелла, другого выхода у нас нет. Они будут вынуждены отступить, если не хотят встретиться лицом к лицу с моим отцом. Поверь мне, этого никто не хочет.
– Мне ли не знать… – вздохнула я. – И он тебя поддержал?
Мико кивнул.
– Как ни странно.
– Вот именно что странно! Дядя Геральт страшно не любит нарушение обрядов, а ты тайно помолвлен с девушкой, о которой он ничего не знает…
Мико пожал плечами.
– Она – дриада. Ты знаешь, какие они редкие сейчас. Я думаю, дело в этом. Но мне все равно, что не в отцовской любви. Он может мне помочь. Остальное не важно.
Я села на стул рядом с Сэйни. В сущности, ей очень повезло, если Мико и правда остепенится. Я знала каким он может быть заботливым. А еще, с ним никогда не бывает скучно. Но мне с трудом верилось, что он может вот так в один момент превратиться в серьезного человека. Впрочем, в этом мире чего только не бывало.